Текст книги "Конфидент. Трилогия (СИ)"

Автор книги: В. Печерин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

   Помимо хмельного напитка, нашлись в таверне и другие забавы, милые сердцу давно взрослого, но по-детски беспечного лентяя. Девицы – не блещущие внешностью, но зато легкодоступные, непритязательные и не шибко обременительные для кошеля. Игра в карты или в кости. Ну и просто беседа в приятной компании. Где все друг другу рады, друг дружку уважают и ценят... на словах. Чуть ли не в вечной дружбе клянутся. А на следующее утро едва ли даже способны вспомнить имя хоть одного товарища по недавнему застолью.

   Как бы там ни было, а первого же вечера на воле, вечера, проведенного в таверне, хватило Джилрою, чтобы осознать: соскучился он по такой жизни. По пиву, девкам, пьяной болтовне, а также картам и костяшкам. Понял веллундец, чего ему не хватало, когда он оказался под колпаком короля и сэра Ролана. Повторения захотелось... затем еще и еще. А опомнился Джилрой только неделю спустя. С неприятным удивлением обнаружив, что кошель с монетами из королевской казны похудел чуть ли не наполовину. Веллундец же, при всех своих недостатках, был не из тех двуногих, которые живут одним днем.

   Следовало спасать положение. Искать способ заветный кошель – пополнить. И, по-прежнему не желая ни спину гнуть, ни напрягать мозги, Джилрой обратился к одному из своих, уже имеющихся, талантов. Тому самому, из-за которого и пересеклись их пути с конфидентом Лодвига Третьего.

   Проще говоря, сумевший проникнуть в замок, веллундец тем более смог пробраться в один из столичных домов. Принадлежал оный дом человеку далеко не бедному, так что без добычи Джилрой не остался.

   Однако праздновать успех и почин было рано. О произошедшем в городе очень быстро стало известно – причем даже не страже. Ее-то участия здесь вообще не потребовалось. А как удалось разыскать виновника, сам Джилрой даже не представлял. Но факт оставался фактом.

   Уже на следующий вечер в таверну, где проводил время веллундец, явилась парочка громил. Джилроя они перво-наперво выволокли на улицу да хорошенько отдубасили. Затем заставили отдать украденные вещи, сбыть которые незадачливый вор, разумеется, не успел. После этого веллундцу еще раз врезали – так сказать, для закрепления науки, пущего осознанья, а если повезет, то и просветленья тоже. И уже напоследок объяснили дерзкому новичку положение дел.

   Во-первых, если оный новичок и впрямь хотел, живя в столице, промышлять кражами, ему следовало бы для начала украсить плечо соответствующей татуировкой. А получить ее можно было у предводителя городских воров, известного как Ханнар Летучая Мышь.

   Во-вторых, сбывать краденое надлежало не абы где, а в строго определенном месте. По тем ценам, которые там назначат. А как иначе – скупщикам-то ворованных вещей тоже есть-пить надо.

   Где найти это нужное место, громилы соблаговолили сообщить тоже. Другой вопрос, что для Джилроя эти сведения были по большому счету бесполезны. Потому что имелось во всей этой ситуации еще и "в-третьих". В той части города, где находился обокраденный веллундцем дом, промышлять дозволялось тоже только определенным людям. Чьи имена известны, причем никакого Джилроя среди них не было.

   Кем именно дозволялось – пояснить громилы не соблаговолили. Сочли явно лишним. Зато проявили толику заботы, заранее уберегая незадачливого вора от разочарования. Для чего сообщили, что столица в основном поделена между более опытными собратьями Джилроя по ночному промыслу. Теми, кто прожил в ней неизмеримо дольше.

   Еще, говорили громилы, в некоторые дома вообще влезать нельзя. И законы его величества были ни при чем. Просто хозяева этих домов заблаговременно догадались откупиться от ночной братии. Чтобы не лишиться ненароком какой-нибудь вещички, что-де очень им дорога.

   Так что вывод был ясен. Не стоило новичку тратить время и, что немаловажно, здоровье в поисках свободной ниши в мире ночной столицы. Разве что в порту он мог попытать счастья. С тех, кто облегчает кошели и сумки залетных моряков, обычно взятки гладки. Моряки-то что – как зашли в очередную гавань, так и вышли. Чужие в чужом городе, сами по себе, никому до них дела нет. Правда, если застигнут с рукою, тянущейся к их денежкам, могут и навалять. Да так, что мало не покажется. И опять-таки безнаказанно.

   Наставление-предостережение это стало последним, что узнал Джилрой за время общения с громилами. "Вот интересно, а отобранные у меня вещи они хозяевам вернут, – подумал еще уроженец Веллунда, – или скупщикам отнесут? Чтоб себе... ну или кому-то из своих карманы пополнить?"

   Интересно-то оно было интересно. Но вот беспокоить посланцев столичной воровской братии лишним вопросом Джилрой все равно не осмелился.

   Итак, со стезей вора не выгорело. Однако ж веллундец не унывал. Но вскоре сообразил взглянуть на свои, далекие от праведных, развлечения с другой стороны. Так, наверное, первый в мировой истории художник однажды понял, что может не просто мазать холст или стену краской, изображая разные фигуры и предметы в собственное удовольствие. Но еще и способен забавами своими приносить радость другим... за разного рода, а лучше выраженную в материальной форме, благодарность с их стороны.

   То есть, конечно, о чужой радости и о принесении пользы кому-то еще, кроме себя, Джилрой по-прежнему и думать не желал. Зато решил, что посиделки в таверне могут приносить отнюдь не только расходы, подслащенные хорошим настроением. Но доход – тоже. И игра в те же карты показалась веллундцу неплохим способом этот самый доход получить.

   Ну а дабы капризный Мергас, удачу дарующий, вдруг не превратил возможную прибыль в убыток, решил Джилрой в игре банально жульничать. Шулерством он, кстати, грешил еще в Веллунде. Но тогда, благодаря Джавьяру имевший подстраховку от нищеты, играл, как правило, все-таки честно. Зато теперь, когда от исхода игры зависела его жизнь, Джилрой предпочел не рисковать. Стараясь, чтобы был этот самый исход ровно таким, как нужно ему.

   Опять-таки облапошивать партнеров по карточной игре никакие громилы и даже сам Ханнар Как-Его-Там не запрещали. Ведь так?

   В первой же игре Джилрою удалось разжиться неплохой суммой. Правда, когда он сел за карточный стол вновь, пару дней спустя, шулерство веллундца было замечено. В результате, во-первых, игра оказалась преждевременно законченной, во-вторых Джилроя избили, а в-третьих сам хозяин таверны, где он успел стать завсегдатаем, велел убираться и больше не приходить. Не оскорблять честной народ своим присутствием.

   Сия неудача, если и обескуражила Джилроя, то несильно. Ибо столица была велика, питейных и вообще увеселительных заведений в ней хватало. Новости же – и уроженец Веллунда давно успел в том убедиться – не всегда распространялись далеко и быстро. Отнюдь не всегда.

   Во избежание же новых конфузов Джилрой принял кое-какие меры предосторожности. Решив, прежде всего, почаще менять таверны. Не захаживая в каждую из них подряд больше двух-трех раз. Еще он счел нужным умерить свои аппетиты. Если и выигрывая, то понемножку. Так, чтобы соседи по игровому столу не сильно расстраивались, как можно меньше злились и, соответственно, не превращали досаду свою от неудачи во вполне конкретные подозрения.

   Так, мало-помалу доход от шулерства сделался хоть скромным, но стабильным. Монет в кошеле Джилроя не прибавлялось, однако и сквозь пальцы они больше не утекали. На неприятности веллундец тоже больше не нарывался. Лишь один раз, вскоре после игры, встретился ему на улице какой-то костлявый типчик с лукавыми глазенками. И сообщил, что ведает о жульничестве Джилроя... а потому неплохо было бы поделиться.

   "А Ханнар-то знает, что делиться надо?" – нашелся тогда Джилрой. Имя предводителя столичных воров явно произвело на костлявого вымогателя впечатление. Потому как он вполне себе мирно отвалил и более шулеру-веллундцу не докучал.

   Так игра следовала за игрой, карта за картой. Пока не настал тот вечер и тот судьбоносный в жизни Джилроя миг, когда один из участников игры заявил: "Отыграться хочу! Денег, правда, уже нет... но могу поставить карту. Выиграл ее у одного пирата. Место, где клад зарыт, указывает".

   И ведь надо же было согласиться!

ГЛАВА ВТОРАЯ

   Трактир, по пути примеченный Крогером, оказался большим бревенчатым двухэтажным домом, стоявшим у лесной опушки. Крыша дома была покрыта темной древесной корой. Причем покрыта, судя по виду, многие годы назад. Потому как успела она порасти ярко-зеленым мхом, даже издали отчетливо видимым на темном фоне. Столбы, подпиравшие козырек над входной дверью, стояли, чуть ли не сверху донизу оплетенные побегами вьюнка. А над самой крышей нависали кроны могучих, раскидистых, близстоящих дубов.

   Из-за всего этого трактир выглядел не столько искусственным творением разума, сколько гармоничной частью леса, росшего поблизости. Чем-то вроде исполинского пня или просто дерева чрезвычайно причудливой формы.

   Впечатление это – единения с природой – не особо портил даже двор с парой груженых повозок и отнюдь не пустовавшей коновязью.

   Под стать было и название этого заведения, жирными большими черными буквами выведенное на дощатой табличке сбоку от входной двери. "Белый олень". Для людей, незнакомых с грамотой, по соседству с надписью еще красовалась картинка: голова животного с ветвистыми рогами. Причем намалеванная почему-то опять-таки черной краской.

   Когда Ролан и его телохранитель дошли до трактира, наступил вечер. Самое время для всех усталых путников хотя бы задуматься о ночлеге. А для людей, обремененных товаром – позаботиться о сохранности этого товара хотя бы на ближайшую ночь.

   Потому-то, вполне ожидаемо, придорожное заведение не пустовало. Так что, переступив порог и оказавшись в полутемном, просторном, но душном, помещении обеденной залы, Крогер первым делом принялся осматриваться в поисках свободного стола. Или хотя бы пары мест за столом. Шарил внимательным и сосредоточенным взглядом по зале да по наполнявшей ее пьющей-едящей-галдящей людской массе и сэр Ролан. Хотя, как впоследствии выяснилось, интерес у него был несколько иной, чем у телохранителя. Не ограниченный сиюминутными нуждами.

   Что до ответного интереса других постояльцев трактира, то на визит в это затерянное в глубинке заведение особы, приближенной к королю, они едва ли обратили внимание. Что конфидент, что его телохранитель одевались в дорогу скромно и практично. Так что при их появлении на пороге лишь обернулись два или три человека, сидевшие ближе всех к выходу. Как-то же выделять Ролана и Крогера из общей массы гостей-прохожих никто и не подумал. Ну, пожаловали под крышу "Белого оленя" еще двое, и что? Двумя больше, двумя меньше.

   Наконец высмотрев, что искал, конфидент зашагал через залу, мимоходом отстраняя зачем-то вышедшего навстречу трактирщика. Путь Ролан держал к длинному столу, за которым сидело семеро мужчин. Все как один бородатые или усатые, в почти одинаковых кожаных куртках с металлическими заклепками, они что-то вполголоса обсуждали, склонившись над столом.

   Род занятий этой семерки угадать не составляло труда. Достаточно было заметить оружие среди их личных вещей. У одного – обоюдоострая секира, поставленная кверху древком и приваленная к стулу. У другого ножны, даже в трактире не покидавшие пояса. У третьего лук и колчан, полный стрел, лежавшие перед ним на столе, у четвертого арбалет. И так далее.

   Тем не менее, Ролан счел нужным убедиться. А может, просто решил именно таким образом завести разговор.

  – Скажи-ка, – окликнул он одного из семерых постояльцев, – ты хорошо владеешь оружием?

   Вся компания, все как один покосились на конфидента со смесью недовольства и подозрительности. Тем более что прозвучал голос сэра Ролана резко, громко. Особенно на контрасте с еле слышной беседой семерки.

   Тот же из вооруженных постояльцев, к кому и был обращен вопрос, недовольным взглядом не ограничился.

  – Хорошо, – огрызнулся он, – достаточно, чтоб порезать тебя на гуляш. Поверишь... или хочешь проверить?

  – Попридержи язык, – подал голос Крогер, неотступно следовавший за конфидентом.

   Двое или трое из семерки вооруженных постояльцев посмотрели на него внимательно так, оценивающе... и с некоторой опаской. Так, наверное, стая волков смотрит на волка одинокого, но могучего, заматеревшего. Или на иного хищника-одиночку – например, медведя. Да, сладить с одной, даром что внушительной, зверюгой стае вполне под силу. Но и шансы, что после этой схватки и сама стая поредеет, тоже велики. А попадать в безвозвратные потери самому вряд ли кому-то хочется: что зверю, что человеку.

  – Спокойно, – Ролан вскинул руку в примирительном жесте, раскрытой ладонью вперед, – мы здесь не для выяснения отношений. Тем более, в нашем деле нам не обойтись без дополнительных сил. Так что... господа, я готов поверить вам всем на слово. И не подвергать сомнению ничьи воинские умения. Но есть у меня к вам еще один вопрос. За что вы, доблестные воины, готовы идти в бой. За долг-честь-устав и клятву? Или...

   Молвив последнее слово, он, едва уловимым движением фокусника выхватил небольшую золотую монету и бросил ее на стол. Монета волчком закрутилась на неровной дощатой столешнице, заманчиво поблескивая. Пока один из семерых – обладатель густых усов пшеничного цвета – не накрыл ее ладонью.

  – Или, – коротко, но веско произнес он, – Ардалом меня зовут.

   Представляясь первым, он словно бы давал понять, что во всей этой компании – главный. То есть имеющий право вести переговоры от имени остальных.

  – О каком деле идет речь? – не откладывая в долгий ящик, почти сразу поинтересовался Ардал, – и на какую... сумму мы можем рассчитывать?

  – О, насчет последнего – даже можете не волноваться, – с подчеркнутой небрежностью отвечал сэр Ролан, – цену вы назначите сами...

  – Ха! Это хорошо! – радостно воскликнул, чуть ли не взревев, перебивая его, другой наемник – дюжий и чернобородый, – только чтоб без обмана... деньги на бочку. Никаких обещаний, расписок и прочей шелухи. Не то зарубим и будем правы.

   При слове "зарубим" он еще похлопал по древку секиры, приваленной к стулу.

  – Так о чем мы? О деле, да! – сказал Ардал, – кто ваш... а, следовательно, и наш враг, господин? Чью кровь предстоит проливать?

  – Разбойники, – последовал ответ Ролана, – банда, орудующая здесь, в окрестностях... на лесной дороге.

  – Знамо-знамо, – с усмешкой отозвался еще один, самый молодой из семерки наемников, – ни простым путешественникам от них житья нет... ни караванам. Ну, тем, которые к Вольным Городам и обратно товары везут. Мы, кстати, сами сюда направились, об этой шайке прослышав. К какому-нибудь купчине напроситься хотели. Лишние-то клинки в охране не помешают...

  – ...думали мы, – перебил его Ардал, словно заканчивая последнюю фразу молодого компаньона, – думали мы, что не помешают. Но торгаши какие-то беспечные пошли. Один нам отказал, другой отмахнулся. А может, мы просто дорого запросили. Такой намек... э-э-э, милостивому господину понятен?

  – Как я уже говорил, – отвечал сэр Ролан, – об оплате договоримся. Цена для меня не так уж важна. Только вот... речь идет не об охране, не о сопровождении. Я привык считать, что лучший способ защиты – это напасть первым. В крайнем случае, просто... напасть.

  – В отличие от вас мы намеков не понимаем, – проворчал кто-то из наемников.

   И конфидент поспешил уточнить.

  – Мне требуются воины, чтобы атаковать эту банду, – отчеканил он с металлом в голосе, – в их логове. Желательно, ночью. Когда они, я надеюсь, спят.

   Наемники растеряно переглянулись. Затем слово вновь взял Ардал:

  – Вы это... не очень-то шумите о своих планах, господин... э-э-э...

  – Рольф, – в ответ ему сообщил конфидент, – зовите меня господин Рольф.

  – Просто у разбойников даже здесь могут быть соглядатаи, господин Рольф, – предводитель наемников вовсе перешел на шепот, – потому не шумите... и не очень-то бахвальтесь своим золотом. Здесь все-таки глушь. Можно и без монет остаться... и без башки.

   Крогер за спиной конфидента презрительно хмыкнул. Выражая так свое отношение к подобным угрозам. Ролан же, напротив, кивнул в ответ на слова Ардала. Молча признавая его правоту.

  – И вот еще что, – продолжал наемничий вожак, – мы не знаем, сколько именно народу в той банде. Но лично я уверен: численный перевес на их стороне. Даже если напасть ночью, как вы предлагаете... в общем, все равно, защищаться всяко проще, чем нападать. В атаке-то даже численно превосходящий противник отваливает, если потери выходят слишком большими. Или предпочтет вообще не атаковать... судьбу не испытывать.

  – Скажите точно, чего вам не хватает, – не растерялся от его слов конфидент, – оружия поновее? Доспехов получше? Какие-нибудь амулеты? Или дополнительные люди... подкрепление?

  – Дайте нам с парнями часок-другой. Мы спокойненько обсудим... не здесь, у себя, – Ардал указал рукой в направлении лестницы, что вела на второй этаж, отведенный под комнаты для постояльцев, – и дадим вам, господин Рольф, окончательный ответ.

   Один за другим поднявшись из-за стола, наемники направились к лестнице. Ролан огляделся в поисках трактирщика – договориться о пропитании и ночлеге. Однако невысокий старик с лысой макушкой и пышными бакенбардами подошел к ним с Крогером сам.

   Однако начал разговор трактирщик вовсе не о приеме и размещении очередных постояльцев.

  – Слышал я тут краем уха, – проговорил он каким-то неестественно-громким, похожим на шипение, шепотом, – почтенный господин... Рольф интересуется бандой Беспутной Бетти.

  – Ну... да, – не стал отнекиваться Ролан, несколько огорошенный тем, что трактирщик назвал главаря лесных головорезов женским именем.

  – У меня тогда всего один вопрос, – еще тише зашептал, совсем зашелестел старик, – знает ли господин, где скрывается эта банда? То есть, понятно, что в лесу... но где именно?

  – Не буду врать, – конфидент развел руками, – но, похоже, потребуется для начала разведать местность.

  – Не потребуется, – с вопиющей фамильярностью трактирщик схватил сэра Ролана под руку и, не обращая внимания на грозно надвигающегося Крогера, зашептал в самое ухо, – племянничек у меня... сирота. Растил я его. Дурень он, конечно, тот еще. Тоже как-то к этой Бетти удрал. То ли влюбился в нее тайно, а может просто о вольной жизни мечтал. Работать-то неохота... кровь кипит, башка дурная. Хочется, чтоб весело было. И все задарма.

  – Я искренне сочувствую вам и вашему племяннику, – сухо молвил сэр Ролан, но договорить ему трактирщик не дал.

  – Лучше б боги ему посочувствовали, – хмыкнул он, – речь-то не о том. Просто через годик где-то балбес мой вернулся. Удрал из банды-то. И каков! Худой, грязный как демон. Ныл-жаловался, что все там избивали его, за слабака держали. И отнимали даже то, что при дележке добычи ему доставалось. А уж как в той пещере жилось им всем. То душно, то холодно, то сыро. Да еще во время дождей вода затекала. Вот и не выдержал... хе-хе, вольной жизни-то!

  – То есть, он знает, где банда скрывается, – проговорил Ролан.

   А затем с сомнением добавил:

  – Что-то слишком легко его отпустили. И вообще в живых оставили – с такими знаниями-то.

  – Ну... не сказать, что уж легко, – парировал трактирщик, – помню, через пару дней сама эта Бетти приперлась, да полдесятка головорезов с собой привела. Руки в боки да давай орать. Тот парень принадлежит-де ей, с потрохами. И она без него не уйдет. Но в тот раз... хе-хе, эту шваль сами постояльцы выпроводили. Вы же сами видели, что за публика к нам захаживает. Шутка ли: "Олень" мой – единственное подобное заведение на десяток лиг. Никому не хотелось бы, чтоб с владельцем его приключилось несчастье. Еще, правда, эта стерва, когда потом одна приходила, грозилась сжечь трактир. Ну а я ей в ответ: "Дура! Тут ваш лес рядом. Загорится мой "Олень" – вам тоже жарко будет. Я лично об этом позабочусь. Умру на головешках, но огоньком поделюсь".

  – Что ж, – Ролан одобрительно кивнул и скрестил руки на груди, – навестим вашего племянничка. Кстати... неужели я первый, кого он, такой осведомленный – заинтересовал?

  – Ну а кто больше-то? – старик-трактирщик усмехнулся и развел руками, – всем не до того. Почему-то всем не до того. Купцам не до того: им лишь бы проскочить в очередной раз, в крайнем случае, отбиться, товар сохранив да заработав на этом. У города ближайшего... Венталиона, руки, видимо, коротки. До нашей глуши не дотянутся. А у короля из Каз-Рошала и того короче.

  – А владетель местный? – осторожно осведомился конфидент. Даже теперь, когда на первый план вышла борьба с лесной бандой, он надеялся получить хоть какие-нибудь сведения, могущие быть полезными для главной цели его пути.

  – Граф Карей? Ха! – трактирщик будто вложил в свои слова все презрение, скопившееся в его душе, – да, эти земли вроде как ему принадлежат. Но граф этот давно уж рехнулся по слухам...засел в своем замке как сыч в дупле и не вылезает. Даже сборщики податей не каждый год к нам наведываются. Что, вроде бы, и к лучшему... с одной стороны. Больше в кошеле остается. Но вот, что заступы от него тоже не дождешься – это беда.

   Выговорившись вдоволь, держатель "Белого оленя" обогнул стойку, прошел мимо двух гигантских бочек, лежавших на боку и оборудованных кранами, и направился к небольшой двери. Вела дверь в те помещения трактира, что занимали хозяин и прислуга.

  – Гай... ну, племянничек мой, – окликнул старик Ролана, – он... там. На кухне, наверняка, ошивается.

   Он ошибся. Племянник трактирщика нашелся уже в том небольшом коридорчике, что начинался за дверью. Невысокий щуплый паренек с черной шевелюрой и мелкими чертами лица беседовал с молоденькой служанкой, стоя недалеко от двери в кладовую.

  – Га-а-ай! – что есть мочи вскричал трактирщик, подходя к племяннику со спины и заставляя его вздрогнуть, – Гай, эти два почтенных господина хотят поговорить с тобой о твоей банде.

   Последнее предложение он произнес уже обычным своим тоном, когда Гай повернулся.

  – Она не моя, – тихим, с ноткой тоски, голосом возразил тот, взглядом провожая спешно ретировавшуюся служанку-собеседницу.

   После чего покосился на пришедших в компании с дядюшкой Ролана и Крогера, и добавил:

  – Это будет вам стоить... золотой.

  – Все имеет цену, – с готовностью согласился конфидент.

  – И вот еще что, – начал Гай, – я не знаю, что за делишки у таких богатеньких щеголей к Беспутной Бетти...

   Но сэр Ролан его перебил:

  – Дела просты: я собираюсь уничтожить и Бетти эту, и всю ее банду. Не спрашивай, за что... думаю, никому оттого хуже не станет. Кроме самих этих ублюдков.

  – И не страшно? – тон хозяйского племянника сделался язвительным, – а то ведь был слушок, что с самим графом эти разбойники заодно.

  – Тем хуже для графа, – отрезал сэр Ролан, – а прежде, чем я расстанусь с одной из монет в моем кошеле, уточни: чем именно ты сможешь быть нам полезен. На карте расположение логова показать сумеешь?

  – Мы люди простые, карт не имеем, – Гай развел руками, вроде как виновато, однако улыбка его свидетельствовала об обратном, – а вот провести вас к пещере – это смогу.

  – Идет, – конфидент бросил ему золотую монету, – только учти: мы не в гости идем. Предстоит тяжелый бой. Где нянчиться с тобой никто не будет.

  – Ой, да ладно, – отмахнулся Гай, сжимая монету пальцами и зачарованно глядя на профиль Лодвига Третьего, – когда я с ними заодно был, я своими руками трех человек убил. Или пять, не помню.

  – Тем лучше, – молвил Ролан, не выказав ни грана интереса к прошлым деяниям юного незадачливого разбойника, – далеко не уходи, когда двинемся в путь – Крогер тебе сообщит.

   И он сделал кивок в сторону дисциплинированно молчавшего телохранителя.

* * *

   Когда вечер сменился ночью, а Ролан и Крогер успели обзавестись отдельной комнатой в "Белом олене", в комнату эту пожаловал Ардал. И рассказал, что решила вся команда относительно участия в схватке с лесной бандой.

   Вообще, от участия как такового наемники не отказывались. Проливать кровь да украшать свои клинки и лезвия топоров новым зазубринами, им было не в новинку. Лишь бы наниматель был честен и достаточно щедр.

   Другой вопрос, что проливать кровь вольные вояки предпочитали все-таки чужую, а не свою. А значит, упорно избегали участи "мяса" в чьей-либо бездумной авантюре. Идти же в атаку на более многочисленного противника было как раз такой авантюрой. Но опять-таки с оговорками.

   Да, банда Беспутной Бетти превосходила Ардала и его людей числом. Но что касалось умения, здесь было все не столь ясно и однозначно. С одной стороны, опытным бойцам-наемникам противостояли вчерашние крестьяне, бездомные бродяги и прочие голодранцы. Однако даже крестьяне могли набраться боевого опыта в многочисленных стычках и набегах. Опыт коих у банды, судя по всему, имелся немаленький. Да и защищаться головорезы могли очень яростно, если речь шла об их жизни и смерти. Тогда как наемники жизнь свою ценили – мертвецам-то золото ни к чему.

   Далее, на стороне наемников имелась внезапность нападения – ночь, большая часть банды, кроме разве что дозорных, спит. Но в то же время дома, как известно и стены помогают. А темнота обычно служит помехою в схватке обеим сторонам.

   Но имелась у разбойников слабая сторона, оспаривать которую было сложно. Насколько слышал Ардал – и Ролан не преминул подтвердить эти слухи – лишь немногие из головорезов Беспутной Бетти пользовались доспехами. Остальные, кроме повседневной одежды ничего на себя не надевали. Даром, что оружием вроде обзавестись успели уже неплохим.

   "И вот что мы по этому поводу надумали, – подвел черту предводитель наемников под своим докладом внимательно слушавшему Ролану, – оружие у нас и так сносное. Так голову сносит... гы-гы, что мало не покажется. А вот доспехи получше не помешали бы. Сами видели, господин Рольф. Кожу дубленую проткнуть, хоть сложно, но можно. А вот если кирасами обзаведемся, шлемами и тому подобным, шансов у разбойников вообще не будет".

   Видя, что новоиспеченный наниматель одобрительно кивает, Ардал добавил: "Купить-то мы сами все это можем. В Венталионе. Только... поиздержались мы... понимаете? И амулет... хотя бы один амулет, позволяющий видеть в темноте. Покупать у подпольщиков придется... господин, я думаю, знает, как с магией в Вольных Городах. А это, понятное дело, выйдет... несколько подороже. Ну и еще: один из наших знает в городе трех умелых и храбрых парней. Чай, лишними не будут".

  – Не будут, – подтвердил сэр Ролан теперь уже вслух.

  – Интересно, – проворчал Крогер, когда Ардал удалился восвояси, – если бы он попросил благородного сэра задницу ему повидлом намазать – благородный сэр согласился бы?

   Как человек военный, телохранитель конфидента не привык стесняться в выражениях. Впрочем, Ролан это ему прощал. Помня, что этот неотесанный и не шибко приятный на вид человек не раз спасал ему жизнь.

  – Не беспокойся, – отвечал конфидент добродушно, – пока проблем с деньгами нет. Хотя... если дело далеко зайдет, придется к ростовщикам обращаться. От имени его величества, конечно. И тем не менее.

   В голове сэр Ролан уже прикидывал, насколько далеко может зайти вся эта история. Включая суровую необходимость сотрудничать с наемниками.

   На следующее утро, снабженные деньгами, Ардал сотоварищи сели на лошадей и отправились в Венталион. Возвратились они ближе к вечеру. И не упустили случая щегольнуть перед нанимателем, да и друг перед дружкою новенькими, поблескивающими на солнце, доспехами. Чем лично Ролану напомнили модниц из числа придворных дам.

   Из трех, названных Ардалом парней, умелых и храбрых, в затее конфидента согласились участвовать двое. Так что отряд, коему предстояло выступить против банды Беспутной Бетти, дорос теперь до двенадцати человек. Вполне сила внушительная... если, конечно, считать боевой единицей самого сэра Ролана, а также юного проводника Гая.

   И если в собственной готовности участвовать в предстоящем бою конфидент не сомневался, то племянник трактирщика явно лишь храбрился. Впрочем, тем хуже было для него и только. Сам вызвался участвовать, сам на золото приезжего господина польстился. И героем захотел прикинуться, только что пяткой не бил себя в чахлую грудь – тоже сам. И коль не переживет этот бедолага атаку на убежище бывших подельников... что ж, никому, кроме него самого и разве что дядюшки это не навредит. Не Ролану точно. Ибо обязательства свои перед конфидентом Гай к тому времени уже должен выполнить.

   Встретив Ролана, упражнявшегося со шпагой во дворе "Белого оленя", Ардал сперва удивился. Не привык он, что наниматель сам умеет обращаться с оружием. В понимании этого человека... и, наверное, многих других его собратьев по ремеслу все разумные обитатели этого мира делились на два сорта: воины и те, кто нуждался в помощи воинов. Причем последние виделись не иначе как трусливыми увальнями и изнеженными хлюпиками. К жизни, по мнению наемников, эти люди были решительно не приспособлены. А богатства свои обрели не иначе как по недосмотру богов.

   Когда же удивление от первой встречи с непривычным явлением прошло, Ардалу вздумалось спросить-уточнить: уж не вознамерился ли господин Рольф лично в атаку пойти? И своими руками спровадить к праотцам некоторое количество лесных головорезов?

   Получив утвердительный ответ, вожак наемников, во-первых, проникся к странному нанимателю изрядным уважением. А во-вторых не удержался от доброго, по собственному разумению, совета – на правах не столько наемника, сколько боевого товарища:

  – Может, стоило и вам, господин Рольф, доспехами-то обзавестись? Как и... э-э-э, спутнику вашему?

  – Не думаю, – с небрежностью в голосе отвечал Ролан, – во-первых, до сих пор я как-то обходился. Тоже ведь не вчера шпагу в руку взял. Во-вторых, тяжелый доспех не только защищает. Но и движения замедляет, мешаться может. А насчет защиты... умелая и своевременная контратака, по моему мнению – это тоже неплохая защита.

   С этими словами он выполнил несколько фехтовальных движений. А затем добавил:

  – Ну и в-третьих. Как бы там ни было, я предпочитаю не защищаться, а нападать.

   Молча пожав плечами, а про себя еще больше зауважав удивительного "господина Рольфа", Ардал оставил его и дальше оттачивать боевое мастерство.

   Вечер прошел за смотром сил. Знакомством нанимателя с имеющимся в его распоряжении отрядом. Точнее, с каждым из наемников, вознамерившихся участвовать в разорении разбойничьего гнезда. Каждый кратко сообщал сэру Ролану, каким оружием он лучше всего владеет, демонстрировал свое умение. А конфидент, на правах не только нанимателя, но и командира, учитывал эти предпочтения при планировании тактики нападения. И роли в ней каждого из наемников.