Текст книги "Дар (СИ)"

Автор книги: Валентина Ad

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Интернет. Компьютер без интернета ничто. Пытаюсь вспомнить когда в последний раз продлевала подобную услугу. По приблизительным подсчетам в моем распоряжении была еще пара дней.

Включаю браузер. Откидываюсь на спинку кресла, ожидая загрузки. С чего начать? Что именно искать в сети? В первую очередь попытаться узнать о собственной судьбе или заняться поиском незнакомца, которому однозначно грозила ужасная смерть?

Ответ появился как только я попыталась войти в свой почтовый ящик. Не сделав и одной попытки отыскать главного героя моего сегодняшнего кошмара, я узнала его лицо на одном из десятка всплывающих рекламных окон. «Глава министерства финансов Константин Александрович Прудажный ушел в отставку после того, как его обвинили в получении взяток на сумму...» и так далее.

Для большей убедительности ввожу в поисковике Константин Александрович Прудажный и… да. Это и в самом деле герой моего кошмара. Ужасная смерть совсем скоро настигнет именно этого человека. Понятно, почему его лицо показалось мне знакомым. Я не так часто смотрела раньше телевизор, когда включала его в последний раз, вообще не помню, но это лицо мелькало на экране с завидным постоянством.

Не знаю, сколько у меня есть времени, но, думаю, не много.

Нужно отправляться к «Цезарю» и ждать черный автомобиль. Судя по степени освещенности на улице, Константин Прудажный прибыл к ресторану около шести, семи часов вечера. То есть, я уже сегодня могу все исправить.

Покидаю компьютер.

Беру в руки кофту. Я должна это сделать, птицы ведь как-то управляют своими крыльями.

Попытка номер два… три… четыре…

– Черт! Черт! Черт!

Ничего не выходит. Кофта летит на пол. Степень отчаяния начинает зашкаливать.

Нахожу два варианта выхода – замотать все туловище скотчем либо разобраться в нюансах управления.

Возвращаюсь к ноутбуку. Быстро просматриваю несколько статей о птицах и полетах, что ничем мне не помогает. У птиц все устроено иначе, как ни крути.

Вспоминаю со школьной программы о том, что человек управляет собственными конечностями с помощью мозга. То есть: нервные окончания расположены у нас везде и именно они посылают импульс мозгу о наших намерениях, а тот, в свою очередь, распоряжается нашим телом. Все это совсем не просто, а учитывая минимальное время, затраченное на подобные импульсы…

Оставляю в покое анатомию, ноутбук, и перехожу от теории к практике.

Крылья продолжают не слушаться еще очень долго, все время норовя влезть в рукав вместе с рукой. Но в какой-то момент… О боги! Я сделала это.

Прикрыв глаза, я взмолилась. Я детально представила в голове, как два крыла послушно складываются за спиной. Только после того как я начала относиться к ним как части себя, а не как к инородному предмету, они приручились. Одно за другим крылья послушно улеглись между лопаток. Впервые их прикосновения не доставляли безумно горьких ощущений, а, к моему личному удивлению, были даже приятны.

Кофта на мне. Я впервые за много дней дарю зеркалу довольную улыбку. Дело за малым – попасть к порогу «Цезаря». Вопрос – как это сделать? Разгуливать по городским улицам с подобным багажом за спиной, слишком рискованно. Я едва ли сумела угомонить свои конечности и заставила их улечься. Что будет, если им надоест спокойствие? Так и вижу, как одежда на мне разрывается в клочья и из нее наружу высвобождаются два крыла: люди шарахаются во все стороны; кто-то вызывает бригаду психиатрической больницы; кто-то охотников за привидениями; а кто-то съемочную группу «Невероятно, но факт». Подобное допускать никак нельзя.

Между диванных подушек нахожу мобильный. Включаю. Таким количеством входящих сообщений вряд ли может похвастать даже президент. Телефон не прекращает взрываться короткими рингтонами. Удаляю все одним движением. Мне безразлично кто пытался со мной связаться, я и без того знаю, большинство эсэмэсок от Макса.

Макс… Собираюсь набрать его номер. Сердце беспокойно колотится. За спиной нервно подергиваются крылья.

Неожиданно телефон начинает вибрировать. Я растерянно смотрю на экран – Макс, кто же еще. Естественно ему пришло сообщение, что «абонент снова на связи».

– Алло, – не узнаю собственный голос, прокашливаюсь. – Слушаю.

Несколько секунд, хотя мне кажется что вечность, в трубке тишина. Чувствую, как волнение накрывает меня с головой. Что я ему скажу?

– Сара! Сара! Это действительно ты? – восторг и замешательство пронизывает насквозь каждое слово. Я представляю как округлились красивые глаза Макса, а рот чуточку приоткрылся. – Сара?

– Да, это действительно я.

Я сама не понимаю то ли шепчу, то ли прокашливаю слова. Разговаривать с родным человеком после долгого молчания очень не просто. Задыхаюсь.

– Как же я счастлив, Сара! Как рад. Наконец-то ты дала о себе знать. Ты не представляешь, какие варианты…

Не даю договорить, все равно ничего нового не узнаю.

– Почему же? Ты мне ежедневно рассказывал о своих предположениях.

– Ты все слышала?

– Боюсь тебя расстроить, но я не из-за глухоты заперлась в доме. – Я отвечаю резко, даже немного грубо. Возможно, за эти три недели заточения я утратила способность нормально общаться? – Прости. Сейчас это все не важно…

Пришло время Макса перебивать меня. А я улыбнулась второй раз за день, представив, как он сердито морщит лоб.

– Что значит «не важно»? ВАЖНО абсолютно все, когда дело касается тебя…

– Спасибо. Приятно. Но, в самом деле, сейчас дело не во мне. У тебя машина исправна?

– Что-о-о? Ты практически месяц не подавала никаких признаков жизни, и единственное что тебя интересует – состояние моей машины?

Я прекрасно понимаю, почему голос Макса звучит нервно обиженно и зло одновременно. Я обязательно как-нибудь все-все ему объясню. Может быть. Когда-нибудь. Но это случится точно не сейчас.

– Макс, перестань отвечать вопросом на вопрос. Мне нужно кое-куда добраться и… и… кроме тебя, не к кому обратиться. – Это было правдой и о том, как буду выкручиваться, если Макс вдруг заметит во мне некоторые физиологические отклонения, я еще не думала.

Я просто хочу помочь человеку, а, может, заодно и себе. Точка.

– Машина в идеальном состоянии. Во сколько и где тебе нужно быть? Да и… если что, я все еще занимаюсь фигурным катанием, а не частным извозом, – куда же без обид. – Это я так, к слову.

Все тело пробил озноб. Вовремя, как никогда. Ноги непослушно подкашиваются. Жгущие боли в спине не дают о себе забыть. Страх проникает в каждую клеточку моего организма. Страшно встретиться лицом к лицу с живым человеком. Страшно наполнить легкие свежестью. Безумно страшно увидеть Макса.

Прежде чем покинуть крепость, смотрюсь в зеркало. Вымытые, наконец, волосы самым обычным образом спадают на грудь. Синие круги под глазами натуральнее более чем хотелось бы. Лицо выглядит болезненно. Ничего нового. В целом, не нахожу никаких изъянов, кроме не идеально сидевшей на мне кофты. Набрасываю ветровку. Вид самый обычный, но постоянное ощущение пробивающейся изнутри плоти не дает расслабиться и забыться.

Щелк. Щелк. Щелк.

                                Глава 5

Выхожу на улицу. Мир и в самом деле не погрузился во тьму. Люди суетятся как обычно. Мокрые и злые, они продолжают жить.

Так необычно смотреть на… на траву, деревья, дома, капли, лужи, небо.  А воздух… Все кажется таким удивительно незнакомым и в то же время я понимаю, на сколько мне всего этого не доставало. Если бы еще была зима… Только сейчас я поняла, как мне не хватает льда и холода, которые временами я ненавидела.

Не успеваю хорошенько осмотреться, как у моих ног появляется красная «тойота».

– Сара… Сара…

Не проходит и секунды, а мое лицо оказывается в сильных ладонях Макса. Радостно выдыхаю – его руки не сомкнулись вокруг всей меня, я бы просто взвыла.

Каждый миллиметр лица чувствует на себе прикосновение нежных губ. Я уже успела забыть, как это. От ощущения полного блаженства я автоматически прикрываю глаза. Чувствую, как в жилах закипает кровь. Чувствую, как сильно мое тело соскучилось по прикосновениям этого мужчины. Чувствую, что еще немного и упаду в обморок. Ослабленный до невозможности организм просто не справляется с заработавшими одновременно процессами.

– Макс… – неконтролируемо срывается с губ. Это почти стон.

Мой голос заставляет Макса оторвать от меня губы и приковать испуганный взгляд.

– Что ты с собой сделала? – Он делает один шаг назад, но не выпускает меня из своих рук. – Сара, ты больна?

В голосе тревога. В глазах забота. На лице отпечаток вопроса.

Для ответа мне пришлось прятать собственные глаза. Не умею я лгать глядя в чужое зеркало души. Но как же тяжело оторвать взгляд от этих светло-серых радужек. Я готова была смотреть в них всю жизнь, а сейчас…

– Нет. Все в порядке. Поехали.

Высвобождаю лицо. Резко сажусь в авто. Незаметно подсматриваю за оторопевшим Максом руки которого зависли на том  месте где только что было мое лицо, рот немного приоткрыт, в глазах шок.

Только спустя какое-то время Макс садится в водительское кресло. Едем молча. О том, что творится в голове сидящего рядом мужчины, могу только догадываться, но цифра сто двадцать на спидометре намекает на то, что он в ярости. Я же искренне себя ненавижу.

Сидеть вжатой в сиденье ремнем безопасности безумно больно, но находиться рядом с Максом и не иметь возможности утонуть в его объятиях – просто невыносимо. Стараюсь в его сторону даже не коситься. Я люблю этого блондина, но, боюсь, ему может не хватить всей жизни, чтобы принять меня в новом обличье. Не уверена, что подобное удастся даже мне.

– Если ничего не хочешь рассказать, может, хоть о чем-то спросишь? – практически у нужного ресторана тишину нарушил Макс. – Например, как я поживаю? Как сложилась моя судьба после того, как по непонятным причинам, я лишился напарницы? Чем, кроме того, что как придурок ежедневно таскаюсь к твоей двери, я еще занимаюсь? М-м-м, что скажешь?

Макс не стал баловать меня своим взглядом, продолжая внимательно всматриваться в дорогу.

Не отрываю глаза от дороги и я.

– Я бы обязательно задала тебе все эти вопросы, только не сейчас.

– А что, сейчас какой-то особенный час? Или день? Почему меня интересует каждая секунда твоей жизни проведенная без меня, а тебе для того, чтобы узнать как у меня дела, нужно подходящее время?

Не заметить в звучавшем голосе накал, было нереально. Не почувствовать приближавшийся к горлу ком обиды, было невозможно.

– Макс, прошу, давай не будем. – Легонько прикрываю глаза. Стараюсь не расплакаться. Слишком многое придется объяснять. Но как объяснить необъяснимое, я понятия не имею. Мне бы кто объяснил. – Не время и не место выяснять отношения.

– А есть еще что выяснять?

Макс резко ударяет по тормозам. Я смотрю через правое плечо – «Цезарь». Макс выжидающе смотрит на меня.

– Я люблю тебя, – шепчу я, смело глядя ему в лицо. – Но выяснять просто нечего. В моем к тебе отношении ничего не изменилось.

– Тогда почему ты ведешь себя так, будто… будто мы абсолютно чужие друг другу люди? К чему было это молчаливое заточение? Зачем сейчас ты ведешь себя так, словно плевать на меня хотела? Откуда столько равнодушия? Безразличия? И что, в конце концов, мы делаем здесь?

Как ответить на все это? Как объяснить, что больше всего на свете мне сейчас хочется зарыться в его объятиях и забыть все как самый ужасный кошмар? Как не казаться равнодушной, если прикасаться к себе я ему не позволю?

– Мы здесь ждем черный автомобиль. Я должна кое-что сказать его владельцу. – Остальные вопросы я игнорирую.

Макс нервно ударяет руками по рулю, а затем упирается в него лбом.

– Я тоже тебя люблю… – на выдохе полном разочарования шепчет Макс.

– Прости, но я не могу объяснить тебе все и сразу. Так не получится.

Нежно касаюсь светлого шелка на голове Макса. Немного вьющиеся волосы игриво скользят сквозь мои пальцы. Раньше я часто с ними играла… Макс отрывает голову от руля. Я резко одергиваю руку. Зачем только я провоцирую его!

– Сара… – счастливые искры в глазах, а руки тут-же тянутся ко мне.

Напряжение в теле достигает максимума. Чувствую себя загнанным в угол ежом и точно так же пытаюсь сжаться в мячик, хотя иголок не спрячешь. Боковым зрением улавливаю движение за окном.

– Прудажный!– автоматически выпаливаю я.

– Что-о-о? – Макс зависает с гримасой искреннего непонимания.

– Я скоро.

Покидаю авто.

Практически подбегаю ко входу в ресторан. За стеклянной дверью тот самый швейцар. Из остановившегося напротив черного автомобиля выскакивает шофер. Совсем скоро на улице появляется и сам министр.

Все происходит в точности так, как во сне: звучат те же реплики, совершаются те же движения. Решаюсь на отчаянный шаг изменить дальнейший ход событий. Еще не знаю, каким образом заставлю Константина Александровича спрятаться за стеклянной дверью, но времени на размышления нет. Прежде чем Прудажный успевает воспользоваться своим мобильным, я возникаю у него перед лицом и пытаюсь воспользоваться собственной речью. Не выходит.

Ужас и паника накрывают с головой – я не могу открыть собственный рот. Язык будто прирос к небу. Губы намертво приклеились друг к другу. Не получается даже мычать. Хватаю мужчину за руку и пытаюсь затащить его в стены «Цезаря». Вижу ужас и в глазах напротив.

– Что происходит? Вам плохо? – Прозвучало не столь обеспокоенно, сколько брезгливо. Министр мгновенно высвобождается от моей хватки, нервно оглядывается по сторонам. Скорее всего, в надежде спихнуть меня на кого-то другого, но никого кроме нас двоих в эти минуты на этом месте не оказывается.

Осознаю, что время, которое Прудажный потратил сейчас на меня, в моем сне было использовано на телефонный разговор с «Евушкой». Слышу громкие удары собственные сердца. Оно поселилось в ушах. Оно перекрывает кислород.

Глаза увеличиваются в десятки раз, когда замечают на горизонте лабрадора. С силой толкаю министра в грудь, но этого не достаточно, чтобы сдвинуть его на безопасное расстояние. Лицо мужчины изуродовано злостью. Он едва успевает раскрыть рот, чтобы, вне всяких сомнений, наорать на меня и потребовать объяснений, но…

Все случается очень быстро. Единственным, кого мне удалось спасти, оказывается мобильный, который мужчина не успел достать из кармана.

Дальнейшее развитие событий меня не волнует. Я и без того знаю, что спустя несколько секунд на тротуаре распластаются два трупа.

В слезах убегаю вверх по улице. Смуглое обозленное лицо с ужасом в глазах сопровождает меня будто тень. В моем мозгу на один кошмар стало больше. И почему, собственно, министр позволяет себе прогулки без сопровождения охраны? Может, если бы рядом шагало пару «шкафов», ему бы удалось избежать подобной участи? Но с другой стороны, зачем ему охрана в «Цезаре» где каждый третий – министр.

На улице не жарко, даже прохладно, но не смотря на это впереди замечаю девушку в ярко-алом топе с оголенной спиной. Ее куртка свисает с наброшенной через плечо сумочки. Догоняю девушку на спине которой, как мне показалось, я смогла разглядеть крылья. Галлюцинации? Нет. Не показалось. Прямо перед собой вижу тату во всю спину – это действительно крылья. Всю спину, практически до пояса, украшают КРЫЛЬЯ.

На пару шагов опережаю брюнетку увлеченно болтавшую по мобильном. Совершенно не контролирую собственные эмоции. Понимаю, что мои губы больше не сшиты, мой язык не приклеен, я могу говорить, и даже кричать, если нужно.

– Не устраивает нормальное количество органов? Дорисовываешь себе крылья? Забирай лучше мои! – Пытаюсь сорвать с себя кофту. – Господи, зачем уродовать собственное тело? Мне бы в голову не пришло сотворить с собой нечто подобное, а мир сходит с ума… Забирай мои! Я не просила подобного уродства! Они мне не нужны! Что толку носить нарисованные? Выдерни мои, настоящие.

Брюнетка окаменела, и только ее неестественно синие глаза испуганно бегают по сторонам, то и дело вопросительно возвращаясь ко мне.

– Я не сумасшедшая. – Отчаянно пытаюсь стащить с себя одежду, но ничего не выходит.  Беспомощно размазываю по лицу слезы вперемешку с соплями. – Не бойся, я не сумасшедшая… забирай мои. Вырви их и вставь себе. Не знаю – приклей, имплантируй, пришей… Тебе нужны крылья, а мне нисколько.

Девушка испуганно хлопает ресницами, не проронив при этом ни слова. Скорее всего, ей просто страшно. Она однозначно напугана до смерти. Еще бы, ополоумевшая незнакомая девица несет бред, да еще пытается устроить стриптиз. Вдруг это заразно?

– Сара, уходим. – Меня резко одернули за локоть. – Простите. Не бывает много выпитой водки…

Макс дарит незнакомке самую искреннюю виноватую улыбку. Меня он заталкивает в машину. Я уже и забыла, что прибыла сюда не одна.

                                Глава 6

«Тойота» быстро трогает с места. Я не прекращаю плакать, но делаю это молча.

– Ничего объяснить не хочешь? – Макс угрожающе всматривается в мое лицо. Я вижу, как у него заиграли желваки. Наверное, больше всего на свете ему сейчас хочется убить меня. А что, не такой уж и плохой вариант.

Не могу справиться с рыданиями. Немного наклоняю голову и прячу лицо в ладонях. КАК ОБЪЯСНИТЬ? КАК? КАК?

Плачу всю дорогу. Макс больше ни о чем не спрашивает.

Прихожу в себя, только когда дверь с моей стороны открывается.

– Приехали.

Растерянно смотрю по сторонам. Мой двор. Мой дом. Не решаюсь взять предложенную руку. Выхожу сама. Сил держать голову ровно – нет. Все время пялюсь в землю.

– Идем.

Макс аккуратно подхватывает меня под руку. Ставит машину на сигнализацию. Поднимаемся ко мне.

Не обращая внимания на Макса, бреду на свою ядовито-зеленую поляну. Принимаю привычную спасительную позу.

– Что ты делаешь? – Голос звучит слишком неожиданно. Вздрагиваю, но не более. – Сара, я не уйду отсюда, пока ты мне все не объяснишь. Я больше не могу жить как слепой котенок. Я месяц пытался сам во всем разобраться, но ничего хорошего из этого не вышло. Если ты таким образом решила завязать со спортом, твое право. Если… если заодно и со мной… что ж, этого запретить я тебе тоже не могу. Просто перестань меня мучить. Мне необходимы ответы. Я не дурак и все пойму.

Макс опускается на ковер, рядом со мной. Его рука нежно касается моих волос. Кажется, он гладит их. Так обычно делают маленькие детки, когда родители нашептывают – «Пожалей ее».

Его прикосновенья мгновенно напоминают о том, как я люблю все это. Как люблю его, его руки, его губы, НАШЕ прошлое. Даже таких жалких намеков на близость хватает, чтобы внутри меня разгорелся пожар желания. Сексуальный голод, это что-то новенькое, спрятанное где-то очень глубоко внутри меня, давшее о себе знать абсолютно некстати. Ловлю себя на мысли, что в моей жизни вряд ли еще хоть когда-то будет этот самый секс. Хоть я никогда не была нимфоманкой, все же печально осознавать, что два крыла, которые у людей обычно «вырастают» от переизбытка нежных чувств, со мной сыграли злую шутку, отняв у меня даже право мечтать о чем-то подобном.

Плакать больше не хочется. В мозгу срабатывает какой-то импульс. Что ж, я в любом случае потеряю Макса. С гермафродитом он вряд ли захочет связать свою судьбу, а если я и дальше буду игнорировать все его расспросы, он вынужден будет уйти. Итак, Макс хочет услышать ответы? Хорошо. Может, хоть мне станет легче, когда, не зависимо от итога, я все же поделюсь с живым человеком своей «проблемой».

Молча поднимаюсь с пола. Макс напряжен, но не отрывает от меня глаза, продолжая сидеть на ковре.

Смотрю на него сверху вниз. Я люблю этого мужчину, жаль, что наши отношения просуществовали много меньше, чем хотелось бы.

– Что ж, ты прав. Ты должен получить ответы и… прости, если тебе они не понравятся.

В глазах Макса появилось разочарование.

– Так тому и быть. Это твое право выбора и я буду его уважать, – но в голосе ни намека на смирение. – Я буду благодарен тебе за честность.

Я нежно провожу ладонью по гладкой щеке, вряд ли мне еще когда-нибудь посчастливится это  сделать. Макс прикрывает глаза и трется о мою руку, которую я спешу оторвать от его лица.

Снимаю куртку. Кофту. Все бросаю на пол. Стою перед ним в одном бюстгальтере и спортивных штанах. Макс удивленно выпятил глаза, в которых я не могла не заметить любопытного возбуждения. Интересно, после того как я расправлю крылья, его глаза еще смогут увеличиться в размере? А желание, он все еще будет хотеть меня?

– Это не мое «право выбора». Я не знаю, кто сделал этот выбор вместо меня.

Голос дрожит, но я старательно пытаюсь его контролировать и высказать все, что чувствую. Интересно, как бы повела себя я, поменяйся мы местами? Какой бы была моя реакция на «растительность» за спиной Макса, который сидит напротив с широко раскрытыми глазами и представить себе не может, какое шоу ожидает его впереди?

– Прежде чем ты задашь миллион следующих вопросов, пожалуй, я исключу некоторые из них. Я не знаю, как это произошло и как такое в принципе возможно. Я до сих пор ничего не понимаю, но мне остается только смириться с подобным ходом вещей. Тебе же не нужно ничего терпеть и ни с чем мириться. Я пойму, если через пять минут в моем доме простынет твой след. Если через десять, буду благодарна. Но большего я не жду, не надеюсь и не рассчитываю ни на что. Ты и спорт – все, что у меня было, и никого из вас я бросать не собиралась. И не собираюсь… Но со спортом уже покончено, а ты… – Больше тянуть я не могу, объяснить все на словах просто не возможно. – В общем, решать тебе.

Прикрываю глаза и мысленно пытаюсь обратиться к той части себя, которой я умею владеть так же «хорошо», как годовалый ребенок ногами. Сначала ощущаю как по венам и артериям кровь бурным потоком направилась в район лопаток; следующие ощущения – легкое покалывание в промежутке где человеческая кожа превращается в перья; последнее – щекотливое прикосновение крыльев о плечи и…

– Ничего себе, какая красотища! – Макс тут же вскакивает с ковра, а на его лице я вижу не ужас, а восхищение. Он что, ослеп? – Вот это высший класс! Это ты для нашего последнего номера? Обалденно выглядят! Просто обалденно! Зрителям однозначно понравится. А оттенок просто потрясающий! Сара, ты гений!

До меня доходит – он решил, что ЭТО часть костюма. Не спеша переставляю ноги. Вот я уже стою боком к Максу… Еще одно движение и…

Я пытаюсь привести крылья в движение, чего делать не умею, демонстрируя хлопанье испуганной курицы.

– Что за??? – Не вижу его лица, но это и не нужно. Вопрос пропитан страхом и недоумением. – Сара…

– Теперь можешь убегать.

Поворачиваюсь. Нижняя челюсть Макса валяется на полу. Глаза не стали больше чем были, похоже, увеличиться не смогли. Он делает пару шагов, приближаясь ко мне. Склоняет голову к моей спине и я прекрасно представляю с каким интересом он рассматривает мой дефект. Я тоже первые несколько дней не могла оторваться от зеркала.

– А-а-а, как это? Что это? Думал, на улице я не до конца расслышал твои слова… а та брюнетка стопроцентно приняла тебя за сумасшедшую…

Я иронично улыбаюсь.

– Я же предупреждала, таких ответов дать тебе не могу. Я сама ничего не понимаю.

Набрасываю на плечи кофту. Сажусь на диван не в силах взглянуть в приклеенные ко мне глаза, все время рассматриваю собственные пальцы на руках.

Вопреки ожиданиям Макс не сбежал от меня ни через пять минут, ни через десять. Он присел рядом.

– Я хочу знать все.

Это были не те слова, которые я ожидала услышать, но я так благодарна ему за них. По телу пробежала теплая волна.

Особо рассказывать нечего, кроме собственных впечатлений. Я ничего не знаю, не понимаю. Я абсолютно беспомощна. В моих силах только не дать себе окончательно свихнуться от всей нереальности происходящего. Вот это все я и выложила Максу. Все время своего рассказа  я пялилась на собственные руки, колени, ковер, только не на него. Макс ни разу не перебил меня, а в какой-то момент положил свою руку мне на плечи.

По окончании монолога я почувствовала огромное облегчение. Человеку несущему свой крест просто необходим кто-то еще, что б хотя бы на время переложить непосильную ношу на его спину. Пусть это будет секунда, минута, час, но ощутить легкость на собственных плечах – бесценно.

– Сара…

Руки Макса осторожно опускаются на мою спину. Он нежно притягивает меня к себе. Моя голова ложится ему на грудь. Слышу каждый удар его сердца. Оно бьется так часто… Прижимаюсь сильнее. Как же я благодарна этому мужчине, что не сбежал. Не пытаюсь сдержать слезы благодарности. Они катятся прямо на кашемировый пуловер Макса.

Когда же я перестану плакать? В далеком прошлом я и не помню, когда со мной в последний раз случалось что-то подобное.

– Девочка моя, как же ты сама со всем этим справляешься…

Это не был вопрос, скорее искреннее сочувствие.

Я молчу. Сглатываю ком за комом.

Макс бережно отстраняет меня от своей груди. Берет мое лицо в ладони, будто самую хрупкую вазу, притягивает к своему. Шепчет прямо в губы. А его глаза… Сколько нежности заботы и любви я вижу в его глазах.

– Я люблю тебя, и ты никакой не урод и не монстр. Перестань убивать себя этими мерзкими словами. Ты прекрасна. Ты все та же Сара. Мы обязательно во всем этом разберемся. Этому должно быть какое-то логическое объяснение. Даже если логика здесь ни при чем, мы все равно докопаемся до истины, какой бы нелепой она не оказалась. Да даже если не докопаемся…

«МЫ» – все, что я слышу. Все, что мне нужно. Все, чего я никак не могла ожидать.

Губы Макса нежно касаются моих. Сердце вот-вот выскочит. В следующую минуту Макс целует мои глаза, щеки, шею… Чувствую возбуждение даже на кончиках крыльев, которые почему-то дрожат. Дрожь покрывает все тело. Какой же я была глупой, что не открылась Максу сразу.

– Как же я рад, что виной твоего равнодушия и затворничества были совершенно не те причины, которые приходили мне в голову. Мне стало легче дышать. Я не перестал бы тебя любить даже если бы у тебя появился хвост, а крылья… Они прекрасны. Тебе идут крылья, теперь ты в буквальном смысле ангел. А разве можно не любить настоящего ангела?

– Можно, – я нервно сглатываю, – если это ангел смерти.

– Прекрати, – губы Макса накрывают мои. – Да, все что ты мне рассказала и все, что я вижу, больше чем «странно», но не думаю, что ангел смерти пытался бы спасти незнакомца от злого рока.

– Спасибо, – тихо шепчу я, а в голове продолжает звучать бессчетное «спасибо, спасибо, спасибо…».

– За что?

– За то, что не сбежал. За то, что в твоих глазах и словах я не нахожу отвращения к себе. За то, что…

– Чш-ш-ш… – ладонь макса ложится мне на рот. – Уверен, ты бы поступила так же. Я не могу запретить себе тебя любить только потому, что у тебя появились крылья.

А вот я совсем не уверена. Не знаю, как поступила бы я.

Не верю собственному счастью. Теперь я не одна. Теперь у меня снова есть – «МЫ».

Наши губы вновь соприкоснулись. Приличный разряд тока приятно покалывает все тело. Каждый новый поцелуй становится более настойчивым, требовательным, жадным. Напряжение растет. Мне кажется, еще немного и я сойду сума: от счастья, наполнившего меня, словно давным-давно опустевший сосуд; от желания, которое совсем скоро будет удовлетворено; от, впервые сладостной, боли между лопаток…

Мы словно самые мощные магниты, которые нереально оторвать друг от друга. Я задыхаюсь от каждого прикосновения рук и губ Макса. Он пьет меня, будто живую воду, а я понимаю, что готова быть ЕГО источником до конца своих дней…

В какой-то момент сил не остается. Абсолютно нагая и бесконечно счастливая, я сладко потягиваюсь на диване. Крылья повторяют движение рук, накрывая их собой. Странно, но душераздирающей боли больше нет. Только отголоски.

– Они прекрасны, – Макс проводит рукой по перьям.

Мне приятно это слышать, но все же к этому еще нужно привыкнуть. В мозг, видимо, тут же поступает какой-то импульс, от чего крылья быстро складываются. Я не контролирую это. Теперь мне хочется повторить их движение – сжаться в клубочек и спрятаться. Все равно не чувствую себя в полной мере человеком. Все равно, что бы ни говорил Макс, я прекрасно понимаю что меня с трудом можно назвать «нормальной», а «прекрасной»... Пусть я не монстр, у меня не рога и клыки, а крылья, но это неестественно, аномально и неправильно.

Поворачиваюсь лицом к Максу и натягиваю плед до шеи.

– Прости, но мне нужно время. Мне понадобился почти месяц, чтобы просто научиться смотреть на себя в зеркало без отвращения и страха. А чтобы я смогла выдерживать твой взгляд на своих… своих…

– Я все понимаю. – Рука Макса касается моего подбородка. – Просто хотел что б ты знала, с крыльями или без, ты моя. И, поверь, я говорю это не ради твоего спокойствия. Хотя и это немаловажно.

Между нами происходит второй любовный раунд… третий… Все происходит словно последний раз в жизни. Мне почти удается забыть обо всем и только крылья, тянущиеся к небу всякий раз, когда я достигаю наивысшего пика блаженства, не дают забыться до конца.

На рассвете, полностью обессиленные, мы засыпаем в объятиях друг друга. Прежде чем сомкнуть глаза, мысленно обращаюсь ко всей вселенной, благодарю за Макса.

Впервые за бесконечно долгое время мне удается выспаться по-настоящему – без кошмаров, тревог, криков. Спать в объятиях Макса все равно, что в самом надежном бункере. Сон такой крепкий и такой сладкий… Я чувствую себя почти нормально, если бы не … Боль до конца не отпускает, кожу на спине по-прежнему затягивает в живой, тугой корсет.  Но это уже не беда, важно другое – я уже не одинока. Больше нет.

                                Глава 7

Просыпаюсь от ощущения холода. Зябко и противно. Раскрываю глаза. Рядом с собой не обнаруживаю никого, только смятый плед и несколько подушек. Сердце начинает нервно колотиться, в душу пробираются крысы паники.

Потирая глаза, обмотав вокруг себя плед, бреду на кухню, попутно заглядывая в ванную и туалет – везде пусто. Практически одной ногой стою над пропастью отчаяния. Я не смогу пережить трусость Макса. Если после всего, что вчера между нами было, после всех тех слов, близости, ОН сбежал от меня как самая последняя сволочь, чего ожидать от других? Не знаю что хуже – быть затворницей или стать брошенной затворницей?

Возвращаюсь на диван, он все еще хранит аромат тела Макса. Аромат минувшей ночи. Аромат секса.

Макс…

А чего я ожидала? Трахнуть чудище это почти тоже, что быть чудищем – так же уникально. А вот любить меня, его никто не в силах заставить.

Вою – по-настоящему, искренне и со страстью. ВОЮ – разрывая тишину моего склепа доводящим до отчаяния криком. Да, мой дом отныне – мой склеп. А я наполовину животное. А животные, когда им невыносимо больно – воют. Вот и я даже не пытаюсь сдержать себя. Несколько лет назад я отдыхала в горах. Спускаясь на лыжах, я заметила в небе огромную птицу, она встревоженно кружила и издавала на столько отчаянные крики… Тогда, помню, мое сердце сжалось, такой пронзительной тоски мне еще не доводилось слышать. Только теперь я понимаю ту птицу. Невыносимую боль, обиду, тоску, отчаяние, безысходность, по-другому просто не выразить.