Текст книги "Эреб"

Автор книги: Урсула Познански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Мы все умираем. Странно, что большинство поднимает столько шума из-за того, что рано или поздно это случится. Время бежит как вода и уносит нас с собой, как бы мы ни пытались плыть против течения.

Как же приятно отказаться от этого! Пусть пролетают дни и ночи, пусть скроется ход мировых событий. Надо жить в своем собственном мире, следовать самим собой установленным правилам. Не стремиться к разным бесчисленным целям, а настойчиво и неизменно преследовать одну-единственную.

О да, настойчиво. Я от многого откажусь, но зато буду настойчив. Когда все получается само собой, это хорошо, но гораздо лучше, когда этого добиваешься. Одна из немногих вещей в жизни, которые еще имеют хоть какой-то смысл, – это делать что-то самому, значительно расширяя границы своих возможностей. Расширяя их все дальше и дальше. И дальше.

Впрочем, надо кое-что уточнить. Я не был откровенен, когда говорил, что мне все равно, долго ли проживут окружающие меня люди. Это не так. Однако я не буду делать ничего, чтобы продлить отпущенный им срок. Как раз наоборот: я сижу здесь и вытачиваю орудие, с помощью которого укорочу все, что можно укоротить.

7

Ни одна комбинация клавиш не помогала. Вздохнув, Ник нажал Reset, и, к его облегчению, компьютер перезагрузился и загудел вентиляторами.

Время, которое прошло до появления заставки и стартового экрана, показалось Нику несказанно долгим. Он нетерпеливо покачал ногой и бросил взгляд на наручные часы: почти два ночи. К счастью, завтра суббота, и значит, он может еще немного поиграть. Только бы запустить Эреб, тогда точно все получится. В конце концов, можно ведь выбрать еще одного игрока – а что, неплохая идея! На этот раз, наверное, варвара или вампира. Варвары потрясающе сильные и стойкие.

Он отыскал на экране значок Эреба, простую красную букву Е, и щелкнул по ней мышью. На долю секунды курсор превратился в песочные часы, затем снова принял привычную форму стрелки. Всё.

Ник еще дважды кликнул букву Е, потом вытащил DVD и заново вставил – ничего. Наконец он дважды перезагрузил компьютер и сдался. Остальные программы работали безупречно, только с Эребом глухо, как в танке. Вот черт!

Ник был слишком взбудоражен, чтобы пойти спать. В то время как он бесполезно просиживает здесь, где-то там, возле голубой реки или черной стены, бушуют увлекательные сражения. И даже если нет, все равно можно сидеть у костра и беседовать с другими участниками игры.

Похоже, в его копии игры имелся серьезный дефект.

Перед глазами Ника снова предстала сцена, которую ему довелось случайно увидеть: Колин выпрашивает у Дэна советы, заискивает перед ним и все равно ничего не добивается. Может быть, и у него тогда игра так же безнадежно накрылась?

В окончательно испорченном настроении Ник открыл «Сапер», трижды подряд взлетел на воздух и неподобающе громко выругался.

Или ненадолго заглянуть в галерею Эмили?

Нет, для этого он в слишком неподходящем настроении. Недостаточно расслаблен. Недостаточно романтичен.

Недостаточно любопытен.

Вопреки всем своим привычкам Ник проснулся в семь утра, нервничая и трясясь, словно перед экзаменом. Глаза как будто слиплись, их жгло. Мысль о том, чтобы подняться с кровати, тут же вызвала у него усталость. Вообще-то ему не нужно вставать. Во всяком случае, пока еще. Собственно говоря, совсем не нужно.

Он глубоко зарылся головой в подушку и попытался ни о чем не думать, но вскоре поймал себя на том, что повторяет комбинации горячих клавиш, которые узнал вчера во время игры в Эреб: Ctrl+f – вызвать огонь, b – блокировать, пробел – прыгнуть, Escape – стряхнуть. Он спрашивал себя, не играет ли Колин прямо сейчас. Да нет, чушь, он, конечно, спит. Колин вообще-то… У Ника давно зародилось подозрение. Как звали того темного эльфа, который во время битвы с троллями держался позади всех? Лелант, правильно. В разгар сражения тот стоял в стороне, как имел обыкновение делать Колин, когда считал баскетбольный матч проигранным. В таких случаях он выключался из игры, не желая пошевелить даже пальцем.

Ладно, будем пока считать Колина Лелантом. Однако КровоПуск, точнее, тот, кто скрывается под этим именем, – вот уж кто намного интереснее. Вероятно, это один из тех драчунов, что слоняются вокруг мусорных баков на школьном дворе и запугивают одиннадцатилетних мальчишек. Из них он почти никого не знал по имени.

Дэн? Дэн наверняка был жирным карликом вроде Сапуджапу. Или он сделал себя необычайно стройным и красивым – вампиром, например. Или был одним из темных эльфов, которые, к досаде Ника, в самом деле очень часто встречались. Во всяком случае, он бы сразу узнал Дэна по дурацким высказываниям и самодовольному виду и тут же огрел бы его мечом.

Ник вздохнул. Пожалуй, поспать сегодня больше не удастся, потому что в голове все время вертится игра. Он потянулся, сел и свесил ноги с кровати.

Тоттеридж не так уж далеко, как раз на его родной Северной линии, и он мог бы быстро добраться до церкви святого Андрея, хотя бы для очистки совести. Игра ведь вообще теперь не запускается.

Ради любопытства Ник подсел к компьютеру и попытался еще раз начать игру – с тем же результатом, что и ночью, перед сном. Эреб отказывался загружаться.

К счастью, Интернет работал, и Ник всего за несколько минут нашел по картам Google церковь святого Андрея – и даже увидел фотографию тиса, которому якобы две тысячи лет и который считается старейшим деревом Лондона. Ух ты. Его ветви начинались так низко, что на снимке тис был похож скорее на громадный куст.

Отец уже час как уехал на работу, а матушка наверняка будет спать до десяти. Ник причесался, перетянул волосы на затылке вчерашней резинкой. Можно воспользоваться удобным случаем и заодно прихватить чего-нибудь на завтрак. Пожалуй, шоколадные маффины. Да, маме это определенно понравится.

Он взял старую спортивную сумку, затолкал ее в карман куртки и оставил матери записку на кухонном столе: занесу кое-что Колину, скоро вернусь. Выходя, Ник закрыл за собой дверь так бесшумно, что сам едва услышал, как защелкнулся замок.

Матушка не будет звонить Колину, чтобы проверить, у него ли ее сын. И даже если будет – Колин все равно уже несколько дней не подходил к телефону.

Ник вышел на станции Тоттеридж-энд-Уэтстоун и минут десять прождал автобуса, который повез его по Тоттеридж-лейн и наконец доставил к церкви.

Тис нельзя было не заметить. Только вот глупо и неудачно, что он располагался вовсе не в таком уединенном месте, как представлял себе Ник, изучая фотографию в Интернете. По церковному двору прогуливались люди: старая супружеская пара, две женщины с детской коляской, садовник. Они не удостаивали Ника вниманием, но ведь он же собирался, как последний дурак, искать под этим громадным деревом то, чего там и быть наверняка не могло.

Он вдруг осознал, насколько абсурдной кажется сложившаяся ситуация. С какой стати он оказался здесь? Потому что некий персонаж из компьютерной игры поручил Нику поискать кое-что под деревом? Боже, это просто смешно.

Хорошо хоть никто ни о чем не знал, так что он мог просто вернуться домой и забыть обо всей этой истории, позавтракать с матушкой, а затем погулять с Джеми. Или спокойно посидеть за компьютером, поиграть.

Вот только игра теперь не запускалась. Чертов проклятый Эреб.

Чтобы чем-то занять себя и как-то оправдать утреннюю поездку, Ник принялся прогуливаться возле церкви святого Андрея. Он осмотрел красное кирпичное здание, увенчанное высокой светлой башенкой, и наконец решил, что было бы ужасно глупо уехать сейчас домой, даже не заглянув под тис.

В тени дерева покоились старинные покосившиеся надгробия. Ну очень весело, подумал Ник. Он почти с благоговением коснулся громадного ствола. Интересно, четыре человека сумели бы его обхватить? Или все-таки пять?

Внутри дерева без труда можно было бы что угодно спрятать. Но тут ведь пусто, по крайней мере, кажется, что ничего нет. Ник сунул руку в широкую расщелину в стволе и нащупал землю, которая забилась внутрь. Он посмотрел под ноги – там тоже ничего не было. А что там вообще должно быть?

Он прошел вперед, забрался под низко свисавшие ветви, залез за исполинское дерево. Нагнулся.

Среди травы виднелся какой-то угловатый предмет светло-коричневого цвета. Он вплотную прижимался к изрезанной трещинами коре дерева. Ник отвел рукой стебли.

Коробка была величиной с толстую книгу; по боковым сторонам она оказалась обмотана широким черным скотчем. Недоверчиво Ник приподнял коробку, бегло отметил, что та достаточно тяжела, и, путаясь в мыслях, машинально смахнул с нее налипшую землю.

На деревянной крышке проступила размашисто выведенная надпись: «Галарис». Под ней значилась дата: 18.03. Ник попытался отогнать от себя чувство нереальности происходящего.

Восемнадцатое марта было его днем рождения.

Сумка с коробкой лежала на коленях, Ник оцепенело смотрел в окно. Какая-то часть его сознания следила за тем, чтобы не пропустить нужную остановку. Другая, большая, пыталась разобраться в происходящем. Почти в два часа ночи Вестник поручил ему отыскать эту коробку. Интересно, в это время она уже лежала под деревом? И еще важнее: как она туда попала? С какой стати на ней значилась дата рождения Ника? Что означало слово «Галарис»?

Теперь он больше чем когда-либо хотел обсудить все эти вопросы с Колином. Тот ведь наверняка уже лучше него разбирался в Эребе. А может, Вестник тоже отправлял его к старому тису?

Ник вышел на Уэст-Финчли. Ему предстояло добрых минут пятнадцать топать пешком, хорошо хоть идти можно было по парку, а не по дороге. Ник знал эту местность, раньше они часто здесь гуляли. Рай для тех, у кого есть собака или кто любит бегать трусцой.

Пересекая Доллис-брук по небольшому мостику, он достал из кармана брюк телефон и набрал номер. Колин ответил сразу – даже второго гудка не пришлось дожидаться. Ник был так поражен, что в первый момент забыл, зачем вообще позвонил.

– Слушай, у меня много дел, – сказал Колин. – Если ты хочешь поболтать о какой-то ерунде, мы можем заняться этим в школе. Ладно?

– Подожди! Я только хотел у тебя кое-что спросить об Эребе. Дело в том, что… Я получил такое странное задание, я должен…

– Заткнись, ясно? – прервал его Колин. – Ты же читал правила? Не распространяй никаких сведений об игре даже среди своих друзей! Не говори ни с кем о ней. Ты совсем спятил или как?

На какой-то миг у Ника перехватило дыхание.

– Но… но… неужели ты думаешь, что это так серьезно?

– Это серьезно. Не рассказывай никому о своих делах, или вылетишь быстрее, чем досчитаешь до трех.

Ник молчал. Мысль о том, что он вылетит, подействовала на него неприятно. Унизительно.

– Я… я всего лишь подумал. Забудь об этом, – сказал он.

Когда Колин ответил, его голос звучал заметно дружелюбнее:

– Таковы теперь правила, старина. И поверь мне, их стоит соблюдать. Игра просто суперская и становится все круче.

Ник явственно ощущал в руке тяжесть сумки с таинственной коробкой.

– Рад слышать, – промолвил он. – Ну что, тогда…

– Ты ведь не так давно в игре, – теперь голос Колина звучал оживленно, – еще увидишь меня. Только придерживайся правил. В том числе не болтай попусту.

Ник воспользовался тем, что настроение друга переменилось, и задал последний вопрос:

– У тебя уже было такое, что игра зависала?

Колин усмехнулся.

– Зависала? Нет. Но я знаю, что ты имеешь в виду. – Он понизил голос, словно боялся, что их кто-то может подслушать. – Иногда… она просто не хочет. Ждет. Испытывает тебя. Ты понимаешь, о чем я, Ник? Иногда я думаю, что она живая.

Ник миновал небольшие сады, обступавшие дорогу с обеих сторон. Рядом спокойно несла свои воды Доллис-брук, оттуда не доносилось почти ни звука.

«Иногда я думаю, что она живая». Ну очень остроумно, Колин.

Солнце выглянуло из-за облаков как раз в тот момент, когда Ник, следуя по тропинке, оказался под сводами леса. Он остановился и поднял лицо навстречу жарким лучам. Может, поискать в парке спокойное местечко и осторожно отклеить край изоляционной ленты, которая обматывает коробку?.. Только разок бы взглянуть… Только узнать, что там было такое тяжелое…

Ник пропустил трех промчавшихся мимо бегунов и обернулся. Теперь никто не мог за ним наблюдать. Правда, в стороне он увидел женщину, прогуливавшуюся с собакой, но она находилась еще достаточно далеко.

Чувствуя странное пощипывание в затылке, Ник достал коробку из сумки. Она была, пожалуй, не больше упаковки из-под сигар, но ее содержимое наверняка не имело с сигарами ничего общего. Ник наклонил коробку, и то, что в ней лежало, тоже соскользнуло влево.

Похоже, этот предмет металлический и не особенно большой. Если принять во внимание время, которое требовалось, чтобы он перекатился от одного края до другого, то содержимое не занимало даже половины коробки.

Любопытства ради Ник попытался подсунуть ноготь под краешек скотча. Но тот сидел ужасно крепко. Если же попробовать его отодрать, это займет много времени, к тому же останутся следы. Не очень хорошая идея.

Бешеный лай прервал размышления Ника. Позади него встретились лабрадор и светло-коричневая легавая и, очевидно, отнеслись друг к другу отнюдь не с симпатией. Пытаясь разнять питомцев, хозяева тянули их за поводки.

Ник опустил коробку в сумку и углубился в лес, сопровождаемый воем одной из собак.

Найти виадук, переброшенный через Доллис-брук, было нетрудно: он высоко поднимался над лесом и тропинкой, кроме того, по нему проходили рельсы Северной линии. В этом месте метро пролегало в восемнадцати метрах над землей и было залито лучами солнца. Зато под виадуком лежали тень и сырость.

«Спрячь коробку под одну из арок поближе к дороге», – сказал Вестник. «Поближе» – относительное понятие. Ник выбрал вторую из громадных арок и опустил коробку в траву, которая особенно высоко разрослась прямо у подножия каменной опоры. Здесь ее можно было найти, но случайно о коробку никто бы не споткнулся.

Довольный сделанным, Ник стал осматриваться, как вдруг вспомнил слова Вестника. «Уходи не оборачиваясь», – сказал тот.

Потому что иначе случится… Что? С логической точки зрения, вообще ничего не могло случиться. Игра ведь не может знать, выполнил ли он свое задание, и если выполнил, то как. С другой стороны, она знала его имя. Знала, где спрятана коробка и что на ней написано «Галарис».

Над головой Ника прогрохотал поезд, мчавшийся по направлению к Миллз-Энду. Он не должен оборачиваться. Собственно говоря, для этого нет ни малейшей причины. Кроме, может быть, мании преследования, а Ник определенно ею не страдал.

Он сложил спортивную сумку в маленький пакет и сунул его под куртку. Потом отправился обратно, так ни разу и не оглянувшись.

Когда Ник вернулся домой, был уже почти полдень. В руках он держал бумажный пакет с четырьмя только что купленными маффинами. Матушка пила свой второй кофе.

– Посидели-поболтали, – пробормотал Ник и разложил кексы на тарелке. Он умирал с голоду.

– Тоже кофе?

– С удовольствием. Если будет быстро готов.

Мать принялась варить кофе в кофемашине, снова и снова с аппетитом косясь на тарелку с маффинами.

– Они шоколадные?

– Да, те, что темные. А от кокосовых руки прочь, они мои.

Матушка поставила у него перед носом капучино со взбитыми сливками.

Первый кекс Ник проглотил с таким ощущением, словно чудом избежал голодной смерти, а вслед за тем наполовину опустошил чашку кофе.

– Я сегодня после обеда поеду к дяде Хэнку, у него ремонт. Было бы хорошо, если бы и ты подъехал. Отцу нужно заскочить к коллеге. Так что ты – единственный, кто может без лестницы дотянуться до потолка, а кто-то ведь должен его покрасить.

У Ника очень удачно оказался набитым рот, что позволило выиграть ценные секунды.

– Я бы с удовольствием, – сказал он, придавая голосу как можно более прискорбные интонации, – но, знаешь, мне нужно через пару дней сдавать чертовски сложную работу по химии – и у меня плохие предчувствия насчет того, что меня ждет, если я ее завалю. Я думал, я сегодня ее сделаю…

Взгляд матушки был одновременно насмешливым и испытующим.

– Ты хочешь учить химию? Не удерешь на спортплощадку или в кино?

– Клянусь. Спортивная площадка или кино сегодня даже не обсуждаются.

Ник улыбнулся матери; совесть его была чиста как свежевыпавший снег. В последней фразе все – от слова до слова – было правдой.

8

Включить компьютер. Вставить DVD. Надеть наушники. Напряженные секунды ожидания, пока программа не запустится.

– Сарий, – шепчет призрачный голос.

Он в той самой пещере, где в последний раз встретился с Вестником. Однако, в отличие от вчерашней ночи, сегодня со стен пещеры струится свет. Сами стены выглядят светлыми и отполированными, словно хрусталь или большой кристалл. Волшебный кристалл?

Сарий склоняется над чем-то, похожим на золотую монету, как вдруг вход в пещеру открывается и появляется Вестник. Он мерит Сария взглядом желтых глаз.

– Ты выполнил задание, – говорит он.

– Да.

– Только из интереса: что значилось на коробке, помимо слова «Галарис»?

– Цифры. 18.03.

– Очень хорошо. Вот твои новые доспехи: нагрудные латы, шлем и неплохой меч. Я доволен тобой, Сарий, – он указывает на стоящую у хрустальной стены скалу, по форме похожую на стол.

От неуемного любопытства Сарий несется к ней чуть не прыжками. Блестит медный шлем, украшенный отчеканенной на нем головой оскалившегося волка. Сарий счастлив: волки – одни из любимых его животных. Он надевает латы – девять точек защиты! – и хватает меч, который сделан из темного металла, длиннее прежнего и совершенно не похож на старое его оружие. Наконец, словно коронуя себя, он водружает на голову волчий шлем.

– Ты доволен? – спрашивает Вестник.

Сарий с чистым сердцем говорит «да». Он на втором уровне, и он выглядит просто круто.

– Это еще не все.

Вестник закутывает в плащ свое длинное худое тело.

– Это Эреб. Ты увидишь, что за верную службу здесь удостаивают награды. Скажи Нику Данмору, пусть позаботится о том, чтобы ни один непосвященный не проник в игру, а потом пусть отправляется во внутренний двор соседнего дома. Решетка на одном из вентиляционных люков отвинчена. Если он снимет ее, то кое-что найдет внутри.

Кое-что найдет? Вообще-то Сарию не хотелось прерываться; он с удовольствием бы отправился в путь и опробовал новый меч.

– Именно сейчас? – спрашивает он.

– Конечно. Я жду, сколько бы мне ни пришлось ждать.

Вестник прислоняется к хрустальной стене и скрещивает руки на груди.

Волокита, сплошная волокита. Ник снял с головы наушники. Наверное, ему следовало бы запереть комнату, осторожности ради. Однако, если матушка это заметит, без вопросов не обойдется. И вообще ему надо пройти мимо нее, а если она спросит, куда он направляется, он не сумеет придумать никакого подходящего ответа.

Как бы там ни было, лучше провернуть все это побыстрее. Он украдкой выбрался из комнаты, тихо прикрыл дверь и прислушался к тому, что происходило в квартире. Из кухни доносился голос матушки – она разговаривала с кем-то по телефону. На такой счастливый случай он и не мог надеяться. Ник прокрался к выходу, быстро сунул ноги в кроссовки, прихватил куртку и юркнул наружу.

Внутренний двор соседнего дома пребывал в приятном запустении. Несколько лет назад кто-то попытался развести цветы на этом крохотном клочке земли, но по большей части они погибли. Зато те, что уцелели, теперь буйно разрослись.

Всего в фундаменте дома имелось три вентиляционные решетки, все располагались на уровне колена. Первая была так прочно заделана, что ее не сорвать даже взрывом. Ник немного подергал железные прутья, однако те не шевельнулись. Он прильнул к квадратным ячейкам решетки, но не разглядел в темноте ничего, лишь почувствовал затхлый подвальный запах.

А вот вторая решетка оказалась именно той, что надо. Она слабо держалась в стене и без труда подалась, когда Ник потянул ее на себя.

Только теперь он задал себе вопрос, который должен был задать намного раньше: что может поджидать его в трубе за решеткой? Снова коробка с датой его дня рождения? Еще одно задание? Или и впрямь награда, на которую намекнул Вестник?

Шоколад, подумал Ник. Или жевательный мармелад в форме медвежат, чтобы было чем подкрепиться долгими ночами, которые он будет проводить в Эребе. Он запустил руку в проем и сразу же выдернул ее назад.

Трус, обругал он себя. Что случилось? Крыс боишься, что ли? Возьми себя в руки, это же реальный мир!

В затылке Ника опять заныло, стоило ему только снова запустить руку в нишу. Поначалу он вообще ничего не мог нащупать, кроме всякого мусора, но вскоре ощутил под пальцами что-то пластиковое. Он схватил его и вытащил из вентиляции желтый пакет с рекламой «Селфриджес»,[11]11
  Дорогой лондонский универмаг.


[Закрыть] в котором находилось что-то мягкое. В первый момент Ник подумал об униформе, которую имеют право носить все играющие в Эреб, начиная со второго уровня. Это, конечно, было смешно, но все-таки куда более понятно, чем то, что на самом деле оказалось в пакете.

Hell Froze Over – было напечатано голубыми буквами на черной футболке, под этой надписью ухмылялась обледеневшая голова дьявола.

На несколько минут воцарилась полная тишина. Нет, этого просто не может быть. HFO – это только их с братом дело; о футболке не знал никто, кроме Финна и его самого. Ник был уверен, что не проронил ни единого звука об этом ни в разговорах с Вестником, ни с кем бы то ни было еще. Он бросил взгляд на ярлычок с указанием размера: XXL. Значит, поставки все-таки есть.

Он непременно позвонит Финну. Нет, конечно, одно правдоподобное объяснение этому имеется: вероятно, сам Финн и припрятал здесь футболку. Ник поднес ее к носу: не пахла ли она холодным дымом – квартирой Финна? Нет, только моющим средством и немного – сырым подвалом.

Может быть, Финн играл в Эреб? Очень даже возможно, почему нет? Иногда случаются самые дикие совпадения.

– Где ты был? – спросила матушка, когда он ворвался в квартиру. Хорошо, что хоть догадался спрятать футболку под курткой.

– Я только на минутку за дверь выскочил. Жвачку в киоске взял.

В кармане как раз имелась вскрытая пачка, но матушка даже не взглянула на нее.

Вернувшись в комнату, Ник первым делом, страшно торопясь, убедился, что Вестник все еще стоит на своем месте, а затем взял мобильник с ночного столика и позвонил Финну.

– Привет, малыш! Как классно, что ты звонишь! Что нового?

– Финн, ты ведь раздобыл футболку с Hell Froze Over?

Короткая пауза.

– Нет, я же тебе писал. Ее сейчас так просто не достать, но я обязательно займусь этим, о'кей? Я вообще не знал, что для тебя это так важно.

– Нет, нет, уже все нормально. Не беспокойся об этом.

Нет, Финн, конечно, не врет. Зачем ему это?

– Не кисни, Никки. Извини, мне нужно заниматься делами, в студии полно людей.

– Хорошо. Подожди, спрошу только одну вещь: ты в последнее время играешь на компьютере? В квесты, например?

– Ничего подобного. Просто времени нет – я же теперь бизнесмен!

Финн рассмеялся, положил трубку и оставил Ника в еще большей растерянности, чем до начала разговора.

Вестник не выказывает ни малейшего нетерпения. Наоборот, он медленно, словно все время мира даровано ему, отделяется от стены, лишь только Сарий снова приходит в движение.

– Нашел награду?

– Да. Спасибо.

– Надеюсь, она пришлась тебе по вкусу и доставит большую радость.

– Конечно. Даже очень. Могу я кое о чем спросить?

У Сария вдруг возникает ощущение, что Вестник слегка медлит.

– Конечно. Задавай свой вопрос.

– Откуда Вам известно о моих желаниях? Ведь Вы же не можете этого знать.

– Это во власти Эреба. Радуйся, что он на твоей стороне.

Вестник наклоняет голову, и усмешка искажает его худые черты.

– Не разочаровывай нас, тогда сможешь и дальше получать удовольствие от игры. А теперь скажи мне, к чему у тебя лежит душа. Есть возможность поучаствовать в разрушении деревни орков, там ты добудешь себе немного золота. Или можно отправиться на поиски потайного пути в Белый Город. Там завтра состоятся бои на арене. Хороший повод, чтобы перейти со второго уровня на третий. Или даже на четвертый.

– Такое бывает?

– Бывает еще и не такое. Арена покажет, из какого теста сделан воин. Там ты можешь выиграть все, как, впрочем, и все проиграть. Победа, естественно, лучше: можно получить волшебные кристаллы или оружие, подняться на новый уровень. В прошлый раз один вампир по имени Дриззел отнял у другого вампира по имени Блэкспелл сразу три уровня. В одном-единственном поединке.

– Такое бывает? – повторяет Сарий, воодушевленный возможностями, которые внезапно открываются перед ним.

– Разумеется.

Решение Сария однозначно и несомненно. К черту деревню орков.

– Я буду искать Город.

– Отличный выбор. Остается только надеяться, что ты найдешь его вовремя. Запись для участия в поединках на арене завершается завтра, когда часы на башне пробьют три. Желаю успеха.

Взмахом костлявых пальцев Вестник прощается с ним, и Сарий выходит из пещеры на цветущий, залитый солнцем луг. В очередной раз он предоставлен сам себе.

Цветущие деревья, цветущие кусты. Он поворачивается вокруг, однако нигде нет ни малейшего указания на расположение Белого Города. Чтобы не топтаться на месте, он просто бежит вперед. Один раз эта тактика уже себя оправдала.

Птичий щебет действует ему на нервы, навевает настроение пикника, рассеивая странную атмосферу предвкушения приключений. Никакого потайного пути не видно. Нигде нет даже кротовьей норы.

Хотя вон там, впереди, что-то лежит в траве. Возможно, какая-то тряпка, может быть, даже флаг. Он подходит поближе, нагибается, замирает. Поднимает пропитанную кровью ткань, с которой еще сочатся капли. Это рубашка.

Издалека он слышит шум, похожий на сдержанное бурчание. Сарий выпускает рубашку из рук и бросается бежать. Прочь от бурчания, от этих звуков, не звериных и не человеческих – нет, в них одновременно слышно и то и другое, голос человека и рычание зверя, и это нагоняет ужас. Дорога поднимается в гору. А выносливости-то у меня прибавилось, с удовлетворением отмечает он.

Чистая случайность, что он успевает остановиться, а то бы свалился в расселину, разверзшуюся на вершине холма. Сарий заглядывает вглубь. Изрезанные трещинами крутые стены выглядят очень неприветливо. Бурчание позади становится громче; несмотря на присущее ему любопытство, он вовсе не желает знать, кто или что порождает этот звук.

Сделав пару шагов вправо, Сарий обнаруживает лестницу, настолько ржавую, что она совершенно не внушает доверия. Впрочем, выбора у него нет; ему кажется, что, спустившись, он ускользнет от рычащего чудища. Он вспоминает окровавленную рубашку и осторожно ставит ногу на первую ступеньку. Та скрипит, но в это время снова начинает звучать чудесная музыка, рождая в Сарии уверенность, что он на верном пути, что он нигде не ошибся. Не мешкая, он спускается по лестнице, подхваченный этой мелодией, в радостном предвкушении того, что ждет его внизу.

С каждой новой ступенькой вокруг становится все темнее. Когда Сарий достигает дна, то в дрожащем свете факелов видит стены, коридоры, проходы, боковые лазы, грубо высеченные в толще скал. Похоже, это лабиринт.

Положившись на удачу, он пускается в путь и уже через несколько минут умудряется заблудиться. В его снаряжении нет ничего, чем можно было бы отмечать путь: ни мела, ни нити. Он мог бы попытаться разве что делать на скалах зарубки, но поостерегся. Только не новым мечом.

Взгляд, брошенный наверх, подсказывает ему, что расселина, через которую он спустился, осталась уже где-то далеко позади. Дневной свет сюда даже не проникает, впрочем, кое-где на стенах закреплены факелы. В промежутках между ними царит тьма.

Сарий бежит дальше, а эхо многократно отражает его шаги. Но только ли его? Он останавливается, и отзвуки сразу стихают.

Музыка ободряет его, побуждая продолжить путь. Наудачу он выбирает первый поворот налево и тотчас раскаивается: следующий факел находится ужасно далеко. Сарий спешит до него добраться, но, почти уже подойдя к границе освещенного места, останавливается как вкопанный. Что-то поблескивает на стене. Волшебный кристалл? Сарий алчно ощупывает его, но под руками это искрящееся нечто растворяется, растекаясь по стене слизистым ручейком. Охваченный отвращением, он отворачивается. Вот следующий факел, а за ним дорога снова разветвляется. Направо или налево?

Слева светлее. Он осторожно прокрадывается за угол, сжимая меч в руке. Каждый шаг гулко разносится по коридору. Если здесь внизу есть чудовища, они давно его услышали.

Сарий снова оказывается на развилке. Он чувствует, как в душе нарастает какая-то тревога. Наверняка у него в запасе еще много времени и он успеет записаться на участие в поединках, но уж слишком однообразно все здесь выглядит. Темные стены, своды, факелы, лужи воды. Ни одного воина, сколько ни смотри по сторонам, думает он, но, едва свернув в сторону, обо что-то спотыкается и падает. Ужас пробирает Сария до костей, он, не теряя ни секунды, вскакивает на ноги и замахивается мечом, прежде чем успевает рассмотреть, на что наткнулся.

Женщина-кошка. Сарий взглядывает на имя: Аврора. На ее поясе видны лишь крохотные вкрапления красного цвета, он весь почернел, как уголь. Но она еще жива. Когда он дотрагивается до нее, она слегка шевелит рукой. Сарию требуется мгновение, чтобы понять, чего она хочет. Он вызывает огонь.

– Спасибо. Я чуть концы не отдала. Ты можешь мне помочь?

– Что тебя ранило?

– Гигантский скорпион. Здесь вокруг носятся три или четыре этих мутанта. Чертовы твари. Если они тебя ужалят, все, твое дело труба.

Гигантский скорпион. Не очень-то весело звучит.

– Мы тут внизу единственные?

– Вот еще! Здесь целые толпы бродят. Послушай, ты случайно не умеешь исцелять?

Сарий на минутку задумался. Авроре так сильно досталось, что, наверное, звук ран, буравящий ей мозг, почти невозможно вынести.

– Могу. Но я еще никогда этого не пробовал.

– Тогда дело дрянь! Я этого не умею и не знаю, как это делается.

Это все равно что огонь разжигать, думает Сарий и пытается попробовать. Вскоре вспыхивает алый свет, и пояс Авроры снова окрашивается. Зато запас жизненных сил у Сария заметно убывает. Он как-то не подумал, что ему понадобится вся энергия до последней капли. А теперь он рискует вообще не дойти до Белого Города.

– Могла бы меня предупредить, – напускается он на Аврору.

– Что такого?

Женщина-кошка уже поправилась настолько, что может стоять на ногах и держать оружие. Девятихвостая плетка очень ей идет.

– Сказать, что, исцеляя тебя, я сокращаю срок своей жизни!

– Успокойся. Это восстановится. Не то что с настоящими ранениями.

Все еще злясь, Сарий пристально смотрит на свой пояс. Тот в самом деле понемногу меняется: вместо темно-серого становится красным, миллиметр за миллиметром.