Текст книги "Анечка из первого «А» и другие"

Автор книги: Вацлав Чтвртек

Соавторы: Эдуард Петишка,Ян Рыска
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Как мы с Франтой получили на елку одинаковые подарки

Мама позвала меня и спросила:

– Какой бы ты хотел получить подарок на рождество?

Я ответил:

– Не знаю.

– А ты подумай, – сказала мама.

Я вышел на улицу и попробовал раскатать ледяную дорожку на площадке за домом. У меня из этого ничего не вышло, потому что навалило слишком много снега. И я стал думать.

Обычно, во всякое другое время, я могу сразу же назвать не меньше трех вещей, какие мне хотелось бы получить в подарок. А перед рождеством я никогда не могу ничего придумать.

Я сидел на железных перилах лестницы за домом и совсем замерз. Все время я пытался представить себе елку и то, что должно под ней лежать.

Мимо шел Франта. Руки – глубоко в карманах, голова опущена. Внизу на брюках висят сосульки. Похоже было, что он уже давно так ходит. Я позвал его. Франта быстро обернулся.

– Слушай, не знаешь, какой бы подарок мне пожелать на елку? Никак ничего не могу придумать.

Я сразу же посоветовал ему десяток вещей. Правда, ни одну из них я не хотел для себя. Но и Франта, оказывается, ничего такого не хотел.

Теперь мы сидели с ним рядом на перилах и думали.

Мысли у меня всегда летят быстро, но вот перед рождеством голова вообще почему-то не работает. Сижу и мучаюсь.

Франта – драчун и думает, что каждую хорошую идею надо брать с боя. Поэтому он каждую минуту ударяет кулаком по перилам. Но и ему в голову ничего не приходит.

Наконец я решил:

– Надо от этого отвлечься и отдохнуть. Пойдем покатаемся на санках.

И мы побежали домой за санками. Внизу у лифта мы встретили пани Краслову с ее дочкой Марцелкой. Это совсем маленькая девочка. За ней нужно все время присматривать, потому что если что-нибудь случится, то виновата всегда будет не она, а тот, кто рядом.

– Куда собрались, мальчики? – спросила пани Краслова.

– Да на санках покататься, – сказал я еле слышно, чтобы не услышала Марцелка.

– Я тоже хочу, – тут же отозвалась Марцелка.

– Да нет, мы боимся, а вдруг с ней что-нибудь случится, – признался я, а Франта меня поддержал.

– Я думаю, вы уже достаточно взрослые, не так ли? – возразила пани Краслова.

Итак, Франта с Марцелкой ждали внизу, а я пошел наверх за санками.

– Куда ты, Петр? – спросила меня мама.

– Покататься с Марцелкой на санках.

Раза четыре, не меньше, мама мне напомнила, чтобы я с Марцелкой не ходил на крутой склон горы, потом она приказала, чтобы Марцелка сидела всегда только между мной и Франтой, и несколько раз попросила, чтоб я хорошенько смотрел на дорогу. У меня на все был один ответ:

– Ну ладно, ладно. Понимаю.

Я схватил санки и бросился бежать, но, прежде чем я оказался за дверью, мама все-таки успела снова меня озадачить:

– Ну что же все-таки подарить тебе на рождество?

Полдороги по направлению к горке мы с Франтой молчали. Марцелка шла между нами. И тоже молчала. Один только раз она взглянула на нас и спросила:

Мальчики, а что вы хотите, чтобы вам положили под елочку?

Франта поддал ногой сугроб. А я сказал:

– Марцелка, помолчи, не то отведу домой.

Нам, значит, предстоит возить ее по той горке, где ползают одни малыши, которых привязывают к санкам, а она еще, в довершение ко всему, будет пытать нас по поводу подарка.

Франта разозлился, и я тоже.

– Я лучше пойду домой, – сказал Франта.

Но Марцелка ухватила его за руку:

– Нет, не пойдешь. Я должна сидеть между вами.

Я пожал плечами, и Франта тоже пожал плечами. Так мы дошли до горки. С одной стороны – спуск отличный. Санки так и летят и, наконец, попадают на узкую тропинку между колючими кустами. О спуске с другой стороны нечего и говорить – это только для малышей и трусов. Однажды я нарочно хотел там перевернуться, да ничего из этого не вышло.

– Значит, на пологий, – вздохнул Франта и первым сел на санки.

Марцелка села за Франтой, а я за ней. Раз семь нам пришлось оттолкнуться. Но даже когда мы тронулись и поехали – все равно хоть плачь. Кругом малыши, привязанные к санкам, саночки с барьером, чтоб они не вывалились, а уж орут-то, будто летят на самолете. Перед нами бежала собака, вернее, почти шла шагом и все-таки все время оказывалась впереди. Нам с Франтой было так стыдно за такую скорость, что мы даже вспотели.

А Марцелка ликовала.

В утешение себе я время от времени бубнил:

– Все правильно. Все, как велела мама. Я внимательно слежу за Марцелкой. Марцелка сидит между мной и Франтой. И я внимательно смотрю, куда мы едем.

Когда мы спускались с горки в четвертый раз, Франта взмолился:

– Петр, я больше не могу. Я хочу прокатиться по-настоящему.

Я показал ему на Марцелку.

– А пусть она подождет нас внизу, – решил Франта.

– И я больше не могу, – сказал я чуть попозже. – Подожди нас внизу, Марцелка.

Мы обошли горку, и я поставил Марцелку в безопасное место за густым кустарником. А чтобы ей не было скучно, мы слепили для нее маленького снеговичка.

– Мы тут, совсем рядышком, – отпрашивался я у Марцелки.

Мы с Франтой схватили санки и, пробежав тропинкой между кустами, устремились прямехонько на крутой склон.

Вид оттуда был совсем другой. Наезженная дорожка круто устремлялась вниз. И спускались по ней одни только мастера. Мы тут же перестали злиться и забыли и про Марцелку, и про подарки. Я поставил санки на самый край и крикнул:

– ...три, два, один – старт!

И мы полетели. Уже через минуту скорость была такая, что нам пришлось зажмурить глаза.

– Кто затормозит, тот трус! – крикнул Франта.

Мы задрали ноги повыше, и штанины у нас раздулись, как рукава раздуваются на аэродроме. Мы летели по наезженному санному пути, узкому, как нож, и вылетели прямо на тропинку между колючими кустами.

И вдруг Франта заорал:

– Марцелка!

Я глянул через его голову. И увидел ее. На этой самой узенькой дорожке между кустами.

– Поворачивай! – крикнул Франта.

Но и направо и налево был кустарник. Оба мы взяли правее. И оказались в кустах.

Потом мы долго приходили в чувство. Ни один из нас не проронил ни слова. Только Марцелка сказала: «Ой!»

Потому что у Франты не было почти всей правой штанины, а у меня – левой.

Возвращаясь домой, мы увидели, что наши с Франтой мамы стоят на лестнице и разговаривают. Моя мама взглянула на меня и сказала:

– Я думаю, ты теперь догадываешься, что получишь на елку?

А Франта, не дожидаясь вопроса, ответил:

– Мне тоже брюки.

Как мы с Франтой учили Яринку ловить рыбу

В конце весны мы с Франтой снова отправились на рыбалку. Подошли мы к реке и видим: на том месте, где мы обычно ловим рыбу, уже стоит какая-то девчонка. В руке она держит обычный прут, к которому привязана нитка.

– Скажи на милость, что ты здесь делаешь?

Она даже и не оглянулась:

– Ловлю рыбу.

– А на какую, если не секрет, наживку? – спросил Франта.

Она вытащила нитку из воды. На конце виднелась согнутая булавка, а на ней – кусочек яблока.

– С ума можно сойти! – возмутился Франта и бросил свою кепку оземь.

– Ей-богу, можно сойти! – сказал я. – Неужто рыбка ловится?

– Нет, – ответила девчонка, обернулась к нам и засмеялась. – Разве вы меня не узнаете?

Это была та самая девочка, ради которой мы собирались сторожить в саду орехи.

– Про Розу это ты, конечно, здорово соврала, – сказал я ей прямо, – но ловить рыбу – это не так просто.

– Почему же? – спросила она спокойно.

– Потому что на булавку и на огрызок никто еще и никогда ничего не поймал.

Франта, нарочно глядя на вершину тополя, спросил:

– А ты не знаешь, Петр, как ее зовут на самом деле?

Она совсем не обиделась.

– Яринка, – вдруг сказала она, потом нагнулась и сорвала два стебелька травы.

– Кто вытянет длинный стебелек, тот и будет учить меня ловить рыбу.

Франта вытащил довольно длинный стебель, но мой был еще длиннее.

Я повел Яринку на каменистую косу. Перед нами была быстрая река, а за нами – мелкий залив. По реке бежали маленькие волны, и я знал, что там можно наловить уклеек.

– Ловить уклеек – дело нехитрое! – крикнул нам с берега Франта. – Их всюду полным-полно.

– Не слушай его, – сказал я.

Я приготовил леску с маленьким легким поплавком, а на крючок насадил белого червяка.

Однако, когда я стал передавать удочку Яринке, она отказалась.

– Не хочу, там – червяк, – запротестовала она.

– Ты погляди, червяк – на одном конце, а ты-то – на другом.

Яринка согласилась с моими доводами и взяла удочку. А я ее предупредил:

– Осторожнее, сзади тебя – тоже вода.

Я был очень горд, что учу Яринку ловить рыбу.

Франта сидел на берегу и злился.

А я громко наставлял Яринку:

– Когда поплавок окажется под водой, минуточку подожди, а потом подсекай. – И все время предупреждал: – Будь повнимательней, смотри не упади в воду.

Яринка шепотом прикрикнула на меня, чтобы я замолчал. Все, кто в первый раз ловит рыбу, всегда просят людей вокруг замолчать.

Когда поплавок в пятый раз ушел под воду, я прошептал:

– Уклейка.

Вот перышко уже исчезло под водой. Но Яринка не шелохнулась. Я закричал на нее:

– Подсекай!

И Яринка подсекла. Да с такой силой, что удочка засвистела, как ветер. Уклейка вылетела из воды и залетела высоко в воздух, насколько хватило длины лески. Там она сорвалась с крючка и упала в заливчик за спиною у Яринки.

– Ну и ну! – закричал с берега Франта. – У вас, оказывается, рыбы летают!

Мне было жаль, что я ничему не сумел научить Яринку, и поэтому я тоже как-то неудачно сострил насчет летающих рыб. А Яринка вдруг обиделась.

Теперь уже я сидел на берегу, а Франта учил ее ловить рыбу. Он сразу же начал хвастаться:

– С легким грузилом, как правило, можно поймать только маленькую рыбешку. А я тебя научу ловить с тяжелым. Диву будешь даваться!

Он повернул кепку козырьком назад, чтоб совсем ничего ему не мешало. Прикрепил свинцовое грузило, а потом нацепил крючок величиной с якорь.

– Теперь закрой глаза.

Яринка закрыла глаза, и Франта нацепил на крючок большого дождевого червяка. Яринка поблагодарила, она была очень довольна, что ей не пришлось видеть эту процедуру.

Я сидел на берегу и чем дальше, тем больше злился, что сам себе все испортил.

– А закидывать удочку надо вот так, – учил Яринку Франта.

Он завел свинцовое грузило за спину, размахнулся, и оно долетело чуть ли не до середины реки. Дождевой червяк вошел в воду, будто в шелк.

Франта гордо посмотрел на меня, смотал леску и подал удочку Яринке.

– Теперь попробуй ты.

Она взяла удочку и спросила:

– Так?

– Нет, – сказал Франта и еще раз все ей показал.

Яринка снова взяла в руки удочку, однако раскачивала свинцовое грузило так долго, что я не мог не вспомнить о колоколах. Но вот Яринка размахнулась – и грузило полетело. Только в это самое мгновение Франта вдруг вскрикнул:

– Ой-ой-ой!

И кепка с его головы исчезла.

А потом эта кепка поплыла по воде. Она сорвалась с крючка и упала в волны, в те самые волны, которые были полны уклеек. Одна уклейка испугалась и перескочила через нее.

Я закричал Франте с берега:

– Вот уж я никак не думал, что вы будете ловить рыбу шапкой.

Франте было очень неприятно, что произошел такой казус. И он тоже как-то неудачно сострил, да еще посоветовал Яринке заняться ловлей бабочек.

Яринка опять обиделась.

Но домой мы пошли все вместе.

Как нам с Франтой довелось увидеть шаровую молнию

Шаровую молнию мы в школе почти не проходили. Учитель нам только сказал, что это электрический разряд между облаками и землей. Он имеет форму шара, бывает по-разному окрашен и, как правило, передвигается довольно медленно. Больше ничего.

Такого объяснения для всех было достаточно. Только не для нас с Франтой. У нас для этого были особые причины.

Как-то утром в воскресенье я готовил удочку. Выглянул из окна и увидел Франту, тот тоже шел с удочкой к реке. Я ему крикнул:

– Подожди меня!

– Я спешу! – не остановился Франта.

– Я тоже, – решил я, спустился на лифте и выбежал из дома.

Франта был уже на углу улицы, но я все-таки его догнал. Только он все время твердил свое:

Ты знаешь, я ведь иду совсем в другое место, нам с тобой не по пути.

– Да нет, я тоже иду туда же, – настаивал я. Я уже успел на него рассердиться.

Франта так и подскочил, будто обо что-то споткнулся:

– Как, разве ты тоже идешь за Яринкой?

Тут-то все и выяснилось. Этим он себя и выдал. Яринка попросила его взять ее с собой на рыбалку, а мне об этом ничего не сказала. Значит. Яринка – предательница. Франте я сказал, что с этой минуты мы – враги. Но что к Яринке мы все-таки зайдем вместе. Что, мол, она будет делать, когда увидит, что мы пришли вдвоем?

Подойдя к домикам на краю нашего поселка, мы свистнули нашим условным свистом.

Яринка показалась в окне и как ни в чем не бывало выскочила на улицу.

– Ой, да вы оба идете?!

Франта тоже растерялся. Тогда я толкнул его в бок:

– Я вызываю тебя на поединок. Кто поймает рыбу побольше, тот и будет ходить на реку вместе с Яринкой.

Франта нахмурился. Было ясно, что он отнесся к моим словам серьезно.

– Поединок так поединок.

Яринка чуть не прыгала от радости, что из-за нее мы затеваем поединок.

Когда мы дошли до реки, она села на бережок и сказала:

– Можете начинать, ребята.

Мы с Франтой повернулись друг к другу спиной и подготовили спои удочки. Я быстро взглянул на реку. Она была грязноватой, вода еще со вчерашнего дня быстро поднималась. Я насадил на крючок червя и забросил удочку.

Какая насадка была у Франты, я не знал. Я не смотрел в его сторону, только слышал, как в воздухе просвистел свинец и упал в воду.

– Ребята, я сама потом рыб измерю, – раздался голос Яринки.

Я был очень серьезен, Франта тоже. Во время поединка так и положено. Но Яринка, вместо того чтобы тихонько дожидаться, кто из нас двоих выиграет, все время вмешивалась:

– Мальчики, а хотите, я вам как-нибудь помогу? Ладно?

И через минуту снова:

– Франта, Петр, давайте, давайте, ловите скорее, надвигается гроза.

В эту самую минуту у меня начался клев. Я подсек.

– О-о! – воскликнула Яринка.

Из воды вылетела удочка. На ней ничего не было, кроме червяка, помятого рыбой. Другого червяка у меня не было. Франта посмотрел на меня, не отрываясь от своей удочки, и сказал:

– Сдавайся, Петр.

Яринка на берегу начала петь.

– Не сдамся, – решил я. – Хоть один червяк, да найдется под камнями.

Я, совершенно машинально, забросил удочку с помятым червяком в воду и положил конец удочки на вилку. Потом я начал переворачивать камни. Под одними были только муравьи, под другими – вообще ничего. Так я ворочал эти камни с боку на бок и шаг за шагом удалялся от своей удочки. Вдруг слышу, как за моей спиной зашелестела трава. Я знал, что это Яринка.

– Я хочу тебя, Петр, кое о чем спросить, – начала она.

Я стал быстро-быстро думать, о чем же может Яринка меня спросить.

– Знаешь, я бы тебе помогла, но только при поединке это, наверное, нельзя? – спросила Яринка.

– Не полагается.

– Давай тогда ищи быстрее, а то скоро будет гроза, – предупредила еще раз Яринка.

– Ну и пусть! – решил я.

Тучи шли по небу против течения. Мы, рыбаки, обыкновенно утверждаем, что громы и молнии катятся всегда вниз по реке. Наверное, под сотым камнем я наконец нашел своего червя. И положил его себе на ладонь.

– Если тебе интересно, вот, смотри, червь, он живет под камнем.

– Неужели ты думаешь, что я буду смотреть на какого-то там червя? – удивилась Яринка и побежала к тому месту, где мы ловили рыбу.

Вскоре и я прибежал туда же вслед за ней. Франта сидел над своей удочкой и смотрел на поплавок. Чтоб рассердить его, я сказал:

– Ну что, уже поймал?

Он даже и глаз не отвел от поплавка:

– Поймал.

Ноги мои так и подкосились. Я искал червя, а у Франты в руках была уже рыба.

– Покажи! – воскликнула Яринка.

Франта пальцем показал на место рядом с собой. Там на лопухе лежала плотвичка, длиной едва в пятнадцать сантиметров. Я перевел дух:

– Только и всего-то!

И я сделал несколько шагов по направлению к своей удочке. Вдруг вижу – поплавок прыгает, будто бьет тревогу!

– Сверкнула молния! – волновалась Яринка.

Я подсек и стал вытаскивать рыбу. Но, чувствую, что-то не то: оказывается, мне попался линь, да такой мелкий, еще меньше помятого червя, на которого он попался. Короче говоря, вытащил я самую маленькую, самую ничтожнейшую рыбку, какая только была во всей нашей реке.

– Ну все, – сказал Франта. – Моя плотвичка ничего не стоит, но твой линь – просто катастрофа.

За рекой ударил гром.

– Гроза! – крикнула Яринка и побежала под мост прятаться.

– Все ясно, Петр! – снова крикнул Франта.

Я только пожал плечами, и сердце мое упало. Я проиграл поединок. Теперь ходить на речку с Яринкой будет только Франта.

Франта вовсе не хотел вымокнуть и начал быстро сматывать удочки. Потом он бросил плотвичку обратно в реку, вскарабкался на берег и через весь луг побежал за Яринкой. Я медленно побрел за ними.

Вдруг вижу, он остановился и странным голосом сказал:

– Вот это да!

«Ладно, мол, отстань», – подумал я. Не спеша я дотащился до него. Но опять услышал:

– Вот это да!

По траве, приблизительно в двадцати шагах от нас, катилась, подпрыгивая, шаровая молния величиной с мяч. Она тихонько шипела, – казалось, будто сыплется тонкий песок.

Я сказал:

– Это молния, шаровая.

А молния уже потихоньку приближалась к нам. Приблизилась шага на три, но потом отскочила направо, а потом налево. Как будто бы осматривая нас с разных сторон.

– Присматривается к нам, – тихо сказал Франта и спрятал удочку за спину.

Молния остановилась и засияла сначала зеленым, а потом розовым светом. И все время шипела, словно сыпался песок.

Вдруг снова подскочила, подкатилась еще ближе и оказалась совсем рядом со мной. Словно теперь рассматривала только меня. Потом и от меня отскочила и как на цыпочках перебежала шагов на десять поближе к Франте. И замерла.

– Чего ей от меня надо? – спросил Франта.

А молния остановилась и шелестит себе тихонько, просто застыла перед Франтой!

– Это я насадил тебе того линя на крючок, – признался вдруг Франта. – Когда ты пошел искать червей под камнями.

В это время молния пошла зигзагами, ударилась об ольху, росшую поодаль, и тут все затрещало и загрохотало.

Когда, несколько минут спустя, мы с Франтой подошли к мосту, вернее, оказались под мостом, Яринка сказала:

– Мальчики, вы что-то очень побледнели.

И еще добавила:

– Мне все очень понравилось. Завтра мы опять пойдем ловить рыбу.

Как мы с Франтой не хотели, чтоб Яринка была нашей подругой

Всякий раз, когда я спрашивал Яринку: «Кто твой самый лучший друг?» – она, не задумываясь, отвечала: «Иногда ты, а иногда Франта». А когда ее об этом спрашивал Франта, она отвечала: «Иногда ты, а иногда Петр».

Сидели мы как-то с Франтой на ступеньках у дома и размышляли, как бы нам все-таки узнать, с кем из нас Яринка больше дружит. Вскоре пришла она сама, немного нас послушала и сказала:

– А вы сделайте так, чтобы все выяснилось само собой.

Я уж было придумал уйму всяких вещей, как это сделать, но для успеха мероприятия требовался то молоток, то проволока, то еще что-нибудь.

Тогда я заявил без обиняков:

– Мне ясно. Твой самый лучший друг – это я.

И Франта тут же дал мне по уху.

– Вы что делаете?! – прикрикнула на нас Яринка, и мы тут же перестали драться.

Так, наверное, мы никогда и не узнаем, кто же из нас – лучший друг Яринки.

Спустя несколько дней был отлов рыбы из пруда, находящегося неподалеку от нашего поселка. Конечно, мы с Франтой должны были принять в этом участие, потому что мы – рыбаки.

– Меня, вообще-то, это совсем не интересует, – сказала Яринка, но пошла вместе с нами.

Мы стояли с Франтой на плотине и смотрели на сеть, полную рыб, где они скользили, переваливаясь одна через другую.

Яринка была на другой стороне плотины, у канавы, куда стекала вода от насосов. Туда устремлялись маленькие рыбки, сумевшие проскользнуть через сеть. Канава кишела ими. Яринка сидела на перевернутом старом глиняном горшке и ловила рыбок рукой.

Нам с Франтой надоело смотреть на сеть, полную рыбы, и мы начали играть «в щуки». Мы встали поближе к весам, и кто первый видел щуку, должен был выкрикнуть: «Зубастая».

У нас было 3:3, когда к нам подошла Яринка. Рукава ее пальто были мокрыми, и мы сказали ей об этом. Яринка ответила:

– А вы не заметили, что карман у меня тоже мокрый? Там у меня рыба.

Это, конечно, была не рыба, а совсем маленькая рыбка – красноперочка.

– У нее золотые глазки, – похвалилась Яринка.

Мы с Франтой поддакнули, но все еще никак не догадывались, зачем Яринке нужна эта рыбка.

– По золотым глазкам ведь можно найти рыбку?

– Ничего не найдешь, у многих рыб – золотые глаза.

– Нет, у моей рыбки – самые золотые, – сказала Яринка.

– Ну и что? – сказали мы с Франтой.

– А вот то! Я сама придумала, как узнать, кто из вас мой самый лучший друг.

И вдруг Яринка размахнулась и выбросила рыбку в пруд. При этом она воскликнула:

– Кто найдет мою рыбку в канаве, тот и есть мой лучший друг!

Мы с Франтой побежали вниз к канаве. Рыбки обгоняли одна другую. А мы с Франтой высматривали, когда наконец проплывет эта, с самыми золотыми глазами.

Мы с Франтой – рыбаки. И поэтому прекрасно знаем, что когда в канаве набирается полно рыбы, никто не в состоянии угадать, у какой из них самые золотые глаза. И все-таки мы сидели около канавы и ждали, когда же проплывет рыбка нашей Яринки.

И так мы все сидели и сидели у канавы до тех пор, пока к нам снова не подошла Яринка.

– Ну, что, кто-нибудь ее заметил? – поинтересовалась она.

Мы с Франтой посмотрели друг на друга и только развели руками.

– А я уж думала, соврете, – неожиданно сказала Яринка. – Вы и не могли ее заметить, потому что ее проглотила большущая рыба.

Мы вскочили на ноги и немного закачались от слишком долгого сидения на корточках.

– Она проглотила ее еще в пруду, как только я туда свою красноперочку выпустила, – сказала Яринка и повела нас на другую сторону плотины.

И я и Франта – мы оба все-таки рыбаки. По дороге мы объясняли Яринке:

– Да не могла ее проглотить большая рыба, ведь ни одна рыба, пойманная в сеть, ничего не жрет.

– А вот проглотила же! – стояла на своем Яринка.

Спустились мы вниз под плотину. Там в сети валялось теперь всего несколько последних рыбешек. Яринка указала на самую большую:

– Вот эта проглотила.

Мы с Франтой взглянули на рыбу.

– Вот эта?

Яринка кивнула.

И я и Франта – мы ведь как-никак рыбаки, – услышав такое, повернулись и пошли прочь от пруда.

– Мальчики, почему вы уходите? – крикнула нам вслед Яринка.

И тогда мы тоже крикнули:

– Потому что карп рыб вообще не жрет.