Текст книги "Вляп"
Автор книги: В. Бирюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Глава 3
Пробуждение было... благостным. Моя горбунья шебуршилась за печкой (Моя? Ну-ну...). Оттуда доносилось курячье квохтанье, чьё-то меканье, ласковое «чипа, чипа, чипа...». Микросхемы сортирует? Или курей кормит? Чипами? Или эта «чипа» – что-то съедобное? Чипсы? По смыслу и по интонации что-то вроде: «цыпа, цыпа»... Тянуло свежим дымком, таким же навозом и довольно приятным по запаху варевом. А также застарелой сыростью, скотским дерьмом и такой же кислятиной.
Патриархальная идиллия... В которой отрубленная человеческая голова летает как новогодний пиротехнический снаряд... Из-за занавески появилась горбунья. С агрегатом в руках. Агрегат более всего напоминал здоровенную глиняную ложку. На ножках. С сильно фигурной ручкой. Поверх этой ручки располагалась длинная горящая щепка. Горящим концом над супонесущей частью. В которой была вода. Горбунья несла это сооружение осторожно, двумя руками, пристроила на столе рядом с моей головой и радостно мне улыбнулась. Или – оскалилась. Мимика при сломанном и свёрнутом на сторону носе... воспринимается несколько неоднозначно.
Что радовало – о пожарной безопасности здесь заботились. Все остальное... скорее огорчало. Свет, например, явно не включают. В принципе. Поскольку выключателей нет. Вообще. Вместе с проводкой, лампами, люстрами... Мораль – темно. И будет темно.
То, что светило – еще и грело, и воняло. Ну почему я не бард? Источник вдохновения в виде "смолистых веток" – вот он под носом. И, как я предполагаю, – надолго. Вместе со специфически запахом, от которого потом ничем не отмоешься. И такой же копотью. Огонёк тусклый, слабенький, все время пляшет. А вот от внезапного шипения дёргаться не надо – просто прогорел кончик щепки и упал в супонесущую часть.
А щепка называется... Конечно. Это – "лучина". Её – щиплят. Или щипают. Или щепят. Она рифмуется с именем Арина. Наверное – Родионовна. И песня так называется. Тоскливая. Как долгий зимний вечер в условиях одноимённого освещения.
А агрегат называется – "светец". Точно. Какой я молодец! Вспомнил и поименовал. Поименовать – это важно. Потому как одно дело просто сказать: "Пошёл ты". А совсем другое: "Пошёл ты на ..." с однозначным указанием пункта назначения, маршрута движения, рекомендуемого скоростного режима и возможных путей объезда. Для такого однозначно-исчерпывающего описания необходима соответствующая взаимно-принятая система поименования... путевых сущностей.
Моё бытописание вкупе с этнографией самопроизвольно перешли к следующему шагу – снова появилась горбунья с явным желанием меня покормить. Похвально. Из того что я помню, с самого моего самообнаружения на заснеженном склоне, моё ротовое отверстие функционировало исключительно реверсивно. Только на выход. А кушать-то хочется. Горбунья притащила миску с чем-то вроде бульона из лопухов. Явно из лопухов. И – для. Для меня болезного. Поскольку запах мяса, а равно и что-то плавающее – не наблюдались. Наверное из сушенных лопухов – зима, однако. И сунулась впихивать в меня это... едево. Ложкой. Ложка деревянная. Явно не "Палех". Сильно отнюдь. А делают их из заготовок, которые называются "баклуши". Их бьют. Заготовку данной конкретной ложки били долго и упорно. Но без толку: горбатого – только могила...
А потом также использовали. Долго и сильно. Хорошо бы – по прямому назначению, для еды. Хоть – чьей. А то ведь, судя по серому цвету в разводах некогда белого дерева, могли и помешивать. Что-либо... Непотребное... Или даже помет из-под птичек... В курятнике всегда есть место подвигу, куда с лопатой не подберёшься.
Нет, прав был великий русский полководец финского происхождения Александр Васильевич Суворов, когда в своей поистине гениальной книге "Наука побеждать" уделил куда более внимания мытью ложек и дезинфекции полковых котлов, нежели широко известному "суворовскому" штыковому удару. Конечно, "пуля дура – штык молодец". Но кишечная палочка еще дурней. И когда чудо-богатыри дохнут не на поле брани за немецкую матушку-царицу, вымотанные стовёрстным "суворовским переходом", а у отхожего места, утомлённые бесконечным поносом – тут никаким штыком не поможешь.
Желудок принял пару ложек этого кипяточка с жиденьким силосным привкусом и взбунтовался. Бунт собственных членов. К этому надо – с уважением. Желудочный бунт – он такой. "Бессмысленный и беспощадный". В смысле: ждать пощады от собственного желудка – бессмысленно. Сам же накормил.
Я закрыл входное отверстие и отвернулся к стенке. Ну вот такая я неблагодарная скотина – его тут с ложечки кормят, а он морду воротит. Не тут-то было. Горбунья ухватила меня за нижнюю челюсть и рывком вернула в исходное рабочее положение. При этом что-то в челюсти провернулось, как-то нехорошо хрупнуло, я пошевелил языком и.. выплюнул прямо в ложку под моим носом зуб.
Реакция горбуньи оказалась... эффективной. Убрав миску и ложку, она переставила светец поближе и... полезла мне в рот руками. Я и мявкнуть не успел. Пока она своими пальцами ковырялась в моих зубах, я пытался вспомнить – а мыла ли она сегодня руки? Чёрная кайма под ногтями была, но небольшая. Поскольку и сами ногти коротко острижены. Точнее – обгрызены. Пока она у меня перед носом ложкой манипулировала – разглядел. Видно что с маникюром у неё проблем нет. Ввиду полного отсутствия оного. Как в птичнике своём за печкой у курей чистила – слышал. А вот плеска воды после этого – нет.
Тем временем моя птичница-стоматолог вытащила, вывернула, выковыряла из меня штук 8 зубов. Разных. Практически без боли. Отсела на лавку у противоположной стенки и начала разглядывать свою добычу.
Картина маслом: "Бодайбо. Алмазодобытчики вскрыли "Трубку мира" и думают: "ё-моё"". Деточка, ну откуда у меня там алмазы? Есть умельцы, которые камушки через таможню таскали. Но они же это же на другом конце пищеварительного тракта делали. Может, тебе и туда заглянуть? Горбунья подняла на меня глаза и...
"Из глаз её горькие слезы
Ручьём полились на лицо".
Точнее – двумя ручьями.
Честно говоря, я как-то растерялся. Как-то давненько никто "не плакал обо мне". О моих проблемах, попаданиях, зубах тех же... Конечно, плач женщины это вообще говоря... не эстетично. А когда у неё еще и нос на бок свернут, и кончик перебитый висит... А на кончике уже и сопля собирается...
Но глаза-то светлые, ясные. Слезы-то горькие, искренние... Как-то поддержать, утешить... И тут я сдуру ей улыбнулся. Ободряюще. Горбунья взвилась с места как истребитель вертикального взлёта, шарахнула в меня моими же зубами веером – только пулемётная дробь по стенке – и выскочила вон. Тук-стук-грюк и аж дальняя входная дверь хлопнула. Мда... А что бы вы хотели? Вы представляете себе улыбку лежащего на смертном одре синюшного лысого подростка в исполнении половины зубов?
Диктуя записки эти положил я себе за правило точно и детально восстановить события и мои собственные чувства того времени. Отнюдь не изменяя их в угоду мнениям и суждениям даже и нонешним собственным. Не нарушать писания сего знаниями, обретёнными в иные, последующие времена. Однако здесь полагаю необходимым отступить от своего же собственного правила и указать на две вещи.
Одна весьма конкретная: я в те времена совершенно не представлял себе причину слез этой женщины. Не имел никакого представления о её планах, для коих сие событие произошедшее представлялось угрозой. И это хорошо, ибо сказано у Екклесиаста: «Умножающий познания – умножает печали». Поделать я ничего не мог, находясь в те поры в состоянии совершенно немощном. Да и – в несмысленном. Печалей же у меня и без того довольно было.
Другая же мысль более общая. Я не понимал мыслей и стремлений людей сих. Видел в них людей осмысленных, равных себе. Ибо таковы были отношения между людьми в моей прежней жизни. Полагал я, по свойству натуры своей и совершенно безосновательно тому, что и думами своими они схожи со мною.
Ныне же, когда и звуки, и слова языков здешних, а равно и мысли, и чувства жителей местных мне вполне внятны, то и понимать их труда уж не составляет. Но теперь часто я и сам тому не рад. Ибо понимание означает со-чувствие и даже прощение. А по твёрдому убеждению моему, то, что сотворили они своими мыслями и душами вечными, делами и безделиями, то, что называют они «Русь Святая» – не может быть прощено. Ибо сие означало бы ослабить десницу мою на выях их, отпустить необозримый воз сей той дорогой, что для него удобной показалось бы. А дорога-то – в преисподнюю, в геенну огненную, в муки вечные.
И понимая – не прощу.
Мдя... Как-то неудобно с девушкой получилось. А раз неудобно – надо извиняться. Что невозможно ввиду состоявшегося «вертикального взлёта». Или – своё дело делать. «Труд сделал из обезьяны человека». Сделать-то он сделал. Но процесс еще весьма далёк от завершения.
Как только я попытался развернуть свои мозги в сторону анализа ситуации по существу дела, на периферии сознания снова замаячила паника. Безымянный ужас, нарастающая истерика... И как защитная реакция – снова ёрничество в смеси с сонливостью. Пурген с клофелином принимать не пробовали? А что – и вздремнуть, и... посмеяться.
Пришлось мысленно надавать себе оплеух. И силком, насильно, вполне осознано заставить себя думать над проблемой.
А проблема простая: какого факеншита я здесь делаю?
Можно, конечно, начать с классики – с Чернышевского, с Ленина: "Кто виноват?","Что делать?", "С чего начать?". Вечные вопросы русской интеллигенции. Можно еще – "Кто такие друзья народа и как они воюют...?", "Как нам реорганизовать рабкрин?". Ну и общенародные "А кто чемоданчик спёр?", "Ты меня уважаешь?", "Куда вы дели Федю?"...
Да, много разных вопросов накопилось в многострадальном отечестве...
Мозги не строились. Упорно упирались.
Пришлось снова "заткнуть фонтан красноречия" и пойти в обход.
Значится так, я – Ванька. Ванюша. Иван Юрьевич.
Хорошее у меня имя. Народное. Исконное русское. Древнееврейское. Широко распространённое в моем отечестве. Поскольку именно наша русская народная мудрость гласит: "от тюрьмы и от сумы – не зарекайся". Связь? Прямая. Значение по ивриту: "будет помилован". Так что – есть надежда. Хотя бы – в первой половине. Мудрости. Такое имя Ходорковскому подошло бы. Тем более что со второй половиной нашей народной мудрости у него проблем нет.
А я... Зачем мне помилование, если я не посажен. Ещё – не. И не хочу. Тем более такая неопределённая продолжительность в слове "будет"... Но "мудрость вкушаю" и "не зарекаюсь". Хорошо хоть – "помилован", а не – "реабилитирован". Посмертно.
Уж как папаня с маманей назвали... На мне вся Россия держится. Не на мне – на имени. Я что, атлант каменный, чтобы всю эту дуру на себе... Седьмая часть суши. С горами-морями... Мне и своего держать хватает. За одними своими карманами уследить, пока там кое-чьи шаловливые ручонки не завелись. Да и поблизости часто наблюдается – за что подержаться хочется. Ну там: "Эй девчонки! Держите юбчонки!". Что – "не держаться"? Ну и не надо – и так хорошо. А то я могу помочь...
Семейное положение: женат, взрослая дочь... От края сознания долетело: "а внуков тебе уже не увидать. Никогда"... Молчать! Дура... Дурак...
По роду деятельности: эксперт по сложным системам. Обычно при таком представлении собеседники начинают оглядываться в поисках "реалистов в штатском". Зря. Не крутите головой – открутится. Я на госслужбу не работаю. Никогда. На корпорации класса "Газпром" – аналогично. У меня на них – идиосинкразия. Мотив проще некуда – депрофессионализация. Проще говоря – слишком много факторов, оказывающих существенное воздействие на решения и результаты, но не относящихся к моему профессиональному полю. Не имея набора контролируемых исходных условий невозможно получить результат приемлемого качества.
Ещё проще – "Законы Паркинсона" читали? "Каждая иерархическая система стремится к тому, чтобы все её уровни были заняты некомпетентными людьми". А некомпетентность – заразна. Как свиной грипп – летальные исходы редки, но понос гарантирован. Так что – держусь подальше.
Поэтому у меня есть долька рынка и мне хватает.
Работа для меня совпадает с хобби. Как там Энгельс припечатал: "Специализация – это рабство. Специалист – раб, который любит свои цепи". Это про меня. Люблю. Хорошо делать своё дело.
Помимо систем медийных, партийных, противоракетных, политических, мега-корпоративных... куда я не лезу, существует великое множество просто сложных систем: транспортные, энергетические, банковские, налоговые... При всех их различиях у них есть общее свойство – для работы с ними в мозгах должна быть такая штука, которая называется "системное мышление".
Я не имею ввиду тот смысл, который часто идет подтекстом при использовании данного термина на экранах. Там: "систематический откат. И – побольше". Это не ко мне. Я – инженер, а это к политикам, чиновникам... Иногда – церковникам, генералам, менеджерам, продюсерам...
Системное мышление... оно – или есть, или нет. Кстати, не столь часто встречается в природе. Но чаще чем, например, шестой палец. Если есть – его можно развивать, тренировать. Не палец – мышление.
Затем, обычно, нужно добавить кое-какой математически инструментарий. Метод северо-западного угла, симплекс-метод, полумарковские сети... Да хоть что. На самом деле все сводится к типовой задаче белой мыши: как найти выход из лабиринта. Сколько их, бедненьких, на этом и жизнь сытую прожили, и головы сложили...
В моих сложных системах роль белых мышей исполняют либо сами люди, либо их существенные части. Деньги, например. Товары, информация...
Собственно говоря, последние пару десятков лет я переключился на чисто дискретные модели преимущественно в области информационных систем.
Во-первых, информационные системы легче в модификации. То есть не нужно так долго ждать зримого результата. А ведь хочется увидеть своё-то. Придуманное, сделанное. Вынянченное и выпестованное. В реале.
Во-вторых, есть удобный инструмент – сети Петри. Этакий двудольный ориентированный граф специального вида. Однажды я придумал для него очень простое, но весьма гибкое и эффективное расширение. И теперь получаю удовольствие от применения. Никаких тайн – все опубликовано. Только надо знать – что и где искать.
Ну и, конечно, принцип Беллмана. Основа философии оптимизации. Используется и в прямой, и в обратной формулировках.
В "противной" (от противного) это звучит так:
"если не использовать наилучшим образом то, чем мы располагаем сейчас, то и в дальнейшем не удастся наилучшим образом распорядиться тем, что мы могли бы иметь."
А если прямо в лоб, то:
"Не знаю, сынок, как ты умудрился в это вляпаться, но если сумеешь выкарабкаться и дойти наилучшим путём, то именно это дерьмо станет навечно частью твоего самого лучшего пути к твоему концу".
Ну как же этим не воспользоваться?
Как интересно устроены мозги у мужиков: стоит только загрузиться любимым делом и всякая паника, истерика вянут как цветочки под серной кислотой.
Мышление у человека многослойное. Пока поверху шёл вот этот внутренний монолог, чуть глубже рисовалась картинка, моделька текущей ситуации. Нарисовалась матрёшка – "три в одной".
Слой внешний – окружающий мир. Тёмный, холодный, грязный, жестокий, неблагоустроенный, чуждый... Дальше – нет информации.
Слой средний – моё тело. Маленькое, тощее, недоразвитое, синюшное, болючее, чужое... Дальше – нет информации.
Слой внутренний – я сам. В формате чистого духа. Личность, освобождённая от кариеса, астигматизма и геморроя свойством бестелесности. Две основных составляющих – свалка и молотилка. Свалка, она же хранилище, она же поле памяти – хранит. Молотилка, она же ум, она же интеллект – молотит. И то что хранится, и то, что на вход попадает. Частично. Остальное со входа – без фильтрации заливается на свалку. И от них двоих – куча производных: этика, эстетика, мораль, менталитет, социальность, границы допустимого, предпочтения, вера, предрассудки... Вообщем – все моё "о добре и зле" и "как ходят, как сдают".
На этом уровне вроде относительный порядок. Свалка – хранит, молотилка – молотит. Несколько досаждают некоторые производные, типа панического ужаса, ощущения всеобщей чуждости и предчувствия неизбежной катастрофы. Но и их – "смех страшит и держит всех в узде". Ёрничаем дальше.
Итак, в поход на свалку.
Жара, июль, Питер, пятница. Мы сдали проект. Хороший проект, чистенький такой, но с изюминкой. Клиент устроил корпоратив с выездом за город. Почему нет? "Ничто так не спаивает коллектив, как коллективный выезд за город". "За город" в данном случае – за Лугу. С тех пор как там нормальную объездную сделали – не проблема. Корпоративчик намечался как большой. Кроме нас должно было быть немало народу. Я даже прикидывал кое-какие дела порешать, контакты по-массировать, почвы прощупать. Но – несколько опоздал. К моему приезду мероприятие перешло в уже "литроприятие". Почву щупали без меня, причём самыми разными частями приглашённых тел. Ну и ладно. У меня с собой было. И – что наливать, и кого повалять. А вот дальше... С "Хеннеси" проблем не было. Ожидаемый и приятный вкус, букет, послевкусие... А вот с красавицей... Обычно она весела, забавна, игрива. А тут как с цепи сорвалась. То ли приближаются "критические дни", то ли наоборот -"не начинается". Слово за слово. Потом – в крик, потом в слезы. Короче, в 4 утра я хлопнул дверью моей "тэтэшки" и пошёл в Питер. Домой, к любимой жене, на любимый диван, за любимый комп. Естественно – придавил. А чего не давить, если дорога пустая? А то, что есть – навстречу. "Я туда, а все обратно". Киевское – неширокое, и с разметкой там... Но – мне не жмёт. Никто не мешает – дави и дави. До 200 я не дожимал, но близко.
На Киевском есть местечко – Никольское. Там поворот, от меня – вправо. Через пару километров, если свернуть – дурка имени Кащенки. В начале 80-х туда из Крестов на принудиловку сунули одного моего школьного товарища. Разок я к нему приезжал. Как выглядит здоровый молодой мужик после... медикаментозного вмешательства соответствующего госучреждения – одного раза посмотреть хватит. Спустя много лет он мне как-то рассказал как это посещение выглядело с той, с его стороны. Со стороны здорового человека, которого ежедневно накачивают лекарствами от несуществующего заболевания, а потом форсированно обкалывают ударной дозой и ставят перед родными и близкими. А он, все адекватно понимая, даже мяу сказать не может. Только плачет.
Мда...
"Не дай мне бог сойти с ума.
Уж лучше посох и сума".
И дальше:
"Не то что б разумом своим
Я очень сильно дорожил...".
Пушкин, однако! Ну так он же гений... Короче, по-пролетарски:
"Чужих мозгов мы не хотим ни пяди,
Но и своих вершка не отдадим"
Дурдом – это не дом для дур, это дом где разбивают и сердца, и головы.
Вот из этого поворота со стороны этого дома, около 5 утра вылетел трейлер с одиноким морским контейнером на платформе. И встал поперёк. У меня было где-то под 180. Дистанция приличная, я начал тормозить. Крепко, но без фанатизма. Что б ни в кювет, ни – в оверкиль. Оно мне надо? Даже если сам без последствий – а во что ремонт станет? А побегать по "слугам народа"? Да одного ОСАГО с его процедурами... По встречке шла колонна бензовозов. Коротенькая – 2 или 3. В разрешённом скоростном режиме. Профи. Первый чётко положил себя в правый от себя кювет. А вот второй пошёл влево, уклоняясь от столкновением с трейлером, но не дотянул до съезда в поворот и врубился цистерной в платформу. От удара платформа наклонилась мне навстречу. Контейнер (незакреплённый! Придурки...) поехал, дверки распахнулись и оттуда хлынула какая-то мутно-зелёная жидкость. Я еще успел удивится – жидкие отходы из дурдома в морском контейнере? Или там еще какая-то тара была? И по мокренькому врубился в створ полуоткрытых дверок полупустого полу-упавшего контейнера. Последняя картинка: ранее утро, солнышко такое ласковое, нежаркое встаёт, воздух чистый, мне навстречу вал жидкого дерьма серо-зелёного цвета, а за ним поднялась и разрастается в обе стороны стена пламени. Все.
Вывод?
Вывод проще некуда: Я – УМЕР.
Глава 4
Некоторое время я обкатывал эту мысль. Как там по Беллману: «если не использовать наилучшим образом то, чем мы располагаем сейчас...». А чем мы располагаем? В предположении состоявшейся собственной смерти. Взгляд бездумно скользил по окружающей обстановке. Лучина прогорела и потухла. На дальнем её конце сидел здоровенный таракан, шевелил усами и внимательно разглядывал тонкую струйку дыма. «Местный пожнадзор не дремлет». Ещё два таракана поменьше забрались на край оставленной на столе миски с моим недоеденным силосным бульоном. «А вот и бабы по воду пошли». Как-то это не совмещается с понятием «загробная жизнь». Ни в каком известном варианте.
Понятно, люди придумали большую, туеву тучу разных теологических схем. "Камасутра", например, описывает чуть больше сотни способов взаимодействия мужчины и женщины. И все. Поскольку все варианты должны соответствовать набору реально существующих ограничений. Анатомия, физиология, земное притяжение, наконец. Количество вариантов взаимодействия человека и бога существенно больше. Поскольку ограничено только человеческой фантазией. Тоже множество и счётное, и ограниченное. Но – сильно по-мощнее.
"Прибегает апостол Пётр к Господу:
– Господи, к тебе опять атеисты.
– Надоели. Скажи им, что меня нет."
Опять ёрничаю? Боюсь?
Боюсь... Но – надо. Работаем. Надо строить "букет гипотез" и произвести их "обрезание". Для оставшихся правдоподобных гипотез строим "деревья вариантов". До получения очевидно абсурдных последствий. И снова обрезаем. Под корешок. Основные инструменты – "бритва Оккама", здравый смысл (в небольших дозах), логика, результаты натурных наблюдений. Ну и метод "мозгового штурма". В исполнении одного "пикирующего мозгового штурмовика".
Гипотеза о смерти.
Я умер. Попал в загробный мир. Ну и? Свалка работает, молотилка молотит. Следовательно я мыслю. Egro? – Egro sum. «Мыслю, следовательно существую». Вот так-то. Это тебе не «смертью смерть поправ». Это одной фразой перевести вообще любую смерть в ряд обыденных жизненных явлений. Что, впрочем, не ново. Во всех традиционных системах человек за время своей жизни переживает несколько смертей. Что такое белое платье невесты как не саван? Девочка умерла – родилась женщина.
И наступает следующая жизнь. В каком варианте – земном, небесном, внутриутробном – не существенно.
В материнской утробе один плод другому: "Неужели ты веришь в жизнь после родов? Ведь ни один еще не вернулся."
Конструктивные выводы? Существенны характеристики окружающего мира, а не факт собственной смерти. Твою дивизию! Не фига себе! Как-то раньше я до такого не додумывался. Хотя... повода серьёзно поразмыслить на эту тему не было.
Дополнительной информации нет, сверхъестественные сущности не наблюдаются, такие же явления – аналогично. Теологическая система (как возможный источник данных) не идентифицируется.
С одной стороны – иконка, кресты позволяют отсечь массу вариантов. Ну не Вицлипутли это, и не древние ацтеки. Хотя холодно как в ихнем аду.
С другой стороны – как-то не совмещаются те же тараканы ни с райскими кущами, ни с кругами ада. Хотя опять же... я что, богослов-харонист?
Практический вывод. Признать факт собственной смерти – ничтожным. Ввиду сохранности свалки и молотилки. Смотреть, думать.
Это ты, Ваня, несколько... заелбантурил. "Признать факт собственной смерти – ничтожным"... Собственной мозгой придумал. Но такая идея в этот же мозг – не влезает. А – надо. Ладно – признаем.
Дал дуба, в самом расцвете сил, оставил безутешных вдову и сирот... А вот это не надо. Это в самом деле больно. Мне нужны мозги действующие, а не всхлипывающие. Хотя бы пока. "Об этом я подумаю завтра". Если это "завтра" наступит...
Гипотеза о глюке.
Выглядит логично. Особенно с учётом места автокатастрофы. Вынули живым, ближайшее медучреждение – Кащенка. В реале лежу на койке, а сестрица «санитарка, звать Тамарка, в белых тапках» – «колет мне второй укол».
Все наблюдаемое есть иллюзорные аберрации, самопроизвольно возникающие в полуразрушенных мозгах.
Плохо. Любое сумасшествие внутри себя абсолютно логично и последовательно. Выйти из качественного глюка чисто изнутри – невозможно. Надо изначально иметь реперные точки. Воспитать в себе устойчивый рефлекс: увидел зелёных человечков – дай в морду. Поскольку это белая горячка, а не послы с Альдебарана. Хотя возможны варианты. Не дашь в морду – упустишь редкий шанс излечится от запоя. Дашь – примерно столь же редкую возможность установить контакт с внеземной цивилизацией. "Выбирай – или проиграешь". В смысле – и алкашом останешься, и с альдебаранами не поговоришь.
Изнутри глубокий глюк ломается только выявлением внутренних информационных противоречий. Например: "Гай Юлий Цезарь закончил свою речь перед легионерами и отошёл за колонну перекурить". Если память помнит, что табака в Европе не было, а интеллект может вытащить этот конфликт данных на поверхность сознания – можно сделать предположении о собственном глюконавстве.
Скверно то, что и свалка, и молотилка должны работать исправно. И никогда не известно, когда же внутренняя логика глюка создаст ситуацию конфликта данных. Можно ждать всю жизнь. Хоть иллюзорную, хоть реальную. Провести жизнь в ожидании обнаружения собственного психа... Не конструктивно. И вообще – тоскливо.
Практический вывод. Считать гипотезу ложной до выявления явных противоречий в потоке данных. Смотреть, думать.
Гипотеза о попаданстве.
Ну, собственно, я к этому инстинктивно и шёл. С того самого момента в своём сне, как разобрал текст от чёрного мужика в цирке. Потому и сорвался с подвески. «Ворона каркнула во все воронье горло».
Интуиция, ёж-макарёк. Не формализуемый способ получения выводов путём обработки нечётко определённого массива информации.
"Князь кийский" – это как? Где-то (не знаю где) есть нечто (территория, государство, народ, город – не знаю что) называемое "Кийск". Или просто – "Кий"... Как тут у них со словообразованием? Козельск – козельский. Городок – городской. Или городокский? Москва – московский. Или – москваский?...
Есть предположения и предчувствия, нет достоверных данных. Болото. Опереться не на что. Хорошо, предположим, недорасслышал. Или мужик недовысказал. И речь идет именно о городе с названием именно Киев. И что? "Приключения Тома Сойера и Гекельбери Финна" имели место быть в городе Москве. На Миссисипи.
И ХЗ где этот Киев может находится. А климат? Снег, холод... Очередной ледниковый период? – Ага, и дополнительным параметром вводим смещение земной оси в результате падения гигантского астероида... Где моя "бритва Оккама"? "Не умножай сущностей без нужды". Не буду. Ни умножать, ни складывать.
Ростислав Мстиславич... Хорошо, нормальное имя. Не Миссисипское. Хотя – не по русской грамматике. Должно быть – Мстиславович. И – никаких ассоциаций.
Номер года – четыре шестёрки. И что с этим делать?
Номер от чего? От рождества Христова? Не, не катит. Сам же "Большую медведицу" на речке видел. Даже "Мицара" разглядел без очков... Впервые я подумал о новом собственном теле с некоторой благодарностью. Хоть и синюшное, но нормально зрячее. И на том спасибо.
А ковшик-то у "Медведицы" – правильный. Видел я где-то рисунок этого созвездия во времена Гомера с Одиссеем. Как известно, звезды двигаются относительно друг друга. У Одиссея ковшик был плохенький, плоскенький и показывал не туда. А у меня – ёмкий такой. Похож на нормальный. Как в бане. Так что хоть вперёд, хоть назад, но не более тысячи лет. Иначе – звезды улетят. Наверное... Точнее – надо углы мерить. А у меня из всех транспортиров только "два пальца к носу".
Но – это уже хорошо. Есть объект для обрезания.
Система летосчисления... Какая? От основания Рима? От Цинь-ши-Хуань-ди? От сотворения мира?
Поскольку пересчёт я помню только для последней, то её и предположим. Классный аргумент. Типа: не знаю что это, но считаю тем, что знаю.
" – Сэр, почему вы ищите оброненный кошелёк здесь, под фонарём, а не за углом, где вы его обронили?
– Потому что здесь светло"
А как? Иначе – просто тупик. Можно молотить лбом в стену с повизгиванием: "иде я? иде я?". "Где, где.. И пошутил". Так это я и так понял. Интересны детали.
Вот так – "под фонарём" – хоть какая площадка для игр ума. Только – без фанатизма. В любой момент может прийти местный Отец-Творец-Вседержитель. Или – медсестра с уколом.
И снова – болото. "От сотворения мира" это любое число от пять, пять, ноль, четыре до пять, пять, ноль, восемь. Добавить к "новой эре". Или, моем случае – отнять. Почему любое? – А – "все врут календари".
Что считать надо с пятницы, после обеда – все согласны. Трудовая неделя закончилась, короткий день, техпроцесс завершён, мир сделан. "И увидел он, что это хорошо". И пошёл на уикэнд. Как я за Лугу...
А вот в каком году... Тут единства нет. А еще счёт нового года у одних с середины зимы, у других с марта, поскольку – "лето". А еще политические причины типа "старшинства в роду", а еще ошибки переписчиков...
Но все равно, получается что-то от 1158 до 1162. От Рождества Христова.
Мда... Это я несколько... заелбантурил. Это ж такой... елбан-туризм получается. А противоречия где? Хоть логические, хоть фактические?
И чётко понятно – это не моё прошлое. По грамотному – не мой временной поток. Поскольку есть в природе два закона, которые уйма народа пытается "запинать". А они, такие-сякие нехорошие, – не запинываются. Поскольку ни из ничего не выводятся. И экспериментально – по настоящему и не доказываются, и не опровергаются. Этакие два "взятые с потолка" умозаключения. Одно, по словам Мишеньки, батя которого некоторым индивидуям носы ломал, звучит просто: "ежели где чего и убудет, то в другом месте столько же и прибавится". Без детализации "где","чего","когда" и "места". Ну и опровергни такое. Закон сохранения называется.
Второй такой же – причинно-следственной связи. Тут дальше древнеримских адвокатов мы до сих не пошли: "после – не значит в следствии".
А вот "в следствии" – всегда "после". Или, на крайний случай, в один момент. Но не раньше. Можно мгновенно передавать информацию на произвольное расстояние. В начале двадцать первого века эту фишку раскололи – можно. Но не в прошлое.
