Текст книги "Ученик пирата (ЛП)"

Автор книги: В. Брайсленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

И они оба не знали, что, пока они шли в сторону центра города, двое мужчин ждали в тенях Дрейка. Они были слугами члена Тридцати, которого Дрейк грубо пересадил два часа назад, и в их руках были кинжалы.

Когда тело Дрейка нашли три дня спустя на берегу, лицо было не узнать, и его труп не опознали. Его похоронили в могиле нищего. Когда господин не пришел домой, слуги медленно разошлись, получив от кредиторов Дрейка часть денег, остальное те забрали себе. Хотя Михаэло и Ренальдо Датторе долго не видели Ника, они вспоминали его с теплом и часто гадали, что стало с парнем, чье проклятие обеспечило их свободу.

5

Театр Кассафорте не такой, как в других странах. Актеры играют одни роли во всех пьесах – часто встречается Старик или Инжиния – хотя, конечно, сюжеты меняются. И, дорогая, скандально то, что они позволяют женщинам играть женские роли на сцене!

– Дама Каролинн де Вере в письме ее сестре, благородной Грубб

Когда Ник проснулся после взрыва «Гордости Муро» – а он проснулся, хотя голова казалась в три раза больше, и солнце вызывало слезы на глазах – во рту был песок, и он был уверен, что умер. Но – нет. Он оставался на поверхности всю ночь, благодаря водорослям, которые собрали воздух среди стеблей. Запутавшись в водорослях, Ник просто добрался до берега одного из Лазурных островов, архипелага маленьких островов, куда не плавали корабли и цивилизованные люди. Он лежал на песке, на него набегали волны, и он заставил себя открыть глаза и потрясенно огляделся.

Ник смотрел миг на водоросли, которые вытащил на берег с собой, а потом на стервятника, с надеждой кружащегося сверху. Он опустил голову, посмотрел на пляж, на смелого краба, бегущего боком по песку. Он посмотрел на горизонт впереди. Было красиво и просторно, а еще пусто… и так, скорее всего, и останется.

– Ладно, – сказал он. Он с трудом поднялся на ноги и попытался понять ситуацию.

Вдали от пляжа поднималась стена из камня. Крошащаяся поверхность была заметна, только когда Ник подошел ближе, ведь деревья росли между камней, впиваясь в утес, словно удерживали так жизнь. Их стволы росли вниз, были покрыты овальными листьями с тяжелыми алыми сияющими плодами, похожими на помидоры. Ник легко отцепил один с низкой ветки и осторожно понюхал, а потом порвал кожуру ногтями и попробовал сок. Когда горло не сдавило, и язык не онемел, он откусил немного. Сладкая мягкость плода и вяжущий сок освежали бы, а для его голодающего желудка это был дар богов.

Тут хватило бы фруктов на недели, это его обрадовало. Он ел и шел по песку перед утесом. Густая листва могла защитить его от дождя. Съев три фрукта, утолив голод и получив липкое лицо, Ник добрался до темного прохода в камне – низкий проем вел в нишу, где он мог почти встать. Было достаточно глубоко, чтобы он мог лечь на спину и быть скрытым. Да, маленькая пещера могла пока быть его домом.

Он отыскал в себе силы и пошел на пляж. Он не видел на горизонте черный силуэт «Гордости Муро». Он не знал, в какой стороне мог быть корабль. Беспокойное море было со следами разрушения. На пляже валялись обломки корабля, часть была обгоревшей от взрыва, устроенного им. Сначала он подумал, что только доски и прибило к берегу, а потом глаза привыкли к солнцу, и он заметил что-то сияющее среди обломков кормы.

Ник побежал изо всех сил, отыскал короткий меч, который забрал у пирата в бою ночью.

– Опять ты! – сказал он, смеясь. Клинок был вонзен в дерево. Ник уперся ногами в доски и потянул изо всех сил, смог высвободить оружие. Человеческие волосы на рукояти загрубели от соленой воды и солнца, но Ник покрутил меч. Это был ужас, но сделанный с любовью. Рукоять из отполированной кости была с вырезанным черепом на конце. Но клинок мог пригодиться для рубки дерева или разрезания рыбы, хоть меч и был жутким. И кусок кормы мог пригодиться.

Ник пока не смотрел на мелочи и сокровища, которые стал замечать среди выброшенных на берег вещей, а схватил веревку, плавающую на мелководье. Через минуты он закрепил веревку к круглому куску кормы и превратил ее в салазки, которые мог тянуть за собой, так он делал, когда учился у коновала. Но тогда он возил так лошадиный навоз из конюшни к куче. На эти он погрузил дерево, ящики, обрывки паруса и веревок, а потом потянул за собой к пещере в скале. Это была грязная работа, но он привык к труду. И это не давало ему думать о ситуации, потому что он не хотел этим заниматься.

Солнце поднялось выше, а потом стало опускаться к западу. Пока оно не стало круглым, красным на горизонте, Ник не остановился осмотреть инвентарь. Он прикрыл вход в пещеру досками и кусками кормы. Он накрыл вход сверху охапками сухих водорослей, которые усеивали пляж, а потом ветками с деревьев сверху. Эффект был не как охотничьи ширмы, которые он делал для господина четыре года назад, который зарабатывал на украденных товарах у северных ворот. Он нашел среди водорослей трутницу, развел небольшой костер возле пещеры, чтобы греться ночью. Он подумывал развести костер больше на пляже, чтобы привлечь внимание корабля и спасение. Но тут могли быть пираты, а то и хуже – тот аристократ из Пэйс Д’Азур. Он не хотел привлечь их внимание.

Все мышцы болели, он еще никогда так много не работал. Хоть он думал собрать фруктов и поесть перед сном, он заметил в брешь между нависающими ветками что-то, покачивающееся на воде. Силуэт казался знакомым. Хоть он был слишком маленьким для корабля, это было больше, чем все, что он оттащил к себе за день. Решив, что это может быть что-нибудь полезное, а то и съедобное, он выбрался к морю еще раз.

Света хватило, чтобы он доплыл до предмета и оттащил его к берегу. Он узнал крышку раньше, чем прошел в воду. Это был сундук Артуро с костюмами, древнее творение из дерева, которое, по слухам, было создано в Казе Легноли до ее разрушения. Как любой из предметов, благословленных казами Семи, его назначение содержать много предметов было усилено ремесленниками, вырезавшими его из одного большого ствола дуба из королевского леса. Этот сундук можно было наполнить сильнее обычного, и когда крышка была закрыта и пристегнута, сундук был легче, чем казался. Он был таким легким, что лишь наполовину погружался под воду.

Ник вытащил сундук на берег, а потом на свои салазки. Другие обломки были для него лишь средством выжить. Они не принадлежали важным для него людям. Он знал, что, если откроет плотно прилегающую крышку, увидит яркие костюмы, ощутит запахи духов актеров и красок. Он вспомнит роскошный год, который провел с актерами, играющими схожие роли в дюжине разных пьес. Он вспомнил бы так хорошо, как запомнил эти пьесы, стоя за кулисами каждой сцены. Если он откроет сундук, он вспомнит счастье Артуро в день, когда их позвали в море, а потом вспомнит ужас прошлой ночи, когда он потерял их.

Он добрался до пещеры и стащил груз с салазок, а потом упал на песок. На коленях он склонился и опустил руки и голову на сундук, не переживая, что вырезанные узоры впивались в скулу. Весь день он трудился и не горевал, потеряв хозяина, друга. Все его друзья пропали. Мертвы или хуже. Он даже не смог попрощаться.

– О, синьор Артуро, – сказал он. Его сдавленный голос отражался от камней пещеры. – Синьора Артуро! Чудо-ребенок. Нейв. Инжиния. Пульчинелла! – он снова и снова повторял имена актеров, пока голос не охрип. – Мне жаль, – прошептал он. – Мне так жаль.

Он сжался рядом с сундуком и лежал там в прохладе пещеры, вдали от маленького костра, шепча в печали, пока не уснул.

Второй день Ника на острове начался с криков чаев над скалами. Он открыл глаза. Солнце проникало сквозь баррикаду из веток и досок и было ярче, чем вчера. Свет тут, посреди Лазурного моря, был другим. В Кассафорте свет солнца был почти золотым. Закаты и рассветы сияли. Тут было теплее, и солнце было бело-желтым, пылающим. От жары Ник сбросил жилетку, а потом ослабил шнурки туники, но не снял ее, чтобы кожа не обгорела.

После этого он стал выполнять задания, которые могли стать постоянными. Он прошел в теплые воды Лазурного моря, взял с песка маленького моллюска. Его мясо он поместил в меньшую из ловушек из «Гордости Муро», которые он нашел вчера. Он расставил ловушки в воде и привязал их веревками к стволу дерева на пляже. Он собрал хворост для костра, а потом съел пару сладких плодов, растущих над ним. Он даже нашел старую брошюру, которую принесло к берегу и высушило солнце. Он стал загибать ее, пока через мгновения не получил бумажный кораблик с парусом-пирамидой в центре. Он опустил кораблик на волны, набегающие на берег, и смотрел, как он плавает туда-сюда на мелководье.

В свете дня ситуация казалась не такой плохой. Он был живым и целым. У него было укрытие и хворост. У него было много еды. Кроме воды, у Ника было почти все. Он знал, что мог выжить. Но как долго он хотел так жить?

Его беспокоила нехватка воды. Прошлый день он пережил с несколькими глотками слабого вина со дна фляги. Сок фруктов немного утолял жажду, но Ник знал, что под солнцем на острове не мог жить на одних фруктах. Растений на скале росло много, растения виднелись и вдали, так что тут должен был находиться источник воды, или часто шел дождь. Ник сделал из части веревки сетку, закинул ее на плечо и понес с собой одну из пустых фляг, добавив порцию сухарей, обнаруженных вчера. С коротким мечом в руке он был готов исследовать.

Ник прошел глубже на остров, и каменная стена стала уменьшаться в размерах, пока не оказалась всего в три раза выше него, потом в два, а потом он смог встать на носочки и посмотреть поверх камня.

– Ладно, – сказал он, зацепляя меч за сетку, чтобы забраться с помощью обеих рук. – Посмотрим, что там.

Сверху было видно остров, и он был больше, чем Ник думал на пляже. Его походы в королевский лес с браконьером не готовили его к панораме перед ним. Природа была дикой. Широкий простор травы высотой до пояса спускался к другому краю острова, может, в половине часа ходьбы. Пещера Ника оказалась в конце длинной узкой полоски земли, а другая часть была скрыта из виду ярким отражением солнца на воде.

Любопытство толкало его проверить остальной остров, но что-то удерживало его. Одиночество и тишина заставили его понять нечто, наполняющее его и радостью, и страхом. Тут он был сам себе хозяин. В этом месте у него не было долга. Он тут не был ничьим слугой, не слушался приказов. У него не было графика, не было обязанностей, кроме тех дел, которые он выбирал сам. Ему нравилось работать на Артуро – это почти и не было работой – но теперь он ни от кого не зависел.

– Я тут король, – прошептал он, глядя на горизонт. Он впервые сам управлял своей жизнью.

Ник задумчиво смотрел на деревья в центре острова. Деревьям нужна была пресная вода для роста. Они могли расти у ручья или впадины, где собралась дождевая вода. С мечом в руке Ник глубоко вдохнул и решил проверить.

Его краткая служба у браконьера оказалась ценнее, чем Ник думал. Одним из заданий Ника в походах в королевские леса было прикрывать следы после себя и господина, чтобы никто из разведчиков короля не заподозрил их охоту на священных землях. Он упавшими ветками поправлял траву, которую они примяли, убирал следы от их засады и следил, чтобы ничего не выдавало их пребывания там.

Но кто-то другой так не делал.

На острове был кто-то еще. Ник убедился в этом. Он заметил неровный путь по полю, примятый не только тяжелыми ногами, но и чем-то тяжелым, что тащили с пляжа по склону и высокой траве. След заканчивался у деревьев. Ник с мечом в руке бросил сетку на землю и пошел туда.

След ему не показался. Тот, кто прошел тут и не скрыл следы. Ветки лежали на земле, отломанные от окружающих деревьев. Их листья были еще зелеными, так что чужак прошел не так давно. Ник коснулся двух свежих ран на коре.

– Сухо, – он понюхал пальцы. Чужак прошел тут не сразу перед ним. Часа два или три назад.

Ник настороженно шел по следу к лугу. Он прислушивался, но улавливал только биение своего сердца и хрип в легких от дыхания. Он шагал медленно, держался теней деревьев, меч был готов ударить. Он знал, куда его вела тропа. Как он и подозревал, за деревьями лежал маленький пруд. От него ручей тянулся к дальнему концу острова, журчал между берегов, покрытых мхом. Одинокая птица летала у деревьев. От ее вопля в тишине Ник насторожился. Тут не было следов другого человека.

Перевернутые камни и примятая трава выдавали конец пути у почти неподвижного пруда. Ник осторожно огляделся, опустился у края пруда и выпил пару пригоршней воды. Она была сладкой, прохладной и свежей, без грязи. Это радовало. Но чужак неподалеку… мог тоже искать воду, нырнуть в пруд и всплыть на другой стороне? Возможно. Ник не был экспертом, и остывший след мог вести его часами.

– Vyash tar! – от голоса человека Ник чуть не выскочил из кожи. Он повернулся с мечом, но сзади никого не было. – Allo! – голос звучал как железо, скребущее по льду. – Allo! Tuppinze yere! – Ник озирался, а потом понял, что звук доносился сверху.

Мужчина висел над ним, тянулся к Нику пальцами. Одна нога была обвязана веревкой, и он висел вниз головой, длинные черные волосы ниспадали к земле. Лицо мужчины было раскрашено синим, хотя почти вся краска облетела или смылась от пота. Он был из Шарлеманса, понял Ник, или хотя бы перенял обычаи далекой страны делать кожу синей. Его одежда выглядела хуже, чем у Ника. Ник принял его за пирата, хотя он мог быть простолюдином из Шарлеманса.

Мужчина пытался говорить, умолял Ника жестами и сдавленными звуками отпустить его. Он убедился, что мужчина увидел меч, и заговорил:

– Что ты там делаешь? – хотя чужак был вдвое старше него, Ник говорил властно. Он вспомнил, что пират вряд ли понимал его слова.

К его удивлению, мужчина понял его. Его губы двигались миг, и он ответил:

– Кассафорт? – спросил он и добавил от удивленного вида Ника. – Ты из города Кассафорт?

– Я из Кассафорте, – ответил Ник с подозрением. Чужак попал в какую-то ловушку. Веревка, на которой он висел, была привязана к молодому, но крепкому деревцу, которое и сейчас сгибалось от движений мужчины. Он шагнул вперед, чтобы видеть лучше. – Что вы…?

Ник поздно услышал треск под ногой. Он не видел, как полетели камни, которые он потревожил своим шагом. Он заметил деревце, согнутое почти пополам среди других стволов, и стоило насторожиться, но вторая ловушка застала его врасплох. Через секунды вся кровь в его теле потекла к голове. Его мир перевернулся. Он смотрел, как меч улетел из его рук к земле в шести футах внизу.

Хуже всего была реакция мужчины.

– А-ха-ха-ха-ха! – взвыл он, его смех разносился эхом среди деревьев. Он долго смеялся, слезы катились из глаз по лбу и в волосы, смывая больше синей краски. Мужчина так дрожал и хохотал, что стал кружиться на конце веревки. Он хлопал ладонями по коленям, но не мог замедлиться.

– О, замолкни, – он оказался лицом к лицу с мужчиной, хоть и вниз головой, и Ник был уверен, что он был пиратом, мог сбежать с корабля две ночи назад. Ник попался, и это была его вина. Веревка на его ноге была сложно завязана, сжимала лодыжку тисками. Он не мог даже найти начало или конец. – Что ты знаешь о Кассафорте?

– Кассафорт, – мужчина словно исправил его. – Она тоже из города Кассафорт.

– Кто? – Ник не понимал смысла слов мужчины. – Кто из Кассафорте?

– Она, – Ник покачал головой, и мужчина указал вниз. – Она.

Девушка стояла ниже Ника, ее глаза были голубыми, а волосы – длинными и золотистыми. В руках она держала длинную и тяжелую дубину. Она замахнулась ею, Ник не успел уклониться. Он успел подумать об одном, теряя сознание от удара по голове: эта девушка была самым милым пиратом из всех, которых он встречал.

6

Из-за ошибки горничной мы получили билеты не в Чудесный театр, играющий почти в центре города, а на выступление третьесортной труппы, зовущейся «Театр чудес», на юго-западе. Мои уши еще звенят от двух часов мучений, и я собираюсь уволить горничную.

– Палмирия Фало из Тридцати в письме матери

Когда Ник через пару часов увидел камни над своей головой, он подумал, что его оттащили в его убежище. Он был в другой пещере, тут потолок был выше, и под ногами были песок и камешки. Но двигать ногами он не мог. Они были связаны веревкой и соединены со связанными запястьями, так что он был неприятно согнут, мог только лежать на боку или сидеть. Он подумывал кувыркнуться среди бочек и мешков и выкатиться из пещеры, но не хотел набрать в рот песка и не знал, что там ждало. Затылок болел. Он хотел бы больше свободы рук.

Он хотел бы, чтобы его товарищ был с кляпом. Пират с синим лицом, с которым его поймали, не замолкал с тех пор, как Ник проснулся.

– Когда ты сделаешь пирата? А? Э? – спрашивал он. Он говорил на языке Ника с сильным акцентом. Ник не знал язык Шарлеманса, но жители Лонгдоуна говорили так, словно в их ртах была каша. Ник не ответил, и пират спросил снова. – Э?

– Я не делал пирата, – прорычал Ник, приподнялся и сел, спина прислонилась к бочке с надписью «possoins sales». – То есть, я не пират, – он попытался посмотреть на другого в пещере, который был без сознания. Ник видел лишь, что мужчина был старым и хрупким. Как вязанка сломанных прутьев, он лежал на мешках, полных, судя по запаху, сушеных трав. Его рот был открытым, он слабо дышал, как спящий ребенок. Руки старика, в отличие от других пленников, не были связаны. – Синьор, – прошипел он, пытаясь разбудить мужчину. – Вы очнулись?

– Максл, он делал пирата, когда был даже младше тебя, – пират опустил подбородок к груди, указывая, что он был Макслом. Даже его громкий голос не разбудил пленника. – Сколько лет тебе?

Ник знал, что пират не умолкнет, пока не получит ответа. Он просто будет спрашивать настырнее.

– Семнадцать, – он старался звучать не заинтересованно. Он снова позвал старика. – Синьор! – он так и не получил ответа. Может, девушка повредила ему череп сильнее, чем Нику.

– Ага! Макслу было четыре и десять лет, когда он впервые отправился в море. Меньше тебя! – синее лицо пирата исказила радость. Ник посчитал это состязание странным. – Максл живет в…

– Максл живет в Лонгдоуне, – сказал Ник с ним. Он слышал несколько историй о жизни Максла в городе, о скромном начале как карманника и историях о его пьяной тете, известной как «Толстая Сью».

– Да! – Максл просиял. – Максл живет в Логндоуне. Толстая Сью говорила Макслу не ходить в темноте, там плохие. Но я вышел, меня забрали, как там, а? А? – Ник покачал головой и посмотрел на тьму за входом в пещеру. Он видел искры маленького костра, взлетающие в воздух, но не видел, грелся ли рядом с ним кто-нибудь. Максл повел плечами. – Банда. Типа банда. Они ходят по ночным улицам, похищают людей и делают их моряками. Если не хотят быть моряками, плохо! Ха! Ха!

– Принудительная вербовка? – Ник слышал о таком, банды незаконно уводили тех, кто не хотел, но был способным, к капитанам, лишая их свободы и семей. Один из хозяев Ника угрожал продать Ника такой банде, но Ник надеялся, что это была выдумка, чтобы пугать молодежь.

– Да! Это. Умный мальчик, – пират улыбнулся ему. В отличие от пиратов на «Гордости Муро», у Максла были все зубы. Они не были красивыми, но были все. – Ты как Максл, да? Умный.

Ник подумал об Артуро, о капитане Дельгвардино и всех с «Гордости», потерянных в море, и ощутил внутри гневный огонь.

– Нет, – парировал он, глядя мужчине в глаза. – Мы не похожи, – и хоть он так сказал, он задумался. Максл был вдвое старше Ника с виду, но, как бы ни отличались его длинные черные волосы от коротких волос Ника, а лицо в синей краске от загорелых щек Ника, казалось, детство у обоих было не идеальным. И их заставляли работать против их воли. Ник мог отрицать, но чем-то они были похожи. – И я не пират.

– Нет? – Максл приподнял брови.

– Нет!

Словно ощутив возмущение Ника, Максл склонил голову. Ник впервые заметил, что в его ушах были маленькие золотые кольца.

– У тебя шиварста, – Ник покачал головой. – Шиварста, – повторил пират. – Режет большой… – Максл оскалился.

– Меч, – Ник впервые вспомнил о коротком мече, который был с ним до плена. Где он был? Он огляделся в пещере, увидел меч в песке у выхода. Клинок сиял, отражая огонь снаружи. – Меч пирата.

– Да, но особый, – согласился Максл. – Убиваешь большого важного человека. Забираешь волосы. Делаешь меч пирата.

– Нет, – сухо сказал Ник. – Я убил пирата, да. Забрал его шиварста.

Максл сглотнул и, казалось, понял.

– Убил пирата? – спросил он. – Жуткого? С дырками во рту? Худого?

– Да.

– Это Кси! Знаю его. Ужасный. И ты убил его?

– Сам, – Ник пожал плечами, и Максл немного сжался. Ладно. Если от страха он замолчит на пару минут, Ника это устраивало. – Я убил много пиратов прошлой ночью, – прошипел он сквозь зубы. – Ты был на моем корабле. Забрал моих друзей.

– Не Максл! Максл не с Кси. Я бросил их до этого. Ты убил плохих. Максл – не плохой!

– Я убил всех плохих, кого смог, а потом сделал кораблю бум! – он изобразил звук взрыва. – Так что лучше меня не зли, синьор. Понятно?

Даже если Максл не все понял, он кивнул с большими глазами. Он с новым уважением смотрел на Ника.

– Ты берешь волосы? – спросил он тихо. – Волосы мертвого? После бум? Для шиварста Кси? Чтобы сделать его своим?

– Может, позже получу твои, – прорычал Ник. Это утихомирило мужчину.

Ник убедился, что Максл унял свое любопытство, и еще пару минут подвигался по песку, пока не оказался рядом со стариком, лежащим на мешках. Он еще дышал – Ник переживал до этого, что они делят пещеру с мертвецом. Лицо мужчины было в морщинах, он был около шестидесяти лет. Волосы его были тонкими и сухими, а длинная борода спуталась. Его длинное одеяние когда-то было хорошим, но солнце и море лишили его цвета. Кровь засохла на его лбу.

– Вы очнулись? – Ник ощущал себя глупо за вопрос, когда было очевидно, что мужчина не реагировал на мир.

Или нет. От вопроса Ника мужчина пошевелился. Он потянулся к лицу, неуверенно опустил ладонь на крупный нос, а потом отмахнулся от чего-то воображаемого. Его губы двигались.

– Вы точно очнулись? – Ник обрадовался.

Старик вздохнул. Он медленно приподнял веки.

– Мм? – спросил он сквозь потрескавшиеся губы.

– Hallo? – Ник не знал чужие языки, но слышал, как торговцы обращаются к покупателям на других языках. – Ola?

– Oi! – отозвался Максл. Ник повернулся, пират смотрел с интересом. – Так мы делаем в Лонгдоуне, – объяснил он.

Старик точно услышал Максла. Он облизнул губы, что-то пробормотал, но Ник не узнавал звуки.

– Он говорит на языке Пэйс, – сообщил деловито Максл. Ник скривил губы. Как ему говорить с кем-то на азурском? К счастью, Максл предложил решение. – Я поговорю с ним за тебя. Максл хорошо говорит на Пэйс, как они в Котэ Нацце.

– Так же хорошо, как на кассафортийском? – скривился Ник.

Максл посчитал это за комплимент.

– Да! Спасибо! Смотри, – он кашлянул и громко сказал. – Allo! Bongzur! Voo avec большой убийца пиратов comprendvu?

– Даже я, – сообщил Ник, не впечатленный, – понимаю, что это не правильное предложение.

– Я тебя знаю? – слова звучали как шелест осенних листьев на пустой площади, но были достаточно отчетливыми. Ник повернулся к старику. Тот смотрел сосредоточенно, хоть и растерянно моргал. – Ты выглядишь как кто-то знакомый.

– Мы как вы, – сказал ему Ник, двигаясь ближе к старику. – Пленники. Стойте, – он вдруг понял, что мужчина говорил без акцента. – Вы из Кассафорте?

– Да.

– Город Кассафорт! – воскликнул Максл, слушая их. – Да, красиво! Много красивых женщин! Все любят Максла. Ха! Ха!

Пират захохотал так громко, что звук отразился эхом в пещере. Его точно было слышно снаружи, потому что тень появилась на входе. Она была длинной и жуткой, пока не стало видно хозяина.

– Тут все хорошо? – это была девушка. Она говорила со странным акцентом, почти как у языка Пэйс Д’Азур, но не совсем.

– Шш, – предупредил он остальных, и Макс подавил веселье.

– Старик? – позвала девушка с предупреждением в тоне.

Пожилой джентльмен вечность пытался приподняться. Ник видел, что он был джентльменом. Аристократичный нос, борода и качественная одежда, нежность слов говорили об определенном классе. Если он не был из Семи и Тридцати, он был с ними точно связан.

– Все хорошо, – отозвался он. Голос не звучал сильно, но разносился как у актера. – Нет повода для тревоги.

Трое мужчин ждали, тень замерла от нерешительности. Через миг она отступила. Они расслабились. Ник заметил девушку лишь на миг перед тем, как она ударила его по затылку и лишила сознания.

– Она опасна, – шепнул он старику. – Девушка. Она сама расправилась с нами.

– Тигрица, – сказал Максл. – Убийца убийц пиратов! Почти! – Ник мрачно посмотрел на него.

– Да, она опасна, – согласился джентльмен. Ник понял по серьезному кивку, что она одолела и его. – Я бы ее не злил.

– Что вы о ней знаете? – пока старик думал, Ник стал рассуждать. – Она не из пиратов Максла.

– Максл уже не пират, – напомнил он. – И девушку до этого не видел.

– Значит, она из других пиратов, – сказал Ник. Мысль звучала убедительно. В пещере ведь был груз из торговых кораблей? – Но она лидер? Или просто одна из них?

Было сложно понять выражение лица старика.

– Она ведь слишком юна, чтобы вести свою банду пиратов?

– И акцент, – сказал Ник. – Откуда она?

– Половина из Кассафорте, – сказал старик, глядя на вход в пещеру. Он сидел прямее. Хоть он не казался сильным, он держался достойно. – Половина из Пэйс Д’Азур.

Ник кивнул. В этом был смысл. В ее словах он уловил переливы своего языка и гнусавость азурского. Это звучало необычно, но знакомо.

– Зачем она напала на товарищей по стране?

– Ну…

Нику показалось, что он видел, куда двигались мысли старика.

– Да. Она могла не знать о стране. Может, если я поговорю с ней…

У Максла было свое мнение.

– Пиратам все равно. Говоришь, Максл не должен нападать на корабли Шарлеманса, потому что он из Шарлеманса? Ха, – он подвинулся по полу пещеры, путы почти не мешали ему. – Когда человек становится пиратом, он свободен, он без страны, – он сморщил нос и отбросил волосы, щекочущие его. – Порой и женщины такие, – добавил он.

– Но это безумие, – сказал Ник. – Ты не теряешь свое происхождение, став пиратом.

– Пират – изгой. Боюсь, ни одна страна не будет рада при виде корабля пиратов. Они грабят корабли, делают море ужасным местом, – Ник кивнул от слов старика, думая о страхе, с которым проснулся, увидев перед собой меч пирата. Такие слова старика показывали, что ему можно было доверять. – Без обид, друг-пират, но такой мир.

– Максл не… обижен, – пират осторожно произнес слово, словно впервые его использовал. Он бодро добавил. – Да. Пират не слушается ни одну страну. Потому Максл уже не пират.

– Синьор, как вас зовут? – вдруг спросил Ник.

– Меня? – мужчина замешкался перед ответом. – Джакопо Коломбо.

– Синьор Коломбо, послушайте. Я – Никколо Датторе. Я жил в Кассафорте всю жизнь. Я был на корабле «Гордость Муро», плыл из Массины и Орсину с господином и его труппой актеров. Театр моего господина пригласили в тур в честь того, что король Алессандро называл Мило Сорранто наследником престола, – объяснил Ник старику. Он говорил быстро, словно ожидал, что девушка зайдет и разлучит их. – Люди Максла забрались на наш корабль. Они убили капитана и почти весь экипаж.

– Я там не был, – возразил Максл, подвинувшись вперед. – Я ушел с корабля до приказов. Зачем ты шумишь?

– Я шумлю, – Ник яростно подавил тон, потому что он все-таки был громким, – потому что ты… они забрали моего господина и его леди, как и всю труппу! Потому что я неизвестно где посреди моря без шансов вернуться домой. Хотя дома у меня уже нет, – он повернулся к старику. – У меня впервые был господин, службой которому я гордился.

– Ты отомстил за него, – отметил Максл. – Убил пирата, убившего его. Это честь. Будь счастлив!

– Хватит говорить так, словно таким можно гордиться! – Максл мог понять не все слова Ника, но тон точно понял. Пират сжался. – Если это честь, я такого не хочу. От этого я не рад. От моей руки мертв человек. Может, еще четверо, – от мыслей об этом болела голова. – Я должен был. Должен был.

Джакопо коснулся Ника рукой.

– Похоже, это была самозащита.

Ник кивнул.

– Честь не вернет капитана или его людей. Честь не вернет Артуро, а теперь их продали… на суп! Или из-за их золотых зубов.

– Курицу продают на суп, – Максл словно пытался утешить. – Живые люди – хорошие рабы.

– Это отличная новость, Максл, – рявкнул Ник. – Спасибо. Рабство – намного лучше, – нет, конечно, и Ник добавил это к списку того, о чем не мог думать. – Что я ожидал от человека, который думал, что нужно привязать волосы к мечу? – старик не понимал, но Ник знал, что не было времени для объяснений. – Слушайте, – сказал он Джакопо, пытаясь повернуться. – Она не связала вас. Развяжите мои узлы. Освободите меня. Я разберусь с девушкой, – мысль была мрачной, но он два дня делал все, чтобы выжить, и был готов продолжать. – А потом, клянусь, я найду способ для нас двоих вернуться в Кассафорте.

– Это было бы отлично, друг мой, – Ник понял, что, может, синьор Коломбо даже предложит ему место в его хозяйстве, если они найдут путь домой. – Но насчет девушки…

– Развяжите и Максла? – зубы пирата были белыми во мраке, он пытался улыбкой очаровать старика.

– Нет. Он один из них. Мы не знаем, что делать, – твердо сказал Ник.

– Я не знаю девушку!

– Он – пират.

– Сколько раз говорить, я… эм… нет слова. Старик, я курю трубку, вырезаю из дерева и уже не работаю.

– Думаю, – сказал старик, возясь с веревкой на запястьях Ника, – наш друг говорит, что он уже не работает по своей бывшей профессии.

– Да! – Максл обрадовался, что его поняли. – Развяжешь Максла?

– Пираты не перестают ими быть, – прорычал Ник. Путы на запястьях ослабли, и кровь потекла к пальцам. Мгновение они ощущались как толстые покалывающие сосиски, но боль утихла, когда веревка упала с его рук. Он попытался помочь Джакопо развязывать его ноги. – Он – враг.

– Развяжи Максла! – потребовал пират.

– Я отпущу Никколо, – объяснил старик. – Он – жертва обстоятельств. Он может помочь.

– Максл может помочь! – пират тряхнул запястьями.

Узел на левой лодыжке Ника не удавалось развязать. Старик и Ник возились с ней вслепую.

– Тише, – попросил Ник пирата.

– Развяжите меня, или Максл позовет девушку.

Это был простой шантаж. Ник уставился на него.

– Нет!

– Девка! – заорал Максл, не дав Нику и старику утихомирить его. – Эй! На помощь! Пожар! Убивают!

Ник ощутил, как узел развязался, вход в пещеру потемнел. В свете огня и сумерек появилась тень девушки. У нее были длинные золотистые волосы, и она, казалось, была в мужских широких штанах.