Текст книги "Черная пустошь. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вадим Михальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

– Первый контакт уже был, Майк, и ты был его непосредственным участником.

– Хорошо, хорошо, – Майкл поднял широченные ладони на уровень плеч, – не будем переходить на личности. Он всё время ведет себя так? – Майкл кивнул на экран монитора наблюдения, на котором было видно, как волк спокойно улегся перед запертой дверью клетки, как будто ничего не произошло.

– Никаких изменений, если не считать того, что он пытался проверить, что у меня внутри.

– А чего ты от него хотел, Сергей? Ясное дело, что он немного нервничает – плен, знаешь ли, не способствует установлению доверительных отношений со своим тюремщиком.

– Да, в принципе, я ничего другого не ожидал, – Сергей уселся на стул, с удовольствием вытягивая длинные ноги.

– Что будем делать?

– Ждать, – Сергей пожал плечами. – Насколько я знаю, если живое существо поголодает достаточно много времени, то ничего плохого из этого для нас не будет. Он ослабнет, затоскует по свободе, поймет, что сопротивление бесполезно. Когда голод станет невыносимым, он сломается и начнет есть.

– Ты так думаешь? – в глазах Майкла Сергей заметил сомнение.

– Это свойственно любой живой твари. Захочет есть, никуда не денется.

– Очень в этом сомневаюсь. Я думаю, что он скорее уморит себя голодовкой, чем возьмет что‑нибудь из наших рук.

Сергей задумчиво потер подбородок.

– Вот это меня и беспокоит, – признался Дубинин. – Если он окажется настолько несгибаемым, то мы его потеряем. Если он будет продолжать сопротивляться попыткам накормить его, то я не знаю, что делать дальше.

Майкл встал со стула, с сожалением похлопал Дубинина по плечу и молча вышел из лаборатории.

Сергей какое‑то время посидел за столом, глядя на экран с неподвижно лежащим на полу волком, и вернулся к анализу образцов почвы внешнего периметра…

По сосредоточенному лицу Арнольда Густафсона можно было подумать, что он готовится к серьезной операции. Действительно, Швед в эту минуту напоминал хирурга. В его пальцах была зажата отвертка с крестообразным жалом, медленно приближающаяся к черному пластмассовому ящику, внутри которого находилось пятьдесят граммов пластиковой взрывчатки, подсоединенных к взрывателю мины нажимного действия. Густафсон лежал на куске брезента, разостланном прямо на земле, в десяти метрах от ограды внешнего периметра. От блестящей проволоки доносилось негромкое, уже привычное, гудение – ограждения были под напряжением.

Вокруг лежащего Шведа нестройным кругом расположились четырнадцать солдат – саперы колонии, отделение подрывников, подчиненных Густафсону. Рядом со своим командиром лежал молодой (лет девятнадцати) солдат, напряженно присматривающийся к уверенным движениям Густафсона.

– Смотри сюда, Томми, – проворчал Швед.

Томас Гленн осторожно придвинулся поближе.

– Видишь этот зажим? – отвертка в руках командира указала на маленькую металлическую скобу с крохотными отверстиями креплений.

– Так точно.

– Подсоединяешь провода в определенной последовательности. Сначала синий, – пальцы Густафсона казались огромными щупальцами, способными раздавить грецкий орех, но на самом деле эти пальцы были очень ловкими и гибкими.

Пальцы Шведа уверенно подтянули провод в синей изоляции с оголенным концом к зажиму. Густафсон сделал аккуратную проволочную петельку на зачищенном конце провода и закрепил его в крайнем правом отверстии.

– Потом – черный, – Швед выполнил те же манипуляции с черным проводом, – и только потом – зеленый. Запомнил?

– Так точно. Синий, черный, зеленый.

Густафсон кивнул, закрепляя последний провод.

– Теперь – взрыватель. Здесь ты должен быть максимально осторожен и сосредоточен. Если даже ты лежишь на раскаленной земле, даже если ты потеешь, как свинья под ножом, даже если москиты жрут твою кровь и всякая дрянь лезет в глаза – ты не должен обращать внимания на такие вещи, Томми. Одно неверное движение – и ты, и твое отделение увидят апостола Петра с ключами в правой руке и бутылкой холодного пива в левой, прежде чем ты успеешь понять, что облажался по самое никуда.

Кто‑то за спиной Шведа приглушенно хохотнул.

– Так, – глубоко выдохнул Густафсон, – кто заржал?

– Франк Левил, сэр.

– Сегодня будешь мыть посуду за всех.

– Ох, – вздохнул провинившийся Левил.

– Это еще не все, – обнадежил Швед. – Кёниг?

– Да, сэр, – немедленно отозвался солдат, лежавший справа от командира.

– Эрик, передай, пожалуйста, ранец с пластиком своему другу Франку. До конца сегодняшнего дня это будет его почетной обязанностью.

– Так точно, сэр, – заметно повеселевший Кёниг сбросил с плеч лямки тяжелого ранца с взрывчаткой.

Франк Левил, в глазах которого ясно читалось скрытое недовольство своей тяжелой судьбой, подтащил ранец к себе.

– Итак, мы остановились на взрывателе, Томми.

– Так точно, сэр.

– Делаем так, – Швед сильно нажал на отвертку, жало которой было в недрах мины.

Послышался негромкий щелчок металла о металл.

– Теперь устройство на боевом взводе и теперь опасность возрастает многократно, Томми. Чувствуешь, как ледяные муравьи бегут по спине, а, Гленн? – улыбаясь, проворчал Густафсон.

– Сэр, я чувствую, что готов нагадить в штаны, сэр, – честно ответил солдат.

На этот раз смеются все, включая командира. В этот раз Густафсон не собирается никого наказывать:

– Правильно чувствуешь, Томми, но тебе придется потерпеть до лагеря. Теперь закрываем крышку, очень осторожно.

Густафсон медленно закрывает крышку, оставляя снаружи взведенные замыкатели.

– А теперь – самая приятная часть работы, Томми. Приступай, – командир осторожно поднимается на ноги и его место занимает Гленн.

Его руки аккуратно опускают мину в вырытую неглубокую яму. Гленн осторожными, почти незаметными, движениями засыпает яму землей, осторожно накрывает мину срезанным слоем дерна, ладонями заглаживая неровности грунта. Через минуту только опытный глаз может определить, где установлена мина, способная разорвать в клочья неосторожного волка, приблизившегося к ограждениям.

Густафсон внимательно наблюдает за движениями Гленна и не находит, к чему придраться: все выполнено аккуратно и на совесть.

– Рейнольдс?

– Да, сэр?

– Отметь установку на карте и продублируй.

– Так точно, сэр, – Эрик Рейнольдс, заместитель командира, наносит специальную пометку на подробной карте внешнего периметра.

Через несколько секунд он нажимает несколько клавиш на клавиатуре портативного компьютера, на экране которого отображена электронная карта местности. Линия заграждения выделена красными толстыми линиями с крохотными значками молний. Вблизи красных линий мигают несколько зеленых точек, обведенных окружностями. Спустя несколько секунд к группе точек, расположенных друг возле друга, прибавляется еще одна.

– Устройство функционирует нормально, сэр. Сигнал четкий, чистый.

– Хорошо, – отвечает командир. – Где наша следующая отметка?

– В тридцати метрах на северо‑восток.

– Пошли, – командует Швед и отделение подрывников поднимается, чтобы продолжить свою работу.

– Сэр, разрешите вопрос, – говорит Рейнольдс в то время, как солдаты уходят вперед, внимательно всматриваясь в лес.

Густафсон кивает.

– Чья это была идея минировать периметр радиоуправляемыми минами?

– Советник Вейно решил подстраховаться, Эрик, – едва заметно усмехается Швед, – и, по‑моему, это правильно. Проще не ждать, пока волки сами наступят на наши устройства. Да и удобно это – например, «Шершни» передадут картинку, что волки окружили периметр, кто‑то в Башне нажимает кнопку и – бум! Волки даже не поймут, что их убило.

– Понятно, сэр.

– А раз понятно, то пошли работать…

Джек Криди‑младший и братья Томпсоны на своем рабочем посту ждали, когда им принесут обед: время приближалось к часу дня. В комнату контроля вошел Адам Фолз.

– Всем привет.

– Здравствуйте, мистер Фолз, – братья говорят одновременно, как будто близнецы.

– Привет, Адам, – говорит Джек.

– Как дела с данными от «Титана»? – Адам присаживается на свободный стул рядом с Джеком.

– Все еще обрабатываются, но места обитания четырех племен уже занесены в базу данных.

– Ты уже думал о нашем плане?

– Да, – кивает Джек, поднимаясь со стула. – Фред, Родж!

Братья поднимают головы от экранов компьютеров, на которые стекаются все данные с «шершней», облетающих внешний и внутренний периметры ограждения.

– Когда принесут обед, оставьте мне мой пирог с яблоками, чтобы не было, как вчера.

– Ладно, – кивает Фред, а Роджер, почувствовав вину, с преувеличенным интересом, смотрит на экран, его уши краснеют.

Вчера, увлеченный работой, Роджер не заметил, как уничтожил порцию десерта Джека вместе со своей порцией. Когда Джек заметил, что его яблочный пирог исчез в недрах бездонного желудка Роджера Томпсона, было уже слишком поздно – на тарелке остались только крошки.

Адам и Джек выходят на обзорную площадку Башни.

– Я пытался определиться с заходами на бомбежку, – негромко говорит Джек, рассеянно наблюдая за черными точками «шершней», скользящими на фоне белых кучевых облаков над лесом.

– Ну и как?

– Более‑менее, – пожимает плечами Джек. – В двух случаях маршрут определился без проблем, а в двух других случаях слишком густо деревья растут, и площадь выброски получается маленькая. Можно промахнуться.

В течение весенних месяцев Джек, Адам и Ричард провели «Титан» над северными лесами и смогли обнаружить места обитания четырех больших племен сейров. Попутно проводя аэрофотосъемку, они отследили пути миграций стад «бизонов», по‑видимому, основной добычи волков, и смогли обнаружить места логовищ и примерное количество сейров.

Места обитания всех четырех племен были установлены с точностью до метра, все они располагались к северу от Башни. Во время последнего полета «Титана» наблюдатели повели дирижабль на юг, где увидели картину, способную вдохнуть надежду даже в самых упорных пессимистов.

Весь огромный участок северных лесов был отгорожен широкой быстрой рекой, текущей по глубокому – около двухсот метров – ущелью. Горы в трехстах километрах к югу от места высадки колонистов создали практически непреодолимую преграду для любого вторжения с юга. Река и горы почти идеальной дугой, протянувшейся на сотни километров, судя по всему, препятствовали попыткам сейров с юга проникнуть в северные леса. На западе река впадала в океан, на всем протяжении водная артерия материка не встречала никаких препятствий на своем пути. На юго‑востоке северные леса были ограждены болотами, кажущимися практически непроходимыми. Таким образом, земли севера от реки на юге до высоких гор на севере, оказались в безраздельной власти племен северных волков, а люди, впервые за всё время после Высадки, почувствовали, что смогут победить.

Адам, Майкл и Ричард разрабатывали планы военных действий, одновременно готовясь к тому, что в скором времени отряды охотников из числа солдат гарнизона Колонии отправятся на юг для того, чтобы обеспечить колонистов мясом на всю предстоящую зиму. Впереди было еще три месяца, целая осень. Нужно было построить дома для колонистов, корчевать лес, готовить участки для будущего весеннего сева, но прежде всего люди нуждались в отдыхе перед тем, как с новыми силами приступить к устройству колонии.

Технический отдел и комитет подготовки к празднествам по поводу завершения работ на внешнем периметре готовились устроить праздничный банкет с музыкой, танцами и фейерверком, который, втайне от всех, готовил Чень Ли.

Торжества должны были начаться уже сегодня вечером и команда поваров Фредди Валлоне работала с удвоенной силой, готовя праздничный обед. Поварам помогали добровольцы – женщины Колонии, они, не зная усталости, трудились на огромной кухне, обустроенной техниками из бригады Росселини.

Адама с самого утра дергали многочисленные представители комитета подготовки и он, в конце концов, был рад сбежать в комнату контроля к Джеку Криди, чтобы поговорить о предстоящей войне.

– Но ты уверен, что ты сможешь рассчитать курс, чтобы мы не зря потратили взрывчатку? – спросил Адам.

– Да, уверен, – Джек потер лоб, – но учесть ветер и влажность в районах бомбардировки я не смогу, придется приспосабливаться к обстановке. И еще одно: если там будет идти дождь, то мне придется несладко.

– Будем надеяться, что нам повезет. Ты уже готов к празднику? – сменил тему Адам.

– А чего там готовиться? – усмехнулся Джек. – Я, Родж и Фред уже распределили дежурства, чтобы мы могли посидеть за столом со своими, а Ричард пообещал присмотреть за «шершнями» какое‑то время.

– Вы, в любом случае, свернетесь сразу же после наступления темноты – нам всем нужно отдохнуть, Джек.

– Конечно, Адам, – пообещал младший Криди.

– Повезло мне с наблюдателями, – усмехнулся Адам, – не пьют, не курят, к работе относятся ответственно.

Джек улыбнулся:

– Это – да. Пить нам никак нельзя.

Джек и Адам вернулись в комнату контроля.

– К семи часам ждем вас всех внизу, ребята! – Адам помахал беспилотчикам рукой и быстрым шагом направился к грузовой платформе – его всё ещё ждали дела…

У подножия Башни спешно устанавливались столы, сколоченные из чисто оструганных приятно пахнущих свежим деревом досок. Повара начали выносить из Башни блюда, накрытые крышками, до поры до времени скрывающие умопомрачительные ароматы. Команда добровольцев расставляла многочисленные столовые приборы. Электрики устанавливали дополнительное освещение на втором и третьем уровнях Башни, чтобы осветить место будущего торжества. Чень Ли, с лица которого не сходила загадочная кошачья полуулыбка, закреплял в окнах четвертого уровня приготовленные им праздничные ракеты и римские свечи. Осталось еще совсем немного до захода солнца…

И вот он пришел – час торжества. Солнце село за кромку такого близкого и уже безопасного леса и в тот же момент вспыхнули прожекторы, осветив праздничные столы и улыбающиеся лица колонистов. Все собрались здесь: вот семейства Криди и Томпсонов, а вот и весь технический отдел, смущенно улыбаясь, занимает отведенные ученым места за столами. Профессор Борис Мазаев и отдел энергетиков, сменивших белые халаты на праздничные костюмы, отдел Николая Верховина, бригады Росселини – все рассаживались так, как привыкли каждое утро собираться перед выходом в лес или на работе в лабораториях Башни. Усаживаются за стол солдаты, чувствующие себя немного неуверенно из‑за того, что руки не заняты привычным весом автоматических винтовок и пулеметов. Гражданские колонисты – фермеры, закончившие работу на сегодня повара, в предвкушении долго ожидаемого угощения потирают руки, придвигая скамьи поближе к столам, на которых не видно свободного места из‑за блюд и тарелок с угощением, ваз и вазочек с полевыми цветами, собранными первым классом школы Колонии – первыми учениками на Лимбе. Бригада лесорубов Ферье, с рук которых уже почти невозможно вывести древесную смолу, все, как один, в красных фланелевых рубашках уже сидят за столами, смеясь очередной шутке своего бригадира. Люк с удовольствием осматривает многометровое полотно столов, над которыми он и его парни упорно трудились весь день. Завтра столы, выполнившие свое предназначение, будут снова разобраны, но до этого еще далеко.

Число охраны внутреннего периметра сведено к необходимому минимуму, на постах – всего по десятку солдат на каждый сектор. Волков не видели уже несколько месяцев, поэтому меры безопасности не такие строгие.

Из Башни поспешно выходят Майкл, Ричард и Адам, за ними, беззаботно насвистывая выбегают братья Томпсоны в безупречно выглаженных комбинезонах, последним выходит Джек Криди‑младший. Колонисты встречают вышедших из Башни приветственным гулом и выкриками. Натали Криди, сидящая на плечах отца, машет рукой и её звонкий голосок, как щебетание птиц, летит над толпой:

– Джеки, Джеки, сюда!

Младший Джек, улыбаясь, машет рукой сестренке в ответ, люди весело смеются, глядя на Натали, девочка снова машет рукой, рассказывая смеющимся соседям:

– Вот мой старший брат, вот какой у меня братик!

На лицах Адама и Ричарда – смущение, они, наверное, не ожидали такого ажиотажа по своему поводу. Только Майкл слегка картинно кланяется, прижав руки к груди.

Адаму передают микрофон и он, улыбаясь, берет его в руки.

– Добрый вечер, друзья! Вот и настал этот день, который мы так ждали. Мы упорно работали над тем, чтобы этот день настал поскорее и вот мы его дождались! – голос Адама доносится из динамиков, установленных над Площадью перед Башней.

– Не буду задерживать вас и слишком много говорить, – усмехается Адам, – наши дела говорят сами за себя. Мы завершили постройку внешних ограждений и теперь мы – в безопасности. Мне только хочется поблагодарить всех за проделанную работу и попросить вас поблагодарить друг друга – ведь каждый из нас внес свою лепту в устройство нашей колонии. Скажем же «Спасибо!» друг другу и отдадим должное кулинарному мастерству наших кормильцев. Спасибо всем! Начнем праздник!

Площадь тонет в радостных выкриках, как океан во время шторма. Свет прожекторов на время гаснет и в потемневшее небо взлетают огненные хризантемы фейерверка. Праздник начинается россыпью ослепительных искр в вышине. Начинается пир…

Вспышки бенгальских огней над Башней отражаются в глазах волка с полоской белой шерсти на левом плече. Красные россыпи чужих огней в небе над лесами гаснут в желтых глазах, с застывшей болью внутри глядящих на непрошеных гостей, вторгшихся в его земли. В глазах сейра можно прочитать неукротимое желание отомстить, скрытое завесой безграничного нечеловеческого терпения. Эти глаза как будто говорят: «Ещё ничего не кончено»…

* * *

…Я смотрел, как над Башней, безжалостно проткнувшей черное небо, расцветают невиданные прежде никем из моего народа сейров огненные цветы. Я смотрел на горящих в небе призрачных птиц с каким‑то непонятным мне чувством. Это чувство нельзя было назвать болью – я уже смирился с тем, что люди отхватили от наших лесов достаточно большой для них кусок, запутав ни в чём не повинные деревья железной паутиной, несущей смерть. Это не было яростью – я был абсолютно спокоен. Это можно было назвать смесью моей не успевшей состариться жажды мщения с интересом к происходящему в небе.

Я догадывался, что люди радуются тому, что кольцо «паутины» наконец‑то замкнулось. Я понимал ту степень восторга охватившее чужаков, когда они почувствовали себя в безопасности. Ещё бы – теперь мы бессильны прорваться к их жилищам из дерева, мы бессильны причинить вред их животным, мы даже не можем повторить нашу попытку разорвать нити «паутины» с помощью умерших деревьев, мы можем только ждать.

Я говорю «мы» потому, что я вернулся к своему племени. Алг, мой собрат, снова передал мне власть над стаей. Я вернулся из длительного путешествия по землям северных племен и я привел с собой девяносто шесть сейров, согласившихся примкнуть ко мне. Это были одиночки – охотники, живущие на свободных землях, рискнувшие жить на своё усмотрение, не вступив ни в одно племя. Мне повезло: мои новые сородичи – смелые, отважные и хитроумные охотники, не отступающие перед неудачами и бедами.

Я предложил им вместе со мной встать на защиту земель, бывших еще недавно землями моего уничтоженного людьми племени. Только несколько охотников отказались принять мое предложение, лишь немногие не рискнули променять свою жизнь свободных одиночек на полную опасностей жизнь воинов с человеческим племенем.

Я никого не винил за это – у каждого свой путь.

Моя жажда мести немного поутихла, как затухает пламя пожара на сыром подлеске, но не погасла совсем – жар иссушающего мой рассудок костра не мог перегореть. Я не изменил своей клятве бороться с людьми до тех пор, пока последний человек не покинет наши леса или до тех пор, пока сердце в моей груди не перестанет биться. Призраки моего сына, дочери и нерожденного внука всё еще говорят со мной. Иногда по ночам я вижу их так же ясно, как наяву. Они ничего не говорят мне, но их глаза полны невыносимой боли, боли, невыносимой для меня. Иногда мне снится сон, в котором я веду своего внука к его мудрому Наставнику или в первый раз показываю, как нужно загонять зверя. Иногда я слышу, как мой внук впервые пробует свой голос в еще неуверенном победном вое. Иногда в моих снах я вижу, что мои дети всё еще живы.

На самом деле жив только я один, но иногда мне кажется, что я уже умер. Просто какая‑то упрямая сила продолжает управлять моим телом. Но так бывает только иногда.

Я терпелив. Жизнь охотника ничего не стоит, если не обладать этим великим умением – ждать, но иногда жажда мести пытается пересилить мое терпение. Пока я ещё справляюсь с этим. Но только пока. «Скоро люди покинут свою „паутину“, они рано или поздно выйдут в лес. Тогда мне понадобится всё мое умение охотника и загонщика», говорю я себе каждый день, повторяю эти слова раз за разом. Тем не менее, время от времени мне кажется, что Велор был прав: люди остановятся на достигнутом. Их стремление убивать пропало, им хватит того, что они успели сделать за весну и лето.

Я устал. Нет, мои мускулы по‑прежнему крепки, мое сердце по‑прежнему бьется в моей груди и кровь исправно струится по моим жилам, просто я устал в душе, мне очень тоскливо без моей семьи, без моих погибших братьев и моих друзей, навсегда оставшихся в моей памяти. Усталость и безразличие временами настолько сильны, что лишают меня простейших желаний: есть, пить, охотиться.

Я гоню эту недостойную воина слабость. Я вспоминаю, как убивали моих сородичей, как мы тайно готовились к нападению на человеческий «муравейник», я вспоминаю короткие схватки с людьми, стреляющих в нас из своего оружия. Я вспоминаю свою ярость и ненависть, вспоминаю, как мои зубы рвали тела двуногих, как их настигала смерть от моих когтей, оставляя позади окровавленные тела, беспомощные и жалкие.

Я еще раз посмотрел на порхающие в небе огненные птицы, рассыпающие султанчики разлетающихся искр, и тихо проговорил:

– Я вернулся. Я жду…

* * *

Глава вторая. Охотники и жертвы

Колония формировала первые три группы охотников. В основном, это были солдаты, но в каждую группу должны были войти добровольцы‑охотники из числа гражданских колонистов. Эти люди имели большой опыт охоты на крупного зверя – лосей, оленей. Задание для охотников было простым – заготовка мяса для нужд Колонии. Охотники не должны были удаляться от границ внешнего периметра больше, чем на пятьдесят километров, построить временные жилища в лесу, в которых постоянно должны были находиться двое‑трое людей для поддержания постоянной радиосвязи с Колонией. Каждой группе были выданы радиостанции и аккумуляторы Верховина, а также портативные тепловизоры и приборы ночного видения. Охотники были вооружены снайперскими винтовками, солдаты прикрытия – автоматическим оружием с подствольными гранатометами и пулеметами.

«Касперы» – мини‑дирижабли наблюдения – были наготове, чтобы предупредить охотничьи партии о приближении волков. Майкл формировал отряд быстрого реагирования, готовый в любой момент прийти на помощь охотникам в лесу.

Адам Фолз прекрасно понимал, что волки вполне могут уничтожить охотников, но на этот риск нужно было пойти – запас продовольствия уже был разделен на нормы суточного рациона для каждого колониста, хотя строгое нормирование продуктов еще не было введено. Начать посевную компанию можно было только весной, а до этого времени охотники должны были подготовить достаточное количество мяса, чтобы зима для населения колонии не оказалась последней зимой на Лимбе.

Майкл, подбирая добровольцев для отряда быстрого реагирования, пока еще не сообщал людям об истинной и главной цели формирования отряда, на этом настояли Адам и Ричард. По этому поводу у них с Майклом вышел серьезный спор за день перед тем, как охотники покинули Колонию.

Торжества благополучно закончились, если не считать множественных случаев тяжелого похмелья среди мужского населения после долгих месяцев практически полного воздержания от употребления спиртного. Майкл нашел Ричарда и Адама на обзорной площадке Башни.

– Страдаем? – ханжески поинтересовался Майкл, глядя на друзей, сидящих в удобных шезлонгах.

В комнате контроля непьющие наблюдатели – Джек Криди и братья Томпсоны – без всяких последствий для своих молодых организмов продолжали свою работу в нормальном режиме. Старшие наблюдатели, в отличие от своих молодых коллег, тихо страдали, нацепив на нос темные очки, чтобы солнце не било им прямо в глаза.

– Тебе, с твоим железным желудком, Майки, не пристало издеваться над братьями по оружию, – простонал Ричард.

Адам промолчал – голова немного потрескивала в затылке.

Майкл с треском подтащил к себе один из пластмассовых стульев, которыми обычно на Земле заполнены летние кафе. И Адам, и Ричард страдальчески поморщились от неприятного скрежета, производимого ножками стула Майкла.

– Ты – садист, Фапгер, – снова простонал Ричард, прикрыв глаза ладонью.

– А у тебя похмелье, Ричи? – усмехнулся Майкл. – Так я и подумал.

Он удобно уселся на стуле, закинул ногу на ногу и закурил.

– Чего тебе, Майки? – спросил Адам, глотая две таблетки аспирина всухую. – Ты вроде бы должен быть в казармах?

– Я только что оттуда, Эйд, – Майкл выпустил дым. – Я, знаешь ли, собирал людей, обдумывал каждую кандидатуру, но одна мысль не давала мне покоя.

– Какая еще мысль?

– Может, тебе пересмотреть свою идею отпустить охотников в лес, Эйд?

– С какой стати?

– С такой стати, что в лесу их могут перебить, как кроликов.

– Но мы же даем всё нужное для работы вооружение и «касперы» завтра будут наготове, – сказал Ричард.

– Нет, я вижу, что похмелье превратило ваши и так высохшие мозги в овсянку, – раздраженно проворчал Майкл. – Что толку от «касперов» ночью? Вы же возвращаете дирижабли на базу каждый вечер с наступлением темноты.

– Короче, Майк. И без тебя голова раскалывается, – сказал Адам.

– Короче так короче, – согласился Майкл. – Я предлагаю, чтобы мы реализовали мой план для войны с сейрами.

В тот же день, когда Майкл предложил свою идею устройства внешнего периметра без изнурительных вырубок в лесу, Майкл также рассказал друзьям о своем плане, как покончить с максимально возможным количеством волков одновременно и без больших потерь со стороны колонистов.

План был прост: отряд тщательно подобранных добровольцев из числа солдат покидает Колонию и отправляется в лес. На расстоянии тридцати километров Майкл выбрал место для строительства защитного сооружения, получившего название – Форт. Место для строительства было идеальным – холм с плоской вершиной высотой около двадцати метров. Природная высота, господствующая над окружающим лесом, была привлекательна еще и наличием естественного родника, бьющего из одинокой скалы на вершине холма. Наличие воды было одним из необходимых условия постройки Форта.

Отряд добровольцев под командованием Майкла должен построить форт – одноэтажный дом из бревен с бойницами и амбразурами для ведения огня непосредственно из здания, а также защитную изгородь – частокол, дополнительно усиленный проволокой профессора Нильсена. После того, как Форт будет построен и в него будут завезены необходимые запасы продовольствия и боеприпасов, дирижабли наносят четыре мощных бомбовых удара по местам расположения обнаруженных наблюдателями племен сейров. Исходя из естественной реакции волков на бомбежку, Майкл предположил, что не позже, чем через неделю вокруг Форта соберется большое количество волков, жаждущих крови. Отряд Форта вступит с волками в схватку и попытается уничтожить максимально большое число волков.

Майкл отдавал себе отчет в опасности, угрожающей отряду, который будет защищать Форт, поэтому он рассчитывал только на добровольцев. Еще Майкл надеялся на то, что дирижабли колонистов нанесут бомбовые удары по волкам, окружившим Форт.

Его план не встретил одобрения у Адама и Ричарда. Адам противился тому, что отряд может понести большие потери, а Ричарду не нравилась идея Майкла насчет бомбежки сейров в непосредственной близости от Форта. В то же время, они понимали, что только план Майкла даст хоть какую‑то гарантию того, что война с волками закончится победой колонистов.

Адам дал согласие на формирование отряда, но настоял на том, чтобы добровольцам было сказано, что первоначальной целью отряда будет помощь охотничьим партиям в лесу. Майкл, скрипя сердце, согласился с Адамом.

И теперь Майкл сомневался, что сделал правильно, утаив от людей истинную цель отряда.

– Я не хочу обманывать парней, Эйд. И думаю, что нам нужно повременить с охотой.

– Майк, я прекрасно понимаю тебя, – смог через силу улыбнуться Адам, – я тоже не хочу никого обманывать, но посмотри на это с другой стороны. Ведь вторичная цель правдива на все сто процентов: отряд действительно будет в полной боевой готовности, чтобы оказать помощь охотникам. Волков не было видно уже много месяцев, может быть, они отступили вглубь лесов. Отчасти разведка «шершнями» подтверждает это. Весьма возможно, что волки не захотят ввязываться в бой с превосходящими их по силам и вооружению охотниками. Возможно, нам удастся оттянуть войну на следующий год. За это время мы сможем уверенно встать на ноги и будущей весной отправить отряд на постройку Форта.

– А если волки перебьют охотников еще до того, как мы успеем подойти? – спросил Майкл.

– Надо рискнуть, Майки. Если у нас будет достаточно припасов, чтобы протянуть до весны и посева, у нас будет больше шансов.

– Почему я не могу начать постройку Форта одновременно с началом охоты?

– В лесу будет слишком много людей без прикрытия. Допустим, волки действительно нападут на охотников, когда ты и отряд будете заняты. Тогда и охота, и строительство окажутся под одинаковой угрозой срыва. Палка о двух концах, Майк, – с сожалением ответил Адам.

– Черт, может быть, ты и прав, Эйд, – в руке Майкла дымилась уже четвертая за время разговора сигарета. – А как насчет того, чтобы рассказать парням всё прямо сейчас?

– Рановато, Майк. Зачем заранее говорить людям о том, что все они – возможные и весьма вероятные смертники? Когда мы примем окончательное решение о Форте, ты просто построишь отряд и расскажешь им всё. Тот, кто не захочет, останется, а те, кто пойдет с тобой, останутся с тобой до конца, каким бы страшным он ни был, – сказал Ричард.

– Ладно, Ричи, послушаюсь я вас, – вздохнул Майкл, гася сигарету, – возьму грех на душу.

– Не переживай, Майки, – улыбнулся Ричард, снимая темные очки – солнце спряталось за грядой облаков, – я тоже пойду с тобой к Форту. Засиделся, знаешь ли, на должности.

– Предатели, – негромко проворчал Адам.

– Мы слышали тебя, Фолз, – хором сказали Майкл и Ричард, расхохотавшись.

– Можешь пойти с нами, Эйд. Добровольцы мне ещё как понадобятся, – предложил Майкл.