Текст книги "Забытая Беларусь"

Автор книги: Вадим Деружинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 41 страниц)

«Хорошее» в СССР – мифы бесправной колонии

Но что «хорошего» было у нас в советское время?

Идеологический отдел ЦК КПСС душил на корню все проявления национальной идентификации беларуской нации, объявляя это «проявлениями национал-шовинизма». То есть ЦК КПСС продолжал колониальную политику царизма по уничтожению беларуской нации. Задорнову, русскому «державнику», это нравится. Он это поддерживает – как большой «друг беларусов». Избавь нас Бог от таких друзей!

ЦК КПСС плодил мифы типа тех, которые транслирует сатирик: «Беларусь всегда была оберегом России» и прочее в том же духе. В качестве идола этого мифа в ЦК КПСС избрали Брестскую крепость – скрыв тот факт, что беларусы ее защищали вместе с поляками от нацистов еще в сентябре 1939 года, но тех героев уничтожили органы НКВД. Не странно ли: одни защитники крепости от нацистов уничтожают других защитников крепости от нацистов? Да еще устраивают в 1939 году совместный парад с нацистами в Бресте!

Нам сегодня рассказывают сказки о том, что Брестская крепость была построена для «зашиты западных границ Российской империи». На самом деле Брест до осени 1939 года никогда не был пограничным городом. Его таковым впервые сделала линия на карте раздела Польши, проложенная в результате тайного сговора Сталина и Гитлера. Граница между ВКЛ (Беларусью) и Польшей всегда находилась западнее Буга на 80 км – в Белосточчине, а пограничным городом всегда был Дрогичин (по-беларуски Дарагічын, ныне в Польше). К тому же в Речи Посполитой (и первой, и второй) никакой границы между Польшей и Беларусью реально не было. Саму Брестскую крепость построил Николай I в 1830 – 1842 годы, но не для обороны от внешних врагов (ибо крепость находилась далеко от западных границ Российской империи, включавшей тогда Польшу), а сугубо для подавления польско-беларуских мятежей.

Вот вам колониальный парадокс: крепость возвел царский режим для насилия над беларусами, но сегодня ее считают «одним из символов государства Беларусь». Это сродни тому, как лагерь уничтожения Освенцим евреи стали бы считать «одним из символов государства Израиль».

Все это – колониальные мифы, которые радуют Михаила Задорного, но при этом не просто обкрадывают нашу подлинную историю, а вообще подменяют ее набором суждений, противоречащих историческим фактам.

Колониальные мифы о Беларуси и беларусах присущи не только невежественным сатирикам, но и столпам демократической интеллигенции России. Например, популярный писатель Михаил Веллер 13 июня 2011 года обсуждал в передаче «Особое мнение» на канале RTVI дефолт в Беларуси. Он назвал Беларусь «самой нищей страной Европы в течение тысячи лет». А как же ВКЛ? Разве мы тогда были нищими? И разве нас не сделали нищими именно Российская империя, а потом СССР? Он также заявил, что беларусы – те же русские, отпочкование от русских, чем фактически отверг существование нашей нации и нашего государства. Веллер аргументирует это тем, что беларусы «забыли свой язык» и стали говорить по-русски.

Удивительное заблуждение вроде бы умного писателя! В США, Канаде, Индии и ряде других стран тоже, как в Англии, говорят на английском языке – но не считают себя англичанами и не намерены возвращаться в состав Британской империи в качестве колонии. И австрийцы говорят на одном с немцами языке, но вовсе не собираются объединяться с немцами в одну нацию и в одно государство. Так с какой стати Веллер так думает о беларусах?

Но самое поразительное другое: такая позиция деятелей России ничем не отличается от позиции руководства Польши во времена Пилсудского. Там Беларусь называли «восточной окраиной (крэсами) Польши, а беларусов – «частью великопольского народа». Веллер точно так называет нас «западной окраиной России» и «частью великорусского народа». В Польше говорили, что историческая миссия «бялорусинов» – защищать восточные границы Речи Посполитой от орд схизматиков-москалей и мусульман-татар, а эти говорят, что наша историческая миссия – защищать западные границы Великой России от поляков-католиков. И те и другие заявляют, что Беларусь – это «оберег»: либо Польши против России, либо России против Польши. Ну и чем Задорнов и Веллер лучше «пилсудчиков»? Те и другие равно не хотят признавать беларускую нацию и беларуское государство.

Задыхаясь от мифов

В условиях идеологической несвободы (будь то Российская империя или СССР) беларуским историкам, пытавшимся оспаривать эти и им подобные мифы, затыкали рот и наказывали жесточайшим образом – вплоть до физического уничтожения. Опровержение мифов было делом крайне неблагодарным и опасным. Вот почему они постепенно становились основой представлений масс.

В результате сегодняшние реалии проецируются на историческое прошлое, хотя их там никогда не было. Например, деятели Русской православной церкви (РПЦ) и русские колонизаторы (такие, как Муравьев-вешатель и ему подобные) сумели вбить в головы многих беларусов представления о том, что беларусы якобы всю свою историю были одной с русскими веры – Русской православной церкви Москвы.

Но факты это опровергают. Давайте считать вместе. Впервые беларусы (около 40 %) стали прихожанами церквей московского образца только с 1839 года, когда царизм ликвидировал Униатство. Из-за подавления католической и иных конфессий в беларуских губерниях так называемого Северо-Западного края число православных выросло к 1920 году до 75 – 80 %[3]3
  По состоянию на 1914 год беларуские губернии – Виленская, Витебская, Гродненская, Ковенская, Минская, Могилевская, Смоленская. – Прим. ред.


[Закрыть]. Но затем в БССР начался период «торжества безбожников» и массового закрытия храмов всех вероисповеданий. А в Западной Беларуси примерно с 1925 по 1946 год существенно преобладали католики.

Ситуация немного изменилась в пользу РПЦ только во времена Л. И. Брежнева, но все равно СССР оставался атеистической страной. Католики Западной Беларуси действительно являлись активно верующими, тогда как православные – чисто номинально: они не исповедовались, не посещали каждое воскресенье храм, и называли себя «православными» только по факту крещения. Кстати, такова же ситуация сегодня. Около 80 % нынешних православных в Беларуси не посещают воскресные молебны, не исповедуются, не соблюдают посты...

Итак, московский вариант православия (берущий начало от правления Бориса Годунова, возглавлявшего государственную администрацию Москвы с 1584 г.). был верой большей части беларусов только с 1831 по 1925 год – это 94 года. А вовсе не «вся история»!

Униатами беларусы были с 1596 по 1839 год – это 243 года. В два с половиной раза больше. Отличалось наше Униатство от Московского православия не только тем, что было оно «от Отцов и Учителей Христианской Церкви». Главное – эта Церковь вела богослужения, использовала Священное Писание на беларуской «мове». Именно поэтому царизм ее и уничтожил. Сегодня Беларуской православной церкви очень далеко до униатской в плане национальной идентичности.

Национальные церковные традиции существовали у нас и до церковной Унии (в частности, собственный список святых, в котором не было, например, Александра Невского, канонизированного по требованию Ивана IV). То, что исследователи называют «Униатской Церковью», было продолжением традиций Православной церкви Киева – то есть нашей веры до Унии. Эта вера кардинально отличалась от московской-ордынской, и по этой причине Иван IV в Новгороде и Пскове, Твери и Полоцке в первую очередь уничтожал разными зверскими способами православное духовенство. Пимена, архиепископа Новгорода, он «женил» на кобыле, приказал привязать его к ней задом наперед, так с позором довез до Москвы, где прилюдно повесил. Замечу попутно – еще в 1563 году, за 33 года до церковной Унии, Иван IV устроил в захваченном Полоцке кровавую бойню – уничтожил всех священников Полоцкой Софии и всех православных монахов. Так что ни о каком «единоверии» речи быть не может.

Но сегодня российские идеологи врут, что, дескать, Иван IV «протянул руку помощи единоверным православным беларусам», – хотя он пришел в Полоцк с целью их уничтожить как «еретиков», как приверженцев ненавистной ему Русской православной церкви Киева – церкви греческого толка, а не ордынского. Ненавистной потому, что в московской церкви (несторианской, ордынской) его почитали БОГОЦАРЕМ ― согласно ордынской традиции обожествления верховного хана. А в Новгороде, Пскове, Полоцке, Киеве не считали, что «царская власть – от Бога», не рисовали в храмах портреты царей рядом с Иисусом. Отсюда и ненависть.

Таким образом, наше древнее (до Унии) православие не имело ничего общего с несторианской верой Московии. Наоборот, из-за этих различий Московия (до 1480 года – один из улусов Орды) вела религиозные войны против наших предков.

Кроме того, до 35 – 40 % беларусов всегда были католиками. Поэтому Беларусь можно называть страной и униатской, и католической.

И наконец, в период Реформации на территории Беларуси появилось много протестантов. В том же Полоцке, захваченном Иваном IV, католиков, протестантов и иудеев, вместе взятых, было больше, чем православных. Их всех скопом и уничтожил московский деспот, причем евреев, включая младенцев, приказал утопить в Двине.

Сегодня российские историки цинично объясняют эти зверства «друга беларусов» тем, что он якобы был возмущен реформаторской ересью, которую распространял Полоцк.

Хороша «рука помощи от единоверца»: на 17 лет самый крупный город Восточной Европы стал практически безлюдным – в нем пребывал только московский гарнизон, состоявший из татар и мордвинов, местное население было частью истреблено, частью изгнано, причем шляхту и духовенство московиты уничтожили в первую очередь.

Забыт и тот факт, что во время войны 1654 – 1667 годов наши предки-протестанты расторгли Унию с Польшей и создали новую «Речь Посполитую» – со Швецией. Оба документа – Договор 1569 года об Унии с Польшей и Декларация 1655 года об Унии со Швецией – исторические реалии. И наоборот, нет ни одного исторического документа (подписанного нашими предками) о каком-то «воссоединении» с Московией или Россией.

Однако Задорновы сегодня вешают с трибун и телеэкранов, что беларусы на протяжении 1000 лет хотели лишь одного (словно испытывали постоянно зуд в каком-то месте) – «воссоединиться» с восточным соседом (финским Залесьем, потом Ордой, потом Московией, потом Россией).

Единственным поводом для суждения о «тяге беларусов к Москве» можно считать лишь тот факт, что в 1612 году в Кремле сидели беларуские воины (вместе с московскими боярами и будущим царем Михаилом Романовым), осажденные бандами московской черни. Беларусы в осажденном Кремле могли предполагать тогда, что Московия станет союзной частью нового государства, включающего польский, украинский и беларуский народы. Но московитам перспектива такого Славянского Союза не нравилась, они предпочли ему гражданскую войну. А ныне дату сдачи беларуского гарнизона Кремля провозгласили в России «началом русской нации» и «общенациональным российским праздником». То есть отрицание Славянского Союза и расправа со сдавшимися беларусами из Кремля – это основание для гордости их нации и страны.

Из выступлений Задорнова:

«Запад не дает славянам объединиться, он всегда хотел нас разъединить. Это политика НАТО».

Получается, что Минин и Пожарский, которые в 1612 году не захотели единого Славянского Государства с беларусами, украинцами и поляками, – были представителями «Запада». Вот оно как! А мы и не знали...

Мифы, как видим, не соответствуют истории. Они живут своей жизнью, тогда как подлинная история предков – своей.

Поиски истории

Так существует ли История? Или вместо взгляда в глубь веков мы только щуримся на свое нынешнее отражение в зеркале?

Этот вопрос давно поднимали честные историки. Проблема заключается в том, что власти всегда стремятся использовать историю для своих насущных нужд, а потому ее всегда искажают и извращают. В огромных масштабах этим занимались идеологи царизма, обосновывая и оправдывая политический режим самодержавия, захват чужих земель, подавление национально-освободительного движения в колониях, русификацию порабощенных народов, повсеместное насаждение московской церкви. То же самое практиковали советские идеологи для обоснования большевистского великодержавия Москвы.

Однако мало лишь убрать из исторических работ существенный «примес лжи», как это называл Карамзин в своей «Истории государства Российского» (он писал, что в его 12-томном труде содержится «изрядный примес лжи», внесенный по ряду соображений, в том числе по причине политического заказа властей). Есть ведь еще и оценка исторических событий с точки зрения нынешних интересов национального государства. Не могут, например, быть одинаковыми оценки Оршанской битвы у историков Беларуси и России, а Грюнвальдской – у историков Германии, Польши и Беларуси.

И как быть с историко-романтическими мифами, столь необходимыми для воспитания патриотизма у молодежи и цементирования нации? Ведь нет ни одной нации, не имеющей таких мифов. У французов – Жанна д’Арк, у русских – Александр Невский. Неясно, правда, кто у беларусов, – поэтому мы пока и не являемся полноценной нацией: у нас «нет» СВОИХ историко-романтических мифов, а вместо них распространены мифы соседей.

Не случайно официальный журнал «Беларуская думка» опубликовал статью А. Д. Гронского «Кастусь Калиновский: конструирование героя» (2008, № 2, с. 82 – 87), где главной причиной необходимости «деконструкции» (разрушения) мифа о Калиновском автор считает то, что «исторические мифы опасны своей поразительной способностью искажать национальное самосознание и менталитет».

Любопытно, что речь идет только о «сепаратистских от России национальных мифах», а вовсе не о мифах, популярных в России. Суть в том, что автор статьи Гронский отрицает не столько мифы, связанные с персоной Калиновского (они лишь символы нации), сколько существование отдельной от русских нации беларусов. Мол, коль нет нации, то и не может быть у нее своих историко-романтических мифов.

Между прочим, существование нации беларусов закреплено во всех беларуских энциклопедиях, а их уже немало. А поскольку нет ни одной нации без своих историко-романтических мифов, то их надо не отвергать, а принимать.

Но историко-романтические мифы – это одно. А историческая наука все-таки нечто иное.

Объединение европейских стран в рамках Общего Рынка заставило переделывать все национальные учебники истории ведь отныне это уже ЕДИНАЯ ЕВРОПА, где неуместны узконациональные взгляды на средневековые войны и тем более на войны нового времени. В итоге появились унитарные учебники, где дается только сухая хронология событий, без малейших их оценок.

В 2000-е годы несколько групп российских историков попытались повторить этот подход, издав ряд учебников истории России, где тоже нет никаких оценок, только сухие факты. Но оказалось, что этот европейский опыт не работает в России, где отсутствует идеология европейской интеграции, а вместо того повсюду идет оголтелая пропаганда великодержавия. «Сухие» учебники не сделали картину истории непредвзятой. Учащиеся сами домысливали ее своими оценками, почерпнутыми из телевизора, газет, фильмов, выступлений политиков, суждений родственников и даже уличных маргиналов. Проверка «эффективности» таких учебников показала, что они не создают у российских учащихся непредвзятого взгляда на историю. Эксперимент не удался.

По его итогам московский журнал «Наука и жизнь» устроил дискуссию историков на тему: существует ли вообще История как нечто объективное? Многие историки признались, что давно на эту мысль натыкались, но серьезно задумались лишь в последнее время. Общее мнение было таково, что нынешние учебники никуда не годятся, даже в виде «чистой хронологии». Для восприятия прошедших эпох мало одних фактов, нужно ощутить их ДУХ, понять менталитет людей того времени, их образ мыслей, разобраться с повседневным укладом жизни, их страхами и надеждами, их верой. Без всего этого нет и быть не может понимания исторических событий; они воспринимаются тогда карикатурно, через призму современности, искажающую их вплоть до полной подмены понятий.

На этом дискуссия окончилась, не дав никаких практических результатов.

Как мне кажется, проблема заключается не только в том, что хроники и летописи сообщают лишь факты, не передавая дух эпохи. И даже такие книги, как труд историка ВКЛ Михалона Литвина (жившего на рубеже  ХV-ХVІ веков) «О нравах тартар, литвинов и мосхов», тоже не передают дух эпохи, а лишь как-то его характеризуют рядом важных, но все же недостаточных подробностей.

Главная трудность в другом: как современному человеку проникнуть в этот самый «дух»? Ведь для этого надо уметь «отключаться» от духа своего времени. Но под силу ли это кому-нибудь? А ведь речь идет еще не о передаче, а пока только о ВОСПРИЯТИИ духа прошлого. Что они и не могут сделать по объективным причинам, как признаются сами историки.

В какой-то мере все это напоминает попытки «влезть в шкуру» иноземных народов – когда мы смотрим передачи типа «Клуб кинопутешественников». Нам показывают китайцев, индусов, арабов, но мы, сидя у телевизора, никогда не ощутим себя ими. Аналогично и здесь, с той разницей, что речь идет о несуществующих уже поколениях людей. Их КАРТИНУ МИРА мы вряд ли способны осознать, так как для этого надо на время перестать быть самими собой.

Поэтому мой вывод таков: никакой «объективной истории» нет. Есть только две вещи: сухая Хронология фактов и независимо от нее – Зеркало событий, в которое мы смотрим, но видим в нем не прошедшие эпохи, а только самих себя, свое собственное отражение – никакую не «Историю»...

* * *

С этой точкой зрения можно соглашаться или не соглашаться, но, по крайней мере, она помогает понять, почему существенная часть беларусов (с советским менталитетом) не просто отвергает свою историю времен Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой, но и подменяет ее историей России, а саму Беларусь видит созданной в СССР или вообще в 1944 году.

Однако перенос нынешних реалий в плоскость древней истории – только одна из причин явления. Во многом искаженному представлению о прошлом беларусов способствуют ложные постулаты, которые нам вбивали в головы во времена царизма (а потом СССР) в рамках концепции «западнорусизма», призванной заменить «литвинизм». Основная часть этой книги посвящена разоблачению таких заблуждений, все еще сидящих в головах большинства беларусов.

Кроме того, многим из нас присущи ложные представления даже о событиях, происходивших совсем недавно. Например, о распаде СССР, о чернобыльской катастрофе. И это объясняется все той же причиной: нас ограждают от «ненужных» фактов, а вместо них вкладывают в головы мифы и «нужные схемы».

Надеюсь, что эта книга поможет читателям избавиться хотя бы от части навязываемых нам выдумок и заблуждений.

Вадим Деружинский, июль 2011 г.

Часть I. СРЕДИ МИФОВ И ЗАБЛУЖДЕНИЙ

Глава 1. Так «БЕЛОРУС» или «БЕЛАРУС»?

В книге «Тайны беларуской истории» я посвятил отдельную главу этому вопросу: как сегодня правильно писать – «белорус» или «беларус», «белорусский» или «беларуский». Но споры по этому поводу не утихают, в том числе на страницах «Аналитической газеты «Секретные исследования», редактором которой я являюсь с 1998 года.

Наш читатель Д. Фролов из города Жлобин Гомельской области пишет:

«Помимо всего прочего мне очень импонировало Ваше мнение и мнение других исследователей о наиболее корректном наименовании нашей нации и производных от него слов – «беларусы», «беларуский» и т. п...

Действительно, если мы живём в БелАруси, то почему мы должны писаться по-русски «белОрусы»?

По этому поводу у меня с товарищем даже возникла полемика, в которой он настаивает на правильности написания слов «белОрус», «белорусский», мотивируя их правописание правилами и требованиями русской орфографии.

Для решения вопроса о допустимости употребления в русскоязычном письме названных выше слов «беларус – беларуский», я письменно обратился за разъяснениями в высшую, по моему мнению, инстанцию, которая может разъяснить данный вопрос – в Институт языка и литературы им. Я. Коласа и Я. Купалы НАН Беларуси.

В своём обращении я поставил следующий вопрос: является ли допустимым употребление в русскоязычном письме слов «белАрус», «белАруСКий»?

Ответ, если честно, меня сильно обескуражил.

Но, не комментируя его, направлю Вам».

Вот этот ответ за подписью директора института А. А. Лукашанца:

«В связи с Вашим заявлением от 18. 02. 2011 г. о написании на русском языке названий страны Республика Беларусь (Беларусь) и национальности беларус, белорус, а также прилагательных беларуский, белорусский Институт языка и литературы имени Якуба Коласа и Янки Купалы НАН Беларуси сообщает следующее.

I.  Официальное название страны Рэспубліка Беларусь (сокращ. Беларусь), установленное Законом Республики Беларусь от 19. 09. 1991 г. (№ 1085 – XII), относится в языке к числу имен собственных, которые в соответствии с международной традицией передачи иноязычных имен собственных (Правилами международной транслитерации собственных имен) не переводятся на другие языки, а только транслитерируются; иначе говоря, названия, записанные с помощью одной графической системы, передаются побуквенно средствами другой графической системы – средствами национальных алфавитов. Поэтому совершенно правомерным и политически корректным в официальных и иных текстах на русском языке является написание названия нашей страны с гласным «а» в корне слова Республика Беларусь, Беларусь.

2.  В белорусском языке однокоренные слова Беларусь, беларус, беларуска, беларускі, па-беларуску, беларусіст, беларусізм и пр, пишутся с корневым «а» в соответствии с правилами белорусской орфографии. <... >

Перечисленные выше нарицательные слова являются производными не от имени собственного Беларусь (в свою очередь, являющегося в современном языке непроизводным). Суффиксальные белорусские слова беларускі, беларуска образованы от непроизводного существительного беларус (исторически сложного с двумя производящими основами: бела-рус): суффиксальные существительные беларусіст, беларусізм и префиксально-суффиксальное наречие па-беларуску образованы от прилагательного беларускі. <...> По своему значению они соотносятся как друг с другом, так и с названием страны Беларусь.

3. Соответственно, в русском языке от существительного белорус в знач «наименование лица по национальной принадлежности» образованы суффиксальное существительное белоруска и суффиксальное прилагательное белорусский; от прилагательного белорусский — префиксально-суффиксальное наречие по-белорусски. В современном русском языке эти лексемы также не являются сложными словами с соединительной гласной «о». Все они пишутся с гласным «о» в корне в соответствии с общими правилами русского правописания безударных гласных в предударных слогах. <...>

Указанные русские слова так же, как и их белорусские соответствия, по своему значению соотносятся друг с другом и с названием страны Беларусь, что закреплено современной языковой практикой. Незначительное расхождение в графическом облике наименования страны Республика Беларусь (Беларусь) и несомненно связанных с ним однокоренных нарицательных слов не должно отражаться на правильности написания анализируемых лексем в современном русском языке.

Надо полагать, что в новых толковых словарях русского языка традиционное объяснение прилагательного белорусский «Прил, к белорусы, Белоруссия» (Словарь русского языка <...>) будет скорректировано в соответствии с современными реалиями, и лексема получит новое словарное толкование: «Прил, к белорусы, Беларусь».

Директор института А. А. Лукашанец».

* * *

С мнением директора института трудно согласиться с позиций научной методологии.

По предложенному им методу русские должны продолжать называть жителей Ирана «персами», жителей острова Шри Ланка «цейлонцами», а жителей Бангладеш – бенгальцами. Однако в русском языке этого нет. Старое название национальности «перс» никуда не исчезло – но жителей современного Ирана никто «персами» не называет, а новое название страны «Иран» автоматически дало название ее жителям – «иранцы».

Однако по логике директора института надо говорить «Иран», но при этом сохранить «персы» и «персидский», «по-персидски» – так как эти слова не являются производными от слова «Иран».

Да, в русском языке слово «белорус» означает национальность и не связано с названием страны «Беларусь». НО В ТОМ-ТО ВСЕ ДЕЛО! Название страны автоматически дает название ее гражданам, и эта двойственность отражена и в русском языке: там есть «русские» как национальность, но при том есть еще и «россияне» – как производный термин от названия страны «Россия».

Как аналогичное производное должно выглядеть в отношении Беларуси? Правильно – белАрусы, в смысле – граждане страны, что аналогично русскому «россияне». Поэтому не идет речь о том, чтобы заменять в русском языке «белорус» на «беларус»: это совершенно разные слова с совершенно разным смыслом (как «перс» и «иранец», как «русский» и «россиянин»). Слово «белорус» в русском языке имеет значение национальности, а слово «беларус» означает гражданина Республики Беларусь.

Теперь о прилагательных – «белорусский» или «беларуский». Директор уважаемого института считает, что «белорусский» происходит не от названия нашей страны, а от национальности «белорус». Но, простите, с такой логикой следует говорить не «Российская Федерация», а «Русская Федерация». Однако, как мы видим, сам русский язык опровергает эти схемы.

Согласно логике директора, не являются синонимами лексемы «Республика Беларусь» и «Белорусская Республика» (ведь прилагательное «белорусский» не образовано от слова «Беларусь»). Как быть с этой проблемой?

Выход только один: использовать для конструкции («прилагательное + «Республика») ту форму, которая образована от названия страны. То есть – «Беларуская Республика».

Таким образом, в русском языке появляется ЧЕТКОЕ разграничение:

1.     Слова «белорус» и «белорусский» (аналог национальности «русский» и прилагательного «русский») никто не запрещает, но они относятся только к области этнической, фольклорной (равно в русском языке остался термин «персидские ковры», хотя есть «Иран» и «иранцы»),

2.     Слова «беларус» и «беларуский» (аналоги слов «россиянин» и «российский») означают граждан Республики Беларусь и все, связанное с государством. То есть: «Беларуская Республика», «беларуский спорт», «беларуская экономика», «беларуская армия» и т. д... Сравните местные аналоги этих понятий в русском языке: там не говорят «русский спорт», «русская армия», «русская экономика», а употребляют «российский спорт», «российская армия», «российская экономика».

Единственным поводом для каких-то дискуссий является только один вопрос: писать по-русски «Беларуская Республика» или «Беларусская Республика». Директор Института языка и литературы им. Я. Коласа и Я. Купалы ссылается на Правила международной транслитерации собственных имен, однако он забывает, что эти вопросы регулируются не этими общими правилами, а отдельной строкой в Законе о нашем новом названии «Республика Беларусь» от 19 сентября 1991 года:

«Установить, что эти названия транслитерируются на другие языки в соответствии с беларуским звучанием».

Важно отметить, что такого уточнения в отношении своего названия не имеют многие страны и равнодушно смотрят на то, как Дойчланд называют «Германией», Суоми – «Финляндией». Республику Летува – «Литвой» и т. д... А мы это уточнение сделали, как его до нас сделал ряд других стран: Персия попросила называть её Ираном, Цейлон – Шри Ланкой, Берег Слоновой Кости – Кот д’Ивуаром, Бирма – Мьянмой, Северная Родезия – Замбией, Бенгалия – Бангладеш, Верхняя Вольта – Буркина Фасо и т. д...

Как говорили еще в Древнем Риме, Закон суров, но это Закон. В данном случае указанное в Законе «беларуское звучание» никак не предусматривает удвоения «с» в слове «Беларуская Республика». В противном случае это будет уже не «беларуское звучание», а иностранное (по звучанию и грамматике зарубежья).

Очень удивляют и такие слова в ответе директора А. А. Лукашанца:

«Незначительное расхождение в графическом облике наименования страны Республика Беларусь (Беларусь) и несомненно связанных с ним однокоренных нарицательных слов не должно отражаться на правильности написания анализируемых лексем в современном русском языке».

Что значит – «незначительное расхождение в графическом облике наименования страны»? Расхождение как раз самое что ни на есть принципиальное: прежде на всех языках мира нас называли какой-то «Белой Россией», а с 1991-го – только «Беларусь», никакая не Россия – будь она белая или черная.

Закон 1991 года о названии «Республика Беларусь» и транслитерации его на все языки мира – и это надо сегодня ясно понимать – принимался не для каких-то нововведений в русском языке. Он принимался для мирового сообщества, новым членом которого становилась уже независимая страна, имеющая авторитет как соучредитель ООН.

Прежде на всех языках мира (включая 5 официальных языков ООН) название нашего народа и страны было калькой с русского языка – «Белоруссия», что везде понималось как «Белая Россия», и народ – как «белые русские». Это, конечно, колониальное наследие: нас в мире знали не по самоназванию, а так, как нас называли в России и в русском языке. То есть уже сам этот факт противоречил факту государственного суверенитета нашей страны.

Собственно говоря, всякая независимая страна обязана иметь свое название, которое звучит на ее родном языке. Германия, например, называется не «Germania» или «Nemeccina», как хотелось бы ее соседям, а «Дойчлянд» (Deutschland). Так с какой стати мы должны называться так, как нас называют соседи, а не мы сами?

Поэтому вопрос транслитерации, заданной Законом 1991 года, следует рассматривать не как вопрос реалий одного только русского языка, а как вопрос реалий ВСЕХ ЯЗЫКОВ МИРА, где нас стали называть по-другому. В немецком языке было «Weissrusland», в английском «Byelorussia» (калька с «Белоруссии»), во французском «Bielorussie» (тоже калька), а теперь везде стало «Belarus». Соответственно, наше население там перестали именовать «белыми русскими», именуют БЕЛАРУСАМИ.

Так почему аналогичные изменения не должны касаться русского языка? Чем русский язык в этом плане отличается от немецкого и английского? Он что – особый какой-то? Или мы боимся обидеть соседа, бывшего колонизатора?

Лично я этого не понимаю.

Любопытно, что для американских любителей фантастики «Беларусь» – это планета, населенная насекомыми-убийцами. «Belarus» – так назвала свой фантастический роман писательница Ли Хоган.