Текст книги "Поход Проклятых Королей (СИ)"

Автор книги: Валентин Ломтев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 12. Рассказ хозяина

Ганс подъехал к постоялому двору. Он был уже давно в пути и ему порядком надоело ночевать под звёздами. К тому же его недавно чуть не застала врасплох кучка грабителей, двоих он ранил, однако от остальных пришлось спасаться бегством.

В общем, Барон решил, что сегодня он не будет испытывать судьбу, пообедает горячим и ляжет спать под крышу.

Когда он зашел внутрь здания, хозяин заведения вздрогнул и сначала потянулся за оружием, но затем, видимо передумав, снова показал руку из-за прилавка и натужно улыбнулся.

– Бог защищает, – поприветствовал хозяина Барон.

– Воистину так, путник, – поступил ответ.

– Мне нужен горячий ужин и мягкая постель, – заявил посетитель.

– Четверть серебряного, – сказал хозяин заведения и указал на дальний в углу стол.

– Дам половину, если нальёшь выпить и составишь компанию, – посулил Барон.

– Могу, – согласился хозяин. – Только я сегодня один, поэтому пока готовлю, обожди.

Выставив Гансу кружку, хозяин заведения удалился на кухню, а посетитель остался разглядывать засаленные от времени стены, старую потрескавшуюся мебель и закопчённый потолок. Постоялый двор был тих, тут явно нечасто останавливались путники, и хозяин не очень заморачивался наведением порядка.

Вскоре ужин был готов, хозяин принёс кусочки мяса, потушенные с луком, чесноком и капустой, налил себе и посетителю кружки и сел рядом.

– А где твои? – спросил между дела Ганс.

– Кто где, – махнул рукой хозяин. – Дочка захворала, а жена пошла с двумя людьми сотника искать одного разбойника.

– А что это жена у тебя таким занялась? – запив очередной кусок спросил Ганс.

– Захотела, – пожал плечами хозяин. – Жить говорит не могу, покуда знаю, что такая гадина рядом живёт.

– А она у тебя смелая, – кивнул Ганс.

– Да, смелая, – хозяин сделал два огромных глотка, чем почти осушил кружку. – Это произошло дня два назад. Живёт у нас по соседству, в деревне под горой, умник один. Книжки читает, знает магию, может помочь с той или иной приспособой. Мы его все считали безобидным, даже полезным время от времени. В деревне той мало кто живёт, а помощь оставшимся, да и мне нет-нет, и понадобится. А он безотказным был, старичок этот, всегда совет даст, да или штуку какую придумает. Я в тот день на кухне был, а он заявился с каким-то головорезом. Жену скрутили и связали во дворе. Дочку заломали. И меня оглушили, когда я вышел. Саданул меня верзила чем-то по голове. Только не мы им были нужны. Им была нужна пара, что остановилась у нас. Я лежал связанный на кухне и слышал, как с женщины живьём снимали кожу. С тех пор не сплю. Да и жена мучается. Дочь тоже всё слышала и её теперь все дни мутит. А путешественник, с которым женщина приехала, кажется её отец, вообще всё видел. Не вынес он этого, похоронил её в лесу и в тот же день повесился. Вот такие тут у нас страсти творятся. Если ты не захочешь останавливаться я тебя не виню.

– Да, что уж там, – пожал плечами Ганс. – Я знаю истории и похуже.

Ночью Ганс спал хорошо. Проснувшись под утро, он долго переваривал вчерашний разговор. Он догадался, что за некромантия стояла за событиями на постоялом дворе. В другой раз он бы обязательно сделал бы круг и поискал бы старика-некроманта или хотя бы осмотрел бы его вещи. Но время поджимало. Ему надо было настигнуть Дариуса Рыжего, пока они не разделились с человеком, чьи слова были так необходимы Вечному Господину.

ГЛАВА 13. Жизнь в замке

Прошёл месяц с момента, как Олетта попала к Вечному Господину. Замок был создан для того, чтобы люди, его населяющие, могли отдохнуть от остального мира и попрактиковаться в тех искусствах, что они избрали себе. Его не покидали только Олетта, Кольгрима, Дайонизос и Вечный Господин. Остальные много путешествовали и, как они выражались, участвовали в делах Вечного.

Олетта почти привыкла к стражникам. Они занимали место чуть меньше, чем мебель, и не вмешивались в дела живых, а только наблюдали. Олетта догадывалась, что скорее всего, что видят они, видит и Вечный Господин. Возможно, именно это имела ввиду Кольгрима, когда сказала, что Вечному Господину нравится смотреть.

Дайонизос не покидал замок, так как был придворным сказочником и постоянно сочинял Вечному Господину рассказы о похождениях героев. На самом деле это было, наверное, единственное удовольствие, что мог теперь получить его Господин. Однако, у придворного сказочника было и более утилитарное назначение. Он знал много языков и наречий, и Господин часто поручал ему переводить фолианты, смысл которых был ему не ясен.

Олетта сначала думала, что Кольгрима – это наследница Вечного Господина, но вскоре выяснилось, что Господин не учит её некромантии. Хотя она этого очень хотела бы. В основе своей ей передавались знания о порчах и способах её снимать, о методах связи между магами и чародеями, и приёмах по использованию некоторых магических инструментов. Своё возмущение тем, что её "не допускают к реальным тёмным знаниям", Кольгрима реализовала в том, что постоянно занималась эпатажем. То она нацепляла на себя тряпки, которые едва ли скрывали её тело, то насылала на кого-нибудь какую-нибудь порчу, или подбрасывала проклятый предмет, желательно с каким-нибудь очень неприятным эффектом, то выкидывала какой-нибудь фокус, как с Олеттой в первый день её пребывания в замке. Кстати, Олетта узнала, что незадолго до этого господин научил Кольгриму зачаровывать напитки, что она с успехом и сделала со второй бутылкой вина. Но, к слову сказать, ведьма всегда знала меру и не переходила границы. Как сказал однажды Абдигааш: "Она ведёт себя так, что её хочется выпороть, но не выгнать". И это была правда, Кольгрима никогда не делала того, что не могла бы исправить. Её порчи и заклятия либо проходили через какое-то время сами, либо она через какое-то время снимала их. Несмотря ни на что, она понимала, что разыграйся она слишком сильно, и может получить урок общения с нежитью, правда на равных.

Периодически Олетту звал к себе Вечный Господин. Он проводил со всеми какое-то время: вел беседы, узнавал, как дела у них в замке.

Олетта чувствовала себя питомцем у хозяина. Такой же усладой для взора, как и многочисленные цветы так старательно собираемые и раскладываемые, может напоминание о жизни, что Вечный Господин не может иметь.

Однажды, в разговоре, Господин узнал, что она об этом думает, но не стал заострять на этом внимание, отделавшись фразой: "И не только это". С тех пор Олетту мучила мысль, что ещё скрывается за пребыванием живых в замке лича.

– Почему в замке так мало людей, но никто не пытается его атаковать? Ведь даже небольшая группа разбойников могла бы сюда проникнуть, – задала как-то вопрос Олетта. – Неужели стражники так внушают всем страх?

– Земля вокруг замка охраняется чарами, что ты не видишь, – ответил Господин. – Стражники лишь вершина скал, скрытых под водой. В лесах есть существа, подчиняющиеся мне, они следят, чтоб границы моих владений не пересекались. Вороны приносят мне вести, как движутся армии и куда уходят караваны, мои слуги и равные мне по всей земле сообщают мне, что замышляют короли, цари и императоры, а живые приносят мне весточки, что говорят простые люди. Но если даже завтра я не увижу опасности, и под моими стенами встанут армии, я подниму из земли несметную орду нежити. Я не даром выбрал для замка именно эту скалу, во многих приданиях народов это проклятое место, здесь войны сходились очень часто, кровь лилась здесь столетиями, когда древние деспоты пытались взять штурмом ближние равнины.

– Так почему Вы не захватите весь мир, Господин?

Лич издал клокочущий звук, похожий на смех.

– Мир и так мой, – пророкотал он. – Я могу получить от него всё, что захочу, ну практически всё. Мне не нужен титул, чтоб ощущать собственную мощь, титул лишь свяжет мою свободу. Когда-то очень-очень давно, когда я только начинал свой путь, везде где я задерживался более чем на месяц, я вешал сам или требовал повесить много зеркал. Мне нравилось обладать своим молодым телом, женщинами и богатством вокруг меня. Меня завораживало отражение вокруг меня всего этого великолепия. Но через какое-то время я понял, что отражение зачастую лучше оригинала. Я узнал, что моё тело точит хворь, а женщины, которых я приблизил к себе из-за их внешности, глупы и поверхностны. У меня было золото, но я не мог его потратить, только потерять. Именно тогда я бросил всё и отправился в своё путешествие на Восток. Говорили, что целители там могут дать вечную жизнь.

– Вы нашли что искали? – спросила Олетта.

– Нет, на караван напали разбойники. Я бежал, и попал на землю одного старого некроманта. Именно поэтому меня перестали преследовать. Хозяин принял меня хорошо – его твари отвели меня прямо к своему Господину. Время некроманта уже подходило к концу, он был древний как мир, но у него не осталось сил чтобы искать себе средство продления жизни самостоятельно, и не было слуг чтобы принести ему его. Но у него была идея… Он обучил меня тому что знал, и перед смертью поделился со мной своей идеей.

– А разве Некроманты не вечны?

– Ничто не вечно, дитя. Мир – тоже.

– А что за идея?

– Это слишком личное.

– Вы победили свою хворь?

– В этом уже не было нужды, я выбрал другую форму существования.

– Мы для вас как напоминание о другой жизни?

Лич задумался над вопросом.

– Безусловно, меня смущают такие как я, за тысячу лет я так и не привык к своему облику. Я смотрю на вас, говорю с вами, и мне кажется, что я один из вас, хотя я и не забываю кто я такой. Но это не всё. Вы не питомцы, а семя новой жизни, продолжение идеи, что однажды достигла моих ушей. Однажды, ты узнаешь, что я имею ввиду. Тебе стоит получше узнать людей в моём замке и начать брать уроки фехтования. Твоя судьба ещё не определена, но я надеюсь, что придёт время и тебе сыграть свою роль.

ГЛАВА 14. В ожидании насилия

Рано утром Барай Хан вышел из своего шатра. Прошла луна с тех пор, как Великий Хан пообещал обдумать слова Барая. С каждым днём гнев внутри разгорался всё сильнее. Его братья, жены и дети старались не попадаться ему на глаза. Он ходил смурной, и любая мелочь могла спровоцировать рукоприкладство.

Барай отхлебнул брожённый кумыс из мехов и поморщился, ему не понравился этот кислый вкус по утру, но только его пьянящее свойство могло утихомирить неуёмную энергию. Если бы не слова Великого Хана, то он давно бы уже поднял всех своих сродников, и они поскакали бы на запад, совершили бы набег на каких-нибудь "овец", как называл оседлых жителей Барай. Если даже это были бы "овцы", что служат орде, Барая, конечно, пожурили бы, но его происхождение и титул Хана избавили бы его от постыдного наказания.

Барай весь кипел, этим утром он не знал, чем себя занять. В голове у него роились разные предложения. Можно было устроить бой насмерть между рабами. Да это бы развлекло его. Барай отхлебнул из мехов. Можно между рабынями. У него есть парочка, недурных. Можно взять свою, а другую позаимствовать у какого-нибудь сродника. Тоже пусть бьются на смерть, их неумелость подразумевает, что проигравшую победительница будет долго забивать, смерть будет мучительной. "Да это тоже неплохое занятие," – подумал Барай и ещё отхлебнул из мехов. Можно ещё победительницу в качестве поощрения… "Да…" – произнёс он в своей голове.

Барай уже собирался в шатёр: дать необходимые указания слугам, чтобы те начали приготовления к его сегодняшнему развлечению, когда на горизонте появился один из его кровных братьев. Приблизившись к Бараю, тот сначала хотел выпалить новость на одном выдохе, но тут же закашлялся. Хан кинул ему мех, и тот отпив и поморщившись, наконец сообщил.

– Стража Великого Хана идёт.

– Много? – коротко спросил Барай.

– Двое.

– Отлично, – Барай знал, что раз их мало, это сообщение, а не взятие под стражу. Значит его слова обдумали и возможно скоро придёт его звездный час. – Веди их ко мне.

Барай вернулся в шатёр и, довольный, уселся на подушки.

– Мальчик! – распорядился Барай рабу. – Неси стол и карту северных земель. Будем решать, как пойдём в гости к твоим землякам.

Барай знал, что скорее всего стража Великого Хана просто доставит ему сообщение и не будет обсуждать с ним поход, но он не мог себе отказать в удовольствии показать себя перед этими холуями Великого Хана, как великого стратега, проводящего дни перед картой и совершенствующего свои навыки. Пусть знают, что не только диванные шавки совета Великого Хана могут напускать на себя важный вид.

Когда два разодетых стражника вошли к Бараю в шатёр на лице одного из них изобразилась такая брезгливость, что горло Барая сжал гнев. Стражник посмотрел сначала на стол с картой, а затем на сидевшего перед ними Барая так, как будто полевой байбак расположился напротив шахматной доски.

– Великий Хан пожелал сообщить тебе, что через две луны войска его двинутся в путь к северным племенам, – проговорил второй стражник, чьё лицо было каменным, обнажая мудрость, заработанную долгой службой.

– Какова моя роль в этом походе? – Барай кипел, что ему, Хану своего войска, никто даже не пожелал доброго здравия, войдя в его шатёр.

– Предводителем этого похода объявлен Улюкай, ты будешь подчинён его сроднику и поведёшь в бой свои десять тысяч, – был ответ.

– Улюкай? С каких пор он Хан? – Барай держался из последних сил.

– Великий Хан пожаловал ему этот титул за верную службу, за то, что в последнем походе на восток Улюкай смог сохранить жизни своих сродников и простых воинов, что на земле его мир, порядок, его войска хорошо вооружены, они множатся, а поселения под его началом процветают, – стражник который до этого молчал произнёс заслуги Улюкая так, как будто у Барая всё было наоборот.

Барай и без напоминания знал, что, хотя его и боятся, как огня, но всё же в его войске много насилия, рабы мрут, а сродники убивают друг друга из корысти. Своей вины Барай в этом не видел, он знал точно, что ему не повезло с окружением, в слуги Бог дал ему идиотов, в равные – завистников, а приказы ему отдают старые ослы.

Таким образом, обвинение, брошенное Бараю перечислением заслуг Улюкая, глубоко засело в душе жестокого Хана. Он пообещал себе, что как только станет Великим, и этот стражник, и второй, кто услышал этот разговор, а также их семьи жестоко заплатят за эти слова.

– Это всё? – с каменным лицом спросил Барай.

– Да, – хором ответили оба стражника.

– Тогда передайте Великому Хану моё смирение, и что через две луны я присоединюсь к Улюкаю и выполню всё, что он пожелает.

– Да будет так, – ответили стражники и вышли из шатра.

Барай сидел на месте до тех пор, пока цокот копыт двух жеребцов не заглох в степи. Одним рывком он встал и в ярости перевернул стол с картой. Он ходил кругами по шатру, изрыгая страшные проклятия себе под нос. "Сын шакала, – думал Барай. – Да ему духа не хватило чтоб разобраться с "овцами" на востоке… Как Великий Хан может ставить его выше меня? Да он в прежние времена навоз бы убирал. Для чего орда? Чтоб убогие процветали? Орда для того, чтобы сильные брали что хотели у слабых. Был бы сейчас Улюкай здесь, я бы ему показал, кто тут достоин вести орду!".

– Мальчик!!! – наконец взревел Барай. У него чесались руки.

ГЛАВА 15. Разговор с призраком

– Впереди путник!!! – сообщил Ильгизу кучер, ехавший на первой в обозе повозке.

– Один? – Ильгиз спрыгнул с повозки в центре и быстро прошёл к первой. Он приложил руку ко лбу, чтоб в сумерках разглядеть путника, однако изображение было нечетко.

– Шайтан его побери, – выругался Ильгиз. – Один путник в такой глуши? До сих пор не стал добычей рыбы покрупнее? Либо это ловушка бандитов, либо это демон дорог. Готовьтесь ребята!

Все от мала до велика в караване положили под руку оружие: у кого рядом лег топор, у кого большой нож, а кто и арбалет достал из-под тряпок. Охрана каравана насторожилась, сзади послышались окрики, подгоняющие последнюю повозку. Ильгиз нащупал под своей свободной одеждой отличный обоюдоострый восточный меч, заказанный им специально под себя. Несмотря на брюшко, а может именно благодаря тому виду, что оно создавало, старый купец нанёс немало смертельных ран тем, кто пытался поживиться за его счёт. Он запрыгнул во вторую повозку, поближе к своему главному охраннику. Кучер положил вожжи на колени и тоже расчехлил свой лук. Он держал стрелу опущенной, показывая, что не ищет драки, однако, готов к ней.

По мере приближения тени всё понятнее становилось, что это не простой путник. Силуэт как будто застилала дымка горячего воздуха. Изображение всё дрожало, казалось оно перетекает из женщины в мужчину, затем зрители могли поклясться, что в седле сидел просто долговязый ребёнок, потом, что сгорбленный старик. От этих метаморфоз становилось дурно, к горлу подкатывало неприятное ощущение.

Когда силуэт поравнялся с караваном и начал медленно обходить его справа, каждое живое существо в повозках замерло. Костяшки кучера, сжимающие лук, побелели, пальцы Ильгиза задрожали. Он мог поклясться, что нечто рассматривает его.

Затем, в один миг, тошнотворно неопределённая фигура исчезла и резкий зычный голос окрикнул Ильгиза.

– Друг мой! Ты ли это?

Ильгиз прищурился.

– Ганс? – с недоверием проговорил он.

"Час от часу не легче, – промелькнуло у Ильгиза в голове. – Встречи становятся всё хуже".

– Ганс! – произнёс он громче. – Как я рад видеть тебя! Как Господин?

– Будет здравствовать ещё тысячу лет, – последовал ответ.

"Чёрт! – воскликнул про себя Ильгиз. – Значит старый некромант ещё полон сил".

– Наша встреча случайна? – задал вопрос Ильгиз. – Или Вечному Господину нужны мои скромные силы?

– Случайна, – подтвердил Ганс.

"Фух-х-х, – выдохнул про себя Ильгиз".

– Однако, это не значит, что ты не можешь послужить целям Вечного Господина, – продолжил Ганс.

"Прошить бы тебя стрелой, – метнулось в голове у Ильгиза".

– Всем чем могу, – изобразил на лице улыбку купец.

– Уже смеркается, – спешился Ганс. – На сотни верст вокруг нет крыши и горячего ужина. Предлагаю совершить привал и обсудить дела, как деловым людям.

"Как будто тебе есть что предложить, кроме старых долгов, клятв и угроз, – задумчиво пожевал нижнюю губу Ильгиз".

– Я как раз собирался предложить то же самое, – снова улыбнулся купец. – Эй, парни, ночуем в поле, готовьтесь на ночлег!

Через час, поодаль от остальных, перед маленьким костром специально для них, слуга Вечного Господина и старый должник Вечного Господина завели разговор о былых временах.

– Как давно это было? – задал риторический вопрос Ганс, принимая протянутую Ильгизом восточную чашку с чаем.

– Порядочно, – после небольшой паузы проговорил Ильгиз. – Ты был ещё совсем мальчонкой, когда я попал к Вечному. Дерзким мальчонкой.

– Да… – протянул Ганс. – Много воды утекло.

– А то… – согласился Ильгиз.

– Как идут дела? – буднично поинтересовался Ганс.

– Дела идут хорошо, могли бы идти и лучше, но… нам надо благодарить бога за то, что есть.

– Воистину так, – отхлебнул чая Ганс. – Почему не посещаешь Вечного Господина?

– За его услугу я вечно благодарен, я шлю ему дары с каждого каравана, и снабжаю тем, что вижу и слышу, но меня никто не зовёт в гости, да и для дел такая связь… ну ты понимаешь.

– Да, мы получаем от твоих людей дары, да и наблюдения, которыми ты делишься через чародеев, крайне полезны для нас. Но ты всё равно мог бы почаще заглядывать к Господину, он любит, когда его не забывают и с радостью одарит тебя в ответ за твои хлопоты.

– Почту за честь принять приглашение, – склонил слегка голову и поднял чашку с чаем Ильгиз.

Повисла небольшая пауза, оба рассматривали звёзды и думали о своём. Барон знал, что Ильгиз старый знакомый Дариуса и поэтому ответ, видел ли тот того или нет, будет предвзятым. Ильгиз же мучился сомнениями, в его голове роилось огромное количество вопросов: "Зачем он Гансу? Считать ли приглашение посетить Господина приказом или пожеланием? Узнает ли Господин, если Ильгиз закопает Ганса прямо здесь на глубине в сажень?".

– Ты не видел Дариуса Рыжего? – произнёс, наконец, Ганс.

У Ильгиза внутри ударил старый гонг. Он понял, наконец, зачем он нужен. И понял, почему Ганс заходил издалека. Ганс охотится на Дариуса, и боится, что Ильгиз даст неверную информацию, так как думает, что Дариус его друг. Может его и связывали какие-то отношения с Дариусом, но после последней встречи… Ильгиз поёжился… он знал, что Дариус ступил на скользкую дорогу.

– Видел, – признался Ильгиз. – Шесть дней назад, в Чингиз Туктавы.

– Кто с ним был? – Ганса беспокоило, что ответ последовал после небольшой паузы. Но он решил, что более подробные вопросы откроют завесу лжи, если таковая кончено же существует.

– С дочерью он был, – ответил Ильгиз.

– С Олеттой? – взгляд Ганса приобрёл оттенки снисходительности. В том, что его собеседник врёт более не было и тени сомнения.

– Она у него одна, – пожал плечами Ильгиз.

– А что, если я скажу, что знаю, что Олетты быть с ним не может, – спокойно произнёс Ганс.

– Я знаю, сам слышал, что ты её похитил, – ответил Ильгиз. – Но это так, клянусь тебе…

– Сдаётся мне ты врёшь, – коротко выразил сомнения Ганс.

– Зачем это мне? – развёл руками Ильгиз.

– Не знаю. Ты мне скажи, – в голосе Ганса слышалась угроза. – Может променял старых друзей на новых?

– Слушай… – покачал головой Ильгиз. – Эта свинья рыжая, мне не друг. Он, нажравшись вечером того дня что мы встретились, предлагал моему сыну помолвку с Олеттой, чтоб я купил у него западные монеты. Когда я сказал, что это так быстро не решается. Он вообще намекнул мне, что может отдать её на ночь, если это поможет заключить с ним сделку. Знаешь, как это мерзко? Я видел много мерзости, но это… А она вела себя как будто её опоили. Рассеянно теребила скатерть, смотрела сквозь меня и сына, говорила только когда к ней обращались. В общем мне так от этой парочки тошно стало, что я постарался побыстрее оттуда свалить. Кто знает, что на уме у этого душегуба? Раз уж он свою кровинку не жалеет.

– А с ним не было такого, с круглой головой, длинным носом, на петуха похожего? – переваривая полученную информацию, шел по обдуманному сценарию Ганс.

– Такого не видел, – коротко ответил Ильгиз.

Повисла тишина. У Барона в голове на самой кромке сознания крутилось ощущение, что обдумай он слова Ильгиза лучше, вспомни, события последних дней и всё сказанное приобретёт смысл, просто ему надо предположить о Дариусе самое плохое… Не похоже, что Ильгиз врал…

"Вот оно," – понял Ганс. Снятая с девушки кожа нужна была для древнего ритуала. Он слышал историю, когда один некромант изготавливал живые куклы для заказчиков. Возможно ли, что Дариус нашел такого некроманта, чтобы получить куклу Олетты? "Неужели Дариус так глуп, – пронеслось в голове у Ганса". Барон не мог поверить, что Дариус обучился искусству "тёмного кукловода", только чтобы возить с собой копию Олетты. Ведь она не умерла. Если бы он так был убит горем, тогда он бы мог предложить цену и попытаться выкупить дочь. Но так… зачем?

Ганс протянул кружку Ильгизу, и тот послушно наполнил её, не отвлекая от размышлений своего собеседника.

Куклой Олетты управляет не Дариус, вдруг разразило Ганса. Раз этот птицеликий так знаком Господину, значит, возможно, он тоже некромант своего рода или обучен паре трюков.

– Да… – произнёс вслух Ганс. А про себя заметил, что Дариус скорее всего отправился в свой последний путь на восток.

Утром, когда караван стал нехотя просыпаться и браться за свои будничные дела, вчерашнего гостя там уже не было.