Текст книги "Круговорот"
Автор книги: Вадим Кошелев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
На следующий день Саня чуть свет поднялся и, собрав туесок с едой, отправился к ручью, не забыв прихватить лоток и мешки для руды. В тот день ему предстояло стать местным Стахановым и выдать две дневные нормы на-гора. Он честно работал всю первую половину дня и полностью добил вчерашний мешок рудой. В полдень перекусил и стал ждать появления девушки-барда. С ней Сане хотелось встретиться весьма. В первую очередь, чтобы как-то завязать отношения, а кроме того, ему не терпелось послушать еще одну из ее песен-преданий, дабы получить так нужную ему информацию. Саня уже полностью отдавал себе отчет в том, что он каким-то непонятным образом оказался в далеком будущем. Теперь хотелось бы выяснить – какой отрезок времени отделяет современников от предшественников, и сколько времени понадобилось нынешней цивилизации, чтобы суметь деградировать до почти первобытнообщинного уровня. То, что с потомками произошел регресс, Саню не удивляло. Конечно же, его представления о будущем человечества были совсем иными.
Умные машины. Города на Марсе. Искусственное солнце и все такое. Тем не менее, маятник истории качнулся в иную сторону. Случился полнейший упадок, который вполне можно объяснить. Ведь в результате ужасного апокалипсиса человечество практически исчезло с лица Земли.
Остались лишь разрозненные группы людей, которым по тем или иным причинам удалось выжить. Кто-то укрылся в автономных убежищах. А кому-то просто посчастливилось. Как бы там ни было, жизнь на Земле не угасла. Но люди оказались оторваны друг от друга. Они вмиг лишились всего – источников энергии, коммуникаций, продовольствия и ресурсов. В это самое время на планете бушевали всякого рода катаклизмы.
Техногенным катастрофам не было числа. Смертоносное солнечное излучение уничтожало все живое. Нужно было как-то приспосабливаться к новому, враждебному миру. И немудрено, что человеческое сообщество перестало развиваться.
Какое уж тут развитие?! В своей борьбе за выживание люди быстро позабыли веками накопленные знания. Высокие технологии остались в прошлом. Да и невысокие тоже. Зачем отжигать кирпичи, если их можно найти на старых развалинах? Или чего ради варить высоколегированную сталь?..
Ведь легче перековать ржавую болванку от валяющегося в кювете паровоза… Кроме того претерпели изменения человеческие взаимоотношения. Ведь все политические устройства были разрушены, и люди просто сбивались в стаи, чтобы отвоевать у других место под солнцем. В такой постоянной борьбе за выживание учиться стало некогда.
Книги со временем исчезли. А та информация, что хранилась на электронных носителях, была просто недоступна. Посему, исторические уроки погибшей цивилизации быстро позабылись. А ее культурные ценности перестали существовать. Произошел этакий исторический круговорот, завернувший человечество к истокам развития. И вполне можно предположить, что такие круговороты на Земле уже случались ни один раз. Конечно же, все это были предположения. Но эти предположения имели под собой основания. И, чтобы сделать окончательные выводы, следовало получить хоть какую-нибудь дополнительную информацию.
Источником такой информации могла послужить девушка-бард. Но в тот день она не пришла. Зато откуда-то появился «зеленый балахон» – седовласый старик с хохломской росписью на морщинистом лице. Он держал в руке посох, увенчанный разветвляющимися во все стороны корнями, и молча смотрел на старателя. Саня поздоровался, но ответного приветствия не получил. Возможно, старик был глухонемым. А, возможно, просто не хотел общаться. Он стоял подобно изваянию, совсем не мигал глазами, и, казалось, пребывал в неком трансе. Саня решил больше не отвлекаться на ставшего предметом окружающей обстановки деда и продолжил мыть руду, стараясь успеть выполнить установленную кузнецом норму. «Зеленый балахон» помаячил еще некоторое время, а потом незаметно исчез. Пряхин так и не понял, зачем старик вообще приходил. Между тем темп добычи сырья значительно снизился. Саня уже какой час стоял в позе буквы зю и ощущал, как его тело всячески сопротивляется такому надругательству над собой. Спину немилосердно ломило. Ноги затекли и, казалось, чтобы их разогнуть, нужно смазать коленки машинным маслом. Руки окоченели от холодной воды, а пальцы разбухли, превратившись в вареные сосиски. Тем не менее, Пряхин не прекращал работать и лишь делал небольшие перерывы, чтобы размять затекшие члены. Иначе он рисковал превратиться в сидящее на корточках изваяние. К заходу солнца Саня все же выполнил план и, взгромоздив на плечи неподъемные мешки, поплелся домой. На кузнечный двор пришел совсем обессиленным. Стрикер его уже давно поджидал. Он даже помог снять ношу и усадил шатающегося из стороны в сторону парня на лавку. Сам же пошел взвешивать товар.
Весы стояли тут же – во дворе кузни. Палка и перекладина с большими чашами, на одной из которых лежал булыжник, служивший мерой веса. Стрикер сыпал руду в пустую чашу, добивался равновесия с грузом, после чего снимал чашу с весов, пересыпая рудный песок в большой чан. На всю процедуру он потратил не так уж и много времени, но работой новичка остался доволен, за что вручил Сане несколько медяков. Получивший свою первую зарплату Пряхин заковылял к ставшему родным сараю. Какого же было его удивление, когда он обнаружил абсолютно пустой барак. Из темноты со стороны побережья доносились человеческие возгласы.
Там сновали люди с факелами, в свете которых можно было различить огромное скопление народа. Саня догадывался о причине вечерних гуляний – Буглар нашел гидрокостюм и сейчас демонстрирует его всем желающим. Саня представил себе усача, облаченного в костюм. Он важно лежит в воде – на надутом подголовнике. Свистит в свисток и выпячивает мигающую на груди лампочку. Его голова покрыта красным обтягивающим капюшоном, отчего виден лишь небольшой овал лица и, конечно же, усы с бородой тоже вытащены наружу. На такое зрелище стоило бы сходить посмотреть, но Саня еле передвигал ноги, а его тело просто отказывалось подчиняться и требовало немедленного отдыха. Он нашел оставленный ему ужин. Поел и завалился спать. С утра проснулся разбитым и поплелся делать зарядку. Наверное, ему вновь стоило начать заниматься. Прошло уже лет семь с того момента, когда Саня повесил свой черный берет на стенку. С тех пор он запустил себя – перестал нагружать тело, растягиваться, бегать. И вот результат – стоило лишь хорошенько поработать, как суставы заскрипели, мышцы заболели, да еще и одышка появилась. Так продолжаться не могло. Нужно было вновь приводить себя в форму. Тем паче, что в окружающем мире слабаку не выжить. Саня вышел на берег, снял комбинезон с тельником и принялся делать зарядку. Он растягивал ноги, тянул спину, отжимался на кулаках, качал пресс. Размявшись, провел небольшой бой с тенью, после чего бухнулся в реку. Немного поплавал, а когда вышел из воды, почувствовал прилив бодрости и сил, твердо решив продолжать работать над собой. К ручью Саня бежал легкой трусцой, закрепив весь свой нехитрый скарб за спиной. Возвращался уже пешком с нагруженным рудой мешком – сил бежать просто не осталось. Так продолжалось изо дня в день. С утра Саня делал гимнастику, потом бежал по пересеченной местности на работу. Мыл рудный песок, тщетно ожидая появления девушки-барда. Затем возвращался к кузнецу с выработкой. Сдавал руду и, получив деньги, шел в барак. Иногда он наведывался на пирсы, где помогал парням Буглара модернизировать их лодку, благодаря чему быстро снискал уважение моряков. Усач тоже стал прислушиваться к советам найденыша. И ворчал лишь для вида. С его новым артефактом опять вышла незадача – костюм порвался, зацепившись за что-то острое. Буглар расстроился несказанно, но нашелся барыга, выкупил пришедший в негодность артефакт, да еще серебром заплатили. Усач был человеком не жадным и всю выручку от продажи костюма распределил меж своими людьми. Сане тоже кое-что перепало, хотя он об этом и не просил. Не то чтобы Пряхин считал себя человеком состоятельным, но в деньгах недостатка не испытывал. Посему мог позволить себе прикупить более или менее приличную одежду. На рынке выбрал кожаную лоскутную куртку, такого же плана штаны и сыромятные сапоги с высоким голенищем. Теперь его облачение ничуть не отличалось от одежды местных аборигенов. Разве что тельник все еще пестрел через треугольный разрез куртки. С тельником – визитной карточкой бывшего морского пехотинца, Саня расставаться не желал. Правда, осталось еще одно отличие – молодой человек принципиально не отращивал бороды и продолжал быть для всех «голощеким». Чтобы сбривать назойливо растущую щетину, ему понадобился острый нож. Все ножи, которые имелись у артельных для этой цели не подходили, ибо были сделаны из мягкой некачественной стали. После бритья этими тупыми железками Санино лицо просто пылало, покрываясь красными пятнами. Такого издевательства над своей внешностью Пряхин терпеть не собирался, тем более, что все еще надеялся повстречать свою незнакомку. Предстать перед девушкой-бардом с красной от бритья рожей он никак не мог себе позволить. Посему направился к кузнецу, требуя продать ему мало-мальски острый нож.
– Нужен нож? – удивленно вопросил Стрикер.
– Представь себе, нужен.
– Так изготовь его.
– И изготовлю, – принял вызов Саня. Стрикер лишь усмехнулся, но работать в кузнице разрешил и, чтобы «голощекий» не путался под ногами, то ковать свой нож он будет по вечерам, когда кузница свободна. В тот же вечер Саня приступил к делу. Перво-наперво он выбрал себе заготовку. Затем принялся плавить в яме небольшой кусок уже обогащенной руды, обильно перемешивая ее с древесным углем. Тем самым, получил сталь с более высоким содержанием углерода.
Измельченными кусками этой стали он посыпал нагретую в печи заготовку и ударами молота сварил их вместе. После чего начал проковывать. Саня ковал свой нож не один вечер. Плющил заготовку и сворачивал вдвое, затем опять плющил и сворачивал в другом направлении. В результате он получил многослойную сталь, очищенную от шлаков. Стрикер изредка наблюдал за Саней, что-то недовольно ворчал, но работать не мешал. Когда будущий нож приобрел форму, и Саня приступил к закалке, кузнец все же вмешался, заявив, что «голощекий» неправильно это делает. Он дал несколько полезных советов, предложив медленно отпустить сталь в кипящем жиру. Совместными усилиями они изготовили превосходный нож, способный кромсать даже мягкую сталь. Стрикер сам заточил его на наждачном камне и сделал наборную костяную ручку. А Саня довел кромки ножа, придав им остроту бритвы. Но на этом не остановился и отполировал сталь до почти зеркального блеска. Даже Стрикер смотрел на получившееся произведение кузнечного искусства с некой завистью. Впрочем, он признал в Сане коллегу и перевел того в свои помощники. Пряхин, сам того не желая, сделал первый шажок по иерархической лестнице дикарей, став помощником ремесленника.
Глава 7Уже несколько дней Саня не ходил к ручью. Он вместе другими подмастерьями трудился на кузнечном дворе. В основном лил заготовки.
Иногда стоял на мехах, а то и подменял Стрикера, когда тому нужно было куда-либо отлучиться. Новая работа Сане нравилась, ибо требовала творческого подхода и изобретательности. Правда, было немного тяжеловато орудовать довольно увесистым молотом. Но молодое, тренированное тело быстро приспособилось – руки стали крепче, налились мускулы, появилась косая сажень в плечах. Саня чувствовал, как набирает форму. Каждое утро он не прекращал делать гимнастику и преуспел до такой степени, что мог вновь садиться на поперечный шпагат. Бой с тенью он проводил, отрабатывая удары на высокой березе, растущей на берегу. А потом кидал в ее ствол свой новый нож, с каждым разом отходя от цели на большее расстояние. Однажды за этим занятием его застал Буглар. Усач принес две дубовые палки и, передав одну из них Алексу, предложил подраться на «мечах». Саня отказаться не мог. Он взялся за импровизированный меч двумя руками и кинулся на усача. Буглар парировал несколько ударов нападающего на него спарринг-партнера, после чего, шутя, выбил палку из его рук.
– Ветки свои не расслабляй, – рыкнул усач, когда Саня вновь попытался атаковать. На сей раз, Пряхин продержался дольше. Но результат остался прежним. «Меч» выскользнул из сотрясенных мощнейшим ударом рук. Нужно было как-то поменять тактику боя. Саня пошел на хитрость, он сделал ложный выпад, подставляя свою палку под удар, и когда Буглар попытался ее выбить, увел «меч» вниз. Затем ловко обошел неповоротливое тело соперника, саданув того палкой по почкам.
– Неплохо, – крякнул Буглар. – Так и дерись. Силой тебя боги обидели, зато наградили верткостью… А теперь защищайся. Я буду нападать. Усач преподал своему новому ученику показательный бой на мечах, после которого тело Пряхина покрылось множественными синяками и ушибами. Буглар снисходительно улыбался и назидательно наставлял неопытного бойца премудростями боя холодным оружием. Неожиданно его монолог был прерван тревожными ударами набата, что шли со стороны берега. Усач поспешил на их зов. Саня в нерешительности двинулся следом. На берегу гудела толпа. Раздавались приветственные выкрики, перемежающиеся с причитанием женщин. На пирс высаживалась вернувшаяся из похода дружина Брагара. Три ладьи уже замерли у причалов и лишь слегка покачивались на невысокой накатной волне. Их, покрытые водорослями борта, местами зияли дырами и протяжно скрипя, терлись о брус привальника.
Порванный такелаж трепался на ветру. Парусов совсем не наблюдалось.
На одной из лодок была сломана мачта. На другой – напрочь снесен бушприт. Саня стоял в толпе зевак и смотрел, как суетились у ладей угрюмые воины – выгружали на причал боевые трофеи, выгоняли связанных по рукам пленников. Брагар одним из первых высадился на пирс и, отдав короткие распоряжения, зашагал в сторону берега. Это был достойный сын своего отца – высокий, широкий в плечах мужчина лет сорока, чей жесткий взгляд излучал уверенность знающего себе цену человека. Его металлический нагрудник был изрядно помят. На рваных краях кожаных доспехов запеклась кровь. Тяжелый обоюдоострый топор покоился на спине и тоже пестрел бурыми пятнами крови. Брагар гордо нес свое мощное тело. Его сильные руки цепко держали за волосы головы поверженных врагов, чьи бледные, застывшие в предсмертном ужасе лица смотрели на мир остекленевшими глазами. За Брагаром тянулись другие бойцы. Они тоже несли головы мертвяков и имели достаточно усталый вид. То, что сегодня частокол Брена украсят еще несколько черепов не вызывало сомнений. Только зачем нужна дикарям эта варварская коллекция – Саня никак не мог понять. За разъяснением он обратился к стоявшему рядом незнакомому мужику.
Абориген недовольно и очень даже подозрительно уставился на Пряхина.
Возможно вот так же смотрели немцы на Штирлица, когда тот шел по Берлину с волочащимся следом парашютом.
– Я тут у вас недавно, – объяснил Саня. – И ваших замечательных традиций еще не знаю. Мужик нерешительно пожевал губами, но, в конце концов, объяснил, что отрезанная голова врага не даст его душе найти другое тела. Саня принял убийственную логику дикаря. Теперь стало понятно, почему у Предшественников был очень популярен топор палача, а затем и заменившая его гильотина. Между тем, Брагар вышел к толпе и под дружный рев продемонстрировал свои трофеи, подняв обе руки с мертвыми головами вверх. Когда гул затих, он обвел соплеменников тяжелым взглядом и начал называть имена тех, кто не вернулся из похода. Саня насчитал что-то около двух десятков имен. Все павшие воины, по словам Брагара, были достойно погребены и отправлены по разным адресам – кто к Таранису, а кто к Тевтону. Не одна голова арийша не досталась врагу. Вновь заголосили, запричитали женщины. Зашумели обыватели. Воины, трущиеся в толпе, издали боевой клич. Брагар еще раз обвел собравшихся соплеменников взглядом. Его глаза остановились на красивой женщине в дорогой накидке. Она стояла в окружении то ли рабынь, то ли служанок, а ее бесстрастный лик напомнил Сане знакомые черты. Только где он видел похожее лицо – Саня не помнил, хоть убей. Возможно уже здесь, а возможно и в прошлой жизни. Брагар лишь на миг задержал свой взгляд на жене, после чего направился в сторону дома своего отца. К нему присоединилось несколько отпочковавшихся от толпы воинов, в том числе усач. Буглар выглядел мрачнее тучи. Видимо, среди погибших в походе бойцов были и его сородичи, что в принципе не вызывало удивления, ибо на этом острове, так или иначе, все друг другу являлись родственниками пусть и очень дальними. Саня даже поражался, как островитяне еще не вымерли от гемофилии, да еще продолжали рожать достаточно красивых детей? Ответ на этот вопрос он нашел позже. А пока некогда было размышлять о генетической наследственности дикарей. Пора было возвращаться на кузнечный двор. Люди уже стали расходиться. Саня тоже покинул берег, направившись в квартал ремесленников. Но до места не дошел, ибо заметил группу «зеленых балахонов». Жрецы широко шагали в сторону дома Брена. За ними еле поспевала девушка-бард. Зверь трусил с ней рядом, отпугивая своим видом встречных прохожих. При виде незнакомки Саня вмиг забыл о работе и повернул за жрецами. Правда, догнать их не сумел: «зеленые балахоны» скрылись за частоколом, на кольях которого уже красовались новые трофеи. Саня, было, подался следом, но у входа во двор натолкнулся на угрюмого одноглазого детину с палицей наперевес. Не трудно было догадаться, что перед Саней предстал тот самый Ной Одноглазый – человек, обыгравший в кости пьяного Буглара. Окинув Пряхина недобрым взглядом, любитель азартных игр поинтересовался целью визита незнакомца. Саня ничего путного не мог придумать и, включив дурака, ляпнул что-то типа: «Вы не знаете, как пройти в библиотеку?» Ной посоветовал проваливать подобру-поздорову. Пришлось последовать совету этого мастодонта и убраться восвояси. В тот день он так и не увидел незнакомку. Но уже на следующее утро ему удалось выяснить цель ее визита в дом берегона. Его информатором стал Буглар, который пришел, чтобы вновь «подраться на мечах» и, как обычно, поколотил Саню, но уже не так сильно, как накануне. После окончания спарринга Саня поинтересовался у своего нового учителя:
– Ты был вчера в доме берегона? Усач утвердительно кивнул.
– А что там делала девушка-бард?
– Известно что, – удивился Буглар. – Слушала рассказ Брагара о битве со скоотами.
– Чтобы потом сочинить героическую сагу? – догадался Саня.
– Сочинить и передать потомкам, – уточнил Буглар.
– А как ее зовут?
– Много вопросов задаешь, Алекс, – насторожился усач. – Любопытство к лицу базарным торговкам, но не будущему Воину.
– Ты думаешь, из меня Воин получиться?
– Работай над собой. Занимайся. А там посмотрим, – сказал Буглар и, не попрощавшись, направился по своим делам. Саня тоже засобирался, но тут увидел барыгу, которому на днях усач продал порванный гидрокостюм. Насколько знал Пряхин, звали этого предпринимателя – Брандт, и был он родом с Материка. На остров купец приплыл на большом корыте, которое напоминало двухмачтовый корабль древних финикийцев. Якобы по торговым делам. Но помимо торговли, Брандт занимался скупкой артефактов Предшественников и, возможно, это являлось его основным родом деятельности. Саня не удивился, если бы узнал, что все его бумажные артефакты, так или иначе, оказались у заморского гостя. Брандт приблизился к Пряхину и вежливо поздоровался. Он был высок, хорошо сложен. Его добротная одежда отличалась покроем и разновидностью дорогой ткани. На мощной шее висела толстая цепь из какого-то драгметалла. Пальцы поблескивали перстнями, на вихрастой голове залихватски красовалась шерстяная шапка. Лицо торгаша подкупало своей открытостью. Правда Саню эта открытость лишь настораживала. Именно с такими искренними лицами питерские мажоры толкали паленый товар. А наперсточники раскручивали свой лохотрон.
– Меня зовут Брандт, – представился купец, и в его голосе чувствовался заметный акцент.
– А меня Алекс. – Саня глупо улыбнулся. Он прекрасно знал, что Брандт проявлял к нему явный интерес. Как знал и то, чем этот интерес вызван. Но в свою очередь, молодой человек тоже был не прочь выведать о таинственном Материке и людях, на нем живущих. Посему, когда купец предложил встретиться, кочевряжиться не стал.
