Текст книги "Как взрослые (СИ)"

Автор книги: Ульяна Сомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12. Беги, Костя, беги

Кирилл, 16 лет (отрывки из дневника)

Звонила, звала к себе. Я, стиснув зубы, отказался. И вместо этого позвонил Ритке. Мне надо было понять, что я могу жить без нее. Почувствовать себя нужным.

Достаточно было пару раз сходить с ней в кино, и она смотрит на меня как на божество. С одной стороны такое обращение мне льстит, а с другой – смущает. Рита очень хорошая девчонка, она добрая, отзывчивая. А я все тот же Кирилл и святым не стану. Мы противоположности.

Вчера Костик увидел нас вместе, долго так смотрел на меня, пристально, словно пытался в душу заглянуть. Черт возьми, я уже готов был поверить в то, что между близнецами бывает какая-то связь. Брр… до сих пор мороз по коже от этого взгляда.

– Осуждаешь? – задал прямо в лоб ему вопрос.

Брат покачал головой.

– Судить я не имею никакого права, а вот предупредить могу: не играй с людьми и их чувствами. Потому что однажды кто-то сыграет с твоими.

Я промолчал.

С моими чувствами давно играли в перетягивание каната. Что есть сил потянуть на себя и резко выпустить из рук, потоптаться, плюнуть и начать сначала. Веселенькое занятие, правда?

Костя

Следующие дня мы с Ритой практически не разговаривали. Я с головой погрузился в работу. Дома ситуацию спасал Тимур, который умудрялся на пару со Степкой делать нашу жизнь не такой скучной.

В пятницу вечером, когда я наконец выдохнул, заключив договор с выгодными поставщиками строительных материалов, позвонила Лёля.

– Надо же ты вспомнила о том, что у тебя есть сын! – не удержался от колкости в ее адрес.

– Я об этом никогда не забывала.

– Да-а-а? – протянул я, усмехнувшись. – А почему тогда шепотом разговариваешь?

– Кхе-кхе, – не очень убедительно покашляла в трубку она, – я немного простыла.

– Ты меня совсем за дурака держишь? Боишься, что он услышит? Господи, какая же ты… – вырвалось у меня.

– Ну, договаривай!.. Сука? Стерва? Идиотка? – прекратив ломать комедию, прикрикнула Лёля.

– Да! Все вышеперечисленное! Кирилл, по-видимому, был слепым, когда считал тебя жертвой обстоятельств.

– А я не просила его спасать меня, и ничего никогда не обещала. Он сам, слышишь, сам себе придумал большую любовь!

Я длинно вздохнул, мысленно считая до десяти. Спокойно.

– Иногда мне кажется, что он и меня придумал… – внезапно услышал шепот в трубке.

– Только Тимур не виноват, а сейчас ты делаешь выбор не в его пользу.

– Кость… Как он?

– Отлично, о тебе спрашивает. Ждет, когда ты вернешься.

– В понедельник мы возвращаемся. Скажи ему, что я очень скучаю по нему… – пробормотала Лёля.

– Хорошо. А поговорить с сыном ты не хочешь?

– Нет… Сейчас не очень удобно… – произнесла она, чем вызвала у меня новую волну ярости.

– Он ждет твоего звонка, мать твою! Ждет, Лёля!!! А если твой бандюган хоть на километр приблизиться к Тимуру, я за себя не ручаюсь. Прятаться от него никто не будет. И пошла ты лесом со своей сраной любовью! – взревел я.

Лёля мгновенно «отключилась». Мой телефон с грохотом приземлился на стол.

В горле встал ком, дыхание сперло. Я сделал несколько коротких вдохов открытым ртом, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Так мастерски вывести меня из себя могла только Лёля.

Дверь распахнулась, и в комнату ураганом влетел Тим.

– Папа, Рита ведет меня в зоопарк! – Он бросился ко мне, я усадил его на колени.

– Да? А меня с собой возьмете?

Тимка бодро закивал, на его личике вмиг расплылась радостная улыбка.

В такие моменты я готов был отдать свою жизнь, только бы он так улыбался всегда – радостно и беззаботно. Ведь это счастье – видеть улыбку своего ребенка, такая привилегия есть не у всех. У Кирилла ее нет, и уже не будет. От этих грустных мыслей, я прижал к себе покрепче Тимура и прошептал: «Держись, сынок!»

Сын прижался ко мне и, как всегда, поразил своей проницательностью.

– Пап, мама звонила, да?

Я посмотрел в его глаза и ответил:

– Да, она скоро приедет, передавала тебе привет.

– Со мной она говорить не хочет? – огорошил меня вопросом Тим.

Ну, Лёля! Только вернись!

– Э-э-э… ну, понимаешь… мама немного занята, – промямлил, уткнувшись в макушку сына.

– Понимаю, – тяжело вздохнул понятливый ребенок.

Через пятнадцать минут мы спустились вниз, Рита приготовила ужин и ждала нас.

Я ненадолго залюбовался ею. Темно-каштановые волосы собраны в высокий хвост, на ней коротенькие шортики и майка с Микки-Маусом. Она казалась такой домашней, теплой, родной…

Не выдержал, подошел к ней и притянул за талию. Она от неожиданности чуть не выронила тарелку, которую доставала из шкафа. Осторожно повернула голову ко мне, взглянула в глаза и прошептала «не надо» таким тоном, будто я причинял ей боль своими действиями. Я убрал руки и отошел, присев на стул рядом с Тимуром.

Ужинали мы в тишине, стараясь не смотреть друг другу в глаза.

После Тимур направился готовиться ко сну, а мы остались наедине.

– Рит, можешь не избегать меня, – тронул ее за локоть.

Локоть она аккуратненько убрала.

– Отлично, не хочешь поговорить? Что не так? – раздраженно выдохнул, поглядывая на ее ровную спину. Она молча мыла посуду.

– Почему ты хотел стать им? – неожиданно развернулась и принялась ощупывать взглядом мое лицо, словно хотела пробраться под кожу. Хотя… она и так давно поселилась там, вызывая табун мурашек одним своим появлением.

Видимо, я достаточно долго не отвечал, потому как она задала еще один вопрос.

– Что не так с тобой или твоей жизнью, почему ты, черт возьми, хотел очутиться на его месте? – повысила голос, раздраженно бросая ложку в раковину и отступая к столу.

– Хм… я не знаю, что ответить, – по привычке взъерошил волосы. – Как такое объяснить? Мы все хотим в определенный период жизни быть кем-то другим, – прикрыв глаза, путано ответил.

– Нет, я никогда…

Я поднял руку, останавливая ее бурный поток слов.

– Не ври. Хочешь сказать, ты никогда не видела человека, который по каким-то параметрам казался тебе лучше: красивее, умнее, успешнее? – Рита нахмурилась, а я довольно улыбнулся. – Мелькала в подкорке мыслишка «вот бы мне так…», «хотелось бы мне быть такой…»? Зависть – это часть человеческой натуры, так же как пустые взывания и риторические обращения к всевышнему с вопросом «почему?». Со временем приходит осознание, что нет лучших или худших, мы все разные.

Если Кирилл пользовался популярностью у девушек, то я был первым по успеваемости не только в школе, но и в университете. Он был заводилой и душой компании, а я собранным и ответственным. Словно в насмешку мы, похожие внешне, были совершенно разнополярными внутри. И то, чего не доставало ему, было вдоволь у меня и наоборот. Поэтому я тянулся к нему, а он, индивидуалист до мозга костей, отталкивал меня. – Слова лились одним сплошным потоком, будто неукротимая стихия, наконец, победила творение рук человеческих, и вода хлынула сквозь прорвавшуюся плотину. И плевать – поймет Рита хоть слово из моего признания.

Она стояла в двух шагах совершенно оглушенная и потерянная, как ребенок, заблудившийся в огромном торговом центре.

Но я не стал ее спасать и подавать руку помощи, выдергивая из человеческого потока. «Кирилл жив», – вот что мелькало каждый раз между строк в любом нашем разговоре.

– Я и рад бы его воскресить, Рита, честно. Но это не в моей компетенции, прости, придется смириться, – бросил напоследок, оставляя ее на кухне со своими растрепанными мыслями и беззащитным взглядом маленькой взрослой девочки.

***

– Папа, купи мне тот воздушный шарик! И мороженое, нет, сладкую вату! – Тимур, не успев войти за ворота зоопарка, начал дергать меня за руку.

Рита потянула солнечные очки на лоб и насмешливо взглянула на меня.

Я извлек бумажник и подошел к тележке со сладкой ватой.

Тогда я еще не знал, что на сегодня мне отведена роль экскурсовода. Тимур не переставал сыпать вопросами, Рита только ехидно улыбалась. Осложнялось все тем, что на улице стояла невыносимая жара, а мы бродили от клетки к вольеру. Лишь изредка попадались деревца, которые отбрасывали спасительную тень.

– Пап, а их в клетке держат, чтобы мы на них смотрели, да? Но им же это не нравится! Вот я бы не хотел сидеть в клетке и чтобы за мной наблюдали, и фотографировали, – возле клетки с приматами Тимур поднял воистину гуманный вопрос.

– Тим, – вступила в разговор Рита, взяв ребенка за руку, – ты ведь был в цирке? Там ведь тоже есть животные, которые выполняют различные номера на публику. Быть может, держать зверей в клетке не очень хорошо, но мы не вредим им…

– Сынок, люди считают, что они подчинили их, – проговорил я, поглядывая на забавную мартышку, которая прыгала по клетке.

– Да? – округлил глаза Тим.

– Нет, их подчинили железные прутья.

Сын непонимающе посмотрел на меня. Рита сделала большие глаза.

– Тимур, если бы не было зоопарков, ты бы никогда не смог увидеть диких животных, а ученые не смогли достоверно изучить разнообразие животного мира, которое существует на земле, – попыталась объяснить понятнее она.

– Мне это не нравится, – нахмурил лоб всезнающий Тимур, – когда я стану большим как папа, я обязательно их освобожу. Пусть живут с нами, а не сидят в клетке.

Женщина с маленькой девочкой, фотографирующая обезьянку, строящую рожицы, удивленно посмотрела на мальчика.

– Какой умный у вас ребенок!

– А у вас ребенок глупый? – задал еще один вполне закономерный вопрос наш «почемучка».

Женщина, поджав губы, хмуро посмотрела на него, а потом убрала фотоаппарат в чехол и, взяв дочку за руку, удалилась.

И экскурсия продолжилась. Под конец мы совсем расслабились, а зря.

Решили зайти напоследок в террариум.

Тим сразу же прилип к аквариуму с черепахами. Потом еще несколько ребят с любопытством окружили «домик» черепашек. Я замешкался у входа, пропуская вперед бабушку с внуками, а Рита с содроганием рассматривала змей.

Увидев собравшихся ребят, перешептывающихся и смеющихся, я направился к ним и перед моим взором предстала чудная картина. Как вы думаете, что так заинтересовало малышей? Бурная интимная жизнь рептилий.

И во главе оравы стояло мое чадо и пыталось объяснить это явление с научной точки зрения, все же рановато я ему подсунул ту энциклопедию про животных.

Бабушка, подошедшая с внуками к ребятишкам, командным голосом разогнала особо любопытных.

– Нечего тут глазеть, ничего интересного!

Многие ребятишки поспешили ретироваться, однако Тим был не из пугливых.

– Папа, – заприметив меня, воскликнул сын на весь зал, – в той книжке, которую ты мне подарил, рассказывается, что так животные размножаются. Но ведь люди тоже занимаются сексом, значит, мы животные? – Просто гениальный вопрос. Посетители мгновенно оторвались от созерцания разнообразных видов змей, лягушек и черепах, обратив свои любопытные взгляды на нас. Я мысленно застонал, но Рита снова пришла мне на помощь.

– Понимаешь, Тимур, – она присела на корточки и постаралась говорить так, чтобы ее слышал только мальчик, – если говорить по-научному, то мы такие же животные, как и черепахи. Но люди гораздо более воспитаны, мы живем в обществе и нужно соблюдать определенные правила приличия. В отличие от черепах, мы умнее, физически более развиты, умеем общаться друг с другом.

– Так, Тимур К… – я запнулся, чуть не ляпнув его настоящее отчество, но Рита этой запинки не заметила, – Константинович, пойдем-ка, мы с тобой в Макдональдс, ты же любишь картошку-фри и чизбургеры, правда?

Тим мгновенно воодушевился, напрочь забыв о важных вопросах, возникнувших в детской головке. А то! Уж я-то знаю, чем отвлечь этого «почемучку».

Люди, поняв, что шоу окончено, сразу потеряли к нам интерес. Рита заметно нахмурилась.

– Не самое лучшее отвлечение, – шепнула мне, когда мы уже направлялись к выходу.

– Поверь, самое то, иначе тебе пришлось бы отвечать на много интересных вопросов, уж я-то знаю своего сына.

Я наклонился к ее уху и, проговорив все это, быстро мазнул губами по щеке. Она, почувствовав прикосновение губ, заметно напряглась. Неприятно?

заминки не возникло, так как Тим схватил меня за руку и буквально на буксире потащил к машине.

Рита

В воскресенье меня разбудил Костя, он бесцеремонно вошел в мою комнату и, прикрыв за собой дверь, сначала тихо, а потом уже громче позвал меня.

Я очнулась после первого «Рита!», но вставать не спешила, рассматривая его из-под опущенных ресниц. Что тут скажешь – хорош. Сегодня Костя отступил от своего консервативного стиля, а ведь даже вчера он пошел в зоопарк, как на деловую встречу, только без галстука и со слегка взъерошенными волосами. И как он только не запарился в своей рубашке с длинным рукавом? Хорошо хоть без пиджака.

Может, такие рождаются в деловом костюме и у них просто иммунитет выработался, словно костюм неотделимая часть их, вторая кожа? Или это просто броня, защита от взглядов, едких слов и ножей в спину? Вот надел ты костюм и сразу стал супергероем, эдаким непобедимым парнишей с жаждой справедливости и бесконечными запасами сверхсилы, чтобы противостоять всему злому миру? Наверное, именно поэтому сейчас в обыденной для всего человечества одежде Костя выглядит так беззащитно, как человек с плохим зрением, снявший свои привычные очки и жмурясь на свет от непривычки.

Обычные, слегка потертые синие джинсы и белая футболка делали Костю уязвимым, на руке отсутствовали привычные часы-роллекс, вместо них на запястье красовался кожаный браслет.

Честно, я невольно залюбовалась им. Как-то и позабылось уже, что этот мужчина на законных основаниях принадлежит мне. Потому как не существует никаких оснований, чтобы человек полностью принадлежал тебе – ни законных, ни противозаконных. Ничто не удержит насильно рядом другого человека.

Да, Костя был моим мужем по документам, но сейчас с удивлением я обнаружила, что он в какой-то степени незнакомец. И мне придется заново узнавать его, и плевать, что мы знакомы тысячу лет. И я испугалась того странного чувства, возникшего в процессе размышлений. Желание узнать, понять… Не это ли первая предпосылка к более глубоким чувствам?

Мой скудный опыт на любовном поприще говорил о том, что ранее такого со мной не возникало. Единственный, кого я любила, да и вообще единственный мужчина, которого я подпустила к себе настолько близко, – Кирилл.

Откуда же возникло то чувство? Ох, как давно это было…

– Ты не спишь, – прервал мой мысленный экскурс в прошлое Костя, подойдя поближе к кровати.

– Не сплю, – потягиваясь, я улыбнулась ему.

– Мне нужно съездить к родителям, ты посидишь с Тимуром? – Он засунул руки в карманы и немного отвел взгляд от моей коротенькой ночнушки, которая больше открывала, чем скрывала.

– Конечно, посижу, не беспокойся. А они разве не хотят повидаться с внуком? – машинально задала вопрос я, наслаждаясь эффектом, произведенным на Костю.

Для закрепления, абсолютно не стесняясь, неспешно поднялась с постели, еще раз потянулась, привстав на носочки, и повернулась к нему лицом. Да уж, выдержка у него железная – в глазах промелькнул огонек и погас. Ну, Рита, сама виновата. Сначала отталкиваешь, а потом зазываешь в объятья. Дура-баба, одним словом.

– Длинная история, – отмахнулся Костя, глядя куда-то мне за спину.

– Ладно, как-нибудь потом расскажешь, – не стала настаивать я, немного смутившись своих вызывающих действий.

– Симпатичная вещица, – имея в виду ночнушку, произнес Костя и раскусив мой коварный замысел, подмигнул. А затем, воспользовавшись моим замешательством, огорошил: – Сегодня вечером я приглашаю тебя на ужин в ресторан, ты как?

Я только смогла кивнуть, и он стремительно вышел из моей комнаты.

После обеда, когда Тимка в обнимку со Степкой смотрел мультики, я позвонила матери.

– Привет, мам.

– Привет, Ритуля, как вы там?

– Хорошо, представляешь, у Кости есть шестилетний сын… – Я не знала было ли это великой тайной, но захотела поделиться с родительницей. Заодно отвлеку ее, она и так в последнее время переволновалась за папу.

– Да ты что?! – ахнула мама. – А Борисовы никогда не заикались о внуке, хорошенький сюрприз.

В трубке послышалась возня и раздраженный папин голос:

– О каком таком внуке? Что там у них происходит? Марина, а ну-ка дай мне трубочку!

Я застонала, только не это!

– Мама, ты с папой? Ни в коем случае не давай ему трубку, слышишь?

– Поздно, Красная Шапочка, Серый Волк на проводе! – грозно отозвался папа, сейчас он действительно напоминал мне Серого Волка, осталось только зарычать.

– Папуля, привет, как ты себя чувствуешь? – залебезила я, стараясь переменить тему.

– Рита! – взревел отец, пересекая мои попытки на корню. – Четко и по делу. Что у вас происходит?

Мысленно поблагодарив маму за поддержку, я вкратце поведала отцу «последние известия».

На взволнованные реплики матери, которая твердила о том, чтобы отец не волновался и ничего смертельного не произошло, родитель не обратил никакого внимания. Вместо этого он смачно выругался и пригрозил показать Борисовым «почем в Одессе рубероид».

– Папа! Чем тебе ребенок помешал? Мы с Тимуром уже подружились, очень любознательный и смышленый мальчик. – Но куда там! Если отец набрал скорость, теперь или с разгону в дерево, или дать резко по тормозам. Вероятнее первое. Радует, что родитель отходчивый.

– Ребенок здесь не при чем, конечно. Но почему они ничего не сказали, у нас же уговор… То-то я удивился, что Костя охотно согласился, он задолжал мне, но все равно подозрительно. А тут… ребенок, ясно, – бушевал отец, а я задумалась. Чем же интересно задолжал Костя моему отцу? Давно ли он знал о возможном фиктивном браке со мной? Может, все было изначально предрешено? Ведь мы с Кириллом так и не смогли пожениться, всегда откладывали – то одно, то другое. И родители особого энтузиазма, узнав о нашей помолвке не испытывали, не торопили нас. А тут все решилось буквально за несколько часов.

Странно, но раньше у меня таких вопросов и подозрений не возникало. Несколько недель я вообще мало о чем задумывалась, словно начала жизнь с чистого листа, для верности вырвав пару страниц из прошлого. А так не бывает. Это моя жизнь, мой выбор и никто не имеет право манипулировать ни тем, ни другим.

– И как давно вы договорились с Борисовыми по поводу нашего взаимовыгодного брака с Костей? – выпалила, проглотив противный ком. Нет, слезы бесполезны.

Мне казалось, я почти поверила, что… так бывает. Костя, я, мы… Знакомые незнакомцы, способные стать самыми близкими друг другу людьми. Что-то яркое, манящее, теплое открывалось мне с каждым днем. Новые грани, ощущения, порывы.

Оказывается вот оно как. Бесполезно.

– О чем ты? И договора толком никакого не было, так, разговоры одни. Я здорово выручил Костю, он вляпался в историю после смерти брата. Вот я и взял с него слово, помочь мне, если я попрошу. Я и попросил позаботиться о тебе, взять в жены. Он человек ответственный, ты же знаешь.

– Знаю, – подтвердила, почувствовав горечь.

«Ответственный» – какое простое объяснение в этой путанице противоречий. Я поторопилась, видимо, с желанием сблизиться.

– Рита, ты почему молчишь? – спросил отец взволнованно. – Вы не ладите?

– Нет, все хорошо. Но, я думаю, ты поторопился, навязывая меня постороннему человеку, – от моего тона веяло арктическим холодом, а внутри горело и полыхало. Холод снаружи, огонь внутри – как патетично.

Папа что-то несвязно пробормотал маме, и родительница, забрав у него мобильный, обеспокоенно обратилась ко мне.

– Рита, только слепой не заметил, что Костя любит тебя давным-давно. Но ты так сильно была влюблена в его брата, что ничего вокруг не замечала. Так что подумай: такой ли ты тяжкий крест для него.

Слова мамы звучали очень убедительно, и мне хотелось бы ей верить… Но сказки для взрослых все же отличаются от сказок для детей.

– Ладно, мамуль, я побегу. Папу успокой, пусть не тратит свое здоровье понапрасну. Его выписывать еще не собираются? – Одна слеза – ровно столько я позволила себе.

Мама тяжело вздохнула, пожаловавшись на нежелание отца отлеживать бока в больнице и его вечных спорах с медперсоналом. Лечащий врач пока не торопился его выписывать, но состояние стабилизировалось, что не могло не радовать. Вскоре мы попрощались.

***

Весь день мы с Тимуром и Степкой рисовали на огромных ватманах, обнаруженных в кабинете у Кости. Затем смотрели диснеевские мультфильмы, жевали попкорн и хохотали.

– Тимур, может, тебе тоже взять себе котенка домой, смотри, как вы со Степкой подружились!

– Мама не разрешит, – грустно ответил мальчик, потрепав сонного Степку за ухом.

– Почему? Домашние животные приучают к ответственности. У нее аллергия? – продолжала допытываться я, совершенно перестав следить за происходящим на экране.

– Нет, она многое мне не разрешает. Говорит, что папа Костя меня совсем разбалует.

– Ну, он же твой папа, а родители должны иногда баловать детей. Ты скучаешь по нему?

– Да, даже больше чем по второму папе, это плохо, да? – быстро произнес Тим и округлил глаза, сообразив, что сказал что-то не то. – Но я его совсем не помню, мама мне фотографии показывала, а я не помню…

От неожиданности я резко выпрямилась на диване. «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться» – и вся жизнь перед глазами. Откуда взялся второй папа?

– А что случилось с твоим вторым папой? – аккуратно поинтересовалась.

– Он умер, а мама говорит, что он живет на небе. Неправда, на небе никто не живет. Только облака и солнце.

– Ты действительно очень умный мальчик, Тимур, – потрепала его по волосам, решив прекратить допрос.

Зато я с удовольствием задам Косте пару вопросов. Чую, он мне расскажет много чего интересного.