Текст книги "Конфидент. Трилогия (СИ)"

Автор книги: В. Печерин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

  – Сэр Ролан из Каз-Рошала, – представился он, – я здесь по поручению его величества.

  – А я здесь, чтобы посмотреть на того дерзкого вруна! – вскричал Джавьяр, вскидывая руку, сжатую в кулак.

   Ролан потянулся было к рукояти шпаги, таившейся под полой плаща. Однако тревога оказалась ложной. Его собеседник просто швырнул на землю скомканный листок бумаги. По всей видимости, записку, что передала Аника.

   Командир и двое бойцов береговой стражи меж тем предпочли незаметно удалиться. Не желая ни заправилу негласного городского гневить, ни того, кто назвался представителем короля. Ибо мало ли как расклад изменится. Примешь чью-то сторону – и оно аукнется проблемами на службе.

   Так что Джавьяр и Ролан остались один на один. Возле причалов и похожих на огромные ящики портовых складов. Да с тусклым фонарем на столбе в качестве единственного источника света.

   Отсутствие свидетелей было на руку, по крайней мере, королевскому конфиденту. Дав возможность ему и высказаться по делу, и рассчитывать на честные ответы. Насколько честность вообще была свойственна людям вроде Джавьяра.

  – Претензии у меня... и у двора, собственно, просты, – начал Ролан, – ваш брат...

  – А может, хватит нести бредни про моего брата?! – рявкнул, перебивая, его собеседник, – мой единственный брат, чтоб ты... вы, сэр, знали, сдох еще в детстве. Его покусали местные насекомые... заразили какой-то дрянью.

  – Вот как? – не без удивления переспросил Ролан, – тогда у меня вопрос. Имя Джилрой вам о чем-нибудь говорит?

  – А-а-а! – радостно и словно бы даже с облегчением протянул Джавьяр, – вот кого вы, сэр, простите за выражение, сцапали. Хе-хе, брат... никогда б не догадался. Да будет благородному сэру известно, мы с этим Джилроем даже не дальние родственники. Просто в молодости я крутил с его старшей сестрой... Виктора... Вика ее звали. И она возьми да помри раньше времени.

  – Тоже насекомые? – не удержался от участливого вопроса Ролан.

  – Да нет, – Джавьяр махнул рукой, – какая-то мразь на улице ножом пырнула, когда Вика ночью домой возвращалась. Ну, умирая, и попросила меня позаботиться о ее братике... этом десятилетнем балбесе. Чтоб, значит, на улицах не болтался... человеком вырос. И что мне оставалось делать? Не мог же я не выполнить последнюю волю умирающей... тем более я ее любил. Хе-хе... благородный сэр-то не знает, наверное, что такое любовь. Благородный сэр, если и женился, то ради титула, поместья и всего в таком духе.

   Вообще-то Ролану было, что возразить на такое мнение собеседника о благородном сословии. Конфидент помнил, как горевал король, когда потерял супругу – та умерла во время родов. Искренне горевал, чуть ли не плакал на похоронах. Так что чувство любви хотя бы монарху было не чуждо.

   Однако пускаться в бесплодные споры Ролану не хотелось. Вместо этого он поинтересовался:

  – Так неужели этот Джилрой вам не нужен? И вообще безразличен?

  – Безразличен! Не нужен! – передразнил, вскричав, Джавьяр, – ха-ха, да будь он мне не нужен, болтался бы по городу как дерьмо на волнах. Нет, я разглядел в парне талант... вовремя разглядел. Я дал ему работенку... непыльную. Ну ладно, может и пыльную, но с нею он справляется играючи. И да видят все боги, жалованьем я его не обижаю. Не то б нечего ему было пропивать да в карты просаживать.

  – В таком случае поговорим о так называемом таланте Джилроя, – сказал Ролан, – и о так называемой работе...

  – Если ты... вы об изумрудах, – снова перебил Джавьяр, – то хоть из штанов выпрыгните – вы их не увидите...

   "Об изумрудах, – сразу подметил про себя конфидент, помня, что в ожерелье изумруд был один, – так их на твоей совести несколько!"

  – ...но я могу предложить вам другую сделку. У меня дома живет еще один королевский мальчик на побегушках. Вальдером зовут... знаете такого?

   "Вальдер жив!" – снова намотал на ус, причем не без радости, Ролан.

  – ...кормить мне его не с руки, убивать – его величество может разгневаться, – все распинался Джавьяр, – потому предлагаю его жизнь и свободу в обмен на жизнь и свободу Джилроя. Назначим новую встречу...

   "Короля он прогневить боится, – подумал конфидент, внутренне усмехаясь, – прямо как та дама из анекдота. У которой дом сгорел, а она переживает, что одеться, как следует, не успела..."

   А вслух молвил жестко:

  – Насчет встречи – будет видно. У меня вопрос по поводу изумрудов. Почему нельзя их вернуть?

  – Да потому, благородный сэр, – Джавьяр ухмыльнулся, – что их уже нет у меня. Да, признаю: они были похищены при нашем с Джилроем участии. Но не для меня. Если сэру интересно, еще раньше эти камушки были выкрадены авантюристами с другого берега... у дшерров. И один из знатных ящерок попросил меня вернуть их... по сходной цене, понятно.

  – Но зачем? – вопрошал Ролан, про себя неприятно удивляясь. Ибо собеседник его не только презирал законы. Не только проворачивал темные делишки и наверняка обогащался в обход казны. Но и, похоже, позволил себе еще один грех – измену. Не то как иначе назвать сделку с врагом?

  – Зачем-зачем, – в голосе Джавьяра прозвучали нотки снисхождения, – да затем, что каждая сторона получила то, что хотела. Я – золото. А к дшеррам возвратились изумруды... священные. Из то ли короны, то ли диадемы их верховного божества. Как там его... Нарршшак, кажется. И если один из камушков случайно угодил в королевское украшение – не думаю, что для его величества и ее высочества это большая потеря.

   На несколько мгновений оба собеседника замолчали. Джавьяру, как видно, больше нечего было сказать. Тогда как Ролан обдумывал услышанное. И оно все меньше нравилось королевскому конфиденту.

   Мало того, что миссия по поиску ожерелья зашла в тупик. А точнее, след терялся в глубине джунглей. Куда менее приятным было то, чем изумруды дшерров могли грозить роду людскому. Или хотя бы той его части, что населяла Колонию.

   Определенно, целостность короны-диадемы дшеррского божества была очень важна. Не то бы стали вообще хладнокровные аборигены шевелиться? И уж тем более идти на сделку с ненавистными людьми? Нет... при условии, если результат не превосходит по ценности их усилий. В том числе и выраженных в золотых слитках.

   А добиться такого превосходства можно в единственном случае. Сделавшись сильнее... например, вернув себе милость верховного божества. Сделавшись сильнее, и...

  – Вы изменили королевству в пользу врага, – уже вслух заключил Ролан, – и не подумали о последствиях.

  – А вот тут благородный сэр изволили ошибаться, – ничуть не смутился Джавьяр, – о последствиях... возможных я подумал, оценил и взвесил. И одни из возможностей признал легкими, а другие даже полезными. Это я про лишнее золото, перекочевавшее из сокровищниц дшерров в подвалы моего дома.

   Теперь о "легкости". Ящерки могут просто любоваться на восстановленную диадему своего Нарршшака. Да и сидеть себе в джунглях. Могут и снискать божественную милость какую-то, чтоб колдуны их стали сильнее, а воинов сложнее убить.

  – И попытаться отвоевать Веллунд, – докончил за него мысль Ролан, – для начала.

  – Для начала, ха-ха, – передразнил Джавьяр, – нет, кроме как до Колонии, до других земель королевства им не достать. Кишка тонка, руки коротки – через море-то тянуться. А насчет Веллунда и окрестностей... если его величество благоразумный человек, он поймет. Оттого, что какой-то клочок земли за морем теперь наш, пользы королевству ни на волос. Признайте и вы, благородный сэр: здесь все против человека. Воздух этот гнилой... растительность. Жара, от которой даже на берегу не спастись. Еду, и ту приходится по большей части везти из-за моря. Тогда как ящеркам местный климат в самый раз.

  – Ну-ну, – парировал Ролан, – и как только вас сюда занесло? И держит ведь что-то.

  – Держит до поры, – отвечал его собеседник, – и не что-то, а деньги, золото. Которые здесь зарабатываются быстрее. Но сэр может не волноваться. Уж я-то понимаю: всех денег на свете не заработать. И уже успел наполнить карманы достаточно. Если интересно, подвалы моего дома полны золота. Но если понадобится – мне хватит пары галеонов, чтоб его вывезти. А еще больше монет и слитков у меня по ту сторону моря... в Королевском банке. Так что...

  – Ох... благодарю за откровенность, – сказал Ролан совершенно искренне. Перебивая и не желая слушать продолжения этого "так что". Благодарил он, кстати, не столько Джавьяра, сколько выпитые им ром или вино. От которых у негласного хозяина этих мест так кстати развязался язык.

   Затем конфидент неожиданно скинул плащ... и нырнул с причала в море. "Эй, сэр, вы куда? Мы договорились?" – возопил ему вслед Джавьяр. Но Ролан не слушал. А уже усиленно греб в направлении безмятежно замершей среди воды "Морской бестии".

   На корабле его ждали. И даже спустили канат, помогая подняться. Оказавшись на палубе, конфидент инстинктивно съежился. Промокшая одежда холодила тело. Особенно в сочетании с морским ветром.

   Подоспевший Крогер набросил на плечи хозяину не то одеяло, не то шинель из какой-то плотной и грубой ткани. И протянул фляжку с ромом. Пираты меж тем столпились неподалеку и молча, оценивающе смотрели на своего нанимателя.

  – Капитан Гобан! – выкрикнул Ролан, отхлебнув из фляжки, – как насчет заработать гораздо больше, чем есть в моем жалком кошеле?

   Главарь пиратов довольно осклабился. Ну-ну, мол, продолжайте, сэр. И сэр Ролан продолжил:

  – Здесь неподалеку дом... на утесе. С полными подвалами золота. Все оно ваше... если сможете унести. Мне же в том доме нужен лишь один человек. Ну и ваши пушки, конечно. С умениями мастера Гальбы. И, кстати... Вальдер жив.

   Последнюю фразу он адресовал Анике, также выбравшейся на палубу.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Надо сказать, что не сразу экипаж "Морской бестии" решился атаковать виллу Джавьяра. Видимо, команда Гобана Золотого была из тех пиратов, что уже успели поплатиться за собственную дерзость. И потому даже вульгарный разбой старались держать в рамках. Прекрасно понимая, кто в этом мире беспомощная жертва, а за кем сила. И почему с последним лучше не ссориться.

   Напасть на дом Джавьяра, как впрочем, и на любой другой дом во владениях короля, в понимании Гобана и его подчиненных было равносильно оскорблению самого монарха. Который за это непременно поднимет флот. А тот рано или поздно отправит-таки "Морскую бестию" на дно.

   Успокоило пиратов только присутствие королевского конфидента. Ролан уверил капитана каперского судна, что, во-первых, изложит все королю в лучшем свете. Представляя команду Гобана не как отступников и дерзких разбойников. Но, напротив, как героев, без помощи которых поручение его величества вообще не могло быть выполнено.

   "Дельцы вроде этого Джавьяра – сами не лучше пиратов, – подвел Ролан черту под своими доводами, – уж не меньше вреда приносят!" Прозвучало как благословление на атаку. И в сочетании с обещанными богатствами эти слова сделали свое дело.

   Немного посовещавшись с матросами, Гобан отдал приказ сниматься с якоря. И двигаться к утесу, который охотно указала на карте Аника.

   Первым делом самый зоркий из матросов разглядел в подзорную трубу четыре пушки. Расположенные по углам ограды, что окружала виллу. Ограду освещали не то фонари, не то костры. Так что силуэты пушек были неплохо видны.

   Затем настал черед действовать корабельному магу. Бормоча слова заклинания, мастер Гальба вроде бы беспорядочно перебирал и шарил в воздухе руками. Словно муху пытался поймать. А итогом его манипуляций стало сотворение нескольких шариков. Каждый с крупное яблоко величиной.

   Шарики сияли в ночной темноте, источая тепло как от целой печи. Они переливались разными цветами. И забавно болтались в воздухе, напоминая прыгающие мячики. Напоследок корабельный маг сказал им еще пару тарабарских слов. И шарики, одновременно воспарив под звездное небо, устремились к утесу.

   "Десять... девять... восемь..." – шептал, отсчитывая что-то, мастер Гальба. А что именно, сделалось ясным, когда он досчитал до единицы.

   Вершина утеса озарилась сразу несколькими вспышками. Что почти сразу слились в яркое зарево. К небу один за другим устремились снопы пламени. Чтоб рассыпаться множеством искр – этаким импровизированным фейерверком. Какой в праздники не увидишь. Сопровождал это зрелище грохот, едва ли не сотрясавший прибрежные скалы.

   Это рвались запасы пороха во дворе джавьярова дома. Пороха, который вполне мог быть использован против недругов здешнего хозяина. Впрочем... теперь уже вряд ли мог.

  – Эка ты маху дал, – проворчал капитан, обращаясь к корабельному волшебнику, – а мы сами-то не поджаримся?

  – На крайний случай могу ливень наслать, – невозмутимо отвечал тот.

   А в дело уже включились бортовые пушки. Бахнули одна за другой, посылая ядра в сторону ограды. Прицеливаться ночью было не так-то просто. Даже несмотря на отсветы взрывов и пожара. Так что вершины достигло одно, от силы, два ядра. Остальные разве что проделали в каменном склоне дополнительные неровности.

   А когда фрегат подошел к утесу вплотную, к своей роли приступила абордажная группа. Несколько матросов выбросили вверх тросы с крюками. И принялись карабкаться к вершине. Чтобы затем пролезть в пробоину, оставленную в ограде пушечным ядром.

   На легкую прогулку пираты не рассчитывали. По большому счету, жилище Джавьяра представляло собой не то форт, переделанный под нужды сибарита, не то замок в миниатюре. Помимо каменной ограды в качестве укрепления в распоряжении хозяина имелся и небольшой гарнизон. Пара десятков охранников, обитавших в отдельном бараке. В одноэтажном здании, что, подобно дому и прочим постройкам, был сложен из белого камня.

   На недостаток оружия охранники не жаловались. И, наверное, даже военным не уступали в выучке и дисциплине. Не зря ведь рядом с бараком и стрельбище имелось, и чучела для тренировки, и небольшой плац.

   Только вот ночная атака все равно застала гарнизон врасплох. Свою лепту внесли и взрывы с пожарами – плоды чародейства мастера Гальбы. Заспанные, одуревшие от внезапного пробуждения, люди Джавьяра бестолково заметались по двору. Кто-то, расплескивая на ходу, тащил ведро с водой. Кто-то взрывал лопатой садовую землю. Дабы хоть немного насыпать ее на ближайший источник огня.

   Серьезного сопротивления такие противники оказать не могли. Сабли пиратов отправляли их в мир иной одного за другим. Лишь двое защитников виллы успели взяться за мечи. И погибли в бою, забрав с собою одного из подчиненных капитана Гобана.

   Разделавшись с противниками во дворе, пираты ворвались в сам дом. Ворвались, не утруждая себя возней с дверями. А просто вломились, вышибая стекла в огромных окнах – высотой чуть ли не во всю стену. И рассеялись как стая тараканов по комнатам, залам и коридорам. Даже чуланы не пропустили.

   Где-то зазвенела разбивающаяся посуда. Откуда-то донесся хруст старинной дорогой мебели. А уж женский визг можно было услышать сразу из нескольких уголков виллы.

   Наконец с вершины утеса полетели первые трофеи. Мешки с золотыми монетами. При падении на палубу они глухо позвякивали. Иногда ткань мешков лопалась, и золотые кругляши рассыпались. Оставшиеся на борту члены команды охотно подбирали монеты. Да норовили их прикарманить, сдерживаемые только грозными окриками Гобана Золотого.

   И вот тогда-то наверх отправились Аника и Крогер. Вызволять Вальдера – ибо доверить и эту задачу пиратам Ролан не мог. Морские головорезы могли банально забыть о пленнике Джавьяра. Чересчур увлекшись грабежом да погрузкой добычи.

   Вообще, девушка-воровка уверяла, что прекрасно справится сама. А в случае серьезной опасности сможет и удрать, и спрятаться. Однако конфидент настоял на участии своего телохранителя. Для подстраховки, которая редко бывает лишней.

   "Опять же, вдруг дверь надо будет высадить, – рассуждал Ролан, – или отодвинуть с дороги какую-нибудь мебель тяжелую. Без сильного помощника этого не сделать".

   Однако ничего высаживать и отодвигать не потребовалось. Неопасны оказались и еще уцелевшие слуги. И даже если кто-то из головорезов-охранников каким-то чудом остался жив – ни один из них на пути Аники и Крогера все равно не встретился.

   Без труда эти двое проникли в разворошенный грабителями дом. Где, посреди разгрома и целого букета шумов смогли отыскать Вальдера. Причем не в подвале, как ожидалось. А на чердаке... точней, в одной из комнат на третьем этаже. Докуда пираты со своими поползновениями то ли не успели добраться, то ли не очень-то и хотели.

   Чтобы вскрыть дверь в комнату, Анике хватило отмычки.

   Пленного сыщика девушка узнала с первого взгляда. Вальдер был невысоким полным человеком с пышными рыжими усами. Он как раз сидел возле маленького зарешеченного окошка, проделанного в крыше. И с молчаливым ужасом наблюдал за происходящим во дворе, все еще освещенном заревом пожаров.

   Прежде малознакомую девушку-воровку и ее спутника сыщик встретил теперь даже не как спасителей – как родных. Сперва он заключил Анику в объятья. А затем бросился к Крогеру. И принялся не просто жать, но с силой трясти его руку и хлопать по плечу.

   "Скажу честно, не ожидал, – признался Вальдер на обратном пути, – сроду вам, ворам не верил. Считал, вы если и помогаете, то пока вам это выгодно. А уж то, что спасете меня... что меня вообще кто-то спасет – не смел и надеяться".

   То, что и его придворный сыщик принял за вора, Крогера несколько покоробило. Бывший командир стражи Нэста хотел даже возразить. Напомнить о своей прежней службе. Но подумал, что будет не к месту и не вовремя.

   Тем более что время вообще-то не стоило тратить на выяснение отношений и пустые разговоры. Ни Вальдеру и его освободителям, ни пиратам, увлекшимся грабежом. Похоже, Джавьяр верно истолковал огненное зарево и фейерверк над морем – и зашевелился. Ибо со стороны города, по единственной дороге, к вилле приближалась вереница огоньков. Их-то и увидели Аника, Крогер и спасенный ими сыщик, когда выбрались во двор.

   Целая толпа спешила к разгромленному дому, освещая путь факелами. Верховые, пешие, на разномастных повозках. До незваных гостей уже доносился стук многочисленных копыт и колес по жесткой земле.

   Так что следовало поспешить с возвращением на корабль. А в случае с пиратами – еще и унять при этом свои аппетиты. Понятно, что богатства хозяин виллы успел скопить немалые. И в подвалах золота было не меньше, наверное, чем в пещере какого-нибудь старого дракона. Но с другой стороны трюмы "Морской бестии" тоже не были бездонными. А скинуть с утеса на палубу мешков с монетами все равно успели немало. Достаточно, чтоб покрыть вышеназванную палубу почти наполовину.

   Что до Вальдера, Аники и Крогера, то им до этого золота вообще не было дела. Не в доле все ж таки – судя по словам сэра Ролана. Поэтому ничего больше их троих на утесе не задерживало. Только и осталось, что зацепиться за край утеса крюком да сползти вниз, вцепившись в трос.

   С самим спуском, кстати, трудностей не возникло не только у тоненькой легкой Аники и не потерявшего формы Крогера. У Вальдера тоже – несмотря на его внешность безобидного домоседа.

* * *

   Само собой, после бурной и жаркой ночи на вилле Джавьяра, ни о какой стоянке в веллундском порту для "Морской бестии" не могло быть и речи. Даже если бы береговые орудия не расстреляли каперский фрегат на подступах, по прибытии и судно, и весь его экипаж ожидал арест. Не стала бы пустовать и городская виселица.

   Но при всем при этом отправилось судно Гобана Золотого не к столице. И даже не к какому-нибудь из тех многочисленных островков, что используются пиратами под базы и временные стоянки.

   Пункт назначения для каперского корабля вновь назвал сэр Ролан. "У меня здесь осталось неоконченное дело", – так объяснил он свое решение.

   А принять оное ему помог тот, от кого конфидент и его спутники менее всего ждали помощи. Пленный Джилрой. О воспитаннике и подельнике Джавьяра, томящемся в трюме, пираты вспомнили, когда начали стаскивать туда награбленное золото. И капитан предложил было без затей отправить пленника искупаться, надев ему камень на шею.

   Остановил экзекуцию Ролан. Уже когда Джилроя поволокли к борту. А тот пробовал вырываться, вопил да умолял пощадить. И, конечно же, пробовал убедить в своей якобы полезности.

   На пиратов мольбы и голословные уверения действовали, наверное, еще меньше, чем на ветер и скалы. А вот конфидент заинтересовался. "Можешь пригодиться, ты сказал? – переспросил он равнодушно, – что ж... давай, посмотрим".

   Последовавшей затем получасовой беседы хватило, чтобы убедить Ролана, по крайней мере, в переменчивости натуры рыжеволосого пленника. Желая спасти свою шкуру, Джилрой охотно отвечал на вопросы. А о преданности к бывшему патрону и опекуну забыл напрочь.

   Картина, что складывалась из его ответов, выглядела, по крайней мере, обнадеживающе. Ибо хотя бы пока сдача в холодные руки дшерров Колонии не грозила. Племя прямоходящих ящеров все еще не имело сил для войны с людьми. Так и не сподобившись более чем за век ни овладеть секретами пороха, ни даже научиться делать оружие из железа.

   А при таком раскладе им вряд ли бы помогла даже новая могущественная волшба. Самого могущественного мага можно если не пушечным ядром по стене размазать, то отправить к праотцам ударом меча. Единственным – как и всякого смертного.

   Более того, аборигены не решались и тайно заглядывать в Веллунд. Да что там – даже приближаться к его стенам. Они не подсылали в колонию шпионов и вредителей. И никакие ящеры не захаживали в гости на виллу к Джавьяру на стаканчик рома. Хмельных напитков, кстати, дшерры вроде вообще-то не переносили. И Ролан принял к сведению, в том числе, и сей факт. Непроверенный, сомнительный и вроде бы малозначимый.

   Все контакты между Джавьяром и дшеррами проходили в джунглях. На специально оговоренной поляне. Ее расположение Джилрой без возражений показал на старой мятой карте, имевшейся на борту. Сам он присутствовал на тех встречах дважды. И даже сумел запомнить пароль, принятый для связи. "Шшиурсххарр", – именно так, растягивая согласные звуки, следовало произносить это слово.

   И в сторону той поляны, точнее ближайшей к ней точке на линии берега, наутро взяла курс "Морская бестия".

   Еще, по словам пленника, Джавьяр таскал за собой на встречу с дшеррами около дюжины вооруженных бойцов из своей личной армии. Отнюдь не в одиночестве являлся и посол дшерров. Чьего имени Джилрой не знал, но полагал, что пароль как раз этим именем и является.

   Присутствие на переговорах воинов что-то да значит, сразу смекнул сэр Ролан. А именно то, что ни одна из сторон другой не доверяет.

   Наконец, нашел Джилрой, и чем порадовать. В Диадеме Нарршшака изначально находились семь изумрудов. Из которых до сих пор удалось отыскать и вернуть только четыре. А остальные так и будут продолжать ходить по чьим-то богатым рукам. Коль Джавьяр лишился столь искусного в воровских делах подручного. И покуда не объявится в Колонии еще один беспринципный делец, готовый нажиться даже на такой дурно попахивающей затее. На награду дшерры, кстати, не скупились. Насыпая за каждый возвращенный изумруд золота, наверное, в десять раз больше его цены у ювелиров.

   То есть, с одной стороны, время вроде как терпело. С другой, медленно, но неуклонно дшерры все-таки приближались к восстановлению диадемы своего верховного божества. А значит, все-таки восстановят ее – какие бы цели при этом ни преследуя.

   И потому, поразмыслив, Ролан понял: он не вернется в Каз-Рошал, пока не выяснит, что это за цели. Грозят ли они чем-то королевству или нет. И если все же грозят, конфидент надеялся им воспрепятствовать. Или, чем демоны не шутят, переубедить дшерров. Как разумное существо другие разумные существа.

   Когда каперский фрегат пристал к берегу, капитан Гобан напутствовал Ролана и его спутников:

  – Мы сможем ждать вас не больше суток. Дела все-таки... свои тоже.

  – Подождете, сколько потребуется, – спокойным тоном, но категорично возразил конфидент, – еще раз напоминаю: я – единственная ваша надежда на то, что налет на дом Джавьяра сойдет с рук. А насчет дел... вы же награбили столько, что на год можно о делах забыть. И жить припеваючи.

  – Прямо так уж и на год, – со скепсисом проворчал Гобан, но препираться больше не стал.

   На берег помимо Ролана сошли Крогер, Аника и Джилрой. А вот Вальдер предпочел отсидеться на палубе. Прежнее рвение и решимость он, как видно, оставил в чердачной комнате на вилле Джавьяра.

   "Хватит с меня приключений, – почти жаловался сыщик, – как вернемся, попрошу у его величества пенсию".

   Миновав песчаную полосу пляжа, четыре человека шагнули в сущее царство зелени. Лесом назвать его было трудно. Ибо здесь, казалось, почти не было деревьев. Во всяком случае, в понимании выходцев с другой стороны моря. А произрастали в основном разнообразные травы – от низеньких, по колено, до исполинских. Чьи листья размером с одеяла закрывали небо.

   Только трава, густые заросли... и совсем уж диковинная растительность. Вроде торчащих из земли палок или оплетающих стебли веревок.

   Росли здесь и цветы. Правда, все больше, поодиночке. И каждый – величиной с ведро. Да с лепестками разнообразных, но непременно ярких, цветов. Лиловые, алые, оранжевые.

   Крогер прорубал себе дорогу в зарослях мечом. Двигаясь напролом, он даже цветы не особо щадил. Ибо человеком был простым, грубым, и на чувстве прекрасного не помешанным. Проворная Аника по-ребячески перескакивала те кусты, что были пониже. А если натыкалась на высокую растительность – подныривала под раскидистые ветви или гигантские листья.

   Чтоб удобнее было передвигаться, Джилрой тоже попросил дать ему оружие. Но предложение это спутники единодушно отвергли. Аника с возмущенным возгласом, а Крогер – ругнувшись сквозь зубы. Сэр Ролан же ответил пленнику-проводнику предельно дипломатично: "я пока недостаточно тебе доверяю... не проверил в деле".

   А про себя подумал, что такой человек вообще-то мог быть ему полезен. В благих для королевства делах. Потому что умение проникнуть даже в хорошо охраняемый замок дорогого стоит.

   Южный воздух, жаркий как в бане, не становился прохладнее под сенью тропической зелени. Более того, в джунглях он наполнялся запахом сырости, гниющей травы и древесины, а также растительности вполне живой, но уж очень густой и буйной. А когда чего-то в избытке, это всегда неприятно. Примешивался и душок тухлятины – от разлагающихся где-то неподалеку звериных трупов. По вине жары разложение шло предельно быстро. И оттого особенно заметно.

   Живых тварей вокруг тоже хватало. Из глубины древнего леса беспрерывно доносились их голоса: визг, рев, рычание. Иные здешние обитатели выражали чувства частыми сухими щелчками. Еще у некоторых голоса звучали почти как человеческий смех.

   Один раз с ветви свесилась змея толщиной в березовое полено. О длине этой твари оставалось только гадать. Да и то, если нечем больше заняться и не о чем думать. Ролан же и его спутники такой радости были лишены. И не только по вине исполинской ползучей гадины.

   А спустилась змея аккурат лицом... точнее, мордой к лицу Аники. Отчего девушка, истошно взвизгнув, отскочила. И не нашла ничего лучшего, чем спрятаться за спину Крогера. Опешил и сам матерый вояка. Собственный меч рядом с громадной и угрожающе шипящей противницей показался ему каким-то чересчур тонким и хрупким. Невнушительным, одним словом.

   "Может, дадите мне хотя бы треклятый нож!" – вскричал, снова вспомнив о давешней претензии, Джилрой. И только Ролан проявил полезное в таких случаях спокойствие и хладнокровие.

   "Бояться нечего, – проговорил он вполголоса, – если эта громадина похожа на наших змей. Тогда главное – не нападать первым и посторониться. Ну и еще... не шуметь. Ясно?"

   Последний совет конфидент адресовал лично Анике и Джилрою.

   Догадка Ролана оказалась верной. А родство ползучей обитательницы джунглей со змейками более северных и прохладных краев – достаточно близким. Когда путники отступили от огромной змеи на несколько футов, та не стала их преследовать. Лишь взглядом проводила. Да будто бы осмысленно показала язык, когда люди повернулись к змее спиной и продолжили путь.

   Поляну, где проходили встречи с дшеррами, Джилрой узнал с первого взгляда. Сообщив о том вскриком: "вот она! Это здесь!" Впрочем, присмотревшись внимательно, Ролан и сам бы приметил в этом месте кое-какие особенности. Во-первых, золу, оставшуюся от костра. Зола успела пропитаться влагой, но еще не полностью скрылась под вновь наросшей травой. Во-вторых, от поляны, куда-то в сторону вело подобие тропы. Просвет в зарослях – не столь широкий, сколько протяженный. Уходящий вдаль.

   А вот что он будет делать по прибытии на заветную поляну, конфидент так толком и не продумал. Ждать появления дшерров или звать их, крича во все горло? А когда разумные ящеры, наконец, появятся – что? Угрожать, упрашивать, задавать вопросы? Пытаться прийти к взаимному пониманию?

   Коллизию эту, приведшую Ролана в замешательство, разрешил рыжеволосый пленник. Он же проводник, он же союзник сомнительной надежности. Разрешил, надо сказать, с тем же изяществом, с каким меч разрубает особо тугой и запутанный узел.

   "Шшиурсххарр!" – заорал Джилрой. Да так громко, что неподалеку с ветвей взмыла к небу стая мелких птичек.

   Мгновение назад, поляна и окрестности вроде были пусты. Если не считать четырех человек. Теперь же ее окружали темные тени, враз выступившие из глубины джунглей. Еще миг – и несколько рук, покрытых ярко-зеленой чешуей, нацелили на путников копья. Острые каменные наконечники на тонких деревянных древках.

  – Зачем вы пришли, человеки? – вопрошал один из зеленых копейщиков, открывая широченный зубастый рот и шевеля тонким длинным языком. Отчего людская речь у него звучала мягко, тягуче.

  – Глупые человеки... вы, наверное, думаете, что для нашего народа вы все одинаковые, – прошелестел еще один дшерр. Был он безоружный, зато с ног до головы увешанный узкими продолговатыми листьями. А голову его украшало подобие венка из листьев поменьше и природные наросты, формой похожие на крылья.

   Голос этого нарядного аборигена звучал с едва заметной иронией. И собственное же предположение чисто риторического свойства он самолично опроверг:

  – Но я... знаю вас неплохо. И в одном уверен. Ты не тот, кто приносит изумруды... и помогает вернуть силу Диадеме Нарршшака.