Текст книги "В клетке (СИ)"

Автор книги: Вадим Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

XXXVII

– Что теперь будет?

Этот вопрос Аммир задавала уже раз в пятнадцатый. И Амрен, как мог, успокаивал девушку. Та боялась. И было от чего. Завтра её переведут в барак распределения. И куда она оттуда направится, никто не знает. И сделать никто ничего не в состоянии. Торгвар только руками разводил, да Гролага, на чём свет стоит, поносил. Можно понять, у него тут сейчас своих проблем хватает. Людей стало меньше, а обязанностей резко прибавилось. Да и, опять же, расселить всех людей по тем чисто номинальным жилищам, что были у их мастеров. Это визуально там большие кирпичные дома старой постройки. А внутри под жильё оборудовано всего пара помещений. И сейчас в спешке приходилось приводить эти помещения в порядок. В общем, защитить Аммир в текущей ситуации было некому. Та, в отчаянии, пришла к Амрену. А он не смог отказать. Жаркий секс и животная, всепоглощающая страсть вызвали состояние неги. Которое быстро развеялось паникой Аммир.

– Я придумаю что-нибудь! – отвечал ей Амрен.

Но успокаивало её это мало. Пробиться в бараки, дабы присмотреть за девушкой, вероятно, не выйдет. Амрен прочно был прикреплён к людям Кремня, как мастер. А значит в распределении не нуждался. И договорится с надзирателями вряд ли выйдет. Торгвар, со своей стороны, пробовал. Но надзиратели превратились в каких-то совершенно непробиваемых и неподкупных чурбанов. Что, интересно, Маор с ними такого сделал?

– И вообще! – продолжал успокаивать девушку Амрен – Ничего совсем уж страшного не произойдёт. Маор решил к вам людей приставить…

– Ты сам-то веришь в их помощь, если что?

– Не знаю, Ами. Не знаю. Нам только верить остаётся. Хорошее тоже случается.

– Да? Например?

– Волк вчера очнулся, например. Сегодня вот виделся с ним. Вообще несгибаемый человек. Нас всех из жуткой ситуации вытащил, причём как именно, ума не приложу. Но и сам, видно, по краю прошёлся. Валялся там, ни жив, ни мёртв. Думали, что всё, путь на Тот Берег ждёт. А нет, не таков Волк. Вот и говорю я. Если не сдаваться, то проблема решиться. Дай только немного времени.

– Да. А как там вообще? В Крематории этом. Страшно?

– Да нет, в общем-то. Там такой порядок сейчас. Разве что в господских домах лучше. Но это большой-большой секрет. Волк не особо жаждет пополнения своих рядов.

– Даже если их пополнит красивая, молодая девушка, и без того очень ему благодарная за защиту? И которая будет ещё более благодарна? – выразительно похлопала глазами и демонстративно осмотрела своё обнажённое тело Аммир.

Амрен вспыхнул. Он помнил разговор с Волком и близнецами. Всё понимал умом. Но эмоции, обычно подконтрольные брату Меруды, в этом случае брали верх. И мысль, что ему опять предпочтут другого, казалась невыносимой.

Аммир, видимо, это поняла. Поэтому вдруг звонко рассмеялась.

– Иди ко мне, глупый!

Только вот глаза у неё не смеялись. Абсолютно. И странное дело, но занимаясь любовью с Амреном, в голове у неё в этот раз крутился образ Волка. Впрочем, в голове Амрена он тоже наверняка возникал. Пусть и по другой причине.

Ночью же, дождавшись, когда Амрен уснёт, Аммир тихонько выбралась из постели. Тихо-тихо умылась, оделась и вышла из комнаты Амрена. Ей предстоял долгий путь вниз, в Крематорий. И, не дай Боги, стражи увидят. Чем подобное своеволие закончится, Аммир даже представить боялась. Но откладывать свой визит к юноше, который очень давно ей приглянулся, она не могла. Мало ли что произойдёт завтра.

Амрен открыл глаза. Он не спал, когда уходила Аммир. Хотя и понимал, куда и зачем она пойдёт. Но не стал её останавливать. В конце концов, Волк был прав. Эта девушка всегда будет искать для себя лучшую партию из возможных, а Амрен, увы, таким не был.

XXXVIII

Когда Волк очнулся, чувствовал себя он так, будто его через мясорубку пропустили. Затем слепили из получившегося человека и пропустили через мясорубку ещё раз. Даже говорить было сложно, не то, что с постели встать. К счастью, рядом быстро оказалась запыхавшаяся и явно бежавшая к нему Эспер. И окружила Волка такими вниманием и заботой, каких юноша на своём веку никогда не испытывал. Он моментально оказался накормлен, напоен сперва гадким, но «восстанавливающим» отваром, а затем вкусним и дефицитным в лагере чаем. Чувствуя огромнейшую благодарность к подруге, Волк лежал, наслаждался и очень быстро приходил в себя. Настолько быстро, что к вечеру смог сам встать и привести себя в порядок. А утром и вовсе чувствовал себя вполне прилично. Будто и не провалялся без сознания больше недели.

Надо было наверстывать. Встречи с Хугином и Мунином, Амреном и Стержнем, долгая беседа с Эспер, прояснили для Старшего Смотрящего Крематория новые реалии их жизни.

– Д***** – процедил он.

Впрочем, в руки Волк себя взял моментально. Ибо плохое в его жизни случалось регулярно. И держать удар – первое, к чему он себя приучал.

В конце концов, не так уж много и изменилось. Главный его актив – Крематорий, остался под контролем Волка. Со слов Эспер, Маор был приятно удивлён и крайне доволен результатами своей проверки. Собственно, был доволен и сам Волк. А потому, потерю только лишь жилья, из которого, к тому же, все ценные вещи усилиями близнецов были перенесены в Крематорий, можно было за личную трагедию не считать. Другое дело, что давление на бизнес Торгвара возросло ещё в несколько раз. И Маор честно дал понять, что договориться с ним не выйдет.

Странное дело. В других обстоятельствах, Волк бы с радостью приветствовал бы всё то, что делал вновь испечённый куратор Альегора. Попытка установить новый порядок, суровый, но справедливый. Сделать так, чтобы люди в лагере могли оставаться людьми, а не оскотиниваться и падать на самое дно в своих моральных ориентирах. Ведь классно же? Но сейчас от сделки Волка с Торгваром зависело слишком многое в жизни людей, которых он принял под своё крыло. А потому, Старший Смотрящий Крематория и Куратор Альегора были противниками. Или врагами. Тут уж как пойдёт.

Но с проблемами следовало разбираться постепенно. Поэтому с новым днём, уладив сиюминутное и мелкое, юноша составил наметил себе несколько задач. На среднюю и ближнюю перспективу. И первое, с чем решил разобраться Волк, было как никогда насущным. И важным. Ибо… а какого Жнеца с ним происходило? Он помнил, как время остановилось. Все будто замерли. А он нет. Продолжал двигаться и наносить удары по совершенно беззащитным целям. Ещё и хрупким, словно это были не облаченные в сталь воины, а бумажные фигурки. Да и сопротивление. В прошлый раз, при нападении остатков банды Мертвоухого, движение при замедлившимся времени давалось через огромные усилия. Здесь же, хоть сопротивление и ощущалось, но было вполне посильным. И как вызвать такое состояние вновь? А последствия? Вряд ли Волк хотел ещё раз испытать на себе эти последствия.

Большую часть дня он потратил именно на это. На попытки воздействовать на время, заставлять его замедляться. Пытался вспомнить свои ощущения, когда это произошло. Пробовал очищать разум от посторонних мыслей, как советовал и учил когда-то Фаллстар.

Ни помогало ничего. Эта тайна оставалась непостижимой. По крайней мере, пока.

Уже ночью, приняв душ и подготовившись ко сну, юноша ощутил странную тревогу. Настороженно выглянув во двор, он обнаружил юркую тень, метнувшуюся к их дому. Убийцы? Наёмники? Вряд ли, несмотря на приличную скорость слишком уж нелепо движется. Спустя мгновение Волк осознался, что всё то время, что он обдумывал ситуацию, тень замерла на месте в довольно нелепой позе. Время остановилось, это опять сработало. Но как? Удар сердца словно вновь запустил мир. Тень задвигалась. Но Волк уже точно знал, кто пришёл к нему в гости. Это была Аммир. Поэтому незваную гостью Волк встретил достаточно спокойно.

Чего он не ожидал, так это того, что девушка, зайдя в комнату Волка и сходу поняв, что её появления ожидали, моментально сориентируется и бросив что-то вроде «ну привет, Снегирь» каким-то неуловимым движений сбросит с себя всю одежду и останется перед Волком полностью обнажённой.

XXXIX

Бороться с искушением всегда тяжело. А бороться с искушением, когда оно настолько близко, доступно и притягательно – задача совсем не из лёгких. Тем более, что в Аммир явно была какая-то магия. Сознание Волка начало отключаться, наружу стали выползать обычные, звериные инстинкты. Наверное, именно магия происходящего изменила ситуацию. Что-то внутри Волка воспротивилось тому, что его ведут, как кобеля на случку, не спрашивая мнения. Дескать, и так никуда не денешься. А прочие мысли? Про свободу воли, про ответственность, про Амрена, в конце концов. Куда их девать?

И с каждым шагом движения, целью которого было завалить девушку в постель, возвращалась ясность мышления. Поэтому свои намерения юноша смог изменить. И, вместо жаркого поцелуя, просто накинул на Аммир теплый плед.

– И тебе привет, Аммир. – усмехнулся он – Накинь, ночь холодная. А заболеть в лагере, не лучшая идея.

Та опешила. Уже всем телом тянулась к юноше, ожидая чего-то большего. И тут такое. Неожиданное и шокирующее. Видимо, считала этот свой приём безотказным. И у неё вполне были на то основания. Волк отчетливо проследил по выражению лица девушки, как эмоции стремительно сменяют одна другую. Спасибо Фаллстар за науку, где бы ты ни был.

Непонимание вызвало растерянность и робость, которые породили панику. А следом пришли побеждающая и рвущая всё в клочья волна гнева.

– Ты головой стукнулся, Снегирь? Я пришла к тебе! Сама!

– Стукнулся, конечно. Жизнь такая, по голове часто получаю. – улыбнулся Волк.

Аммир наградила юношу полным ярости взглядом, гневно фыркнула и собралась уйти в ночь, полная чувства собственного достоинства и презрения к Волку. Но потом вспомнила, где находится, очевидно. И из девушки будто стержень вынули. Она упала на пол и разрыдалась. Горько, по-настоящему, выплёскивая всё то, что скопилось в душе.

В этой девушке точно была какая-то магия. Только что юноша преодолел страшнейшее искушение. И даже гордился собой. Мол, смотрите, насколько я крут, раз в состоянии не пойти на поводу у животных инстинктов. Но тут он оказался бессилен. Рванул к девушке, подхватил на руки, отнёс на кровать. Лёг рядом и обнял. Та ревела ему в плечо, не желая успокаиваться. Волк терпеливо ждал. Чувствовал, что тут уж либо прогонять в ночь и совсем забыть о девушке, либо терпеливо подождать, пока эмоции не утихнут. Примерно час спустя девушка уснула. Волк аккуратно укутал её одеялом, встал и вышел из комнаты. Переночевать и в общей спальне можно. Свободные кровати там есть.

Утром, когда юноша вернулся в комнату, девушка всё ещё мирно спала в постели. Обнажённая и прекрасная. Аккуратно её растолкав, он предложил ей завтрак. Та, абсолютно не стесняясь собственной наготы, угощение приняла.

– Как это мило! И романтично. – заявила девушка.

Дождавшись, когда та поест, Волк шутливо предложил той одеться и не смущать «неокрепший разум» своими прелестями.

– А что? Не нравлюсь? – игриво спросила та.

Нравишься. – сглотнул Волк – Завязывай со своими чарами.

Легко кивнув, та принялась неспешно одеваться, принимая то одни, то другие невероятно соблазнительные позы.

– Онвер тебя проводит. – сказал ей Волк.

Вся игривость испарилась. Перед Волком стояла девушка, готовая встретить свою судьбу. Пусть и до жути её боящаяся.

– Аммир – позвал девушку Волк.

Та обернулась и вопросительно посмотрела на юношу.

– Помнишь близнецов? Хугин и Мунин. Они тоже отправляются в бараки распределения. Я попрошу ребят, и они присмотрят за тобой. На них можно положиться. В бараке ты будешь в полной безопасности.

Девушка стремительно приблизилась к Волку и жарко его поцеловала. На этот раз юноша не стал препятствовать.

– Спасибо! – шепнула она ему на ухо.

Обняв девушку, Волк проводил её к Онверу и объяснил тому задачу. Как бы там ни было, а предстоял новый день. Пора было определяться, в каком состоянии их с Торгваром дела. И что, в конце концов, делать дальше.

XL

Как оно часто бывает, жизнь, какие бы фортели не выкидывала, рано или поздно всё-таки входит в нормальную и размеренную колею. Так случилось и в этот раз.

Дела с Торгваром продолжились. Иначе, с куда большими трудностями. Но продолжились. Теперь, согласно постановлению Маора, свободное перемещение по лагерю было запрещено. Но это абсолютно никак не влияло на связь Крематория с кузнями и водоканал, полностью подконтрольными Лорду. И да, пусть о больший партиях временно пришлось забыть, ручеёк контрабанды продолжался и не иссякал. Торгвар абсолютно справедливо рассудил, что сейчас ему, как минимум, нужно привести дела внутри своей организации в порядок, и только потом начинать размышлять о том, с какого боку подступиться к проблеме с новым куратором.

Проблема отбывших в бараки распределения благополучно решилась для всех, кто имел для Волка хоть какое-то значение. Близнецы перебрались на кухни надзирателей, в достаточно комфортные условия. И заняли там стратегически значимую для Волка позицию. Оставаться незаметными и невидимыми для непосвящённых братья умели преотлично. Шутка ли, участвуя вместе с Волком в самых громких и резонансных делах, ни о Хугине, ни о Мунине так и не появилось никаких зловещих слухов. Ну, кроме того, что они, собственно, регулярно с Волком общаются. Сам же Волк, к примеру, на всё том же неофициальном уровне для части заключённых стал настоящим пугалом, оставляющим всюду, где бы не появился, жуткий и кровавый след. И, оказавшись на кухнях надзирателей, братья могли как губки впитывать в себя информацию, выливающуюся из обрывков разговоров посетителей их маленькой столовой. И приносить её своему другу. А уж в том, что соображалка у этой парочки работает, как надо, Волк ни секунды не сомневался.

Аммир отправилась на водоканал. Под крыло к отправившемуся туда же Амрену. Какие перестановки намечались у Торгвара, было непонятно. Но, насколько Волк мог судить, Амрена потихоньку выводили на уровень временно исполняющего обязанности Стержня. Пусть и в несколько ограниченном виде, так как тот, в первую очередь, был Братом Меруды. Что сказать, девушка попала под защиту человека, что действительно готов был наизнанку вывернуться, лишь бы эту защиту девушке обеспечить. Лично Волк с девушкой больше не пересекался, хотя через тех же близнецов ему передали заверения в непомерной благодарности и вечной дружбе.

Вот подруге Аммир, Аше – повезло куда меньше. В виду отсутствия хоть каких-то мало-мальски ценных навыков, выбор у неё стоял между портомойками и чернорабочими. И она должна благодарить Аммир, Амрена, и Торгвара и всех Богов. Видимо, именно такая цепь привела к тому, что девушку взяли именно портомойкой, а не отправили умирать в бараки чернорабочих. Там бы она долго не протянула, даже не смотря на новые порядки.

Ведь порядки, заведённые Маором, пусть и были во многом благородны, но при оставались максимально жёсткими и суровыми решениями управленца, которому под начало отошёл невероятно сложный и убыточный проект.

С одной стороны, чернорабочих действительно перестали убивать уж совсем без причин. Ежеутреннюю обработку газом выключили. Даже побудку методом ледяного душа убрали. Её заменили обычные крики и пинки стражей. И кормить их действительно стали лучше. Перераспределение ресурсов оказалось не просто уловкой с целью «приземлить» самых авторитетных и влиятельных заключённых. Тех заключённых, что раньше питались, откровенно говоря, помоями, теперь действительно стали кормить не в пример лучше. Может и недостаточно для того, чтобы переедать или делать запасы. Но вполне достаточно для того, чтобы ходить сытыми. А, самое главное, контроль за действиями заключённых был увеличен. И такого беспредела, что допускали надзиратели ранее, в том числе и Маор, кстати, теперь не было. Стычки моментально и жёстко пресекались, а насильники и убийцы наказывались по всей строгости новых законов. Их отправляли в Клетку.

Древний артефакт, что десятилетиями оставался просто страшной легендой, ожил. И стал «принимать посетителей». Волк их видел, ведь Клетка располагалась в непосредственной близости от Крематории. Видел страх заходящих внутрь. Слышал их крики, мольбы о пощаде. Все они вряд ли были хорошими людьми. Но то, что делала Клетка, было ужасно. Она буквально выпивала разум и душу своего узника. А затем, либо убивала, иссушая и превращая тела в иссохшую «мумию», либо «милостиво» выпускала на волю. Сломавшихся и безвольных. Не способных ни поесть, ни обслужить себя. Они просто бесцельно брели куда-то, не выказывая никакого интереса к миру. Падали, ломали конечности, и продолжали ползти, никак на свои увечья не реагируя. Или садились и долгими часами сидели, всё так же не реагируя на внешние раздражители. Так продолжалось, пока организм не истощался, после чего узники Клетки замирали уже навсегда. И отправлялись в Крематорий. Ибо подарить милосердный удар, избавляющий от мучений, было нельзя. Тот, кто так поступит, по распоряжению куратора, следующим отправлялся в клетку.

Поэтому, в поступках Маора была и другая сторона. Тёмная, пугающая, жестокая. Рабочие нормы увеличились, причём для всех заключённых разом. Маор, не желая, чтобы лагерь и дальше занимался лишь обслуживанием немногочисленных, проходящих мимо караванов, заставил заключённых разворачивать массовое производство. Небольшие группы каждый день начали вывозить на карьер, вновь открытый спустя сорок лет простоя. Кузницы, помимо необходимых в дороге мелочей, обязали изготовлять изделия «на продажу». Торгвар теперь, помимо своих привычных дел, каждый дел раненым зверем метался по подотчётной кузне, чтобы сдать норму в срок. За счёт бывших чернорабочих увеличили команды углежогов и лесорубов. И, вместо ранее использовавшихся лесов отправлять их стали на восточные болота. Так что звание самой опасной для жизни «профессии» в лагере торжественно переместилось именно к этим командам. Болото, которое образовалось посредством магических атак во времена Войн Хаоса, в иной день выкашивало до трёх четвертей всего состава «болотников», как заключённые назвали лесорубов с углежогами. На куда более безопасной территории вокруг Альегора развернулась массовая стройка. Земля разбивалась на наделы, возводились небольшие дома и участки. Пока заселялись семьи стражей, желающие вырваться из жизни внутри лагеря с заключёнными. Но, как объявил Маор, отбывшие наказание могли получить небольшой надел земли в пожизненную аренду, дабы возделывать на ней землю, жить и кормиться на ней. И не забывать пополнять мошну как самого Маора, и Гролага, что конкретно этим обстоятельством был весьма доволен, так и бюджет Совета Государств, ставленником которого и был Маор. Только вот, зачистка части этих земель порой была сродни играм со смертью. Периодически где-то вспыхивала очередная магическая бомба, подарок прошлых эпох, и обрывала жизни очередного десятка заключённых. Стражам, преимущественно издали наблюдавшим за этим действом, тоже досталось. За время с начала «правления» Маора они потеряли семнадцать человек. Что примечательно, ни один из них в большую и стремительно набирающую вес «семью» Маора не входил. Были обычные, вечно чуть жуликованые и частенько жадные до денег стражи.

Сдача нормы превратилась в идею фикс с тех пор, как первые, собравшие пять таких предупреждений, были просто и без затей казнены и отправлены в Крематорий. С такими не устраивали показательных выступлений, не сажали в Клетку, у которой и без того посетителей хватало. Нет. Таких просто и без затей вешали.

И вот, вроде бы, произошли благостные для основной массы заключённых изменения. А работы Крематорию только прибавилось. И команда Крематория тоже выросла, с девяти аж до двадцати шести человек, включая самого Волка. И работать всё равно приходилось с раннего утра и до позднего вечера, чтобы успеть со всем справиться. Волк и Эспер подсчитали, что такими темпами всё нынешнее население лагеря закончится за месяц-полтора. Конечно, в какой-то момент критическая масса тех, кто не готов выполнять требования Маора, снизится до количества прибывающих в лагерь заключённых. Которое, кстати говоря, возросло. Но пока что работать могильщикам приходилось, не покладая рук.

Чем, собственно, Волк и занимался. Уклоняться от работы он не собирался. И за это, как ему казалось, простые могильщики его уважали. Ну, или не только за это.

В то, что размеренная жизнь и только наметившаяся стабильность закончились, Волк понял, когда увидел бегущую к нему Эспер. А когда та начала говорить, понял и то, что жизнь эта и вовсе, грозит превратиться в сложную и короткую.

– Волк. К нам там Кремень пробрался. Он ранен. Говорит, что его отправили в Клетку. И сейчас он скрывается.