Текст книги "Сердце Льва (СИ)"

Автор книги: Валентина Перельман

Соавторы: Амиран Перельман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

– 

Надо успеть. – повторял он себе каждый раз, нажимая на педаль газа.

День, вечер и ночь прошли как одно тягостное мгно

вение длиной в бесконечный тоннель. Рассвет ослеплял усталые глаза. Он всё время повторял однообразные мучительные движения и ни разу не вспомнил о цели своих усилий. На это сил не хватало.

Вот он уже на вершине перевала. Осталось скатиться вниз, не более полукилометра по серпантину, до той лужайки на утёсе, нависшем над самым глубоким ущельем. Там…

– 

Туда надо не опоздать.

Теперь рука помогала управлять другой ноге на педали тормоза. Это оказалось намного легче. Можно было о чём-то подумать.

– 

Слава Богу, ни одной машины. Повезло. Но теперь надо кого-то найти. Надо, чтоб кто-то помог. Я не смогу выйти или даже крикнуть. Господи, – взмолился Лев, – пришли хоть кого-нибудь! Пришли. Пришли. – повторял он, желая всем сердцем встречи с добрым человеком. – Пришли. Пришли. – воскликнул многострадальный водитель, нажал на педаль тормоза и резко повернул руль. Машину занесло, и она остановилась поперёк дороги. От этого разворота в шее вновь что-то сместилось. Боль, и он вновь потерял сознание.

– 

Батоно! Батоно! – кто-то старался привести его в сознание, дёргая за плечо и причиняя нестерпимую боль.

Лев приподнял левую руку. Трясти перестали. Он поднял голову и вновь положил затылок на подушку. Открыл глаза. На него озабоченно глядел сосед, водитель грузовика Автандил Джохадзе.

– 

Батоно Авто. – несчастный опешил, узнав лицо Левана под копной белоснежных кудрей. – Всё потом, – шептал Лев, предупреждая вопросы. – А сейчас надо спешить. Вон, видите машину. По ту сторону ущелья, на поляне, что над обрывом. Это Михо. Помните?

BMW

, старый! С ним его Леночка и моя Тамар. Вы Леночку знаете. Привезите мне Тамар. Я не могу идти, а она врач. Скорей, скорей.

Автандил, всё ещё ошарашенный впечатлением от седого мальчишки, бросился к своей машине. Дорога вилась серпантином по обеим сторонам ущелья. Грузовик лихо слетел с крутого склона. Джохадзе тормозил только на поворотах. На прямых участках машина набирала скорость с ускорением свободного падения. Внизу ущелья был посёлок электростанции. Грузовик приостановился возле двухэтажного кирпичного здания.

– 

Валенти! – окликнул водитель женщину, вешавшую бельё во дворе медпункта. – Пошли скорей врача к роднику. Видишь, там стоит машина. В ней сын моих соседей. Он, видно, травмирован.

– 

А чего ты его не привёз?

– 

Не знаю… Он меня послал за своим доктором. Она вон на той поляне.

– 

А зачем тогда посылать нашего доктора?

– 

Ему плохо! Делай, что говорю тебе, женщина.

Машина зарычала и рванула на подъём.

Через сорок минут после встречи с Леваном Автандил Джохадзе въехал на поляну.

– 

Гамарджобат, батоно Авто! – приветствовал старого знакомого Михаил. – Леночка рожает. Вот, не успели довезти до деревни.

– 

Уважаемый! Будьте добры съездить и вызвать скорую помощь. У нас роженица. Боюсь, не справлюсь одна.

– 

Вы Тамара?

– 

Да, да! А что?

– 

Там, видите, возле родника на том склоне, Леван. Он очень болен. Просил позвать Вас.

Тамара подняла голову и увидела Левана, сидящего на противоположном склоне чуть выше неё. Что-то кольнуло в её сердце. На какое-то мгновенье в воспаленном сознании промелькнула нотка нерешительности.

Чтобы дать ей понять, что она нужна ему, Леван выкатился из машины. Боль от удара лишила его сознания.

Вид беспомощного Льва вызвал усмешку на лице Тамар и вернул ей хладнокровие. Страшная жажда мести вновь заняла своё место.

– 

Вот, видите? Тем более, я одна не справлюсь. Мигом за скорой! На Вас вся надежда.

Автандил стремглав бросился к своей машине.

На противоположном склоне ущелья очнувшийся Леван с ужасом увидел .там … внизу… напротив.

– 

Господи, отведи руку этой несчастной от Леночки! Василь, если ты меня слышишь, по-мо-ги! – сердце его разрывалось на мелкие кусочки! Ему казалось, что небо сейчас разверзнется от таких страданий: его возлюбленная сейчас отнимает жизнь у той, которой он помог эту жизнь сохранить.

Никто не способен ему помочь, и только поднявшийся сильный ветер вторил призыву беспомощного героя:

– 

В-а-с-и-ль!

Тамар знала, что сейчас любой исход будет оправдан: воды отошли, схваток нет, за помощью послано. Она сделала роженице укол, открыла стерильный контейнер, откинула плед в ногах Леночки, разорвала пакет, надела перчатки, достала из контейнера скальпель и сделала надрез от пупка…

Когда умение переходит в навык, человек перестаёт сознательно контролировать свои действия. Навык выполняется автоматически.

Тамар сработала безукоризненно. Руки вскрыли живот, залезли за брюшину…

– 

И чего ему не сиделось в своей деревне? – думала Тамар, проводя операцию по извлечению младенца. – Он .

– холодный пот покрыл лоб, скатился на брови, и его капли стали стекать на огромные ресницы красавицы, ослепляя хирурга. – Не-е-е-т. Не может он знать. – подумала она, вытерла глаза о предплечье и бросила взгляд в сторону противоположного склона ущелья.

Леван сидел, поджав ноги, в позе лотоса. Руки, упираясь в колени, поддерживали тело так ровно, чтобы усилие на шейные позвонки было минимальным. От этого, а может быть, от того что все его желания стремились на тот склон, застывшая поза читалась, как порыв на взлёт.

Тамар увидела этот порыв. Перед её взором, вернувшимся в полость роженицы, встал образ Левана, парящего над ней. Её затрясло от ужаса. Всё тело проняла мелкая дрожь, и . только умелые руки мастера, ведомые навыком, вытащили ребёнка вместе с плацентой.

Они освободили плод от пуповины.

Спазм завладел горлом.

Уложили младенца на влажную пелёнку. Её замутило от страха.

Обработанная тампонами полость ждала. Взгляд затуманила паника.

– 

Не-е-е-е-т!!! – взвыло все её существо. – Не будет. Не хочу!.. Нет! Я! Я буду решать! Я! Я буду дарить и отнимать жизнь! Я!!! Я!!! Я!!! – В торжествующей истерике повторяло её Эго.

Руки сделали узелок. и отрезали нитку.

Тамар уставилась вопросительным взглядом в идеально ровный шов. Этот вид подкосил убийцу. Плечи несчастной женщины опустились, взгляд устало прошёлся по противоположному склону ущелья и не задержался на распростёртом на земле теле.

Над ущельем разнёсся крик новорожденного.

– 

Михо! – усталый голос Тамар напряг Михаила. – Возьми свою малютку.

Михаил взял закутанный в ночнушку жены родной комочек живой любви. На него пристально глядели глаза взрослого, умудрённого опытом человека и как будто говорили: «Я о тебе всё знаю!» Мишка не выдержал такого взгляда и на мгновение отвёл глаза. Огромные, как его светлая душа, эти глаза большого ребёнка светились радостью и заботой. Беспокойство и счастье читались в них. Свершившееся чудо заставило трепетать его большое сердце. Надежда на неизбежное счастье, вера в жизнь и любовь наполнили всё его существо. Все слова божественных стихов и звуки мелодий блаженства зазвучали в каждой клетке гиганта. Все эти звуки воплотились в крике новорождённого младенца, который оказался у него на руках.

– 

Если скорая не приедет, мы её потеряем. – Тамар видела, как побледнел Михаил. – Положи ребёнка и подойди к ней.

Она сняла перчатки и начала складывать саквояж с инструментом.

Привычно подчиняясь этим словам врача, Миша положил дочку и наклонился над Леночкой.

– 

У нас Машенька? – Леночка улыбнулась ему. Михаил тоже улыбнулся и кивнул в ответ.

– 

Ах-х-х…

Сквозь опустившуюся чёрную пелену он разглядел окровавленную простыню на её животе.

Михаил поднял голову. Огромные, налитые кровью глаза с ужасом вонзили свой вопрошающий взгляд в стоящую напротив Тамар.

– 

Жаль! – спокойно произнесла врач. – Господь взял её душу. Аминь!

– 

Не-е-ет! – вырвалось из груди Мишки. – Господи-и-и! Верни-и-и! – Это было не обращение к Всевышнему, а дикий рёв, сотрясший ущелье. Его руки, ладонями вперёд, медленно

поднимаются вверх. Между ними и Тамар возникает мощная энергетическая подушка. Руки, под рёв смертельно раненного Мишки, с большим напряжением продолжают подниматься вверх. Вместе с ними поднимается в воздух тело Тамар. Оно, словно в замедленной съёмке, выгибается назад и летит в обрыв.

Ладони Михаила ложатся на голову. Всё его существо, как молнией, пронизывает энергетический удар огромной силы.

Гигант озирается остекленевшими глазами. В них нет боли, нет эмоций. Он берёт тело Леночки на руки, как запе– ленованного ребёнка. Михаил прижимает её к своей груди и, озираясь жёстким взором, уходит в горный лес.

Остолбеневшие от ужасного зрелища, сторонние наблюдатели из остановившегося автобуса да машина марки BMW выпуска 1938 года остались на месте трагедии…

– 

Леван! Леван! – Он услышал зов и мгновенно пришёл в себя. К нему бежал запыхавшийся Автандил:

– 

Скорая приехала? – Не получил он ответа на свой вопрос. Лев слушал, как гудела, словно огромная зурна, вся горная гряда:

Тао чемо, беди ар гицериа.

Суло чемо, сатрпо чеми мтериа.*

Древние вершины седого Кавказа склонили свои гордые головы, кланяясь его юной седине.

Ужас потряс природу.

Холодный, стремительный ветер налетел на ущелье, и Вечный Интриган и Властелин Заблудших подхватил душу Тамар.

*Тао чемо, беди ар гицериа. Суло чемо, сатрпо чеми мтериа…» – «Бедолага, счастья нет в моей судьбе. А любимая – враг мне, моей душе…» (грузинский).

ЭПИЛОГ

РУКА ЛЮБВИ

Демон бережно опустил мастера на диван.

– 

Прощайте, «классный мастер худа без добра», – то ли сказал, то ли подумал измученный писатель.

– 

Вы рано написали этот роман. Люди пока ещё крови жаждут, а не свободы, любви и творчества. Прощайте.

Цинично, жестоко и вероломно предстал перед совестью мастера владыка Земного бытия, и она забилась в конвульсиях отторжения такой реальности.

Голова болела мучительно и паскудно. Глаза не желали смотреть на этот мир абсурда. Веки не открывались, берегли воспалённую психику Демиурга. Пульс глухим набатом бил в самом мозжечке. Голова налилась жаром. Горячий, предательски мягкий ком подкатил и застрял где-то между зевом и кадыком, отчего дыхание стало тоже тяжёлым и болезненным. Демиурга затрясло частой, постепенно усиливающейся дрожью. Амплитуда дрожи увеличивалась, тело пронзил озноб. Его закачало и, наконец, забило в конвульсиях отторжения этого болезненного воспаления чувств.

Ладонь Маргариты легла на мокрый и холодный затылок супруга. Маленькая, мягкая и нежная рука проползла от бедра к груди и там стала нежными волнами гасить озноб внутри его существа. Тепло и доброта прижались к его спине, проникая внутрь и создавая защитную оболочку. Судороги постепенно стихали. Скованный и воспаленный комок нервов и мышц умиротворённо расслабился и забылся в неге.

Демиург лежал на спине, и самопроизвольно открывшиеся веки представили взору картину белого потолка. Взгляд не блуждал, но и не упёрся в одну точку, поскольку точек на потолке не было. Взор охватывал весь потолок, не разглядывая каждый фрагмент в отдельности.

– 

Как прекрасен этот мир, когда смотришь на него расфокусированным взором! Как великолепно созданное ИМ мироздание! Оно абсолютно, и в одной точке собрало и начало, и конец всего.

Внезапно поток мыслей прервался. Деми приподнялся,

рука привычным движением потянулась к карандашу и, впервые в его долгой жизни, на листе появился не афоризм или метафора, а зарифмованная мысль:

У Тебя нет начала И не будет конца.

Красотою звучала Твоя Пустота.

Красоте нет предела.

Пустота не пуста.

Лишь за Словом есть Дело,

До Творенья – Мечта.

Все связует края Аксиома Твоя.

Стихи пришли ниоткуда, легли на бумагу, и мысли продолжили свой поток так, будто и не прерывались. Деми опять в изнеможении опустился на диван:

– 

В одной точке рождается свет каждого мира. В ней определены души всех творений. И она присутствует в каждой душе. Как же мала всего лишь одна эта точка! И как же она велика, если присутствует в каждой душе! Как велик ОН, если вдохнул в человека свою душу, сделав его сотворцом собственного творения! Мир, в котором находится душа человека, творится и преобразуется по воле полномочного посла Творца – этой человеческой души…

Демиург почувствовал, что взор его сузился: он стал всматриваться в определённую область белого пространства.

– 

Да, – непроизвольно взгляд обнаружил еле заметное пятно на абсолютно однородной белой поверхности потолка. – Х-м-м! Вот так и мир Земли отделён от других миров. В этом мире жёстких ограничений душа мечется, натыкаясь на реальные преграды и обучаясь беречь жизнь человека, которому она дана. А что потом? После прохождения курса обучения?.. Потом она начинает искать место этого человека в стане ему подобных существ. И тут начинают диктовать свои условия поведения свойства души, которые сформировались в результате опыта её бытия. Эти свойства мы называем совестью…

Взгляд Демиурга потух. Веки закрылись…

Рука любви легла на грудь мужа, и её ласковые пальцы обхватили плечо. Марго тряхнула головой, и волосы защекотали его веки, щёку, шею. Он открыл глаза. Завиток её волос перекинулся мостиком от его брови к носу.

– 

Ты – мой нежнокудрый оберег, – прошептал он ей на ухо и спросил: – Не скучаешь о нашем вечном доме?

– 

Нет. Нам туда ещё нельзя. Мы должны написать остальные твои рассказы и повести. Из них получатся новые романы. Ты должен рассказать всё, что познала твоя душа. А потом… ОН и без тебя решит свою задачу. Будь скромен. Не твоя воля отправит нас в наш вечный дом.

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие        4

Часть I. Переполох      7

Часть II. Чудеса в бытии      105

Часть III. Плоды страха      235

Отзывы читателей будут приняты авторами

с благодарностью.

nuiklum@gmail.com

Амиран и Валентина Перельман – творческий тандем Амирана Львовича Перельмана и Валентины Леонтьевны Мосейчук.

Валентина Перельман родилась и выросла в житомирской деревне с «кружевным» названием Вересы. Свою взрослую жизнь прожила в Киеве. Стала педагогом-психологом. Воспитала двух сыновей.

Амиран Перельман – математик, программист, журналист и родился в семье журналиста. Грузия, Россия, Украина, Израиль – страны, где ему довелось родиться и расти, служить и мужать, встретить свою судьбу и сформироваться как личность, обрести творческий кураж. Он патриот этих стран. И как патриот Израиля, он не раз высказывался на страницах центральных газет страны о волнующих его и общество проблемах.

Творчество на Святой Земле, в стране переполненной легендами, мифами и памятниками реальной истории – естественное состояние любознательных личностей. Вечное противостояние света и тьмы, вечная война жизни и смерти, созидания и разрушения – это борьба информации и энтропии.

Эти идеи своеобразно и оригинально отображены авторами в романе «СЕРДЦЕ ЛЬВА».