Текст книги "Советское военно-морское искусство в Великой Отечественной войне"

Автор книги: В. Ачкасов

Соавторы: Н. Павлович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Немецко– фашистское командование не сумело организовать взаимодействие высадившихся на Эзель войск с воздушным десантом на планерах, ошибшимся, к слову сказать, с местом приземления. Допущены были и грубые [177] навигационные ошибки при выходе высадочных средств к намеченным пунктам высадки. В частности, «Особый отряд Бенеш» высадился не в расположении 43-й береговой батареи, как это планировалось, а севернее ее. Вместе с неудачей планерного воздушного десанта вся затея по захвату этой батареи, носившая характер эсэсовской авантюры, оказалась безрезультатной.

Защитники островов Моонзундского архипелага в тяжелых боях осенью 1941 г. продемонстрировали огромное морально-политическое превосходство над немецко-фашистскими войсками. Воспитанные Коммунистической партией, советские военные моряки, бойцы сухопутных войск и летчики, оказавшиеся в тылу врага, проявили отвагу и железную стойкость в защите каждой пяди родной земли. Личный состав гарнизона островов Моонзундского архипелага, отстаивая социалистическую Родину, стойко и мужественно сражался с врагом до последнего вздоха и нанес захватчикам ощутимый урон.

Некоторый опыт по отражению достаточно крупной по своим масштабам морской переправы противника был приобретен Черноморским флотом при обороне Таманского полуострова.

До 11 августа 1942 г. задача отражения возможной высадки врага возлагалась на Керченскую военно-морскую базу, которая во взаимодействии с силами 47-й армии должна была не допустить форсирования немецко-фашистскими войсками Керченского пролива и выброски воздушного десанта на побережье Таманского полуострова в пределах границ базы. С отходом 11 августа 47-й армии на новороссийское направление эта задача целиком легла на силы Керченской военно-морской базы, которая располагала в это время 322-м и 328-м отдельными батальонами морской пехоты, несколькими частями специального назначения, 140-м отдельным артиллерийским дивизионом, 65-м зенитным артиллерийским полком. Всего насчитывалось около 5700 человек, 19 орудий стационарной береговой артиллерии калибром от 203 до 75 мм, 4 152-мм орудия подвижной артиллерии и 28 зенитных пушек. Охрана водного района базы состояла из плавучей батареи (3 100-мм и 2 45-мм орудия), 6 катеров типа «МО», 5 тральщиков и нескольких рыболовных судов {154}.

Таманский полуостров с выходом противника у Анапы к морю оказался изолированным от Новороссийского оборонительного района. Тем не менее Керченская военно-морская база с 17 августа вошла в состав этого района в качестве его седьмого сектора. Командир Керченской военно-морской базы, ставший теперь командиром этого сектора Новороссийского [178] оборонительного района, организовал три боевых участка: северный (коса Чушка, Пересыпь) оборонял батальон морской пехоты с приданными ему 6 зенитными орудиями, поддерживаемый огнем 3 береговых батарей (5 130-мм и 4 152-мм орудия) {155}, восточный (гора Гирляная, Возрождение, лиман Соленый, курган Шаповаловка), оборонявшийся батальоном морской пехоты с приданными ему 2 76-мм и 2 45-мм орудиями, установленными на автомашинах (артиллерийским огнем могли поддержать лишь 2 канонерские лодки, оборудованные из торговых судов), и южный (коса Тузла, станица Благовещенская), его обороняли пулеметная рота и отдельные подразделения Керченской военно-морской базы, которые поддерживали 3 стационарные береговые батареи с орудиями калибром 203, 130 и 75 мм.

Штаб Керченской военно-морской базы разработал наставление по действиям на случай прорыва противника на Таманский полуостров, предусматривавшее организацию круговой обороны и взаимодействие сил боевых участков при наиболее возможных вариантах обстановки. Батареи береговой артиллерии должны были служить костяком обороны при прорыве противника, ставшем к 20 августа, после захвата им станиц Крымская и Абинская, еще более вероятным. Отход 47-й армии с полуострова усиливал угрозу вторжения врага на таманское побережье через пролив.

Командование немецко-фашистской группы армий «А» в спешном порядке приступило к подготовке форсирования Керченского пролива (операция «Блюхер-II»). План этой операции предусматривал высадку, вернее переправу, основных сил 46-й немецкой пехотной дивизии на участке Кучугуры, мыс Литвина, побережье в районе кордона Ильича. В качестве вспомогательного направления был избран участок коса Тузла, Синяя балка, на котором планировалась высадка 19-й румынской пехотной дивизии. На участке Пересыпь должна была с демонстративно-диверсионными целями высадиться рота полка «Бранденбург». Одновременно немецким катерам вменялось в обязанность демонстрировать высадку у мыса Железный Рог. Вся операция «Блюхер-П» носила характер морской переправы, которую противник намеревался произвести через наиболее узкое место пролива на 16 паромах типа «Зибель», 17 морских паромах и 10 рыбачьих катерах {156}.

Противник начал переправу через пролив в ночь на 2 сентября 1942 г. Подход вражеских десантных средств был обнаружен постом наблюдения и связи, расположенным западнее [179] Кучугуры. Одна из 130-мм береговых батарей северного боевого участка открыла огонь по противнику, освещенному прожекторами. Вражеские высадочные средства двигались через пролив неорганизованно, некоторые группы перемешались и потеряли ориентировку. Однако малая ширина северной части пролива, отсутствие сухопутных частей обороны на участках высадки (за исключением личного состава береговых батарей и постов наблюдения и связи) и подавляющее превосходство в силах благоприятствовали противнику. Высадившись на побережье северного боевого участка, он начал наступать в глубину полуострова.

На восточном боевом участке обороны все атаки высадившихся румынских частей были отражены 305-м батальоном морской пехоты, поддержанным артиллерийским огнем канонерских лодок. Однако многократное превосходство противника в силах и необходимость ведения оборонительных действий в условиях изоляции делали дальнейшую борьбу безнадежной. Поэтому в течение 3 и 4 сентября части Керченской военно-морской базы, оборонявшие побережье Таманского полуострова, были эвакуированы.

К оценке опыта противодесантной обороны на Таманском полуострове можно подходить по-разному, но во всех случаях нельзя забывать условий, определявших обстановку этой обороны. Керченской военно-морской базе пришлось организовывать противодесантную оборону на 180-километровом побережье исходя из возможной одновременной высадки противника на сходящихся направлениях с севера, запада, юго-запада и ударов со стороны суши. Организация такой обороны требовала прежде всего достаточного количества подвижных сил, которыми Керченская военно-морская база не располагала. Двух батальонов морской пехоты, примитивной подвижной артиллерии на автомашинах и нескольких подразделений специальных войск для противодесантной обороны такого побережья оказалось явно недостаточно.

Значительную роль в противодесантной обороне побережья, в особенности на его южном боевом участке, могли сыграть артиллерийские корабли, но их Керченская военно-морская база в своем составе не имела. Это подтверждает артиллерийская поддержка канонерскими лодками «Ростов-Дон» и «Октябрь» 305-го батальона морской пехоты, оборонявшегося на восточном боевом участке, оказавшаяся весьма эффективной.

2 сентября из Новороссийска к Соленому озеру было выслано 13 торпедных катеров, но не для удара, а для перевозки личного состава базы с полуострова в Геленджик.

Само собой разумеется, что для отражения морской переправы немецко-фашистских войск решающее значение могли бы иметь своевременные действия авиации. Не говоря уже о [180] том, что эти действия оказались бы серьезной помехой врагу при подготовке переправы, они с рассветом 2 сентября могли бы отсечь высадившиеся ночью головные части 46-й немецкой пехотной дивизии. Замысел отражения переправы противника через Керченский пролив предусматривал предварительные удары авиации по плавучим средствам и портовым сооружениям в Мариуполе, Геническе и Феодосии, однако резкое ухудшение обстановки на новороссийском и туапсинском направлениях заставило сосредоточить там основные усилия авиации и лишь эпизодически противодействовать подготовке переправы. После того как противник начал переправу, в район пролива были высланы 11 ДБ-3, 3 СБ, 2 Пе-2, но плохая погода не позволила им выполнить задачу. В течение 2 сентября в воздух было поднято 49 самолетов, однако удар удался лишь в районе Кучугуры. Нелетная погода ночью и днем 3 сентября снова помешала действиям авиации. Правда, к этому времени восстановить положение на берегу уже стало трудно. Нелетная погода, мешавшая действиям авиации, благоприятствовала надводным кораблям. Опыт набега крейсера «Слава» и лидера «Харьков» 2 и 3 августа 1942 г. на Феодосию, во время которого они подверглись настойчивым атакам немецкой торпедоносной авиации, удержал командование Черноморского флота от направления в северо-восточную часть Черного моря артиллерийских кораблей.

Относительно ограниченный опыт борьбы с десантами противника, накопленный Военно-Морским Флотом СССР во время Великой Отечественной войны, дает некоторые основания для дальнейшей разработки вопросов противодесантной обороны и способов боя при отражении высадки десанта.

Факторами, с которыми приходилось считаться при решении вопросов, связанных с последующим развитием противодесантного оборудования и способов действий при отражении высадки, являлись:

– возросшая мобильность всех сил высадки в целом (увеличившаяся скорость десантных отрядов на переходе морем, быстрота развертывания сил высадки, подхода высадочных средств к берегу, самой высадки и, наконец, возможность быстрого маневрирования направлениями высадки);

– значительно увеличившаяся возможность огневого обеспечения высадки, главным образом из-за возросшего значения авиации как основной ударной силы, а также появления во время войны ракетного оружия;

– угроза выброски (или посадки) противником воздушных десантов в районе высадки морского десанта.

Не в меньшей мере приходилось считаться и с повысившейся мобильностью высадившихся войск благодаря непрерывному [181] насыщению их средствами боевой техники, которая способствовала быстрому развитию действий на берегу.

Однако влияние этих факторов не было односторонним. Вместе с увеличившимися возможностями десантов в связи с прогрессом боевой техники росли и возможности противодесантной обороны. Ответом на рост возможностей противника увеличить темпы развертывания сил высадки, быстроты осуществления последней и продвижения десанта на берегу явилось бурное развитие всех средств заграждения. Это в равной мере относилось к минам, применявшимся в оборонительных противодесантных заграждениях в районах вероятной высадки и в непосредственной близости к береговой черте десантнодоступных участков. Насыщение полосы охранения и передней кромки укрепленной полосы (на воде) противодесантной обороны минами заграждения, в том числе против тральщиков и кораблей с малой осадкой, в значительной мере стеснило развертывание сил высадки, а также затруднило движение и быстрый подход к берегу высадочных и амфибийных средств десанта.

Развитие системы инженерных заграждений усложнило непосредственный подход к берегу высадочных средств с любой осадкой, равно как и преодоление противодесантных заграждений на берегу. Так, например, в районе противодесантной обороны Новороссийской базы осенью 1942 г. на участке от мыса Шесхарик до с. Архипо-Осиповка было поставлено 10 тыс. противопехотных мин. В пределах границ Туапсинской базы перед участками возможной высадки вражеского десанта были поставлены противодесантные оборонительные минные заграждения, а на берегу – противопехотные мины.

Большие достижения в области инженерного обеспечения позволяли в относительно короткие сроки оборудовать противодесантными средствами угрожаемые участки побережья. Об этом можно судить по опыту создания противодесантной обороны на Моонзундских островах, о. Котлин и южном берегу восточной части Финского залива в 1941 г.

Угроза высадки противника на побережье Таманского полуострова требовала заблаговременного оборудования десантнодоступных участков дотами и дзотами, противопехотными и противотанковыми минами, проволочными заграждениями и средствами связи. Некоторые меры по противодесантному оборудованию были приняты, но протяженность обороняемого побережья и недостаток средств и сил не позволили произвести оборудование в необходимом объеме. Это, конечно, сказалось на устойчивости противодесантной обороны Керченской военно-морской базы. К тому же организация противодесантной обороны побережья Керченской, Новороссийской и Туапсинской военно-морских баз осуществлялась [182] в исключительно сложной обстановке на сухопутном фронте, проходившем у ближних подходов к этим базам.

Возвращаясь к взаимозависимости влияния некоторых факторов на возможности наступления и обороны, заметим, что на возросшие огневые возможности десанта противодесантная оборона ответила усилением своей огневой системы и повышением устойчивости оборонительных сооружений. Сочетание того и другого в значительной мере способствовало снижению мобильности высаживающегося десанта и вместе с тем потребовало увеличения сил и средств его головных эшелонов, а также их огневого обеспечения. Об этом свидетельствует высадка 15 сентября 1941 г. на о. Моон, когда противнику из-за мощного огневого противодействия советской береговой и полевой артиллерии пришлось затратить четверо суток для овладения островом. Несмотря на подавляющее превосходство противника в силах, бой за о. Моон мог бы продолжаться значительно дольше, если бы оборонительные сооружения, созданные в спешном порядке, оказались бы более прочными.

Ответом на повысившиеся возможности противника маневрировать направлениями высадки, а также на увеличение скорости продвижения высадившегося десанта явилась организация маневренных групп противодесантной обороны, способных быстро выдвигаться на угрожаемые участки. Выше уже отмечалось, что отсутствие подвижных резервов сказалось при отражении неприятельского десанта на о. Моон в середине сентября 1941 г. Этот опыт в известной степени был учтен при организации противодесантной обороны Новороссийской военно-морской базы. Для отражения внезапной высадки диверсионных десантов в районе Геленджика были созданы дежурные подвижные (на автомашинах) ударные группы по 30-40 человек, усиленные пулеметными подразделениями. Само собой разумеется, что обычные грузовые автомашины, которыми располагали такие группы, не отвечали требованиям маневренного использования подвижного резерва в любых условиях. Вынужденная необходимость в них лишь подтвердила давно назревшую потребность в специальных вездеходных мотомехсредствах для ударных групп противодесантной обороны.

Возраставшая еще в предвоенные годы возможность высадки (посадки) воздушных десантов, взаимодействующих с морскими, с еще большей настойчивостью потребовала в годы войны создания подвижных ударных групп, располагающих специальными мотомехсредствами. Боевой опыт показал необходимость увеличения количества и мобильности подвижных ударных групп в системе противодесантной обороны.

Бои за высадку десантов в шхерном районе выдвинули вопрос о контрдесантах. Некоторым подобием таких контрдесантов [183] были высадки противником подкреплений на о. Бенгшер в 1941 г. и на о. Соммерс в 1942 г.

Наконец, опыт противодесантной обороны островов Моонзундского архипелага осенью 1941 г. и побережья Таманского полуострова в сентябре 1942 г. убедительно показал влияние авиации на устойчивость противодесантной обороны. Если бы в составе сил противодесантной обороны Моонзундских островов находилось не 12 устаревших истребителей, а хотя бы смешанная авиадивизия, вряд ли высадка противника на саперных плавучих средствах и относительно тихоходных десантных баржах и паромах имела бы успех. При энергичном противодействии советской авиации немецко-фашистскому командованию не удалось бы осуществить морскую переправу на Таманский полуостров в сентябре 1942 г.

Возросшее значение авиации при отражении высадки десанта, естественно, вызывало необходимость соответствующего усиления ее у высаживающейся стороны, равно как и необходимость организации непосредственной противовоздушной обороны сил высадки. Это обстоятельство далеко не всегда могло оказаться благоприятным и доступным для наступающей стороны при значительном удалении ее аэродромов, а также пунктов сосредоточения и оперативного развертывания от района высадки.

Выводы о повышении роли авиации при отражении высадки морского десанта опираются не только на случаи недостаточных возможностей ее использования при обороне Моонзундских островов и побережья Таманского полуострова, но и на опыт действий при отражении немецко-фашистского десанта на о. Сухо в октябре 1942 г. и высадки частей противника на о. Гогланд в сентябре 1944 г. Авиация КБФ появилась над о. Сухо в самый критический момент боя при отражении высадившегося десанта, и это обусловило его быстрый отход и разгром при преследовании. При попытке врага захватить о. Гогланд авиация КБФ рядом последовательных ударов в течение 15 сентября 1944 г. отсекла подход подкреплений высадившемуся за день до этого немецко-фашистскому десанту, в результате чего этот десант был принужден сдаться финским войскам.

Опыт противодесантной обороны, приобретенный Военно-Морским Флотом во время минувшей войны, свидетельствует о большом значении целесообразной организации надежного и непрерывного наблюдения. Оно должно гарантировать своевременное обнаружение противника в любых условиях и оповещение о нем за время, достаточное для приведения в немедленную готовность всех сил противодесантной обороны. Это, казалось бы, элементарное требование не всегда соблюдалось. Так, наблюдение за побережьем в пределах границ Туапсинского оборонительного района, осуществлявшееся в [184] основном постами СНиС и пограничными отрядами, далеко не полностью обеспечивало своевременное обнаружение противника и оповещение о нем {157}.

Организация противодесантной обороны с учетом возможностей, которыми она располагала, в годы Великой Отечественной войны развивалась по пути:

– организации всех видов наблюдения, обеспечивающего своевременное обнаружение подготовки противником высадки и всех последующих действий по ее осуществлению;

– дальнейшего увеличения темпов создания системы противодесантной обороны и усиления ее непреодолимости;

– насыщения этой системы огневыми средствами, способными эффективно воздействовать на силы высадки с момента их подхода к району развертывания, и всеми видами заграждений на воде и на берегу;

– дальнейшего увеличения удельного веса маневренных сил противодесантной обороны;

– организации мощных массированных ударов по противнику во всей полосе движения его высадочных средств к берегу и при выходе десанта на берег;

– отсечения высадившихся частей десанта от последующих эшелонов фланкирующими ударами надводных сил и ударами авиации.

Само собой разумеется, что опыт действий по отражению высадки свидетельствовал о возрастании значения авиации на всех этапах противодесантной операции. [185]

Глава седьмая.

Артиллерийская поддержка сухопутных войск

В ходе совместных действий Военно-Морского Флота СССР с войсками Советской Армии, удельный вес которых среди всех задач соединений, частей и в целом флотов был велик, развивались и совершенствовались формы и способы артиллерийской поддержки флотом сухопутных соединений и частей, действовавших на приморских флангах.

С необходимостью артиллерийской поддержки сухопутных войск Северный, Краснознаменный Балтийский и Черноморский флоты встретились с первых же дней войны.

Первый опыт артиллерийской поддержки Северный флот получил во время отражения начавшегося в конце июня 1941 г. немецко-фашистского наступления на мурманском направлении. Малое количество орудий у 14-й стрелковой дивизии, оборонявшейся на рубеже р. Западная Лица, и отсутствие возможности помочь ей средствами береговой артиллерии обусловили спешную организацию артиллерийской поддержки войск надводными кораблями. В течение всего начального периода войны эту задачу решали старые эскадренные миноносцы типа «Новик» и сторожевые корабли, а когда обстановка позволяла вести стрельбу по видимым целям, – сторожевые катера типа «МО» и тральщики.

В задачу кораблей, оказывавших поддержку, входило уничтожение живой силы и огневых средств противника, наступавшего на мурманском направлении, а затем, когда наступление было приостановлено, разрушение возводившихся гитлеровцами оборонительных сооружений. Во время высадки десантов на корабельную артиллерию возлагалось подавление противодействия противника высаживающимся частям и содействие их продвижению на берегу.

Несколько позже огневое содействие 14-й стрелковой дивизии стала оказывать стационарная береговая батарея № 221, расположенная на полуострове Средний, а с сентября [186] 1941 г. – и новые эскадренные миноносцы. Перед ними ставились задачи нанесения артиллерийских ударов по скоплениям войск противника перед началом его наступления, прикрытия перегруппировок советских войск, содействия их контратакам путем подавления вражеских огневых точек и приведения к молчанию артиллерийских батарей {158}.

В июне – августе, когда приходилось оказывать артиллерийскую поддержку войскам, оборонявшимся на подходах к полуострову Средний и у губы Титовка, огневые позиции кораблей выбирались в глубине Мотовского залива в непосредственной близости к противнику. В первое время стрельба велась по площади, без корректировки. Командиры поддерживаемых соединений и частей, не зная возможностей корабельной артиллерии, нередко указывали стреляющим кораблям не определенные цели, а площади размером от 2 до 12 кв. км. В отдельных случаях кораблям приходилось вести огонь прямой наводкой. Сторожевые катера и тральщики использовались для подавления огневых средств, расположенных у уреза воды. Следует учесть, что в начале войны поддержку приходилось осуществлять в условиях полярного дня. Впоследствии она производилась только в темное время. При ведении стрельбы по берегу корабли находились в немедленной готовности к уклонению от атак неприятельской авиации, так как для их прикрытия выделялось лишь одно-два звена истребителей, и то при наличии свободных самолетов.

По мере накопления опыта улучшалась организация стрельб по береговым целям, огневые задачи становились более конкретными, наконец, сформировались подвижные береговые корректировочные посты, выдвигавшиеся в пункты, удобные для наблюдения за результатами стрельбы по определенной цели. Однако вскоре выяснилось, что 102-мм орудиям, которыми были вооружены эскадренные миноносцы типа «Новик», не под силу артиллерийская поддержка в течение длительного времени. Эти орудия не имели лейнеров, а замена внутренних труб требовала много времени. К началу сентября 102-мм орудия старых эскадренных миноносцев произвели около 200 выстрелов, т. е. их расстрел достиг 70-75%.

Уже к концу августа 1941 г. на Северном флоте было разработано и введено в действие наставление по огневому содействию флангу сухопутной армии. Оно предусматривало создание отряда поддержки, включающего артиллерийские корабли, корабли противолодочного и противоминного охранения, а также организацию прикрытия этого отряда с воздуха истребительной авиацией. [187]

С половины сентября к артиллерийской поддержке стали привлекать эскадренные миноносцы типа «Громкий», продолжали действовать и сторожевые корабли. Новые эскадренные миноносцы до конца 1941 г. совершили 30 выходов на артиллерийскую поддержку, выпустив 4285 130-мм снарядов, т. е. 266 на пушку, тогда как по существовавшим нормам считалось возможным использовать за год войны 400 снарядов. Фактический расход снарядов явился в сложившейся обстановке в достаточной степени закономерным. Он не опрокидывал предвоенных норм, рассчитанных исходя из предположения, что флоту придется вести боевые действия преимущественно с морским, а не сухопутным противником. В сентябре были избраны новые огневые позиции в губах Вичана, Ара и Ура, на которых улучшилась организация артиллерийской связи, что в значительной мере облегчило ведение огня по береговым целям.

За первые шесть месяцев войны, наиболее напряженные в отношении артиллерийской поддержки, корабли Северного флота совершили 63 выхода на фланг сухопутных войск. Из общего числа проведенных стрельб 21 раз они вели огонь с целью уничтожения живой силы и подавления огневых точек врага, 14 раз – для поддержки контратак своих частей, а в большинстве остальных – для отсечения наступающего врага и стеснения его передвижения. Всего в 1941 г. корабли Северного флота для стрельбы по берегу израсходовали 7344 снаряда 130-102-мм калибра.

Стабилизация сухопутного фронта на северном приморском фланге в течение 1942-1943 гг. и перенос центра тяжести военных действий Северного флота на коммуникации противника и защиту своих коммуникаций сказались на характере и объеме артиллерийской поддержки, которая в эти годы выполнялась 113-м артдивизионом Северного оборонительного района.

В последнем периоде войны во время Петсамо-Киркенесской операции вновь возникла необходимость артиллерийской поддержки кораблями наступающих войск, однако объем ее был значительно меньше, чем в 1941 г. Причины этого заключались прежде всего в широкой возможности использования для решения задачи береговой артиллерии Северного оборонительного района и в выросшей количественно и качественно авиации Северного флота.

Артиллерийская подготовка наступления бригад морской пехоты с целью прорыва неприятельской обороны на перешейке полуострова Средний осуществлялась береговой артиллерией. Продолжалась она полтора часа. Наиболее примечательной особенностью ее, характерной, кстати, для последнего периода войны, явилось небывалое до этого времени [188] массирование морской артиллерии. На относительно ограниченном участке вели огонь 209 орудий и минометов {159}.

Береговая артиллерия поддерживала и сопровождала огнем наступавшие части вплоть до выхода их за пределы дальности стрельбы батарей 113-го артдивизиона.

В интересах наступления бригад морской пехоты эскадренные миноносцы «Громкий» и «Гремящий» в ночь на 11 октября с огневых позиций в Мотовском заливе подавили 105-мм батарею противника, нарушили на четыре-пять часов переправу через р. Титовка и уничтожили несколько складов.

Результаты артиллерийской поддержки сухопутных войск кораблями и береговыми батареями Северного флота свидетельствуют о том, что флот успешно справился с этой задачей в условиях и оборонительных, и наступательных действий.

Одна из существенных причин, оказавших влияние на формы и способы действий кораблей, осуществлявших артиллерийскую поддержку, состояла в близости пунктов их базирования от района, в котором они выполняли свои огневые задачи. Благодаря этому упростилась организация артиллерийской поддержки и в значительной мере стерлись грани между формами систематического и эпизодического огневого содействия, так как корабли по вызову могли в самое короткое время совершить переход в Мотовский залив, где огневые позиции, вследствие их постоянства, были в достаточной мере оборудованы. Кроме того, пребывание в Мотовском заливе уменьшало для кораблей минную опасность и угрозу нападения подводных лодок противника. В Варангер-фьорде минная обстановка, по существу, исключала использование надводных кораблей (кроме катеров) для артиллерийской поддержки. Наибольшую опасность для поддерживающих кораблей в первые годы войны представляла неприятельская авиация.

Незначительное перемещение сухопутного фронта в самом начале войны и стабилизация его с осени 1941 г. до сентября 1944 г. позволили использовать для артиллерийской поддержки береговые батареи, расположенные на полуострове Средний, что само по себе способствовало увеличению устойчивости советских сухопутных войск в обороне и их продвижению при наступлении.

Значительный вклад в развитие форм и способов артиллерийской поддержки сухопутных войск во время Великой Отечественной войны внес Краснознаменный Балтийский флот.

В начальный период войны корабли и береговые батареи этого флота оказывали огневое содействие войскам 8-й и 23-й армий [189] на побережье Финского и Выборгского заливов и войскам 7-й армии на побережье Ладожского озера. Наиболее значительное место в действиях такого рода занимала артиллерийская поддержка 10-го стрелкового корпуса 8-й армии при обороне Таллина – главной базы Краснознаменного Балтийского флота.

Как известно, у 10-го стрелкового корпуса своей артиллерии было недостаточно, кроме того, оторванная от армейского тыла, она могла рассчитывать лишь на наличный боезапас. В этих условиях морской артиллерии приходилось восполнять недостаток орудий у корпуса, что вызывало исключительно большой расход боезапаса и быстрый расстрел пушек.

Порядок использования морской артиллерии был согласован с начальником артиллерии 10-го стрелкового корпуса и определен в документах, разработанных на оборону. Артиллерия кораблей и береговой обороны замыкалась на флагманского артиллериста флота капитана 1 ранга Н. Э. Фельдмана, являвшегося заместителем командира обороны главной базы. План использования артиллерии предусматривал последовательность вступления в действие различных калибров, определял порядок вызова и управления огнем. Управление морской артиллерией в целом осуществлялось флагманским артиллеристом флота на основе донесений войсковых частей и корректировщиков. Командный пункт управления корабельной артиллерии находился на крейсере «Киров», куда поступали указания с главного командного пункта обороны базы и где распределялись задачи между кораблями. Такая организация позволяла назначать для ведения огня корабли, не занятые уклонением от огневого воздействия противника или постановкой дымовых завес. Береговые батареи получали огневые задачи непосредственно с главного командного пункта обороны.

Впервые начали применяться паспорта избранных огневых позиций, которые затем в ходе Великой Отечественной войны широко использовались при систематической артиллерийской поддержке кораблями сухопутных войск. В паспортах указывались ответственные секторы стрельбы с каждой из подготовленных позиций, расчетные данные нумерованных целей, схема связи, таблица условных сигналов, порядок вызова и прекращения огня {160}. Каждая позиция была обвехована и имела топографическую привязку. Корабль, назначенный для стрельбы, получал паспорт позиции и с выходом на нее мог немедленно открывать огонь, не затрачивая времени на подготовку исходных данных. [190]