Текст книги "Советское военно-морское искусство в Великой Отечественной войне"

Автор книги: В. Ачкасов

Соавторы: Н. Павлович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

Отсутствие у противника сколь-нибудь значительных надводных и подводных сил для минных постановок, которые могли бы блокировать Одессу с моря, естественно, заставило переложить эту задачу на немецкую авиацию. 14 сентября она пыталась «заминировать» Одесский порт и выход из него, сбросив 15 мин, из которых только 5 упало в воду. Столь ничтожная по масштабу постановка мин с воздуха в известной мере характеризует взгляды немецкого воздушного и морского командования на минные постановки авиацией, которыми в большинстве случаев гитлеровское командование стремилось напугать противника, а не создать для него массированную минную преграду.

Немецкая авиация не смогла стеснить действия надводных сил советского Черноморского флота.

Более широкие возможности использования нашей авиации при обороне Одессы, особенно до оставления советскими войсками Николаева и Очакова, объяснялись тем, что под Одессой и в Таврии имелось И сухопутных и 4 морских аэродрома. [88] Один из морских аэродромов был оборудован на Хаджибеевском лимане.

Относительная близость аэродромов, на которые могли базироваться бомбардировочная и штурмовая авиация в начальный период обороны Одессы, благоприятствовала использованию ее в интересах оборонявшихся войск. После оставления Николаева и Очакова трудности в использовании ударной авиации возросли. Раздельное базирование бомбардировочной авиации (на аэродромы крымского узла) и прикрывавших ее истребителей, конечно, сильно затрудняло организацию тактического взаимодействия, вызывало исключительное напряжение незначительного количества истребителей, находившихся в Одессе.

Весьма важным обстоятельством, способствовавшим использованию самолетов одесской авиагруппы до эвакуации Одессы, являлось быстрое оборудование нового аэродрома, после того как Школьный аэродром, на который она ранее базировалась, оказался под огнем артиллерии противника.

Типовыми задачами, выполнявшимися авиацией Черноморского флота при обороне Одессы, являлись удары по скоплениям живой силы и техники противника, прикрытие базы и морских сообщений с воздуха, непосредственная поддержка сухопутных войск ударами по вражеским танкам и мотопехоте, разведка на морском и сухопутном направлениях.

Использованию авиации Черноморского флота в интересах обороны базы благоприятствовало то, что с 22 августа руководство ее действиями осуществлял один начальник – заместитель командующего ВВС флота генерал-майор В. В. Ермаченков, находившийся на командном пункте в районе Красной Знаменки {83}.

При оценке значимости авиации при обороне Одессы следует особенно выделить ее роль в защите базы от ударов с воздуха. Несмотря на недостаточное количество истребителей, защита базы от ударов с воздуха обеспечивалась ими до конца обороны. Достаточно сказать, что самолеты одесской авиагруппы с 23 августа по 15 октября 1941 г. сделали 3780 самолето-вылетов {84}, большинство которых приходится на долю истребительной авиации.

Особенно напряженными были действия истребительной авиации Одесского оборонительного района в период проведения погрузочно-разгрузочных работ в порту. Их успех прямо зависел от того, как надежно прикрывали порт самолеты-истребители и зенитная артиллерия (73-й зенитный артиллерийский [89] полк, 16-й и 53-й зенитные артиллерийские дивизионы, пулеметный и прожекторный батальоны).

Сеть постов ВНОС поначалу была удалена от Одессы примерно до 30 миль (морской сектор). Напряжение истребительной авиации Одесского оборонительного района увеличивалось и тем обстоятельством, что ей приходилось обеспечивать вход и выход прибывавших и выходивших конвоев и одиночных транспортов, прикрывать их при движении в светлое время суток. Задача эта решалась патрулированием в воздухе одной или двумя парами истребителей (в последнем случае первая пара на высоте 500-600 м, вторая – на высоте 1000-1500 м). Такого количества истребителей для обеспечения даже средних по величине конвоев оказалось явно недостаточно, но иного выхода не было. Характерно в этой обстановке приказание командирам самолетов-истребителей не увлекаться погоней за уходящими самолетами врага, которые могли специально отвлекать советские истребители.

Весьма высокой оценки заслуживают действия зенитной артиллерии, батареям которой в наиболее трудные дни и недели обороны приходилось находиться в немедленной боевой готовности по 17 часов в сутки, а суточный расход боезапаса на 76,2-мм зенитную пушку достигал 78 снарядов.

К особенностям обороны Одессы следует также отнести контрудар по левому флангу врага, подготовленный командованием Одесского оборонительного района и осуществленный 22 сентября. В этом контрударе важная роль принадлежала кораблям Черноморского флота, высадившим десант в районе Григорьевки. Контрудар благоприятно сказался на эвакуации войск и значительной части населения Одессы, та» как противник не решился активно ей противодействовать.

Эвакуация обеспечивалась силой и скрытностью. В начале основное внимание уделялось скрытности, которая достигалась не только пассивной, но и активной маскировкой. Меры, осуществлявшиеся в целях обеспечения скрытности подготовки и проведения эвакуации, должны были создать у противника ложное представление об обстановке. Так, 2 октября, т. е. на второй день после начала эвакуации, войска Одесского оборонительного района начали наступление в западном и южном секторах обороны. На отдельных участках они вклинились в расположение противника на 4 км. Это создало у румын впечатление о готовящемся новом контрударе. Дальнейшие активные действия утвердили противника в предположении о намерении советского командования длительно оборонять город. Поэтому увеличение интенсивности движения советских транспортов противник расценивал как подвоз подкреплений и грузов. [90]

Однако если скрытность самого факта подготовки и проведения операции достигалась преимущественно мерами активной и пассивной маскировки, то действия по осуществлению самой эвакуации, независимо от того, как расценивал их противник, требовали обеспечения силой. Как известно, наиболее сложным этапом всякой эвакуации, равно как и обратной посадки десанта, является отрыв от противника и посадка на суда последнего эшелона и арьергарда отходящих войск. Активные действия сухопутных войск на фронте обороны дезориентировали противника об истинных их намерениях и обеспечили отход в течение ночи на 16 августа последнего эшелона, насчитывавшего 35 тыс. бойцов и офицеров. Прикрывали отход выделенные каждой дивизией арьергардные батальоны, усиленные артиллерийскими подразделениями со старой материальной частью, подлежавшей уничтожению в последний момент. Огневое прикрытие осуществляли три стационарные береговые батареи, которые также предстояло взорвать. С моря отход и посадку на транспорты последних частей обеспечивала артиллерия двух крейсеров и четырех эскадренных миноносцев. В последний момент они должны были принять на борт арьергардные батальоны и эскортировать транспорты с последним эшелоном войск в Севастополь.

Избранные огневые позиции позволяли кораблям вести огонь по всему сухопутному фронту обороны Одессы с помощью заранее размещенных наблюдательных и корректировочных постов. Наибольшая плотность огня корабельной артиллерии предусматривалась на флангах обороны, чтобы исключить попытки противника захватить Одесский порт и тем сорвать отход последнего эшелона. Заслуживает внимания решение командования Одесского оборонительного района не беспокоить противника без необходимости огнем корабельной артиллерии, так как самый факт начала стрельбы мог вызвать у него подозрение. Разрешалось ведение огня лишь в исключительных случаях – при попытках противника наступать {85}. Целесообразность этого решения была несомненной и находилась в соответствии с основой замысла действий при эвакуации – всемерного достижения ее скрытности.

Отход войск последнего эшелона и арьергардных батальонов, как и посадка-погрузка их, не встретили противодействия противника.

Вот как оценивал один из послевоенных буржуазных авторов действия советских сил при обороне Одесской военно-морской базы:

«Оборона Одессы во всех отношениях была очень удачно организована русскими. Подвозу довольствия [91] и позднее эвакуации морским путем мешала лишь немецкая авиация. Одесса месяцами сковывала большую часть румынской армии и мешала ей, таким образом, оказать помощь в их наступлении на Крым и дальше на восток. Своевременная эвакуация Одессы показала, что русские не боялись в случае необходимости проводить операции, которые могли повлиять на их престиж» {86}.

К этому можно добавить, что немецкая авиация все же не смогла предельно затруднить подвоз подкреплений и средств в осажденную Одессу, а затем и эвакуацию сил Одесского оборонительного района.

Оборона главной базы Черноморского флота – Севастополя , продолжавшаяся с 30 октября 1941 г. по 4 июля 1942 г., обогатила советскую военную историю незабываемыми подвигами личного состава кораблей, авиации, частей Черноморского флота и войск Приморской армии, внесла крупный вклад в развитие военно-морского искусства.

К началу Великой Отечественной войны Севастополь был подготовлен к отражению нападения противника с моря и с воздуха. Береговая оборона главной базы располагала развитой системой береговых батарей с орудиями калибром от 305 до 45 мм. Противовоздушная оборона Севастополя осуществлялась истребительной авиацией, 61-м зенитным артиллерийским полком и зенитно-пулеметным батальоном. Сухопутного оборонительного рубежа перед Севастополем к началу войны не было, хотя приказом Народного комиссара ВМФ от 16 декабря 1940 г. предусматривалось проведение спешных мероприятий по созданию сухопутной и противодесантной обороны Севастополя.

После проведенных Черноморским флотом и Киевским Особым военным округом в марте 1941 г. больших учений, которые выявили серьезные недостатки в обороне Севастополя с суши, Военный совет флота вынес специальное решение о строительстве оборонительного рубежа {87}. Однако до 22 июня 1941 г. был определен лишь рубеж обороны базы в 5-8 км от города. Строительство сухопутных рубежей обороны вокруг Севастополя началось по решению Военного совета Черноморского флота лишь 4 июля. В середине августа для обороны Крыма была развернута 51-я отдельная армия, состоявшая из четырех стрелковых и двух кавалерийских дивизий.

В результате ожесточенных боев немецко-фашистским войскам удалось прорвать нашу оборону, занять Перекоп и преодолеть Татарский вал. 18 октября противник возобновил наступление и 25-го прорвал позиции, на которых до [92] этого дня удалось задержаться 51-й армии. Ее части отходили на Керчь. Приморская армия после боев в районе Воронцовки отходила по бездорожью на Алушту и Ялту, чтобы затем выйти к Севастополю.

После прорыва немецко-фашистскими войсками Ишуньских позиций угроза захвата Севастополя с суши стала совершенно реальной.

Как уже отмечалось, 4 июля 1941 г. началось оборудование основного и тылового рубежей обороны Севастополя с суши. Основной рубеж проходил в 5-10 км от города, тыловой – в 2-3 км. Первый из них имел протяженность 35 км и глубину порядка 200-300 м; протяженность второго составляла 19 км. В сентябре началось строительство передового оборонительного рубежа в 12-15 км от города протяженностью около 50 км и глубиной 1,5-2 км. Затем в октябре было принято решение о создании нового передового оборонительного рубежа, выдвинутого от Севастополя на 25-30 км, но строительство его осуществить не удалось.

30 октября танки и мотопехота противника вошли в боевое соприкосновение с береговой батареей № 54, расположенной между Евпаторией и Севастополем. Началась 250-дневная оборона Севастополя.

Гарнизон Севастополя к концу октября состоял из 2-го и 3-го полков морской пехоты, батальона моряков Учебного отряда, двух батальонов курсантов Черноморского высшего военно-морского училища и Севастопольского училища береговой обороны и батальона моряков Дунайской флотилии. 30 октября в Севастополь из Новороссийска на кораблях была доставлена 8-я бригада морской пехоты.

Противник, подошедший 31 октября к передовому оборонительному рубежу, в течение 3-9 ноября безуспешно пытался овладеть Севастополем с ходу. Ему удалось лишь несколько продвинуться в направлении Черкез-Кермена и Дуванкоя. К этому времени основные силы Приморской армии вышли к городу, и благодаря этому силы его сухопутной обороны увеличились. В начале ноября был создан Севастопольский оборонительный район (СОР) во главе с командующим Черноморским флотом вице-адмиралом Ф. С. Октябрьским. Его заместителем по сухопутной обороне был назначен командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров {88}. [93]

Выход немецко-фашистских войск к передовому оборонительному рубежу Севастополя, естественно, заставил пересмотреть вопрос о возможности дальнейшего базирования здесь основных сил флота. С приближением врага увеличивалась угроза ударов по ним не только немецкой авиацией, но и дальнобойной артиллерией. Поэтому в ночь на 31 октября основное ядро эскадры Черноморского флота перешло в базы Кавказского побережья. В Севастополе для артиллерийской поддержки сухопутных войск остались два крейсера и три эскадренных миноносца. Несколько позже эти корабли, усиленные еще одним крейсером и двумя эскадренными миноносцами, образовали постоянный отряд артиллерийской поддержки, сыгравший очень важную роль при обороне Севастополя.

Севастопольский оборонительный район был разделен на четыре сектора, каждый из которых располагал выделенными войсковыми соединениями и частями, а также приданными частями береговой артиллерии главной базы.

Немецко– фашистское командование, сосредоточившее в начале ноября под Севастополем 4 пехотные дивизии с частями усиления, около 150 танков и 300-350 самолетов, утром 11 ноября начало наступление. 21 ноября, незначительно продвинувшись в глубину обороны, преимущественно в четвертом и третьем секторах, войска противника в результате тяжелых потерь оказались вынужденными прекратить наступление, так и не достигнув своей цели. На керченско-феодосийском направлении обстановка складывалась неблагоприятно, так как 51-й армии не удалось удержать Керченский полуостров, из-за чего положение Севастополя стало более сложным.

Получив значительные подкрепления, противник 17 декабря начал новое наступление, намереваясь в течение четырех дней овладеть Севастополем. Однако и на этот раз он не достиг цели. Большую роль в срыве 16-суточного наступления врага сыграла Керченско-Феодосийская десантная операция, проведенная в конце декабря 1941 г. Черноморским флотом и войсками Закавказского фронта. Эта операция вынудила противника на четыре с лишним месяца отказаться от активных действий на севастопольском направлении.

Поддерживаемые корабельной и береговой артиллерией и флотской авиацией, войска Севастопольского оборонительного района в течение января – марта значительно улучшили свои позиции, что способствовало усилению системы сухопутной обороны. К началу июня 1942 г. плотность артиллерийских и пулеметных огневых точек на сухопутном фронте обороны увеличилась больше чем в 4 раза (17 огневых точек на 1 км фронта, тогда как в декабре приходилось [94] лишь около 4 огневых точек). Корабли Черноморского флота одновременно с артиллерийской поддержкой войск СОР обеспечивали перевозки морем в интересах обороты базы.

8 мая немецко-фашистские войска начали наступление на Керченский полуостров и к 25 мая захватили его. Это поставило Севастополь в исключительно трудное положение. С 20 мая вражеская авиация и артиллерия резко увеличили свою активность в действиях против Севастополя. 7 июня противник начал новое наступление на город, направив основные усилия на участок Камышлы, Бельбек и стремясь выйти к восточной оконечности Севастопольской бухты. Несмотря на ожесточенные атаки, продолжавшиеся в течение 11 суток, противнику не удалось достигнуть желаемых результатов. Однако 18 июня он сумел прорваться к Севастопольской бухте с севера. Защитники Севастополя, поддерживаемые морской артиллерией, упорно обороняли побережье бухты и лишь 23 июня отошли на ее южный берег.

Стремясь расколоть фронт обороны, неприятель с 23-го числа и до конца июня вел ожесточенное наступление на Инкерман с северо-востока и на Новые Шули с юго-востока. В ночь на 29 июня противник под прикрытием дымовой завесы совершил переправу на южный берег бухты и безуспешно пытался высадиться на мыс Фиолент. На рассвете 29 июня гитлеровцы начали наступление на город из района Федюхинских высот и с. Новые Шули в северо-западном направлении. 30 июня им удалось прорваться к городу. Основные наземные силы обороны отошли к мысу Херсонес, где еще несколько суток вели ожесточенные бои.

Защита Севастополя дала исключительно большой опыт всех видов боевых действий Военно-Морского Флота СССР при обороне своих баз. Опыт обороны Севастополя ценен и тем, что в нем в значительной мере учитывались результаты действий по обороне морских баз в начальный период войны.

Прежде всего это нашло отражение в подготовке сухопутного фронта обороны главной базы Черноморского флота. Необходимость создания такого фронта, как отмечалось, признавалась примерно за полгода до начала войны и подтвердилась опытом учений, проведенных в апреле 1941 г. Решение командования Черноморского флота о создании рубежа сухопутной обороны, принятое уже после начала войны, на первый взгляд представляется запоздалым. Однако такое решение, как бы это ни звучало теперь парадоксально, следует считать своевременным и, несомненно, правильным. Нельзя забывать, что Военный совет Черноморского флота принял его почти на две недели раньше, чем началось строительство оборонительных рубежей перед Таллином, тогда как обстановка в Прибалтике в июле 1941 г. развивалась [95] значительно более динамично, чем на Южном фронте.

Глубина основного и тылового оборонительных рубежей оказалась совершенно недостаточной, так как она позволяла даже дивизионной артиллерии противника вести огонь по базе. Опыт Одессы заставил принять решение об увеличении глубины обороны и создании передового оборонительного рубежа в 16-17 км от базы. Между тем пушки корпусной артиллерии противника имели дальность стрельбы порядка 20 км, поэтому принятое в октябре новое решение предусматривало создание передового рубежа в 25-30 км от базы. Но это решение запоздало: противник начал свое наступление на Севастополь.

Само собой разумеется, увеличение глубины оборонительной системы базы со стороны суши требовало соответствующего увеличения количества огневых средств для создания достаточной плотности огня. Передовой и тыловой оборонительные рубежи Севастополя обеспечивались огнем береговых батарей, кроме того, Черноморский флот выделил для усиления огневой системы сухопутных оборонительных рубежей некоторое количество морских орудий калибром от 130 до 45 мм, не считая 30 орудий калибром 152-102 мм, ранее установленных на временных основаниях на перекопских и чонгарских позициях {89}.

Таким образом, решение о создании передового рубежа, удаленного на 25-30 км от базы, хотя и было принципиально правильным, но вряд ли этот рубеж мог быть своевременно обеспечен необходимым количеством орудий.

Опыт обороны Одессы был использован и в организационном отношении. Был создан Севастопольский оборонительный район. Такая организация командования оказалась вполне целесообразной и теоретически предусматривалась еще до войны. Так, например, Военно-морская академия считала, что силы, оборонявшие пункт или определенный участок побережья, должен возглавлять командующий тем родом их, который в данном случае выполняет основную задачу. При обороне Севастополя основную задачу, складывавшуюся из комплекса ударных и обеспечивающих задач, как и при обороне Одессы, выполняли силы Черноморского флота.

По существу, опыт второй мировой войны и, в особенности, Великой Отечественной войны подтвердил возникшую после русско-японской войны мысль о необходимости организации в интересах устойчивой обороны не «базы-точки», [96] а «базы-площади». Дальнейшее развитие оружия и боевой техники, прежде всего развитие авиации, подтвердило это положение. Появилась необходимость оборонять район, а не точку, подверженную массированному воздействию артиллерии и авиации противника.

По опыту обороны Одессы сухопутный фронт был разделен на четыре сектора и централизовано управление артиллерией (за исключением корабельной) в руках командующего артиллерией Приморской армии. Такая централизация управления давала возможность своевременно массировать огонь на любом направлении.

Исключительно большое влияние на устойчивость обороны Севастополя оказали его морские сообщения с Новороссийском и другими военно-морскими базами. Надежное обеспечение Черноморским флотом морских сообщений Севастополя с этими базами позволяло систематически доставлять силы и средства, необходимые для обороны {90}.

Можно считать бесспорным, что береговая и корабельная артиллерия являлась основой огневой системы Севастополя в наиболее напряженные периоды его обороны {91}.

Большая потребность в огне береговой артиллерии быстро вызвала ее перенапряжение. В наиболее трудные для обороны дни каждое орудие береговой артиллерии выпускало от 125 до 300 снарядов, что привело к быстрому изнашиванию стволов. Поэтому в дальнейшем возникла необходимость ограничений в использовании крупных и средних калибров береговой артиллерии. Стрельба из орудий крупных калибров производилась лишь с ведома коменданта береговой обороны, а из средних – начальника артиллерии береговой обороны.

Благоприятно на устойчивости обороны Севастополя, как уже отмечалось, сказалась Керченско-Феодосийская десантная операция.

Не говоря пока об ее опыте, остановимся на тактических десантах, высаженных в интересах наступления советских войск.

В начале января 1942 г. командующий Кавказским фронтом, которому к этому времени был подчинен Черноморский флот, настаивал «а высадках тактических десантов в районе Мамашай, Кача и в южной части Евпаторийского залива. Он считал, что такие десанты, являвшиеся составной частью наступательной операции советских войск в Крыму, [97] могут оказаться весьма полезными для ее развития. Несмотря на доводы командования Черноморского флота о множественности задач, возложенных на надводные силы, и нехватке боевых кораблей вследствие медленного ремонта поврежденных, задача высадки тактических десантов была оставлена в силе. Десантам надлежало действовать только по ближним тылам противника, а на второй или третий день наступления присоединяться к своим войскам {92}. Характер задач тактических десантов был почти аналогичен задачам таких десантов, осуществленных Краснознаменным Балтийским флотом осенью 1941 г. на побережье Невской губы и в феврале 1944 г. у Меррикюля. Успешность выполнения подобных частных задач при наступательных операциях на побережье всегда находилась в прямой зависимости от четырех важнейших условий: внезапности высадки, быстроты ее выполнения, устойчивости противодесантной обороны противника на участке высадки и от темпов развития фронтального наступления войск на приморском фланге.

Первая из таких высадок была произведена 5 января 1942 г. На причалы Евпаторийского порта в условиях штормовой погоды высадился батальон морской пехоты, являвшийся передовым отрядом полка морской пехоты, который предполагалось высадить в ночь на 6 января. Командующий Кавказским фронтом поставил перед десантом задачу – овладеть исходным плацдармом для наступления на Севастополь.

Во время высадки батальон понес значительные потери, но при поддержке партизан Евпаторией овладел и героически сражался с превосходящими силами врага.

Другим подразделениям полка морской пехоты высадиться в ночь на 6 января не удалось из-за сильного огневого противодействия неприятеля и штормовой (погоды. Не перешли б января в наступление, как это намечалось, войска Крымского фронта.

16 января в Судаке высадился 226-й горнострелковый полк с задачей захватить судакскую долину и пересечь дороги на Алушту, Старый Крым и Отузы, что должно было способствовать наступлению 44-й и 51-й армий. При этой высадке не было достигнуто ни одно из условий, способствующих успеху тактического десанта.

В самом деле, высадка осуществлялась немногим больше чем через две недели после завершения Керченско-Феодосийской десантной операции, т. е. в обстановке, когда внимание противника к противодесантной обороне удерживаемого им района Крымского побережья, естественно, было усилено. Больше того, поскольку в ночь на 5 января в районе Судака [98] высадилось подразделение 226-го горнострелкового полка, противник, несомненно, о высадке десанта знал. Таким образом, на оперативную внезапность высадок новых десантов рассчитывать сне приходилось. Трудно было надеяться и на тактическую внезапность высадки в Судаке 226-го горнострелкового полка, так как она предварялась 40-минутной артиллерийской подготовкой.

Как известно, внезапность требует не только скрытности начала действий, но и быстроты их выполнения. Скрытность отсутствовала, быстрота действий – тоже, ибо полк (1750 человек и 4 горные 76-мм пушки) высаживался более пяти часов. Продолжительность высадки обусловливалась нехваткой высадочных средств. Тихоходной канонерской лодке «Красный Аджаристан», достаточно быстро высадившей 580 человек и горные орудия, пришлось подойти к крейсеру «Красный Крым», на котором находилась другая половина десанта, принять ее на борт и затем снова идти к берегу для высадки. Само собой разумеется, что противнику хватило времени подтянуть подвижные резервы к участку высадки. 226-й горнострелковый полк был прижат к берегу и не смог продвинуться в глубину побережья.

В ночь на 25 января на побережье Судака был высажен 544-й горнострелковый полк для усиления 226-го горнострелкового полка, героически удерживавшего занятый им прибрежный участок. Погода неблагоприятствовала, высадка протекала медленно и не была полностью завершена {93}. Наступление 44-й и 51-й армий не получило развития, 226-й и 544-й горнострелковые полки были изолированы противником и затем уничтожены.

Таким образом, ни один из высаженных в Крыму тактических десантов не достиг цели, причем важнейшим из неблагоприятствовавших условий во всех случаях оказывалось либо запаздывание фронтального наступления, либо его неудача. Горечь потерь во время этих десантов несколько смягчалась тем, что сам факт неоднократных высадок на побережье, занятое противником, вынуждал гитлеровцев выделять значительные силы для противодесантной обороны и почти полгода держал их в большом напряжении.

Анализ опыта боевых действий при обороне Севастополя был бы далеко неполным без кратких выводов о роли авиации Черноморского флота. Как известно, развитие боевых событий на Южном фронте и в Крыму осенью 1941 г, вынудило коренным образом изменять систему базирования авиации Черноморского флота. В силу сложившейся обстановки ее аэродромная сеть отодвинулась к юго-востоку, на Кавказское [99] побережье. Это обстоятельство не могло не Отразиться на действиях авиации Черноморского флота в интересах обороны Севастополя. Значительное удаление даже передовых аэродромов от СОР, строго говоря, исключало систематическое авиационное содействие ему основными силами авиации флота. В то же время оставалась возможность мощного эпизодического содействия. Так, для отражения массированных атак противника или для ударов по крупным вражеским группировкам и важным целям вызывалась авиация с кавказских аэродромов. В частности, с 6 ноября по 16 декабря 1941 г. авиация Черноморского флота произвела 1112 самолето-вылетов, в том числе около 300 на штурмовые действия и около 400 для нанесения бомбовых ударов. В период второго вражеского наступления на Севастополь авиация Черноморского флота произвела 1090 самолето-вылетов, из них около 500 для бомбоштурмовых ударов.

Некоторая часть авиации Черноморского флота (около 100 самолетов), составившая 3-ю особую авиагруппу СОР, базировалась в районе Севастополя. Непосредственно в пределах СОР было оборудовано несколько аэродромов. Авиация, базировавшаяся на них, систематически содействовала силам СОР, выполняя ряд задач, которые в основном сводились к ведению систематической воздушной разведки в море и секторах сухопутной обороны, уничтожению живой силы и техники противника перед передним краем обороны, на ближних подступах и на дорогах к Севастополю, нанесению ударов по передовым аэродромам противника, прикрытию кораблей и наиболее важных оборонительных объектов с воздуха.

Темпы и масштабы боевых действий авиации противника на протяжении осады Севастополя с суши не всегда были одинаковы. В начале осады неприятельская авиация располагала 300-350 самолетами, которые при подготовке и проведении первого, ноябрьского, штурма действовали с максимальным напряжением преимущественно против береговых батарей и кораблей, находившихся в севастопольских бухтах или на ближних подходах к базе. Такую же активность проявляла вражеская авиация и во время второго, декабрьского, штурма Севастополя. После Керченско-Феодосийской десантной операции и возникновения в Крыму нового направления немецко-фашистская авиация значительно снизила активность своих действий против СОР.

В начале мая 1942 г. противник выделил для усиления блокады Севастополя группу из более чем 150 самолетов – бомбардировщиков, торпедоносцев и штурмовиков. Такое усиление немецкой авиации не могло не отразиться на безопасности морских сообщений с Севастополем, а также на подготовке [100] и проведении третьего штурма, когда противник мог использовать свыше 600 самолетов (из них 280-300 бомбардировщиков и около 120 истребителей) {94}. В течение июня 1942 г. противник осуществил 17141 самолето-вылет бомбардировщиков на Севастополь {95}.

Немецко– фашистское командование всемерно стремилось погасить противодействие авиации СОР ударами по ее аэродромам. Так, в период июньского штурма на аэродромах СОР разорвалось около 13 тыс. артиллерийских снарядов и почти 2500 авиабомб, уничтоживших 30 и повредивших 36 самолетов {96}.

По мере усиления действий неприятельской авиации истребителям и зенитной артиллерии СОР становилось все труднее и труднее 'противодействовать ей. Борьбу с воздушной разведкой истребительная авиация вследствие своей малочисленности почти не вела. Преимущественно она отражала бомбардировочные налеты и сопровождала свои бомбардировщики и штурмовики. С воздуха база прикрывалась непрерывным патрулированием в трех зонах: Херсонесский маяк – Балаклава, Херсонесский маяк – Кача, Балаклава – Бельбек. На аэродромах в готовности № 1 находились три группы истребителей, имевших задачу отражать налет основной группы бомбардировщиков противника {97}.