Текст книги "Повседневная жизнь советских писателей. 1930— 1950-е годы"
Автор книги: Валентина Антипина
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)
Такая оперативность для многих писателей явилась неприятной неожиданностью. Не повезло, например, М. Цветаевой, которая должна была получить ссуду: «Собрала подписи, и в тот самый момент, когда должны были подписать последнюю бумагу, пришли люди и сказали, что Литфонд перестает существовать и переходит в ведение Комитета по делам искусств… Ссуды прекратились…» [161]161
Эфрон Г.Дневники. М., 2004. Т. 1.С. 193–194.
[Закрыть]
Но эта перестройка была предопределена и всей предшествующей деятельностью ССП, и работой Литфонда. В сентябре 1940 года М. Храпченко докладывал в ЦК ВКП(б) о положении дел в Литфонде: «…происходило открытое разбазаривание огромных государственных средств… Крупные безвозвратные ссуды выдавались членам Литфонда, не ведущим никакой серьезной творческой работы… Безвозвратные пособия по нуждаемости выдавались нередко материально обеспеченным товарищам… Безвозвратные пособия выдавались членам Литфонда за их общественную работу… Нередко без всяких оснований за давностью списывалась задолженность с отдельных членов Литфонда» [162]162
Докладная записка М. Б. Храпченков ЦК ВКП(б) / Литературный фронт. С. 50.
[Закрыть] .
При подготовке проекта постановления Оргбюро ЦК Г. Александров, А. Фадеев и Д. Поликарпов в преамбуле к документу (при принятии постановления она была изъята) отмечали: «Вместо того чтобы сосредоточить внимание на вопросах идейного содержания литературных произведений, поднятия их художественного качества, направления творческой работы советских писателей, разработки литературных форм и методов, улучшения стиля, языка и т. п., на вопросах идеологического и литературно-художественного воспитания писательской молодежи, Президиум Правления Союза погряз в мелочных вопросах административно-хозяйственного характера…» [163]163
Проект постановления «О Литературном Фонде Союза Советских Писателей и о фондах Управления по охране авторских прав» / Там же. С. 49.
[Закрыть]
Столь сжатые сроки принципиальных преобразований в структуре писательских организаций можно объяснить тем, что руководство страны больше не желало смотреть, как Союз советских писателей все глубже вязнет в болоте рутинной административно-хозяйственной работы.
Золотое сердце ВУОАПЛюбили литераторы Григория Хесина – жалел их директор Управления по охране авторских прав и в трудную минуту в авансах не отказывал. За что удостоился ряда поэтических посвящений.
А сколько тепла и надежды в таких строчках:
Дорогой Гриша!
Сей жанр, доныне невозможный,
Я лично для тебя родил,
Пусть на меня ты в день платежный
Взираешь словно крокодил.
Но берегись! Я всем открою
(Сквозь ребра каждый погляди),
Что бьется сердце золотое
В твоей финансовой груди [166]166
Адуев Н.Хесину Г. Б. // Там же. Ф. 1847. Оп. 2. Д. 17. Л. 1.
[Закрыть] .
Правда, А. Фадеев относился к нему более сдержанно: «Я не оспариваю – Хесин хороший, но он нравится потому, что норовит всем угодить, вместо того, чтобы беречь советскую копейку» [167]167
Стенограмма закрытого заседания Президиума ССП от 19 сентября 1940 года // Там же. Ф. 631. Оп. 15. Д. 451. Л. 95.
[Закрыть] .
Управление по охране авторских прав было образовано вместе с созданием ССП для защиты интересов писателей и композиторов. Отделения ВУОАП действовали во всех союзных республиках, а сетью уполномоченных – во всех крупных населенных пунктах, где имелись зрелищные предприятия и издательства. В задачу этой организации входил сбор сведений о том, какие и кем исполнялись и издавались произведения по всей стране. Учитывались выступления в таких местах, как театры, кинотеатры, клубы, эстрадные площадки, рестораны и даже пивные. В исполнявшиеся произведения включались как симфонии в трех частях, так и двухминутные репризы в цирке.
Работа по сбору сведений об исполнении произведений была очень трудоемкой и осложнялась тем, что многие из них создавались в соавторстве, а значит, необходимо было выплачивать гонорар каждому из создателей в зависимости от их вклада в работу. Дело доходило иногда до абсурда: «В Московском госцирке актеры читают стихотворение, имеющее всего 32 строки. Трудно поверить, но у этого стихотворения четыре автора… Гонорар делится не на четыре равных части, нет – Бахрах и Лобковский сочинили всего по четыре строки и получают соответственно одну восьмую гонорара каждый. А недавно явился еще и некий Айзенберг, объявивший себя сценаристом этого стихотворения» [168]168
Семенов Н.Плохой инкассатор // Литературная газета. 1938. 20 августа. С. 6.
[Закрыть] . В начале существования ВУОАП 92 процента средств попадало в общий «котел» (гонорары неустановленных авторов), и довольно большая группа писателей жила за его счет.
В 1937 году деятельность этой организации подверглась критике на страницах «Правды». Авторы статьи А. Толстой и Вс. Вишневский недоумевали по поводу того, что не было организовано союзного управления по охране авторских прав. Это часто приводило к ущемлению прав автора из одной республики на территории другой и к неоправданному разнобою в ставках авторского гонорара [169]169
Толстой А., Вишневский В.Об авторском гонораре // Правда. 1937. 26 июня. С 3.
[Закрыть] .
Случалось, что ВУОАП защищал авторские права писателей от посягательств весьма высоких инстанций. Так, в 1938 году на заседании СНК Грузинской ССР приняли постановление, согласно которому театры должны были заключать все договоры с драматургами и производить окончательный расчет с ними исключительно через Управление по делам искусств при СНК Грузинской ССР, а написанные пьесы после принятия публиковать в печати. Это решение было принято в связи с тем, что в Управлении по делам искусств Грузинской ССР решили: что «систематическая перепродажа» пьес, написанных по заказу одних театров, другим является злоупотреблением [170]170
Выписка из протокола заседания СНК Грузинской ССР от 10 марта 1938 года // РГАЛИ. Ф. 2452. Оп. 3. Д.2.Л.1.
[Закрыть] . В ответ на эту меру 15 марта 1938 года ВУОАП направило письмо в Управление по делам искусств Грузинской ССР, где объяснилось, что данное постановление СНК Грузии противоречит законодательству по авторскому праву [171]171
Письмо ВУОАП в Управление по делам искусств Грузинской ССР // Там же. Л. 2–4.
[Закрыть] .
В «Литературной газете» 20 августа 1938 года была помещена статья Н. Семенова «Плохой инкассатор» с критикой работы ВУОАП. Автор признавал определенный прогресс в деятельности организации: 97 процентов гонорара поступало установленным авторам. Но из-за бухгалтерской и канцелярской волокиты выплата гонорара авторам задерживалась на 2–4 месяца. Оставалось достаточно большое количество произведений, авторы которых были неизвестны. Нередко по небрежности технического аппарата деньги одного автора заносили на счет другого.
В 1940 году председателем ВУОАП был А. Толстой. Пользуясь служебным положением, он получил немыслимый по тем временам аванс в 83 тысячи рублей. Этот эпизод разбирался на закрытом заседании Президиума Союза писателей. Один из его участников, Никулин, заявил: «…получение им такого громадного аванса не может быть ничем оправдано. Это при условии, когда среднемесячный заработок его составляет 9745 р.» [172]172
Стенограмма закрытого заседания Президиума ССП от 19 сентября 1940 года //Там же. Ф. 631. Оп. 15. Д. 451. Л. 80, 85,99.
[Закрыть] .
Объясняя причину своего поступка, А. Толстой сказал, что у него не было сбережений, так как театральный сезон закончился и поступления были ничтожными, а надо было начинать работу над романом. Кроме того, он собирался заключить договор с Гослитиздатом на напечатание 177 печатных листов, что гарантировало ему получение большого аванса. Но этот аванс писатель мог получить только в том случае, если бы в силу вступил новый закон об авторских правах. Толстой, вхожий во властные структуры, знал, что этот закон готовился и должен был быть подписан в апреле 1940 года, но, вопреки ожиданиям, этого не произошло. Относительно суммы аванса писатель заявил: «Я думаю, что тут удивляться тоже нечего… Ежемесячно выплачиваю 6000 р. первой семье. Следовательно, мне эти деньги нужны и беру я их для того, чтобы отдать». По сути, он отмахнулся от всей обоснованной критики членов Президиума ССП: «Я совершенно сознательно отклоняю от себя обвинения в неэтичности этого поступка потому, что Литфонд и УОАП существуют для того, чтобы облегчить нашу творческую работу. Взяв эти деньги, я получил возможность работать над романом. Если это неэтично, стало быть, неэтично писать роман».
К ответственности был привлечен и директор ВУОАП Хесин, с согласия которого Толстому был выдан аванс. Толстой пытался защитить ответственного работника: «Если тов. Хесин будет снят с работы, то от этого работа аппарата не улучшится, а наоборот, ухудшится, поскольку, как всем известно, он работает в этом аппарате 15 лет. В этот аппарат он был вызван для того, чтобы наладить его работу, и он это сделал».
Аргументы А. Толстого не убедили участников заседания, они постановили: «Признать, что поступок Толстого выходит из практики, принятой в системе советских организаций, и осудить этот поступок». Г. Хесин был снят с должности «за нарушение советских законов и проявленное им подхалимство в выдаче авансов писателям» [173]173
Протокол № 25 закрытого заседания Президиума ССП от 19 сентября 1940 года //Там же. Л. 4.
[Закрыть] . Но затем это решение было отменено и он оставался руководителем ВУОАП вплоть до 1950 года.
Четверостишие, вынесенное в эпиграф, в свое время было опубликовано в стенгазете Московского клуба писателей, а посвящено оно писателю И. Пруту. Члены Клуба частенько не платили взносов – у кого-то денег не было, кто-то просто забывал. Не такое уж большое прегрешение по меркам писательской общественности.
В мае 1934 года по инициативе М. Горького был основан Дом советского писателя как культурно-просветительское учреждение при ССП. С 1938 года он стал называться Клубом писателей, а с 1948-го – Центральным домом литераторов.
В 1934 году в результате слияния библиотеки дома Герцена, клубной библиотеки им. Горького и библиотеки ударника при Оргкомитете ССП образовалась библиотека ДСП. В создании писательской библиотеки участвовали такие литераторы, как В. Лидин, А. Фоньо, К. Тренев, И. Розанов, Н. Ашулин, М. Гершензон, С. Городецкий, Л. Гроссман, А. Свирский. Посещали ее до 50 человек в день. Ежедневно во второй половине дня при ней работала читальня. Библиотека выписывала 35 наименований газет и 127 – журналов [175]175
Отчет о работе секторов ССП и Дома советских писателей от 1935 года//РГАЛИ. Ф. 631.Оп. 15.Д 58. Л. 122.
[Закрыть] .
К началу войны библиотека при Доме советского писателя насчитывала около 67 тысяч экземпляров книг, преимущественно художественных, как отечественных авторов, так и переводных. Много было книг по вопросам искусства. В 1940 году была куплена часть библиотеки философа Н. Лосского, так появился новый отдел библиотеки – философия.
О деятельности библиотеки вспоминала ее заведующая Е. Авксентьевская: «До войны все шло… тихо, мирно. Многие писатели имели свои библиотеки, брали в библиотеке главным образом свежие журналы и переводную художественную литературу. О своей творческой работе разговаривали мало, больше интересовались литературными новинками» [176]176
Авксентьевская Е.Воспоминания библиотекаря // Там же. Ф. 2871. Оп. 1. Д. 1. Л. 2, 5.
[Закрыть] .
М. Горький выступил инициатором создания в ДСП библиографического кабинета, который первоначально находился в помещении ССП и назывался справочно-библиографическим бюро. Его организатором и руководителем был писатель и библиограф Н. Мацуев, автор таких известных книг, как «Русские советские писатели 1917–1967 гг.», «Советская художественная литература и критика. 1938–1948 гг.».
В середине тридцатых годов ДСП организовывал занятия по дисциплинам, необходимым для творческой работы писателей. 16 литераторов, среди которых были М. Шагинян, Б. Пильняк, Л. Леонов, занимались индивидуально на дому историей, общественными науками, физикой, химией и математикой. Были организованы занятия по изучению иностранных языков: 13 групп объединяли 79 человек Был даже кружок грузинского языка. Работали также спортивно-развлекательные кружки: шахматный, автомобильный, бильярдный, рыболовно-охотничий, верховой езды, тенниса, плавания, гребли, танцев. Дети имели возможность заниматься ритмопластикой, изучать французский язык, ставить спектакли в собственном кукольном театре [177]177
Отчет о работе секторов ССП и Дома советских писателей от 1935 года //Там же. Ф. 631. Оп. 15. Д. 58. Л. 122.
[Закрыть] .
Особой популярностью у писателей всегда пользовался бильярд, и численность бильярдной секции при ДСП росла буквально день ото дня. В 1935 году был проведен турнир, на котором команда Дома писателей померилась силами с представителями Дома ученых. Но существовала и проблема: так как в ДСП было только два бильярдных стола, то образовывались очереди, приходилось долго ждать, и многие уходили домой, так и не сыграв [178]178
Там же. Л. 145–146.
[Закрыть] .
В том же году Дом писателей организовал сеансы одновременной игры с мастерами-шахматистами, соревнование между писателями-шахматистами Москвы и их ленинградскими коллегами, литературно-шахматный вечер, доклад о матче Алехин – Эйве.
В 1937 году спортивные секции ДСП объединяли более 250 писателей [179]179
А. Г.Писатели и спорт // Литературная газета. 1937. 10 июля. С.6.
[Закрыть] . Наиболее крупной была охотничья секция, насчитывающая 60 человек. Ее участники проводили свой досуг на водной станции «Динамо» или в Некрасовском угодье, близ Костромы, где для них строилась охотничья. Страстными любителями охоты и меткими стрелками из боевых винтовок были писатели старшего поколения: А. Новиков-Прибой, М. Пришвин, Ф. Панферов, И. Ильенков, Е. Пермитин. От них не отставали такие молодые писатели, как С. Михалков и B. Некрасов. Почти все члены охотничьей секции прослушали лекции известного охотоведа Свинтицкого.
Второй по численности после охотничьей была теннисная секция. Ее активными членами были Н. Асеев, C. Кирсанов и И. Уткин. Члены секции успешно выступали на соревнованиях с другими командами Москвы.
Была при Доме писателей и легкоатлетическая секция, которая в основном состояла из молодых литераторов. Десять членов насчитывал конно-спортивный кружок. Раз в пять дней проходили его занятия в школе имени Буденного. Активно пропагандировалась среди писателей утренняя гимнастика. Приглашенные специалисты разрабатывали комплексы упражнений применительно к особенностям здоровья каждого литератора. Но внушительными результаты этой работы не назовешь: гимнастикой занималось немногим более сотни писателей.
Основной же задачей ДСП считалось проведение различных массовых мероприятий: тематических лекториев, творческих вечеров писателей, встреч со знатными людьми, юбилеев, экскурсионных поездок. Надо сказать, что особой популярностью у писательской общественности они не пользовались. Например, на вечер, посвященный Красной Армии, пригласили 220 исполнителей, а зрителей на нем собралось всего 80 человек, из которых только шестеро были членами писательской организации, а остальные – посторонние, «получившие билеты нередко из шестых рук» [180]180
Стенограмма собрания учредителей Московского клуба писателей от 2 марта 1938 года // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 15. Д. 277. Л. 2.
[Закрыть] .
Деятельность ДСП писателей явно не устраивала. Поэтому в 1938 году инициативная группа – К. Паустовский, А. Барто, Л. Славин, Л. Кассиль, В. Лапин, Вс. Иванов, З. Хацревин, В. Финк, Д. Стонов, В. Катаев, Е. Петров, В. Ардов, М. Левидов, В. Ставский, Н. Вирта, С. Кирсанов, В. Казин, С. Михалков – решила преобразовать его в Московский клуб писателей [181]181
Письмо Н. Вирты, М. Левидова и В. Финк В. Ставскому // Там же. Д. 214. Л. 1.
[Закрыть] . На собрании учредителей Клуба писателей 2 февраля 1938 года В. Финк сказал: «Вам было ясно… что Дом Советского писателя был мертвым местом, что о нем не стоит больше говорить, исходя из латинского принципа говорить о покойниках или хорошо или ничего. Он же окончательно зачислен в покойники, его нет. Жизнь начнется завтра» [182]182
Стенограмма собрания учредителей Московского клуба писателей от 2 марта 1938 года // Там же. Л. 2,19, 25, 26, 27.
[Закрыть] .
Ряд выступавших на собрании резко высказались против всевозможных обучающих кружков. «…Мне кажется, – заметил по этому поводу С. Кирсанов, – стремление превратить литературную организацию в учебный комбинат – это одна из нелепостей, которая привела ко всем этим неурядицам в Союзе писателей. Некоторые люди забывают, что мы, литераторы, можем заниматься самообразованием у себя дома. Мы умеем читать и выписки делать, и устраивать из клуба писателей какой-то учебный комбинат со специальными кружками для изучения того или иного вопроса неправильно». Того же мнения придерживался и А. Ардов: «Надо раз и навсегда установить, что писатель, мастер, член союза не нуждается почти ни в каком обучении, потому что он все должен делать дома, а если он ходит в кружки учиться, то, очевидно, это неполноценный товарищ».
В подобных высказываниях литераторов чувствуется, конечно, определенное высокомерие, ощущение собственной избранности и неординарности. В то же время очевидно, что массово-просветительский характер кружковой работы ДСП людей образованных действительно не мог устраивать.
Кроме того, налицо стремление многих литераторов через создание Клуба обозначить корпоративные границы, усилить закрытость особого профессионального слоя, к которому они принадлежали. Это проявилось, в частности, при обсуждении вопроса о новых членских взносах. А. Ардов, например, считал, что «надо установить членский взнос не 10 р., а 20 или 30 р. в месяц. Если это писатель, который пишет, он может платить 30 р. за все услуги клуба. Этим мы установим известный принцип замкнутости». Кроме того, он озвучил еще одно пожелание литераторов: «Ассортимент решает все в нашем деле. Всем желательно, чтобы харчи были такие, чтобы люди перестали ходить в „Метрополь“ или „Националь“». Речь здесь идет о ресторане, который для многих столичных писателей являлся главным местом действительно клубного, неформального общения.
В положении о Клубе писателей в Москве, утвержденном Бюро Президиума Правления ССП 21 августа 1938 года, были сформулированы его задачи: «Содействие развертыванию творческой жизни писателей на основе сотрудничества с представителями всех видов искусств, науки и общественной деятельности; организация и проведение среди членов Клуба культурно-массовой работы; создание условий, обеспечивающих отдых и наряду с этим живое общение писателей; организация обсуждений произведений, основных вопросов советской и мировой литературы и содействие сплочению писателей вокруг задач Коммунистической партии» [183]183
Положение о Клубе писателей в г. Москве // Там же. Ф. 2909. Оп. 1.Д. 2. Л.2–5.
[Закрыть] . Клуб писателей должен был организовывать для своих членов ежедекадные встречи с писателями, поэтами, драматургами, творческие вечера отдельных авторов, доклады, лекции, диспуты и встречи с представителями науки и искусства, общественными деятелями, концерты, театральные постановки, демонстрации фильмов, вечера отдыха, художественные выставки. В рамках Клуба действовали библиотека-читальня, оборонные, спортивные и охотничьи кружки, театр литературных обозрений, кафе-ресторан. Предполагалось издавать печатный вестник Клуба.
Членами Клуба могли быть писатели, поэты, критики и другие литераторы вне зависимости от их членства в ССП. Постоянными гостями Клуба становились художники, композиторы, архитекторы и другие работники искусств, а также научные работники и общественные деятели. Для того чтобы вступить в Клуб, необходимо было предоставить заявление с двумя рекомендациями его членов. Прием производился Советом Клуба персональной открытой баллотировкой каждого кандидата. Для получения постоянного гостевого билета требовались две рекомендации членов Клуба, после чего каждая кандидатура утверждалась на Совете Клуба. Члены Клуба должны были уплачивать ежемесячный взнос в размере 10 рублей. Исключение из Клуба производилось Советом Клуба по мотивированному постановлению и могло быть обжаловано перед общим собранием его членов.
Высшим руководящим органом являлся Совет Клуба писателей. Он избирался ежегодно общим собранием его членов и состоял из тридцати членов и пяти кандидатов. Для повседневного руководства Совет формировал из своего состава Президиум из семи человек, который должен был собираться не реже трех раз в месяц. В его задачи входило решать на собираемых не реже одного раза в месяц собраниях такие вопросы, как прием новых членов, обсуждение планов работы, смет, заслушивание отчетов и докладов Президиума.
Директор утверждался по представлению Совета Клуба Правлением ССП. Он имел право заключать договоры с государственными, профессиональными, общественными организациями и отдельными лицами, распоряжаться кредитами, принимать и увольнять работников, кроме своего заместителя и главного бухгалтера, которые назначались и смещались по его представлению Президиумом Совета Клуба и утверждались Правлением ССП. У него также было право устанавливать правила внутреннего распорядка для служащих и рабочих аппарата Клуба, сноситься со всеми государственными и общественными учреждениями на территории СССР по всем вопросам, касавшимся деятельности Клуба.
Основными источниками средств Клуба являлись ассигнования Литфонда СССР, членские взносы и хозяйственные поступления. Смета Клуба утверждалась Советом Клуба и Правлением ССП. Материальная и денежная отчетность контролировалась ревизионной комиссией ССП.
Клуб находился в ведении Правления Союза советских писателей и был ему подотчетен. Его ликвидация могла последовать по распоряжению правительственных органов или по постановлению Правления ССП, причем все имущество при этом должно было поступить в распоряжение Правления писательской организации.
Таким образом, Устав Клуба свидетельствует о том, что он был полностью подконтрольным ССП. Это прекрасно осознавали писатели, входившие в руководство Клуба, более того, они сами стремились к тому чтобы быть подконтрольными – это снимало ответственность за возможные ошибки и просчеты. На подобный характер Клуба указывал С Кирсанов, который откровенно говорил: «. ..я получил санкцию отв. секретаря союза и это было условием моего прихода сюда на работу» [184]184
Стенограмма собрания учредителей Московского клуба писателей от 2 марта 1938 года // Там же. Л. 9.
[Закрыть] .
3 января 1940 года на заседании Президиума Совета Московского клуба писателей было принято решение просить ССП принять меры к переселению жильцов дома, где находился Клуб, на Сретенку, в помещение редакции «Литературной газеты», которую надо было, соответственно, перевести в освобождавшееся в результате переселения помещение Также участники заседания отметили, что Клуб «утратил в настоящее время свое значение места, где встречались представители различных областей искусств, науки, техники и обороны» [185]185
Протокол заседания Президиума Совета Московского клуба писателей от 3 января 1940 года // Там же. Д. 463. Л. 4.
[Закрыть] .
Писательский Клуб действовал и в Ленинграде. На средства, выделенные на его оборудование Совнаркомом, там было приобретено 22 картины французских и голландских мастеров XVII–XIX веков. Дом писателя получил 40 герм античных писателей и бюсты французских писателей XVIII и XIX веков, а также бюсты Ф. Достоевского, А. Герцена, Ф. Сологуба и единственный в мире бюст Л. Толстого работы И. Репина. Были приобретены бронзовая люстра XVIII века, три гарнитура старинной мебели и около 80 старинных китайских и хрустальных ваз [186]186
Георгиев А. А.Указ. соч. С. 149.
[Закрыть] .
Деятельность Клуба беспокоила власть, так как формы работы и проведения досуга очень напоминали времена нэпа и порождали неформальное, а значит, неконтролируемое общение писателей. Писатели часто собирались на частных квартирах, например, у Н. Тихонова, Н. Заболоцкого, Н. Олейникова. Работа Клуба сводилась к организации «различных вечеров „с ужином и без ужина“», где собирались небольшие группы, по большей части состоявшие из людей окололитературных. Мнение ленинградских писателей о своем Клубе высказал Б. Эйхенбаум: «Дом Писателя пустует… Тут все напоказ, нет ничего живого, чтобы могло притягивать нас». Н. Никитин считал, что «творческая жизнь в клубе подменяется банкетами, ужинами и общими докладами» [187]187
Докладная записка управления НКВД по Ленинградской области А. А. Жданову «Об отрицательных и контрреволюционных проявлениях среди писателей города Ленинграда» / Власть и художественная интеллигенция. С 258.
[Закрыть] .
