Текст книги "Круговорот"

Автор книги: Вадим Кошелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава 16

Саня заночевал в просторной юрте Гора – на полу застланном воловьими шкурами. Помимо самого Гора в юрте обитала его жена и куча ребятишек. Как потом выяснилось, не все дети были Гору родными. Некоторые из них потеряли своих родителей, и перешли под опеку ближайшего родственника. Санин найденыш тоже был в их числе. Мальчика звали Марьюш, он приходился Гору племянником и жил в его кибитке. С утра Марьюш увязался за Саней, который направился вместе с Гомо в лес. Саня не стал смущать вельдов своим присутствием и решил обосноваться в Мертвом городе. Здесь он мог дождаться, когда восстановит силы его кмет, а уж потом искать ему подружку. В Мертвом городе сохранилось несколько землянок вырытых таутами. В одной из них и поселился Саня. Марьюш часто его навещал. А иногда оставался ночевать. Спал прямо на устланной мхом земле, тесно прижавшись к Гомо. Мальчик был немногословен. И для Пряхина он не являлся обузой.

Частенько помогал по хозяйству. Поддерживал огонь в костре, пока Саня охотился. Иногда бродил вместе с Гомо по лесу, наблюдая, как безошибочно отыскивает кмет нужные ему корешки и травы. Гомо, как нестранно, слушался мальчишку и охотно гулял вместе с ним. На кмете раны заживали, не хуже чем на собаке. Он быстро шел на поправку. Не оставалось сомнений, что довольно скоро он будет готов к выполнению своей миссии. Однажды в Мертвый город пожаловала наездница, и Саня не сразу признал в ней свою недавнюю знакомую. На сей раз вместо медных доспехов на женщине была добротная лоскутная одежда, для верховой езды. Насколько успел узнать Саня, звали наездницу Татьяна. Она приходилась женой вождю клана вельдов и была родом с востока.

Поэтому прекрасно изъяснялась на языке древлян. Женщина прибыла без сопровождения. Она подъехала к стоявшему в неком изумлении Пряхину и произнесла довольно строгим тоном:

– Ты отверг наше гостеприимство… Почему?

– Извини, – сказал Саня. – Последнее время я не могу быть среди людей. Некое изумление отразилось на лице женщины.

– Стало быть, ты волк одиночка, – заключила она.

– Скорее всего, не волк, а заяц… Заяц, который бежит от проблем.

– Ты не высокого мнения о себе. – Женщина спешилась и посмотрела на Гомо, который проявлял явный интерес к ее ездовому кмету.

– Это моя Ирица. – Татьяна указала на своего монстра. – У нее началась пора любви. Я вернусь за ней через неделю. Она ловко расседлала Ирицу и, не попрощавшись, направилась прочь.

– Что мне с ней делать-то? – растерянно вопросил Саня.

– Тебе?.. Ничего, – ответила женщина, даже не повернувшись в его сторону. – Все что нужно сделает твой кмет. Кметы между тем обнюхали друг друга и игриво умчались в лесные заросли. Саня очень надеялся, что у них там все сладится. В тот же день в землянку одинокого затворника вернулся Марьюш.

Мальчишка принес еды, объяснив, что теперь Саня чуть ли не родственник вождю клана вельдов. Саня не знал, как отнестись к такому родству. Наверное, ему стоило гордиться своим привилегированным положением. На следующий день в Мертвый город заявился ни кто иной, как Стрига Головастик. И обитель отшельника стала напоминать проходной двор. Нельзя сказать, чтобы Саня не был рад встрече с Головастиком.

Просто он считал их совместные приключения давно перевернутой страницей и сейчас совсем не хотел вновь оказаться втянутым в дела контрабандиста. К счастью Стрига никуда не хотел Саню втягивать. Все последнее время он рыскал по Материку с большим мешком за плечами в поисках артефактов и, услышав от вельдов о Санином затворничестве, решил засвидетельствовать ему свое почтение. Стрига подивился произошедшим изменениям в облике Пряхина-Барсука.

– Постарел ты, друже, – сказал он, когда приятели расположились у ручья. Кметы пропадали где-то в лесу. Марьюш ушел в стойбище еще с вечера. Посему их беседе никто не мог помешать.

– Зато ты все такой же, – сказал Саня. Разговор явно не клеился. Стрига ждал, что Саня начнет расспрашивать его о таутах и Чоне. Но тот молчал.

– А что ж ты не спрашиваешь о своих друзьях? – не выдержал Стрига.

– Считай, что спросил, – сказал Саня.

– Я гляжу, тебя не очень-то интересует судьба таутов, – Головастик недоуменно посмотрел на своего собеседника.

– Надеюсь, у них все получилось.

– Получилось, – кивнул Стрига. – Только не все… Мы захватили два корабля пещерников и тауты отплыли на них к своему острову. Но к тому времени их остров уже был не их.

– А чей же?

– Не знаю толком. Купцы говорили, что какие-то фоморы прибрали земли таутов к рукам.

– Куда же тогда уплыл Брес со своими людьми? – Некое чувство тревоги за судьбу дикарей чуть скребануло Саню по окостеневшему сердцу.

– Они обосновались на островах Западного Архипелага. Копят силы для новой войны. Занимаются каперством. У них там целое морское братство.

– Хочется верить, что тауты все же вернут назад свой остров. – Саня искренне желал успеха дикарям.

– Не сомневайся…Вернут, – уверенно сказал Стрига. – Они настоящие воины. Нечета неженкам из Легиона Смерти.

– Громила Стен ушел с Бресом? – спросил Саня.

– Громила остался на материке, – последовал ответ. – Скрывается в лесах вместе с дружиной Чона.

– А ты почему не с ними?

– Я не воин и не разбойник… У меня другие заботы. – Стрига явно себя недооценивал.

– Куда ты сейчас идешь? – поинтересовался Саня.

– Материк велик… На нем всегда отыщется занятие для диггера. – В словах Головастика имела место неопределенность. Контрабандист не спешил раскрывать свои планы. И Саня не стал настаивать. Какое ему, собственно, дело до Стриги и его темных замыслов?

– Расскажи, чем ты занимался последнее время? – Теперь настал черед Головастика расспрашивать приятеля о жизни.

– Мотался по Материку, – уклончиво ответил Саня.

– Добрался до своего Озерного края?

– Полгода там прожил.

– А чего ж не остался?

– Были причины. Стрига проявлял несвойственное ему любопытство. И Саню это раздражало.

– Не хочешь рассказывать, так и скажи, – насупился Головастик. Саня немного устыдился своей грубости. Стрига пришел к нему с добрыми помыслами, а он принял его достаточно холодно. Чтобы как то сгладить неловкость Саня заговорил:

– Озерный Край – это фетиш… Иллюзия для тех, кто ищет рай на земле. На самом деле там обитают обычные люди. Не лучше и не хуже чем я, или ты. Они считают себя выше других. И думают, что вправе решать, как следует жить. Им нравится быть изгоями. Это их забавляет… Они гордятся своей исключительностью…Только все это пустое… Никто из них и пальцем не шевельнет, чтобы как-то изменить этот мир.

– А ты, Алекс, оказывается мастак говорить, – удивленно промолвил Стрига и Саня был благодарен этому большому, нескладному человеку за то, что он назвал его настоящим именем.

– Ты веришь, что я не Барсук? – спросил Саня.

– Я никогда не видел Барсука и мне сложно судить, – сказал Стрига.

– Вокруг тебя ходит много всяких домыслов. Недавно с востока пришли слухи о человеке, что назвал себя всадником апокалипсиса. Я почему-то сразу подумал о тебе…

– Слава бежит впереди меня, – горько усмехнулся Саня.

– И еще я подумал, что лучше быть твоим другом, чем врагом, – добавил Стрига.

– Поэтому ты здесь?

– Да, – честно признался Головастик. Стрига был человеком довольно отталкивающей внешности. Тем не менее, у этого современного Франкенштейна существовал некий кодекс своей контрабандисткой чести. И сей факт заслуживал всяческого уважения.

– Мы друзья, – заверил Стригу Саня. – Только вряд ли тебе поможет моя протекция.

– Как знать?! Как знать!? – сказал Стрига. Судя по всему, он понял значение слова «протекция». Они еще долго сидели у бегущего посреди Мертвого города ручья и болтали ни о чем. Стрига рассказывал о своих похождениях. Саня в основном отмалчивался и мотал байки Головастика на ус. Расстались они на закате. Саня не удержался от давно мучившего его вопроса.

– Скажи, Стрига, ты знаешь таких бирюков.

– Конечно, знаю… я ведь сам бирюк. – Стрига широко улыбнулся и, взгромоздив на плечи свой неподъемный рюкзак, исчез в темноте, в которой, по словам Клешни, бирюки совсем не могли ориентироваться.

Глава 17

Не прошло недели, как у Ирицы закончился брачный период. Самка кмета вернулась вместе с Гомо в Мертвый город. Она уже не была столь дружелюбна и довольно агрессивно отгоняла от себя назойливого ухажера, который наивно продолжал за ней ухаживать.

– Такова наша мужская доля, мой друг, – сказал Саня своему кмету все еще пытающемуся обратить на себя внимание охладевшей к нему подруги.

– Хорошего – понемногу, – послышался зычный голос Татьяны. Женщина будто чувствовала. Она появилась из тенистых зарослей в самый нужный момент. Ирица стремглав бросилась к своей хозяйке. Саня принес сбрую и седло. Помог Татьяне снарядить ее кмета.

– У нас не спокойно, – сказала Татьяна. – На юге в горах были замечены женщины-воины. Они называют себя амазонками.

– Амазонками? – переспросил Саня. – Ты сказала – «амазонки»

– Да я так сказала.

– Быть такого не может, – растерянно произнес Пряхин.

– Почему? – Татьяна удивленно вскинула свои тонкие брови.

– Долго объяснять, – попытался уйти от ответа Саня.

– А ты попробуй, – не сдавалась Татьяна. Саня сказал:

– Амазонки – это некое мифическое племя… Они считали своей богиней-покровительницей Артемиду, как воплощение женщины-воина. В раннем возрасте они прижигали одну из грудей, чтобы та впоследствии не росла и таким образом не мешала стрелять из лука… Но на самом деле амазонок никогда не существовало… Предшественники их просто выдумали, как красивую сказку.

– Значит, кто-то узнал эту сказку и решил сделать ее былью, – произнесла Татьяна, и Саня вновь подивился остроте ее ума. – Возможно, даже ты сам рассказал ее какой-нибудь мужененавистнице.

– Почему мужененавистнице? – никак не мог понять Саня.

– Амазонки охотятся на мужчин, но не трогают женщин и детей, – объяснила Татьяна. – У них очень жестокие нравы.

– Очередная дикость, – досадно мотнул головой Саня. Они стояли друг напротив друга посреди обгоревших развалин Мертвого города. Татьяна держала Ирицу под уздцы и смотрела на Саню проницательным взглядом своих холодных глаз.

– Так, ты рассказывал кому-нибудь историю об амазонках? – спросила она

– Да, я рассказывал эту небылицу одной девушке с западных островов. Только ее уже нет на этом свете. Она погибла больше года тому назад.

– И ты видел, как она погибла?

– Нет, не видел, – раздраженно ответил Саня. Ему было неприятно вспоминать события годичной давности.

– Может ты видел ее холодное тело?

– Тела я тоже не видел.

– Тогда, откуда такая уверенность?

– Очевидцы говорили, что она задохнулась в дыму пожара… – повысил голос Саня. – И… давай оставим эту тему. Татьяну его последняя вспышка ярости позабавила. Она даже улыбнулась, какой-то хищной улыбкой. Сане подумалось, что женушка вождя клана вельдов еще та стерва. А ее стареющий супружник, на самом деле, жалкий подкаблучник, отдавший бразды правления женщине.

– У тебя очень редкий меч, – Татьяна, кивнула на торчащую из-за Саниной спины длинную рукоять катаны.

– Я знаю, – сказал Саня уже более спокойным тоном: неприятная ему тема, наконец, была закрыта.

– Ты его сам выковал?

– Да – это моя работа.

– Точно такой же меч носит предводительница амазонок. Саня сплюнул в сердцах. Опять за рыбу деньги. Татьяне явно не давали покоя эти злосчастные амазонки.

– Ну и что?.. – вопросил Саня и тут же осекся. – Как это может быть?

– Удивлен?! – Татьяна ловко вскочила в седло своего ездового монстра. – Подумай об этом. Через минуту ее и след простыл. Она исчезла в зарослях леса, оставив своего недавнего собеседника в полном смятении чувств. Саня совсем растерялся… Была ли Дэя?.. Несомненно, была…

Непосредственная и, в некой мере святая, ибо за свою жизнь даже мухи не обидела… Деревья любила. Изъяснялась белым стихом… А теперь, по словам Татьяны, она рубит мужикам головы. Да еще Саниным мечом…

Бред!.. Быть такого не может… Или, все таки, может? Саня вспомнил, как поведал Дэе байку про амазонок. В тот день молодые люди гуляли по тихому прозрачному лесу и Саня самозабвенно рассказывал: «Амазонки жили по совершенно диким понятиям. Они поклонялись некой богине, которой приносили в жертву особей противоположенного пола. В подходящие дни они использовали своих пленников для зачатия. А затем безжалостно их убивали. Или же превращали в бессловесных рабов». Помниться, Дэя поинтересовалась по поводу новорожденных детей амазонок – что если у женщины-воина народиться мальчик. Саня не знал, что соврать. Ведь не говорить же девушке, что амазонки убивали своих новорожденных младенцев. Он придал своему голосу уверенность и сказал: «Мальчики у них никогда не рождались. Только девочки. Об этом заботилась их богиня-покровительница. Ведь не зря же они ее ублажали своими ужасными жертвоприношениями». Думал ли он тогда, что его байка станет теорией развития реального общества? – Конечно, нет… Да и сейчас в такое положение вещей верилось с трудом. Тем не менее, было не похоже, что Татьяна решила над ним подшутить. Такими вещами не шутят. Надо бы поймать какую-нибудь неуловимую мстительницу. Да выспросить у нее все хорошенько. Только где же ее поймаешь? Разве что самому пойти на заклание к новым амазонкам? Во всяком случае, если они живут по Саниным россказням, то перед смертью одна приятная ночь ему гарантирована, а может и не одна – это уже как повезет.

Глава 18

Все снаряжение Саня спрятал в Мертвом городе. С собой взял только нож да топор. Облачился в простые, домотканые одежды, принесенные Марьюшем, и отправился на юго-восток, где, по словам, Татьяны, следовало искать неуловимых амазонок. Своего кмета Саня оставил на попечение Марьюшу. Сам он собирался войти в клетку со львами, вернее с львицами, но никоим образом не хотел тащить за собой четвероногого друга. Гомо никак не хотел оставаться. Его пришлось крепко привязать к дереву. А затем, не теряя времени, уйти как можно дальше пока разъяренный таким некультурным обращением зверь не сорвался с привязи. Сане понадобилась пара дней, чтобы достичь дальнего пастбища вельдов, которое располагалось неподалеку от подножия высокой горной гряды. Горы были до самых макушек покрыты лесом. Некоторые вершины вознеслись так высоко, что скрывались облаками. Местами они белели снеговыми шапками или курились тонкими струйками дыма. Где-то в этой горной стране обитали неуловимые амазонки, и Сане предстояло их отыскать. Перед восхождением он решил сделать привал. Пастухи разрешили ему заночевать в своем небольшом стойбище, насчитывающем полдюжины юрт. Саня хорошо выспался в выделенной ему на ночь кибитке. С утра плотно позавтракал и, поблагодарив пастухов за гостеприимство, направился было к подножию гор. Но тут с юга появилась группа всадников. Саня почему-то решил, что они прискакали сюда по его душу. И оказался прав. В стойбище прибыла Татьяна со своими челядинцами.

– Почему ты меня преследуешь? – спросил женщину Саня. Он уже был готов отправиться в путь и ждал когда закончатся ненужные проводы.

– Я хотела лишь убедиться в своих догадках, – бесстрастно произнесла Татьяна, осаживая Ирицу.

– Влюбилась в меня. Так и скажи. – Саня решил напоследок подразнить снежную королеву. Это ему удалось: чуть заметный румянец проступил на восковых щеках женщины.

– Глупости, – сказала она. – Я приехала в последний раз взглянуть на безумца, идущего на верную смерть… Саня обвел взглядом всех присутствующих при разговоре людей и промолвил:

– Я не боюсь смерти, ибо уже давно умер. Меня здесь вообще быть не должно.

– Ты безумец, – еле слышно произнесла Татьяна. – Безумец.

– Пусть так. – Саня кивнул женщине на прощание и зашагал в сторону горной гряды, которую достиг лишь к вечеру. Поразмыслив, он решил, что путешествовать по горам ему следует ночью: в эту пору меньше шансов нарваться на неприятности. Саня достаточно неплохо ориентировался в темноте: время, проведенное в беспросветном Лабиринте, не прошло для него даром.

Даже безлунной ночью глаза недавнего диггера могли различать окружающие предметы. На его удачу горы были пологими. Здесь не требовалось альпинистского снаряжения. Саня обходил часто встречающиеся на пути валуны и старался не заплутать средь густо покрывших горный склон деревьев. К восходу солнца он преодолел приличное расстояние, оказавшись на тысячеметровой высоте от уровня моря. Отсюда хорошо было видно крохотное стойбище вельдов и их стада, обозначенные темными точками на зеленом фоне равнины. Саня выбрал себе укромное место в зарослях чертополоха, и, прикрыв себя широкими лопухами, провалился в сон. Проснулся, когда солнце покатилось к закату. Он был голоден, страдал от жажды. Но не спешил покидать свое укрытие. Вылез, лишь наступили сумерки. Осмотрелся, пытаясь обнаружить проблески огня, но таковых не увидел и, заключив, что амазонки в темноте без огня рыскать не станут, двинулся в дальнейший путь. Таким манером, он скитался по горам несколько дней кряду. Шел лишь ночью. Днем отлеживался в укромных местах. Питался в основном кореньями, ягодами да орехами. На четвертую ночь своего пребывания в горах, Саня уловил слабый запах дыма. Где-то неподалеку жгли костер, но огня нигде не было видно. Саня сделал не один круг по лесу в поисках источника дыма.

Все тщетно. Чтобы как-то определиться, он забрался на высокий валун, с которого мог обозревать округу. Вершину камня покрывал толстый слой мха. Саня вырыл яму во мху. Втиснул в нее свое тело, заложил себя сверху дерном и принялся наблюдать за открывшейся внизу панорамой. В своем наблюдательном пункте он провел не один час, прежде чем увидел двух особей женского пола. Они появились из узкой скальной щели, в которую не всякий крупный мужчина мог бы пролезть. То что пред Саней предстали дамы не вызывало сомнений. Их одежда была пошита по типу укороченного замшевого платья, оголяющего коленки. На ногах красовались удобные мокасины. А вот головы женщин были ничем неприкрыты. На них даже отсутствовали волосы. Амазонки носили прически а-ля Шиннод О" Коннор и большую половину их бритого черепа украшала замысловатая татуировка переходящая на лицо. Саня уже видел подобные узоры на головах друидов. Теперь уже не оставалось сомнений в том, откуда появились амазонки. Сладкая парочка была вооружена луками. У каждой из них имелась крупная птица. У одной из женщин она сидела на согнутой руке. У другой – на плече. Птицы напоминали сапсанов или кречетов и, скорее всего, были выращены для охоты. В подтверждении Саниных догадок дамы пустили своих крылатых питомцев ввысь. И те весьма рьяно занялись своими непосредственными обязанностями. Одна из птиц парила в высоте, в то время как вторая носилась над землей, поднимая из травы засевших в ней куропаток. После того, как с поверхности взлетала испуганная птаха, парящий в облаках хищник обрушивался на свою жертву, поражая ее мощными ударами тела и когтистых лап. На такое зрелище стоило посмотреть. Саня забыл о конспирации и вылез из своего укрытия. Его заметили, находящиеся под валуном женщины и подняли страшный крик, призывая на помощь подруг. Медлить было нельзя. Саня спрыгнул с валуна, буквально свалившись на головы ошарашенных амазонок, успевших оголить оружие. С дамами он обошелся совсем не по-джентельменски. Ту, что покрупнее, саданул кулаком по темечку, другую же чуть придушил, и, дождавшись, когда женщина ослабнет, взвалил ее обмякшее тело на плечо. После чего бросился наутек. Он несся вниз по склону холма. Петлял средь деревьев, придерживая безвольно болтающееся тело амазонки, чей кречет парил у него над головой. Если бы пернатому хищнику хватило мозгов защитить свою хозяйку, то Сане точно не поздоровилось бы. Благо все обошлось.

Кречет так и не решился атаковать человека. А вскоре и амазонка начала подавать признаки жизни. Саня сбросил ее тело на землю.

Похлопал находящуюся в обмороке даму по щекам. Женщина открыла глаза и не сразу поняла, что происходит, а когда поняла, то попыталась заорать во все горло. Саня такое развитие событий предвидел и довольно проворно закрыл рот пленницы ладонью. Он долго убеждал ее не кричать. Заверял, что не желает ей зла и лишь хочет поговорить. Женщина, не имеющая возможности произнести и звука, смотрела на своего похитителя ненавистным взглядом. О сотрудничестве не могло идти и речи.

– Вам уже успели запудрить мозги какими-то дикими идеями, – говорил Саня, всеми силами удерживая извивающуюся амазонку на земле.

– Мне нужна Дэя… Понимаешь?.. Дэя… Передай, что я буду ждать ее на этом месте… Поняла?.. Если поняла, то кивни. Бритоголовая фурия явно поняла слова пленившего ее мужчины, но кивать не собиралась и, саданув Саню коленкой между ног, вырвалась из его вмиг ослабевших рук.

– Я буду ждать Дэю здесь… – прохрипел в след убегающей дикарке скорчившийся от боли в паху Пряхин. Саня не скоро оклемался после коварного удара. Он не собирался больше никуда бежать. И привалившись к стволу большого дерева, стал ждать. Он не был уверен, что придет именно Дэя. Но кто-то обязательно придет. Прошел час или два, прежде он услышал чьи-то мягкие шаги. Через минуту перед Саней предстал молодая женщина с бритой головой и изуродованным нелепой татуировкой лицом. В опущенной правой руке она держала Санину катану, всем своим видом показывая, что, не задумываясь, пустит ее в дело. В этом воинственном существе женского пола сложно было признать ту воздушную и сердобольную девушку-барда, с которой Саня повстречался на острове таутов.

– Здравствуй, Дэя! – Саня попытался подняться на ноги, но тут же ощутил у своего горла острую сталь катаны. Пришлось сидеть и не дергаться.

– Зачем ты меня звал? – Дэя больше не разговаривала белым стихом.

– Хотел убедиться, что ты жива и здорова, – сказал Саня. – И что ты не задохнулась в дыму пожара.

– Я жива… Здорова, как видишь… А вот за твою жизнь теперь никто не даст и медного коина. – Глаза девушки сверкали гневом, и Саня не мог осознать, откуда взялась столь непонятная ненависть.

Радовало то, что девушка не спешила воплощать в действие свои угрозы.

– Откуда у тебя этот меч? – Саня указал глазами на приставленную к горлу катану.

– Буглар вернул мне его в память о любимом человеке. Несложно было понять, как Санин клинок перекочевала от Гомеза к Буглару. Усач все же достал своего врага-приятеля. Но, почему Дэя говорит о своем возлюбленном в третьем лице?

– И что же сталось с твоим любимым человеком? – поинтересовался Саня.

– Его больше нет, – последовал ответ.

– Что у тебя за проблемы? – поморщился Саня. – Ты даже не узнаешь меня.

– Ты – не тот, за кого себя выдаешь, – зло проговорила Дэя.

– Я могу рассказать тебя о нашей первой встрече у ручья. И о нашей последней встрече у того же ручья, когда меня побили жрецы.

– У ручья был не ты, – упрямо стояла на своем Дэя. Саня вдруг вспомнил, что девушка всегда ставила во главу угла содержание, а не форму. Она умела чувствовать человеческую ауру и с ее точки зрения, нынешний Саня был далеко не тем мужчиной, которого она когда-то знала.

– Ты права, – согласился Пряхин. – Я изменился. И изменился сильно.

Я уже не романтик и не жизнелюб… Саня посмотрел в глаза Дэе. Взгляд девушки оставался пустым и холодным.

– Ты тоже сильно изменилась, – попытался разговорить он амазонку. Но та продолжала молчать. Саня не знал, что еще можно сказать в столь нелепой ситуации и он спросил:

– Ты служишь новой богине? Вместо вразумительного ответа последовал лишь кивок головы.

– И как зовут богиню? Не Артемида ли случайно?

– Наша богиня – покровительница носит имя Агава. – Дэя перехватила рукоять катаны обеими руками и расставила ноги пошире, готовясь нанести удар.

– Агаве нужна моя голова? – хладнокровно спросил Саня, наблюдая за упражнениями девушки.

– Да, – ответила Дэя, но при этом медлила с ударом.

– Зачем же дело стало?

– Моим сестрам понадобится твое семя. Если ты согласишься, то поживешь еще какое-то время.

– Твои сестры перебьются, – решительно сказал Саня. – Ничего они от меня не получат… Я проведу ночь лишь с тобой.

– Поздно, – Дэя бессильно опустила клинок и, казалось, готова была разрыдаться от осознания своей несостоятельности. – Я уже ношу под сердцем плод. Саня посмотрел на чуть выступающий живот девушки и спросил:

– Что сталось с отцом твоего будущего ребенка?

– Его больше нет, – сказала Дэя, и Саня не мог принять ее слова за правду, ибо буквально пять минут назад, девушка то же самое говорила о нем. Впрочем, какая собственно разница, что там случилось с мужчиной, от которого зачала Дэя!? Все равно уже ничего нельзя изменить:

лесная чародейка превратилась в кровожадного монстра. «Ее больше нет». Саня поднялся и неторопливо зашагал вниз по склону. Он специально открыл амазонке свою беззащитную спину. То ли дразнил, провоцировал для нападения, а то ли, наоборот, демонстрировал свое безграничное доверие к женщине, которую когда-то любил. Дэя дала ему беспрепятственно уйти. Саня переживал, что такая слабохарактерность понизит ее авторитет в глазах амазонок. Тем не менее, он удовлетворил свое любопытство. И был рад, что Дэя жива, здорова и скоро станет матерью. Саня без приключений вернулся в Мертвый город. Здесь его ждали Гомо с Марьюшем. Татьяна прибыла на следующий день, когда Саня уже оседлал кмета и, облачившись в амуницию готов, был отправиться в дальний путь. Появление женщины не стало для него сюрпризом. Пластуны вельдов, наверняка доложили ей о Санином возвращении с гор.

– Я приехала проститься, – сказала Татьяна.

– Надеюсь, обойдемся без поцелуев и жарких объятий, – улыбнулся Саня. Он был рад ее видеть.

– Целоваться? – не поняла Татьяна.

– Шучу я… Шучу.

– Я смотрю, ты в добром расположение духа, – прищурила глаза женщина.

– Радуюсь жизни, – сказал Саня.

– И что теперь?

– Теперь меня ждет свобода, одиночество и огромный непознанный мир.

– Всадник апокалипсиса станет одиноким скитальцем?

– Да, – вновь улыбнулся Саня. – Так будет лучше всем и мне в первую очередь.

– Что ж!.. Это твой выбор, – сказала женщина. – Хочу, чтобы ты помнил – в наших стойбищах ты всегда сможешь найти кров и пищу.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Саня и вскочил в седло.

– Через четыре месяца Ирица ощенится, – сказала Татьяна. – Один из новорожденных кметов по праву принадлежит тебе… Что прикажешь с ним делать?

– Отнеси его в горы, – попросил Саня. – Пусть его хозяйкой станет предводительница амазонок… Думаю, она не откажется принять подарок от женщины-воина.

– Я знала, что ты попросишь именно это.

– А я знал, что тебе не занимать ума и проницательности. На этом расстались. Саня пришпорил Гомо. Кмет рванул с места и в несколько скачков достиг лесных зарослей. Стоявшие посреди развалин Мертвого города Татьяна с Марьюшем исчезли из поля зрения. Саня вновь оказался среди густо растущих деревьев. Кмет довольно скоро вынес его из леса на широкую равнину. Саня подставил лицо встречному ветру и отпустил поводья, предоставляя Гомо самому выбирать дорогу. Дикая скачка доставляла Пряхину неописуемое наслаждение. Его ездовой монстр не ведал устали и нес своего хозяина на восток в сторону затерянных среди Ядовитых пустошей земель, что еще называли Запретными и где отшельник Пряхин надеялся найти свое место.