Текст книги "Заговор против будущего. Ревизионизм - орудие антикоммунизма в борьбе за умы молодежи"

Автор книги: Валентина Скаржинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

2. «Да будешь ты трудиться в поте лица своего!..»

Именно за то, что доведенный до логического конца философский материализм, выступая в облике исторического материализма, дает научное, единственно верное представление об общественном развитии, он и подвергается особенному гонению со стороны ревизионизма вплоть до его абсолютного отрицания, когда игнорируется определяющая роль экономики, материальных условий жизни общества. Между тем В. И. Ленин писал: «…в чем же ином состоит материализм, как не в объяснении общественных форм материальными условиями?»[76]76
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 1, с. 182.


[Закрыть]

Игнорирование определяющей роли материальных условий жизни общества и неприятие исторического материализма широко насаждается ревизионизмом среди современной молодежи и – это совершенно очевидно – тесно связано с отрицанием марксистского понимания проблемы классов и классовой борьбы. Само собой разумеется, что деление на классы по примеру своих наставников ревизионизм ни в коем случае не обусловливает формой собственности на средства производства. Это не в интересах тех классов, на страже которых он стоит. Поэтому, отрицая классовую борьбу как движущую силу истории, ревизионизм пытается внедрить в сознание молодежи отношение к коммунизму как к обществу, которое не в состоянии решить проблему экономического равноправия. Ревизионизм, а особенно ревизионизм сионистского толка, исходит из того, что между антагонистическими классами существует не столько борьба, сколько общие интересы. Сионизм, преследуя свои гегемонистские цели, настаивает на этом особенно упорно.

Учитывая как раз иезуитскую изворотливость противников прогресса и прогрессивной теории, их тенденцию к теоретическому и политическому камуфляжу, В. И. Ленин разъяснял: «Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов. Сторонники реформы и улучшений всегда будут одурачиваемы защитниками старого, пока не поймут, что всякое старое учреждение, как бы дико и гнило оно ни казалось, держится силами тех или иных господствующих классов».[77]77
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 23, с. 47.


[Закрыть]

Трудно найти ревизионистское течение, которое по тому или иному поводу не обрушивалось бы на это ленинское положение, пытаясь убедить молодежь, что в так называемом «извращении марксизма» повинна «интерпретация марксистской теории классов как учения об обнаружении скрытых классовых интересов, об общественном человеке как человеке, в сущности, экономическом. Тезис Маркса, что человек является совокупностью общественных отношений, был в этой концепции преобразован в вульгарное подобие и внедряется как „homo oeconomicus“» (К. Косик).

Ленинское положение о скрытых классовых интересах, служащих подоплекой политических и философских взглядов, ревизионизм пытается представить как вульгарный субъективизм. Но, как известно, В. И. Ленин считал – а история развития общественной мысли не однажды убеждала нас в этом, – что только обнаружение скрытых классовых интересов за политическими, философскими и другими воззрениями дает нам единственно верное понимание развития общества и различных общественных явлений.

Отрицая определяющую роль классовых, экономических отношений, ревизионизм в идеалистическом духе толкует само марксистское понятие экономической структуры как основы общества и навязывает такой подход своим молодым последователям. Экономическая структура общества для ревизиониста – это вовсе не совокупность специфических экономических отношений. Это какая-то структура общественной жизни, связанная всеобщей взаимозависимостью и взаимодействием отдельных ее элементов; однако среди этих элементов, в том числе и среди экономических, нет ни одного, который определял бы все без исключения элементы и процессы этой структуры. Такое утверждение ревизует положение Маркса о том, что экономическая структура общества в конечном счете обусловливает все остальные структуры и процессы общественной жизни. Как писал Маркс, «совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания».[78]78
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 6―7.


[Закрыть] И еще: «Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще».[79]79
  Там же, с. 7.


[Закрыть]

Ревизионист не только в идеалистическом духе толкует само марксистское понятие экономической структуры как основы общества (А. Лефевр), но стремится доказать преходящий характер зависимости сознания от производственных отношений, зависимости, будто бы представляющей собой всего-навсего одну из переходных исторических форм диалектики субъекта и объекта, которая является основным фактором диалектики общества (К. Косик, М. Животич, П. Враницкий).

Если ревизионизм проявляет в чем-нибудь завидную последовательность, так это в отрицании определяющего для развития общества значения экономических отношений. Преждевременно увядшие лавры Евгения Дюринга не дают покоя Р. Гароди, который об определяющей роли экономических отношений говорит не иначе, как с иронией: «В социалистических странах существует… иллюзия, согласно которой одно лишь изменение производственных отношений раз и навсегда разрешило бы проблемы и автоматически породило бы нового человека». А. Лефевр, также сбиваясь с критики вульгарного материализма на критику материализма вообще, объявляет признание первичности экономических отношений в историческом развитии «отходом от диалектики».

Таким путем ревизионизм пытается дискредитировать в глазах молодежи как якобы немарксистскую и вульгарно-экономическую концепцию исторического материализма, главной категорией которой является экономическая обусловленность явлений. Совершенно очевидно, что вся эта возня вокруг классового характера проблем общественного развития, определяющей роли экономики и характера собственности понадобилась ревизионизму, чтобы отвлечь внимание молодежи от классовых битв, посеять сомнения в обоснованности законов общественного развития, в частности закономерности ликвидации частной собственности на средства производства. Только философ, совершенно абстрагировавшийся от экономической обусловленности явлений и насущных проблем общественного развития, при этом, однако, пытающийся увлечь молодежь мнимой новизной суждений и «недогматичностью», может в научном трактате написать без определенных оговорок: «концентрационные лагеря тоже имеют свою повседневность» или «в повседневности живут и писарь и император» (К. Косик). Конечно, теоретически в повседневности каждый американский безработный может снять номер в гостинице «Уолдорф-Астория», а миллионер – спать под мостом через реку Гудзон, но на практике почему-то они всегда меняются местами. Об этом ревизионист забывает написать.

Таким образом, отрицание определяющей роли экономики – далеко не просто теоретическая позиция. Предопределяя псевдонаучность целой сферы философской науки, она наносит огромный вред общественной практике, и прежде всего тем, что дезориентирует молодое поколение, стремящееся к общественной теории и общественным преобразованиям. Эта позиция снимает необходимость ликвидации капиталистического уклада, опровергает научное представление о неизбежности нового общественного устройства, не мобилизует молодежь на активное отношение к действительности.

Вместе с тем извращение ревизионизмом принципа экономической обусловленности явлений как одного из основных марксистских принципов ведет к искаженному пониманию всех категорий и понятий исторического материализма. Абстрагируясь от основного определяющего критерия в объяснении общественных явлений, нельзя правильно понять эти явления. На это обращал внимание еще Ф. Энгельс. «Чем дальше удаляется от экономической та область, которую мы исследуем, – писал Ф. Энгельс, – чем больше она приближается к чисто абстрактно-идеологической, тем больше будем мы находить в ее развитии случайностей, тем более зигзагообразной является ее кривая».[80]80
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 39, с. 176.


[Закрыть]

Зигзагообразная кривая, в соответствии с которой ревизионизм представляет молодежи исторический материализм, не только опровергает положение о направляющей роли материальных отношений в историческом процессе, закономерный характер развития истории и социальный детерминизм, идею закономерного общественного развития, но и отрицает у всех категорий исторического материализма процесс развития. Ревизионизм исходит, по сути дела, из того, будто категории и понятия испокон веков дремали в безличном разуме человечества и что настаивать на их связи с реальным историческим процессом означает опошлять их, лишать их научного содержания. Но как раз такое понимание и находил К. Маркс у одного из предшественников теории рыночного социализма – Прудона, за что подвергал его беспощадной критике, усматривая в таком понимании, помимо прочего, нищету философии.[81]81
  См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 129―130.


[Закрыть]

Особый вред такая нищета философии наносит формированию сознания молодежи в понимании категории «труда». Ревизионисты не без оснований считают труд одной из определяющих категорий, особенно в проблематике человека. Однако постоянная тенденция к абстрагированию от социальности и от признания экономики condicio sine qua non общественного развития не может не повести их в исследовании проблемы труда по ложному пути. Особенно претит этим воителям за «ренессанс» марксизма связь труда с экономикой, хотя, как не преминули заметить сами ревизионисты, даже обыкновенному здравому смыслу эта связь представляется совершенно очевидной. Смущенные впечатлением очевидности вопроса, ревизионисты тем не менее с порога заявляют о своем отказе от исследования труда в зависимости от материальных отношений и конкретно-исторических условий, утверждая, что рассмотрение проблемы в связи с экономикой «в историческом разрезе» снимает самую проблему. Они опровергают необходимость исследования в рамках философии социальных аспектов труда, как будто труд можно хотя бы приблизительно представить себе вне социальности, а точнее, независимо от определенной формы собственности, и категорически отвергают любые определения труда, сформулированные с учетом общественных условий, в которых труд осуществляется.

Задачу философии по отношению к проблематике труда ревизионизм не без оснований видит в понимании его роли в «очеловечивании человека». Однако при этом сводится до минимума роль марксистской философии в исследовании этой проблемы, а все достижения общественной мысли в этом направлении относятся в адрес Г. Маркузе. Утверждается, что со времен К. Маркса проблематика труда не была развита философски, если не считать некоторых работ Маркузе, которые являются «выдающимися исследованиями, до сих пор не превзойденными в лучших своих местах». Правда, у Г. Маркузе некоторая дань в разработке проблематики труда отдается Гегелю.

Нет нужды оспаривать действительно значительное наследие, которое оставил нам Гегель в развитии проблематики труда. Однако подчеркивание его вклада в ущерб тому, что сделано основоположниками марксизма, является по меньшей мере неправомерным. Широко известна, надо думать и ревизионистам, огромная роль Ф. Энгельса в разработке именно того аспекта проблемы труда, который кажется ревизионизму единственно достойным философских усилий – его влияния на «очеловечивание человека». Явная тенденциозность, проявленная в пренебрежении к этому общеизвестному факту, понадобилась ревизионистам для того, чтобы выставить Маркузе – этого новоявленного «мессию» молодежи – «первопроходцем» не только в определении «ведущей» роли молодежи в современном мире, но и в трактовке такого наиболее близкого каждому молодому человеку явления, каким является труд. А это, в свою очередь, должно сделать более достоверным его (и ревизионизма) отношение к современному капиталистическому труду, как к извечной каторге, из которой никаким путем вырваться невозможно.

Что же нового внесли Маркузе и ревизиониствующие философы в развитие проблематики труда по сравнению с классиками марксизма-ленинизма и их последователями? К. Косик, в частности, говорит, что «труд в своей сущности и обыденности не является трудовой деятельностью или должностью, которую выполняет человек и которая, в свою очередь, влияет на его психику, внешность и мышление, то есть на частичные области человеческого бытия. Труд, – пишет Косик, – есть деяние, которое пронизывает все бытие человека и конституирует его специфику» (везде курсив мой. – В. С.).

Если даже отвлечься от социальных характеристик и опустить банальности (скажем, то, что труд не является должностью), то останется совершенно неоспоримое положение о решающем влиянии труда на человека, доказывать которое в дискуссии с марксистами, давно это доказавшими, по меньшей мере нескромно. Общность позиций ревизионистов и Г. Маркузе (чтобы не сказать – заимствование) легко заметить, сравнив только что приведенную дефиницию К. Косика, почти буквально совпадающую с высказыванием Г. Маркузе о Гегеле, у которого «труд выступает как основа наличного человеческого бытия, как явление, постоянно, устойчиво пронизывающее собой все бытие человека; при этом нечто происходит и с самим „миром“ человека. Здесь труд выступает не как та или иная человеческая деятельность, а скорее как то, в чем берет свое начало и к чему вновь возвращается любая конкретная деятельность – как деяние» (везде курсив мой. – В. С.).

Хрестоматийной истиной стало, что марксизм, как никакая другая философская система, – не сводя задачу философии к исследованию одного этого аспекта труда, – исследует решающее влияние труда на человека, рассматривая труд не только как первое и необходимое условие существования людей, но поистине как первое, основное условие самой человеческой жизни. Ф. Энгельс писал, что труд, по сути, создал самого человека.[82]82
  См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 486―499.


[Закрыть] Именно К. Маркс и Ф. Энгельс неоднократно подчеркивали, что труд не только создал человека, но является условием и дальнейшего всестороннего его развития. Он расширяет его кругозор, учит познавать окружающий мир, черпать материалы из своего опыта и из окружающей обстановки, оказывает решающее влияние на развитие сил и способностей человека, как физических, так и духовных.

К. Маркс подчеркивал, что развитие сознания, формирование личности совершается под решающим воздействием труда. Как раз в черновике «Капитала» – работе, которую мы привыкли называть «Grundrisse der Kritik der politischen Öekonomie» и наконец изданной на русском языке под названием «Критика политической экономии» – К. Маркс писал: «В самом акте воспроизводства изменяются не только объективные условия, так что, например, деревня становится городом, заросли – расчищенным полем и т. д., но изменяются и сами производители, вырабатывая в себе новые качества, развивая и преобразовывая самих себя благодаря производству, создавая новые силы и новые представления, новые способы общения, новые потребности и новый язык».[83]83
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. I, с. 483―484.


[Закрыть]

Одновременно с решающей ролью труда в формировании человека и его непосредственным значением в прогрессе материальной и духовной культуры марксизм подчеркивает огромное значение труда в создании, цементировании человеческого общества. Ф. Энгельс писал, что «развитие труда по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества, так как благодаря ему стали более часты случаи взаимной поддержки, совместной деятельности, и стало ясней сознание пользы этой совместной деятельности для каждого отдельного члена».[84]84
  Маркс К., Энгельс Ф. Сон., т. 20, с. 489.


[Закрыть] Сообща трудясь в сфере производства, люди устанавливают между собой те или иные взаимные производственные отношения. Во всех случаях, какой бы характер они ни носили, производственные отношения всегда являются результатом совместного труда людей, результатом общественного характера производства.

Следовательно, труд – всегда общественное явление, и его исследование не может осуществляться абстрагированно от самого общества, его характера и обусловливаемых им особенностей труда. Но такая «философия труда» меньше всего по душе ревизионистам, абстрагирующимся от социальности и стремящимся во что бы то ни стало отвлечь от этой социальности молодежь. Куда заманчивее внедрить в сознание молодежи «философию труда» Г. Маркузе, свободную от исторической, следовательно, классовой обусловленности.

К. Маркс неоднократно обращал внимание на значение выработки общих экономических категорий, подчеркивая значимость таких понятий, как «производство», «труд», «общественные отношения» и т. д. и называя их «разумными абстракциями», которые необходимы для научного анализа. Однако здесь же К. Маркс говорил, что эти абстракции сами по себе не являются достаточными для того, чтобы полностью постичь историческую действительность в ее конкретном виде и конкретном проявлении. Рассматривая категории труда, собственности и др., К. Маркс настаивал на необходимости постоянного учета их исторического содержания. Именно пример труда, как писал К. Маркс, «убедительно доказывает, что даже самые абстрактные категории, несмотря на то, что они – именно благодаря своей абстрактности – имеют силу для всех эпох, в самой определенности этой абстракции представляют собой в такой же мере продукт исторических условий и обладают полной значимостью только для этих условий и внутри их».[85]85
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 12, с. 731.


[Закрыть]

Ревизионизм нетерпим к такой конкретизации понятий. Его способ конкретизации понятий основан на предпочтении абстрактного, «общего» характера категорий и понятий, даже если это ведет к явным несообразностям. И действительно, ничего не может быть более несообразного, чем труд людей вне конкретно-исторических условий развития общества. В различных социально-экономических формациях трудовая деятельность человека совершается по-разному, а каждому способу производства соответствует свой особый тип общественной организации труда.

Как раз в «Критике политической экономии» К. Маркс беспощадно иронизировал по поводу рассмотрения труда как постоянной величины, не изменяющей своих характеристик с переменой социальных условий. Он критиковал концепцию труда А. Смита, который распространил особенности труда при капитализме на всякий труд вообще, что дало А. Смиту основание рассматривать труд только как жертву со стороны труженика, как деятельность, в которой рабочий вынужден всегда жертвовать своей жизнью, отдавать определенную долю своего досуга, покоя, свободы.

Намекая на совпадение имени и взглядов Адама Смита с библейскими (известно, что иудаизм объявил труд вечной каторгой), К. Маркс, иронизируя, писал: «„Да будешь ты трудиться в поте лица своего!“ – таково было проклятие Иеговы, обрушенное им на Адама. И Адам Смит рассматривает труд именно как проклятие. „Покой“ выступает у него как адекватное состояние, тождественное „свободе“ и „счастью“. То обстоятельство, что индивид „при нормальном состоянии своего здоровья, силы, бодрости, искусства, ловкости“ испытывает также потребность в нормальной порции труда и в прекращении покоя, – по-видимому, совершенно чуждо пониманию Смита».[86]86
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. II, с. 109.


[Закрыть]

Абстрагируясь от социальной обусловленности труда, ревизионисты повторяют заблуждения А. Смита. Труд они считают деятельностью, относящейся к сфере необходимости, – независимо от общественных условий, в которых он осуществляется.

Объясняя заблуждения А. Смита, К. Маркс говорил, что смитовский жертвенный взгляд правильно выражает всего лишь субъективное отношение наемного рабочего к своей собственной деятельности, для которого труд действительно жертва, ибо имеется в виду труд в капиталистическом обществе, основанном на частной собственности на средства производства. Именно это заблуждение Смита повторяют Г. Маркузе, сионисты, а следом за ними и ревизионисты.

«Впрочем, – говорил К. Маркс, – Смит прав в том отношении, что в исторических формах труда, – таких, как рабский, барщинный, наемный труд, – труд выступает всегда как нечто отталкивающее, всегда является трудом по внешнему принуждению, а в противоположность ему не-труд выступает как „свобода и счастье“».[87]87
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. II, с. 110.


[Закрыть] Но таким труд, говорил К. Маркс, является в антагонистическом обществе и потому не имеет еще субъективных и объективных условий, необходимых для того, чтобы стать привлекательным, превратиться в средство осуществления интересов труженика, в средство осуществления его свободы.[88]88
  См.: там же.


[Закрыть]

К. Маркс всегда различал труд свободный и труд подневольный. В основе этого различия, по Марксу, лежит форма собственности на средства производства. В классовом антагонистическом обществе, разъясняет К. Маркс, труд, как правило, подневольный. Труд, производящий материальные ценности, может приобрести свободный характер, по Марксу, лишь в том случае, если он, во-первых, приобретет всеобщий характер, будет осуществляться при участии всех членов общества, – то есть на основе обобществленных средств производства; и, во-вторых, если он, являясь всеобщим трудом, будет непрестанно совершенствоваться на основе прогресса науки и техники. Только в этих условиях труд перестает быть напряжением человека как определенным образом дрессированной силы природы, а станет свободным, творческим и будет проявляться в производственном процессе в виде деятельности, управляющей всеми силами природы.[89]89
  См.: там же.


[Закрыть]

Ревизионизму и сионизму не с руки воспевать свободный творческий труд. Всякое различие между свободным и несвободным трудом вынудит их к разговору о зависимости этого различия от форм собственности на средства производства. И поэтому любой материально-производственный труд – независимо от того, в социалистическом или в капиталистическом обществе он осуществляется, – ревизионизм и сионизм объясняют только как физическую работу, лишенную духовного содержания, и относят его к области необходимости, несвободы. В то же время любой творческий труд, безотносительно к социальным условиям, они относят к области свободы, а привлекательность труда, развитие способностей человека в соответствии с этим они видят по другую сторону материального производства.

Между тем К. Маркс, вынужденный обстоятельствами диалога с А. Смитом к определению абстрактного труда, писал: «Труд есть положительная, творческая деятельность».[90]90
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. II, с. 113.


[Закрыть] Следовательно, творческий аспект труда отмечается К. Марксом в качестве его важнейшей всеобщей характеристики.

Сведя материально-производственный труд к лишенной творческого начала и духовного содержания работе, ревизионизм и сионизм тем самым пытаются подвести теоретическую основу не только под весьма популярный в их кругах интеллектуальный снобизм. Ограничивая понятие «труд», сужая духовную деятельность в области материального производства, ревизионисты и сионисты прежде всего походя обесценивают промышленный труд, умаляют историческую роль рабочего класса, его великую преобразующую общество миссию, что как раз и находится в русле интересов ревизионизма, но еще более – в направлении утверждения идеи сионизма о «миссии избранного народа». Само собой разумеется, что такое отношение к труду и рабочему классу не способствует культивированию среди молодежи правильных представлений ни об окружающей действительности, ни о самом труде, условия которого всегда зависят от общества, в котором он осуществляется. Такое отношение не позволяет сделать правильные выводы о самом влиянии труда на человека, о труде как средстве реализации человеческой свободы. Это влияние, конечно же, совершенно необъяснимо, если его рассматривать безотносительно к социально-экономическим условиям, в которых осуществляется труд людей, если не желать или не уметь распознать в социалистическом труде явление, качественно отличное от капиталистического труда, и то, что освобождение труда есть не создание творчества, а освобождение творчества, создание наиболее адекватных условий для осуществления творческой деятельности человека.

Условия труда — это в конечном счете главное, что определяет труд людей при том или другом способе производства, а также характер его воздействия на человека. Именно этот будто бы совершенно очевидный факт прежде всего и пытаются скрыть от молодежи ревизионисты и сионисты с помощью частокола из наукообразных положений. Они изо всех сил тщатся, чтобы молодежь не обнаружила, что творческие возможности труда для всестороннего развития человека, заложенные в нем изначально, реализация его свободы не могут проявиться в полной мере в обществе, основанном на частной собственности. Подневольный, обессмысленный целью всего капиталистического производства труд является чем-то внешним по отношению к рабочему, поэтому, говорил К. Маркс, рабочий не утверждает себя в своей работе, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свободной физической и духовной энергии, а изнуряет свое тело и разрушает свой дух.

Вот почему, отвечая на вопрос, «какой способ собственности создает наилучших граждан», К. Маркс там же, в «Критике политической экономии», писал, что, хотя капитализм представляет собой в целом огромный шаг вперед, даже первобытное общество, в котором целью производства были как сам человек, так и удовлетворение его потребностей, кажется возвышеннее капиталистического мира, в котором целью производства является не человек, а богатство, извлечение прибыли. По сравнению с первобытным, рабовладельческим или феодальным обществом при капитализме личность человека достигла значительного развития. Но капитализм опустошает, подавляет человека, делает его рабом им же созданных богатств. Со времени капитализма, со времени всеобщего введения механизмов, писал К. Маркс, цитируя Р. Оуэна, «с людьми за немногими исключениями обращаются как с второстепенной и менее важной машиной, и гораздо больше внимания уделяется усовершенствованию сырых материалов – дерева и металлов, чем усовершенствованию тела и духа».[91]91
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. II, с. 220―221.


[Закрыть] Именно такое представление о влиянии труда при капитализме и хотелось бы дезавуировать ревизионизму и сионизму в глазах молодежи.

Коммунистические партии всегда придавали и придают огромное значение условиям труда и постоянно борются за их улучшение. Эта борьба ведется, как подчеркивал В. И. Ленин, «в интересах охраны рабочего класса от физического и нравственного вырождения, а также и в интересах развития его способности к освободительной борьбе».[92]92
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 32, с. 156.


[Закрыть]

Условия труда в социалистическом обществе превращают в действительность заложенные в самом труде огромные творческие возможности. Социалистический труд здесь постепенно преобразуется в ту истинно свободную творческую деятельность человека, которая, будучи направлена на изменение окружающей природы, изменяет и природу самого человека в направлении ее всестороннего физического и нравственного усовершенствования. «…для социалистического человека, – писал К. Маркс, – вся так называемая всемирная история есть не что иное, как порождение человека человеческим трудом…»[93]93
  Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений, с. 598.


[Закрыть]

Таким образом, поскольку не просто абстрактный труд, а условия труда, в которых он осуществляется, определяют характеристику труда, которым занимаются люди, его влияние на человека, абстрагирование труда от социальных условий ограничивает возможности в понимании и определении характеристики труда как средства реализации человеческой природы и человеческой свободы. Именно поэтому ревизионизм и сионизм не делают достоянием молодежи марксистскую концепцию труда и, повторяя библейский вымысел о труде-каторге, внушают молодежи как извечное предначертание ее: «Да будешь ты трудиться в поте лица своего!»

Так молодежь обрекается на неизменное наемное рабство, служение капиталу, принесение в жертву ему радости творческого труда и приобщения к прогрессивному развитию общества.