Текст книги "Кукурузные человечки"

Автор книги: Вадим Чирков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

–А я и не волнуюсь.

И правда, пока Славик шел по огороду, он был спокоен. Но стоило ему увидеть улицу, куда его могли позвать каждую минуту, как тревога к нему вернулась.

Славик закрылся в комнате и стал рассматривать аппаратик. Эркан был матовый, похоже, стеклянный, в глубине была заметна серебристая точка. Непонятные знаки-письмена на задней стенке. И три кнопки величиной с пуговки для рубашки. Славику захотелось на ком-нибудь попробовать аппарат. Он поискал объект...

На кухне гремела посудой бабушка. Бабушка была добрейшим человеком на Земле, ее утихомиривать не было надобности.

На стуле свернулся клубком черно-бело-рыжий котище Васька – самое ленивое в мире существо. Когда Славик брал его на руки, кот даже не открывал глаз и не подбирал задних лап – они у него волочились по полу. Даже на мурлыкание у Васьки не хватало сил. Как он ловил мышей, не знает никто.

Славик вышел во двор. На земле у забора дрались воробьи! Вот кого нужно успокоить. Славик навел аппаратик на птиц, но те вспорхнули и улетели драться в другое место.

По двору, кококая, бродили куры. За порядком здесь следил петух, но скорее всего и без него среди кур царил бы мир – уж такие это птицы. Глядя на них, Славик вспомнил Кубиково слово "куротерапия".

В соседнем дворе что-то делала Нинка – ее голова плавала туда-сюда за забором. Вот на ком он испробует аппарат! На этой зловредине.

Славик нащупал красную кнопку...

Нинка увидела соседа, подошла к забору, встала на чурбак.

Сейчас!.. Славик, держа руку с прибором у живота, направил экран на девчонку.

–Слав! – крикнула Нинка (он чуть не нажал кнопку). – Сегодня Наташка ко мне приходит, говорит, по грибы с утра бегала. Полным, говорит, полно, хоть косой, говорит, коси! Белые! Завтра с утра побежим? Я здесь все грибные места знаю.

Славик вместо ответа закашлялся.

–Так пойдем?

–А почему не сегодня? – К немедленному согласию он еще не был готов.

–Сегодняшние все собрали. За ночь новые вырастут, мы утречком с тобой их и посчитаем.

–Хорошо, – дал себя уговорить Славик. – Пойдем. Во сколько вставать?

–Часиков в шесть надо – пока другие не набежали.

–В шесть так в шесть...

–Слав, а это что у тебя? – Соседка показала пальчиком на молстар.

–Это? – Славик накрыл его другой рукой. – Это фотоаппарат. Японский, – уточнил он.

–Ой, дак ты меня сфотать хотел? Дак ты, значит, на меня не обижаешься?

–Я не успел сфотать. Только приготовился.

–Ну так снимай, а я представляться буду.

Нинка над забором еще больше поднялась – встала, должно быть на цыпочки – и склонила голову набок. Славик прицелился и сделал вид, что нажал на спуск.

Девчонка улыбнулась и так, с улыбкой, и застыла. Славик снова "щелкнул".

Нинка потупилась и взглянула на Славика исподлобья. Он понял и снова "нажал на спуск"

Нинка повернулась к соседу спиной и вдруг обернулась, словно спрашивая: "Это не вы меня позвали?" Даже рот приоткрыла. Славик "сделал" и этот "снимок".

Нинкиной фантазии "представляться" хватило бы еще на двадцать, а то и на тридцать поз, но Славик сказал, что кончилась пленка.

–А когда фотки? – спросила Нинка, сразу сделавшись обыкновенной.

–Я тебе из города пришлю, – пообещал Славик, пряча молстар в карман, – я их там сделаю.

После этого они пошли к Кубику. Он стоял перед холстом и что-то бормотал, не видя и не слыша ничего вокруг.

Гости постояли-постояли и, переглянувшись, потих-о-онечку вышли из комнаты. Половицы под их ногами пели кузнечиками. На крыльце вздохнули: оф!

Было солнечно, зелено, просторно, ветерок шевелил листьями яблони в саду и они чуть шелестели.

Петух взлетел из-за забора, уселся на него и, утвердившись, покосился на радужный свой хвост – все ли такой же он яркий, не изменился ли, не приведи бог (имеется в виду куриный бог). И заорал на весь свет: ку-ку-ру-узы-ы-ы!.

Ребята сбежали с крыльца.

Всякого-другого в этот день было еще много – и хорошего, и чепухи, о которой не стоит рассказывать. Но об одном мы все-таки поведаем. Нинка, все больше к Славику добрея, – нашла подружку! – разоткровенничалась и открыла ему самую тайную свою тайну.

Для этого она завела его в сарай, где у них на стенах покрывались ржавчиной разные инструменты и пилы. Их давно никто не брал в руки.

–А знаешь, – шепотом заговорила Нинка, – знаешь, где мой папка?

–Где? – так же шепотом спросил Славик, косясь на ржавую косу.

–Мамка говорит всем, что он деньги уехал зарабатывать, а он от нас совсем уехал.

–Куда?

–А кто его знает! Уехал, и все. И писем не пишет. Мамка теперь без мужа. Она и на работе-то пропадает, чтобы о папке не думать. Понял?

–Да. – Славику стало ясно, почему заржавели инструменты. – И что теперь будет?

–Папки у меня больше нет, вот что. У тебя есть?

–Есть.

–А у меня нет, – повторила Нинка и понурилась. Но вскоре подняла голову. – Слышь, Слав, ты бы женился на мне, а?

–Ты что! – Славик соскочил с колоды, на которой сидел. – Мы же еще...

–Дак не сейчас же. Ты за мной из города в деревню приедешь и увезешь с собой. Я все умею делать – и картошку жарить, и яичницу, и пельмени лепить. И полы мою...

–У нас паркет, – буркнул Славик.

–Я и стирать могу, не то что некоторые, и гладить даже... – Видимо, Нинка боялась, что не все вспомнит, а после будет поздно. – И штопать...

Славик растерялся. Еще никто в жизни не делал ему предложения. Он смотрел на Нинку (она была ничего в эти минуты – большеглазая, ждущая ответа), смотрел и не знал, что ему сказать.

–Ладно, – неожиданно для себя дал он согласие. Тут же, однако, поправился: – Посмотрим.

Но Нинке и этого было довольно. Она соскочила со своей колоды и побежала к двери. Встала в солнечном прямоугольнике (волосы одуванчиком) и крикнула весело:

–А еще знаешь, что я умею? Я зла подолгу не таю – у меня карахтер такой! А ты не злопамятный? Пошли на улицу!

Драка

Хоть бы пожар, что ли, в Михайловке случился, думал Славик, выходя на улицу и всматриаясь в оба ее конца.

Никого из мальчишечьего народа за весь день он возле своего дома не видел. Будто все собрались в одном месте и готовятся к бою. Штаб разрабатывает план сражения, разведчики рыщут в расположении противника, на НП сидят самые зоркие.

Славик не хотел об этом думать, но приходилось. Вот и пытался представить, что в данный момент происходит. И все время трогал аппаратик в кармане джинсов. Глазастая Нинка это заметила.

–Потерять, видать, боишься? Дай мне. Я не потеряю.

–Пусть будет у меня. Там один-два кадра осталось – вдруг что-то интересное увижу?

–Лучше бы меня еще сфотал. Что у нас может быть интересного?

Гонцы явились, когда Славик и Нинка были во дворе. Они учили Полкана давать лапу, а тот не понимал, чего от него хотят, и на всякий случай лаял, требуя, однако, за это печенья. Бабушка вышла на крыльцо и позвала:

–Идите ужинать.

В этот самый миг у калитки возникли двое и поманили его к себе

–Ба, я сейчас.

Гонцы были Васек и Юрчик. Васек прошептал, оглядываясь на бабушку и насторожившуюся Нинку:

–Слышь, они скоро будут. Пойдешь?

–Пойду, – сказал Славик. – Ба! – крикнул он, для храбрости громче, чем нужно: – Я ребят провожу и вернусь.

Бабушка ему поверила, а Нинка – нет.

–Куда это вы его зовете? – спросил она и направилась к калитке. Славик увидел в ее глазах взрослую тревогу. – Я тебя, Васек, знаю, от тебя ничего, кроме плохого, не дождешься.

–Иди ты! – отмахнулся от девчонки Васек и потянул Славика за рукав. – Пошли.

–Не пущу! – завопила Нинка и схватила "жениха" за другую руку.

–Ты что? – зашипел на нее Славик. – Они меня просили, чтобы я им каратэ показал. Отпусти сейчас же!

–Он же у нас тренер, – совестил Нинку Юрчик, – его люди ждут, а ты держишь за штаны, как маленького.

Еле Нинку уговорили: она осталась во дворе. Мальчишки втроем вышли на улицу. Славику – он шел посередине – хотелось оглянуться, но он себя пересилил.

Михайловцев ожидали на плоской низине близ дороги, на рукодельном стадионе. Здесь стояли двое кривоватых футбольных ворот без сетки. Неподалеку протекал ручей, заросший тростником и рогозом. Ребят было человек двенадцать. Четверо по очереди били по воротам, которые защищал вратарь. Остальные собрались в кучу и с жаром о чем-то разговаривали. Гонцы подвели Славика к ним. Мальчишки обернулись

–Вот он – надежда нации, – объявил Васек, подталкивая Славика вперед.

Генчик недоверчиво, будто до этого не видел, осмотрел его.

–Надо будет тех ребят предупредить, чтобы не кашляли сильно, – сказал он, – а то сдует с поля до драки, потом ищи его в камыше.

Общество дружно заржало.

–Слушай сюда, – перешел на деловой тон Генчик. – У них Митяй первым пойдет, а от нас я выйду. Если он меня свалит, ты попробуешь его своей каратушкой. Если я его – начнется свалка. Тогда смотри, кому помочь, понял?

Славик кивал и... завидовал Генчикову мужскому, какому-то солдатскому бесстрашию. О драке, где его могут свалить наземь ударом кулака, он говорил спокойно, как о футболе! И все егоровцы такие. Неужели никто из них не боится? Те пятеро даже футбола не бросают, хотя через десять минут нужно будет выйти на свалку. Вот бы и ему так...

Малявка Юрчик тоже не боялся. Он ходил от одного к другому, что-то говорил, смеялся, размахивал руками, показывая, как будет драться.

Егоровцы снова сгрудились вокруг Генчика; Славик стоял чуть поодаль, один. Генчик оглянулся, увидел его, подошел.

–Не трусь, горожан! – И хлопнул Славика по плечу. – Позапрошлый раз мы их, в прошлый – они нас, теперь наш черед побеждать! – У Генчика не было верхнего зуба, и Славику ужасно хотелось спросить, сам ли он выпал или выбили в драке.

Хотел спросить, но не успел, потому что с дерева у дороги донеслось:

–Иду-ут! Иду-ут!

Бойцы повернулись лицом к противнику. Вратарь, поймав последний мяч, аккуратно прислонил его к стойке ворот и отряхнул руки. Пятерка футболистов присоединилась к своим.

Через каких-то десять минут с дороги вниз скатилась группа. Тоже примерно, человек из двенадцати.

Михайловцы приближались, и вот один из них стал группу опережать.

–Митяй, – прошелестело среди егоровцев, – Митяй.

Славик вгляделся и понял, почему Митяя выставили вперед. Роста он был небольшого, но с широченными плечами. Шел он набычившись, кулаки сжав, круглую голову с коротехоньким белесым чубчиком в плечи спрятав. Это был таран. Сейчас он ударит в стену егоровцев, и та рухнет...

Генчик – высокий и тоже широкоплечий, но, конечно, не такой, как Митяй, – оторвался от своих и пошел Митяю навстречу. Славик перестал дышать.

Кто-то больно толкнул его в спину.

–Забыл, что тебе говорили? Иди! – Славик узнал по голосу Юрчика.

Сделав шаг на непослушных ногах, наш каратист обо что-то споткнулся и чуть не упал. Все-таки к заводилам приблизился, встал неподалеку.

–Тебе в прошлый раз мало попало, что ты опять вышел? – так начал баталию Митяй.

–У тебя, видать, тоже короткая память, – ответил Генчик.

–У меня, может, память короткая, да руки длинные.

Пока оба бойца не сделали ни одного угрожающего движения.

–Раз длинные, значит, укоротим, – пообещал Генчик.

–Это кто же мне руки-то будет укорачивать?

–Найдется человек.

Митяй не на шутку заинтересовался последним сообщением Генчика – он словно бы даже удивился:

–Уж не ты ли?

Генчик не стал скрывать секрета:

–Может, и я. А что, думаешь, не подойду?

–Шурши отсюда, кулек целлофановый! – с презрением отмахнулся Митяй.

–Ты лучше сам ложись, пока тебя не уложили, жертва гербицидов! – не остался в долгу Генчик.

Славик, завороженный этой словесной пристрелкой, совсем забыл о своей роли.

Митяй чуть помолчал, пристальнейше оглядывая противника, и произнес следующие замечательные слова:

–Еще один гудок с твоей пристани, и твои зубы отчалят!

Но Генчик не собирался отступать:

–Счас как дам в бидон – крышка отвалится!

–А канделябром по бакенбардам?

На этом все возможности дипломатии оказались исчерпаны. Митяй отступил на шаг – наверно, для того, чтобы тараном броситься на Генчика. Генчик по-боксерски поднял и согнул руки.

Славик вспомнил про аппаратик. Он выхватил его из кармана, навел экранчик, держа коробочку у живота, на готовую схватиться пару и нажал на красную кнопку. Противники сверлили друг друга глазами, мышцы у обоих были напряжены. Славик бросил взгляд на экран – тот светился.

Митяй выискивал момент для атаки, раскачивая увесистый правый кулак...

Вдруг он опустил ударную руку, а левой почесал голову.. Генчик на всякий случай сделал шаг назад.

Митяй наморщил лоб.

–Слышь, Гена, – сказал он, – а ведь у меня к тебе, пока мы не начали к вам собираться, вопрос по делу был.. Чуть я его из-за этой заварушки не забыл.

–Ну так спрашивай. – И Генчик тоже опустил руки.

–Вот черт – совсем из головы вылетело. На нашем драндулете кольца надо менять, а у нас – ну ни одного. У вас случайно нет?

Генчик подумал.

–Есть. Вам сколько нужно?

–Да штук хоть... восемь, десять...

–Дадим. А у вас поршни найдутся?

–Поищем. За один поршень четыре кольца – идет? У нас, понимаешь, помидоров навалом, можем на уборке заработать, а наши поршни чуть не весь бензин в дым перегоняют. Ваша машина еще тянет?

–Пока тянет...

Митяй обернулся к своим.

–Ребя, есть кольца! Айда сюда.

Группа неуверенно двинулась к нему.

–Сядем? – предложил Митяй и первым уселся на траву.

Генчик позвал своих:

–А вы чего как в землю вмерзли? А ну шуруйте сюда.

Командиры продолжили разговор о машинах, окружение тоже вступало постепенно в технический – самый занимательный для мужчин – разговор.

Славик стоял все так же поодаль. Единственное, что он догадался сделать, это выключить аппаратик и спрятать его в карман.

–Эй, Славка, – позвали его. – Иди послушай, о чем деловой народ говорит.

Митяй посмотрел на подходящего Славика. Спросил:

–Он что – тоже что-то умеет?

–Жевать, – ответили ему коротко.

Митяй кивнул и больше в сторону Славика не смотрел.

Славик постоял немного и тоже сел. Поддержать разговор он не мог, техники не знал, поэтому слушал и вновь завидовал своим ровесникам, так легко говорившим о карбюраторах, жиклерах, тормозных колодках, "лысой" резине, сцеплении, которое "ведет", скоростях, которые "заклинивает", свечах, зазорах и других удивительных вещах.

И егоровские мальчишки, и михайловские собирались летом в бригады, работали на уборке овощей и фруктов, и у каждой бригады была своя, старенькая автомашина.

И вдруг он вскочил – :вспомнил о зеленой кнопке. Отошел, – никто этого не заметил, – и направил экранчик на командиров, сидящих друг против друга. Держал, кляня себя за то, что не вел счета в первый раз. Сколько держать нажатой зеленую кнопку, чтобы не навредить?

И, видно, не навредил, не успел, потому что Генчик, оглянувшись на заходящее солнце, издал клич:

–Чего мы, как старики, расселись и балаболим, темно уже скоро будет, – а ну давай в футбол!

Собрание мигом раскололось на две команды и началась игра.

Гоняли допоздна. Славик из-за аппаратика в кармане играть не решился. Он болел за своих, удивляясь зоркости деревенских мальчишек, видевших мяч почти в полной темноте.

Счет был 6 : 5 в пользу егоровцев, когда Митяй круглой своей головой вбил шестой гол. Мяч летел с углового, может быть, он случайно нашел в темноте голову Митяя, но тот утверждал, что видел его и направил точно в верхний левый угол. В верхнем левом углу, если о нем можно было еще говорить, сияла какая-то звезда.

Игру решили продолжить завтра, но чуть пораньше. Команда михайловцев отправилась домой, егоровские футболисты проводили их до дороги. Там и попрощались.

О несостоявшейся драке никто за весь вечер и не обмолвился, словно она из памяти была стерта, как меловые слова на школьной доске. Славик тоже, понятно, помалкивал.

В Егоровку пришли, когда во всех окнах горел уже свет.

Бабушка и Нинка ждали Славика у калитки.

Внуку и и "жениху" в два голоса было сказано то, что и говорится в таких случаях. Славику выволочка настроения не испортила, он ее пропустил мимо ушей еще и потому, что ругаться ему было просто некогда: в кукурузе его ждали пришельцы.

-Все получилось! – возбужденно докладывал Славик. – Никто не дрался! А потом все играли в футбол. Неужели это ваш прибор такое смог?

–Расскажи как можно подробнее обо всем. – попросил Грипа.

Славик расказал, как на поле сражения сближались две армии, как стояли друг против друга, переругиваясь, два командира, как он направил на них экран аппаратика и тот засветился... Как командиры неожиданно сменили тему и заговорили о технике...

–Так... – говорил Грипа. – Так...

Славик кончил рассказ и спросил, что же такое чудодейственное сотворил с драчунами-землянами аппаратик инопланетян?

–Мы не знали, что он нам понадобится, – сказал Грипа. – Этот прибор находился в корабле, мы обнаружили его во время полета на Землю. Мы слышали о нем, но для чего и в каких случаях используют его наши космолетчики, нам неизвестно. Может быть, в очень долгих полетах, на которые требуется чуть ли не вся жизнь Может быть, в других целях. Называется он – молстар: молодость-старость. Он то омолаживает, то старит, в зависисмости от кнопки, на которую нажимаешь. Ваши воинственные михайловцы, – а все мальчишки в этом возрасте драчуны и забияки – просто-напросто под его излучением чуть повзрослели, года примерно на два, – и драться им, естественно, расхотелось. Им стала больше интересна техника...

До Славика не сразу дошло Грипино сообщение. Вернее, он сначала не поверил.

–Не может быть! Значит... А может, молстар еще как-то действует?

–Нет, только так. А зеленая кнопка возвратила им, скажем так, прежний возраст – и они тут же снова стали забияками, но только уже в футболе.

–Ух ты! – только и сказал Славик.

Рассказал бы ему кто-нибудь другой про такой аппаратик, он не поверил бы. Но ведь он сам держал его в руках, сам нажимал на красную кнопку, а потом на зеленую. И видел, что происходит с людьми, на которых направлены невидимые

лучи.

Приключения молстара

Славик все еще держал молстар в руке – плоскую коробочку с округлыми углами, что была меньше спичечного коробка, – и начинал понимать, что на его ладони находится чудо. Расставаться с ним не хотелось. А надобно было отдать. Уже само собой думалось, как и где можно было бы его использовать, на кого направить. Можно, например, Полкана превратить в щенка., а Маньку – в козленка... Можно – ну да, точно! – предложить Кубику помолодеть. Ведь он так хочет хоть на денек вернуться в тот день, когда видел сельскую свадьбу! А бабушка? Вот о ком он должен был сразу же подумать! Вот кому нужно прежде всего вернуть молодость!

Целый день молстар был у него в руках, а он его не использовал!

–Грипа, – сказал Славик, не отпуская коробочки, и голос его задрожал, – ребята... А что если я... что если вы еще на день дадите его мне? Бабушка у меня, видели ведь, какая старенькая... А, Грипа?

–Нельзя, – решительно сказал командир. – Это будет слишком заметное событие – если твоя бабушка вдруг помолодеет. Люди всполошатся, начнут искать объяснения небывалому, пойдут разговоры о чуде и дальше, дальше... Нет, нельзя! – еще раз отказал Грипа. – У нас строгая Инструкция насчет приборов. Мы должны применять их в самых крайних случаях. Таким случаем была драка, которая неизвестно чем бы для тебя закончилась.

–А по-моему, Славкина бабушка – еще один крайний случай. – Землянин узнал голос Пити. – Она жарит кратошку, как никто во вселенной!

Командир промолчал, он, видимо, считал разговор оконченным. Славик же ждал, что кто-нибудь скажет еще хоть словечко, вступится за бабушку. Наступила тишина. Только пели вокруг сверчки и в деревне то там, то тут взлаивали собаки.

–Командир, – раздался голос с кукурузины, где сидел, как понял Славик, Садим, – ты забыл о Правилах пользования Инструкцией. Там сказано, что когда Инструкция противоречит мнению большинства, то большинство решает, как нужно поступить.

–Нас семеро, – сразу же ответил Грипа, – а мне возразил только Питя.

–Считай, что я тоже.

–И я, – Славик узнал голос Щипана.

–И я! – крикнул Пигорь – он был далеко от командира.

–Четверо, – подвел итог Грипа. – А так как у меня как у командира два голоса, то силы равные. А в случае равенства голосов, говорят Правила, решение остается за Инструкцией... Не забывайте, что за ней Опыт, – добавил он внушительно.

–А мой голос нельзя посчитать? – Славик и сам не ожидал от себя такого вопроса.

–Твой? – Командир подыскивал ответ. – Я думаю... – И, не окончив, сорвался: – Зря я согласился с вами полететь! Связался с малышней! Разве вы умнее Инструкции? В ней опыт трехсот лет путешествий по вселенной! Вы знаете, что будет, если старая женщина на глазах у всех помолодеет? Знаете, какой поднимется переполох?

–Что будет, что будет! – раздалось с Питиной кукурузины. – Я знаю, что будет. Люди ужасно обрадуются этому и будут стареть с этого дня спокойно – ведь все будут уверены, что придет время, и они тоже помолодеют. Опля! – Пите так понравился собственный ответ, что он стал раскачивать кукурузину.

–Я выношу решение, – жестким голосом объявил Грипа. – Мол...

Питя, раскачивая кукурузину все сильнее, его перебил:

–Все будут спрашивать у Славкиной бабушки, за что ей вернули молодость, – опля! И тот, кто хорошо ее знает, догадается. За доброе сердце, – опля! И за то, что она так замечательно умеет готовить, – опля!

–Молстар, – продолжал командир, – оста...

На этот раз его перебил Молек:

–Грипа, я тоже за то, чтобы вернуть Славикиной бабушке молодость. Я считаю, что ничего страшного не произойдет.

–Опля! – завопил Питя. – Нас пятеро! Мы выиграли! Согласно Правилам пользования Инструкцией! Командир, отдавай молстар!

Коробочка откуда-то из темноты попала в руки командиру, но тот не сразу отдал ее землянину.

–Прежде чем начать сеанс, – предупредил он все тем же жестким голосом, – спроси у бабушки, хочет ли она помолодеть. Это еще один пункт Инструкции.

–Понял, – кивнул Славик, хотя в темноте его кивок никому не был виден.– Она согласится, я знаю. У нее колени болят, и спина, и устает она быстро...

Домой он не шел – бежал. Бабушка уже спала. Дожидаясь внука, она прилегла, да так и уснула в дневной одежде. Славик подумал, не начать ли сеанс немедленно. Семидесятилетняя Полина Андреевна проснется – а ей 18 лет! Вот удивится! Вот обрадуется!

Он стоял рядом с бабушкиной кроватью. За окном сияла луна, она освещала седые волосы бабушки.

"Лучше спрошу, – решил Славик, – пусть подготовится. А то ведь она ничего не поймет, если проснется молодой. Скорее бы утро..."

Он чуть тронул бабушкино плечо.

–Ба, я пришел. Ты раздевайся.

–А? – Бабушка открыла глаза.. – Что? Пришел?

Молстар Славик сунул под подушку, но уснул не сразу. Слишком много событий было в этот день, перед глазами вставали то сценки на футбольном поле, то качающаяся на фоне звездного неба Питина кукурузина.

Молстар и бабушка

А сны снились Славику один чуднее другого. Митяй снился, с которым он... играл в шахматы. Кубик с совершенно седой бородой и беззубый. Футбол, где в чужих воротах стояла его бабушка, а он набегал на нее с мячом. Нинка, ведущая на веревочке комбайн. Машина останавливалась, чтобы пощипать в канаве травы, а Нинка, сварливо ее поругивая, тянула за собой, дергала за веревку...

Из-за странных снов Славик проснулся рано – солнце было еще на стене, а не на полу, где он привык его видеть по утрам. Бабушка хлопотала на кухне: звякали тарелки, гудел, как колокол, казан.

Славик вспомнил вчерашнее и сунул руку под подушку. Молстар был на месте. Можно приступать к делу. Сердце у него забилось.

–Бабушка!

Полина Андреевна тотчас появилась в дверях. Волосы ее были причесаны, в руке она держала столовую ложку.

–Ты что так рано сегодня? Спи. У меня и завтрак еще не готов.

Славик сел.

–Ба, у тебя спина болит?

–Нет пока. Спина у меня к двум часм деревянеет.

–А ноги?

–Ноги – к пяти дня. Да и погода нынче хорошая.

–А голова?

–Спрашиваешь у больного здоровье. Я уж и не знаю, когда она болит, а когда нет. Притерпелась. Ты что это обо мне забеспокоился?

–Бабушка, а ты хотела бы помолодеть?

–Это как?

–Ну, чтобы тебе снова стало восемнадцать лет?

–Вот прямо сейчас, что ли? Ой, погоди, у меня там каша подгорит!

Славик пошел за бабушкой в кухню. Полина Андреевна мешала на газовой плите кашу. Пахло знакомым и не очень любимым "геркулесом", которым снабдили его, двумя пачками, дома. Внук сел на табуретку.

–Ба, так ты слышала? Хочешь, чтобы вот сию минуту тебе стало восемнадцать? Ба, что ты молчишь?

–Думаю, думаю, что бы я тогда делала.

–Я, между прочим, это по правде тебе предлагаю, – сказал Славик. – Мне одни люди, ученые, такой аппаратик дали, он молодость возвращает. Хочешь, покажу?

Бабушка усердно мешала кашу. Захватила ложкой, подула, попробовала и выключила огонь.

–Ты уже вон какой вырос, а я и не заметила. Бабушку жалеешь. Я тебе о восемнадцати годах, которые ты мне предлагаешь, вот что скажу. – Голос Полины Андреевны стал очень серьезным, и глаза смотрели на него как на взрослого. – Восемнадцать – это значит, снова влюбляйся, хороводься, замуж выходи – жизнь, короче говоря, устраивай, не бобылкой же вековать. А мне моего Ивана Сергеича, дедушки твоего, на две жизни хватило бы. Я его ни на кого другого менять не стану. Так что, спасибо, внучек, за доброту твою, только не хочу я одна в молодость возвращаться. А Ивана моего никакие ученые уже не вернут...

Молчал, слушая это, Славик, и бабушка замолчала, глядя на кашу и все еще помешивая ее ложкой.

Славик сказал:

–А знаешь, ба, я ведь тебя вчера вечером, когда ты спала, чуть было без спросу молодой не сделал. Стоило мне кнопку одну, зеленую, нажать... – Славик вспомнил последнее предостережение Грипы и Инструкцию космонавтов. Он бы такое натворил, если б без спросу!

–Хватит разговоров, – сказала бабушка. – Умывайся и садись за стол, каша остынет.

Когда еда была на столе, Полина Андреевна привычно разворчалась:

–Я бы в нынешние восемнадцатилетние ни за какие коврижки не пошла. Девки брюки носят, волосы вздыблены, как со сна, а крашеные... будто маляр их мазал. Умойся такая в реке – все живое там погибнет. Радио на животе носят, а оно орет, как на пожаре. На нашу, крестьянскую работу смотрят свысока – будто без хлеба всю жизнь обходятся. А хлебушко-то едят, да еше как едят! И мясо им подавай, а когда услышат, что фермой пахнуло, носы воротят...

Славик, послтеперь о том, что нужно предложить вернуться в прошлое Кубику – ведь тот мечтает побывать в дне своего детства.

Мы открыты!

Ни художника, ни Нинки дома не было. Они, сказала Евдокимовна, ушли в лес – Нинка по грибы, а Виталий Александрович – картину рисовать. Его будить Кубик Нинке отсоветовал. Славик вернулся в свой двор и тут услышал, что кто-то его зовет. Издалека. Он сразу понял, что это могут быть только его новые друзья. А зовут издалека потому, что на пути из огорода к дому стоит будка Полкана. Он поспешил в огород. Из-под помидорного куста на дорожку выскочил Молек.

–Мы тебя все утро ждем! – крикнул он.

–Что-то случилось?

–Да! За нами охотятся! Мы обнаружены!

Славик подхватил Молека на руки и в несколько прыжков оказался на том месте, где они всегда встречались. На кукурузе его дожидались Грипа и Вьюра. В руках обоих были те трубочки, что посылали, знал уже Славик, сонные лучи. Они их называли снолучами.

–Где остальные? Кто за вами охотится?

–Пока ничего страшного не произошло. Но вот ночью...

И Грипа рассказал, что ночью они услышали подозрительный шорох неподалеку от корабля. Шорох то приближался, то удалялся – кто-то ходил вокруг них, наверняка зная об их присутствии, хотя корабль невидим. Пигорь и Садим вышли ему навстречу с фонариками и оружием в руках, но шорох вдруг прекратился. Ночной гость замер, услышав легчайший шум их шагов, но Пигорь успел его разглядеть...

–Как выглядит этот зверь?– Славик успел уже подумать и о волке, и о лисе.

Ответил Вьюра:

–Пигорь сказал, что он не с Земли. Скорее всего, это тоже пришелец. Мы видели изображения похожих на него дома – они, не помню точно, то ли с планеты Голтина, то ли с Кранилы. Очень злы, ядовиты. Боюсь, что прилетели сюда за нами. Один из них залег вон в тех кустах. .Четверо наших окружили чужого пришельца и следят за каждым его движением. Мы думаем, это разведчик, скоро появятся и другие.

–А какого он роста?

–Больше нас, но гораздо меньше тебя. Еще раз предупреждаю: опасен смертельным ядом. Яд у него на кончике игл, а иглы – на панцире, который он надевает, прежде чем на кого-то напасть.

Славик кивнул и собрался уже сделать шаг в глубь кукурузного леса, как его окликнул Грипа.

–Возьми, – командир протягивал ему трубочку снолуча.

–Не нужно, – ответил землянин, – я думаю, что справлюсь с этим чудовищем без оружия.

Щипан, Питя, Пигорь и Садим сидели в засаде на краю кукурузного поля. Они закрыли собой подступы к кораблю с востока. Пришелец (или зверь) затаился за тропинкой, в зарослях лебеды и полыни на краю луга. Садим вызвался идти вместе со Славиком, но землянин пошел один.

Он перешел тропинку между огородом и лугом и стал раздвигать высокую пахучую траву. Краем глаза он заметил, что Садим и Пигорь показались на тропинке. Они целились снолучами в то место в траве, где залег их ядовитый враг.

Славик раздвинул траву и увидел чудовище. Если ночью, лежа на земле, осветить его, подошедшего вплотную, фонариком, можно умереть со страха. Особенно если ты не землянин.

Наш пятиклассник протянул руки к пришельцу с планеты Голтина, отважно просунул пальцы под его колючий панцирь и поднял его. Пришелец свернулся в клубок, и Славик уложил колючий шар на ладонь. Садим и Пигорь, затаив дыхание, целились в чудовище.

–Это не пришелец, – сказал Славик. – это наш, земной страхилес. Зовут его... ёжик. Он ловит мышей, ест кузнечиков и жуков. Охотится ночью, а днем спит. – Землянин положил ежика на дорожку, тот развернулся, встал на ноги. Фукнул на маленьких инопланетян и потопал назад, в траву.

На дорожке уже стояли все семеро. Славик и не заметил, как снолучи были спрятаны в задние карманы.

–А эти деревья как называются? – спросил Щипан, показывая на полынь.

Славик назвал

–А эти? – спросил Пигорь, показывая на лебеду.

–Лебеда. Это всё трава.

–Трава? – переспросил Питя.

–Интересно получается, – Питя усиленно разглядывал верхушку лебеды.– Ты еще неделю назад обещал научить нас футболу, а до сих пор о нем не заикнулся.

–Я готов хоть сейчас. Я и мяч приготовил.

–Что же мы стоим здесь без дела? – воскликнул Питя. – Пошли, ребята?

О страшном пришельце никто больше не сказал ни слова.

На одной из грядок бабушка ранней весной посадила редиску. Редиска выросла, ее давно повыдергали и съели, и грядка пустовала. У бабушки, видно, не хватило сил на то, чтобы ее еще чем-то засадить. Эту-то грядку Славик и облюбовал под футбольное поле для пришельцев. Сейчас он совершал, с точки зрения здравого смысла, вещь вредительскую – утаптывал землю грядки.