Текст книги "В клетке (СИ)"

Автор книги: Вадим Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

В клетке

Глава 1

I

Волк привычно открыл глаза, поднялся с матраса и стал одеваться. Через несколько минут в лагере, больно резанув по ушам, прозвучит подъём. И на каждого, кто через тридцать секунд после сигнала не покинет «место отдыха», опрокинется бадья ледяной мутной жижи. Ни принимать подобный «душ», ни тем более подвергать опасности свои немногочисленные «сокровища» Волк не собирался. Кусок много повидавшего на своём веку полотна, заменявший юноше и вещмешок, и подушку, столь же привычно был отставлен в сторону от лежанки, следом был аккуратно скатан и отставлен в сторону матрас.

Сигнал. Через ряд от него, громко матерясь, подскочил на ноги жилистый мужик. Волк хмыкнул. Этот самый мужик на второй день своего пребывания здесь попробовал подменить свой матрас, сырой и весь пропахший той самой жижей, относительно сухим и чистым матрасом «сопляка», которым посчитал Волка. Сломанное ребро и заточенный с одного края металлический прут, приставленный к брюху, быстро разъяснили жилистому настоящее соотношение сил в этом мире, мире Альегора.

Ворота барака стали медленно открываться. Заключенных ждала перекличка.

На перекличке в этот раз не досчитались восьмерых из его барака. Покойники. И не важно, забрала Смерть их души ночью, пришла ли на рассвете или решила подождать, когда в барак запустят «очищающий воздух». Все те, кто не смог выбраться до начала переклички, были мертвы. Уж в этом Волку сомневаться не приходилось.

Маор, надзирающий за их бараком, торопливо (и куда спешит, скотина?) отчитался перед начальством, а затем небрежно махнул рукой страже. Машинально потирая номер на руке и держась в середине подгоняемой стражами толпы, Волк отправился в «место искупления». Он абсолютно точно знал, что его ждёт. И с содроганием вспоминал, как проходил его день два года назад, в первые месяцы после прибытия в Альегор. Семнадцать часов непрерывного и изнуряющего труда. Подхватить тяжёлую металлическую балку, отнести её в строящийся блок, вывезти оттуда огромную телегу, наполненную строительным мусором, прикатить в обратном направлении бочку чего-то дурно пахнущего… И всё это под постоянным надзором, без возможности перевести дух и сделать хотя бы один глоток воды. Волк попал в Альегор, не совсем осознавая себя, а потому в распределении прошёл по самому низшему профилю чернорабочего. Их даже кормили откровенными помоями из того, что оставалось после хозяев и более ценной части заключённых. Поэтому и гибли работяги, подобные Волку, чуть ли не десятками каждый день. Подобные, только вот сам Волк умудрился выжить. Спасибо старику, который выходил и заставил непонятного мальца отчаянно цепляться за жизнь. Спасибо Торгвару, который разглядел в Волке некий потенциал и стал привлекать к своим делишкам. И спасибо друзьям, без которых его выживание не было бы возможным в принципе.

Вот и сейчас, пока остальные бедолаги из его барака приступают к работе, Хугин умудряется чем-то заинтересовать стражника, отвлекая его внимание, а Мунин тем временем торопливо протягивает Волку на удивление мягкую краюху хлеба и крохотную фляжку с водой.

Сделать один маленький глоток воды. Съесть хлеб. Есть быстро (вряд ли стражник не отреагирует на слишком уж долгое безделье), но при этом стараясь тщательно пережёвывать каждый кусочек. Запить всё тремя добрыми глотками. Вернуть флягу законному владельцу. Приступить к работе.

Такой почти ставший регулярным ритуал сегодня был дополнен негромким шёпотом Мунина – «Люди Стержня приходили. Торгвар хочет тебя видеть!»

Что же, по крайней мере сегодняшним вечером Волк сможет сытно поесть. А это при такой жизни уже немало.

II

С Торгваром Волка свёл старик. Собственно, при попадании в Альегор, странного, мало что осознающего юношу скорее всего ждала бы очень скорая и неминуемая смерть. Но…

Непонятно, какая сила заставила этого суховатого, местами жестокого старца пожалеть в беспамятстве валяющегося на матрасе паренька. Да только на утро после первой же после распределения ночи в бараке чья-то неожиданно сильная рука буквально вышвырнула Волка с его лежбища, а не менее сильный голос произнёс:

– Быстрее, парень! Быстрее! Если тебе хочется здесь выжить, то привыкай спать вполглаза да на людей в другую половину посматривать. Ясно?

Ясно спросонья не было ни капли, но парень кивнул. На всякий случай.

– Хм. Понятно, значит. Нет, парень, не вытянешь ты здесь. Не вытянешь. Ладно, мой тебе совет. Матрас скатай да в сторону убери. Да пошевеливайся ты, растяпа! До сигнала пара минут всего. Вот так. О, слышишь? Ты вовремя.

Наблюдая за той самой жижей, льющейся сверху на то место, где только что лежал матрас, юноша робко выдавил.

– Спасибо.

– Не за что, парень. Ладно, недосуг мне с тобой. Смотри в оба. Места здесь лихие.

В лихости данных мест удалось убедиться тем же вечером. Попав в чернорабочие строительного цеха Альегора, юноша к вечеру едва переставлял от усталости ноги. Чем не преминули воспользоваться его «товарищи» по несчастью.

– Эй, ты! Сопля! Мне нужен твой матрас. Встал быстро и принёс мне.

Юноша даже не понял, что бугай обращается к нему. Впрочем, уже следующий комментарий всё прояснил.

– Ну! Долго я ждать то буду? Эй, хрен трухлявый, я к тебе обращаюсь! Ты, чмырёныш с волком, оглох?

Тот, в ответ на такой комментарий, виновато оглянулся на свой только что расстеленный матрас, на лежащие рядом с ним скудные пожитки, а затем вытянул в сторону бугая согнутую в локте руку, при этом как бы перерубая её ладонью другой руки. Жест, в дополнительных комментариях не нуждающийся.

– Ну всё, обсос корявый! Сам напросился – с мрачным удовольствием проревел бугай и двинулся на юношу.

Избили его тогда крепко, в оттяжку, и с явным удовольствием. Периодические попытки огрызаться в расчёт не принимались, и, если бы не прибывшая к месту событий стража, быть бы ему забитым насмерть. Когда же стража, наказав для профилактики непричастных, торжественно покинула территорию барака, бугай опять вызверился:

– Ну, обсос? Всё ясно тебе? Матрас сюда неси, сучёнок рваный!

Однако в ответ увидел всё тот же незамысловатый жест.

– Ну я тебя сейчас. Порву, сука!

Откуда-то из глубины донёсся голос: "Я тебя сейчас сам порву! Заткнулись там уже".

Бугай зло цыкнул, скривился весь, но на удивление быстро отправился на своё место. Волк же, так и не узнав, что его неминуемая и ужасная смерть в этот раз откладывается, в беспамятстве рухнул на тот самый, с кровью отбитый матрас. Старик характер юноши оценил. И, представившись на следующее утро Фаллстаром, предложил не зевать и занять на построении наиболее выгодное и максимально удаленное от кнутов надсмотрщиков место.

Со временем союз многомудрого старика и сообразительного, упрямого и отчаянно цепляющегося за жизнь паренька перерос в дружбу и чувство глубокой, взаимной привязанности. Фаллстар оказался человеком, способным извлекать максимальную выгоду даже из самых безнадёжных ситуаций. Будучи в жизни до своего заключения каким-то очень влиятельным в высших политических эшелонах человеком, он прогорел и попал в Альегор. Причём, явно по особому настоянию кого-то извне, старику было отказано в шансе быть распределённым в более безопасное и комфортное место, нежели барак чернорабочих. Однако и в этой ситуации он умудрился наладить контакт с Торгваром, главным криминальным авторитетом лагеря. Со временем старик стал активно привлекать Волка к своим совместным в Торгваром делам. И вот, уже год, как не стало Фаллстара, а Торгвар регулярно находит дела для Волка, щедро расплачиваясь едой, услугами и некоторой долей влияния на надсмотрщиков.

III

Торгвар встретил Волка в своём кабинете. Несколько комнат жилого дома для «особо важных» заключённых освободили, переделали под рабочие кабинеты и помещения охраны. Сам Торгвар официально занимал в лагере должность помощника казначея и, в общем-то, смог довольно неплохо устроить свою жизнь и здесь. Вёл свои дела как внутри лагеря, так и за его пределами, влезая во все мало-мальски прибыльные авантюры, связанные с Альегором. Поговаривали даже, что во многие из этих дел Торгвар входил в долю и являлся вполне равноправным партнёром с Гролагом Керосским, которому собственно, лагерь и принадлежал. Ну или «пока принадлежал», – как любили добавлять злые языки убедившись, что никто посторонний их не слушает.

Первое, что всегда буквально взрывало сознание Волка при входе во владения Торгвара – это запахи. Хотя бы потому, что здесь пахло чистотой. Не полутысячей немытых тел, не помоями и не фекалиями – чистотой. Приятным запахом цветов, которые миловидная светловолосая помощница Торгвара выращивала на подоконниках. Невероятно соблазнительными ароматами, периодически прибывающими откуда-то из персональной кухни местного авторитета. Лёгкими нотами духов самой помощницы, которая доброжелательно улыбалась (будто и не в лагере вовсе находится), поднимаясь и открывая перед ним двери.

Если запахи на входе настраивали Волка на задумчивость и благостность (насколько это вообще возможно), то следующая комната буквально выталкивала его назад, в реальный мир. Это была комнатка охраны. Здесь былым добродушием и не пахло.

Тщательный и грубый обыск, несколько минут ожидания под пристальными взглядами охраны, и Волк оказывался в кабинете самого влиятельного заключённого Альегора.

Торгвар встретил Волка широкой ухмылкой и жестом предложил сесть. Жест этот, как и сам Торгвар, был пронизан такой властностью и уверенностью в себе, что противиться даже в такой вот мелочи всегда представлялось Волку совершенно невозможным. Впрочем, он и не собирался отказываться от возможности развалиться в шикарном «гостевом» кресле.

Торгвар, по обыкновению, одобрительно кивнул и, по-прежнему не говоря ни слова, взглядом указал Волку на стол, обильно заставленный маленькими кулинарными шедеврами. Какое-то время и вечно голодный юноша, и заключённый аристократ просто утоляли голод. И лишь затем негромко, но отчётливо, Торгвар заговорил:

– Слышал о Метвоухом. Отличная работа.

– Он был крысой, – неопределённо пожал плечами Волк. – Мир вряд ли станет хуже без него.

– Да уж. И тем не менее. Он был весьма проворной, живучей и надоедливой крысой.

– Значит, одной проблемой для вас меньше, Торгвар.

– Верно. Мила передаст тебе на выходе то, о чём мы условились.

– Благодарю. Так зачем я здесь?

– Как зачем? Забрать плату за проделанную работу, – деланно удивился Торгвар.

Юноша лишь поморщился.

– Оставьте свои уловки, Лорд. Вы могли передать мне «подарок» через Стержня.

– Ага-га! – глухо захохотал «Лорд» Торгвар. – Тогда скажи мне, малец, зачем ты здесь?

– Ну, вряд ли вам так уж хочется просто полюбоваться на мою рожу.

– Точно, Волк. Хотя рожа у тебя, что надо. Глаза злые, пасть кривая, зубы вон скалишь. Да и сам. Низкий, широкий, колючий весь. То ли гном, то ли ещё монстр какой. Тобой только Милу пугать, чтобы работала пошустрее.

Надо признать, в подобном описании правды было много. И Волк на такие вещи давно научился закрывать глаза. Посему он лишь изобразил слабое подобие вежливой улыбки и сказал:

– Ну вот. Следовательно, у вас есть для меня работа. Что-то важное.

Шутливое и хамоватое выражение пропало с лица Торгвара.

– Прав ты, парень. Как пить дать, прав. В общем, слушай внимательно. С ближайшим конвоем доставят нам группу людей. Будет среди них одна деваха, в сохранности которой весьма заинтересованы мои партнёры в большом мире. А значит, заинтересован и я.

– И вы, естественно, пристроите её у себя?

– Естественно. Но, видишь ли, первые несколько дней она проведёт в общем распределительном бараке…

– Ерунда. Надавите, где надо. И пусть напрямик к вам идёт. Вы так уже делали.

– Делали. Но не в этот раз, парень. Кое-кто играет против меня снаружи. И этот кое-кто очень не хочет укрепления моего влияния на востоке. Не хочет моего партнёрства с «защитниками» этой девицы. Момент подгадали очень ловко. Гролаг отбыл в Керосс, в свою засранную фамильную резиденцию. Лоббот, который остался «на хозяйстве», давно и упорно пытается скинуть меня. И на разговор он не пойдёт. Значит, несколько дней, до прибытия Гролага, девица пробудет в бараках. Всего несколько дней, смекаешь?

– Попробуют убрать?

– Несомненно.

– Почему сейчас? Не в конвое?

– Там особо не разбежишься, сам понимаешь. К тому же, она там не совсем одна. Охраной мы её всё-таки обеспечили. Какой смогли.

– Так в чём моя задача?

– Всё просто. Возьмёшь пару ребят покрепче и обеспечишь ей безопасность. Маору я шепну о временном переводе вас в общие бараки.

– Хм. Допустим. Мой интерес?

– Подожди, парень. Люди. Есть кто на примете?

Волк только лишь утвердительно кивнул.

– Близнецы?

И вновь последовал кивок головы.

– Ладно. Толковые. Шебутные только.

– Мой интерес?

– Моя благодарность.

– Чего стоит пустая благодарность, Торгвар?

– Назови цену, Волк. Я знаю, ты знаешь…

– Место. Здесь или в другом бараке, более приспособленном для жизни.

– Ты же знаешь, что это практически невозможно.

– И подобное я слышу от вас, Лорд?

– От меня, парень. Всё не так просто. Я не всесилен.

– Я тоже. И общий барак мне не по душе. И в рыцарей играть жизнь отучила. Мне нравится это занятие, Торгвар. Жить. Как бы дерьмово не приходилось, мне хочется пожить ещё. И, если уж и рисковать шеей, то ради того, чтобы выживать в дальнейшем стало проще.

Торгвар нахмурился. На его лбу прорезалась глубокая морщина, свидетельствующая о принятии непростого решения. На несколько минут в кабинете воцарилась тишина. Лишь откуда-то издалека доносилась бранная ругань повара, отчитывающего за какую-то провинность кухонного мальчика. Наконец, Торгвар произнёс:

– Будь по-твоему, Волк. Да, такие вещи не делаются быстро. Но вот тебе моё слово. Ежели ты поможешь мне в этом деле, то и для тебя, и для твоих соратников места пребывания станут гораздо более комфортными. В разумных пределах, конечно.

– Благодарю, Лорд. Теперь пара вопросов.

– Спрашивай.

– Девушка. Как я её узнаю?

– Ты узнаешь не её саму, но её спутника. Зовут его Амрен, и он из Теней Меруды. А Тени Меруды, скажу я тебе, это самые, что ни на есть, элитные убивцы, парень. Ты узнаешь его по клейму на правой кисти. Паук.

– Ясно.

– Тогда можешь быть свободен, Волк.

Волк вышел из кабинета Торгвара и, на выходе, забрал у помощницы Милы «подарок». Помощница, которую Лорд собирался пугать Волком, вполне натурально ему улыбнулась. Подарком оказался вполне сносного качества стальной трёхгранный стилет, который комфортно прятался за голенищем его изрядно потрепанного сапога.

Волк наконец смог обзавестись нормальным оружием. А в ближайшем будущем мог и вовсе покинуть бараки чернорабочих. Да. Жизнь явно налаживалась.

IV

После того, как Волк покинул кабинет, Торгвар позволил себе добрый глоток коньяка. Закрыв на пару мгновений глаза, он прогнал в голове всю беседу ещё раз. Парень оказался на редкость шустрым. В своё время к делам мальца стали подпускать только по протекции Фаллстара. И, во многом, в качестве ответной услуги многоопытному старцу. Дела, которые сперва были обычным дай-подай-принеси, очень быстро окрасились багровыми тонами.

Юноша, проживая в самом отвратительном из бараков, бараке чернорабочих, сумел так себя поставить, что стал настоящей страшилкой как для обитателей того самого барака, так и жителей доброй половины остального лагеря. Мало какая силовая операция в последний год обходилась без его прямого либо косвенного участия. Причем речь шла не только о прямых конфликтах, но и о более деликатных поручениях. Один из мастеров отказывается играть по общим правилам? Волк решит эту проблему. Через неделю срущий кровавым поносом мастер приползает в Торгвару, согласный на любые условия в обмен на лечение и защиту.

И Торгвар до сих пор не знал, что именно случилось с мастером. Вероятно, имело место регулярное отравление какой-то дрянью. В малых дозах. Как это было проделано – большой, большой секрет.

В общем, Волк был полезным активом. Опасным, иногда пугающим до чёртиков, но полезным. Жаль только, что суммы гонораров в последнее время выросли. Переселить из бараков куда-то ещё человека без нужных навыков, образования, имени. Слишком щедрым должна получиться ответная услуга Гролагу. Но и затягивать этот вопрос бессмысленно, ведь такую свою просьбу Волк повторял не раз и не два. И теперь нужно либо приближать юношу к своим делам, либо рвать контакты. Причем самым радикальным образом. Торгвар поморщился от этой мысли. Играть столь грязно ему претило, хотя в этой клоаке он и приучил себя к подобному.

Неторопливые рассуждения «Лорда» были прерваны Милой.

– К вам Стержень!

– Впусти. – Торгвар собрался. Стержень был «поверенным» Торгвара по делам внутри лагеря. В том числе за хранение товара. А раз он явился сам и без вызова, то что-то пошло не так.

– Господин! – в голосе Стержня не было лести или подобострастия. Лишь чёткое обозначение иерархической ситуации. Поверенный «Лорда» в принципе был не самым эмоциональным существом.

– Садись – сделал приглашающий жест Торгвар – Что там у тебя?

– Лоббот организует чес по лагерю. Товара у нас избыток. Не мне вам советовать, но если не скинем поскорее, то можем и лишиться чего-то. Да и Гролаг будет не в восторге.

– Да. Лоббот и ему как кость в заднице. Ни сесть, ни выйти. Не вовремя как всё. Ныкайте лучше. Вопрос со сбытом я решу. Нужно только уладить одну деталь.

– С участием Бешенного? – криво усмехнулся Стержень.

К Волку в целом уравновешенный Стержень относился с предубеждением. И величал не иначе, как Бешеный. И не раз, и не два говорил Торгвару, что использование последнего, это как лечение, в котором лекарство хуже болезни. Уж слишком жёстко иной раз действовал юноша. Там, где можно было обойтись хирургическим надрезом, Волк со всей дури рубил топором. И, в глазах Стержня, был простым отморозком. Полезным инструментом, от которого необходимо при первой же возможности избавиться. О чём прямо и сообщал своему господину.

– Да. И ты не хуже меня знаешь, что в таких делах он – лучшая кандидатура. Наши люди, может и лучше готовы, но там, в общем бараке, когда каждая крыса готова вцепиться в глотку…

Помолчали. Затем Стержень продолжил доклад. В целом, дела шли стабильно. Вся цепочка доставки контрабанды, как через Гролага, так и в обход, была достаточно хорошо отлажена. Но вот давно запланированное расширение бизнеса никак не выходило. Люди, на которых Торгвар вышел, попали в непонятную историю. И, помимо общих проблем, их дочь на пять лет была отправлена в Альегор. И теперь, покуда «Лорд» не озаботится безопасностью «кровиночки», дела отодвинулись на второй план. Что бесило и злило. Особенно на фоне Лоббота, который, во-первых, не подчинялся Гролагу, а во-вторых, явно хотел себе кусок от общего пирога. Причём слишком большой кусок. Поэтому действовал всё наглее и всё решительнее.

– Хорошо – сказал Торгвар, когда доклад был закончен – И ещё одно. Тебе необходимо найти Волку жильё и работу. Это наша плата за текущую услугу. Ну и за предыдущие тоже, если в совокупности.

Стержень кивнул и повернулся к выходу, но «Лорд» его остановил.

– И ещё! Постарайся сделать так, чтобы малец несколько… поумерил свои аппетиты.

Стержень на это кивнул ещё раз, и Торгвар был готов поклясться, что увидел мелькнувшую на секунду злую и самодовольную гримасу на лице своего помощника.

Глава 2

V

Близнецов Хугина и Мунина Волк отыскал ближе к вечеру. Дав понять Маору, что его отлучка вызвана интересами Торгвара, юноша виртуозно улизнул от работы на оставшуюся часть дня, а затем в наглую заявился прямо в бараки пекарей и завалился на кровать Мунина.

Близнецы. За знакомство с ними Волк готов был благодарить все высшие силы с героями войн Хаоса в придачу. Эти неугомонные, пронырливые и похожие внешне, как две капли воды, братья были одним из тех якорей, что не давали Волку постепенно озвереть и оскотиниться. Их взбалмошный и пропитанный неиссякаемым оптимизмом характер заставлял вечно хмурого юношу улыбаться, а рассудительный и здравомыслящий Хугин зачастую давал Волку дельные советы о ведении дел с сильными мира сего. Пожалуй, после Фаллстара, эти двое были для Волка самыми близкими людьми. Как в лагере, так и во всём мире.

Шум возвращающихся пекарей Волк услышал загодя. Их барак, под стать пекарне, был совсем крохотным. Четыре пекаря да с десяток помощников обеспечивали хлебом весь лагерь. То есть всё начальство, охрану и всех представлявших ценность заключённых. Чернорабочих, нераспределенных и прочих, занятых низкоквалифицированным трудом, никто хлебом кормить не собирался.

Первым в барак вошёл Мунин. Забавно, что Волк каким-то шестым чувством научился различать братьев, хотя внешне те не отличались абсолютно. Оба высокие, тощие, немного нескладные. Оба блондины с ярко зелёными глазами. И, всё же, Волк моментально понимал, с каким из братьев он имеет дело.

– Привет, Мун. Привет, Хуг. Как ваши дела на поприще хлеба и булки? – громко поздоровался Волк и тут же вскочил и склонил голову, уважительно приветствуя мастеров-пекарей.

Мунин недовольно скривился:

– Нормы рабочим опять сократили, вот как дела. Неурожаи в год идут. А Гролагу рентабельность подавай. Чтоб его…

– Мошна никогда не иссякала, брат – прервал его Хугин – ведь восполнять её он будет, по обыкновению, за наш счёт.

Волк кивнул, признавая логичность такого утверждения, и вопросительно посмотрел на братьев. Мунин в ответ скорчил уморительную физиономию. Дескать, видел он всю эту конспирацию в одном месте, сильно по запаху на нужник похожем. А Хугин кивнул в ответ, произнеся при этом – “Выйдем ка, брат. Воздухом подышим. А то в пекарне весь день, упариться можно.”

Где и как за день могли упариться близнецы, добрую половину всего времени разносящие готовую продукцию по всему лагерю, Волк не имел ни малейшего представления. Однако ни разу за всё время использования подобного предлога ни один из мастеров не сделал братьям никаких замечаний.

На улице, спрятавшись в тени как от заходящего солнца, так и от излишнего любопытства патрулей охраны, друзья наконец решились поговорить.

– Дело, за которым Стержень приходил? – с ходу спросил Хугин.

– Оно самое – ответствовал ему Волк.

– И чего этому хорьку понадобилось? – тут же включился в разговор Мунин – Если опять контрабандой промышляет, то я сразу несогласный. Работы до потных порток, а удовольствия никакого. Пшик один. Да и крутить за спиной у Торгвара… себе дороже.

– Спокойно, брат. Дай Волку сказать.

Волк глянул на них исподлобья, изобразил свою привычную в таких случаях ухмылку и заявил:

– Сказать. А скажу я вам вот чего. Работа эта не на Стержня. А на Торгвара лично. Причём работа, от которой невозможно отказаться.

– Это всё меняет. Но дело явно пахнет жареным – Переглянувшись с братом, заявил Хугин – Ну да ладно. Давай уже говори, в чём там дело.

Убедить братьев оказалось не так уж сложно. Торгвар слыл человеком справедливым и слово своё держащим. И раз уж он обещал отблагодарить, значит близнецы в любом случае внакладе не останутся. А уж, когда Волк поведал им о том цене, которую запросил у Лорда для себя лично… В общем, обсуждение быстро перешло к каким-то техническим деталям, вроде тех, что связаны с временным переселением в общий барак, а затем и вовсе сошло на нет. Волку пришлось на время покинуть сообщество братьев и отправиться в свой барак. Обитель чернорабочих. Или, как любил говаривать Фаллстар, лагерь живых мертвецов.

Барак встретил Волка по обыкновению неприветливо. Сильно пахло немытыми телами, мочой, калом и рвотой. Где-то в глубине отчаянно попискивала жертва очередного насильника, не особо задумывающегося о половой принадлежности жертвы. Не жилец. Причём это определение касалось как жертвы, так и маньяка. Таких на следующее же утро обычно находили с перерезанной глоткой. Или же оперативно организовывали “несчастный случай на производстве”.

Волк хмуро и не спеша продвигался к своему месту, бросая неприятные взгляды на тех, кто попадался ему на пути. Юношу так и не остановили. О его крутом нраве и неплохих навыках “грязной” драки знали.

Матрас и “подушка”. За чуть надорванной обшивкой спрятаны небогатые пожитки. Запасная рубаха, штаны, самодельный кастет, давно сменившийся одним из подарков Торгвара, “украденная” у последнего же полупустая бутылка дешёвого пойла… Всё было на месте.

С редким для него чувством глубокого удовлетворения от прошедшего дня Волк завалился спать.

VI

– Кха. Дыра. Я уже и забыл, насколько отвратительным является это место. Весь этот сброд. Меня сейчас вывернет. – плаксивым голосом нудил Мунин.

Правда, уже через несколько минут речь его поменялась:

– Вот это сюрприз. Смотри, братец. Вон та, конопатенькая, видишь? Как думаешь, сможем с ней познакомиться поближе? Хорошенькая такая.

Хугин в ответ лишь выдохнул:

– Закати губу, ловелас. Такие, как она, моментально станет подстилкой для господ. Те, что попроще, будут раздвигать ноги уже для стражи. Ну а то, что останется, никакого сходства с этой милашкой не имеют. Вспомни твою главную любовь, Берту, например.

Лицо Мунина приняло вид, будто он только что съел нечто донельзя противное. С немалым усилием он взял себя в руки.

– Ну ты загнул, братец. Это же не чувств ради. Как говорит Волк, данный процесс служил только лишь удовлетворению естественных потребностей. И потом. Далеко не всем так везёт с портомойками, как тебе.

– Везение – мерило неудачников.

– Сам ты неудачник!

– Конечно. Такого мозгоклюя в братья заполучить.

– Да ты…

Волк, вполуха слушавший трепотню близнецов, наконец прервал их двумя короткими, но весьма чувствительными тычками под рёбра.

– Кончайте придуриваться. Нам нужен парень с татуировкой паука на правой кисти. Ищем.

Друзья обошли барак, бросая беглые и, как казалось, ничего не значащие взгляды на вновь прибывших.

Заметить наёмника посчастливилось Хугину.

– Нашёл – прошептал он так, чтобы услышали только идущие рядом с ним Мунин и Волк.

– Где?

– Позади нас, Волк. В компании двух брюнеток, какого-то зачуханного жополиза и ещё одного типа, по виду на мелкого воришку похожего.

– Пройдёмся по кругу и вернёмся к ним? – предположил Мунин.

Волк только согласно кивнул.

Новый круг по бараку занял ещё около двадцати минут. Мунин вовсю рассуждал о массовом падении нравов, о котором частенько поговаривал их главный пекарь, Аристофен. Хугин вставлял в разговор свои, часто едкие комментарии, что Мунина, кажется, весьма раздражало. Что же касается Волка, то он шёл молча, сосредоточенно, мысленно прикидывая направления удара, угрожавшего девушке. Пройдя лагерь по кругу, друзья приблизились к замеченной ранее компании.

– Амрен? – с ходу начал Волк.

– С кем имею честь разговаривать? – холодно осведомился в ответ мужчина с татуировкой паука.

– Меня в этом месте зовут Волком. Это мои друзья и соратники. Хугин и Мунин. Мы от Торгвара.

– Торгвар нынче расстарался. Что же, Волк и соратники. Я, как вам ведомо, Амрен. Меня наняли обеспечить безопасность вон той прелести.

– У прелести есть имя? – тут же сделал стойку Мунин.

– Прелесть зовут Аммир. Паренёк рядом, Ленд, её спутник.

– Тот, который на грызуна похож? – снова задал вопрос неугомонный Мунин.

– Именно. Та ещё крыса, если меня спросите. Именно из-за его махинаций появился формальный повод отправить Аммир в этот клоповник. Я убрал бы его аккуратно, но у Старших на него какие-то свои планы.

– Кто остальные? – задал свой вопрос Хугин.

– Аша, подружка прелести. Группа всякого сброда, прибившаяся к нашей компании по протекции сердобольной Аммир. И Питч. Он из Теней.

Близнецы переглянулись. Посетившую их мысль озвучил Мунин.

– Два брата Меруды, друг Аммир. Три бойца, которые наверняка протащили в лагерь оружие. Кого вы ждёте по душу Аммир? Армию?

Амрен в ответ лишь досадливо поморщился. Ответил Волк.

– Пару хорошо подготовленных бойцов. Ни Ленд, ни, прости Амрен, Питч, серьёзными противниками не выглядят. Достаточно лишь на время занять Амрена боем одному из бойцов. Второй без труда реализует задуманное.

Амрен махнул рукой:

– Ты прав, извинения ни к чему. Ленд – тряпка. Не знаю даже, как “это” могло привлечь внимание Аммир. А Питч наш стажер. Большой потенциал, но ни опыта, ни мастерства. Поэтому пара-тройка человек мне пригодятся.

– И эти отбросы должны нас спасать? – громкий, но тонкий голосок, резко контрастирующий с мрачной обстановкой барака, раздался позади них. К беседе, не дожидаясь приглашения, присоединился Ленд.

Волк зло осклабился. Отбросы. Да, он отброс для того мира, к которому привык Ленд. Миру лощеных, прилизанных и слащавых мужчин, либо практикующих мужеложство, либо выглядящих так, будто практикуют. И пусть бы так, но подобные Ленду всех, кто выглядит и одевается иначе, почитали именно что за отбросов. Никакого отношения мир этого Ленда к миру волевых и решительных мужчин, ломающих хребет проблемам и противникам, пусть и по головам, но идущим к поставленной цели, не имел. С тем же Торгваром, да и с Гролагом, какой бы свиньёй последний ни был, не сравнить.

Фраза, на которую Волк отреагировал только злой усмешкой, преобразила братьев. Мунин переменился в лице, его рука потянулась к остро наточенному топору для рубки мяса, давным-давно выигранным в марьяж у кого-то из старших поваров. Хугин предостерегающе положил руку на плечо брату и отрицательно махнул головой. Затем задумчиво произнёс, глядя прямо в глаза Ленду:

– О нет, господин. Вас мы спасать не будем. Скорее, мы кинем вас в гущу нападавших и будем смотреть, как те станут вас резать. Вряд ли вы позволите выиграть нам много времени. Но эти мгновения, вполне возможно, спасут жизнь кому-нибудь из этих людей.

Ленд, привыкший к тому, что чернь безропотно терпит все его выходки, напыжился и возмущенно выпятил нижнюю губу, явно собираясь выплеснуть на Хугина тираду, полную презрения. Но нарвался на взгляд Амрена и вдруг счёл необходимым вернутся к своей группе. Волк взял это себе на заметку. Неизвестно, какие именно обстоятельства в отношениях Ленда и Амрена были тому причиной, но наёмника аристократишка боялся до жути. Что явно говорило в пользу брата Меруды.

Сам Амрен заинтересованно мазнул взглядом по троице и предложил:

– Пора познакомить вас с группой, ребята.

– Полностью поддерживаю – обрадованно кивнул Мунин, буквально пожирая глазами Аммир.

С группой знакомились, в основном, близнецы. Обменявшись приветствиями, Хугин представил своих спутников, и принялся отвечать на посыпавшиеся вопросы об устройстве лагеря и его внутренних распорядках, периодически одёргивая Мунина и не давая вставить тому какой-либо неуместный комментарий.