Текст книги "Кукурузные человечки"

Автор книги: Вадим Чирков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

–Кто тебя просил! – царевич Алексей швырнул шапку оземь.

–А меня и просить не надо, я и сам с усами. Знаю: раз Змей – тащи меч из ножён и руби не задумываясь. Все наши предки так делали. А ты что ж – подмоги ждал? Вишь, как мы вовремя подоспели!

–Хоть бы вы заблудились!!

–Наши собаки тебя по следам отыскали. Ты разве жалеешь его? – царевич Иван подошел к лежащему неподвижно Змею и пнул одну из его голов. – Такого да не убить?!

–Эта голова, – грустно сказал царевич Алексей, – математику знала. Как, может, никто на свете...

Нинка как хозяйка луга шла чуть впереди, Славик ступал нога в ногу с художником. Нинка время от времен на них оглядывалась, словно проверяя по-своему рассказчика и слушателя. Кубик произнес последнее слово как раз перед давно отцветшим кустом шиповника и остановился. Потрогал краснеющие уже его ягоды.

Славик не знал, что и подумать.

–Дядь-Вить, это чья сказка?!

–Твоя и моя, – ответил художник. – Фантазия на заданную тему. После того, как я справился со "Свадьбой", я и сказки могу сочинять, и стихи писать. И еще что-нибудь, наверно, могу делать, но пока не знаю что.

В это время Нинка показалась из-за куста

–Нин, это и твоя сказка, раз ты ее слушала.

–Ох, Кубик! – Нинка качала головой. – Критикант ты, вот что я тебе скажу. – Слова ее звучали приговором. Не простым, а окончательным, обсуждению не подлежащим. – И вовсе не моя это сказка, у меня и свои есть.

–Расскажи, Ниночка!

–Не буду на этот раз, – заупрямилась девчонка. – После.

–Ну, Нин!!

–Не буду, не буду.

–Значит, нет у тебя никакой сказки.

–А вот и есть. Не хуже твоей.

–Так расскажи. Вон и Славка ждет. Оба мы ждем.

–Ну тогда слушайте. – Нинка стала в одно мгновение важной-преважной. -Рос один цветок, – начала она...

Нинкина сказка

Рос один цветок. Рос, рос, и расцвел. Голубой, голубой. Прилетает к нему пчела. За медом. Дай, говорит, наберу чуть. А цветок ей: бери, мне не жалко. Другая пчела прилетает. И мне, говорит, дай. Бери. Шмель тогда прилетел. Жужжит, жужжит – тяжелый. Как сел на цветок, тот и согнулся до самой земли. Щмель пил, пил – весь мед выпил. Отпустил цветок – тот выпрямился. Стоит. Прилетает к нему пчела, села, глядь – нет меду. Еще одна прилетает, тоже глядь – нет меду. А третья пчела рассердилась и говорит цветку: ты чего зря, говорит, стоишь-то, голубеешь на весь свет, когда меду у тебя нет? Цветку бы постоять, подождать, пока меду прибудет, а он обиделся и завял. Он разве виноват, что шмель такая жадина... Вот и не стало цветка, – заключила Нинка, – и сказке моей конец.

–Твоя сказка лучше моей, – очень серьезно сказал художник.

–Конечно, – ответила так же серьезно Нинка, – я ведь женщина.

Самая последняя правда о чудовище озера Лох-Несс

Пришельцев не было три дня. Каждое утро Славик бежал в огород, на место стоянки их корабля, потихоньку звал то одного, то другого, но никто не отзывался. Он уже испугался, что с инопланетянами что-то случилось на озере Лох-Несс. Но на четвертое утро откликнулись все семеро!

–Славик!

–Привет, Славка!

–Доброе утро!

–Как дела?

–Жив-здоров?

–Как бабушка?

–Какие тут новости?

Славик прыгал от радости.

–Привет, ребята! Ну как? Были на озере? Ух, я соскучился! Видели чудовище? Когда вы прилетели?

Космонавты спустились с кукурузы, как матросы по мачтам. Для разговора все сели на землю, Питя забрался Славику на колено.

–Прилетели сюда мы поздно вечером, – начал первым Грипа, – у вас все уже спали. Только собака лаяла – ты не слышал?

–Нет. Вы на озере были?

–Были, – крикнул Питя, – там такое!

–Очень трудно было найти то озеро, – сказал Щипан. – На северо-западе Шотландии так много озер, что нетрудно спутать одну воду с другой.

–Ну, там чудеса! – Чтобы привлечь внимание Славика, Питя все время хлопал ладошкой по его руке. – И в сказках такого не бывает!

–Да рассказывайте же, – взмолился Славик. – Рассказывайте!

Хотя Грипа и взял рассказ на себя, его перебивали и дополняли, и поправляли... Поэтому нам придется изложить все, как оно, может быть, было в действительности, и надеяться, что так оно и было.

Итак... Наши пришельцы взмыли в небо над Егоровкой и сразу же потеряли ее из виду. Под их кораблем улетали назад не облака, а целые облачности, и далеко внизу оставались города: польские Краков и Вроцлав, германские Берлин и Бремен (можете проследить по карте их маршрут), нидерландские Амстердам и Гаага, британские Лондон и Манчестер, шотландские Глазго... Данди... Инвернесс... Форт-Огастес...

Пилот Пигорь стал снижаться и посадил корабль на скалистом высоком берегу озера Лох-Несс.

Космонавты должны были сперва убедиться, что это то самое озеро. Подобравшись к палатке туристов, они дождались, пока те трижды не произнели "Лох-Несс" и раз десять "Несси". Туристы приехали сюда за тем же, за чем и они.

Дальше было вот что. Ночевали пришельцы в корабле, а чуть стало светать, корабль поднялся с берега и нырнул в озеро на самой его середине. Серый диск вошел в воду наклонно, даже не всплеснув. Космонавты погружались на дно озера Лох-Несс, навстречу чудовищу с ласковым именем Несси...

Но сначала они увидели не страшного гидрозвра, а странное существо, плывущее к ним с чем-то, похожим на палку. Палку эту существо держало отростком, напоминающим руку. Да, убедились наши озеронавты, у подводного существа две руки и две ноги. И голова, конечно. А то, что очередным гостям озера Лох-Несс показалось палкой, было копьем!

На дне озера Лох-Несс жили люди! Подводные люди: наши путешественники познакомились с ними, надев скафандры и выйдя из корабля.

Вот их история.

Прежде чем изложить ее, Питя предупредил, что это самая-пресамая последняя правда о тайне озера Лох-Несс.

Когда-то давным-давно на берегу озера стоял замок, а в нем жил сэр Майкл Скотт. Он был известен как Человек-без тени – на что-то ее обменял и стал волшебником. Раньше сэр Майкл Скотт жил в городке Балвери, но, отвоевав замок и землю у местного правителя-тана, поселился на берегу озера Лох-Несс. Он переселился сюда со своими родными и слугами, выгнав прежних обитетелей замка.

Король Шотландии, узнав о происшедшем, рссердился на сэра Майкла Скотта и послал к нему войска. Начался неравный бой... Ослушник, видя, что своими силами ему не справиться с королем, взял да и волшебством заставил весь участок земли с замком как-то ночью опуститься под воду! Своих людей он все тем же волшебством научил жить под водой. Они стали дышать, как рыбы...

Вместе с людьми очутились на дне озера и домашние животные – коровы, свиньи, гуси, утки. А голуби, что жили на крыше замка, улетели.

Вот удивлись королевские воины, когда увидели утром вместо замка голое место!

Говорят, что сэр Майкл до последнего момента, пока не скрылся под водой, показывал врагам "нос" из пяти пальцев, приставив к своему, тоже немалому.

Эта картинка стала гербом нынешненго подводного городка: сэр Майкл Скотт показывает врагам "нос".

И вот уже много веков хозяйство сэра Майкла Скотта – сам он давно умер – находится под водой. Потомки его родных и слуг до сих пор больше всего на свете боятся войны. Они время от времени поднимаются наверх и прислушиваются – слух под водой у них развит необычайно. И, конечно, слышат далекие взрывы – то рвутся на земле бомбы, снаряды и мины. И возвращаются назад, говоря своим: -Еще рано выходить на сушу, на земле все идут и идут войны. Здесь, под водой, мы можем прожить хоть тысячу лет, а там мало ли что с нами случится.

Лох-Несское чудовище, узнали космонавты, – это не что иное, как коровы подводных людей. Живя в воде, они сильно изменились. У них, во-первых, вытянулись шеи, как у жирафов, – с такими удобнее отыскивать водоросли и плавать, а передние и задние ноги превратились в ласты. И хвост, разумеется, для удобства плавания, вытянулся и в конце раздвоился. Рога же остались прежними. Коровы, больше похожие теперь на морских львов, иногда срываются с привязей и удирают, глупые, ничего не знающие о войнах, к поверхности озера. А люди, увидав такую корову (вся она не показывается, то шея выглянет, то хвост), считают чудовищем, зовут Несси и мечтают поймать. Хорошо, что подводные люди всякий раз замечают пропажу и успевают утащить беглянку на дно.

Изменились под водой и свиньи Майкла Скотта. Они превратились в толстых и ленивых рыб. Чему они остались верны – пятачку: он у них сохранился, и за это бывших свиней зовут рыба-пятачок.

Вместе с замком погрузилось под воду и несколько лисиц. Они тоже изменились и размножились, стали похожи на выдр и воруют сейчас домашних гусей и уток, таких же неповоротливых, как и раньше.

Так что забот у подводных людей хватает...

Тут вставил слово Молек:

–И люди, разумеется, изменились. Между пальцами у них появились перепонки, ступни стали большими, как ласты, уши исчезли, чтобы не мешать им плавать, остались только дырки, и все до единого они лысые. И мужчины, и женщины. И все толстые, потому что вода в озере холодная.

–Я их спросил, – сказал Садим, – не жалеют ли они о суше, не хотели бы жить, как прежде, на земле. Они мне ответили, что под водой все же спокойнее. Здесь ни зимы, ни лета, ни жары, ни холода, ни ветра, ни дождя, не говоря уж о войнах. Если наверху бушует гроза, их внизу лишь слегка покачивает.

–Единственное, на что они жалуются, – добавил Щипан, – это на мусор: в последнее время с лодок и с берега на их головы сыплются консервные банки, бутылки, пустые пакеты, окурки, – это всё дело рук туристов, которые мечтают увидеть Несси и дежурят на озере круглые сутки.

В конце рассказа об озере Лох-Несс послышался голос Пити:

–Когда потом мы стали слушать, что выдумывают о Несси туристы на берегу, мы все долго-долго смеялись – просто катались по берегу: они сочиняют такие сказки, каких не услышишь нигде, кроме как на Земле!

–А куда вы еще полетите? – спросил Славик, когда с озером Лох-Несс было покончено.

–Я бы, – опередил всех Питя, – направился снова туда, где есть еще не открытая землянами тайна. Мне понравилось разгадывать земные загадки. Люди ломают головы над ними тысячу лет, а мы – раз! – и всё открыли!

–Тогда, – предложил Славик, – летите на остров Пасхи. Я бы туда, если б мог, полетел в первую очередь. Там столько тайн, что...

–Люди! – завопил Питя. – Летим? А?

–Начинается. – проворчал Грипа. – Сейчас взбаламутит всю команду. А почему, Славик, ты так заинтересован этим островом?

–Там на берегу стоят огромные каменные головы и смотрят в сторону океана. С места их не мог бы сдвинуть никто. Как они попали на берег, какие великаны их притащили – неизвестно. На некоторых каменных головах каменные же шапки по тридцать тонн весом, – кто их поднял, уму непостижимо. В общем, загадка не хуже лох-несской. Мы еще во втором классе с одним мальчиком решили туда поехать. Даже присмотрели старый катер на берегу и стали собирать экипаж...

–Где находится остров Пасхи? – спросил Щипан.

–До него всего двадцать четыре тысячи километров, – ответил Славик, – мы с тем мальчиком подсчитали. А находится он в Тихом океане, западнее Южной Америки.

–Это недалеко, – сказал Щипан. – Если лететь медленно, чтобы успевать смотреть вниз, – часа два лету. Летим, командир?

Старший помолчал, оглядывая космонавтов. Он принимал решение.

–Передвигаться по земному небу, где в воздухе тысячи летательных аппаратов, – большой риск, – сказал он. Славик увидел, как помрачнели лица звездолетчиков. – Но так как путешествий без риска не бывает, – летим!

–Ура! – закричал Питя и, в секунду взобравшись Славику на плечо, так дернул его за ухо, что тот ойкнул. Вдобавок стал на плече прыгать. – Мы летим, мы летим! – кричал он. – Разгадывать загадки – вот куда мы летим! Тайны открывать, тайны открывать! Прямо зверю в пасть! Как бы не пропасть! Ух! Ух! Захватывает дух! И стало, братцы, мне жить интереснее вдвойне!

Другие тоже радовались. Щипан улыбался. Садим сделал стойку на руках и прошелся по огороду. Молек тоже заулыбался, но вдруг что-то вспомнил, наморщил лоб. Вьюра подмигнул Славику. Пигорь потирал руки. Грипа, чувствовалось, пережидал веселье, чтобы отдать какое-то распоряжение.

Только Славик сидел грустный-грустный. Ему снова хотелось уйти домой и там, в уголочке, где никто бы его не видел, поплакать. Об острове Пасхи он так мечтал! Так мечтал. что часто видел себя во сне рядом с громадной каменной головой: вот он кладет на камень руку и чувствует его тепло и шершавость. И вдруг замечает под ногами краешек какого-то прямоугольного предмета. Наклоняется и выковыривает из земли деревянную табличку с загадочными письменами...

К четвертому классу мечта стала потихоньку гаснуть, но сейчас. когда речь зашла о полете на остров, снова разгорелась.

Питя перестал прыгать и сел – не сел, а шлепнулся на Славикино плечо

–Слава, – зашептал он, – хочешь с нами?

–Хочу, – ответил Славик тоже шепотом.

–На нашем крабле есть грузовой пузырь – он надевается сверху. Попросись у Грипы – увидишь, все будут за тебя. Только про пузырь не говори, пустьскажет кто-нибудь другой.

–Грипа. – сказал Славик, и ему показалось, что он собирается перейти овраг по двум жердочкам: чуть оплошал – и полетел вниз. – Грипа, возьмите меня с собой!

Во взгляде командира мелькнуло удивление.

–Но ты же велик для нашего корабля!

Славик скосил глаза на других. Те тоже с трудом осваивали новость. Молек опомнился первым:

–Грипа, ты забыл про грузовой отсек.

Славик закачался на тонких жердочках. Упадет или удержится?

–Отсек предназнечен не только для мертвого груза, – продолжал славный парень Молек, – но и для живого: снабжается воздухом и теплом. По-моему. Славик в нем поместится.

–Поместится, – поддержал Молека пилот Пигорь. – Славик удержал равновесие на жердочках и сделал шаг вперед. – Он не такой уж большой...

Грипа, сидя на земле, перевел взгляд с Пигоря на Славика, вернее, не на землянина, а на Питю. Тот безмятежно держался за ухо друга и помалкивал.

–Чтобы не спорить, – принял решение командир, – можно попробовать. Славик, ты сядешь на корабль и подожмешь ноги. А ты, Пигорь, накрой его пузырем. Не забудь о вентиляции.

–Знаю, – ответил пилот.и встал.

Славик снова увидел чудесное возникновение космического корабля на пустом месте огорода. Это было как в кино, только в это приходилось верить.

Землянин осторожно – боясь, конечно, не продавит ли – забрался на серый диск. Питя так и не слез с его плеча. Сел. Поджал ноги. Услышал шелест и увидел, что спереди и сзади его накрывают прозрачные, словно сделанные из стекла или пластмассы, полушария. Диск под ним чуть-чуть гудел. Края полушарий сошлись, и Славик испугался, оказавшись в замкнутом пространстве. Но дышалось легко, как и на воздухе, и видно вокруг тоже было по-прежнему.

–Полный порядок! – сказал Пити. – Ну, кто у нас молодец?

–Ты!

–Поместился! Поместился! – услышал Славик приглушенные голоса.

Снова раздался шелест, полушария разъехались, все подошли к Славику, все еще сидевшему поджав ноги на диске.

–Ну как?

–Не страшно?

–Не трудно так сидеть?

–Полетишь с нами?

Славик вместо ответа глянул на командира.

–Старт назначаю на завтрашнее утро, чуть восход. Всем, – Грипа посмотрел и на Славика и тому стало ясно, что он зачислен в команду, – всем приготовиться к походу. Летим всего на один день.

–Почему? – буквально взвыл Питя.

–Потому, что Славикина бабушка сойдет с ума, если внук вдруг исчезнет. И ведь есть еще Нинка. Ты о них не подумал, Питя? День – и того будет много.

–Я скажу бабушке, что пошел на рыбалку, – тут же придумал Славик. – А если задержусь, скажу, что клевало. На день так на день, – смирился он.

–Итак, приготовиться! – повторил командир.

–Есть! – по-военному ответил Славик и спустил ноги с диска. Встал. Ему хотелось прыгать.

Он летит на остов Пасхи! Сбылась его мечта! Он увидит каменных идолов! Он летит на остров Пасхи! Ура-а-а!..

На остров Пасхи

Домой Славик вернулся на крыльях, но бабушка крыльев не заметила. Впрочем, внук напустил на себя озабоченный вид. Это-то, как и надеялся Славик,

бабушка углядела.

–Ты с чего это насупился?

–Завтра на рыбалку иду. Ребята пригласили, удочку дают. Встать надо будет пораньше. Ты меня разбудишь, или лучше будильник завести?

–Разбудить-то разбужу, да ведь я беспокоиться буду. Речка – она речка и есть.

–Я же с берега рыбачу!

–Ох! – простонала-вздохнула Полина Андреевна. – Сидел бы лучше дома. – И попыталась уговорить: – Я оладушек напеку. Или сходим с тобой куда-нибудь.

–Куда? – на всякий случай поинтересовался двенадцатилетний внук.

–На почту, письмо твое отнесем.

Славик уже несколько раз садился за письмо оставшимся в городе друзьям.

–Я его еще не кончил.

–А ты сядь сейчас и допиши. А завтра отнесем.

–Некогда мне. Я еще червей должен накопать.

–А то могли бы в лес пойти, грибов поискать... – без надежды уговорить продолжала бабушка. В лес, кстати говоря, она уже не ходила, но чтобы уберечь внука от речки, готова была пойти хоть к черту на рога.

–Ба, а что такое Пасха? – Славик слышал это слово еще до того, как узнал о существовании острова Пасхи.

–Пасха? Это, внучек, когда Христос воскрес из мертвых. Праздник это.

–Ба, так ты в Бога веришь? – Бабушка говорила, что она принадлежит "старой вере", на комоде у нее стоял медный складень.

–Он, Славик, для кого есть, а для кого нет. Так и живем. А когда помрем, всё узнаем. – Внук не видел, чтобы бабушка крестилась, но, может, когда он спит?

–Он, значит, только для мертвых, ба?

–Ты так о Боге не говори.

–Ладно. Я пошел червей копать.

Славик решил еще раз сбегать к пришельцам. Тех не было видно – наверно, возились в невидимом корабле.

–Ребята! – тихонько позвал Славик.

Из невидимости вдруг появился Садим. Не показывай таких чудес кино, привыкнуть к ним было бы трудно. А так иногда думаешь: кино.

–Я бабушке сказал, что иду утром на рыбалку. Что мне с собой взять?

–Еду, наша тебя не устроит.

–А еще?

–Возьми воду, ваша вкуснее той, что в корабле.

–Больше ничего?

–Пусть возьмет подушку! – высунулся из невидимости Пигорь.

–А подушку зачем?

–Ты про перегрузки слыхал? Знаешь, какая у нас скорость?

–Хорошо, возьму, – сказал Славик, думая, однако, о том, как выйти из дома "на рыбалку" с подушкой в руках.

–Кажется, все... – Пигорь, видимо, перебирал в уме, что может понадобиться землянину в путешествии. – Жаль, что мы должны вернуться в тот же день...

–Жаль... – Славик думал, что и "клев" не очень-то его спасет от переполоха. Придется врать, врать и выкручиваться. Но кто из мальчишек не врет и не выкручивается чуть ли не каждый день, скажите на милость?

До сна было еще далеко, Славик вышел на улицу. У калитки Евдокимовны на скамеечке сидели Нинка с Наташкой.Обычно, когда девчонки бывали вдвоем или втроем, он к ним не подходил. Вдвоем или втроем соседки становились опасны: независимы, насмешливы и к мальчишкам враждебны. И все-таки Славик решился на вопрос:

–Нин, а ты знаешь, что такое Пасха?

–Вспомнил! – Все это слово, каждый его звук были полны насмешки. – Пасха-то как раз перед Первомаем бывает. Бабушка знаешь, какие куличи печет?

–Да я не про ту Пасху. Есть остров Пасхи. Далеко, далеко...

Девчонки переглянулись, что-то друг дружке прошептали и дружно прыснули.

–Такого острова не может быть. Что это тебе, кулич, что ли?

И девчонки снова с удовольствием прыснули. Сравнение острова с пасхальным куличом показалось им ужасно смешным.

–Как это не может быть! – рассердился Славик. – Я тебе его на карте покажу. Он за Южной Америкой находится. Принадлежит Чили. Назвается Пуп Земли. Там на берегу каменные головы стоят величиной с твой дом!

Девчонки схватились за животики. Они, конечно, видали в своей жизни фантазеров, но таких выдумщиков, как этот горожанин, на свете больше нет. Пуп Земли! Чили-подскочили! Ха-ха-ха!

Славик развернулся и пошел домой. Нашел, кому рассказывать про остров Пасхи! Да он и слова больше этим девчонкам не скажет! Вот уж где дурак так дурак!..

Дома он сразу же лег в постель. Легла и бабушка. Только она заснула, Славик взял одну из двух подушек и на цыпочках направился к двери, думая только о том, что ответить, если бабушка проснется и спросит, куда это он идет с подушкой. Ответа он так и не придумал.

С пришельцами он договорился, что будет предупреждать о своем появлении свистом. В ответ на свой он услышал тонюсенький свистик.

–Ребята, – тихонько позвал землянин, – это я. Как дела?

–Все в порядке, – ответил ему с кукурузы негромкий голос командира.

–Вы что делаете?

–Мы поем. Мы чуть загрустили и решили спеть песню. Мы часто пели ее дома.

–Вы пойте, а я тут посижу. – Славик пощупал землю под собой, она была еще теплая. Откинул сухой ком и сел. Подушку он пока что держал на коленях.

–Только ведь мы на своем языке будем петь, – предупредил сверху Вьюра.

–Ничего, песни сейчас на ста языках поются, и ничего.

С минуту было тихо, потом Питя, самый голосистый, начал, а другие подхватили:

Мотли ё кратиш синоким яснам...

–Если ты летишь к далеким звездам, – перевел Молек

Нок барудь убидье ку жавло...

–Не забудь оружье и еду...

Склону, парку...

–Воду, воздух...

Песня переводилась так. Космонавты должны запастись не только всем необходимым, но и взять с собою мудрость своей планеты, которая говорит: "Везде действуй с миром, и тебе ответят тем же". А еще космонавты должны взять с собою песню. Споешь ее – и почувствуешь свой дом рядом, споешь ее чужеземцу – и тот поймет, что пришельцы, как бы они ни выглядели, – такие же, как он...

Маленькие человечки пели, а Славик смотрел на звезды и думал: где же там, в далекой далечине, дом его друзей, в какой искорке, не перестающей светить им...

Над ними, суматошно ныряя вправо, влево, вверх, вниз, промелькнула летучая мышь. Донесся сверху гул – это высоко в темном небе летел самолет. Славик, приглядевшись, нашел плывущие среди звезд его огоньки.

Песня кончилась, а кукурузины, на которых сидели человечки с планеты Кукурбита, все еще покачивались.

–Ребята, – прервал тишину землянин, – а ваши родители за вами не прилетят? – Он и сам не знал, почему вспомнил вдруг о родителях своих друзей.

И опять всех опередил Питя:

–Прилетят, еще как прилетят! Разве куда-то от них спрячешься? Я каждый день говорю себе: только бы не сегодня, только бы не сегогня! Сейчас смотрю на метеорит и думаю: вот, входят, наверно, уже в атмосферу... Глянь, Вьюра, это не они? – В небе вспыхнул и погас фосфорический прочерк.

–Нет, – вместо Вьюры ответил Молек, – наши войдут в атмосферу незаметно.

–В том-то и беда, что незметно, – вздохнул Питя. – Честное слово, будь я командиром, сию минуту отправился бы на остров Пасхи. Так и жду каждую секунду голоса своего папы из темноты: "Ага, вот где они!"

Звезды стали ярче, подул ветерок, и кукуруза зашелестела. Славик поежился.

–Вы больше петь не будете? – спросил он.

–Нет, – ответил Грипа, – мы сейчас ляжем спать. Щипан, кажется, уже спит.

–Вьюра тоже, – сказал Пигорь.

Славику уходить не хотелось, но он поднялся.

–Куда положить подушку?

–Сделай три шага вперед и нащупай корабль. Положи на крышу.

–До завтра, ребята.

–До старта, – ответили ему.

–Ты по дороге домой, – сказал Питя, – повторяй, пожалуйста: "Только чтоб не прилетели! Только чтоб не прилетели! Пусть подождут еще немного!" Я тоже буду это говорить, может, подействует.

Старт!

Уснуть без подушки Славик долго не мог, а заснув, увидел себя летящим над лугом, над речкой. Вначале он чувствовал себя в воздухе, как тогда, когда впервые сумел удержаться, учась плавать, в воде. Он колотил руками и ногами по воде, но уже не тонул, не захлебывался – словно в нем появилась какая-то новая, не очень понятная, почти волшебная способность удерживаться на плаву. И чем выше он теперь взлетал, тем было легче, свободнее – и той способности-силы в нем прибавлялось, и он уже знал, что умеет летать...

Полина Андреевна разбудила внука, когда во дворе запел первый петух, и Славику показалось, что он-то и поднял его.

–Что? – спросил он спросонья. – Какой остров? А-а... – И вскочил с постели, вспомнив все.

–Подушка-то твоя где?

–Под кроватью, ба, – мгновенно соврал он, – я ее после достану. – Он знал, что бабушке под кровать лезть уже не под силу. И начал быстро одеваться.

Было уже светло. Петушиные кукареку взлетали над Егоровкой как ракеты.

–Куда спешишь? – уговаривала бабушка. – На пожар, что ли? Никуда твоя рыба не денется. Я тебе чай вскипятила.

–Ба, ты мне его в бутылку налей и пробкой заткни. Я там позавтракаю – мне пока что не хочется.

Бабушка вышла провожать внука на крыльцо, и Славику пришлось выйти на улицу.

–Ты иди, ба, мы у Васька встречаемся.

–Смотри, в воду-то зря не лезь...

Славик обогнул Нинкин дом, оглянулся, перелез через забор, пронесся, пригнувшись, через двор, влетел в кукурузу. Его уже ждали. Все были в походных комбинезонах, но без шлемов.

–Летим? – вместо приветствия спросил он. Больше всего на свете, Славик боялся, что ему скажут: нет. Что по каким-то причинам полет отменяется или откладывается.

–Летим, – ответил Грипа, – мы же договорились. – И скомандовал: – Экипаж, по стартовым местам! А ты, Славик, садись на крышу.

На крыше корабля лежала отсыревшая за ночь подушка. Наш космонавт перевернул ее, отодвинул и сел на середину крыши. Корабль чуть гудел, под собой Славик почувствовал легкую вибрацию.Он не знал, как удержится на летающей тарелке.

Питя уже влез было внутрь, но вдруг обратился к командиру:

–Грипа, а можно я со Славиком? Ему ведь будет одиноко и страшно в отсеке.

Командир посмотрел на землянина. Тот, хоть и храбрился, в самом деле выглядел сейчас не очень уверенно.

–Правильно, – сказал он, – я должен был сам об этом догадаться.

Питя спрыгнул с лесенки, ведущей в люк корабля, Славик подхватил малыша и тот вмиг оказался на его коленке.

–Поднять крышу грузового отсека! – приказал Грипа.

Сзади Славика раздался знакомый уже шелест, он оглянулся и увидел, как на него наезжают с двух сторон половинки прозрачного полушария.

–Не страшно? – спросил Питя. Они оба были уже под прозрачной крышей, но дышалось по-прежнему легко.

–Нет, – ответил землянин почему-то шепотом.

–Положи подушку под спину и под голову. Вот так. А я устроюсь на тебе.

–Как дела? – услышал он голос командира, словно тот находился рядом.

–Нормально, – произнес Славик космонавтское словечко.

–Тогда – старт!

Гудение в корабле стало сильнее. Питя взглянул на друга и положил крохотную ручонку на его руку. Диск качнулся... Еще раз... И медленно начал отрываться от земли. Кукуруза пошла вниз. Славика вдруг прижало к подушке, а ладони притянуло к металлической крыше корабля, как магнитом. Дыхание перехватило, в животе что-то оборвалось, затошнило и так стало больно в ушах, что он чуть не вскрикнул. Глаза закрылись сами собой, в них завертелись оранжевые круги. Питя, лежавший у него на животе, стал тяжелым, как свинец.

Еле-еле через какое-то время Славик смог с трудом вздохнуть, но глаза так и оставались закрытыми, словно кто-то нажал на веки пальцами.

Но вот стали приходить перемены. Сначала вернулось нормальное дыхание. Отлипли от крыши ладони. Он пошевелил коленями. Открыл глаза. И тут же закрыл их, потому что подумал, что еще плохо видит. Небо над ним было темно-синее, а когда взлетали, оно было уже голубое.

Заметно полегчавший Питя пошевелился.

–Набрали высоту. Ты как?

–Но-нормально, – выдавил из себя Славик и снова открыл глаза. Небо было по-прежнему темно-темно-синее. – Какая сейчас высота?

–Километров, по-вашему, сто.

–А сколько времени мы летим?

–Минут десять.

И тут Славик снова испугался. Питя, по-турецки сидевший у него на животе, вдруг оказался в воздухе, поднятый, как факир, неизвестным чудом. Руками, правда, он помавал в воздухе, как балерина. Землянин хотел уже спросить у Пити, что с ним случилось, но подумал, что, может быть, случилось что-то не с Питей, а с ним самим. Небо почему-то он видит в пять с небольшим утра синим, почти черным, а нормальный человечек Питя парит в воздухе...

Славик с трудом произнес:

–Питя, а... – и не договорил, потому что сам оторвался от подушки и крыши корабля, легонько стукнулся сперва лбом, а потом и коленями в прозрачную крышу отсека. Стал почему-то поворачиваться набок.

–Питя, – крикнул он, – мы падаем?

Малыш оттолкнулся от оболочки, вытянулся в воздухе, как пловец в воде, подлетел-подплыл к нему. Он смеялся во весь рот.

–Это ведь невесомость, Славка! Разве ты не видел ее по вашему телевизору?

–Так мы не падаем?

–С чего бы вдруг?

–Мы летим на остров Пасхи?

–Куда же еще!

–А что сейчас под нами?

–Сейчас спрошу. Щипан! – окликнул он штурмана. – Славик интересуется, что сейчас под нами.

–Африка. – раздался хорошо знакомый голос. – А точнее – пустыня. Какая она огромная! И это все песок?

–Это, наверно, пустыня Сахара, – вспомнил Славик.

–Скоро начнется океан.

–Атлантический...

–Как ты себя чувствуешь?

–Нормально! – в третий раз произнес это любимое слово космонавтов землянин. И только сейчас начал смотреть по сторонам.

Нормально! Над головой почти черное, чуть только синеватое небо со звездами. А далеко-далеко внизу, под белыми утренними облаками, просыпается его Земля.

Нормально! Сзади и чуть слева над голубой до изумления полосой – вот бы сюда Кубика! – красно-оранжевое солнце разливает цвет пожара – ну кому, кому показать эти краски?

–Ух ты! – только и сказал Славик. – Питя, а?

–Что? – Питя. схватившись за пуговицу его рубашки, подтянулся к Славику, снова устроился на его животе, тоже посмотрел на солнце. – Нравится? Мне тоже. У вас на Земле, конечно, интересно, но в космосе не хуже. Правда?

Славик кивнул. Такого солнца он никогда не видел.

Грипа снизу крикнул:

–Начинается океан!

Сначала под облаками было просто что-то темное, потом в нем блеснул металл или тусклое зеркало. И вот океан зазеленел, заголубел, и Славик вспомнил то утро, когда он впервые увидел, как просыпаются краски.

–Славик, – раздалось снизу, – до Южной Америки далеко, расскажи нам подробнее об острове Пасхи.

–Сейчас, – ответил землянин, – я только еще погляжу на Атлантический океан.

Славик решил, что все-все должен запомнить – ведь он потом все равно будет рассказывать о полете Кубику и Стасу.

Минуты три или пять он смотрел вниз, в просветы между облаками, стараясь разглядеть океан. Громадина Атлантики то металлически серая, то вдруг голубая, катила на себе волны – их тоже было видно по белым воротникам. Кажется, увидел он и пароход, но не успел разглядеть – негустое облако закрыло игрушечный кораблик с длинным белым хвостом. Теперь и впереди, и позади был океан. Скоро Южная Америка, а за ней...

–Те-Пито-о-те-Хенуа! – неожиданно для себя и для всех громко сказал Славик. – Пуп Вселенной!

–Это кто? – Питя смотрел на друга с удивлением и даже подозрительно: что, мол, с тобой? Не объявляешь ли ты себя Пупом Вселенной только оттого, что поднялся выше всех пятиклассников?