Текст книги "Конфидент. Трилогия (СИ)"

Автор книги: В. Печерин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

  – Эх, жалко, что художника здесь нет, – посетовал Ролан, подводя черту под осмотром, – запечатлеть некому... даже приблизительный портрет составить.

  – Да где ж его взять-то, художника? – хмыкнул его телохранитель, – в полку? Или в ближайшем лесу? Еще неизвестно, где шансов найти больше.

   На последнюю фразу, претендующую на остроумие, конфидент лишь пожал плечами.

  – Остается рассчитывать на свою память, – сказал он, – и на доходчивость словесного описания. А теперь прокатимся-ка к магам Нэста.

   В Нэст поехали уже вчетвером. Задействовав одну из повозок полкового обоза. Правда, в библиотеку местного магического цеха Ролан заглянул уже в одиночестве. Отправив спутников погулять по улицам.

   Все трое, впрочем, только обрадовались такому распоряжению.

   Причем Крогеру было просто приятно ненадолго навестить родной город. Побродить по знакомым местам, с надеждой встретить кого-то из друзей или сослуживцев. Тем более, после разоблачения козней Ковена бывший капитан городской стражи считался здесь героем.

   Анику, как уроженку столицы, в свою очередь очаровала жизнь небольшого городка. Так непохожего на привычную для нее суету и тесноту. Воздух в Нэсте казался свежее, люди – спокойнее и вроде даже приветливее. Почти никто не лез напролом сквозь толпу и не мчался сломя голову, тщась успеть неведомо куда и зачем. Угрюмо-озабоченных лиц встретилось девушке куда меньше, а вот улыбающихся заметно больше, чем на улицах главного города королевства.

   Что до Джилроя, то он был просто рад помотаться по улицам без дела. Чего оказался лишен, попав на службу к Ролану и поселившись в королевском замке.

   Еще, возможно, уроженец Веллунда не прочь был использовать эту прогулку для бегства. Но конфидент, предусмотревший такую возможность, на время своего отсутствия велел спутникам не разлучаться. Следить друг за дружкой... но особливо – за поползновеньями Джилроя. Ибо человек, перебежавший на чужую сторону один раз, способен был сделать это вновь. Тогда как Ролан надеялся сего умельца, в Каз-Рошал незаметно проникшего, использовать. Правда, пока до сих пор точно не представлял, как.

   Со времени последнего визита конфидента в библиотеку магов Нэста там мало что успело измениться. Хранилищем знаний по-прежнему служил подвал с высоким сводчатым потолком. Все тот же в нем хозяйничал подвижный горбун небольшого роста. И все то же каменное человекоподобное чудище Франк стояло у стены и следило за порядком.

   Библиотекарь-горбун, кстати, Ролана сразу узнал. И новому его визиту обрадовался.

  – Ах, сэр, не ожидал, что снова вас увижу! – воскликнул горбун, всплеснув короткими руками, – и что же на сей раз привело вас сюда?

  – Существа, – коротко, даже сухо, ответил конфидент.

   А затем спешно добавил:

  – Разумные... и очень похожие на людей. Только умеют летать... во-первых. А во-вторых, у них бледная кожа, не растут волосы и длинные острые уши. Еще они, похоже, спят днем, а по ночам охотятся, воюют...

  – Иначе говоря, ведут ночной образ жизни, – перебил его, выразившись по-ученому, библиотекарь.

   Сэр Ролан кивнул.

  – Важно, что никаких контактов с человечеством они до сих пор не имели, – сказал он, – ни торговли, ни дипломатии, ни войн. Тогда как даже с дшеррами удается мало-мальски общение наладить. А с этими – ни-ни. Даром, что к нам, людям, они куда как ближе.

  – Если эти создания никак не дают о себе знать, – нахмурился горбун, решив воззвать к логике, – какое, в таком случае, дело до них почтенному сэру?

  – Да такое, что в последние дни они все-таки объявились. И явно не с миром... потому что атакуют королевских солдат. Еще они как-то связаны с Ковеном. Ну, с союзом ведьм, о которых мы говорили в прошлый раз.

  – Я помню, – сообщил, вставив слово, библиотекарь.

  – Уж не знаю... возможно, эти существа – порождения магии. Возможно, нет. Но Ковен! Почему-то судьба именно Ковена их взволновала. Как только ведьмы оказались на грани разгрома...

   Однако горбун уже не слушал своего гостя, сочтя дальнейшие объяснения для себя лишними. Определенно, след он взял и без того. О чем свидетельствовало задумчиво-сосредоточенное выражение лица.

   А, уже двигаясь вдоль многочисленных полок с книгами, библиотекарь приговаривал – вполголоса, словно беседуя сам собой:

  – Магия... ее вмешательство в большинстве случаев бывает излишним. Природа неплохо справляется и сама. В том числе с созданием диковинок... на чей-нибудь не слишком искушенный взгляд. Человеку, мало знающему о мире, многое кажется новым, незнакомым. Но если подумать, удивляться нечему. Ведь есть же мыши обычные и мыши летучие. Возникшие без всякой магии. Так почему бы не быть летучим людям?

   Остановившись напротив одной из полок, горбун внимательно осмотрел ее. После чего потянул на себя, вытаскивая, один из томов. И даже согнулся под его тяжестью.

  – Помогите-ка мне, почтенный сэр, – попросил библиотекарь Ролана, стоявшего в паре шагов, – вы ж все-таки воин... а я книжный червь.

   Подоспевший конфидент подхватил том, заглавие которого показалось ему забавным из-за невольно допущенной рифмы. "Трактат о тварях земных и небесных, разумом наделенных и бессловесных".

   С этим "Трактатом" Ролан и горбун дошли до небольшого табурета, стоявшего рядом с одним из стеллажей, в паре десятков шагов отсюда. Усевшись... вернее, плюхнувшись на табурет, библиотекарь водрузил том к себе на колени. И начал листать, шурша страницами и бормоча:

  – Так-так, значит, они у нас разумны... похожи на людей... умеют летать... наверняка теплокровны... наверняка существа ночные. Есть!

   Последнее слово он уже выкрикнул.

   Заглянув в книгу, конфидент перво-наперво увидел иллюстрацию, занимавшую целую страницу. Подобие человека с острыми ушами и сложенными за спиной крыльями. Да с оружием, похожим на выгнутую дугой саблю.

   Рядом то же существо изображалось в полете. С раскинутыми кожистыми крыльями. Саблю-дугу оно держало над головой, будто намеревалось с размаху ею кого-нибудь рубануть.

  – Узнаете? – поинтересовался библиотекарь.

   Ролан кивнул – как же не узнать. И зачем-то протянул горбуну образец оружия крылатого существа: металлический дротик. Но библиотекарь небрежно отстранился, перейдя к объяснениям:

  – Тогда... если вам интересно, речь идет о племени лил'лаклов. Это самоназвание, а в этих краях, в народе их еще называли рукокрылами. Обитают они в Клыкастых горах. И ясное дело, что обмениваться караванами через них не очень-то удобно. А вот чего их сюда опять занесло – непонятно. Погреться, что ли захотели?

   Цепь Клыкастых гор располагалась севернее тех гор, где жители Нэста выводили боевых грифонов. И считалась еще менее проходимой. По этой причине представления о землях по ту сторону Клыкастых гор у людей были весьма смутными. Одни считали, что там плещется океан – столь холодный, что состоит большей частью из огромных льдин. Другие помещали по ту сторону гор опять-таки холодную, обледенелую, пустошь. Где почти не светит солнце, а ночь длится неделями, если не месяцами.

   Потому Ролан не удержался от замечания:

  – Просто удивительно, откуда тогда автор о них знает.

  – Этого "Трактата"? – понял горбун-библиотекарь, похлопав по книге, – так не всегда же лил'лаклы сидели в своих горах и не высовывались. История сохранила память о тех временах, когда эти создания устраивали набеги на людские земли. Или, правильнее будет сказать, налеты.

  – Вот тогда-то, кажется, они с Ковеном и нашли друг друга, – предположил конфидент.

  – Совершенно верно, – подтвердил его собеседник, перевернув сперва одну страницу, затем другую и третью, – уж против людей-то... даже крылатых, человеческих сил вполне хватает. Тем более что люди обычные, приземленные, постепенно овладевали магией. Опять же грифонов научились приручать. Благодаря чему набеги-налеты лил'лаклов делались все менее успешными. И все более опасными для них самих.

   Но вот ведьмы... еще из того, старого, Ковена, зачем-то подрядились помогать рукокрылам своей волшбой. Вот те тоже в долгу не оставались. Помогая Ковену в похищении людей, например.

   Еще по одной легенде, во время очередного налета чуть не погиб сам принц лил'лаклов. А ведьмы его спасли и выходили. С той поры-де крылатый народ Ковену навеки благодарен. Ну и, наконец, тоже как предположение, ведьмам удалось обратить лил'лаклов в свою веру. Поклонение богине Урдалайе в обмен на магическую силу, что она дарует.

  – Странно тогда, что эти... ну, рукокрылы тогда на помощь Ковену не пришли, – высказался в ответ Ролан, – когда его в прошлый раз громили. Почему? Не знали? Но тогда как узнали теперь? Неужели ведьмы как-то связь смогли наладить с Клыкастыми горами? На таком-то расстоянии...

   На вопросы, один за другим рождавшиеся в голове конфидента, разумеется, ответить было некому. По крайней мере, пока.

  – Еще, достопочтимый сэр, – молвил сочувственно улыбнувшийся библиотекарь, – остатки старого Ковена могли отсидеться не где-нибудь, а в Клыкастых горах. А теперь, спустя века, потомки ведьм вернулись в наши края для возрождения своей мерзостной общины. Но это так, предположение. Ничем не подкрепленное. И не опровергнутое тоже.

   В ответ Ролан рассеянно кивнул, соглашаясь. Тогда как умом его уже овладели два вопроса. Во-первых, конфидент понял, что задача Аники в стане Ковена неожиданно осложняется. Нужно не просто попасть в гнездилище ведьм и запомнить к нему дорогу. Но и узнать, каким способом Ковен призвал к себе на помощь лил'лаклов. И подумать, что нам с этим делать. Не то, если к главному убежищу нагрянут полки королевской армии – чего доброго, туда же слетятся и полчища рукокрылов. А значит, весь план пойдет насмарку.

   Ну а во-вторых, Ролан окончательно определился, как именно в войне с крылатыми подобиями человека может пригодиться веллундец Джилрой.

* * *

   Когда все четверо вернулись в полковой лагерь, встречать конфидента со спутниками выскочил сам подполковник Берт. Да так резво, как не выскочит пес, встречая вернувшегося из долгой отлучки хозяина. Или малец, увидевший живого барона Джарки. Того, который, как известно, приносит послушным детям сладости в день зимнего солнцестояния.

   Бодро и не скрывая гордости, новый командир полка отрапортовал о выполнении распоряжений королевского посланца. Бунтов по случаю смены командования не случилось. Однако полковник Декос помещен под арест – от греха подальше. Единственная пленница-ведьма освобождена. И через нее предводителям Ковена передано послание с предложением перемирия. А также с описанием дара, каковой конфидент обещал в знак замирения вручить.

   Что до самих детей, предназначенных для передачи Ковену, то и здесь дело сдвинулось. В полк пригнали уже семерых отпрысков крестьян из окрестных деревень.

  – Справляемся, сэр, – хвалился подполковник Берт, – подданные с готовностью идут навстречу. Во исполнение, так сказать, воли его величества. Хотя совсем уж без осложнений не обошлось. В одном из домов папаша с ухватом на солдат кинулся, когда его дочь забирали. Пришлось саблей зарубить... папашу, я имел в виду, а не дочь.

   А когда закончил – вытянулся перед сэром Роланом, точно жердь проглотил. Не иначе, ждал похвалы за свои старания. Или даже повышения в звании. Но конфидент ни жестом, ни единым словом не выказал довольства.

  – Мне нужно встретиться с полковыми магами, – молвил он сухо и холодно, – и тебе, Джилрой, кстати, тоже.

  – Зачем? – опешил веллундец, которому и была адресована последняя фраза.

  – Надеюсь, ты не думал, что просто выбрался из замка на увеселительную прогулку? – с ноткой недовольства вопрошал сэр Ролан, – покататься по стране за казенный счет, воздухом подышать? Если помнишь, я обещал тебе приключения. И вот теперь... лично для тебя они начинаются.

   Поняв, что препираться бесполезно, Джилрой как-то неловко ссутулился. И молча, нехотя заковылял вслед за конфидентом по полю, заставленному многочисленными армейскими палатками.

   Искал, кстати, сэр Ролан не абы кого из служилых волшебников. Хотя и не их командира тоже. По той причине, что армейские маги не были отдельным подразделением. И, соответственно, не имели собственного командования. Подчиняясь лишь непосредственно командиру полка или его заместителю. Между собою волшебники были равны... формально. Но, разумеется, различались по опыту и умению. И именно с самым опытным, старейшим, магом полка конфидент собирался встретиться.

   Его, еще крепкого, кряжистого, но седого до белизны старика Ролан и Джилрой обнаружили возле одного из костров. Маг попивал из дымящегося железного ковша и что-то рассказывал сидевшему напротив офицеру средних лет. Какую-то байку. Офицер слушал вполуха, но терпеливо. Понимая, чем чревата ссора с волшебником.

  – Прошу прощения, – обратился к магу конфидент, зачем-то откашлявшись.

  – Не думаю... что вас есть, за что прощать, сэр Столичная Шишка, – не без сарказма отвечал старик, – что-нибудь случилось?

  – Да... нет... не совсем, – Ролан, сам не ожидая, смутился под его насмешливым взглядом, – в общем, у меня два вопроса, касающихся магии, господин?..

  – Обращайтесь ко мне: мастер Верлум, – вежливо, но снисходительно уточнил маг, – кроме того, раз мы на военной службе, нам, волшебникам, тоже присваиваются звания. Хоть и нечасто. А благородный сэр не знал? Ну да не страшно, я сам не всегда могу вспомнить. Если не изменяет треклятая память, дослужился я аж... до капитана. Форму бы носил, запомнил бы крепче. Но неудобная она, негодница...

   А разгуливал он в расположении полка, так же, как, наверное, и на улицах города. В просторной мантии с вышитым на груди гербом магического цеха. Аналогичным образом одевались и другие волшебники – что в этом полку, что во всем королевстве.

  – Как угодно, мастер Верлум, – с терпеливой деликатностью проговорил все еще смущенный конфидент, – короче говоря, вопрос первый. Можно ли переместить много народу на дальние расстояния?

  – Ну... это смотря куда и как, – отвечал маг, взирая на собеседника все тем же насмешливым взглядом, – все дело в деталях, как ни крути. Вот корабли... к примеру, дали возможность множеству людей одновременно перемещаться через морские просторы. Но чтоб на суше того же добиться...

  – Я говорю о магии, – не выдержав, перебил его Ролан, – о мгновенных перемещениях с помощью волшебства.

  – Ах, вот как, – словно спохватился мастер Верлум, – ну да, ну да. Вы говорите о заклинании Портала, благородный сэр. Таковое действительно можно сотворить... и сил оставшихся в полку магов вполне бы хватило. На то, чтоб переместить хотя бы половину личного состава, я имел в виду. Но есть одно ограничение... очень важное. Для самой часто используемой вариации этого заклинания. Видите ли, заклинатель... или группа заклинателей обязательно должны прежде побывать в том месте, куда собираются перемещать. Побывать, увидеть – и запомнить. Туда не знаю, куда Портал не открыть, вот я о чем.

  – М-да! – разочарованно протянул конфидент, – Клыкастые горы в этом смысле точно отпадают. Едва ли там вообще кто-то из людей побывал. Хотя... погодите! Вы говорили про самую часто используемую вариацию. То есть, имеются и другие? На которые это ограничение не распространяется?

  – На самом деле... – маг словно призадумался на мгновение, – из таковых люди нашего цеха успели придумать всего-то одну. И она не зря реже используется. Потому что данная вариация требует вдвое большего расхода магических сил на перемещение каждого человека.

  – Ничего, – махнул рукой сэр Ролан, – в магии я, конечно, профан. Но уж во всяком случае, знаю, что доступная для заклинания общая магическая сила тем больше, чем больше магов участвует. А я не думаю, что во всем королевстве не сыщется достаточно волшебников, чтобы переместить хотя бы несколько рот. Но с другой стороны... какие-то иные ограничения и условности имеются?

  – Вообще-то да, – сообщил Верлум, – для начала в месте назначения следует установить что-то... вроде маяка, если так вам понятнее. Особый кристалл.

  – Замечательно, – услышанное весьма порадовало конфидента, – думаю, это условие выполнимо. В том смысле, что есть, кому этот кристалл-маяк поставить. Хоть даже в Клыкастых горах.

  – Теоретически, – не преминул поправить собеседника маг, – а на деле... насколько мне известно, в Клыкастых горах вообще-то сроду не ступала нога человека.

  – Считайте, что перед вами стоит первооткрыватель, – заявил Ролан, кивнув в направлении напряженно замершего рядом Джилроя, – возможный, я хотел сказать. Потому что самое время перейти к следующему вопросу. Можно ли с помощью магии превратить человека в другое существо? Хотя бы без изменения в размерах?

  – О! Да вы и вправду профан в магии, сэр, – не преминул напомнить об этом обстоятельстве мастер Верлум, – в арсенале современного мага имеются целых четыре заклинания, позволяющие сделать это. Самое простое из них – Доппельгангер. Придание облика конкретного человека или иного существа. Желательно, только что увиденного.

  – Вот его и стоит вначале попробовать, – сказал конфидент, – тем паче, материала более чем достаточно. Есть, конечно, опасность, что Джилрой превратиться в труп... но это ведь только внешне, надеюсь? Убить такое заклинание не может?

   Маг утвердительно кивнул, а затем продолжил:

  – Есть также заклинание Трансформации. Когда у человека изменяют конкретные черты внешности. Нужным образом. Например, делают плечи шире, а кожу смуглее. Можно сделать лицо, как на каком-нибудь портрете. Можно крылья и хвост приладить... забавы ради.

  – Попробуем тоже, – были слова Ролана, – еще варианты?

  – Вселение. И Хамелеон. В первом случае можно переселить сознание... точнее, часть его, в какую-нибудь птичку или зверушку. Неплохо помогает при разведке. Ну а заклинание Хамелеона подобно Доппельгангеру, но позволяет человеку прикинуться даже неживым предметом.

  – Попробовать стоит все эти заклинания, – заключил конфидент, – кроме, пожалуй, Вселения. Главное, чтоб после превращения в лил'лакла... одного из тех крылатых злыдней, которые на вас нападать повадились, Джилрой еще и летать мог.

   На это старик-маг лишь молча пожал плечами. Вполне, мол, осуществимо. Зато сам будущий лазутчик, напротив, наконец, решился взять слово.

  – А у меня-то не спросили, хочу ли я вообще превращаться? – Джилрой надеялся, что голос его прозвучит грозно и гневно, но вышло с нотками обиды и по-детски капризно, – да тем более в горы какие-то лететь... ушастые-хвостатые.

  – Клыкастые, – поправил Ролан, – а насчет хотения... так не надо было чужие изумруды воровать. И принцесс кинжалом пугать. Тогда бы, глядишь, твой талант проникать в самые защищенные места никто бы не заметил. И не захотел бы тебя использовать. Или, скажешь, прав был Гобан Золотой, когда хотел тебя акулам скормить? Нет? Тогда будь добр, отрабатывай свое спасение.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Назначенная встреча состоялась несколько дней спустя. Ясным вечером, когда солнце уже почти скрылось за верхушками сосен ближайшего леса. Да напоследок окрасило небо в малиновые и пурпурные цвета.

   Хотя боевой дух королевских солдат подточили нападения лил'лаклов, но исполнительности им было не занимать. С заданием от столичного посланца – сбором детей для Ковена – справились быстро. И теперь эти живые дары, рассаженные по телегам, двигались к месту встречи.

   Ехали телеги медленно, скрипя колесами и подпрыгивая на ухабах и кочках полузаброшенной дороги. Выстроенные в два ряда по обочинам, их сопровождали армейские кавалеристы. В пути не забывавшие охаживать плеткой лошадей, тянувших телеги.

   Кто-то из детей хныкал и плакал – особенно те, кто помладше. Кто-то жаловался на боль и вымучивал кашель. Кто-то просил есть и пить. Даром, что накормили будущих ведьм и рабов Ковена перед отъездом до отвала. Как на убой, ни дать ни взять.

   Находились и те, кто пытался договориться с солдатами из конвоя. Отпустите, мол, ну чего вам стоит. А своим-де расскажете, что волки встретились и всех съели. Или разбойники напали – отговорки разнились в зависимости от возраста предлагавшего. Однако сами кавалеристы в ответ сохраняли невозмутимое безмолвие памятников. И такое же подчеркнутое бесстрастие. О них-то, вкупе с неумолимостью приказа, и расшибались как волна о скалу все мольбы, жалобы и вопиюще-наивные предложения.

   Неслучайно, наверное, прибегали к оным совсем не многие. От силы, каждый десятый из пассажиров телег. Большинство же детей словно бы смирились со своим не шибко завидным уделом. И оттого промолчали всю дорогу. И вот среди них, этих маленьких молчунов успешно затерялась Аника. Одетая в такие же лохмотья, как и остальные.

   Когда впереди показалась группа людей, шедших навстречу со стороны леса, двигавшийся в авангарде всадник выкрикнул "тпру!", первым останавливая своего коня. И вскинул правую руку с раскрытой ладонью. Давая понять тем самым, что намерения его мирные и предельно честные.

   Следом остановились и лошади, запряженные в телеги, и весь конвой. Дети залепетали на разные голоса, испуганно переглядываясь. Услышь этот хаотичный хор некий сторонний наблюдатель – он едва ли бы смог разобрать в нем хоть одно слово. Потому что был этот тревожный гомон выражением, скорее, чувств, чем осмысленной речью. Как чириканье птиц.

   Между тем участники встречи со стороны Ковена подошли достаточно близко, чтобы можно было их рассмотреть и говорить с ними. Слово взяла одна из четырех ведьм – поседевшая, но все еще стройная, высокая, не сгорбленная и вроде бодрая. Тогда как ее более молодые товарки и десяток рабов молча стояли в ожидании.

  – Передайте его величеству мою искреннюю благодарность... и поздравление, – молвила ведьма приятным голосом без намека на старческий дребезг, – наш король показал себя не только милосердным, но и мудрым правителем. И по-настоящему храбрым. Потому что втаптывать в грязь тех, кого и так считают изгоями... под улюлюканье лояльных дураков – на это способен кто угодно. А вот пожертвовать любовью подданных, если того требуют интересы страны... о, это и впрямь требует мужества!

   Кавалерист, шедший в авангарде, ответил беглым, но поистине испепеляющим взглядом. Словно говоря: "зарубил бы тебя саблей прямо здесь, тварь, да что толку – только под трибунал попаду".

   После приветствия ведьма-предводительница подняла руку с указательным пальцем. И бесцеремонно, как овец – по головам, пересчитала сидевших в телегах детей. А затем, закончив и оставшись удовлетворенной, изрекла:

  – Вот правильно говорят, что точность – вежливость королей. Все, как и было обещано. Сотня новых слуг для Урдалайи, – на последней фразе она подняла лицо к небу, выискивая еще не взошедшую луну, – только вот эти лошади... телеги. Все-таки часть пути придется через лес преодолевать. А там они не пройдут.

  – Ничего! – взвизгнула еще одна ведьма, молоденькая, с растрепанными волосами и рябым веснушчатым лицом, – вот в лесу и бросим. А так пока хоть немного проедусь. Отдохну... а то аж ноги отваливаются.

   С этими словами рябая ведьма подскочила к ближайшей из телег. И грубо спихнула с нее двух мальчишек, сидевших на краешке. После чего сама плюхнулась на их место. Одному из согнанных с телеги мальчиков посчастливилось приземлиться на корточки. Другой же шлепнулся неловко, на колени. Отчего сразу расплакался.

  – Эй, ты! – прикрикнула на рябую веснушчатую ведьму сидевшая рядом девчонка, – это же мой брат!

  – Не говори ерунды, милочка, – ведьма приобняла ее, а в голос добавила ласковых ноток, – у верных служительниц Урдалайи нет братьев, отцов всяких там, матерей. С сегодняшнего дня твоей семьей становится Ковен. И больше никто. Это тебе для начала... первый урок. А вот урок второй, для закрепления. Это все низшие существа, грубая сила без капли мозгов. Я про мужчин говорю. Они существуют только потому, что кто-то должен прислуживать и нам тоже. Защищать нас, трудиться там, где наших телесных сил не хватает.

   С этими словами она покосилась на безропотно и молчаливо стоявших неровным строем рабов. Живого свидетельства в пользу правильности своих рассуждений.

   Между тем всадник, шедший в авангарде, выкрикнул команду, разворачивая коня. За ним следом, выстроившись в две шеренги, устремился и весь конный отряд, отправляясь в обратный путь. И оставляя ведьмам детей и колонну из телег.

   Усевшись на телеги спереди, рабы взялись за упряжь, направляя караван дальше вдоль дороги. Возобновили путь лошади, как и прежде. То есть неспешно и неохотно, как подобает старым клячам, коих и отдать не жалко, и даже бросить. Медлительность эта, впрочем, вполне устроила предводительницу и двух других ведьм, шедших пешком. Потому как не позволяла им отстать. И не вынуждала идти второпях, выбиваясь из сил.

   Так прошло два или три часа пути. За которые почти совсем стемнело. А полоса дороги, и без того неровная да притесняемая травой, окончательно скрылась под зарослями на опушке леса.

   "Привал, деточки! – сообщила седовласая ведьма-предводительница, после чего обратилась к товаркам, – лошадей, чтоб не пропали, отдадим нашим крылатым друзьям. Будет им праздничный ужин, ха-ха! Кроме одной... она мне для другого понадобится!"

   При упоминании о "крылатых друзьях" Аника, доселе, как и другие дети, бесцельно пялившаяся по сторонам, вмиг оживилась. И метнула цепкий взгляд к ведьме. Точнее, к маленькому костяному амулету в виде летучей мыши, висевшему у нее на шее. На миг ведьма-предводительница сжала амулет пальцами с изрядными ногтями. После чего отпустила. И, достав из складок одежды кинжал, сделала шаг в сторону ближайшей из лошадей.

   Кляча всхрапнула и, было, попятилась. А вот чтобы встать на дыбы, сил у нее уже не хватало. Подоспели и два раба, чтобы удержать лошадь за упряжь. Тогда как ведьма, проворно подскочила к несчастной скотине и кинжалом перерезала ей горло.

   Напоследок лошадь огласила лесную опушку почти визгливым ржанием. От него всполошились другие клячи каравана. А дети, кто отвернулся, а кто, не выдержав, разревелся от жалости.

   Ведьмам, напротив, сие чувство оказалось совершенно не свойственно. Их седая, но ловкая предводительница уже собирала кровь из перерезанной лошадиной холки в подставленную медную плошку. Рядом крутилась ее более молодая и рябая товарка.

  – Человечья кровь, конечно, полезней, – тараторила она, – но на безрыбье... как говорится, сойдет и лошадиная!

   Слегка повернув голову, предводительница цыкнула на нее, и рябую ведьму как ветром сдуло.

   Наполнив плошку, седовласая ведьма выпрямилась. И, бережно держа ее перед собой, заговорила, обращаясь как к рабам и другим чародейкам из Ковена, так к детям, опасливо жавшимся к телегам. Голос предводительницы звучал торжественно и восторженно.

  – Лунная богиня взирает на нас сейчас, – и действительно, луна, круглая и желтая как золотая монета, уже висела в потемневшем небе, – и приветствует своих новых слуг. Почтим же и мы всемогущую Урдалайу... явив ей наше единство в силе... и крови!

   Кто-то из детей скривился от отвращения. Видно представив, что последует за этой речью. Передернуло и Анику, как бы спокойно она ни старалась себя вести.

   И предчувствия не обманули. Достав откуда-то маленькую железную ложку, предводительница посланников Ковена обмакнула ее в лошадиную кровь. После чего медленно, смакуя с каким-то нездоровым наслаждением, облизала. А глаза седовласой ведьмы при этом сверкнули, кажется, даже ярче, чем факел в руке одного из рабов.

  – Сила луны, – приговаривала она, – сила ночи... сила крови – сила жизни... сила страха и боли моих врагов... наполняет меня.

   Одна за другой, еще три ведьмы подошли к предводительнице с плошкой. И слизывая с ложки кровь, каждая из них повторила те же слова – про наполняющую их силу. А затем...

  – Сюда! Ко мне, надежда Ковена! – призывно молвила предводительница, – будущие властительницы над такими силами, которых боятся даже маги... прирученные и прикормленные королем.

   Поняв, что речь идет только о девочках, мальчишки-пленники вздохнули с облегчением. У нескольких эти вздохи вышли настолько громкими и явственными, что слились в гул, пронесшийся над поляной. Гул простодушной радости, как если б им удалось избежать наказания. Или просто какого-нибудь неприятного поручения.

   Совсем иначе чувствовала себя девчачья половина пленной сотни. Лишь одна из девочек сама решилась сделать несколько шагов к ведьме с плошкой. Но стоило ей взглянуть поближе на густую темную жидкость, ощутить запах и, тем паче, вспомнить про недавние муки несчастной лошади – как маленькая пленница рывком отвернулась. Обеими руками закрывая рот, сдерживая тошноту.

  – А-а-а! – заверещала рябая лохматая ведьма, – я говорила, что лучше! Теперь у нас будет и человеческая кровь!

   И, выхватив кривой нож, подскочила к девочке, чтоб приставить лезвие к худенькой детской шейке. Седая предводительница взирала на происходящее с мягкой, едва ли не материнской, укоризной. Сама, мол, виновата. Видишь, до чего может дойти.

  – Погоди... да погоди! – вскрикнула, всхлипывая, девочка.

   И судорожно потянулась к окровавленной ложке. Лизнула ее раз, другой, кривясь от отвращения. Залепетала сбивчиво:

  – Сила ночи... крови... наполняет меня... страх моих врагов...

   Какой-нибудь шибко строгий жрец, нетерпимый к любому нарушению ритуала и ко всякой небрежности, наверняка пришел бы в ярость. Однако седовласая ведьма с плошкой вроде осталась довольна. Улыбнулась даже.

   А следом за этой девочкой отведать крови подходили и другие маленькие пленницы. Смекнувшие, что бунт и отказ может стоить им жизни. Тогда как рябая ведьма, словно подбадривая их, выкрикивала, потрясая рукой, держащей нож: "кто не пьет – тот раб!"

   Когда черед принять участие в ритуале пришел для Аники, та, как могла, сдерживала брезгливость. К плошке лазутчица подошла, зажмурив глаза. И про себя приговаривая: "просто представлю, что это рассол... или бульон... пусть это будет бульон".

   В момент, когда губы и язык коснулись ложки, у Аники зашумело в голове. Да и сама голова, кажется, пошла кругом. Когда же неприятные мгновения наконец-то сделались прошлым, когда девушка открыла глаза – букет новых ощущений буквально захлестнул ее.

   Ночной лес показался дочери Ханнара неожиданно прекрасным, даже чарующим. Темные силуэты деревьев напоминали диковинные создания. А небо, почти ясное, густо усыпанное звездами и с небольшой тучкой невдалеке от луны, было достойно воплощения в холсте и масле. Хотя едва ли на свете нашелся бы хоть один художник, способный отразить такую красоту, ничего не огрубив и не отбросив.