Текст книги "Шиш вам, а не Землю!"

Автор книги: Валентин Февраль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

56

Прогремевший вслед за этим взрыв оказался такой силы, что начисто смел, гнавшихся за ними, альверян. Вторую пачку Фрол швырнул в выскочивший наперерез танк.

У танка снесло передок, у альверян, что сидели в танке – головы, а у землян– башни от радости, что наконец-то у них нашлось достаточно эффективное оружие.

Тем временем, альверяне, поняв, что происходит нечто неладное, приостановили наступление. Ведь, то, что они сейчас видели, никак не вязалось с их представлениями о тактике и стратегии землян. Да и откуда было знать альверянам, что сражаются в эти минуты они не с опытными и закаленными в боях ветеранами, так сказать, авангардом земной гвардии, а с новичками, ничего не подозревающими о подобных воинских дисциплинах и науках.

Пользуясь установившимся затишьем, Фрол и Перепелкин подготовили еще с десяток витаминных фугасов и, расположившись на невысоком холмике, закурили и приготовились к развитию дальнейших событий.

Через полчаса из люка одного из танков высунулся альверянин с мегафоном и заорал:

– Ми сохраняйт вам жизнь, если ви нам раскасать секрет ваш оружие.

– Пошел в жопу, – сказал Фрол, а потом, приставив ладони рупором ко рту, прокричал в ответ, чуть не сорвав голос: – Бреши, бреши больше! Так мы тебе и поверили!

– Слово офицера, – послышалось в ответ. После этого, немного подумав, альверянин заявил: – Ми присвоим вам полковника альверской армии!

Перепелкин вздрогнул. Голова его закружилась и, как-то сладко заныло под ложечкой.

– Ты, как хочешь, – сказал он Фролу, – а я пошел сдаваться. Когда мне еще дадут звание полковника? Да в нашей солнечной системе нам в жизнь его не получить.

– Оно-то, конечно, так, – кисло улыбнулся Фрол. – Но, ведь, с другой стороны это чистейшей воды предательство.

– А разве не предательство по отношению к нам, бросить нас, безоружных против целой армии чудовищ? – аргументировал свое пока что гипотетическое дезертирство Перепелкин.

– Наверное, ты прав, – после некоторого раздумья заметил Фрол. – Да погоди ты! – отмахнулся он от, начавшего было снова говорить, альверянина.

А потом, подняв руки, первым направился в сторону обступивших их с севера полукольцом танков.

Перепелкин поплелся следом. По дороге он размышлял о том, что, если то, что говорят об альверянах, хотя бы на четверть правда, участи их в дальнейшем не позавидуешь.

Их бросили в тесный и сырой каземат. По ржавым, плесневелым стенам ползали сотни и тысячи, выращенных в специальных лабораториях для таких, как Фрол с Перепелкиным, узников весьма и весьма крупных микробов. Некоторые размером в ладонь, особо докучали землянам, пытаясь их заразить немыслимыми болезнями и эпидемиями, переносчиками которых, собственно, все микробы и являются.

– Жаль, что мы не прихватили с собой пачечку нашего сладенького динамита, – сказал Фрол, брезгливо разглядывая особо крупного микроба даже без микроскопа, изготовившегося для решительного броска. Когда микроб все же прыгнул, Фрол успел увернуться и после того, как увесистое, жирное тельце сочно шмякнулось о стенку, Фрол, снял с ноги армейский ботинок и прихлопнул эту мерзость одним размашистым, но выверенным движением. – Нет, так дальше продолжаться не может, – сказал он, отступая в дальний угол от наседающих хозяев камеры. – Альверянские микробы на вид вкусны и питательны, но у нас даже нет спичек, чтобы приготовить их, как следует.

Перепелкин, снял с головы надтреснутую армейскую каску и тоже принялся крушить мерзких существ. Отчаянное сражение, перемежавшееся резкими и отчаянными возгласами с обеих сторон, продолжалось до тех пор, пока дверь не отворилась и кто-то не произнес скрипучим старческим голосом:

– Ну, вот. Теперь вы и созрели голубчики для дальнейших процедур.

На пороге тесной и вонючей камеры стоял согбенный, тщедушный старец с тяжелой связкой ключей в скрученных подагрой пальцах. Старец пронзительно взглянул на Перепелкина, от чего у того душа ушла в пятки, а в голове помутилось. Особенно после того, как Перепелкин увидел, что за поясом старика торчит острый, как бритва, нож, похожий на ятаган.

– Кто это? – спросил Перепелкин товарища.

– А хрен его знает. Но что-то мне этот тип не нравится, – проворчал Фрол, разглядывая эмблему на рукаве визитера: «семь черепов» – традиционную эмблему альверянской армии.

И Фрол молча отступил в самый темный и дальний угол камеры.

Покашливая, старичок вышел на середину помещения и принялся бесцеремонно разглядывать заключенных. При этом он чуть ли не с любовью поглаживал рукоятку своего «ножичка». Но, лишь только старцу надоело подобное занятие, он вытащил ятаган из-за пояса и направился к землянам. Остро отточенная сталь тускло отблескивала в сумраке каземата.

Перепелкин выглянул в узкое, перекрытое стальными прутьями решетки окно и увидел, стоящих в охране вокруг тюрьмы, альверянских бронескоков.

– Сдается мне, что-то нехорошее задумал этот мерзавец, – сказал Акакий Фролу. – У тебя там не осталось случайно пары таблеток?

И Акакий выудил на свет божий из кармана одну печенину, которая Фролу при сложившемся положении дел показалась божественной, огромной и желанной печенинищей! – Вот, – сказал Акакий, – стырил, признаюсь честно, когда мы танк подрывали. Про запас.

– То-то я еще подумал, отчего взрыв был не на полную мощность! – в запоздалом прозрении воскликнул Фрол.

– Ничего себе не на полную. Весь танк разворотило.

– А так бы от танка ничего не осталось, – резонно заметил Фрол и протянул руку. – Давай печенье, – сказал он. – Двух таблеток нет, но одна в кармане завалялась. Больше этому шибздику и не надо, – он оглядел по хозяйски комплекцию подступающего к ним старичка, помахивающего острой штуковиной. Быстро сунув печенину под кран, чтобы размякла, Фрол воткнул в нее таблетку, словно детонатор во взрывчатку, и бросил самодельное устройство в маньяка. – Ложись! – прокричал он Акакию и сам бросился на пол, затыкая пальцами уши.

Перепелкин увидел, как ловко брошенная Фролом граната преодолела расстояние, отделяющее их от старика, и, описав в воздухе дугу, шлепнулась прямо на лезвие ятагана. Взрыв, прозвучавший вслед за этим, не был очень уж сильным, но его хватило для того, чтобы словно бритвой, срезать клинок у самой рукоятки.

Острая, сверкающая полоса стали, звеня, отлетела в сторону и упала на каменные плиты пола, а старик остался стоять посреди камеры, оглушенный и полуослепший, сжимая в онемевших пальцах бесполезную рукоять.

Фрол шагнул вперед и подхватил связку ключей с пола, что старик обронил.

– Линяем, – просипел он Акакию.

Перепелкин хихикнул.

– Куда? Гляди, нас охраняет целая танковая бригада. Для этих их бронескоков, – кивнул он на окно, – у нас взрывчатки больше нет.

И тут оба услышали громкий дружный крик.

– Урррааааа! – кричали где-то поблизости.

И Перепелкин, снова выглянув наружу, увидел бегущих в штыковой атаке однополчан. – Наши, – сообщил он Фролу. – Теперь покромсают эти бронескоки, как четверговую газету.

– Не обольщайся, – хмыкнул Фрол. – Лазерные штыки хорошее дело, но без поддержки бронепрыгов пехоте не выстоять.

Тем временем Акакий хорошо видел через окошко каземата, как первый подбежавший к бронескокам гелиосец чиркнул по стальной куриной лапе размером с телеграфный столб лазеро-штыком и перерезал ее пополам. Бронескок качнулся, накренился и стал падать. С громким лязгом он рухнул на брусчатку улицы, а солдат побежал дальше. Другие гвардейцы тоже поравнялись с бронескоками, их штыки замелькали, входя в сверхпрочную сталь, как горячий нож в масло, и враг, не в силах противостоять дерзости и отваге нападавших, принялся отступать.

– Семеныч, – сказал Середе Кондратий, лишь только они избавились от погони и ушли на достаточное расстояние, чтобы ее больше не опасаться. – А, что это Березина не видно? Он, что на голову больной? Там же этих… ну, этих…их… как их… врагов навалом?

– Так он нас остался прикрывать, Кондраша, – вздохнул Середа. – Чтобы мы с тобой, паря, наши с тобой заслуженные награды получили за удачно проведенную операцию.

Кондратий почесал затылок.

– Так его там сомнут в момент, Семеныч! Их же тьма невиданная!

Середа закинул руки за голову, удобно устроясь в противоперегрузочном кресле.

– Такова наша работа, парень. И ты это не забывай. Иногда приходится жертвовать собой во имя своих или чужих товарищей.

– Ни фига себе, Семеныч! – Оторопел Кондратий. – Да на хрен нам эти награды, если наш генерал погибает! Мы че, чумные с тобой, Семеныч?! А ну разворачивай свою коломбину и рвем прямо к Березину. Он там уже запарился, небось.

– Вот и я думаю, Кондраша, не пора ли нарушить некоторые приказы, отданные скоропалительно и поспешно начальством, – сказал майор и положил руку на штурвал. – Поворачивай, дружище, – кивнул он «Скользкому». – Ты слышал, что сказал Кондратий.

– Да не глухой я, – проревело в динамиках. – Я и сам уже думал чей-то вы боевого командира в беде бросаете ради каких-то побрякушек на грудь.

И разведчики почувствовали – корабль ложился в крен.

Лишь только «Грозовая Туча» оторвалась от земли, Танька, Загибин и полковник Коляня ни, с того ни с сего, увидели в линзах иллюминаторов огромный сиреневый шар, висящий в усыпанной звездами пустоте.

– Драгомея, – представил планету Коляня. – Прошу любить и жаловать.

– Что, уже? – удивилась Танька. – Очень уж быстро.

– Чудеса науки, – прокомментировал полковник и покосился на Загибина.

Но Загибин даже не смотрел на Попова, сосредоточив все внимание на сиреневой планете. – Одевайся, – приказал Таньке Коляня.

– Так я вроде одета, – похабно улыбнулась Танька.

– Примерь это, – полковник распахнул створки, вделанного в стену, шкафа и Безбашенная увидела висящие там рыцарские латы. – Ну, может быть, и не совсем рыцарские, а больше напоминающие современный, космический бронекостюм, но, тем не менее, очень уж похоже все это было на те средневековые доспехи, что Танька как-то видела в музее на экскурсии, когда еще училась в третьем классе общеобразовательной средней школы. – Твой размер. Успели сделать, пока мы ехали на ракетодром. – Некоторое время Танька разглядывала бронелаты, потом подошла и положила на них руку. Металл был теплым на ощупь. – Бронепластик. Выдерживает прямое попадание снаряда из гранатомета.

– Не хило, – оценила Танька и принялась напяливать броню. – Что я должна делать? В нем. – Поинтересовалась девушка, лишь только дело было сделано и она предстала пред ясны очи Загибина и Попова в новом одеянии.

– Твоя миссия – водрузить земной флаг на здании драгомейского правительства. – Коляня потер руки. – Не скрою задание трудное и опасное, но и – почетное. Выполнишь, войдешь в земную историю.

– Только и всего? – подбоченилась Танька и броня чуть слышно скрежетнула на ней. – Давайте флаг. Я пошла. Укажите только точный адрес.

– Погоди, Таня, мы еще не сели, – урезонил девушку Попов.

И, набрав координаты необходимой географической точки на компьютере, он нажал на «Enter». Телепортационная сила тут же бросила корабль вперед и вниз.

И Танька, как стояла подбоченясь, так и оказалась на Драгомее. Вместе с кораблем, конечно, а так же – Загибиным и Поповым.

– Вот так номер, – выглянула она в иллюминатор.

– Видишь вон тот комплекс зданий? – указал Коляня на кучу-малу ультрасовременных построек. – На самом высоком нужно водрузить эту штуку. Плевое дело, если бы комплекс зданий не охранялся. Но, к сожалению, он охраняется. Поэтому мы на «Туче» завяжем бой, а ты – действуй. Будем прикрывать с воздуха. Все понятно?

– Да, вроде бы, – смыкнула плечами Танька и доспехи слабо громыхнули. – Давайте тряпку.

– Не тряпку, во-первых, Таня, а флаг, – многозначительно поднял палец Попов. – Запомнила? Флаг! – и он вручил Таньке какую-то трубу. – Тут в футляре все необходимое. Телескопический флагшток и, собственно, само Знамя. – Попов перекрестил борчиху. – Дорожи им, Танюша! Потеряешь, без обеда оставим.

– Только не это, командир, – взмолилась Танька. – Я все сделаю, как надо!

И, громыхнув дверным засовом, Безбашенная исчезла.

А Попов еще раз перекрестил девушку. Но теперь уже – вслед.

57

Когда Кондратий с Середой вернулись к Драгомее, генерала Березина они на драгомейской орбите не обнаружили. Не было на орбите и вражеской эскадры.

– Сбили на фиг, Семеныч! – сказал Кондратий, подразумевая, конечно, под сбитым, Березина.

– Что-то я сомневаюсь в этом, Кондраша, – покачал головой Середа. – Не из того теста лепятся земные генералы, чтобы их можно было вот так просто, как клопов, уничтожить, Кондратий.

– Так это ж не просто, Семеныч. Тут их видимо-невидимо было.

– И все ж, Кондратий, не верю я в такие сказки, будто Березина можно сбить за те полчаса, пока мы отсутствовали. Не реально это.

– Ну, не верите, так не верьте, – надулся Кондратий. – Как говорится, баба с возу – кобыле легче.

«Летучка» Риф скользила улицей Хамрамона и вскоре пирегойка заметила знакомую лачугу, где провела детство. Но останавливаться там не стала. Все равно ведь в том крысятнике никто теперь не жил. Названная мать Рифмы, отныне бросившая пить и принявшаяся изучать науки, которыми очень заинтересовалась, обреталась теперь при дворце, получив титул графини, орден материнского мужества, крест Четырех Звезд за спасение жизни особы принадлежащей Королевской семье и – пожизненную пенсию в размере достаточном, чтобы о деньгах больше не думать.

Риф направляла «летучку» в ту сторону, где, как она помнила еще по прежней жизни, дислоцировались военные части фомальдегаусцев. Добираться до тех мест еще было не менее четырех километров. Потому принцесса увеличила скорость и бросила взгляд на небольшие клетки стоящие за ее спиной.

Ддзеги, словно почувствовали чешуйчатников, своих извечных врагов. Цветистые, яркие гребни на их спинах уже стояли торчком. Оба фыркали и скребли коготками по полу клеток, так им не терпелось ринуться в бой.

Перед самым концом 111-й улицы, упершейся в каменный забор воинской части, Риф свернула в узкий переулок, внимательно вглядываясь вперед – не видно ли солдатских патрулей, встреча с которыми была бы крайне нежелательной для нее в данные минуты.

В глубине души Риф уже праздновала победу над фомальдегаусцами, когда услышала за своей спиной двойное чавканье и, оглянувшись, не обнаружила ддзеги. Клетки покоились на месте. А вот биоторпед не было. Вместо них на полу клеток и по прутьям их стекала однородная розоватая кашица, исходящая паром. Таким образом, усилиями снайпера бесценный груз был уничтожен и отныне жизнь самой принцессы подвергалась смертельной опасности.

«Блин! – подумала Риф. – С таким трудом доставила торпеды, а у самой цели враг прокинул меня!»

Было от чего приуныть. Но унывать было некогда. Положив «летучку» в крен, принцесса ушла от третьей пули, предназначавшейся ей, и резко взмыла вверх, перелетая через четырехэтажное здание и укрываясь за ним от снайпера.

Четвертый запоздалый выстрел лишь выбил штукатурку из стены. Но Риф была вне пределов досягаемости стрелка.

Оказавшись за домом, Риф сбросила ногой, теперь пустые, клетки с платформы и, сбавив скорость, стала раздумывать над тем, что ей делать на враждебной планете без торпед. Ведь только с помощью ддзеги и можно победить чешуйчатников.

Ясное дело, за ней теперь начнут охотиться. Но в ее летучке не было кислорода, чтобы убраться поскорее с планеты. Баллоны пусты и заправить их негде. Разве только «одолжив» компрессор у чешуйчатников. «И зачем только я оставила звездолет? – подумала Рифма с запоздалым сожалением. – Сейчас бы он очень и очень пригодился».

Запутывая следы, она кружила по улицам, в то же время прекрасно понимая, слишком долго она не сможет за нос водить врага. В скором времени ее обнаружат, возьмут в клещи и тогда не спасет принцессу Пирегойи уже ничто.

Внезапно, она увидела фомальдегауские склады. Приземистые, длинные сооружения… Они тянулись в сторону множества рядов колючей проволоки, опоясывающих по периметру воинскую часть. Надеясь чем-нибудь разжиться на складах, пирегойка направила «летучку» к этим баракам, высматривая в то же время возможную охрану.

Скорее всего, стрелок, уничтоживший ддзеги, еще не успел сообщить о вторжении на планету диверсанта, поэтому часовые не очень то усиленно охраняли вверенное им хозяйство. Во всяком случае, те из них, которых вскоре обнаружила пирегойка, сидели перед экраном стереовизора и наблюдали за трансляцией какой-то спортивной борьбы.

Риф тихонько проскользнула мимо и никто не заметил ее. Она сразу же направила аппарат межу складских помещений и вскоре заметила распахнутые ворота в одном таком. Риф влетела прямо в ворота и обнаружила, что огромное пространство склада заставлено всевозможными ящиками разной величины и конфигурации. Рифма сразу догадалась, что это было оружие фомальдегаусцев. Ящики были тщательно рассортированы и составлены в пирамиды. Между таких пирамид и заскользила принцесса.

Она сразу решила, что спасти ее на планете может только одно: ручной аннигилятор, которые, как она знала, были на вооружении фомальдегауской армии.

Двое чешуйчатников выскочили внезапно. Они управляли чем-то похожим на бесколесые самокаты, а к рулям этих транспортных средств были прикреплены плазмометы. Третий чешуйник выбежал наперерез. У третьего, в отличие от первых двух, не было никакого транспорта, но зато оружие его было посерьезнее. В руках фомальдегаусец сжимал, ни много, ни мало, средней мощности противопехотный дезинтегратор, который так же с успехом можно было применять и против тяжелых танков.

Фомальдегаусец с дезинтегратором нажал на спуск, наведя оружие на пирегойскую принцессу, и большая груда ящиков, находящаяся справа от нее, тут же превратилась в тончайшую пыль. Риф попробовала уйти за вторую кучу ящиков, но там ее уже поджидали те двое на самокатах.

Риф взмыла под потолок и тут часть крыши над ней превратилась в ничто, образовав прямо над головой пирегойки большую почти правильной формы округлую дыру размером со шкаф.

Те фомальдегаусцы, что были с плазмометами, почему-то не торопились стрелять. А тому, что держал в руках дезинтегратор, требовалась перезарядка, так как фомальдегауские дезинтеграторы имели всего лишь по два заряда.

Теперь Риф поняла, почему не стреляют самокатчики. Они боялись зацепить какую-то из охраняемых ими пирамид с оружием и патронами. Ведь, дезинтеграторщик, стреляя наобум, ничем не рисковал. Его оружие мгновенно распыляло любое вещество в атомы, и даже порох не являлся тому исключением. Весь этот порох и все другие взрывчатые вещества под воздействием излучений мощного оружия превращались в атомарную труху, минуя стадию молекулярного взрыва-распада. В то время, как плазма – весьма и весьма горячая субстанция, способная в считанные мгновения воспламенить любой тротиловый заряд.

Таким образом, пока дезинтеграторщик выбрасывал огромные, размером с бутылку гильзы из патронника своего оружия, самокатщики погнались за Риф, не предпринимая, впрочем, никаких попыток выстрелить в девушку. Тем временем на глаза Риф пока попадались лишь ящики со снарядами для бортовых пушек фомальдегауских истребителей КИ-10, да плазмометы, которые она тоже не могла применить без риска быть взорванной и самой вместе со складом.

Рифма мчалась по длиннющему складу, пока не увидела то, что ей могло помочь. Она свободно читала на фомальдегауском и не только на нем. Каждый обитатель фэтского мира владел, как минимум, тремя языками. Принцесса знала все языки и наречия фэтской системы. У нее была хорошая память и пирегойка в сжатые сроки обучалась чему угодно, если в этом возникала необходимость. Вот и сейчас, заметив на крышке ящика причудливую иероглифы, она без труда прочла их и теперь знала, что в ящике находится.

Один из самокатчиков пошел наперерез, разгадав замысел девушки, но она была уже у ящика. Соскочив с «летучки» Риф откинула крышку и фомальдегауский пулестрел оказался в ее руках.

Того самокатчика, что мчался наперерез и слишком поздно заметил угрожающую опасность, она сшибла с катушек первым же выстрелом. Второй успел укрыться за ящиками. Но в следующее мгновение ящик, из которого Риф только что извлекла оружие, с неприятным, пронзительным звоном превратился в пылевое облако.

Закашлявшись от едкой пыли, Риф отшатнулась в сторону и направила оружие на дезинтеграторщика. Но тот успел скрыться за колонной, подпирающей свод здания, и пули, высекая щепки, впились в дерево.

Оглушительно завыла сирена. Уцелевший, самокатщик успел добраться до рубильника.

Отныне за жизнь пирегойки ее друзья не дали бы и ломаного гроша.

Второй выстрел дезинтеграторщика уничтожил часть колонны рядом с Риф и крыша, больше ничем не поддерживаемая в этом месте, грузно просела, громко потрескивая.

Представив себе суетящегося сейчас с перезарядкой фомальдегаусца, Риф побежала в его сторону, на ходу передергивая затвор винтовки.

– Ну, что, Семеныч? Садимся? – предложил Кондратий.

– Погоди, парень, – взмахнул рукой майор. – Если генерал уже придрагомеился, а он это сделал точно, то там нам, Кондраша делать нечего. Тем более, что в сводках «Скользкого» недвусмысленно говорится: на Драгомею высадились на двух эсминцах подразделения Звездной Гвардии. А это не хрен собачий, Кондраша. Десант есть десант. Я думаю гораздо необходимее наша помощь Рифме. Отчаянной девчонке, пирегойской принцессе, помчавшейся в одиночку на милитаризованный до крайности Фомальдегаус.

– Так с ней две биоторпеды, Семеныч! Эти штуки за несколько суток способны перемолоть не одну армию.

– Теоретически, Кондраша. Только теоретически. А на практике все гораздо сложнее. На практике, Кондраша, и на биоторпеды можно найти управу. Что, если их уничтожили до того, как ддзеги принялись за дело?

Кондратий задумался.

– В принципе, Семеныч, такое возможно, – сказал он. – И тогда пирегойке кранты, командир. Ее сомнут…

– Знаю, как четверговую газету. Наконец-то, хоть что-то ты начинаешь понимать, Кондраша. Летим на Фомальдегаус и никаких возражений!

– Никаких, Семеныч! Мы должны выручить принцессу так же, как она спасла тебя, Семеныч и тем самым ты спас меня, дернув эту вредоносную паскуду за хвост.

– Один за всех и все за одного, – нажал на кнопку запуска двигателей Середа. – А ты меня знаешь, Кондратий.

– И ты меня, Семеныч. Мы ж давно знакомы. Иль забыл?

Березин на своей потрепаной в передряге с КИ-10 «Грозовой Туче» шлепнулся на Драгомею. Он едва не отбил себе копчик. Но, тем не менее, и копчик и он остались целы. Березину еще повезло, что он придрагомеился в стороне от главного сражения земных космогвардейцев с тройным конклавом альверян-драгомейцев-чешуйчатников. К тому времени линия фронта, проходящая между враждующими сторонами, напоминала сильно изломанную кривую и, в общем-то, фэтовцы теснили землян, поэтому прибытие генерала оказалось как нельзя кстати. Оно вдохнуло в землян веру в победу и подвигло их на очередное, уже неведомо какое по счету за сегодняшний день, контрнаступление.

В воздух взвилась зеленая ракета и мужественный механический голос проревел над полем:

– Земляне! Вперед! Не посрамим матушку Землю и гелиосскую систему!

– И тут же окрест разнеслось дружное «Уррраааа!», а в воздух на шарах, заправленных гелием, взметнулись земные флаги и союзники чешуйчатников принялись эти шары поджигать один за другим вместе с их флагами из скорострельных зенитных установок.

Березин, как сладкую музыку, слушал хорошо отработанное, слаженное «ура», а потом, развернув пушки в сторону неприятеля, взял в руки микрофон.

– Солдаты! Гвардейцы! Уважаемые земляне! Милостивые судари! Земля, гелиосский мир в опасности. Не дадим же подлому супостату захватить нашу вотчину! Бей захватчиков, круши их направо и налево, едрит твою налево.

И он дернул за спусковой рычаг, открывая одновременно рот, чтобы не разорвало барабанные перепонки.

Безбашенная гелиоска упорно пробивалась к вражеской цитадели. Она шла в полный рост, никому не кланяясь и ни перед кем не унижаясь и потому пули беспрестанно щелкали по ее латах, не причиняя ей самой в то же время никакого ощутимого дискомфорта.

Тех отдельных вражьих воинов, что бросались ей наперерез в штыковом исступлении, она срезала с ног одним ударом, закованного в броню кулака. Главной для Таньки являлась задача не потерять знамя. Поэтому она крепко держала футляр в одной руке, расправляясь с врагом в то же время другой. Бронетранспортер, выскочивший было наперерез, она просто перевернула набок своей ручищей. А потом и стукнула кулачищем по броне, в результате чего все находящиеся в бронетранспортере получили разной степени контузии.

По рядам врага медленно поползла паника. И альверяне первыми запросили командование земной армии отказаться от применения Безбашенной в боях, вплоть до завершения войны. Взамен альверяне предлагали сверхсекретные технологии по превращению, так называемого, черного золота – угля в белое золото – ценную пушнину северных регионов планеты. Однако среди землян, хе-хе, не нашлось ни кого, кто купился бы на такую, ничего не стоящую, дешевку.

– Танька – наш знаменосец, – ответили земляне с достоинством, посчитав тему переговоров исчерпанной.

А Танька тем временем, чуть ли не сыпля матами, продолжала крушить вражеские позиции на пути к заветной цели. И по дороге перевернув еще парочку самоходных артиллерийских установок, она вошла в святая святых демонической в земном понимании фомальдегауской армии.

Выудив из футляра флаг, она принялась разматывать полотнище.