Текст книги "Заговор против будущего. Ревизионизм - орудие антикоммунизма в борьбе за умы молодежи"
Автор книги: Валентина Скаржинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
2. …и укрощающие отцы, или Как потушить пламя человеческих идеалов?
Американский писатель Ф. Боноски, о котором уже упоминалось, попытался ответить на вопрос, почему преступный мир сейчас пополняется в основном за счет детей богачей? По его мнению, эти дети вдруг увидели и поняли, что их родители, прожив пятьдесят-шестьдесят лет только для того, чтобы наживать деньги, «не могли сказать ничего того, что стоило бы услышать». Жизненный опыт этих родителей не соблазняет их детей, не порождает желания подражать ему.
Встречался и автор с «детками» таких мультимиллионеров. Главное, что надолго врезалось в память после этих встреч, – это ничем не прикрытое презрительное, брезгливое отношение к собственным родителям, к их системе ценностей, первое место в которой отведено наживе, золоту. Именно демонстрируя протест против этой системы ценностей, молодежь Запада оделась в поношенные одежды с заплатами на самых неподобающих местах. Автор далека от иллюзии, что эти отпрыски когда-нибудь добровольно откажутся от миллионов своих отцов, какими бы грязными путями их ни накапливали. В своем большинстве они пойдут по пути своего класса и будут брать за горло каждого, кто посягнет на их собственность. Но пока что они «протестуют», хотя бы заплатами на одежде. (И мне подумалось: а чему противопоставляет свои одежды наша молодежь, повторяя западные заплаты? Таким же заплатам комсомольцев гражданской войны? Или полураздетых строителей Комсомольска и Магнитки?)
…Отгремели последние залпы Великой Отечественной войны. Моя родная земля лежала в руинах, оплакивая 20 миллионов своих замечательных сыновей и дочерей. Казалось, нужны столетия, чтобы залечить кровоточащие раны народа, подняться на ноги, возродить нормальную человеческую жизнь.
Именно в эти дни происходил разговор И. В. Сталина с сыном бывшего президента США Франклина Д. Рузвельта Э. Рузвельтом. Разговор шел о послевоенном экономическом сотрудничестве наших стран. И ничего так не заботило заокеанского гостя, как вопрос, «принесет ли сотрудничество США и СССР длительные выгоды для США?». Достаточно ли высокие проценты получит Америка от сотрудничества с истекающей кровью страной? Это спрашивал представитель страны, на которую благодаря советскому солдату не упала ни одна бомба.
В мире привыкли к словам, что Советский Союз спас человечество от фашистской чумы. И часто относят их только к освобожденным народам Европы. В Америке же и вовсе постарались поскорее забыть, что после молниеносного взятия Москвы и броска к Волге бесноватый фюрер намеревался незамедлительно перегруппировать войска, сконцентрировать их на Западе, поставить на колени Англию, осадить и блокировать США и Канаду.
И вот в первые же дни после войны, когда еще не выросла трава на могилах тех, кто грудью своей прикрыл американский народ, когда наши дети не наелись еще досыта хлеба, посланец толстосумов Америки ни о чем так не заботился, как о том, чтобы из наших бед извлечь достаточно высокую прибыль…
Ну как тут не понять «балующих» миллиардерских деток, которые отворачиваются от кумиров своих отцов?!
Распространение среди молодежи безыдейности, деидеологизация ее мышления и общественных интересов осуществляются с целью представить крушение буржуазной идеологии как отмирание идеологии вообще, хотя это и прикрывается благими намерениями поднять престиж науки, теории, которым якобы противостоит идеология как превратное представление о действительности.
«Отцы» концепции деидеологизации, преисполненные заботы о том, чтобы оградить неразумных отпрысков от идеологии и политики, объясняют необходимость «конца идеологии» требованиями, которые предъявляет к обществу НТР. Согласно их объяснениям развитие современного «индустриального общества» резко отличается от предыдущего этапа развития капитализма – капитализма свободной конкуренции. Современное «индустриальное общество» характеризуется, по их определению, «техническим» подходом к природе и деятельности. Такой подход претендует на универсальность и применимость не только к производству и корпоративному управлению, но и к сфере политики, правительственной деятельности, парламентской борьбе и т. п. И конечно, он совершенно несовместим с идеологией, высокими стремлениями, идеалами. Все подчинено одной науке и технике. К тому же, поскольку темпы преобразования современного общества весьма велики, его идеологи, как считает З. К. Бжезинский, вряд ли даже смогут своевременно приспособиться к ним и предвидеть проблемы завтрашнего дня. А из этого следует, полагает он, что «идеология становится консервативной, а не революционной силой».
Так называемый «технический» подход, по существу, означает не что иное, как прагматистское приспособление к ситуации и искусство извлечения из нее максимальных выгод. Эмпирический способ решения проблем вообще характерен для практики капиталистов как класса, для всех его идеологических отображений и особенно для сионизма. Тезис о «закате идеологии» является лишь флагом, которым теоретики деидеологизации прикрывают защиту интересов государственно-монополистического капитала; он представляет собой определенную политическую философию современной монополистической буржуазии.
В своем нынешнем виде буржуазная концепция деидеологизации была сформулирована американскими социологами Д. Беллом и С. Липсетом, а также их западноевропейскими коллегами, среди которых особо яростно выступал в защиту теории «конца идеологии» сионист Р. Арон.[45]45
Обобщая свои идеи и идеалы, отстаиваемые им уже более полувека, 77-летний Р. Арон в его последней, вышедшей в 1981 году книге «Пристрастный зритель» еще и еще раз подчеркивает, что истоки его политической позиции всегда обосновывались концепцией «фундаментального выбора», в соответствии с которой человек отдает предпочтение тому или иному обществу – социализму или капитализму, – исходя не из идейных или нравственных побуждений, а единственно из… личных расчетов и выгод. Вот и вся торгашеская «философия» Арона, как он ее сам и подытожил. «Принцип» выгоды он распространяет и на международные отношения. Он яростно выступает против разрядки, против Договора ОСВ-2, поскольку, как он полагает, этот договор «более выгоден Советскому Союзу», который сможет-де освободившиеся средства бросить на социалистическое строительство, чем продемонстрирует преимущества социализма. Что же касается морали, то Арон считает ее совершенно несовместимой с политикой. «Если бы я считался с моралью, – пишет он, – то перестал бы мыслить политически». Он призывает к «отказу от сентиментальности ради реализма», ради выгод и голого расчета.
[Закрыть] Д. Белл и его единомышленники свою концепцию деидеологизации обосновывают тем, что современная молодежь выросла в эпоху, когда старые идеи и идеалы потеряли свою силу и привлекательность, поэтому, мол, и нет никакой необходимости приобщать к ним молодое поколение. Старые идеи – это ценности «доиндустриального» общества, а для «индустриального» общества, в котором молодежь живет сейчас, а тем более «постиндустриального», в котором ей предстоит жить, вообще совершенно чужды такие ценности, как идеология, идеи, мечты, стремления. Все будет подчинено конъюнктурному расчету, производимому с помощью кибернетики.
Ревизионизм, активно используемый монополистической буржуазией в качестве ударной силы деидеологизации, – это не просто бессистемный набор антимарксистских, антикоммунистических критических установок. Идеологическая концепция ревизионизма представляет собой известную систему взглядов, и в ней главной исходной позицией, отправной точкой отсчета всех остальных антинаучных положений и догм как раз и является борьба с социалистической идеологией, осуществляемая под псевдонаучными лозунгами деполитизации общественной жизни и деидеологизации общественной науки. Особое внимание уделяется метафизическому отрыву науки от идеологии в рамках общественных наук, главным образом марксистской философии. Причем этот отрыв осуществляется ревизионизмом якобы с целью укрепления позиций общественных наук, в частности диалектического материализма.
Позитивистски ориентированные ревизионисты по примеру Белла и Арона пытаются убедить молодежь в том, что наука несовместима с идеологией, что она будто бы беспристрастна и объективна, независима от классовых интересов. А вот идеология, дескать, обусловлена классовыми интересами и поэтому искаженно отражает мир. Именно с этих позиций лозунг деидеологизации активно отстаивали философы, группировавшиеся вокруг издававшегося в Загребе югославского журнала «Praxis», на долгое время ставшего основным печатным органом международного ревизионизма. Его представители считали, что партийность лишает ученого «свободы мышления», связывает его определенными идеологическими требованиями и тем нарушает научный характер исследования. Один из членов его редакционного совета, французский ревизионист А. Лефевр, объяснял стагнацию, застой, которые якобы переживает марксистская философия, именно тем, что она слишком тесно связана с политикой и общественной практикой. Против «идеологических наслоений», будто бы мешающих научному подходу к общественным проблемам, выступал австрийский ревизионист Э. Фишер.
Между тем понятие научной идеологии было введено В. И. Лениным именно как понятие определенного соответствия объективной реальности, как понятие, которое может «дать цельную картину нашей действительности», быть «точной формулировкой действительного процесса», «удовлетворять научным требованиям».[46]46
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 1, с. 307, 308.
[Закрыть] В. И. Ленин подчеркивал, что «нельзя „изучать действительное положение вещей“, не квалифицируя, не оценивая его по-марксистски, или по-либеральному, или по-реакционному и т. п.!».[47]47
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 23, с. 240.
[Закрыть]
К. Маркс неоднократно обращал внимание на то, что классовые интересы неизбежно приводят одних к искаженному пониманию действительности, других – к более адекватному ее познанию. Именно отсюда было выведено и положение о пролетариате как наиболее революционной силе общества, который, как никакой другой класс, заинтересован в адекватном познании закономерностей общественного прогресса. Сила пролетариата, его историческая миссия на том и зиждутся, что только его, пролетариата, идеология совпадает с единственно научной общественной теорией – марксизмом. Именно потому, что субъективные цели рабочего класса совпадают с перспективой объективно развивающейся общественной действительности, отражение действительности в сознании рабочего класса не носит извращенного характера, оно научно и прогрессивно. Стремление противопоставить проблему истинности знания ее мировоззренческим и аксиологическим аспектам всегда означает желание отмежеваться от актуальных проблем преобразования общества, от прогресса, всегда ведет к борьбе против этого прогресса и отвечает интересам сил, заинтересованных в социальной дезориентации масс, молодежи в особенности.
Концепцию деидеологизации неискушенной молодежи пытаются представить как «надпартийную», потому что она якобы дает одинаковые шансы идеологии буржуазной и идеологии социалистической и выглядит как некая «третья позиция». Но в действительности «третья позиция» в решении этой альтернативы сама по себе идеологична, ибо всякое намерение лишить пролетариат его идеологии является средством его идейного разоружения, а значит, выражает интересы класса, заинтересованного в этом идейном разоружении, то есть интересы буржуазии. Именно поэтому В. И. Ленин писал, что беспартийность – идея буржуазная, а партийность – идея пролетарская.
Ширма деидеологизации и беспартийности всегда используется для прикрытия классового содержания проповедуемых идей и концепций. В. И. Ленин, продолжая борьбу К. Маркса и Ф. Энгельса за партийность, против партии «середины», был беспощаден ко всяким проявлениям «деидеологизации», будь то лозунги беспартийности, объективизма или декларирование «третьей позиции». В. И. Ленин постоянно подчеркивал, что «в обществе, раздираемом классовыми противоречиями… не может быть никогда внеклассовой или надклассовой идеологии».[48]48
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 6, с. 39―40.
[Закрыть] «…Ни один живой человек не может не становиться на сторону того или другого класса… не может не огорчиться его неудачами, не может не негодовать на тех… кто мешает его развитию распространением отсталых воззрений и т. д. и т. д.».[49]49
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 2, с. 547―548.
[Закрыть]
Апологетика концепции деидеологизации объясняется в огромной степени субъективизмом ее носителей, которые исключают самих себя из общественной обусловленности и общественных закономерностей, забывая, что каждый из них, так или иначе обращаясь к теории, тоже представляет собой, как напоминал К. Маркс, прежде всего исторически обусловленного общественного субъекта.[50]50
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 8, с. 119, 145.
[Закрыть] Именно непонимание своей собственной общественной обусловленности приводит их к тому псевдонаучному выводу, что только независимый от общества, общественно необусловленный индивидуум способен объективно познавать окружающую действительность.
Философский индивидуализм – явление далеко не редкостное, особенно в общественной мысли буржуазного Запада. Он сродни идеологии сионизма, гегемонизма, эгоцентризма и всякому проявлению «независимости» от общественной реальности. Под влиянием западной буржуазной философии он распространился очень широко, придавая своеобразную окраску некоторым общественным движениям. Именно философский индивидуализм, воспринятый идеологами «новых левых», предопределил их кичливое отношение к идеологии и политике, которое не только не обеспечило движение «независимости», о которой они мечтали, а, наоборот, предопределило переход значительной части движения на позиции наиболее ненавистной им буржуазно-либеральной идеологии. Отказавшись от идеологии, а точнее, декларируя такой отказ – ибо вне идеологии невозможно никакое движение, как бы этого ни хотелось его организаторам, – отвергнув четкую программу, определенную стратегию и тактику борьбы, «новые левые» тоже считали, что это поднимает их выше существующих классовых разногласий, позволяет стать той «третьей» силой, которая, размежевавшись и с капитализмом и с социализмом, объединит вокруг себя самые разнородные оппозиционные силы.
Ревизионизм пытается убедить молодежь, что отказ от идеологии лежит в основе независимости науки, гарантирует науку, теорию от искажения в интересах классов. Положение, согласно которому объективное познание общественных явлений и процессов невозможно вследствие его неизбежного искажения в интересах класса, в интересах общественных задач, особенно импонирует международному антикоммунизму и ревизионизму. Оно им импонирует и в силу субъективно-идеалистического характера ревизионизма, и по политическим соображениям. Но прежде всего по соображениям, связанным со стремлением отвлечь внимание молодежи от насущных задач современности. Любые варианты «связи с жизнью» подвергаются буржуазными теоретиками и международным ревизионизмом уничтожающей критике постоянно, и, как правило, критика эта ведется с позиций буржуазной социологии, в частности с позиций «социологии знания» К. Манхейма, который утверждал, что наука, познание тем объективнее, чем меньше их зависимость от социальных условий, и что беспристрастным выразителем истины может быть только субъект, абстрагировавшийся от общественной обусловленности.
Ревизионизм не только пытается отвлечь внимание молодежи от общественных интересов, но и стремится доказать ей, что за учетом конкретно-исторических условий и задач общества скрывается научная несостоятельность марксизма. Но учет конкретного многообразия картины современного мира, как и политические убеждения, не противоречат научному характеру теории, а, напротив, предопределяют его, способствуя более глубокому познанию общественных явлений. Критикуя Л. Фейербаха, К. Маркс писал, что он «слишком много напирает на природу и слишком мало – на политику. Между тем, это – единственный союз, благодаря которому теперешняя философия может стать истиной».[51]51
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 375.
[Закрыть]
Концепция деидеологизации в действительности направлена против революционной деятельной сущности марксизма-ленинизма. Диалектический материализм по своей природе не может быть нейтральным в идеологической борьбе, поскольку партийность и преобразующая функция составляют неотъемлемые характеристики диалектико-материалистической теории познания. Речь, следовательно, идет не только об отказе от диалектического материализма как методологии преобразующей деятельности общества, но и об отказе от обобщения результатов общественно-производственной практики людей, то есть об отрицании необходимости тесной связи философии с жизнью – идея, которую ревизионисты, как мы видели, несут в массы молодежи открыто, не прибегая даже к привычному для них камуфляжу.
К. Маркс всегда решительно выступал против отрыва философии от решения злободневных проблем общественного развития. Мирская мудрость – философия – должна заниматься мирскими делами, говорил К. Маркс. При этом он подчеркивал, что вопрос заключается не в том, следует ли вообще философствовать о насущных проблемах, а в том, философствовать о них хорошо или дурно, последовательно или непоследовательно.[52]52
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 108.
[Закрыть]
В. И. Ленин также не однажды критиковал разного рода оппортунистические демагогические выступления против «утилитаризации» марксистской философии, осуществляемой якобы в ущерб «коренным целям». «У вас выходит, – писал В. И. Ленин, – что эти коренные цели – что-то вроде „ангельского идеала“, не связанного с „грешной“ борьбой за дело дня, за злобу данной минуты. Смотреть так значит превращать социализм в сладенькую фразу, в сахарное миндальничанье. В каждую борьбу за каждую злобу дня надо вкладывать неразрывную связь с коренными целями».[53]53
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 23, с. 53.
[Закрыть]
Противопоставление марксистской теории практике коммунистического строительства, революционному движению, политике, революционным задачам пролетариата нельзя рассматривать иначе, как попытку ниспровергнуть марксизм как действенную, преобразующую партийную и научную идеологию, которая в силу своей действенности, революционности представляет основную угрозу для всех противников рабочего класса. Марксистская философия – философия познания и революционного действия. Определяя ее коренное отличие от всех философских систем прошлого, К. Маркс, как известно, обращал особое внимание на ее действенный, революционный характер. В. И. Ленин неизменно подчеркивал в ней внутреннее, органическое соединение высшей и строгой научности с революционностью. Марксизм как общественная наука, писал В. И. Ленин, впервые сознательно ставит перед собой задачу содействовать классу угнетенных в его борьбе, стремится выразить его практические задачи путем научной теории.[54]54
См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 1, с. 340, 341.
[Закрыть] Концепция же деидеологизации уводит молодежь далеко от постановки «практических задач», о которых говорил В. И. Ленин, ставит понимание задач философии в противоречие с преобразующей ролью марксистской философии. Лозунг деидеологизации марксистской философии, попытки отделить марксизм от революционной политики коммунистических партий выражают стремление определенных сил сковать революционную практику рабочего класса, энергию молодого поколения, обречь на поражение их выступления, поскольку ни одно движение не может быть успешным, если оно не опирается на теорию, правильно отражающую объективные законы общественного развития. «Без революционной теории, – говорил В. И. Ленин, – не может быть и революционного движения».[55]55
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 6, с. 24.
[Закрыть]
Критика капитализма дает ничтожно малые результаты, если она не ведется с позиций того класса, который в силу своего положения призван ликвидировать капиталистическое общество, и если эта критика не согласуется с деятельностью такого класса и его научной теорией. Ярким свидетельством этого опять же может служить безрезультативность движения «новых левых» – различных по своему положению и мировоззрению разнородных групп молодежи, студентов, интеллигенции, отрицательное представление которых о капитализме не соответствовало позиции рабочего класса. И хотя всех их объединяло крайне критическое отношение к действительности, оно, к сожалению, не сопровождалось пониманием перспектив развития их движения и человеческого общества в целом. Существующее положение вещей они пытались отрицать с позиций анархистски настроенных студентов, мелких лавочников, различного рода служащих и многих других «бунтарей» против status quo, то есть с позиций мелкобуржуазной идеологии, как бы она им ни претила.
Теория деидеологизации – это в конечном счете одна из форм проповеди стихийности в рабочем движении, в движениях современности вообще. А стихийность, в какой бы форме она ни проповедовалась, всегда представляет собой отрицание ведущей роли марксистско-ленинской партии, деятельности этой партии по внесению сознания в рабочее движение, предопределяющей победу рабочего класса, ибо, как говорил В. И. Ленин, «исключительно своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское».[56]56
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 6, с. 30.
[Закрыть] «Теоретически обосновав» возможность лишения пролетариата его научного миропонимания, ревизионизм демонстрирует свою духовную связь с Г. Маркузе, который, развивая идею о снижении революционности рабочего класса, как уже говорилось, назвал субъектом революционного процесса современную «нонконформистскую молодую интеллигенцию», представляющую собой, по Маркузе, носителя политического сознания, и тем оказал этой молодой интеллигенции поистине «медвежью услугу».
Переход молодежи на позиции духовных ценностей нового мира, выраженных через пролетарское сознание, весьма не легок. Он предполагает приобретение революционного опыта, усвоение социалистической идеологии в практической деятельности, в революционной борьбе. Подчеркивая значение теоретической учебы для формирования молодых революционеров, Маркс и Энгельс обращали особое внимание на то, что такое формирование возможно только в единстве теории и практики. Без непосредственного участия молодых рабочих в классовой борьбе, когда теоретические знания проверяются и дополняются опытом, идейное воспитание не может быть действенным и последовательным.[57]57
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 16, с. 597.
[Закрыть] В революционных выступлениях против буржуазного мира складываются боевые, революционные качества молодежи, растет ее солидарность с рабочим классом, воспитывается способность к общественным преобразованиям. «Только борьба воспитывает эксплуатируемый класс, только борьба открывает ему меру его сил, расширяет его кругозор, поднимает его способности, проясняет его ум, выковывает его волю».[58]58
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 314.
[Закрыть]
Современные политические движения молодежи, даже независимо от их результатов, не проходят бесследно. Борьба против антиобщественного характера старого миропорядка, против фашизма, разгула реакции и военщины, являясь ареной проявления истинно человеческих чувств, объединяет молодежь, сплачивает ее на основе высоких идейных целей, воспитывает в ней лучшие духовные черты – уверенность в своих силах, активность и организованность, решимость, волю к победе. Эти движения все больше характеризуются ростом боевитости, стремлением приобщиться к революционным идеалам, попыткой осмыслить и связать решение конкретных проблем молодежи с решениями общих кардинальных проблем развития общества. Рабочая молодежь на собственном опыте убеждается, что борьба против эксплуатации является ее жизненной необходимостью. Студенты и молодая интеллигенция начинают все больше ориентироваться на рабочий класс, осознавая необходимость его ведущей роли, на марксистские партии, марксистско-ленинскую теорию, «поворачиваются к Марксу в поисках руководства и вдохновения».[59]59
«Проблемы мира и социализма», 1974, № 2.
[Закрыть]
Убедилась в бесперспективности и бесплодности выступлений, которые не возглавляются рабочим классом и не подчинены научной программе общественного преобразования, и значительная масса «новых левых». Автору довелось слышать Ж.-П. Сартра во время его пребывания в Праге в 1968 году, который рассказывал, как в результате майских, баррикадных сражений в Париже, одержав частичную победу, студенты Сорбонны в конце концов пришли к проходной завода «Рено» с красным стягом, на котором было написано: «Возьмите в свои руки власть из наших слабых рук».
Таким образом, отправной точкой идеологической и теоретической дезориентации молодежи, исходным пунктом наступления ревизионизма на ее общественные интересы и потребности стала концепция деидеологизации, псевдонаучная метафизическая идея отрыва общественной науки от общественной практики, признание активности марксистско-ленинской философии только в абстрактно-гносеологическом смысле. Все это должно, по представлению ревизионистов и их вдохновителей, теоретически обосновать в сознании молодежи антисоциальное требование буржуазии ниспровергнуть научную теорию общественного развития как теорию познания и действия, как преобразующую научную и партийную идеологию, именно в силу своей действенности представляющую для буржуазии основную опасность. Из стана буржуазной идеологии раздаются нередко голоса в пользу «редеидеологизации» и настоятельной необходимости обращения к идеологии, естественно, к идеологии буржуазной и с целями, далеко отстоящими от целей прогрессивного развития общества. Такая «редеидеологизация» представляет собой ту же деидеологизацию, только под другими знаменами.
