Текст книги "Мать (CИ)"

Автор книги: Вадим Волобуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Ну ладно, ладно, закудахтала, – рассмеялась Машка. – Что я, за ребёнком не присмотрю?

– Да, присмотри там за ним. Ох, аж сердце из груди выпрыгивает. Ну до свидания, Маша! До свидания!

– Пока!

Два дня тянулись ужасно долго. Людмила вся издёргалась, злясь на тягучее время. Мечта скоро услышать сына окрыляла её. Она даже немного повеселела, убедив себя, что сын скоро вернётся. Приоритеты менялись ежечасно: то она думала плюнуть на суд и устремиться за Володькой, то хотела уволиться и перевезти сына в Пермь, то воспламенялась надеждой добиться справедливости через суд. Сидя на работе, корила себя, что так и не взяла билет на самолёт, а приходя домой, успокаивалась, предвкушая суровый приговор мужу. К Карасёву она больше не заходила – пусть сам наведается хоть раз, если любит. "Фиг с ним, – думала Людмила. – Денег дал – и слава богу".

Всё же, как она ни бодрилась, коварство любовника выбило её из колеи. Невольно закрадывались мысли, не поспешила ли она, порвав с мужем. Ради чего теперь страдать, если Карасёв предпочёл остаться с семьёй? "Сволочь он, и больше никто, – ругалась про себя Людмила. – Выставил меня на посмешище. Поматросил и бросил". Она думала повлиять на него через Захарова, но испугалась скомпрометировать себя. Нет, гордость дороже. Захочет – сам прибежит. А не захочет, ну и чёрт с ним. Другого мужика себе найдёт. Слава богу, в утиль ещё не вышла.

Разговор она заказала на обеденный перерыв, рассчитав, что у Машки в её Балашове как раз закончится рабочий день. Бежала на почту так, словно спасалась от грабителей. В телефонной кабинке уронила сумку – нагнувшись к ней, потеряла трубку, из которой уже слышалось нетерпеливое каркание: "Алё! Алё!".

– Да, алё! – закричала она, хватая трубку. – Маша, привет!

– Привет, – ответила Машка.

– Ну как ты там? Как Володька? Ты его привела?

– Нет. И не приведу.

Людмила покачнулась, чуть не врезавшись лбом в стекло кабины.

– Слушай, подруга, – продолжала Машка. – Ты меня с братом не ссорь, ладно? А то каждый на себя тянет... Я уже умумукалась каждый вечер бегать на почту. И не обижайся! Сами промеж себя разберитесь. Вот.

Людмила заплакала.

– Тебе Виктор звонил, да?

– Да, – помедлив, ответила Машка. – И много всякого рассказал. Мне, конечно, тебя жаль, но... сама виновата. И нечего теперь!

– Да он врёт всё! Он же с ума сошёл от злости.

– Врёт – не врёт, а он мне брат. Так что ты больше не звони, ладно? А с Володькой всё в порядке. Бегает на речку, загорает. Вы там миритесь поскорее и приезжайте сюда. Вместе. Это самое лучшее. Ребёнок с родителями должен расти.

Людмила мучительно застонала.

– Ты меня прям убила, Маша. Не ожидала от тебя такого.

– Да и я от тебя... Ладно, давай заканчивать. Как помиришься с Виктором – милости просим. Я только рада буду. Ну, пока! – В трубке повисли гудки.

Вечером, после работы, Людмила устремилась на квартиру к Пахомову. Тот ещё не вернулся домой, и тогда она открыла своим ключом. Он пришёл минут через двадцать.

Скандалили битый час. От криков дрожали стёкла.

– Я ненавижу тебя! – орал Пахомов. – Чтоб ты сдохла, тварь!

– Ты – больной! Ты понимаешь это? Совсем ополоумел!

– Уйди отсюда! По-хорошему прошу. Не то с балкона тебя выброшу!

– Кретин! Учти, Виктор, я подала документы в суд. Теперь ты не со мной, а с государством будешь воевать.

Даже стоя на пороге, она продолжала грозить ему. Пахомов не выдержал: зарычав, кинулся на неё, сорвав болтавшийся на вешалке зонт. Людмила с визгом выскочила наружу и побежала вниз по ступенькам.

– Ещё раз явишься – убью! – проревел сверху Пахомов, насмерть перепугав старушку, спускавшуюся с четвёртого этажа.

Людмила решила, что пришло время наведаться к этому Шастову. Суд был назначен через месяц, значит, пора брать билет на самолёт. Главное – обогнать Пахомова, который наверняка лелеет такие же планы.

На следующий день, после работы, она поехала на автобусе в аэропорт. Шастова на месте не оказалось, пришлось ждать его в коридоре возле дирекции. Она уселась на мягкую скамейку, скрестив ноги, и принялась уныло думать о своей жизни. Сновавшие туда-сюда работники аэропорта бросали на неё заинтересованные взгляды. Один из них – молодой, в брюках и тонкой рубашке – остановился и спросил:

– Вы кого ждёте, девушка?

– Алексея Ивановича Шастова.

– А, он где-то здесь бродит. Я передам.

– Спасибо, – рассеянно откликнулась Людмила.

Мужчина потоптался в нерешительности.

– А какое у вас дело к Алексею Ивановичу? Может, я чем помогу...

Людмила внимательно посмотрела на него. Не её тип: полненький, круглолицый, с наметившейся лысинкой.

– Мне надо взять билет, – сказала она, слегка улыбнувшись – на всякий случай.

– А, ну тут я бессилен. Это действительно с Алексеем Ивановичем решить. – И он, сокрушённо закряхтев, утопал.

Шастов объявился через полчаса. Прошагал мимо неё по коридору, бросив внимательный взгляд на Людмилу. Та его, конечно, не узнала. Вскоре из кабинета администрации выглянула дебелая секретарша.

– Девушка, Алексей Иванович пришёл.

Людмила сорвалась с места, забежала в кабинет. Сидевший за письменным столом Шастов поднял на неё глаза.

– Я вас слушаю.

Он был длинный и тощий, этакая сосна. Дешёвый галстук слегка сдвинулся в сторону, узловатые пальцы сложены в замок.

– Я от Александра Ивановича, – произнесла Людмила. – Он вам звонил. По поводу билета.

Шастов наморщил лоб, вспоминая.

– Так это когда было! – сказал он. – Что ж вы только сейчас явились?

– Я раньше не могла, – кротко ответила Людмила.

Шатов пожевал губами.

– Хм, даже и не знаю... Вы на какое число хотите?

– Если можно, на первую половину июля.

Людмила стояла перед ним прямо, двумя руками держа сумку перед собой.

– Да вы что! У меня всё забронировано до августа.

– Мне очень надо, – прошептала она, опустив глаза.

– Всем очень надо! К сожалению, у нас тут не Шереметьево, рейсов мало, – развёл руками-ветками замначальника.

– Ну может, найдётся одно место?

Шастов вздохнул.

– Напомните, куда вам?

– В Волгоград.

– Туда только с пересадкой в Москве.

– Я понимаю.

Шастов подумал, украдкой поглядывая на Людмилу.

– Есть билеты на экстренный случай. Дорогие. Будете брать?

– На какой день?

Тот вытащил из сваленных на столе бумаг какой-то листок, сверился по нему.

– Тринадцатое июля. Один билет. Сто пятьдесят рублей.

Людмиле показалось, что её шарахнули по голове чем-то тяжёлым. Но виду не подала.

– Беру.

– Только для вас. В виде исключения. – Шастов сделал попытку любезно улыбнуться. Людмила осклабилась в ответ.

– Я вам ужасно, ужасно признательна! – Она достала из сумки кошелёк и начала рыться в нём, отсчитывая деньги. – Спасибо вам большое! Когда я смогу получить билет? – Она подошла к столу и протянула Шастову пачку банкнот.

– К секретарше подойдите, она вам оформит бронь. Паспорт не забыли? – он лукаво ухмыльнулся.

– Ну что вы! Паспорт всегда со мной.

– Вот и прекрасно. Хотя зачем такой красивой женщине паспорт? Уверен, перед вами и так открыты все двери. – Он пытливо уставился на неё и сам покраснел от неуклюжего заигрывания.

Людмила мгновение помедлила, торопливо перебирая варианты ответа, затем произнесла, натужно улыбнувшись:

– Спасибо.

И вышла в соседнюю комнату, где сидела секретарша.

Итак, билет у неё был. Осталось разделаться с мужем в суде, и дело в шляпе. То, что ребёнка оставят ей, Людмила не сомневалась – ну а кому ещё? Не Пахомову же.

С пока ещё официальным мужем она больше не пересекалась. Предвкушая своё торжество, копила злость. К Захаровым тоже не заглядывала, а вот с Карасёвым увиделась – зашла к нему в ресторан якобы сообщить дату суда. Заодно намекнула, что неплохо бы заплатить ещё за месяц в общежитии (с паршивой овцы хоть шерсти клок). Карасёв смотрел на неё испуганно, юлил и сопел, однако, денег дал. Людмила не стала висеть у него над душой: получив нужную сумму, ушла, не сомневаясь больше, что разводиться Карасёв не будет. Карьерист чёртов. Ну ничего, есть и кроме него мужики достойные. Обойдёмся.

На суд Пахомов не явился. Людмила почувствовала себя полной дурой. Клокоча от бешенства, устремилась к нему на квартиру. Но там было пусто. Муж пропал вместе со всеми вещами. Шкафы стояли пустые, холодильник и телевизоры был выключены из розеток, краны перекрыты. "Сбежал, гад", – поняла она.

Она помчалась к Захаровым. Те были изумлены не меньше её. Андрей Семёнович кинулся звонить знакомому кадровику – узнать, не уволился ли Пахомов?

– То-то его не видно давно, – сказал он Людмиле, набирая номер. – Я думал, он весь в семейных заботах, не хотел донимать, кхе-кхе... А он, значит, ноги в руки... Алё! Коля? Это Захаров. Слушай, Пахомов у нас работает ещё? А то в квартире его не обнаружено... Что? Когда? – Захаров присвистнул. – Вот это Витька даёт! И мне – ни гу-гу. Друг называется. Ну ладно, отбой. Спасибо! – Он положил трубку и повернул ошеломлённое лицо к гостье. – Свалил Витька. Ещё месяц назад заявление положил. По собственному. Отработал две недели – и фьюить – только его и видели.

– Но где он? – выкрикнула Людмила, схватившись обеими ладонями за своё горло.

Захаров грустно пожал плечами.

– Вот этого не знаю, Людочка. Честно говоря, ошарашил меня Витька. Сколько его знаю, а такого...

– Но у него же суд сегодня, – напомнила Анна Григорьевна.

– Чихать он хотел на этот суд, – глухо ответила Людмила. – Эгоист несчастный.

Захаровы переглянулись.

– И что же ты намерена сделать? – спросил Андрей Семёнович.

Людмила коротко подумала.

– Полечу в Волгоград. Буду бороться за сына. – Он выпрямилась. – Ну ладно, пойду. Спасибо вам за всё!

– Да не за что! – потерянно откликнулся Захаров, провожая её к двери.

Уже на лестничной площадке Анна Григорьевна сказала напоследок:

– Ты чуть что – сразу к нам. Не стесняйся. Мы всегда поддержим, утешим, поможем. Если услышим о Викторе, сообщим. Договорились?

– Договорились.

Людмила через силу улыбнулась и не спеша двинулась вниз по лестнице. Торопиться ей теперь было некуда. Вылет только через полторы недели. Да и в Балашове, конечно, ничего не прояснится. Пахомов наверняка уже смотался с сыном в Москву. Вот куда надо двигать, а не в Волгоград. Но как же тогда прописка, работа, жильё? Плевать. Как-нибудь устроится. Лишь бы сына найти. Лишь бы найти сына...