Текст книги "Ковчег. Исчезновения — 1."

Автор книги: Вадим Сухачевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Фактор неожиданности, – подсказал гвардеец.

– Во-во, он самый… А уж когда кой-кого предупрежу, тогда я хоть на неделю весь твой, с поторохами. Ну как, братан, если недолго – один справишься?

– Справлюсь, – принимая ракетницу, кивнул Еремеев.

– Вот и молодца! В общем, заляг и жди. В нас не сомневайся, мигом прибудем, мне только Нюрке сказать, что по делам отлучаюсь. А этого, – Картошкин указал гвардейцам на бритоголового, – грузите в машину. И дедулю тоже покамест в Архаровку заберем, он уже настрадался, хватит ему приключений.

Теперь Шмаков выглядел умирающим.

– Ой, ребята, – прикрыв глаза и держась рукой за сердце, слабым голосом проговорил он, – прихватило что-то меня… Вы себе, право же, езжайте, а я тут где-нибудь отлежусь…

Уже зная повадки старика, Еремеев, однако, догадался, что тот, по своему обыкновению, опять прикидывается. Картошкин перевел на Еремеева взгляд, спросил:

– Может, в больничку дедулю?

Тем временем старик из-за картошкинской спины снова стал подавать знаки, из которых Еремеев понял, что тот почему-то хочет остаться с ним наедине.

– Не надо, – сказал он, – с ним часто бывает. Пусть остается, я за ним пригляжу.

– Ну смотри, тебе видней… – с некоторым сомнением, но все же согласился Картошкин. – Да ракетницу держи наготове. Как только – так сразу!

– Как только – так сразу, – кивнул Еремеев.

– А этого – в кузов, – приказал Картошкин гвардейцам. – Хоть он пока и немой, а правилка никому не помешает, как думаете?

– Правилка никому не помешает, – подтвердил гвардеец Колян и легко перекинул испуганного непонятным словом бритоголового через плечо.

Они вышли из дома, и спустя несколько мгновений было слышно, как машина рванула с места. Шмаков тут же перестал притворяться, схватил Еремеева за руку и со словами:

– Быстрее, пойдемте туда! – потащил его за собой вверх по лестнице.

Они вошли в небольшую комнату на антресоли.

– В чем дело? – спросил Еремеев.

– Ниночку сейчас послушаем, – ответил старик. – Она себе к одежде "жучка" прицепила. Умница! Все предусмотрела! Золотая головушка! – С этими словами он включил какой-то аппарат.

Вначале некоторое время слышалось шипение колес об асфальт и какое-то постукивание, затем вдруг донесся голос бывшего МУРовца Володи:

"Далеко еще?"

"Почти уже приехали, – ответил ему Небрат. – Теперь головой думай, Володенька. Твоя задача доказать, что ты для нашего дела полезен. Докажешь – и ты на "Ковчеге". Ну а не докажешь – не взыщи. Считай тогда – последнее твое путешествие".

"А что, еще не доказал? Если б я не пожелал – черта-с два девчонку бы вы взяли. Таких, как твои ребятки, я бы и семерых положил".

"Размечтался…" – угрюмо буркнул один из ребяток.

Но Небрат согласился с Володей:

"Ребяткам и правда подучиться у тебя не мешало бы, для того, может, и сгодишься. А вообще, ты бы ребяток сейчас не цеплял: если "Ковчегу" подойдешь, тебе с ними общее дело делать".

"Почему ж не подойду? Вам еще писателя этого искать. Без хорошего опера вам никак".

"Ладно, ладно, – пообещал Небрат, – замолвлю за тебя, так и быть, словечко, а дальше уж – как начальство решит. У нас по всем статьям знаешь какая проверочка?"

Володя удивился:

"Чего меня проверять? Вот он я, весь с потрохами".

"Ну не знаю, не знаю… – отозвался Небрат. – Надо еще пройти и компьютерный отбор, и на детекторе лжи, и родословную твою всю проверят, и тебя на интеллект прокачают. А ты думал? "Ковчег", брат, дело серьезное. Я и то пока на испытательном сроке – до тех пор, пока это дело с писателем не закончу и Вольного Охотника не отыщу".

"Кого?"

"Да рано тебе еще знать".

"Ну как хочешь… А за стариком и за этим пареньком твоим когда поедем?"

"Да вот эту юную мадам на базу доставим – и назад за ними. Только это, Володенька, извини – без тебя. Пока по всем статьям проверку не пройдешь, ты, считается, для дел "Ковчега" не пригоден. А проверка – это как минимум недели две".

"Меня – так и целый месяц прокачивали", – подал голос кто-то из ребяток.

"Старикан больно уж хитрый, как бы не убег", – сказал другой.

"Хитрый – это да, – согласился Небрат. – Но батарею-то от стены, поди, не оторвет, для того одной только хитрости недостаточно".

"А если паренек твой, которого я приложил, очухается? – предостерег его Володя. – Он, этот старикан, речистый, кого хошь уломает. Меня вон в пять минут уломал".

"Это и свидетельствует, – укоризненно сказал Небрат, – что темная ты лошадка, Володенька, потому и проверка для тебя требуется тройная. А Петруша, тобою контуженный, он все проверки уже прошел, так что человек вполне надежный".

"Особенно, думаю, с интеллектом у него дела славно обстоят, – донесся насмешливый Нинин голос. – Интересно, хотя бы до сотни "ай кью" дотягивает?"

"Ну, с тобой, понятно, не сравнить, – невозмутимо отозвался Небрат, – но надежность и интеллект – вещи разные. Пускай Петруша наш чрезмерной смекалкой не блещет, но по части надежности не чета некоторым, такого не с толку не собьешь, не уломаешь… Впрочем, – добавил он, – от этого старика всякого можно ждать. Хоть я Петруше и двойную дозу "мнемозина" вколол, а назад надо будет поторапливаться – на сердце неспокойно, когда он один на один с этим чертовым стариком".

Шмаков сдавил руку Еремеева:

– Слышали?!

– Слышал, – кивнул тот. – Похоже, правда, вернутся скоро.

– Да нет же! – отмахнулся старик. – Ниночку-то вы только что слышали?.. Вот, она, вот! Слышите – опять!..

– Она же сейчас молчит вроде, – удивленно сказал Еремеев.

Старик взглянул на него, как на полного придурка.

– Господи, – воскликнул он, – да вы что, глухой?.. Вот она, вот, опять! Морзянкой тихонько выщелкивает, слышите? Ах, умница!..

Только теперь Еремеев обратил внимание на доносившиеся с самого начала еле слышные щелчки. Пожалуй, это действительно была азбука Морзе, но, увы, то было единственное, что он мог понять.

– Вижу, вы с сей азбукой не знакомы, – укоризненно забурчал старик. – Ох, молодежь, молодежь! Всяким там, прости, Господи, интернетам-шминтернетам пообучались, а на прочие полезнейшие изобретения человечества вам уже наплевать! Слава Богу, хоть Ниночка наша не такова!..

– Довольно! – оборвал его брюзжание Еремеев. – Что она там передает?

– Что бы такие, как вы, без нас, без стариков, делали? – не преминул вставить Шмаков. – Дорогу она нам к базе указывает, вот что. – И начал переводить: – "…Все еще едем по Кукуевскому шоссе… Девятнадцатый километр… Сейчас, кажется, свернем… Да, через триста метров свернули направо… Впереди вижу будку и шлагбаум – видимо, контрольно-пропускной пункт…"

Было слышно, как машина остановилась, и чей-то голос спросил:

"Пароль?"

"Еще полуночи нет? – послышался голос Небрата. – Стало быть, пароль – "Малелеил"".

"Проезжай".

Машина тронулась с места, и снова защелкала морзянка.

– "Пароль вы, надеюсь, слышали, – продолжал переводить старик. – "Малелеил". Понятно! Значит, идут по предкам Ноя. В таком случае, после полуночи пароль должен быть "Иаред"…" Ай Ниночка, ай золотая головка! – с умилением вставил Шмаков и принялся дальше переводить с морзянки: – "Проехали КПП… Дорога идет через лес… Вижу впереди небольшое бетонное сооружение – должно быть, вход на одну из баз "Ковчега". Главные помещения, надо полагать, как обычно, под землей… Сейчас меня выведут из машины, временно замолкаю".

Щелчки прекратились.

"Ведите девчонку", – произнес Небрат.

"Пошли-ка, смурная", – сказал видимо один из бритоголовых.

Спустя минуту-другую зазвучали гулкие шаги по каменному полу, потом, судя по всему, открылись и снова закрылись двери лифта. Снова шаги…

Вдруг всплеснулись голоса – вероятно, Нину в этот момент проводили через залу, где проходило какое-то собрание:

"…Это черт знает что такое! – выкрикивал кто-то. – Вы же, помнится, обещали, что тут будут человеческие условия!.."

"…В этих ваших белорусских штиблетах совсем обезножил! Неужели нельзя было приобрести что-нибудь более приличное?.."

"…Я не раз говорил, что у меня бессолевая диета, но ваши повара – ноль внимания!.."

"…Я про какой противоперхотный шампунь говорил? Про итальянский! А вы на всем экономию разводите! От той отечественной дряни, что вы купили, у меня за эти дни уже вылезла половина волос!.."

Чей-то усталый голос пытался их урезонить:

"Спокойнее, спокойнее, вы не на митинге, господа эвакуированные. Давайте будем решать все эти вопросы в рабочем порядке…"

Но другой, запальчивый голос перебил его:

"А пиво, пиво почему в баре не отпускают? Это в конце концов полное нарушение прав!"

Этот голос Еремеев внезапно узнал.

– Господи, это же Гоня… – проговорил он.

– Вы его знаете? – удивился старик.

– Друг детства, – кивнул Еремеев. – Вот уж не думал, что и он там.

Голоса оборвались так же неожиданно, как всплеснулись. Еще некоторое время слышались шаги, потом открылась какая-то дверь и кто-то басоголосый сказал обрадованно:

"Ниночка! Нашлась-таки наконец! А я-то уж и не чаял… Благодарю вас, господин Небрат, вы проявили себя как настоящий профессионал".

"Рад стараться!" – по-военному отчеканил экс-педагог и даже, кажется, прищелкнул каблуками.

"Да, да, постарались на славу, – сказал бас. – Пожалуй, можно будет и сократить вам испытательный срок, я похлопочу. А теперь прошу – оставьте нас с Ниночкой наедине".

"Слушаюсь!" – выпалил Небрат. Было слышно, как он вышел и за ним закрылась дверь.

Только тут Нина наконец заговорила.

"Господин Самаритянинов, – спокойно сказала она, – я вижу, после моего ухода вы сменили свои методы. Теперь они стали чисто уголовными".

Еремеев вспомнил: ну да, был такой Самаритянинов – кажется, советник президента или что-то навроде того, он даже видел как-то по телевизору его выступление. Конечно же! Этот самый голос! Очень запоминающийся. А потом советник внезапно куда-то исчез, нигде не проскальзывало никаких о нем упоминаний. Так вот, оказывается, куда он делся!..

"Что поделаешь, Ниночка, – вздохнул Самаритянинов, – обстоятельства диктуют. Когда под угрозой срыва такая грандиозная программа, как операция "Ковчег" – тут не до чистоплюйства, ты сама своей умненькой головкой должна бы это понять… Я ведь догадался – ты каким-то образом набрела на те двенадцать табличек. Ей-Богу, будет лучше, если ты скажешь, где они".

"Я нашла их рисунки, – ответила Нина. – Но когда вы начали охоту за мной, я все эти рисунки уничтожила. Не верите?"

"Отчего же, верю, – отозвался советник. – И так оно, пожалуй, даже к лучшему, что уничтожила. Но я также наслышан и о твоей фотографической памяти, поэтому ничуть не сомневаюсь – ты все в точности запомнила. Может, воспроизведешь? Или хотя бы поделишься, что ты в них такое обнаружила?"

"Я их еще не до конца расшифровала, – отозвалась девушка. – Но и того, что я успела расшифровать, достаточно, чтобы сделать определенные выводы. И вряд ли те, которые вас устроят".

"Например?.. Ну, я жду!.." – В голосе Самаритянинова слышалась явная угроза.

Нина, однако, оставалась невозмутима.

"К сожалению, с некоторых пор я вам не доверяю, господин Самаритянинов, – сказала она. – Вы уже и так нагромоздили вокруг "Ковчега" столько лжи! Только теперь, благодаря этим табличкам, для меня многое прояснилось. И если я об их содержании и расскажу, то разве лишь на открытом симпозиуме, желательно международном. Устроите мне такой – тогда ради Бога".

"Ну это ты размечталась! – с плохо скрываемым раздражением произнес Самаритянинов. – Нет уж, моя милая, хочешь ты того или не хочешь, но сперва обо всем расскажешь мне! Поверь, у нас имеются методы…"

""Сыворотка правды"? – совершенно не испугалась Нина. – А я-то, право, думала, у вас повыше "ай кью". Во-первых, как я уже сказала, таблички не до конца расшифрованы, и действие сыворотки только помешает мне их расшифровать. А во-вторых, всем известно, что ваша сыворотка отупляет испытуемого, он может отвечать лишь на самые простые вопросы: где, что, когда. О действительно сложных материях он вам расскажет не лучше, чем шимпанзе о римановой геометрии. Вы меня недооцениваете, если прибегаете к таким глупым угрозам".

Еремеева поразила выдержка девушки, и сердце сжималось от жалости к ней, такой умной, такой бесстрашной и такой одинокой в этом безнадежном мире. В этот момент он поймал себя на том, что относится к ней совсем не как к ребенку. А старик Шмаков, слушая ее, не уставал умиленно повторять:

– Умница, ах умница!..

Было слышно, как Самаритянинов угрюмо сопит. Наконец он проговорил злобно:

"Нет, ты, конечно, далеко не глупая, это точно. Но ты пока не знаешь всех наших методов. Ты еще будешь мечтать о встрече со мной, чтобы поскорее выложить все как на духу".

Где-то вдали раздался звонок – видимо, это он нажал кнопку.

"Вызывали?" – Кто-то, мигом появившийся, щелкнул каблуками.

"Вызывал, – подтвердил советник. – Отведешь эту девчонку в шестой спецблок, пускай там посидит, авось что-нибудь надумает".

"А не свихнется? – робко спросил вошедший. – Там же у нас…"

"Сам знаю, – перебил его Самаритянинов. – Не рассуждай, веди, куда я сказал. И держи там, пока назад не запросится. Приказ ясен?"

В ответ послышалось:

"Так точно!"

Нину вывели и на этот раз вели достаточно долго. Опять скрежетал лифт. Опять шаги уже по какому-то другому коридору.

Наконец шаги стихли, раздался сначала металлический скрежет и затем тяжелый хлопок – вероятно, они вошли в какое-то новое помещение. Вдруг раздался надтреснутый голос:

"Стоять, ядришь ты в корень! И хто-й там?.. Стоять, сказано, стреляю без предупреждения!"

"Из чего ж ты, Пришмандюк, стрелять-то будешь? – прозвучало в ответ. – Из лампады своей, или, может, из пупа?"

"Уж найдем! – был ответ. – Что, уставу не знаешь? Хто такой, спрашиваю? Пароль!"

"Да дежурный, Гридописов моя фамилия… А пароль – "Малелеил"… Строгий ты, комендант, как я погляжу…"

"Без строгости в нашем деле нельзя, – был ответ, – должен бы знать, Хренописов… Новенький, что ль? Не знаю тебя".

"Вообще, шестой день… А что, сомнения? Пароля мало тебе?"

В ответ раздалось скрипучее бурчание:

"Пароль любой дурак сказать может… Штирлицы, едри-ить… Шестой день – а уже командывает!.. Ну проходь, коли пароль знаешь…"

"А ты, Пришмандюк, согласно уставу, наушники-то вынь свои".

"Да вынул, вынул уже, давно вынул. Это я – по губам. По системе товарища Бурчай-Рабиновича Сидора Авелевича. По шевелению губ… И за что только в тридцать осьмом годе шлепнули человека? Такой был во всех областях спецалист!"

"Вот за рассужденья, наверно, вроде твоих… – было отвечено. – В те времена с такими говорунами-то – знаешь, как?.."

"Оно верно… оно правильно… – в ответ много менее уверено было проскрежещено. – Ладно, ты чё, соколик, ты давай делай свое дело".

"Так отвернись, коль по губам умеешь…"

"Да уже не смотрю…"

"Я иду с мечом, судия!" – раздался торжественный голос этого Гридописова или Хренописова.

Что-то щелкнуло.

"Три тыщи, едрен-ть, двести семнаддцать!" – добавил тот.

На сей раз отвечено было скрежетом металла. Еремеев понял, что медленно раздвигаются какие-то могучие двери. Потом они с тем же скрежетом стали затворяться.

Вслед за тем послышался какой-то непонятный, страшноватый гул.

– Куда они ее?! Что они там удумали?! – воскликнул старик.

И, словно услышав Шмакова, Нина тут же отозвалась уже не морзянкой, а живым, но только вдруг ослабевшим голосом:

"Тут темно, ничего не вижу… И по-моему, тут какой-то дурманный газ, голова – словно чужая… Кажется, слышу голоса… Господи, неужели у них тут вправду элементали?!.. – И внезапно крикнула: – Прочь!.. Не приближайтесь, прочь!.."

– Ниночка!.. Ниночка!.. – причитал старик. – Что ж они ироды делают-то с тобой?..

Нину, однако, больше почему-то не было слышно. Вначале Еремееву показалось, что кто-то хлопает большими крыльями и ухает, наподобие филина.

Затем хлопанье прекратилось, а тот первоначальный слабый гул стал постепенно усиливаться, и в его завываниях Еремеев различил приближающиеся, какие-то не людские голоса – неужто и впрямь духов-элементалей?

"Темно… темно… Снова темно…" – замогильным голосом стенал один.

"Тесно и темно…" – вторил ему другой.

Третий вещал словами из чеховской "Чайки":

"Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно…"

"Тут кто-то еще… – вставил четвертый. – Он… Нет, она… Она теплая, она живая. Она не из нас, не из духов, она оттуда… Клянусь, в ней еще живая кровь, а не бледная сукровица! От нее еще пахнет живой жизнью".

"Дайте мне потрогать ее!.."

"Дайте!.."

"Дайте!.." – заплескались голоса.

"Дайте и мне! Я еще совсем недавно была такой же теплой, как она!"

"Я тоже!.."

"И я…"

"И я…"

Даже Еремееву стало жутко, а что могла сейчас чувствовать девушка! И вдруг понял, что вообще не мыслит себе жизнь без нее…

Наконец и Нинин голос пробился из этой мешанины голосов:

"Не трогайте меня!.. Пустите! Уйдите прочь!.. Кто вы?.."

"Мы те, кем скоро станешь и ты, раз уж ты здесь", – поползли голоса.

"Мы духи…"

"Мы духи, обитающие здесь…"

"Мы несчастные духи, и нет нам отсюда возврата!.."

"Нет возврата!.."

Остальные подхватили:

"Нет возврата…"

"Нет…"

"Нет!.."

И тут в общем хоре Еремеев узнал один голос, при звуке которого ему вдруг показалось, что косой потолок мансарды наползает на него.

"Нет возврата, – произнес этот голос. – Эсагила никогда не отдаст меня… Я Ина-Эсагиларамат, я бедная Ина-Эсагиларамат!.."

Хотелось оттолкнуть этот наползающий потолок.

– Ирина!.. – тихо воскликнул Еремеев.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

VII
Вольный Охотник из рода рефаимов

Ступайте, в подземный мир отправьтесь!

У врат подземных, как мухи, летайте,

У оси дверной, как змеи, вейтесь!

«С Великих Небес к Великим Недрам…»

[Перевод с шумерского В. Афанасьевой]

Начальнику спецбазы «Эдельвейс»

г-ну Петросянцу Ж.М.

Уважаемый Жорес Марленович.

Не любитель до подобного рода писаний, все-таки вынужден, пересилив себя, обратиться к Вам с настоящим письмом. Выражаю также надежду, что Вы сочтете целесообразным ознакомить с ним свое руководство.

Когда представитель "Ковчега" предложил мне эвакуироваться и принять участие в проекте, он меня клятвенно заверял, что на всех базах для эвакуированных соблюдаются все гражданские права и основополагающие принципы демократии; лишь на этих условиях я дал согласие на эвакуацию, ибо тоталитаризмом и всякого рода бюрократизмом за свою жизнь сыт по горло.

Должен сказать, что пока я находился на спецбазе для вновь прибывших под названием "Фиалка", у меня не было ни малейших поводов для разочарования. Я сразу почувствовал себя желанным гостем у радушных хозяев, а многое меня приятно удивило – например, тот факт, что начальник базы ген.-майор Чужак в первый же день самолично угостил меня пивом "Солодов" "за счет фирмы".

Однако, попав к Вам на базу "Эдельвейс", я с первых минут ощутил тут обстановку какого-то аракчеевского поселения. Права человека, даже элементарные правила приличия, если угодно, попираются здесь грубейшим образом. Поверьте, как демократ первой волны, участник правозащитного движения, защитник Белого дома во время августовского путча 1991 года, я кое-что в этом смыслю. Чего, скажем, стоит разделение эвакуированных на категории от первой до четвертой! Неужели здесь не могут обойтись без нашей приевшейся всем табели о рангах?

Почему эвакуированные 4-й категории не имеют права на отдельные номера со всеми удобствами (при том, что многие из номеров пустуют) и должны проживать в 5-6-местных, а по нужде и в душ выстаивать очереди в коридоре, тогда как 1-я категория нежится в двухкомнатных люксах?

Почему правом свободного перехода с одного на другой подземный этаж базы могут пользоваться лишь эвакуированные, имеющие категорию не ниже 2-й?

Почему обеденное меню также составляется в зависимости от категорий?

Почему, наконец, эвакуированные ниже 3-й категории не могут приобрести в баре за свои кровные самое обычное пиво? Это уж просто вовсе не укладывается в сознание!

Хочется верить, что руководство "Ковчега" не останется глухо к "голосу масс", ибо я не одинок в своих претензиях, и изменит нынешнюю недопустимую ситуацию, направив ее в цивилизованное, демократическое русло.

От имени и по поручению

Общественного совета 9-го подземного

этажа спецбазы "Эдельвейс",

председатель Общественного совета,

эвакуированный 4-й категории,

кандидат физико-математических наук

Г. М. Беспалов

* * *

В столовой

– Опять вы, смотрю, господин Беспалов, к ужину опаздываете? Тут вообще-то не принято. Никак, всё общественные дела?

– Приходится… Да и ужином всю эту бурдель называть – право же, Лазарь Абрамович…

– А чем вам плохо? Овсянка – излюбленное, как я читал, блюдо англичан, весьма полезное для желудка и в значительной степени способствующее сохранению фигуры.

– Во-первых, мы с вами все-таки не жители туманного Альбиона. Кроме того, и они потребляют сие блюдо, сколь мне известно, лишь на завтрак, а никоим образом не на ужин. Ну да с этим еще можно было бы смириться, бог бы с ним; вы, однако, часом не видели, что сейчас эвакуированным первой категории понесли на ужин?

– Ничего не поделаешь, на то она, что и говорить, первая категория.

– Вот чего я в вас решительно не понимаю, Лазарь Абрамович, – это подобной смиренности перед обстоятельствами!

– Молоды вы еще, Георгий Мефодьевич, оттого и не понимаете. Пожили бы вы в прежние времена, да еще имеючи, так сказать, имманентный укорот в виде пятого пункта в паспорте… Какао, между прочим, очень даже ничего. Со сгущенными сливками! Рекомендую отведать, покамест не окончательно остыло.

– Благодарю покорно, с меня одного вида вполне достаточно… Нет, ей-Богу не возьму в толк, чего тут все так боятся. Изгнание с "Ковчега", насколько я знаю, все равно никому не грозит.

– О нет! Ежели уж единожды попали, то, конечно, всё!

– Ну вот видите! А ниже четвертой категории падать, я так понимаю, некуда.

– Да как вам сказать… Боюсь, на сей счет вы как раз ошибаетесь.

– Что, бывают категории ниже четвертой? Про такие как-то пока не слыхал.

– Это, видите ли, и не категории даже. (Понизив голос до шепота.)Скажу вам entre nous [Между нами (фр.)]– отсюда ведь тоже некоторые случается исчезают…

– Но мы тут, по-моему, и так для внешнего мира считаемся исчезнувшими.

– То для внешнего, а тут – на другом уровне, так сказать. Исчезновение из числа исчезнувших.

– Умирают?

– Да нет, не думаю… Вы вправду ничего не слышали про шестой спецблок?

– Пока что нет. Так вы уж не сочтите за труд, просветите ради Бога.

– Ах, если бы я сам что-нибудь толком знал!.. Но ходят слухи, что существует такой шестой спецблок, в котором… (Совсем едва слышно.)В котором исчезают…

– Вы это серьезно?

– Передаю только то, что слышал от других. Впрочем, не исключено, что это, так сказать, элемент ковчеговского фольклора. Наподобие разговоров о Вольном Охотнике из рода рефаимов.

– Из какого, простите, рода?

– Рефаимов. Было, знаете ли, такое племя великанов – рефаимы именовались. В древности считалось, что они произошли от соития ангелов небесных с земными женщинами. Кстати, и полулегендарного царя Нимрода, и великана Голиафа, побежденного юным Давидом, относили к их числу. По одной из версий, именно для того и был устроен всемирный потоп, чтобы уничтожить их племя. Но также проскальзывают упоминания о том, что один из племени рефаимов, вольный охотник по имени Ог, когда разверзлись хляби небесные, тайно прокрался на Ноев ковчег, спасся на нем, и благодаря этому Огу племя рефаимов сохранилось по сей день. И вот якобы нынче тоже некий вольный охотник из того же рода рефаимов пытается повторить поступок своего далекого предка. Во всяком случае, насколько я знаю, руководство "Ковчега" относится к существованию Вольного Охотника вполне серьезно. Поговаривают, что он уже не однажды давал о себе знать. Правда, повторяю, лично я более склоняюсь к версии, что это просто порождение местного мифотворчества. Видите ли, когда люди отделены от внешнего мира, их фантазия становится особенно буйной. Хотя не могу, конечно, ручаться, что тут я прав. Мне однажды удалось случайно услышать разговор… Ах, право, да что я в самом деле болтаю всякую чепуху!..

– Нет уж, коль начали!.. Столько сразу всего – какой-то шестой спецблок, какой-то Вольный Охотник!.. Прошу вас как коллега коллегу!..

–  (Боязливо оглядевшись, опять шепотом.)Нет-нет, и так уж сколько лишнего наболтал! Довольно!.. Ой, смотрите! Видите – вон за тем столиком! Уже, кажись, в нашу сторону поглядывает…

– А кто это?

– Да Хватов, будь он неладен! Уж я его, подлеца, знаю – если услышит, обо всем непременно доложит по инстанции… Советую – пейте, пейте ваше какао и не лезьте ни во что эдакое. Всего доброго, желаю приятного аппетита… Пейте же, черт возьми, какао, говорю вам!

– Да постойте! Может, где-нибудь после ужина встретимся?

– Пардон, увольте. Никак не могу: дела… И лучше-ка забудьте, что я вам тут наплел. Не знаю как вы, а лично я в шестой спецблок не хочу.

– Так вы сами же говорили: шестой спецблок – это миф.

– Возможно, вполне возможно, что и так. Однако на собственной шкуре проверять это не имею никакого желания… Да пейте вы, ей-Богу, какао, а то совсем подозрительно выглядите – непонятно зачем в столовую пришли!.. Прощайте. И не замусоривайте голову глупостями – право, так оно будет много лучше для всех. Желаю здравствовать.

* * *

Г-ну Самаритянинову

…сообщить Вам, что все наши попытки выйти на Вольного Охотника к желаемым результатам не привели. Пока можно считать почти установленным лишь то, что сайт "Исчезновения" в интернете создал именно он. Сайт нами уничтожен, однако, зная, с кем мы имеем дело, ждем от Охотника новых сюрпризов.

Так же не удалось пока обнаружить никаких следов пропавшего Кукуева. Приходится констатировать, что он бесследно исчез, и все наши оперативные мероприятия не дали в этом направлении ничего.

Много лучше обстоят дела с розыском Нины Кшистовой – стажеру Небрату, кажется, наконец удалось взять ее след, а лично я в чутье этого Небрата верю. Надеюсь, что он управится с заданием в течение ближайших двух дней.

Прилагаю также к настоящему отчету выдержки из газетных и журнальных статей, вызвавших мое беспокойство. Пока не представляю себе, как смогла просочиться в прессу столь секретная информация. Склонен подозревать, что и в этом случае мы имеем дело с происками Вольного Охотника.

Что касается Нины Кшистовой, то она, думаю, к утечке не причастна, ибо, зная ее характер, можно предположить, что она ведет какую-то свою, пока неизвестную нам игру, суть которой, надеюсь, мы узнаем вскорости.

Нач. спецбазы "Эдельвейс"

Ж. М. Петросянц

ПРИЛОЖЕНИЯ

(Выдержки, подчеркнутые красным карандашом)

Из еженедельника «Аналитик»

…якобы ведущееся, согласно этим сообщениям, строительство нового подводного суперкрейсера класса "Леопард". Стоимость военного дива оценивается в 10-12 миллиардов долларов.

Однако на счета ни одной из существующих судоверфей ничего близкого к обозначенной сумме не поступало.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

…колоссальные земляные работы, которые замечены одним из наших читателей в …ской области, по затратам как раз сопоставимы с указанными выше миллиардами…

…Что это? Просто закапывание денег или нечто иное? В таком случае возникает резонный вопрос – что именно?..

* * *

Из газеты «Зеленый мир»

…Но канувшие, казалось, в Лету времен тоталитаризма безумные проекты поворота сибирских рек, похоже, опять возрождаются в нашей стране и находят своих сторонников среди ведущих политических фигур страны.

…Уж не означает ли такая поддержка проекта столь высокопоставленным руководителем то, что осуществление пагубных для природы замыслов уже началось, а нынче всего лишь идет их оправдание задним числом?

…Во всяком случае сверхмасштабные работы, ведущиеся в …ской области, не могут не навести на мысль, что мы опять вопреки разуму вознамерились наступить на старые грабли?

* * *

Начало статьи из журнала «Разоблачения»

Наш читатель, подписавшийся инициалами В. О., обратился к нам с письмом, в котором рассказывает, как он участвовал в засекреченных строительных работах в …ской области.

В это трудно поверить, но по сообщению В. О. там под землей сооружается целый город, со своим электроснабжением, с колоссальными запасами кислорода, с огромными складскими помещениями. Там же воздвигаются отличные виллы, явно предназначенные для высокопоставленных лиц. Стоимость всего сооружения едва ли возможно даже приблизительно оценить.

Как пишет тот же автор…

Приписка от руки:

Статья, как видите, не закончена и после предпринятых нами мер ее публикация, могу Вас заверить, закончена не будет, поскольку материалы нам удалось своевременно изъять. Наброски текста стерты из всех редакционных компьютеров. С редактором журнала и сотрудником отдела писем проведена соответствующая разъяснительная работа, так что, полагаю, от их издания больше не придется ждать подобных неожиданностей.

Однако обратите внимание на эти инициалы – "В. О.". Боюсь, уж не с нашим ли Вольным Охотником мы в очередной раз имеем дело?

* * *

Из журнала «Домашнее чтение»

(Окончание большой статьи о Ноевом ковчеге)

…И возникает вопрос: а возможно ли повторение чего-либо подобного в наши дни?

Вот о ковчеге, сооружаемом сегодня, и пойдет наш дальнейший разговор.

В. О.

(Продолжение следует)

От руки:

В данном случае с работниками редакции также проведена разъяснительная работа, так что никакого продолжения не последует.

С автором в редакции не знакомы, текст статьи журналом получен по почте. Наша спецгруппа побывала по указанному автором адресу, но, как оказалось, дома с таким номером не существует в природе.

Прошу Вас, однако же, снова обратить внимание на инициалы!

* * *

– Разрешите, Жорес Марленович?

– А, Хватов? С чем пожаловал?

– Да вот в столовой сегодня слышал… Новенький этот… Беспалов, кажется, фамилия…

– Ну есть такой. Активист хренов! Что, небось опять порядками не доволен?

– Такого не слыхал, там другое… На ужине он сидел с Вольфсоном, тоже четвертой категории, и тот его всякими байками пугал.

– Гм… Какими же?

– Да здешними. Про шестой спецблок и про Вольного Охотника.

– Господи! А он-то, Вольфсон, откуда про все это?..

– Не могу знать. Он же, зараза, из первой волны эвакуированных, связи у него тут – о-го-го. Может, нашел какой-нибудь доступ к секретной информации?.. Хотя все тут у нас в последнее время об этом говорят. Прикажете разобраться?

– Да в чем тут разбираться, в чем?! Нет никакого шестого спецблока, нет никакого Вольного охотника! Ясно тебе – нету их!.. Ну что так смотришь, непонятно, что ли, говорю?

– Да нет, все понятно… Нету так нету… А зря все же не доверяете, Жорес Марленович, я, по-моему, на деле доказал. Бескорыстно. Не говоря о том, что "темную" мне устроили ночью в прошлом месяце…