Текст книги "Конфидент. Трилогия (СИ)"

Автор книги: В. Печерин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

  – Ну-у-у... этого и следовало ожидать, хе-хе, – с нотками восторга и беззаботности прокомментировал Лодвиг Третий, – ведь, правда, чего им на нас гневаться? Они же твари-то – хладнокровные! Не могут те же чувства испытывать, что и мы. Что до союза... я, конечно, пока не знаю, что с ним делать. Но просто мир между людьми и ящерами не повредит. Даже если торговлю не наладим... так хотя бы Колонию обезопасим.

  – Обезопасим? – повторил Ролан, его радужного настроя не разделявший, – от дшерров – может быть. Но вот от Роя...

  – Не думаю, что нам стоит опасаться Роя, – все также беззаботно отвечал король, – по крайней мере, в ближайшие годы. Опять же, ты сам говорил, что против этого супостата Серая Гниль может помочь.

  – Может-то, может, – конфидент вздохнул, – да где бы взять ее еще столько, чтоб хватило. Говорил же: алхимики не справляются, а в качестве трофея я этого порошка захватил маловато.

  – Так захватим много, в чем же дело?! – монарх упорно не желал расставаться со своим приподнятым настроением, – у тех захватим, кто эту Гниль и делает. Забыл... или просто не знаешь? Я ведь войска к Нэсту отправил, как ты и советовал. Они, конечно, в тех местах все кверху дном перевернут. Но Ковен разыщут. С их убежищем и запасами колдовских снадобий.

   А в крайнем случае... хм, пускай захватят парочку ведьм. Чтоб эти гадины на нас поработали. Согласен со мной? Достаточно приказ нужный солдатам направить. Чтоб не жгли все подряд и не убивали. Ну и подождать несколько дней... или недель.

   Иными словами, его величество буквально фонтанировал оптимизмом. Настолько, что переубеждать его сэру Ролану оказалось нечем. Ведь даже сил, чтобы спорить, уставший с дороги конфидент не имел. Потому на бодренькой речи короля та встреча и окончилась. Лодвиг Третий дежурно поблагодарил верного друга и слугу, и Ролан покинул тронный зал.

   А потом прошли дни; сменилась неделя, другая. И ожидания короля сбываться не спешили. Более того, известия из окрестностей Нэста приходили далеко не радостные. А все больше тревожные. Да настолько, что одним пасмурным утром Лодвиг Третий вызвал конфидента к себе.

   "Похоже, придется тебе брать дело в свои руки, – сообщил он с видом столь же мрачным, как погода за окном, – и помощников своих прихвати – наверняка пригодятся".

   Под "помощниками" король понимал тех людей, что составили Ролану компанию в недавних поисках похищенного ожерелья. Телохранителя по имени Крогер – бывшего командира городской стражи Нэста. Юную Анику, дочь Ханнара Летучей Мыши, предводителя столичных воров. И еще одного вора. Того самого, который треклятое ожерелье с изумрудом и похитил. Джилроя из Веллунда.

   Кстати, насчет роли Джилроя в этой истории даже король был осведомлен. И принцесса при желании могла бы без труда опознать своего незадачливого похитителя. Однако к чести конфидента, ему удалось убедить Лодвига Третьего не казнить воспитанника Джавьяра и не бросать его в темницу.

   Причем упор сэр Ролан делал не только на то качество монарха, за которое народ наградил его прозвищем Милосердный. Но и на здравый смысл с холодным расчетом тоже.

   "Не по своему ведь желанию он действовал, – говорил конфидент о Джилрое, – можно сказать, не он украл ожерелье и чуть не похитил ее высочество. Но, скорее, кто-то другой украл и чуть не похитил посредством Джилроя. Джавьяр то есть. А раз так, то чего взять с инструмента? Выбрасывать же инструмент или уничтожать, если он хорош – по меньшей мере, неосмотрительно. Вдруг еще понадобится".

   Собственно, вот это "понадобится" пока и сохраняло Джилрою жизнь вместе с относительной свободой. Веллудского вора и шалопая поселили в одной из комнат в башне Каз-Рошала, принадлежащей сэру Ролану. Дав возможность, по крайней мере, в пределах этой башни свободно передвигаться.

   Рассчитывать на большее Джилрой пока не смел. Ибо, сумев один раз проникнуть в замок и успешно из него улизнуть, этот человек мог при желании повторить свое бегство. И поминай его, как звали – вместе с сакраментальным "понадобится".

   Впрочем, пока веллундец попыток к бегству, вроде, не предпринимал. Вернувшись в свою башню после встречи с королем и получения тревожных вестей, сэр Ролан нашел Джилроя там же, где прежде и оставил. В выделенной ему комнате.

   К слову сказать, комната эта не была ни клетушкой, ни коморкой для прислуги. По площади она не уступала целому дому – из тех, где обычно обитают крестьяне и городские бедняки. Окна в комнате были застеклены, потолок высок, пол устлан мягким ковром, а на одной из стен красовалась картина в раме. Мрачноватый морской пейзаж с погружающимся под воду парусником. Под стать комнате оказалась и кровать, рассчитанная на трех таких человек, как Джилрой.

   За что на выходца из Колонии свалились такие милости, сам он не понимал. Не спешил с объяснениями и хозяин башни. По всей видимости, комнату конфидент приберегал на тот случай, если ему вдруг захочется остепениться, обзавестись семьей. И тогда неизбежных в таких случаях детей потребуется где-нибудь поселять. А раз пока ни семьи, ни детей сэр Ролан не имел, иного полезного применения для комнаты придумать не смог, кроме как выделить ее под жилище полезному пленнику.

   Что до самого этого пленника, то едва ли он наслаждался данной милостью. Как и другими преимуществами новой жизни, включая дармовую кормежку и заботу прислуги. Во всяком случае, застал его Ролан отнюдь не пляшущим от радости.

   Джилрой безвольно валялся поперек широкой кровати. И зачем-то болтал в воздухе свесившейся с кровати ногой. Глаза его равнодушно уставились в потолок.

   На первый взгляд пленного вора можно было принять за пьяного. Так же вначале показалось и конфиденту. Он даже успел подумать: "и как этот негодник умудрился?" Однако когда Джилрой открыл рот, голос его прозвучал внятно, а речь была вполне связной.

  – Что за скука здесь у вас? – человек простой, веллундец обошелся без реверансов и присловий, начав сразу с претензии, – помню, в детстве я мечтал, что буду жить в королевском замке. И что? Живу вот теперь. Если любому из дружков детства или нынешних собутыльников эту комнату показать – от зависти ведь лопнут! Только нельзя никого приглашать! Ну... то есть, вообще никого!

   Или вот кровать эта. На такой самое то с девками покувыркаться. Если благородный сэр понимает, о чем речь. А на кой же пес она мне одному – огромная такая? Перекатываться по ней во сне, как рыба на сковородке?

  – Только дружков-пьяниц и шлюх с улицы тут не хватало, – выслушав этот гневный монолог, спокойно, но холодно отвечал Ролан, – не забывай, где находишься, будь добр. Если же нечем заняться... могу со своей стороны предложить поупражняться в фехтовании. Кроме того, в башне имеется неплохая библиотека.

   Рывком привстав, Джилрой усмехнулся. И бросил на конфидента насмешливый же взгляд.

  – Благородный сэр, похоже, не знает, – произнес он нараспев, – что кое за кем в детстве не бегала ученая прислуга с книжками под мышкой. "Ах-ах-ахоньки, давай выучим еще эту буковку... и эту циферку... а как пишется это слово? А сколько будет четырежды три?.." И этих "кое-кого", поверьте, в мире очень много. Потому-то насладиться умными мыслями и острыми чувствами, упрятанными в бумажные страницы, я не могу, увы! Простите великодушно.

   Джилрой хотел изобразить поклон. Но сделать это, сидя на кровати, было не очень-то удобно. Получился неуклюжий кивок.

  – Не за что, – в ответ бросил Ролан.

  – Что до фехтования... как вы сказали? "По...испражняться"? – продолжал отповедь пленник, – то не думаю, что оно мне нужно. Я все-таки не хлюпик какой-то. За жизнь свою драться мне не впервой. Причем без всякого там махания шпагой и прочих трюков к восторгу впечатлительных дамочек. Пока шпагу вынимаешь, могут не раз бутылкой по голове отоварить... это я не о вас, благородный сэр.

  – Что ж, – конфидент размашисто хлопнул в ладоши, словно давая понять, что все уяснил, и собеседник может в жалобах более не усердствовать, – если дел для тебя здесь и впрямь нет... думаю, ты не откажешься от поездки кое-куда. И хотя бы от небольшого приключения.

   Услышав последнюю фразу, Джилрой лихо соскочил с кровати. И дурашливо крутанулся на одном месте.

  – Да-а-а! – выдохнул он, сверкнув глазами, – услышал-таки Мергас мои молитвы. Нет, благородный сэр, от приключений я не отказываюсь. Особенно при наличии в них пр-рекрасных дев.

  – Ну, прекрасных дев обещать не могу, – сказал Ролан почти виновато, – но, признаться, женщины здесь и впрямь замешаны. Да в немалом количестве.

* * *

   Самое время перейти к тем мрачным вестям, что пришли в Каз-Рошал из Нэста и его окрестностей. И заставили Ролана, Крогера, Анику и Джилроя покинуть столицу. Да снова вместе отправиться в дорогу.

   Пара полков, отряженных его величеством на охоту за Ковеном, кое в чем смогли к тому времени преуспеть. Счет пойманным ведьмам пошел уже на третий десяток. А убитым и того больше. Хотя до главной цели – нахождения убежища Ковена и его разгрома – было еще ох, как далеко.

   С ведьмами, даже пленницами, особо не церемонились. Закованных в особые, зачарованные магами, кандалы, их конвоировали до Нэста. Где прислужниц лунной богини Урдалайи ждало короткое пребывание в тюрьме. А после – скорый суд и виселица. Вполне безболезненная смерть... о которой иные их товарки не вправе были и мечтать.

   Этих, последних, готовых биться до последнего, обычно сжигали медленным магическим огнем. Или отрубали конечности и оставляли помирать у дороги. А на крайний случай разрывали лошадьми. Если уже самим королевским солдатам хотелось закончить поскорее.

   Один из офицеров успел подметить, что вот так, в бою, погибать предпочитали все больше ведьмы старые, матерые, прожженные. Успевшие пропитаться пороками, как доброе жаркое – соусом. В плен же сдавался так называемый молодняк. Юные девушки, иногда почти девочки – позволявшие себе, в силу небольшого количества прожитых лет, вероятно, на что-то надеяться.

   Как вот, к примеру, улов одного из полков в очередной день. Неприятностей совсем не предвещавший. Сначала разведчик обнаружил трех, недурных собою, девиц, что расположились на опушке леса. И под руководством старой сгорбленной карги готовились к шабашу.

   А вот боевых рабов-мужчин, коими тоже успел прославиться Ковен, при этой группе не было. Вообще, попадались они теперь редко. Тем паче, многие погибли в первые дни противостояния. Стражники Нэста охотно поделились с королевскими солдатами впечатлением от схватки со всего одним рабом. Потому представителей мужской части Ковена убивали на месте. Причем, чаще всего, с расстояния. Не давая даже шанса сдаться в плен. И оттого, вероятно, оставшихся боевых рабов Ковен берег теперь как зеницу ока. В сражения не бросая, и где-то пряча.

   В очередной раз, получив донесение насчет обнаруженных ведьм, командир полка велел в первую очередь устранить каргу-предводительницу. Уже зная, что готовность ведьмы сдаться в плен тем меньше, чем больше лет она успела прожить.

   На устранение было послано два мага. Вполне достаточно, чтобы пробить возможную защиту, поставленную даже опытной волшебницей. А чтобы пленить девушек, командование направило целый взвод.

   Та операция, уже не раз отработанная, прошла без сучка без задоринки. Старшая из ведьм погибла, сраженная парой магических стрел-молний. Молодые же ее товарки слишком перепугались при виде выскочивших к ним гурьбой солдат. Визжащие, девушки-ведьмы и не помышляли ни о каком сопротивлении. Так что без проволочек были закованы и для начала сопровождены в расположение полка. Точнее, в лагерь из палаток, разбитый посреди поля.

   Сам полковник похвалил подчиненных за очередную маленькую и почти бескровную победу. А поскольку дело было уже вечером, конвоирование очередных пленниц решили отложить назавтра. А пока поставили подле них часовых, да и забыли на какое-то время.

   В полку еще не знали, что расплата за успехи в этом противостоянии близка. А кабы даже знали – едва ли смогли поверить.

   Темная же полоса для королевских солдат началась в ближайшую ночь. Точнее, ровно в то мгновение, когда в небе замаячили, закрывая звезды, многочисленные темные крылатые силуэты.

   С полминуты крылатые тени покружили над затихшим полковым биваком. Будто присматривались-примеривались... ну да, впрочем, именно так – без всяких "будто". А затем устремились вниз.

   Снизу крылатых гостей можно было принять за птиц. И только когда они почти достигли земли, дозорные смогли оценить истинные размеры непрошеных визитеров. Успев понять, что ростом те не уступают людям. А за счет крыльев даже кажутся больше – на первый и беглый взгляд.

   Глаза летучих пришельцев поблескивали в темноте. Почти как у кошек.

   "Что за дерьмо?" – успел спросить самого себя один из дозорных. Прежде чем в его шею вонзилось нечто тонкое, острое и металлическое. Вроде длинного гвоздя или очень большой иглы.

   В следующие секунды в разных частях лагеря дозорные падали, один за другим. Сраженные такими же гвоздями-иглами крылатых пришельцев. И лишь двое сподобились при этом поднять тревогу. Причем один из них – из последних сил, уже упав на влажную от росы траву. И без горна, просто истошным криком. "Братцы... проснитесь... убивают!" вперемежку с другими словами, для письма не предназначенными.

   Второй из упомянутых здесь дозорных успел даже воспользоваться своим горном. Правда, его тревожное пение оборвалось почти сразу. Но и этого хватило, чтоб зашевелились солдаты хотя бы в ближайших палатках.

   Встревоженный лагерь начал просыпаться. Однако напавшая на него крылатая свора, хоть и не смогла добиться полной внезапности, но отступаться не желала тоже. Тем более что главное их преимущество никуда не делось.

   Первые ряды нападавших – те, что метали гвозди-иглы – уже снова набирали высоту. Тогда как к лагерю королевских солдат устремилась новая шеренга крылатых противников.

   Не долетев до земли добрых два десятка футов, они швырнули вниз округлые сосуды из обожженной глины. Падая и разбиваясь, те расплескивали свое содержимое – нечто жидкое. И... как скоро стало ясно, весьма горючее.

   Одна за другой, вспыхивали палатки. Заполыхали обозы. А разбуженные солдаты, в панике и бранясь в бессильной злости, носились по лагерю. Орали офицеры, пытаясь сохранять остатки порядка. Но тщетно: войсковое подразделение стремительно превращалось в толпу.

   Сверху летели все новые сосуды с жидким огнем. И новые всполохи пламени озаряли лагерь. А ответные удары... совсем немного их было. Причем ни один не имел успеха. Не удалось попасть в летучих врагов из арбалетов. И уж тем более без толку было пробовать дотянуться до них саблями.

   Положение, казавшееся отчаянным, худо-бедно удалось спасти полковым магам. Не поддавшимся, в отличие от сослуживцев, панике. Если в состав роты или экипажа корабля входило обычно от одного до трех мастеров магии, то в полку или эскадре их имелось примерно на порядок больше. В данном случае – два десятка. Более чем достаточно для сотворения даже мощных заклинаний, вроде устроения стихийного бедствия.

   Последнее, кстати, и не понадобилось. Хватило лишь небольшого дождя – да и то, чтобы затушить пожары. А прежде маги повесили над всем лагерем защитное поле. После чего, даже не переведя дух, ударили по скопищу крылатых противников Дланью Небес. Словно что-то невидимое, но громадное и ощутимо тяжелое рванулось к небу. И разом смело, расшвыривая, летучую братию, как ветер листья.

   Если кто выжил под таким ударом, то вынужден был ретироваться с позором. Хотя с позором ли? Во-первых, эта ночная атака обошлась полку более чем в три десятка погибших. Больше, чем все предыдущие потери королевского воинства с начала похода против Ковена. Ну а во-вторых, в панике, охватившей солдат, все как-то забыли о трех пленницах-ведьмах.

   Нет, зачарованные оковы не давали им возможности атаковать самим. Без своей волшбы ведьмы превратились в обычных девушек. И не смогли бы при всем желании причинить вред захватившим их солдатам. Однако и угодить на виселицу трем юным прислужницам лунной богини на сей раз было не суждено.

   Пока бравые вояки королевства в ужасе носились по лагерю, рядом с оставленными без присмотра ведьмами приземлились трое участников ночного нападения.

   "От имени властителя Скар'квикса и народа лил'лаклов приветствуем вас", – торжественно произнес один, складывая за спиною широкие кожистые крылья.

   "Благодарим... да хранит вас Урдалайа, – молвила в ответ одна из ведьм, почему-то шепотом, – да придаст она сил вам... и нам".

   А в следующие мгновения сильные руки нежданных спасителей подхватили ведьм. И с ними посланцы народа лил'лаклов воспарили в небо и пустились прочь от растревоженного лагеря.

   В последующие ночи нападения повторились. Причем атаке подвергался и второй из отряженных против Ковена полков. Досадуя от недосыпа и растущих потерь, командование обратилось в Нэст. Попросив помощи у местных наездников на грифонах.

   В течение следующей пары ночей грифоны вылетали в патрули – стеречь небо над полковыми стоянками. И только тогда солдатам довелось поспать более-менее спокойно. Поскольку нападения лил'лаклов боевые летающие хищники успешно отразили. Однако на третью ночь расклад вновь изменился. Патруль из двух клиньев-шестерок, охранявших покой одного из полков, полег тогда почти полностью. Не устояв перед десятикратным численным превосходством. Обратно вернулась лишь пара израненных грифонов. Да и наездники их чувствовали себя не лучшим образом.

   А вскоре от воздушного патрулирования вообще пришлось отказаться. И не только из-за больших потерь. Вдобавок новоявленные союзники Ковена добрались уже даже до горных питомников. Сумев разорить несколько грифоньих гнезд – на большее лил'лаклов не хватило. Ибо грифоны тоже оказались далеко не мальчиками для битья. Свою жизнь и жилище они обороняли с яростью хищников. Так что потери летучего племени в той вылазке исчислялись десятками.

   Ну а наибольший урон лил'лаклы нанесли королевству тем, что навострились убивать даже магов. Своевременно вычленяя их из общей массы человеческих вояк. Не то чтобы атаки на полковых волшебников давались легко и были шибко результативными. И, тем не менее, уже шестеро мастеров магии успели сложить в этих ночных схватках головы.

   Вот такую обстановку застал сэр Ролан, когда с помощниками прибыл в окрестности Нэста. В расположение одного из полков. И, выслушав доклады командиров, почти сразу вынес приговор. Причем едва ли не всему походу против Ковена.

   "Значит, война теперь идет на два фронта, – вздохнув, молвил конфидент, – а на два фронта можно воевать, но вот победить... шансов совсем немного. И посему вывод ясен: с одним из противников нужно искать мира. Или хотя бы перемирия".

ГЛАВА ВТОРАЯ

   Излишне говорить, что восторгов предложение столичного посланца, по меньшей мере, не вызвало. Даже у самих его спутников – включая верного телохранителя Крогера. Бывший капитан городской стражи еще не успел забыть те, первые схватки с людьми Ковена. Схватки, в которых, кстати, они с сэром Роланом сражались плечом к плечу.

   Помнил Крогер и радость в глазах горожан, когда угрозу от родного Нэста вроде удалось отвратить. И так что же теперь – пойти на попятную? Признать, что все усилия были напрасны?

   Воспитанный в казарме, нынешний телохранитель Ролана привык хотя бы одну истину считать непреложной. Что с боевым товарищем полагается быть предельно честным. Как ни с кем другим. Потому Крогер и высказал конфиденту честно и открыто, что он думает насчет его свежей, так называемой, идеи. Тремя фраза, хлесткими и неприятными:

   "А благородный сэр, часом, не накурился? Травы какой запретной? Или просто с дороги устал?.."

   Еще меньше порадовала новоиспеченная мирная инициатива командование хотя бы одного из полков. Кто-то из офицеров даже бросил в сердцах – не при Ролане, правда: "за такие разговорчики в моей роте я бы повесить приказал!" Оно и понятно, уж таков закон всех войн во все времена. Чем больше потерь успели понести, тем больше в воинстве жажда мести. И, соответственно, тем сложнее принять мир. Каковой тогда выглядит предательством.

   Это лишь когда армия обескровлена, желание дальше воевать пропадает. Не о возмездии думаешь, а больше о том, чтоб вернуться домой целым и невредимым. Или хотя бы просто живым. Но до такого состояния полки королевской армии, к счастью, дойти не успели.

   А от столичного хлыща, к самому королю приближенного, ждали чего угодно, но только не белого флага в дрожащих руках. И невдомек было ни доблестным воякам, ни даже Крогеру, что сэр Ролан вообще-то не из той породы людей, что часто выбрасывают белый флаг. Да и к скоропалительным решениям королевский конфидент склонности не питал.

   Впрочем, место возмущению нашлось даже, когда в штабной палатке Ролан принялся излагать детали своего плана. Ибо план был тот еще. Добро, хоть о капитуляции и предательстве в нем речи не шло. Но, скорее, о внесении разлада в ряды противника.

  – Думаю, прежде всего, нужно определиться, – начал конфидент, – с кем именно из врагов следует достичь перемирия.

   И сам же ответил на свой вопрос:

  – С тем, разумеется, с кем сделать это будет легче всего.

  – А с кем легче-то? – не удержавшись, перебил его, с возмущением вопрошая, командир полка, – что Ковен, что эти бестии крылатые... одной масти твари-то. Одним лишь бы порчу наводить да всякие гадости. Другие вообще хрен знает, чего вылезли и зачем. Какое им дело до наших распрей с ведьмами – непонятно.

  – Вот именно! – торжествующе воскликнул сэр Ролан, – похоже, господин полковник, вы сами и ответили на самый важный сейчас вопрос. Эти, как вы говорите, "бестии крылатые", действительно, непонятно чего хотят. Более того, они буквально как снег на голову свалились на нашу армию. И даже откуда взялись – неизвестно. Выяснить все это я попытаюсь с помощью одного моего знакомого родом из этих мест. В Нэсте он живет... и настоящий кладезь знаний, скажу без преувеличения.

   Так что для мирных переговоров крылатые союзники Ковена однозначно не подходят. Тем более что, насколько мне известно, поговорить с ними вообще-то не получается. Либо погибают, либо улетают... и ни одного не удалось до сих пор взять в плен.

  – Ни одного, – подтвердил последнее утверждение командир полка.

  – А значит, выбирать не из чего, – продолжал конфидент, – и мириться придется с Ковеном. Благо, мы хотя бы знаем, что этим ведьмам нужно.

  – Ну да, – кислым, без тени энтузиазма, тоном отозвался его телохранитель, – знаем. Построить храм ихней лунной богини, отказаться от других богов... ну и двести детей им отдать. Чтобы в Ковене из них вырастили новых ведьм и рабов.

  – Ну, насчет храмов и богов и впрямь жирно будет, – как мог, попытался успокоить его сэр Ролан, – по крайней мере, при нынешнем раскладе. Это раньше Ковен еще владел инициативой и мог водить мирный люд за нос. А теперь он загнан в угол, понес потери. Все фокусы и уловки ведьм раскрыты. Соответственно, и пыл им следует умерить. Если и выдвигая требования, то поскромнее.

  – Дети, – не сказал, но скорее выдохнул полковник.

   И королевский конфидент подтвердил его догадку. Пусть и без удовольствия.

  – Всего сотня... а по факту вообще девяносто девять, – произнес он с легким смущением, – для восполнения Ковеном потерь сойдет. Да и просто как жест доброй воли. Ну и в придачу сам отказ от преследования нами ведьм, охоты на них... временный отказ, я имею в виду. Что, кстати, и нам будет на руку. Потому что силы следует сосредоточить на борьбе с крылатыми врагами.

  – Можно вопрос? – высоким голоском окликнула Ролана со своего места Аника, – вот вы, сэр, говорили, что на деле детей нужно не сто, а девяносто девять. Не объясните, что за разница?

  – Отчего же, объясню, – было ей ответом, – причем тебе в первую очередь. Не знаю, радует ли это тебя... но ты, Аника, выглядишь младше своих лет. Из-за роста... да и не только. Так что среди детей, которых мы собираемся передать Ковену, ты выделяться не будешь. А если и будешь, то не слишком.

  – И сделаюсь вашим лазутчиком в стане врага, – догадалась дочь предводителя столичных воров, – вот здорово! Работенка для меня – самое то!

  – Твоя задача: узнать местонахождение главного убежища Ковена, – пояснил Ролан, слегка огорошенный ее настроем, – штаба, цитадели, не важно. И сообщить нам. Ну и остаться в живых, разумеется.

   Аника неуклюже взяла под несуществующий козырек. Приказ, мол, понят и принят. Тогда как конфидент обратился уже к командиру полка.

  – Теперь новые задачи для вас, господин полковник, – голос Ролана звучал четко, твердо и бесстрастно, – и для вверенного вам личного состава. Прежде всего, освободить всех пленниц. Если таковые в расположении имеются. И передать через них мое предложение. Чтоб о встрече договориться и все такое. Во-вторых, заняться сбором детей для передачи. Брать, только там, где семья большая, а родители настолько бедны, что не могут всех прокормить. И сами рады будут избавиться от лишнего рта. Ну и, наконец, быть готовыми к отражению новых атак крылатой братии. Учения провести с участием магов. Впрочем, не мне вам объяснять.

   Приказы и распоряжения конфидента полковник выслушивал с печальным взглядом старого бульдога. После чего молвил голосом усталым и недовольным:

  – Насчет новых атак сэр может не волноваться. Уже замечено: они происходят, если в лагере имеются плененные ведьмы. Собственно, такова и их основная цель – освобождение пленниц. Ну и страху нагнать, ясное дело. Но вот по поводу всего остального...

   Командир полка глубоко вздохнул и продолжил, уже повысив тон:

  – Я не знаю, в каких отношениях благородный сэр состоит с его величеством... вдовым. Но выполнять такие приказы я не намерен. С детьми не воюю. Что бы вы ни говорили... и каких бы умных доводов здесь ни привели.

   На минуту в штабной палатке повисло молчание. Такое тяжелое, что даже дышалось с трудом. Но затем слово вновь взял сэр Ролан.

  – В таком случае, – отчеканил он, – господин Декос, я уполномочен отстранить вас от командования полком. И передать руководство...

   В ту же секунду оживился заместитель командира, сидевший до сих пор тихо и незаметно. Вскочив, он вытянулся в струнку и выпалил – перебивая, ненадолго забыв о субординации:

  – Подполковник Берт к вашим услугам, сэр. Служу его величеству!

   Командир полка, сделавшийся теперь бывшим, покосился на него с неодобрением. Точно Берт грязно выругался в присутствии дам. Или вздумал справить нужду посреди людной улицы.

   Заместитель-преемник ответил улыбкой – одновременно нахальной и снисходительной.

* * *

   Решив вопрос с командованием в полку, Ролан поинтересовался, не осталось ли в окрестностях трупов летучих врагов. Причем желательно свежих и не слишком поврежденных при падении.

   Трупы действительно нашлись, сохранившиеся после недавней атаки. Их, конечно, вовсю ковыряли клювами птицы. Да и мухи кружились поблизости целыми стаями. Однако изуродовать крылатых покойников до неузнаваемости не успели.

   Что такое война, сэр Ролан знал не понаслышке. Да и в мирное время убивать ему приходилось. Так что иррационального отвращения у него они не вызывали – эти неодушевленные предметы, не так давно бывшие живыми и разумными существами. О матером воине Крогере и говорить было нечего. Так что и конфидент, и его телохранитель разглядывали трупы новоиспеченных союзников Ковена спокойно, деловито и без брезгливости. Крогер так даже носа не зажимал.

   А вот Джилроя и Анику на осмотр не взяли. Оба остались в расположении полка. Причем если уроженец Веллунда заявил о нежелании разглядывать мертвецов сам, то дочери Ханнара Летучей Мыши просто пощадили нервы. Дабы не вредить лишний раз ее душе перед сложным и опасным заданием.

   Кстати, солдатам его величества следовало отдать должное. А больше – полковым магам. Гнить на земле, служа кормом воронам, осталось десятка два представителей крылатого племени. Почти столько же, сколько потерял при последней атаке сам полк.

   "Равновесие сил, – думал по этому поводу Ролан, – хоть и досадны эти нападения, хоть и тяжко солдатам пришлось. Но это все-таки лишь равновесие, а не перевес на стороне противника. Потому и потери почти равные. Мы не можем сладить с ними... пока. Но и они с нами тоже. А значит, шанс на успех есть. Если поднажмем... да в нужном месте".

   Размышляя в таком ключе и неторопливо прохаживаясь между трупами погибших врагов, конфидент подмечал все их особенности. А в первую очередь он не мог не обратить внимания, насколько те похожи на человека. Рост примерно такой же, две руки и две ноги. Имелась и одежда... точнее, подобие доспехов из кожи. Последние свидетельствовали о том, что неведомое племя способно было не только воевать и разбойничать. Но и не чуралось мирных промыслов, в том числе скотоводства.

   Умели летучие союзники Ковена и обрабатывать железо. В отличие от дшерров, например. Вдобавок оружие, найденное рядом с трупами, не сильно отличалось от людского. Только было нарочито легким – ни одной секиры, алебарды или хотя бы меча. Но лишь кинжалы, метательные ножи и что-то вроде дротиков, только почти целиком из железа. Еще амуниция крылатых воителей включала арканы и плети. Иными словами, была нарочно подобрана так, чтобы не отягощать воина в полете.

   "А вообще обольщаться не стоит, – подумалось конфиденту, – возможно у себя... ну, где живут эти твари, у них найдутся и мечи... и что-то даже посерьезнее".

   Образцы оружия Ролан осторожно подбирал и перекладывал то в карман, то в дорожную сумку. Или передавал на хранение безропотному Крогеру.

   Еще больше, чем сходство новых супостатов с людьми, конфидента интересовали их отличия. Каковых обнаружилось три. Не считая кожистых, как у летучей мыши, крыльев, конечно.

   В первую очередь, ни у кого из бойцов летучего воинства не было волос. Вообще... ну, по крайней мере, на голове. В том числе не имелось ни усов, ни бороды, ни даже бровей.

   Кроме того, кожа у всех отличалась неестественной, прямо-таки болезненной, бледностью. Следовательно, как решил Ролан, эти существа редко бывают на солнце. Если вообще не боятся дневного света. Так что атаки свои они неспроста предпринимают ночью.

   Ну и, наконец, уши существ совсем не походили на человеческие. Но были вдвое длиннее и какими-то остроконечными.