Текст книги "Шиш вам, а не Землю!"

Автор книги: Валентин Февраль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

26

– Чтобы задать этим синим перцу, – пояснил Кондратий.

– Не думаю, что они в этом нуждаются, – крякнул Середа. Что и говорить, был он опытным и матерым разведчиком в КГР. Тертым калачом, одним словом. У него даже кличка секретная была такая в кэгээровских кругах – Тертый Калач. Только кличка эта, оперативное погоняло, была настолько засекречена, что никто и не знал об этой кличке, кроме самого Середы. – Не думаю, что это будет целесообразно, товарищ ефрейтор с позиций тактики и стратегии, – пояснил майор.

– Ну раз нельзя задать перцу синим, давай, Семеныч, зададим его кому другому! Что-то руки у меня чешутся сегодня, товарищ майор! Мне бы кило тротила, я бы остров этот… Так шандарахнем, Семеныч, что любо-дорого будет посмотреть. Поверь мне. А нам после операции присвоят Героев Космоса.

– Посмертно. И – после операции по переливанию крови, агент-13-13, – строго произнес Середа и, вынув из кармана бинокль, принялся наблюдать, нависшую над ними неподъемной каменной махиной, планету.

Мощная оптика позволяла видеть Середе многое. Даже движущийся по дороге одного из континентов автобус с пьяным водилой за рулем.

Середа неодобрительно зацокал языком, некоторое время разглядывая безответственного пьянчугу.

Но Середа лишь настраивал бинокль, когда глядел на континент. После того, как резкость была должным образом наведена, он перевел оптику на тот остров, о котором говорил Кондратию. И сразу же поймал в видоискатель чешуйчатника. Неподалеку от общественного сортира тот бросал нож в дерево.

– Кто так бросает, мазила! – воскликнул Середа, понаблюдав некоторое время за фомальдегауским суперменом.

– Не переживай так, Семеныч, – попытался его успокоить майора Кондратий, заглянув одним глазком в его бинокль. – Мы их за это еще в порошок сотрем, за то, что они не научились как следует владеть холодным оружием и тем самым пристроились портить тебе настроение, Семеныч.

– Тебе бы в состав руководства КГР, – сказал устало Середа. – Цены б тебе не было.

– И звание старшего ефрейтора! – обрадовался Придуркин.

Бери выше! – согласился майор. – Главного ефрейтора! Вот!

Глаза Придуркина мечтательно закатились так, что чуть не вывихнулись.

– Да ты что Семеныч! Да я бы!.. Синие, блинище! – вдруг, заорал Придуркин, показывая пальцем на приближающихся к ним фарагоссцев. Линяем, Семеныч! Пока у нас еще есть время для этого гениального по своей уникальности маневра.

Фарагосцы, действительно, направлялись к ним, да еще и с винтовками в руках.

– Отступаем к «Скользкому», – приказал майор.

– Эй, вы! Розовомордые задницы! – послышалось вызывающее со стороны синих. – Куда это вы собрались?

– А тебе какое дело? – Приосанился Придуркин. – Ты, что, всем такие глупые вопросы задаешь?

– Не всем. Только розовомордым задницам, – не унимался бойкий на язык фарагоссец.

– Достал ты меня уже своей задницей, – сказал Придуркин. – У тебя других слов нету?

– Да не связывайся ты сними, – потащил Кондратия к кораблю Середа. – Они тут дома. Им лишь бы задраться. Хамы!

– Да никто с ними и не связывается, Семеныч, – упирался Кондратий, которого все же сильно задело слово «задница». Таким словом его даже родная бабушка не обзывала, которая называла его, как ей вздуматся, когда он был еще маленьким. – Я же не первый полез, Семеныч! Ты ж сам все видел!

Кондратий пробовал вырваться из цепких рук майора.

– Да что ты все заладил: Семеныч, да Семеныч! Пошли.

– Так они ж сами, Семеныч! – упирался Кондратий, показывая рукой на синих.

– Человеческого в них мало, Кондраша. Не стоят они того, чтобы с ними разговаривать.

– Так не я же начал. Они.

– Что, сдрейфили, маменькины сыночки? – неслось вслед отважным разведчикам издевательское.

– Да пошли вы, гады! – крикнул обиженно Кондратий.

– Улетайте на свою планету, раз вам не нравится, – подсказали сзади. – Чего приперлись? Кто вас просил?

Середа изо всех сил тащил вырывающегося у него из рук Кондратия к «Скользкому».

– А мы, что, сами сюда прилетели? – не сдавался Кондратий. – Это все ваши чешуйчатники!.. Они нас затащили!

Синемордый тоже не сдавался.

– Они такие же наши, как и ваши, – кричал он. – И вы, видать, с их поля ягода.

– На себя посмотрите!

– Наша цель не Фарагос. А вся фэтская система, – увещевал тем временем Кондратия Середа, не обращая внимание на колкости синемордого. – Вспомни остров по подготовке разведчиков на Фомальдегаусе, – указал он пальцем вверх. – Нам нужен, именно, остров, а не этот жалкий и засранный Фарагосс, паря.

К этому времени к первому синему присоединились другие. И все они загалдели, что мол «ходють тут всякие», «поразлетались» и – «честным синим житья не стало».

– Не нужен, так не нужен, – ответил Середе Кондратий и погрозил в сторону синих кулаком. – Полетели, раз так, на Фомальдегаус, Семеныч, – сказал он. – Зададим перцу другим. Раз эти получать не хотят.

– Проваливайте! – поддержали их задумку хозяева планеты.

– Эй, Семеныч, полегче! – крикнул Кондратий майору лишь только ведомый опытной рукой, «Скользкий», заложив крутой вираж, чуть не врезался в скалу.

Середа только чертыхнулся.

– Не видишь, блин, нас чуть не подстрелили? Гляди, зенитки аж захлебываются.

– Вот гниль. Не люди, блин, а дерьмо! – возмутился Кондратий. – Давай бомбу скинем, Семеныч? Достали уже!

И Кондратий умоляюще сложил руки, глядя на майора.

Майор, достав из холодильника бутылку фомальдегауского пива, вышиб из нее пробку и приложился к горлышку.

– А у тебя она, мля, есть? – осведомился он, оторвавшись от напитка на минуту.

– А, что, разве этот…

– Загибин…

– Разве он…

– Бомбу?

– Ага.

– Предусмотреть-то предусмотрел. Да только я ее потерял. Когда летел к тебе на выручку.

– Где, Семеныч? Потерял где?

– Известно где. Над Бараклидой, парень. Над ней, где ж еще.

Кондратий чуть отодвинулся от майора, восхищенно уставясь на него.

– Ну, ты и голова, Семеныч! – сказал он. – Не голова, а Дом Советов!

– Есть немного, – скромно потупился Середа.

– Это ж надо было до такого додуматься!

– Посидел бы ты, Кондраша, с мое, ты бы и не до такого додумался.

– Ой, голова, Семеныч! Ой, голова! Ты меня просто обрадовал. Осчастливил, как говорится!

– Это только так говорится, Кондраша. А Бараклиды больше нет. Тю-тю!.. «В результате несчастного случая…» – как пишется в прессе.

– Да и хрен с ней, Семеныч. Забили на нее.

– Забыли, Кондратий, забыли, – ослышался майор. – Нечего там вспоминать. В смысле – хорошего.

Придуркин уставился на обзорный экран.

– Ты куда нас везешь, Семеныч?! Это ж не Фомальдегаус!

– А ты только заметил? – ухмыльнулся бывалый разведчик. – Это Ханаон, парень. Четвертая по счету планета системы Фэт. Вот как!

– На хрена она нам сдалась, Семеныч? – скривился Кондратий так, как будто съел лимон. – Нам что, трех предыдущих мало? Мы же, вроде, как не к ней собрались.

– Оно-то так, – поерзал в противоперегрузочном кресле майор, одним махом допивая содержимое бутылки. – Но нам стоит зарулить на эту планетенку, паря. Надо там побывать вот как позарез, – чиркнул майор свободной рукой по горлу и отшвырнул тару в сторону. Потом воровато огляделся. – У нас дела тама, паря. На Ханаоне ентом. Ба-а-альшие дела, Кондраша. Какие?.. Правильный вопрос. И главное – своевременный. Ханаон, как известно, паря – планета динозавров. Таких больших ящериц с хвостами и гребнями, если ты понимаешь, о чем я говорю.

– И с ногами. Понимаю, майор, – кивнул Кондратий.

– Гигантские кровожадные рептилии, с которыми лучше не встречаться в темном переулке поздно вечерком!

– И это понимаю, товарищ майор. Но зачем тогда лететь в их кровожадные лапы? – удивился Кондратий. – Если у них хвосты, как бревна!

Середа рыгнул.

– А вот почему. – Он повел мутноватым взглядом по многочисленным реле корабля. – В свое время оттуда, Кондраша, смылись чешуйчатники. Во-о! – Он поднял палец. – И смылись, заметь, Кондратий, вовремя. Ведь, хотя они родом и с Ханаона, их вид на планете динозавров находился на грани исчезновения, так как являлся тупиковой ветвью динозаврячьей цивилизации, ввиду своей малой приспособленности к господствующим на Ханаоне зверским условиям. Понял? Дикие, хищные динозавры, паря, являющиеся ближайшими родственниками чешуйчатников по эволюционной линии Ханаона, безжалостно уничтожали чешуйчатников, в виду их относительной мелкости и полной, в виду этой мелкости, их неприспособленности к происходящим на Ханаоне регулярно и повсеместно дракам со смертельным исходом для чешуйчатников и поеданием чешуйчатников массово их более крупными, а потому, значит, и более везучими родственничками по этой их эволюционно-динозаврячьей линии. Понял?

– Понял, товарищ майор. Все понял. Бедные чешуйчатники, – только и смог промолвить Кондратий.

– Теперь уже – не бедные, – перебил его Середа. – Эти существа давно пошли по пути эволюционного умственного развития и теперь они – одна из могущественных рас нашего сектора галактики. Теперь уже не дикие динозавры на Ханаоне, а фомальдегауские чешуйчатники в галактике пытаются подчинить себе все живое! Все, что находится в пределах досягаемости их быстрых и маневренных ракет. Не забывай, – майор причмокнул губами, как будто сосал соску – что это фомальдегаусцы шпионят на Земле за землянами и вынашивают милитаристские планы порабощения земного человечества!

– А я-то думал, что их нужно жалеть, – признался откровенно Кондратий.

27

– Не. Не нужно, – прихлопнул с легким раздражением по панели ладонью майор. – А, если уж тебе не втерпеж и ох как хочется кого-то пожалеть, то пожалей меня. Видишь у нас пиво закончилось, Кондраша?.. Кстати, Кондраша, ты не знаешь, отчего молчат двигатели «Скользкого»?.. – лицо Середы приняло озабоченное выражение. Минуту спустя он выглянул в иллюминатор и тихонечко присвистнул. – Мать честная! – Воскликнул он. – Что же это делается, а?

И Кондратий тоже почуял не ладное.

«Скользкий» падал на Ханаон. И его двигатели, действительно, молчали. «Скользкий» сам их выключил. И единственным побуждением, заставившим земной корабль-робот сделать это, было желание легкой мести. То есть, «Скользкий» вознамерился маленько проучить этих двуногих неженок и белоручек, которые управляли им сидя на его борту, но на самом деле и шагу не могли ступить без его, «Скользкого» помощи. Однако в то же время они, эти людишки легкомысленно вмешались, в частности это сделал майор Середа, в дуэль «Скользкого» с инопланетником.

Обладающий, хотя и искусственным, но тем не менее не слабеньким интеллектом, «Скользкий», конечно же, имел аналог человеческих органов чувств, в самом крайнем случае – зачатки таковых, рудименты, так сказать. И вот эти чувства этих рудиментов брали сейчас верх над интеллектом «Скользкого».

Конечно, согласно закону робототехники Азимова, на любом земном корабле стояли особые устройства, предохраняющие системы корабля от нанесения хоть какого-то вреда людям. Но имитировать нанесение вреда человеку «Скользкий» мог. То есть, корабль мог поиграться в игру «Противостояние» человеку и «Несогласие» с человеком. Что он сейчас и делал.

Бросив корабль в крутое пике, Комп вовсю наслаждался произведенным эффектом паники. Вернее, собирался этим эффектом наслаждаться, пока не заметил, что эффекта такового нет и в помине. То есть, корабль падал на планету, двигатели его молчали, но люди находящиеся внутри «Скользкого», два пришлепнутых земных придурка орали не своим голосом, какие-то частушки типа:

Шел я лесом-перелесом

И набрался страху —

Энлонавты там летали

Со всего размаху!

В конце концов, уразумев, что человечишек так просто не проймешь и стараться в этом вопросе нет смысла, «Скользкий» отключил органы витальных чувств и перешел на режим ментало-рассчета. А этот режим в свою очередь посчитал своей обязанностью включить двигатели, а в последствии и мягко приземлить все это дело куда надо. То есть, на Ханаон – себя самого и разведчиков в себе.

– Слушай, Семеныч, – сказал Придуркин, лишь только «Скользкий» ткнулся брюхом в крупнозернистый морской песок, – у меня такое чувство, словно мы совсем недавно избежали гибели.

– Чувства, паря, для разведчика – первое дело, – сказал Семеныч обстоятельно. – Разведчик должен все с чувством делать, а иначе, паря, дело табак!

– Вот и я думаю, Семеныч, с чего бы это? – недоуменно пожал плечами ефрейтор, выбираясь из чрева корабля и ступая ногой, вернее наступая ею на ханаонскую ящерицу.

Ящерица, не желая сдаваться, тут же тяпнула разведчика за ногу.

– У-у, – завыл Кондратий, пытаясь поймать супостатку за хвост, с тем, чтобы в дальнейшем треснуть ее о ближайший камень.

– Прекратите эмоционировать, ефрейтор! – приказал майор. – Стыдно, коллега! Вы же на службе, а не у тещи на блинах, извиняюсь. И вы же не кисейная барышня, в конце-то концов. Ну подумаешь, представитель местной фауны отхватил вам немного от ноги. Производить скрытое наблюдение можно и покусанным. Уже бывали прецеденты!

– Ага, Семеныч, – прыгал на одной ноге агент-13-13. Вы бы не так эмоционировали и не такие слова говорили, а покрепче, если б вас тяпнули за пятку!..

– Да, ефрейтор, лексикон мой известен на полгалактики. Этого не скроешь, – похвастался майор. – Но уверяю вас, свой лексикон я редко применяю по той простой причине, что, прежде чем ступить куда-нибудь, смотрю себе под ноги. В отличие от некоторых.

– Так и я ж смотрел, – оправдывался Кондратий. – А она, сволочь зеленая, под цвет песка. Притаилась. Вот и вышла неувязочка. Знал бы, черт побери, что так выйдет, не полетел бы на этот Хамамон.

– Ханаон. – Середа откашлялся. – Но вот это-то как раз от тебя не зависело, – ухмыльнулся он, выуживая откуда-то фарагосский автомат. – Вот спер по случаю, – пояснил он, – пока ты болтал с тем синемордым. Проверим технические характеристики этого оружия в деле.

– Дай я проверю, Семеныч! – заинтересованно потянулся к автомату Кондратий, в то же время не сводя глаз с зеленой ящерки.

Но майор только усмехнулся и покачал головой.

– Мстительность – нехорошее дело, голубчик, – сказал он и, наконец-то, сам сошел на песок.

В отличие от Кондратия, майору повезло. Никакой гадины под ногой у него не оказалось. Зато гнус набросился на разведчика так, словно не ел с самого дня рождения.

Звонко хлопнув себя по щеке так, что эхо пошло гулять между деревьев, Середа принялся оглядывать окрестности. А окрестность эта являлась узким участком песчаного донельзя, морского берега и на этот берег с негромким плеском накатывались бирюзовые соленые волны.

А метрах в двадцати от берега колыхались в воде медузоподобные твари, которые учуяв людей, стали подбираться к ним.

С другой стороны песчаного пляжа вздымались вверх высокие, хотя и редкие деревья. Некоторые из них были похожи на земной хвощ, некоторые – на папоротники.

– Куда мы попали, Семеныч? – так и не получив вожделенного автомата, вопросил Кондратий. – Это прямь джунгли какие-то, а не лес!

Конечно же, Кондратий, всю свою жизнь проведя в родном Задрипинске, никогда не видел джунгли вживую, но зато он видел их на картинках в книгах, а так же в кино.

– Ты, Кондраша, не очень-то зевай, – предостерег молодого разведчика майор. – Экзотика экзотикой, а по сторонам поглядывай. Не ровен час выскочит какая-нибудь гадина размером эдак с паровоз и пиши пропало. Что будешь тогда делать?

– А, что такое паровоз, Семеныч?

Семеныч округлил глаза.

– Ну, паровоз… это такая… такое… В общем такая штука, что возит пар и свистит им при этом… так: фьююююююю!..

– На рельсах? – обрадовался Кондратий.

– Точно. Без рельсов он, как без рук.

– А чего ж он выскочит тут без рельс?

Семеныч живо изменил форму своих глаз, придав им теперь соответствующую случаю квадратуру. Может быть, Середа что-то и ответил бы Кондратию, но в это самое время в реденьком лесу что-то затопало, потом зашуршали ветки и послышалось сочное чавканье, сопровождаемое треском молодой поросли.

Где-то ухнуло, хрюкнуло… А потом на поляну вышло странное существо о четырех ногах с клиновидной головой и маленькими, влажно поблескивающими глазками.

Существо томно посмотрело на разведчиков и, не прекращая размеренно жевать целые охапки веток, торчащих из его пасти, направилось к землянам. У разведчиков не вызывало сомнений, что животное, появившееся перед ними, травоядно и всетаки размеры обитателя Ханаона вызывали у них обоих опасения.

И Середа с Кондратием едва успели отскочить в сторону, как гигант прошелся по тому самому месту, где они только что стояли. Тварь же направилась к облюбованному ей дереву.

Вскоре земляне услышали позади, с боков и спереди точно такое же чавканье и сопение, какие извлекала, встреченная ими, тварь и они поняли, что находятся в середине стада гигантских травоядных рептилий. И они подумали о том, что, если на планете обитают гигантские травоядные, то отчего же не допустить и существование на ней огромных хищников?

– Это не совсем то, что нам нужно, – сказал Середа, провожая задумчивым взглядом гигантскую тушу. – Пошли-ка туда, ефрейтор! – приглашающе махнул он рукой.

– Семеныч, если что, стреляй! – посоветовал Кондратий.

– Не маленький. Сам знаю, – огрызнулся Середа, поправляя автомат на плече. – Ты только иди сбоку. Не закрывай обзор, – сказал он Кондратию.

– Слушаюсь! – по военному бодро ответил Придуркин.

И майор, услышав такое рвение в службе, даже прицокнул языком одобрительно.

– Вот это по мне. Это-то мне-то и нравится, – сказал он. – Дисциплинку я, ооххх, как уважаю. За нее я готов, что угодно отдать! Но ты все же, разговаривай здесь, Кондраша, как штатский. Никто не должен в нас заподозрить разведчиков, паря. Уяснил себе?

– Себе? Уяснил, Семеныч! – подкозырнул Кондратий. – Разрешите приступить к исполнению ваших желаний? – запросил он ответ.

– Исполнению чего-чего?

– Четкого и раздельного приказа!

– Разрешено!

– Есть!

– Что есть?

– Что-нибудь!

– Что-нибудь нельзя.

– А, что можно?

– Кондратий ты меня уже достал, – заскрипел зубами майор. – Нельзя ли олбойтись без всего этого словесного поноса и мусора? А прямо и непосредственно перейти к выполнению.

– Выполнению чего? – остановился Придуркин, как раз прямо под веткой дерева, с которой свисала здоровенная и, что самое хреновое, очень злющая на вид змея.

Эта змеюка только и делала, что шипела и лишь Придуркин за своим разговором не слышал этого шипения.

– Приказа, который я тебе отдал, – ответил Середа, осторожно поднимая на уровень груди автомат.

– Это того самого приказа, который вы дали мне перед этим?

– Нет. До того. До того, как ты совсем поглупел, – ответил майор, ловко перерезая очередью змею пополам. – Этот приказ гласит, ефрейтор: заткнись и остальную часть пути шагай, как воды в рот набрал. Вы поняли меня, господин ефрейтор?

– Так точно!

Кондратий, конечно же, все понял. Все до капельки. Он лишь напоследок хотел что-то спросить, возможно, уяснить некоторые детали предмета их предыдущей беседы, но майор вовремя заметил поползновения Кондратия и грозно гаркнул, пресекая:

– Ррразговоррчики!

Таки образом майор оборвал, начавшую было зарождаться новую тему кондратьевской беседы. А Кондратий шмыгнул носом и внезапно пропал.

Одним словом, он только что был рядом с майором и, вдруг, его не стало. А в следующую секунду майор увидел Придуркина высоко-высоко в небе у себя над головой. Другими словами, прямо в пасти гигантского чудища.

– Стреляй, Семеныч, – обратился смиренно к начальнику Кондратий, поправляя неудобно застрявшую между зубов хищника ногу. – Не жалей патронов, командир. Да стреляй же, не то она сожрет меня!

– А, вдруг, в тебя попаду? – раздумывал Середа.

– Тогда не надо, Семеныч, – согласился Придуркин, сноровисто исчезая в утробе хищника.

Только майору было непонятно, чья это была сноровка, Кондратия или хищника.

Хищник же сделал еще одно добавочное глотательное движение, тем самым лишая Придуркина каких либо надежд на светлое будущее и тому подобное.

– Эй, ефрейтор! – крикнул Середа. – Ты слышишь меня, Кондраша?. Если – да, дай какой-нибудь сигнал.

Из утробы что-то невнятно промычали. Голос был глухой и еле слышимый, но кое-что разобрать было можно.

– Здесь тепленько, Семеныч. Только воздуха маловато. Минут пять еще, Семеныч, продержусь. Ты уж, майор, извини, что подвел…

– Ничего, ничего, Кондраша, – процедил сквозь зубы Середа, раскладывая штык-нож на фарагосском автомате. – Счас.

И майор с криком «урааааа!» подбежал к брюху монстра.

Монстр взрыкнул и, вырвав из земли лапой пласт дерна размером с одеяло, пошел сам на Семеныча. Семеныч бежал быстро, но тварь шла еще быстрее, поэтому она раньше настигла Семеныча, чем тот ее. Семеныч приготовился умирать. Но тут у него над ухом раздалось:

– Прыгай! Давай сюда!

И, скосив глаза в сторону, Семеныч увидел парящий в метре от земли некий дисковидный аппарат, издававший тихое жужжание.

На диске сидела полуобнаженная девушка с чем-то, весьма похожим на пистолет в правой руке и махала Семенычу. – Ну, запрыгивай же, идиот, пока не поздно! – кричала она.

– Не могу! Там Кондратий! А мы, разведчики своих не бросаем, – ответил Середа, у которого по сути не было времени удивляться внезапному появлению рядом полуголой девицы. – Да и по уставу коллегу покидать не положено, – кивнул Середа на рептилию, но имея в виду, конечно же, Кондратия, засевшего намертво в рептилии.

Рептилия, между тем, взревела на своем языке и, очевидно, собираясь на этот раз прикончить и майора, и снова пошла вперед.