Текст книги "Эреб"

Автор книги: Урсула Познански

– Великой битвы? – переспрашивает он вместо этого и демонстративно поворачивается к Леланту спиной.

– Да ты вообще ничего не понимаешь, – раздраженно отвечает тот, прежде чем Дитя Арвен успеет пояснить:

– В конце каждого турнира проводится великая битва, каждый против каждого. Это довольно опасно, ведь тебя могут поколотить те, кто достиг более высокого уровня. Зато ты можешь отнять у других самые ценные вещи, которые у них есть.

– И волшебные кристаллы? – спрашивает Сарий, косясь на Леланта.

– Ну да, если кто-то носит их с собой. Правда, такое вряд ли произойдет.

Если признаться себе начистоту, то Сарий в этот момент отнюдь не расположен участвовать в великой битве. Он только что достиг четвертого уровня и может вмиг снова все потерять. С другой стороны, кто поручится, что здесь и сейчас он не сумеет подняться на два-три уровня выше?

– А все-таки клево, что Ксоху сыграл в ящик, – меняет тему Лелант.

Этот идиот просто уняться не может. Ну подожди, Колин.

– У нашего дурачка-эльфа голова была набита всякой чепухой. Постоянно трепал языком. В этом он, так сказать, никогда не был в отстающих, так что ему лучше было сразу погибнуть. Такой же рохля, как и ты, Сарий. Думаю, когда начнется битва, я тебя сразу уделаю. Скажи-ка лучше Арвен «чао», пока есть возможность.

– Меня зовут Дитя Арвен, ты, обезьяна.

– А кого это колышет?

Ощущение, словно собравшиеся на арене ждут стартового выстрела, чтобы пуститься во все тяжкие; в какой-то степени это даже верно. Пучеглазый церемониймейстер расположился на краю и высоко поднял посох. Сарий снова оглядывает всех собравшихся. Неподалеку от него стоит вампир, он на втором уровне и мог бы оказаться легкой добычей, но чуть дальше караулит ЛордНик, а от него Сарию нужно держаться в стороне. Церемониймейстер объявляет условие: никому не разрешается нападать на того, кто уже сражается с соперником.

Итак, надо быстро найти подходящую жертву, легкую жертву, прежде чем кто-нибудь из девятиуровневых придет к идее, что Сарий для него – самая подходящая добыча.

Вампир-«двушка» – идеальный вариант и стоит очень близко. Пучеглазый опускает посох, Сарий срывается с места, однако тотчас замечает справа от себя Леланта. Тот опустил забрало зеленоватого шлема и теперь похож на стальную лягушку на двух ногах. Острие меча Леланта направлено в сторону Сария, но на бегу ему прицеливаться неудобно, он промахивается, чуть задев руку противника. Сарий слышит лишь тихий, скрипучий звук – так скрипит плохо смазанная калитка в саду, – и ничего более. Но после пропущенного удара в душе его, словно багровое раскаленное солнце, вскипает бешенство.

Ну что ж, если Лелант нарывается, то он получит. Например, получит от Сария щитом, как тараном, по ребрам, а самое главное, получит мечом – сперва по шлему, затем по латам. Так у него не будет времени, чтобы снова подняться на ноги.

На этот раз Сарию не нужно бравурной музыки, чтобы почувствовать себя победоносным военачальником. Ему достаточно всего лишь понаблюдать за Лелантом: тот отшатывается, неловко парирует удар, спотыкается, теряет щит. А потом падает, и растягивается, и высоко поднимает меч, словно жало осы, как будто надеется, что Сарий сам на него наступит.

После двух энергичных ударов меч тоже долой. Сарий с удовольствием наблюдает, как на плечах и груди Леланта проступает кровь. Должно быть, от этих ран в его ушах творится просто ад.

Он приставляет меч к шее Леланта, прямо к краю доспехов, и едва поддается искушению просто заколоть соперника. Интересно, что дальше? Разговаривать-то они не могут.

Как это часто бывает, решение появляется в виде гнома-посланца. На его голубоватом лице – широкая гримаса.

– Все-таки тут и впрямь победил Сарий, – квакает он и начинает рыться в вещах Леланта. – А победитель выбирает все, что хочет.

Конечно, Сарий первым делом принимается искать свой волшебный кристалл. Однако его тут уже нет, это было ясно с самого начала. Кто знает, что Лелант с ним сделал.

Кто знает, что вообще с ним делают.

Ну хоть что-то: Лелант припрятал сто тридцать золотых монет. Великолепно. Сарий бросается к ним, но гном незамедлительно его осаживает:

– Не больше половины.

Тоже хорошо. Шестьдесят пять золотых – неплохая добыча. Кроме того, Сарий находит пару украшенных смарагдами сапог, кинжал и бутылку с целебным напитком. Все это он берет себе, и гном даже не протестует. Он вступает в разговор только после того, как Сарий надежно укладывает свою добычу.

– Жадноватый, очень жадноватый молодой господин. А ведь уровни, само собой, так просто у соперника не отнимешь. Но он может, конечно, забрать два уровня, если оставит побежденному взамен его вооружение.

Естественно, Сарий лучше возьмет себе уровни Леланта, чем оружие и доспехи. К его огромному удовлетворению, на доспехах побежденного противника появляется римская V.

Значит, он был на седьмом уровне, а я, будучи на четвертом, являлся для него легкой добычей. Или же нет. Глупо вышло, Лелант, ты идиот. И сейчас он показал дураку Леланту, что и сам кое в чем силен.

Он смотрит, как Лелант медленно поднимается на ноги и ковыляет прочь, как и другие поверженные воины. Достигнув шестого уровня, Сарий теперь гораздо лучше понимает, что происходит вокруг. Он различает уровни примерно у трети участников, но, к сожалению, среди них не так много знакомых ему лиц. Блэкспелл, ЛордНик, Кескориан и Дитя Арвен все еще превосходят его или, по крайней мере, тоже достигли шестого уровня. Жаль. Зато Сапуджапу оказывается игроком пятого уровня – так же, как и Нуракс. Оба все еще никак не могут разделаться со своими противниками. На другом конце арены Сарий обнаруживает Дриззела, который пытается стянуть КровоПуска с постамента Внутреннего Круга.

– Ты готов к новой битве? – осведомляется гном с голубой кожей.

К новой битве? Он в этом не уверен. Конечно, было бы заманчиво раздобыть себе еще пару уровней, но что если счастье ему изменит? Начать день на третьем уровне и завершить его на шестом – все же не так плохо.

– Нет. На сегодня довольно.

– Тогда покидай арену.

Сарий выполняет указание и направляется в те же ворота, через которые вошел сюда; он еще раз заглядывает в комнату темных эльфов, где уже никого нет, и топает прямо к выходу. Когда же он в последний раз так хорошо себя чувствовал? Нет, не вспомнить. Должно быть, давно, может быть, год или два назад. С кучей золота в кармане Сарий бодро шагает по улице. Посмотрим, что еще интересного в Белом Городе?

12

По ту сторону окна уже стемнело, из комнаты доносилась сводка новостей. Ник потер разболевшиеся виски.

Все оставшиеся у него сокровища Сарий превратил в золото, включая кинжал Леланта, который стоил поразительно дорого. Затем он отправился в таверну «Последний разрез», откуда Атропос без особых церемоний его вышвырнула. Почему? Он не знал, да и она не собиралась давать какие-то объяснения.

На Белый Город неторопливо опускалась ночь, всюду зажигались факелы и корзины с огнем. В мире Эреба ночь сулила многое. Она была временем Вестника, хотя его-то как раз нигде не было видно. Глаза Ника горели, словно он часами плавал в хлорированной воде. Вероятно, они были красными, как рубины на кинжале Леланта.

Устроить перерыв – похоже, хорошая идея. Перекусить – тоже неплохая мысль. Надо бы встать, выйти из комнаты и совершить набег на кухню. Матушка абсолютно точно что-то сварила. Он оцепенело смотрел на экран монитора, на улицы города, на своего двойника-эльфа. Невозможно оторваться. Что-то подсказывало ему, что в любой момент здесь что-нибудь может приключиться. Нападение орка, поручение Вестника, квест, загадка – что-то, что он пропустит, если сейчас отключится.

Может, хоть на час? Всего час, чтобы поесть, перекинуться парой слов с матушкой и отцом и… сходить в туалет. Только сейчас он заметил, как его распирает, как он изогнулся на стуле, чтобы ослабить давление мочевого пузыря.

Ну ладно, пойду схожу. Но вначале надо завершить программу. Ник стал щелкать мышкой по экрану. Где там можно сохранить в памяти игру и отключиться? Только сейчас ему вспомнилось, что он пока еще ни разу этого не делал. Игра отключала его или заставляла прерваться, сам же он еще никогда не покидал ее. Вероятно, это вообще не предусматривалось.

Ник взвесил свои возможности. Он мог бы просто выключить компьютер, но… Рискованно. Если бы это не понравилось Вестнику, то, быть может, тот отобрал бы у него с таким трудом завоеванные уровни. Или ему бы пришло в голову что-нибудь похуже.

Еще один вариант – компьютер не выключать, лишь погасить монитор. Тогда Сарий остался бы стоять на улице как пригвожденный, и любой «первыш», шляющийся по Городу, мог бы стибрить все его вещи. Тоже не очень хорошая идея.

Мочевой пузырь Ника уже готов был лопнуть. Ему нужно смотаться в туалет, ничего не попишешь. Надо только быстренько отвести Сария куда-нибудь в безопасное место. Вот только куда?

Идея пришла как гром среди ясного неба – он же снял комнату! Ник заставил своего эльфа мчаться по ночным улицам Белого Города, словно за ним гнался лично пучеглазый церемониймейстер. Надеюсь, я не заблудился. Он вспомнил узкую лестницу рядом с пекарней, ведущую куда-то наверх, – нужно пройти вдоль нее и сразу направо. Вот только где эта проклятая лестница?

Он заставил Сария бежать, бежать, бежать. Голубая полоска, отмечавшая запас его сил, становилась все короче – и это несмотря на шестой уровень! Если в ближайшие минуты он не найдет дорогу, то Нику придется оставить своего двойника и просто пойти в туалет. Но только не здесь, не в темном углу, где теснятся какие-то подозрительные фигуры.

Пекарня. Лестница. Наконец-то. Он погнал Сария вперед, через порог постоялого двора, вверх по скрипящей лесенке до самой комнаты. Дверь закрыть. Монитор отключить. Так, теперь быстро, ради бога, быстро…

Ник подскочил, выбежал из комнаты, словно травимый дикими псами. Рывок до туалета. Все-таки удалось.

– Ник? – крикнул из своей комнаты отец. – Если ты еще раз будешь так хлопать дверью, точно кое-что схлопочешь.

Его ждала овощная лазанья с тофу вместо мяса, но на этот раз Ник не жаловался. Он почти не ощущал вкуса того, что ел. Родители беседовали между собой о кинофильме, который посмотрели, и удовольствовались периодически доносящимися с его места «гм» и «ага», немного, впрочем, удивляясь тому количеству еды, которое Ник поглощал. Он и сам удивлялся, пока не вспомнил, что с завтрака ничего не ел.

Но он должен спешить. Сарий остался один на постоялом дворе, без всякой защиты, в онлайне. А вдруг бы начался пожар? Или кто-нибудь напал бы на него? Что если бы его отыскал Лелант?

Надо было отключить Интернет, подумал Ник. Хотя я понятия не имею, что тогда произойдет. А если гномы сыграют со мной злую шутку и сообщат обо всем Вестнику?

Последний кусок он нанизывал на вилку, уже вставая.

– Спасибо, все было просто супервкусно!

Он улыбнулся матери, та улыбнулась в ответ. Все в порядке, но лицо отца снова вытянулось:

– Только не говори, что опять идешь заниматься. Я тебе не верю.

– Нет, на сегодня достаточно, – сказал Ник и демонстративно зевнул. – Я еще немного почитаю, а потом пойду спать. Совершенно вымотался.

– Я уж и позабыл, когда ты в последний раз отправлялся спать так рано.

– Я же сказал, я хочу еще почитать немного! – возразил Ник резче, чем хотелось бы. – Извини, пожалуйста. Химия делает меня каким-то раздражительным.

Отец пробормотал что-то невразумительное, глядя в тарелку, но Ник не стал переспрашивать. Ему хватало проблем с Сарием.

В окно харчевни заглядывает убывающая луна; она в той же фазе, что и луна над Лондоном. Однако Лондоном здесь и не пахнет.

Сарий лежит на кровати, руки скрещены за головой, взгляд уткнулся в потолок. В какой же момент ему подбросили это письмо? Желтый сургуч, которым оно запечатано, своей формой до ужаса похож на глаз. Прежде чем распечатать его, он проверяет свои вещи и успокаивается: пока все тут – и золото, и целебный напиток.

Сарий вскрывает письмо. Оно лаконично, и в нем мало приятного:

Остальные ушли. Ты был нужен, но ты отказал им в помощи. Мы разочарованы, Сарий. Твоя небрежность не может остаться без последствий, ты понимаешь это?

Письмо подписано таким же желтым пятном, напоминающим глаз, – большего и не нужно. Сарий вляпался.

Свеча на столе гаснет в тот момент, когда он откладывает письмо в сторону; в следующее мгновение гаснет луна. Мир Эреба становится мрачным и безмолвным. Сарий отвергнут, и на этот раз навсегда, – пару секунд бьется в нем ужасная мысль. Да нет, это, конечно, просто нелепость, ведь он сегодня так удивительно сражался. Вестник же сказал, что ищет лучших из лучших. К ним может принадлежать и Сарий. Он знает это. Он чувствует это.

Овощная лазанья оказалась тяжела для желудка. Если бы ты меньше ел, если бы ты ел быстрее, то не пропустил бы этот квест. Можно лопнуть от досады, честное слово. Ник оцепенело пялился на черный экран. Ужасно несправедливо. Однако, как всегда, тьма оставалась неумолима, как ни пытался Ник перезапустить компьютер, как ни просил, как ни чертыхался.

Интересно, где же сейчас другие? И с ними ли Лелант? Не обгонит ли тот его опять этой ночью? Черт побери, черт побери, черт побери. И все только потому, что Ник не знал, как правильно сделать перерыв в игре.

Без особой радости он просмотрел почту, не обнаружив ничего, что бы улучшило его настроение. Скорее по привычке, чем из интереса Ник заглянул на страницу Эмили на «Deviantart» и нашел новое стихотворение.

Ночь

 
Я несу свою стражу
в кровати,
за оградой
из подушек и одеял.
Мои глаза широко раскрыты,
я всматриваюсь в неумолчные ночные тени,
двойники моих мыслей,
что боятся дневного света.
Мои руки широко простерты,
я пытаюсь отыскать хоть что-то знакомое,
но не могу найти даже себя.
Лишь обрывки молитв шумят в голове
однообразно, непонятно, безумно,
и я молюсь о том, чтобы ночь и день
перестали сражаться друг с другом,
молюсь о песчинках в глазах
и о первых утренних лучах,
которые бледны, как и ты.
 

В этих строках было что-то, заставившее Ника ненадолго забыть о собственных бедах. Он вдруг подумал, что, может быть, стоило все же поговорить с Эмили. Спросить, например, все ли у нее хорошо или тоже есть какие-то проблемы. Он на мгновение задумался и сразу отверг эту идею. Они не настолько хорошо знакомы друг с другом, и ему пришлось бы в очередной раз сгорать со стыда.

Привет, Эмили. Я только на минутку – спросить, все ли у тебя в порядке. Или… гм… есть проблемы?

У меня нет. Откуда бы им взяться?

Я просто подумал, потому что прочитал твое стихотворение…

И где?

На «Deviantart».

Надо же. Откуда ты знаешь мой ник?

Ну, так, слышал однажды, как ты с Мишель болтала об этом. Мне жаль. Честное слово.

А мне-то уж как жаль. Отстань от меня, Ник. И в Интернете, и в жизни.

Примерно так все произошло бы, и никак иначе. Очень даже может быть, что это стихотворение – чистая выдумка и не имеет ничего общего с переживаниями Эмили.

Ник толкнул мышку, так что она перекатилась по всему письменному столу, и поправил косичку. Он мог, в принципе, попробовать еще раз запустить игру. С тех пор как Сарий увидел письмо, прошло минут десять: вдруг Вестнику этого было достаточно, чтобы его наказать? Может, Вестник всего лишь хотел посмотреть, проявит ли Ник настойчивость, попытается ли он снова принять участие в игре?

Но ничего не заработало ни с первой, ни со второй, ни с пятой попытки. Вот дрянь, это все же нечестно.

Вечер был потерян. Единственным светом в окошке стало изумленное лицо Уильяма Данмора, который, мельком заглянув в комнату, в самом деле обнаружил сына за чтением.

Красные цифры электронных часов показывали 21:34. Десять минут назад Ник решил пораньше отправиться в кровать. Он хотел как следует выспаться, ведь если завтра ему повезет, то можно будет провести в онлайне всю ночь и наверстать то, что упустил сегодня.

Еще один способ – притвориться, что заболел, а со школой уж будь что будет. Ник готов поспорить, что Колин так и сделал. Вместе с Хелен, Джеромом, Алексом и… да всеми остальными.

Однако Ник знал, что ему нельзя прогуливать, во всяком случае, завтра нельзя. Это его первый учебный день, после того как в пятницу Бринна передала ему диск. Завтра он будет совсем другими глазами смотреть на ребят в школе. На своих противников из плоти и крови. Он хотел поговорить с Колином и обсудить вместе с ним, кто за какой фигурой скрывается. Он хотел выяснить, кто такой ЛордНик.

Кто знает, что сейчас происходит в игре? Может быть, продолжается самый лучший квест. И без меня. Вот дрянь.

Ник перевернулся вначале на правый бок, потом на левый, но сон не приходил. Стоило закрыть глаза, как он снова видел сегодняшние бои: Пучеглазый взмахивал посохом и с явной угрозой надвигался на него; Ксоху волокли за ноги, унося с арены по залитому кровью песку…

Тяжело вздохнув, Ник скрестил руки за головой. Часы показывали 22:13. Уже ближе к тому времени, в которое он обычно ложился спать, но – вот проблема – на этот раз он был бодр, как редко когда. Как же Ксоху справился со своим вылетом? Узнает ли он его завтра? Если, конечно, тот ходит в ту же школу, что и Ник. Наверняка не все игроки в Эреб посещали его школу. Ну конечно, нет, что за глупая мысль! Он снова закрыл глаза.

Сколько сегодня человек было на арене? Примерно сорок или пятьдесят темных эльфов, тридцать вампиров, двадцать карликов. Варваров? Тоже двадцать, по самой грубой оценке. Вервольфов немного меньше – пятнадцать? Где-то так. Людей-кошек и человекоящеров было примерно столько же. И еще там было три человека. Итак, в сумме это… сто шестьдесят или сто семьдесят воинов. Приличное количество, но не так много, если сравнивать с числом участников других ролевых онлайн-игр. Хотя, разумеется, не все игроки в Эреб собрались на арене, но там все равно оказалась большая их часть.

И, конечно, этот зловещий Внутренний Круг. Чемпионы. Интересно, удалось ли Дриззелу сдернуть кого-нибудь с золотого постамента? Ник невольно ухмыльнулся. Наверное, нет, и Дриззел как следует получил по черепушке. Он по праву это заслужил.

22:21. А если еще раз попробовать? Ведь может такое быть, что запрет снова снят. Он не мог заснуть, не сделав хотя бы еще одной попытки.

Ник зажег ночник, подошел к компьютеру и включил его, чувствуя, как сжимается сердце. Не нервничай, ты, идиот.

Дважды щелкнул по красной Е. Ничего. Еще раз. Снова ничего. Недолго думая, Ник зашел в Google. Если бы он узнал об игре побольше, то наверняка бы отыскал способ снова запустить программу. Правда, первую попытку Вестник заметил, такое может произойти и на этот раз. Вторая попытка, пожалуй, уже рассердила бы его.

Все же, следуя осенившей его мысли, Ник зашел на Amazon.com. Его игра была пиратской копией, но ведь должен быть оригинал. Он ввел слово «Эреб» в поисковик и нажал Enter, в глубине души ожидая, что снова вспыхнет красная надпись, озаряя его комнату, окутанную ночной тьмой, и увещевая: «Скверная идея, Сарий. Глупая идея, если быть точным. Смертельно опасная идея».

Однако сайт Amazon предложил ему целый ряд дисков оперы «Орфей и Эвридика» в самых разных версиях. Почему? Ага, все дело в одной из арий, которая называлась «Chi mai dell'Erebo».[13]13
  Хор фурий «Тот, кто в Эреб…» из оперы Кристофа Глюка «Орфей и Эвридика». – Примеч. ред.


[Закрыть] К сожалению, это открытие не продвинуло его ни на шаг вперед. Здесь не было игры под названием «Эреб». Не было даже никакого анонса этой игры. Как же тогда можно раздобыть ее копию? И у кого во всем мире имеется оригинал?

Ник рассматривал различные картины, украшавшие обложки оперных дисков. Чаще всего это были фрагменты каких-то полотен, и они что-то напоминали Нику. Лишь через пару минут он вспомнил – они напоминали ему пучеглазого церемониймейстера.

22:57. Назад в постель – все, теперь и впрямь хватит. Если у него уже нет возможности продолжать игру, то надо хотя бы выспаться; он чувствовал себя так, словно перенес тяжелую болезнь.

Игра, которую невозможно купить. Игра, которая с тобой разговаривает. Игра, которая за тобой наблюдает, награждает тебя, угрожает тебе, дает тебе задания.

«Иногда я думаю, что она живая», – сказал тогда Колин. Он, разумеется, не кандидат на Нобелевскую премию, но наивным его тоже не назовешь. Нет, конечно, игра не была живой в прямом смысле слова. Но она была очень необычной. Очень.

Сарий лежит на полу, ЛордНик стоит над ним и ухмыляется ужасно знакомым лицом.

– Первым тут был я. Ты – всего лишь маленький засранец, – говорит он и протягивает Сарию сумку, в которой лежат головы Джеми, Эмили, Дэна и Финна. – Выбери себе одну, или хочешь вечно шляться с этой рожей эльфа?

Сарий ненавидит ЛордНика, он хочет вскочить и выхватить меч, но не может даже шевельнуться; кроме того, здесь темно, как в склепе.

– Мы можем сразиться, как тебе такая идея? – устало спрашивает он. – Мы будем сражаться за два уровня, но тебе придется меня поднять.

– За уровни? Без шансов, Сарий. Мы будем сражаться за годы. Десять лет твоей жизни, как тебе такая идея?

Сарий вдруг понимает, что он в первый раз слышит голос своего противника. Почему? И с какой стати тот говорит о десяти годах жизни, он же не всерьез, так же не получится? И все же эта мысль пугает его.

– Меня не устраивает ставка. Я не хочу.

Теперь он слышит свой голос, высокий, плаксивый.

– Ну ладно, – говорит ЛордНик и бросает сумку с головами в сторону. – Тогда ты выбываешь.

Он берет обеими руками меч, поднимает его и бьет. Удар буквально пригвождает Сария к полу, как бабочку, и тот вопит, ревет, повторяя, что не хочет умирать…

Ник проснулся от собственного стона. Сердце билось так быстро, словно он пробежал пару километров. Все вокруг окутывала тьма, будто явившаяся сюда из сна; может, он еще не проснулся?

Под руками – вот счастье-то – оказались часы. 03:24. Ник уткнулся в подушку и отдышался. В ушах все еще звучал собственный крик – оставалось надеяться, что кричал он только во сне, иначе бы наверняка перебудил весь дом. Но в квартире было по-прежнему спокойно и тихо; ни матушка, ни отец не спешили врываться к нему в комнату, чтобы посмотреть, из-за чего это их сын так убивается. Повезло.

Ник закрыл глаза и тотчас снова открыл их. Воспоминание о сне все еще тревожило его: казалось, что ЛордНик с мечом и сумкой, полной голов, уже готов возникнуть в следующем его сне.

Чтобы отвлечься, Ник решил сходить в туалет. Он пошлепал по коридору, изо всех сил стараясь не шуметь, чтобы не разбудить родителей. Ник попытался вспомнить голос ЛордНика, но это был просто какой-то голос, который не соотносился ни с одним из его знакомых.

Почему во время игры мы не можем разговаривать? Нормально беседовать друг с другом, как в других ролевых онлайн-играх?

Ответ был как на ладони, даже в этот ночной час: потому что игроки не должны узнавать друг друга, не должны знать, с кем имеют дело в действительности. Но все ли они действительно держали язык за зубами?

Ник аккуратно нажал на смыв и, крадучись, двинулся обратно, к себе в комнату. Он уже вообще не чувствовал усталости. Ни чуточки. Можно, конечно, попытаться еще раз запустить Эреб. Если игра включится, то через пару часов он с чистой совестью пойдет в школу.

В ночной тишине шум заработавшего компьютера показался ужасно громким. Шорох винчестера и гудение кулеров наверняка могли бы разбудить родителей.

Он нажал мышкой на красную Е, с одной стороны, не ожидая ничего особенного, с другой – надеясь на лучшее. В следующую секунду Ник с невероятным удивлением увидел, что мир Эреба и в самом деле снова открылся.

Сарий уже не отдыхает в комнате постоялого двора, а стоит посреди леса. Почти как в начале игры, когда он еще был Безымянным. Вокруг высоченные деревья, Сарий в полном одиночестве. В воздухе разливается странная музыка, какое-то жужжание, как будто предвещающее скорую беду.

Между стволами вьется узкая тропа, исчезая где-то в темноте чащи. Сарию недолго приходится бежать по ней; вскоре тьма заканчивается, и он оказывается на поляне.

С первого взгляда ясно, что это такое. Это кладбище, окруженное высокой железной оградой. В лунном сиянии ярко светятся надгробные камни; некоторые покосились, некоторые обвиты плющом. Такое ощущение, что они его ждут.

Сарий выходит на поляну, хотя ему страшно хочется повернуть назад. Над головой раздается совиное уханье, одновременно с этим меняется музыка – женский голос затягивает какую-то тоскливую песню без слов.

Вестник всегда ценит в игроках мужество, думает Сарий и делает еще два шага вперед. Может быть, остальные где-то поблизости? Или я получу индивидуальное задание? А вдруг это кладбище скрывает какую-то тайну?

Он подходит к первому надгробью и читает надпись:

Аврора, женщина-кошка,

умерла от невнимательности.

Аврора? Через несколько секунд перед глазами Сария возникает картина: раненая женщина-кошка в лабиринте, позади нее – скорпион с высоко поднятым жалом. Однако она не видит чудовище, не слышит его. И прежде чем Сарий успевает прогнать ядовитую тварь, скорпион вонзает жало в Аврору. Я не знал, что она умерла. Я думал, Вестник…

«От невнимательности». Что имеется в виду: ей не хватило бдительности или умения просчитывать события? В надписи этого не сказано. Он прогоняет угрызения совести и идет дальше.

Рабелар, темный эльф,

умер от болтливости.

Это имя – Рабелар – еще не встречалось Сарию. Однако от болтливости, похоже, здесь гибнут довольно часто. Ее жертвами стали также вампирша Хармалия и варвар Вахокс.

Тоскливая песня становится все тягостнее. В голове Сария возникает образ: женщина стоит на коленях, уткнувшись лицом в ладони, и всем телом раскачивается то вперед, то назад. Ее лицо закрыто черной вуалью, и она жалобно стенает…

Он прогоняет возникшее видение и идет дальше; ему отлично известно, чей камень он ищет. Миновав еще одно надгробье, у следующего он останавливается.

Каскаар, вампир,

умер как предатель.

Это один из немногих покосившихся камней. Кто-то намалевал на нем ужасно оскорбительную рожицу.

Трава шуршит под ногами Сария. Дальше, дальше.

Огалфур, карлик,

умер от лени.

Береналис, темный эльф,

умерла от болтливости.

Джулано, человек,

умер от непослушания.

Троябас, вампир,

умер от невнимательности.

И следующее, хотя он надеялся, что этого все-таки не увидит:

Ксоху, темный эльф,

умер от несдержанности.

Значит, Ксоху и впрямь мертв. Что ж… жаль. Очень.

Эта тьма, и всхлипывающий женский голос, и то, что никто не скорбит о Ксоху, – все это очень трудно вынести. Сарий отводит взгляд от надгробного камня и идет дальше.

Эйрди, темный эльф,

умерла от любопытства.

Этот вид смерти может быть опасен и для меня, огорченно думает Сарий и непроизвольно ускоряет шаги, продолжая двигаться кладбищенскими рядами.

«Джостабан, вервольф, невнимательность».

«Грунальфия, карлик, любопытство».

«Раггор, карлик, лень».

«Гроток, человек, непослушание».

С Сария хватит. Здесь просто невозможно выдержать все приключения и справиться с квестом. Кладбище производит на него жуткое впечатление. Ему кажется, что в любой момент рыхлую землю могут пробуравить мертвые руки и схватить его. Ему хочется уйти отсюда. Он больше не читает надписи на надгробиях, ему все равно, встретятся ли знакомые имена, хотя найти здесь имена Дриззела и ЛордНика дорогого стоило бы.

Однако хотеть уйти отсюда и суметь выбраться – две большие разницы. Правда, в лунном свете, за рядами могил, мерцает кованая чугунная арка ворот, обозначая выход, но за ней простирается только лес. Какой-то лес. Вероятно, он находится в нескольких милях от Белого Города.

Ветер освежает и приносит откуда-то новые звуки, покачивающиеся ветви деревьев словно зовут Сария к себе. Или предупреждают об опасности? Он уже ничего не понимает; больше всего ему хочется склониться и уткнуться лицом в ладони; но ведь кто-нибудь наверняка наблюдает за ним.

Умер от трусости, от ледяного страха. Нет, так не пойдет. Он сейчас соберется с силами, не даст ни этой тьме, ни отчаянным стенаниям сбить себя с толку; он найдет выход. Начать лучше всего с ворот.

Сарий идет в ту сторону, минуя все новые могилы. Некоторые из надгробий поросли травой или осыпались, так что даже нельзя разобрать написанного. Да какая разница? Прочь, прочь отсюда.

Как только он вошел в ворота, жалобные вопли стали стихать. Слава Богу. Вот только куда теперь идти? Он не отваживается покинуть Эреб просто так. Кто знает, где Сарий окажется в следующий раз? И вообще окажется ли где-нибудь?

Но вот что-то доносится до его слуха. Глухой стук. Удары, словно из шахты. В ночном лесу этот шум пугающе оглушителен, как и его собственные шаги. Он достает меч и идет на звук.

Чем ближе подходит Сарий, тем громче и четче раздаются удары, и, к его великому облегчению, вскоре между деревьев впереди становится виден просвет.

Конечно, это снова гном, один из спутников Вестника. Он сидит спиной к Сарию, на одном из срубленных деревьев, и держит перед собой каменную плиту, на которой, орудуя молотком и резцом, что-то высекает. Теперь Сарий знает, откуда берутся надгробия.

Если я встану позади и загляну ему через плечо, то он, вполне возможно, начнет высекать на камне мое имя, так, просто чтобы испугать.

Сарий подкрадывается поближе и заглядывает гному через плечо. Ошибка. На камне другое имя – Скийзо. Тем лучше, Сарий его не знает. Теперь, когда он стоит прямо за спиной гнома, тот поворачивает к нему уродливое лицо:

– Необычное время для визита, Сарий.

– Знаю. Я, честно говоря, вообще не хочу здесь оставаться.

Гном, странно тявкая, смеется:

– Ну да, кому ж этого хочется?

– Ты мне подскажешь, как вернуться?

– Вернуться куда?

Действительно, куда? Сарий осторожно подбирает слова:

– Я хочу ненадолго покинуть Эреб, но не желаю совершать при этом какую-нибудь ошибку.

Гном продолжает стучать по камню, видимо, что-то обдумывая.

– Так просто это не получится.

Если бы это было так просто, мне бы вообще не понадобилась твоя помощь. Но Сарий не рискует произнести свои мысли вслух. Он терпеливо ждет, пока гном чешет у себя за бахромчатым ухом.

– Ну ладно, ступай. Мы ждем тебя завтра после полудня. В твоих интересах нас не разочаровать.

– Да. Конечно, – облегченно выдыхает Сарий.

– И передай Нику Данмору: правила нарушать запрещено. Так что пусть он глядит в оба – ведь мы все равно обо всем узнаем.

– Да. Хорошо. В конце концов, я же не хочу, чтобы ты взялся изготавливать подобную штуку и для меня, – говорит Сарий и указывает на каменную плиту перед ними.

– А-а. Ну, у меня уже давно все готово. Для всех вас. Большинству из вас такая штука понадобится, не правда ли?

Гном еще раз ухмыляется, когда экран уже гаснет.

04:42. Слишком рано, чтобы вставать, слишком поздно, чтобы попытаться еще раз уснуть. Без особой надежды на сон Ник улегся, натянул на голову одеяло и закрыл глаза. Попробовал ровно, спокойно дышать, но в мыслях все еще плясали надгробные камни.