Текст книги "В клетке (СИ)"

Автор книги: Вадим Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 14

LIII

Что делать, Волк не знал. Люди суетились, бегали. Крематорий горел. Сильное пламя где-то в районе второй печи. Остальные три тоже во власти пожара. Но, самое обидное, что их с Эспер гордость, полностью достроенное общее жилое здание, тоже горело. Эспер! Если она спала, то…

Волк ворвался в горящий дом, не обращая ни малейшего внимания на творящийся вокруг хаос. Первый этаж, второй, комната Эспер. Девушки на месте нет. Успела выйти? Слава Богам, если так. Тихим ходом обратно. Аккуратно, обходя очаги пламени. Голова кружилась. Но сил добраться до выхода вполне хватало.

Кашель на первом этаже привлёк внимание. В «больничном» крыле, как шутя называла Эспер три выделенных под своё дело комнаты. По звукам, это не Эспер. Кто-то из могильщиков?

Волк, отгоняя прочь слабость, двинулся по направлению к источнику звука. Амрен, демоны тебя дери! Его друг, видимо, очнулся, но был слишком слаб для того, чтобы самостоятельно покинуть горящее здание. Всё, на что его хватило, рухнуть с кровати и проползти несколько метров. Лицо брата Меруды было скрыто мокрой тряпкой, но сил и дальше бороться за свою жизнь не было. Волк явно пришёл на помощь очень своевременно. Он взвалил пострадавшего на плечо, будто мешок с репой, и понёс к выходу так быстро, как только мог.

Получилось. Оказавшись на свободе и отойдя чуть в сторону, оба кулём повалились на землю.

– Живой? – спросил Волк.

– Да. – голос Амрена был слаб – Какого жнеца тут происходит вообще?

– Долгая история. Давай, этот бардак закончится, и тогда уже обсудим? Тем более, нас заметили и бегут к нам.

– Хорошо.

Подбежавшему Гавру Волк обрадовался. Помимо Эспер и самого Волка, мужчина был, наверное, наиболее уважаемым среди могильщиков заключенным. И Эспер закономерно собиралась назначить его своим заместителем.

– Целы? – спросил тот.

– Да. Где Эспер?

– Проверяла печи, когда во второй взорвалось что-то. Нам туда не пробиться. Нерга попробовал, обгорел весь.

Гавр говорил извиняющимся голосом. И Волк понимал, что если Гавр говорит не пробиться, то это значит, что перепробовали всё, что можно. И продолжают пробовать.

– Что это было, где Волк? – спросил Амрен.

Гавр в ответ лишь плечами пожал. А Волк их уже не слышал. Время для него вновь остановилось. Он мчал ко второй печи, обегая замершие огненные цветки, людей, обломки домов, капли летящей в пламя воды и тучи отправляющегося туда же песка. «Где же ты, маленькая моя?» носилась мысль в голове Волка.

Вот и вторая печь. Опрокинутый чан с водой не помог, от слова, совсем. На полу, возле печи, лежал свёрток. И от него, концентрическими кругами, словно какой-то безумный художник нарисовал, расходились слои пепла и копоти. Чем ближе к свёртку, тем сильнее. Значит, диверсия. Где же Эспер?

Нашлась! Жива, слава Богам. Волк никогда не был набожным. Но тут был готов молиться и воздавать хвалу всем разом, а Эттлин в особенности. Потому как кулон, ярко пылающий зеленью на груди девушки, давал понять, кому именно Эспер обязана своим спасением. А часть обвалившегося потолка давала понять, почему девушка до сих пор не покинула Крематорий. Откуда только силы взялись? Волк, не выходя из ускоренного состояния, расшвырял в стороны самые крупные обломки, подхватил девушку на руки и пулей помчался на выход.

Всё. Аккуратно положив любимую неподалёку от Амрена, Волк вернулся к нормальной скорости восприятия мира. Чтобы как подкошенному, рухнуть на землю. Он отчаянно цеплялся за сознание, которое, тем не менее, уплывало. Чувствуя, что в этот раз он совсем на краю берега, а может, и одной ногой на пути к Тому берегу, Волк боролся. Не сейчас, когда он только-только обрёл своё счастье.

И вдруг сознание заполнил яркий свет, прогоняющий прочь усталость, боль, и охватывающую со всех сторон тьму. С таким союзником Волк возобновил свою борьбу. И вместе они победили. Волк широко распахнул глаза, судорожно хватая ртом воздух. Напротив сидела Эттлин, и её артефакт пылал столь ослепительно зелёным, что смотреть было больно.

У самой же Эттлин из носу и глаз обильно текла кровь.

– Хватит. – рявкнул Волк.

Лицо девушки приняло задумчивое выражение, она кивнула и зелёное свечение стало утихать.

– Ну вы прямо как герои войн Хаоса – раздался голос Амрена – И артефакты у вас занятные. Не боитесь, что люди Маора узнают и в Клетку определят?

– Это подарок от самого Маора – просто ответила Эспер. Тот факт, что ни о каком артефакте Волка она и слышать не слышала, говорить не стала. Мало ли ушей рядом?

– Хм. Тюремщики щедры на подарки. Особенно Маор. То Стержню презентует, то вам. Занятные дела у вас тут творятся. О чём я ещё не знаю? Что я вообще у вас тут делаю?

– Хм. Как тебе сказать – замялся Волк.

Пока обменивались информацией, пока приходили в себя, пожар удалось остановить. Артефакт, который обнаружил Волк, выполнив своё дело, угас. Его юноша самолично передал людям Маора. Крематорий пострадал сильно. Вторую печь разнесло вдребезги взрывом, крыша помещения частично обвалилась. Первая и третья печи сохранились, хотя вся утварь и инструменты там выгорели. Четвёртая осталась менее остальных задета пожаром и оставалась единственной работоспособной в данный момент печью в Крематории.

Больше остального было жаль то, что Волк называл «общежитием» – большое двухэтажное строение, в котором с комфортом устроились все могильщики. Оно выгорело подчистую, перекинув огонь на стоящие рядом домики-недостройки. Те у огня удалось отбить, хоть и радости от этого было мало. Разместить там людей возможным не представлялось. А потому Эспер, посоветовавшись с Волком и Гавром, организовала «ночные смены». В домах отдыхала пятая часть могильщиков. Именно такое количество могли вместить в себя домики. Остальные должны были выполнять либо прямые работы Крематория, либо работы по восстановлению печей и постройке жилья.

– Главное, что все выжили. А от разрухи уж как-нибудь избавимся. – подытожил Гавр.

– Эсп. Нам с тобой и Амреном пора где-то собраться и хорошенько обо всем поговорить. Пора выяснить, что за ерунда здесь творится.

LIV

Поговорить удалось далеко за полночь. Онвер на скорую руку сколотил огромных размеров деревянный стол для «полевой кухни». К нему примостили несколько уцелевших стульев да с десяток поленьев, достаточно широких, чтобы сидеть на них без всякого неудобства. За этим столом Волк, Амрен и Эспер и собрались. Говорили негромко, но не особо скрываясь. Об обсуждаемых событиях и так знали все, могильщики, а к этому времени на территории Крематория остались только они, народ не из болтливых, да и народу того рядом было человек пять из тех, что недостроенные домишки хоть как-то для проживания обустраивали да прочими временными решениями занимались.

– Мы с Эспер тебя не тревожили. – осторожно начал Волк – Дали время подумать. Но теперь ты можешь сказать, почему ты на меня напал?

– И не хочешь ли сейчас? – добавила Эспер.

Амрен поднял руки вверх, демонстрируя свою безоружность.

– Бездна попутала. Сами же говорите, травили меня. Причём не один день. Узнаю кто – убью гада.

– И, тем не менее. – продолжала гнуть свою линию девушка – Я уже объясняла Волку, что просто так, даже в изменённом состоянии сознания что-то должно было провоцировать твою агрессию. Какая-то затаённая обида или подавленное в себе недовольство. Которое затем в тебе взрастили и развили.

– Ну… – замялся Амрен – Вообще да. Было такое чувство. Да и есть, наверное.

– Какое? – требовательно спросила Эспер.

– Не знаю, уместно ли будет говорить – тянул Амрен.

– Уместно – в один голос подтвердили Волк с Эспер.

Что девушка для себя отметила. Чтобы там ни было, Волк ничего от неё скрывать не собирается.

– Нууу. В общем, когда весь этот бред с воцарением Маора и отправкой прислуги в бараки распределения начался, Аммир ходила к тебе. В ночь и тайно от меня. Но я знал. Сразу же. И она провела ту ночь с тобой. И эта её измена очень ранила меня. Аммир это, кстати, почувствовала как-то. Поняла, что я знаю. Но тему эту мы не обсуждали. А ты… когда-то мне сам говорил, что на девушку не претендуешь. Очень красиво и мудро говорил. А тут… Баба хвостом повела, у тебя крышу и снесло. – Амрен постепенно распалялся, говоря всё громче и громче. Чувствовалось, что этот вопрос действительно очень болезнен для него.

В воздухе повисло напряжение.

У Эспер тревожно защемило сердце. Она понимала, что всё случилось до того, как она с Волком объяснилась в чувствах. Но проще от этого не становилась.

Ситуацию спас Онвер. Он неподалёку рубил дрова для полевой кухни. И счёл необходимым вмешаться.

– Простите старика, ребята. Не хотел я вас подслушивать. Да уж больно громко вы общались. Приходила раз к нас девка ваша, то правда. Но вот не было ничего такого. Что там они говорили, не ведаю. Волк тогда к нам в общую спать ушёл, девка-то в его комнате спать легла. И верно сделала. Как её по дороге к нам не поймали, не пойму. Чудо, не иначе. А утром меня, стало быть, Волк сопроводить назначил её. Обратно. Якобы по какому-то важному делу у Крематория и водоканала мы с ней и пересекались. И девка довольная была. Вряд ли от ночи в одиночестве. А значит, не затем она и приходила. Ну я там к ребятам близнецам ещё заходил, а вот девка то сразу к вам в барак пошла, никуда боле не сворачивая. Так что вы зря напраслину возводите.

Глаза Амрена и Эспер переместились от Онвера к Волку. Тот кивнул, подтверждая слова старика.

– Приходила. Плакала. Боялась вновь оказаться в бараке разнорабочих. Что там было, я тебе рассказывал – прямо посмотрел Волк на девушку. А потом, хмыкнув, перевёл его на брата Меруды – А ты и сам знаешь.

– А ты что? – спросил Амрен.

– А что я? Я попросил Хугина и Мунина за ней приглядеть. Они тоже повторно в распределительный угодили. И спать её в своей комнате положил. Онвер прав. Тот факт, что её по пути к нам не поймали – чудо. Потому обратно велел ей с утра отправляться.

Амрен хлопнул себя ладонью по лбу.

– Как я не сообразил-то. Она же весь вечер рыдала тогда. А я утешал, но не знал, как помочь. Что мне стоило самому близнецов об одолжении попросить?

У Эспер от сердца отлегло. Вот такое простое объяснение случившемуся. И на душе спокойнее.

– Подожди. Но среди моих я потом разговоры слышал, что она к тебе чуть ли не каждую ночь постель греть бегает. А у меня рога до неба.

Тут уж сама Эспер и рассмеялась.

– О, ладно один раз. Но уж такое я бы заметила. Да и люди рассказали бы мне, что к нашему Смотрящему гостья регулярно ходит.

– Да я и сам не верил. – признался Амрен – Я же не слепой. Но внутри всё равно копилось это.

– Успокойся. Тобой манипулировали. Вопрос кто? – Эспер, умничка, взяла ход беседы в свои руки.

– Откуда мне знать?

– Стержень. – сказал Волк и сам удивился сказанному.

– Да нет. Не может быть. – отмахнулся Амрен – Его людей я не убивал. Это больше к вам, господа хорошие, счёт. И ведёт он себя со мной вполне адекватно. Я его решил замом назначить. Умный мужик. А что змею на груди пригрел, так и сам Торгвар не лучше, если подумать.

Некоторое время обсуждали все возможные кандидатуры, решительно разбивая в дребезги идею их возможного участия.

– Эспер. – к троице приблизился Гавр. – Там с зеркалом такая непонятная штука произошла. Ну, которое у второй печи стояло. Ритуальное.

Речь шла о небольшом зеркальце, которое Эспер время от времени использовала для проведения ритуала лёгкого пути Эттлин. Старая традиция, на которую Эспер не жалела времени и сил. Гавр протянул ей зеркало. То перестало выполнять свою прямую функцию. На нём проявлялось отражение, оставшееся на нём во время активации артефакта, оставшееся навсегда. Смутный человеческий силуэт. Лица не разобрать. Только глаз, пылающий багровым светом. Единственный глаз.

– Твою мать! – выругался Амрен – Волк, сейчас ладно, понятно, а до этого с чего ты вообще взял, что Стержень всё это провернул?

Волк задумался. Что-то в последнее время заставило его уверовать в том, что за многочисленными бедами, причём бедами не только Волка и Амрена, но и того же Торгвара, стоит именно Стержень. Но из-за постоянной беготни, суеты и неурядиц времени сесть и задуматься не было. И в нужный момент в голове была такая каша, которую было трудно разобрать на отдельные ингредиенты.

– Начни с начала. – посоветовала Эспер, положив ему голову на плечо – Когда именно ты стал подозревать Стержня?

Таким жестом она не только выражала юноше свою симпатию, но и успокаивала его. Предостерегала от поспешных действий.

Успокаиваясь, Волк начал говорить.

– Да Бездна его знает. Утром – задумчиво протянул он, а за тем вдруг оживился – Нет, я вру. Ещё когда мы искали, кто под Торгвара копает. И под Крематорий заодно. Помните? Тогда нам указывал на Стержня. Вся его ватага, за редким исключением, пыталась убрать Торгвара.

– Но тот его оправдал. Я потом узнал, почему. Артефактом проверили. Не было у того подобных мыслей. Не предавал он.

– Ага. И глаз потерял. Я узнавал у Кремня. А – тут Волк наконец понял, что именно не давало ему покоя всё это время.

Он бешеными глазами посмотрел на собеседников. Всё! Всё сходится!

– Я понял! Понял! – крикнул он.

– Что понял, родной? – спросила Эспер мягко и встревоженно.

– Артефакт, которым проверяли Стержня! Кремень говорил, что змея проверила всю его память! И глаз забрала в качестве платы, так и не найдя нарушения клятвы и предательства в мыслях. Ну так их там и не было!

– И почему тогда он виноват? – спросил Амрен.

– Маоур сегодня утром… То есть уже вчера утром. В общем рассказывал мне, что есть артефакты, которые память хранить помогают. Человек туда складывает воспоминания, и в голове их не остаётся. Понимаете? А ты говорил, что Маор презентовал Стержню какой-то артефакт. Может быть, у него такой вот артефакт?

– Как-то это не надёжно. Мы же наверняка не знаем.

– Да, но, провалив попытку убрать Лорда, Стержень, если это он, чтобы стал делать?

– Мстить бы стал. Набрался бы сил и попробовал бы по новой. Убрал бы всех, кто ему помешал в прошлый раз. Торгвара, Кремня, меня, тебя, Эспер и близнецов! – тут Амрен не сомневался.

– Ну и смотри. Кто-то сдал Кремня. С такими подробностями, что посторонний бы точно не был в курсе. Да и обычные быки тоже вряд ли знали подробности. А тут люди Маора не просто на цель вышли. Они знали, куда, когда и как идти. Не выследили добычу, нет. Засаду устроили. Это раз. – начал считать Волк.

– Тебя отравили и натравили на Волка. Один умирает, другой отправляется в Клетку. Это два и три. – продолжила Эспер.

– Тебя решили взорвать. Это четыре. – подключился Амрен.

– Вряд ли, кстати. Про участие Эспер и близнецов знает буквально пара человек. Хотя и исключать нельзя. Но, думаю, что это тоже удар по тебе. То, что ты выжил – не секрет.

– Зачем тогда так сложно? А до сих пор хожу с трудом. – Амрен покачал головой – Подойти, по горлу чиркнуть…

– Это хороший вопрос. Всех мотивов мы можем и не знать. Но вот это – Эспер указала на зеркальце – Улика. И с ней необходимо идти к Маору.

– Аммир. – вдруг встрепенулся Амрен – Она была с ним, перед тем как мы… Что он сделает с ней.

– Сиди. – остановил Волк – Всё плохое с ней либо уже произошло, либо вообще не произойдёт. Помочь ей надо и мы это сделаем. Только сперва необходимо решить, как. Просто ломанувшись к ней, ничего не изменить. Утром я пойду к Маору. И, если реакция будет недостаточно быстро, то попробую вытащить Аммир сюда, под нашу защиту.

На том и порешили. Ярг тихо двинулся к выходу. «Хлебные крошки» которое он подложил до этого, по большей части сгорели. Слава Богу, зеркальце под руку подвернулось. Планы должны работать, а не рушиться при малейших неприятностях. И его планы осуществятся обязательно.

LV

Торгвар пил. Много, молча и один. В самые трудные моменты ему могла помочь Мила. Поговорить, разрядить обстановку. Да и натолкнуть на какую никакую, а мысль. Но не в этот раз. Его помощница путём неимоверных усилий была отправлена в пекарни. Собственно, на этом вся власть Лорда и закончилась. Организация с гибелью Кремня и ранением Амрена окончательно разваливалась. Внешние каналы контрабанды кто-то отжимал чуть ли не с утроенной активностью. Не в состоянии разрываться на несколько фронтов, Торгвар начал допускать ошибки, теряя возможность влиять на ситуацию и в лагере, и за его пределами.

Гролаг на контакт шёл всё неохотнее. Он сам подвергался давлению со стороны Совета Государств. И Маор, этот су*** выкормыш, постоянно вставлял палки в колёса. Да и почувствовал владелец лагеря, что сильно ослаб его союзник, что перестал быть курицей, несущей золотые яйца. А значит и дела вести с ним теперь было незачем. Ибо такова практика ведения дел, ничего личного. В какой-то момент, чтобы привести мысли в порядок, Торгвар стал прикладываться к бутылке чуть чаще. А затем ещё чаще. Последние несколько дней он просто пил. Заработал предупреждение за плохую работу и угрозу снятия с должности Старшего Смотрящего. Но пить не перестал. Просто наехал на подчинённых, заставляя последних вкалывать, а не прохлаждаться.

В таком состоянии Лорда и нашёл Стержень.

– Господин. – от его привычно безэмоционального голоса на душе у Торгвара заскребли кошки.

– Ты чего тут? – спросил он, пьяно щурясь.

– Пришёл по делу, господин. – невозмутимо ответил тот.

– Всё это время я искал доказательства собственной невиновности и заговора, который вы умудрились упустить.

– Я? Упустить? Что ты мелешь, е*****? – Торгвар уставился на собеседника, словно желал прямо сейчас лишить его и второго глаза – Чё я там, б**, пропустил? Ну ка сел!

Лорд достал стакан и плеснул бывшему соратнику.

– Выпей. И говори по сути!

– По сути! Вы, господин, разве не заметили, что с убийством ваших людей и моим отстранением дела не улучшились? От слова, совсем. Так это потому, что вы на груди змею пригрели. У меня есть этому неопровержимые доказательства.

Стержень был мягок, его голос вкрадчив, слова казались искренними. А Торгвар задумался. Неужто и вправду все его беды лишь от того, что он убрал верного человека, оставив рядом с собой змею? Но кого? Все бежали, будто крысы с тонущего корабля. Под его рукой в лагере остался лишь десяток человек.

– И? Кто это? – взревел раненным зверем Торгвар – Говори, Стержень! Говори, е***** ты с**** сын.

– Волк.

Коротко и просто. Как отрезал. И посмотрел на Лорда с вызовом и осуждением.

– Брешешь, б******! – пришёл тот в ярость.

– Я докажу. Слава Богам, доказательств куча.

– Давай! Где они?

– У меня. В бараках водоканала.

– Так неси сюда!

– Нет, господин. При всём уважении, здесь я больше не доверяю никому. А там, у себя, я всё контролирую. Прошу, пойдёмте со мной.

– Веди!

Торгвар решительно поднялся на ноги. Его слегка пошатывало. Но на ногах он держался вполне сносно. Да и мысль найти виновника всех бед здесь и сейчас подкупала. Он всё исправит. Ещё можно. Ещё не всё потеряно. Влияние он восстановит. Стержень уверенно повёл его к своим владениям, уверенно минуя все посты и патрули стражи. Дойдя до здания водоканала, он начал говорить.

– Моё расследование началось с покойного нынче Кремня. Тот, кстати говоря, был очень опечален тем, что вы, господин, меня без вины судили, лишили глаза и вышвырнули.

– Мне это тоже радости не доставило. Но так было нужно. Ничего личного.

– Как скажете, господин. Так вот. Кремень. Он заметил странность в поведении Волка. Дескать, Лоббот при нападении готов был сдаться, начать переговоры, а что сделал Волк?

– А Волк снёс Лобботу голову. И что ты эти сказать хочешь? – Торгвар тяжело ступал за Стержнем. Сказывалось выпитое.

– Мы решили, что Лоббот собирался идти на уступки, сдав подельника. Волка. Но тот не дал этому свершиться. Кремень был в организации и начал копать под Волка. И, удивительно, того очень быстро нашли стражи. Нашли и убили. Дальше мне пришлось действовать одному.

– Слова. Где доказательства?

– На третьем этаже, господин. В моём личном кабинете. И бывшем кабинете Амрена. Брат Меруды тоже заподозрил неладное. И начал копать. И разобравшись, пошёл убивать Волка. Но болван не рассчитал свои силы. Думал, что круче него только горы. Помните, как вы отправили его убивать в бараки распределения? К девчонке. Аммир.

– Я не отправлял его туда никого убивать! Что ты мелешь?

– Только то, что в этот раз он не справился. Не слишком ли хорош Волк, раз против брата Меруды один в один выстоял?

– Но не убил!

– Не убил. Вмешался лично Маор, насколько я знаю. Скрепя зубами, он отступил. Чтобы уничтожить угрозу для себя в пожаре, что устроил сегодня ночью. Артефактом яростного пламени. Помните, партию таких мы через него контрабандой в Райтуш отправляли? Видимо, один припрятал. У меня наверху есть такой. И вы, своими артефактами, определителем сигнатур, например, сможете вычислить магический след применившего. Волк попался сегодня.

– Допустим. Складно говоришь. Где этот артефакт? Мы отправляли партию в десять штук. Через Волка только три. Трудно один спрятать. И, этого мало! Что-то ещё есть?

– Конечно! Мы пришли.

– Вы всё слышали, господа. – голос Маора вбил в голову Торгвара панику.

Но дёргаться было бесполезно. Его быстро окружали стражи. И представители Совета, чьи проекции замерцали в полутьме. Подавшего голос Торгвар узнал. Господин председатель Совета Государств.

– Мы свидетельствуем, что признания Торгвара Флоттена, лорда Лусби, нами услышаны и приняты в качестве доказательств обвинения. Приговор – смертная казнь. Контроль за формой и сроком исполнения приговора остаётся за куратором исправительного лагеря длительного заключения Альегор – председатель Совета говорил чопорно и монотонно.

– Прошу отсрочить исполнение приговора на неопределённый срок для проведения следственных мероприятий. Естественно, в случае сотрудничества обвиняемого со следствием.

– Ваше прошение удовлетворено – после безмолвного обсуждения огласил председатель.

– Как так! – возопил Стержень – Этот урод уйдёт безнаказанным?

– Знайте своё место, заключённый – процедил Маор.

Но Стержня уже понесло. Его месть должна была свершиться. Хотя бы в какой-то малости.

– Я, Кернель, барон Портсайдский, требую справедливости по первоположному закону.

– Право первого закона неоспоримо – произнёс Председатель – Нам нужно время, чтобы подтвердить вашу личность. Пока можете изложить суть претензии.

– Как дворянин у дворянина требую око за око! – осклабившись, бросил Стержень – Факт, по которому именно лорд Лусби лишил меня глаза, использовав артефакт, считаю установленным.

– Ты больной ублюдок – процедил Торгвар и воскликнул – Протестую, господа совет. Первоположный закон не распространяется на вассальную ответственность и мероприятия по оценки выполнения вассальных обязательств. А, как вы понимаете, барон Портсайдский принёс мне вассальную клятву. И именно при проверке её ненарушенности потерял глаз.

– Это веский довод – кивнул председатель – Барон Кернель – ваше слово!

– Проверка целостности вассалитета возможна любыми разрешёнными способами, в том числе артефактами. Однако на территории лагеря использование артефактов заключенными недопустимо без санкции куратора, а до последней резолюции, представителя Совета Государств. Значит, что лорд Лусби использовал запрещённый в его случае способ проверки.

– И получил за это наказание высшей меры. Нельзя дважды наказывать за одно и тоже нарушение – возразил Лорд.

Неведомо откуда в Торгваре взялись силы возражать. Но именно здесь и сейчас, окончательно припёртый к стенке, он вернул себе ту кристальную ясность мыслей, что сделала его род одним из богатейших в Эльдфьётше.

Ситуация плачевна? Сопротивление бесполезно? Ерунда. Он до последнего вдоха будет цепляться за жизнь. И враги ещё сто раз пожалеют о том, что не убили его сразу.

– Нам нужно посовещаться.

Фигуры председателя и остальных членов совета померкли. Шло ожидание. Торгвар сверлил взглядом Стержня.

– Как? – спросил он – И зачем?

– Как? Что как? – глумливо ответил тот – Как обвёл в очередной раз тебя вокруг пальца? Ты стал глуп, Торгвар. Тот великий Лорд, за которым я шёл когда-то, умер. А ты, жалкий кусок г****. Лоббот должен был дать мне свободу. Подстроил случай в деревне Маора, убедил, что помощь ему оказал я. Тот подарил мне артефакт. Внешнюю память. Ни одна змея не сможет найти то, чего нет. Если бы не убл***к Волк, которого теперь тоже казнят, я бы был свободен. И счастлив на своих землях.

После этих слов глаза рядом стоявшего Маора налились кровью. Но Стержень этого не замечал, полностью погружённый в выплёскивание накопившихся обид.

– Тех, которые тебе дал я.

– И что? Я их заслужил. Ты был лидером. Богом на земле для многих, кто за тобой пошёл. И что теперь? Разочарование. Ты жалок. И ищешь, кого бы ещё обвинить в этом. Вон как в кандидатуру Волка вцепился. Я пошёл к Маору. Договорился ровно о том же. Сдал ваши мерзкие делишки с Кремнем, настроил Амрена против Волка, убедил Аммир написать родителям весточку, чтобы те с тобой никаких дел не имели. И вот теперь ты здесь. А я…

– Мы готовы озвучить своё решение – подал голос председатель.

Все, включая стоявшего рядом Маора, оживились.

– Первоположный закон важен для общества. И его нарушения является первостепенным. Поэтому требование Кернеля, барона Портсайдского, будет удовлетворено.

Радостный возглас Стержня был прерван продолжением речи председателя.

– Однако, мы обязаны учитывать принцип несправедливости двойного наказания. А поэтому высшая мера будет заменена пожизненным заключением без права социализации, а также лишением титула в случае достаточного добровольного участия Торгвара Флоттена, лорда Лусби, в следственных мероприятиях куратора Альегора. Слово сказано.

Фигуры померкли. Совет Государств сделал своё дело. А Торгвар рухнул на колени. «Лучше бы казнили» промелькнула в голове мысль. Лишение титула означает, что в следующий раз никто заморачиваться не будет. Это пока он наследственный аристократ, никто его просто так осудить права не имеет. Того же Стержня, который баронство своё за верную службу из рук самого Торгвара и получил, просто прихлопнули бы, без шума и пыли. А отнятие права на социализацию значило, что никем, кроме как чернорабочего, могильщика или подобной мелочи, Лорд стать не мог. Не мог стать даже мастером. Чего уж там о Старшем Смотрящем мечтать. Маор протянул Стержню клинок и тряпку.

– Перестараешься и отправишься следом. Я буду очень внимательно следить за тобой, Кернель, барон Портсайдский. И, у нас с тобой незаконченный разговор. – предупредил он. И, повернувшись к Торгвару, добавил – У тебя будет три дня на то, чтобы оклематься. Мои люди проконтролируют, чтобы всю необходимую поддержку тебе оказали. А затем поговорим о твоей дальнейшей судьбе. И помни, Лорд. Теперь ты жив до тех пор, пока полезен мне.

– О. Я буду нежен. Очень-очень нежен. Всегда к вашим услугам, господин Маор, куратор Альегора – захихикал в ответ Стержень.

И подойдя к Торгвару, добавил:

– Ну что, бывший Лорд? Начнём? Око за око.

LVI

Стержень был доволен собой. Ещё бы, он только что уничтожил всех своих врагов. Ему ещё предстоял долгий и тяжёлый путь. Сперва он собирался избавиться от Гролага. Чванливый владелец лагеря был ему не по душе. Да и, пока этот слизняк Торгвар прохлаждался и заливал своё горе чем покрепче, Гролаг перехватывал всё больше активов на полуострове. Уж Стержень-то знал, о чём говорил. Его собственная сеть была ничуть не меньше сети бывшего Лорда, а теперь просто никчёмного одноглазого заключённого по имени Торгвар, что через несколько дней начнёт активно стучать на своих подельников, самостоятельно приближая свой же последний миг. Скорее всего, конец придёт вместе с заточкой одного из новых сидельцев. Как там Торгвар любил говорить? Ничего личного.

Минус Торгвар, минус Гролаг. Затем настанет черёд Маора. Куратор много на себя берёт. А ещё он опасен. Надо от него избавляться как можно скорее. А уж затем он возьмёт под свой контроль весь лагерь. Дел много. Но это и делает жизнь интересной.

Но сперва. Сперва он отомстит ещё кое-кому. И позабавится заодно. Стержень вошёл в свою квартиру. И заорал.

– Существо! Где ты там? Сюда ползи. Цыпа-цыпа-цыпа. – он расхохотался.

Аммир, а существом в представлении Стержня была именно она, поползла к своему господину. «Хорошо выдрессировал» – подумалось Стержню. Первое время эта дура брыкалась, сопротивлялась, пыталась бежать. И он её учил. Угрозами и тумаками. А один раз привёл пару своих ребят и насиловал дуру у них на глазах, повторяя, что если она ослушается ещё раз, то с ней позабавятся все, кто только пожелает. Теперь же, красота одна. Любой приказ исполнялся незамедлительно.

– Ты одета – недовольно поджал губы Стержень – Снимай.

Ты молча повиновалась.

– Отлично. Но ты грязная и страшная. Уродина. У тебя час, тварь, чтобы привести себя в порядок.

И Аммир опять подчинилась. Безмолвно. Её душили слёзы, она не была сломана окончательно, оставалась в сознании и не теряла рассудка. Но всё было как в тумане. Как в кошмаре. Её единственной мыслью было «Делай, что тебе говорят. Делай. И жди. Терпи. Когда-нибудь это закончится». Она приняла душ, оделась в красивое и чистое, накрасилась. Внешне став практически такой же, как и раньше.

– Вот. Умничка. Можешь, когда захочешь. Стань на колени, порадуй меня.

Когда очередной акт унижения был закончен, Стержень просто отшвырнул девушку от себя, как надоевшую игрушку.

– Я подумал, что с меня хватит. Ты надоела мне. Не беспокойся, о тебе позаботятся. Сперва мои ребятки с водоканала. А вечером я отведу тебя в бараки чернорабочих. Там у тебя будет много-много друзей.

Стержень вновь расхохотался и доверительно сообщил.

– Знаешь, я даже приду посмотреть на это. Ну, что скажешь, Существо?

Слёзы брызнули из глаз Аммир. Она бросилась в ноги Стержню и зашептала:

– Стержень, миленький. Оставь меня себя. Умоляю. Я буду покорной, я сделаю всё, что ты скажешь. Не надо меня никому отдавать. Прошу тебя.

Она шептала и шептала. Стержень же удовлетворённо слушал. А затем поднял Аммир за волосы и замахнулся.

– Мало я тебя учил, Тварь? Я сказал пойти и ублажить моих ребят с канала. Что неясного?

– Всё ясно, мой господин – зажмурилась та – я всё сделаю.

– Отлично.

Стержень довольно поаплодировал. А Аммир, утирая слёзы, поднялась и направилась к выходу. «Я не выдержу!» – решила она. И стала думать, как бы побыстрее да поэффективнее покончить с собой. Но придумать ничего не успела. Потому-что в квартиру вдруг ворвался Волк.