Текст книги "Когда в душе живёт тьма (СИ)"

Автор книги: Ульяна Пульникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

«…Я не хочу тебя видеть…»

Всё моё тело окатила волна неприятных мурашек и холод, пробирающий до костей, здесь был не при чём.

Ты же солгал, Аллен? Пожалуйста, скажи, что это не так…

Мои размышления прервали трое Акум, которые сели мне на хвост. Уклонившись от нескольких атак, я резко развернулась и нанесла прямой удар одному из них. Последовавший после этого взрыв отвлёк остальных и я, воспользовавшись их замешательством, активировала Туманный ветер, тем самым уничтожив этих «зевак». Хотя мне повезло, что они оказались лишь Второго уровня. Чтобы отдышаться мне пришлось приземлиться в небольшую рощу на берегу залива. Из-за моих манёвров боль в рёбрах усилилась, поэтому мне оставалось надеяться только на то, что я не встречу кого-нибудь помощнее. Осмотревшись, я запаниковала. В лесу было темно хоть глаз выколи, даже лунный свет не спасал, и я абсолютно не представляла каким образом смогу найти в этом мраке Аллена, который, к слову, уже давно мог исчезнуть с острова, открыв врата.

Успокойся! Не время впадать в уныние! Нужно снова взлететь и если Аллен откроет врата, я непременно это замечу. Вот только что я буду делать с Ноями?

Со стороны Ордена послышалось несколько взрывов. Я обернулась. Похоже, Акумы не собирались кого-либо пропускать к Аллену, а точнее к Четырнадцатому. Даже находясь как минимум в километре от места сражения, я могла разглядеть не один десяток этих монстров. В этот момент я была искренне рада тому, что в моём арсенале были именно Сапоги, а не какой-нибудь меч или молот. Мысленно пожелав всем, кто сражался там, удачи, я снова взлетела.

Спустя минут пять, когда я, потеряв бдительность, всматривалась в лесную рощу, где не было ни намёка на присутствие Аллена, в меня едва не попало что-то отдалённо напоминающее стрелу. Увернувшись в последний момент, я заметила Акуму третьего уровня, который, по всей видимости, притаился здесь. Удивило же меня то, что он был один.

– Ещё экзорцист?! – возможно, это была моя больная фантазия, но мне показалось, что этот Акума напуган.

– А здесь есть кто-то ещё помимо меня? – на автомате спросила я, зависнув в воздухе. – Почему ты один? Где твои дружки?

Акума выпучив свои уродливые глаза, как-то ошарашенно уставился на меня, а его огромная пасть слегка приоткрылась.

– Какая наглая девчонка! – отвратительным голосом проговорил он. – Человек в очках и рясе всех уничтожил, просто щёлкнув пальцами, – зачем-то признался Акума.

Что?! Неужели… Апокриф?! Мы не ошиблись. Всё ещё хуже, чем я думала.

– Я смотрю, ты оказался самым живучим, – хмыкнув, подметила я.

Акума рассмеялся, а я вдруг заметила в полукилометре позади него белое свечение. Это были врата. Я непроизвольно улыбнулась.

– У меня нет времени! – уже атакуя его, прокричала я. Он увернулся. – Чёрт, сдохни!

Совершив обманный манёвр, я кувыркнулась над ним и оказалась за его спиной. Пока Акума разворачивался я, вложив в удар всю силу, попала ему прямо в шею, после чего он незамедлительно полетел вниз и взорвался. Я же, не теряя ни секунды, рванула к своей цели.

Только бы успеть! Только бы успеть!

Мне снова стало страшно. И боялась я вовсе не Ноев или Апокрифа. Я поняла, что сейчас мне придётся сделать, возможно, самый сложный выбор за всю свою жизнь.

Расстояние, разделявшее меня и Аллена, я преодолела за несколько секунд. Оказавшись на твёрдой земле, я немного наклонилась и упёрлась руками в колени, пытаясь отдышаться. Затем резко подняла голову и убедилась в том, что этим белым свечением действительно были врата. Ноев или Апокрифа поблизости не было что, несомненно, радовало. Аллен, повернувшись ко мне вполоборота, стоял напротив врат и удивлённо смотрел на меня. Его левая рука принимала подобие белых извивающихся перьев.

– Аллен? – неуверенно произнесла я.

Он виновато улыбнулся.

– Прости, но, к сожалению, мне придётся тебя расстроить, принцесса.

– Неа… – сказала я уже обречённо. – Почему?

– В твоих глазах столько разочарования, что мне аж обидно становится, – слегка ухмыльнувшись, посетовал он. – Думаю, контакт с Апокрифом в этот раз возымел обратный эффект, а может, и нет.

С трудом держа себя в руках, я спросила:

– Что произошло в подвале?

– Апокриф решил навестить Аллена. Потом появились Нои. Они, кстати, так отчаянно защищали меня, что я с трудом сдерживал себя от смеха, – объяснил Ной и ехидно добавил: – Идиоты.

– И куда они делись?

– Я решил, что нам не по пути. – Неа подошёл ближе, остановившись в метре от меня. – Эти недоумки даже не поняли, что перед ними был вовсе не Уолкер, а преследующий нас Апокриф не оставил им выбора кроме как бежать.

Уточнять личности этих Ноев я не стала.

– Ясно.

– Выглядишь не очень, – ни с того ни с сего подметил Четырнадцатый. – Совсем не жалеешь себя.

– Тебе то что? – злобно выпалила я.

– Да так ничего, – пожав плечами, ответил он и, развернувшись, пошёл обратно к вратам.

Спохватившись, я закричала:

– Куда ты?

– Меня вообще-то Апокриф преследует, – продолжая идти, ответил Ной, – так что к чёрту.

Не задумываясь, я догнала его и схватила за правую руку.

– Стой! Если ты уйдёшь, то я…

– Навсегда потеряешь Аллена, – наигранно печальным тоном закончил он мою фразу.

С силой сжав руку «Аллена» я опустила свой взгляд, надеясь, что он не заметит мои слёзы.

– Да, – дрожащим голосом прошептала я. – Неа, позволь мне уйти с тобой.

Такая «просьба», похоже, шокировала его, так как он ответил не сразу.

– Нет. – Я вздрогнула и уже через секунду оказалась в тёплых, несмотря на холод, объятиях Четырнадцатого. – Не глупи, принцесса. Сейчас на меня, на Аллена начнётся охота. Апокриф, Нои, Граф, Орден – все они будут преследовать нас. А ты, Линали, будешь обузой. Ты должна понимать, что тебе нет места рядом с Алленом и тем более нет места рядом со мной.

– Но…

– Никто из нас не согласится подвергнуть тебя такой опасности.

Поведение Неа удивляло меня гораздо сильнее, чем поведение Аллена. Он вдруг немного отстранился и снял с мизинца правой руки то самое кольцо, которое я вернула Аллену. Затем взял мою руку и аккуратно надел его. Я с недоумением уставилась на него.

– Кажется, это принадлежит тебе, – ласково улыбнувшись, сказал Четырнадцатый и снова обнял меня. – Всё что наговорил тебе Аллен – ложь. – После услышанного дышать вдруг стало гораздо легче. – Ты как-то спросила меня: «Кто я для тебя». Если честно я и сейчас не могу ответить на этот вопрос. Но теперь я, кажется, понял кое-что. Эта странная привязанность к тебе, необъяснимые желания – всё это чувства Аллена. Не мои. – Он усмехнулся. – Его чувства к тебе настолько сильны, что даже я оказался подвержен им. Конечно, в силу моей мерзкой натуры я проявлял их в ущерб тебе, причинял боль. – Неа нежно приподнял меня за подбородок, тем самым заставив посмотреть ему в глаза. – Но знаешь, даже если всё это не более чем обман я бы хотел думать, что это были и мои собственные чувства.

Четырнадцатый потянулся к моим губам, но я отвернула голову.

– Дай мне поговорить с ним, – умоляюще посмотрев на него, попросила я. – Всего минуту. Пожалуйста, Неа.

Он слабо улыбнулся и провёл рукой по моей щеке.

– Извини, но я вынужден тебе отказать.

Со злости я отмахнулась от него, ударив в предплечье.

– Ну почему?!

Неа устало выдохнул и с силой притянул меня к себе так, что я оказалась прижатой лицом к его груди.

– Ты вся дрожишь, – тихо сказал он, уткнувшись лицом мне в волосы. – Ты ведь знаешь, почему, Линали. Нет смысла отвечать на этот вопрос.

Да, я знаю… но я всё же хотела рискнуть и попробовать надышаться перед смертью…

В итоге я как можно тише заплакав, наконец, обняла его в ответ.

Снова пытаешься обмануть себя…

Тут реакция на контакт с Апокрифом усилилась, предупреждая о его приближении, так как перья Чистой силы на левой руке Аллена увеличились в размере. Четырнадцатый зашипел от боли, но и не отпустил меня. Чертыхнувшись он быстро проговорил:

– Линали, послушай, я ничего не могу обещать тебе как ничего не мог бы пообещать и Аллен. У меня есть цель, которую я обязан достичь, во что бы то ни стало. – Неа резко разжал объятия и взял моё лицо в свои ладони. Перья Чистой силы ласково касались моей щеки, как будто пытались успокоить. – Прости, но так уж вышло. Поверь, если бы у меня сейчас была возможность, то я бы попробовал всё изменить. И Аллен здесь не при чём. – На моём лице промелькнули непонимание, неверие и отчаяние. Он же просто улыбнулся. – Позволь напоследок украсть у тебя поцелуй? – Я промолчала. – Хотя мы же знаем, я поцелую тебя, даже если ты будешь против…

Четырнадцатый легко дотронулся до моих губ своими и постепенно, не встречая сопротивления, углубил поцелуй. Я не хотела отвечать, но осознание того, что этот поцелуй, возможно, последний заставил меня поддаться порыву. Машинально запустив руки ему в волосы и обливаясь горьким слезами, я жадно целовала его, всячески оттягивая расставание.

– Немедленно возвращайся в Орден, – всё же разорвав поцелуй, сказал Неа. – Апокрифу ты не нужна, так что он тебя не тронет. – Ной провёл рукой по моим волосам и добавил: – И когда я стал таким мягкотелым?

Затем он, поцеловав меня в лоб, отпустил и, позвав Тимкампи, скрылся во вратах Ковчега, которые незамедлительно раскололись на тысячу осколков и язычками белого эфемерного пламени погасли, не долетая до земли.

Оказавшись в холодной темноте я, упав на колени, ещё долго хватала пальцами пустоту…

***

Разбитая и опустошённая я вернулась в Орден. Едва перемещая ноги от неимоверной усталости, я добрела до места, где скопилось большинство экзорцистов и искателей. Все приходили в себя после битвы. Повсюду копошились медсёстры, помогая раненым, и одного за другим уводили в лазарет. Судя по испуганным лицам, были и погибшие, по крайней мере, среди искателей точно. Когда ко мне подбежала молоденькая медсестра и предложила помощь я на секунду остановилась и, так ничего и не ответив, пошла дальше, причём особо не имела представления куда вообще иду.

– Линали…

Услышав знакомый голос, я замерла и медленно подняла свой взгляд. Комуи стоял в нескольких метрах от меня. Измученный и невероятно уставший он с тревогой смотрел в мои глаза так будто я стою на краю обрыва намереваясь прыгнуть. По моим щекам покатились слёзы, которых я уже не чувствовала. Он не стал ничего спрашивать. Всё было ясно без слов. Приказав прекратить поиски Аллена, брат подошёл ко мне и просто обнял за плечи у всех на глазах. Его руки дрожали, но он не пытался это скрыть.

– Прости, брат, прости… – только и твердила я, прижимаясь к нему. – Я такая дура. Как я могла так с тобой поступить?! Я причинила тебе столько боли. Прости…

– Всё в порядке, Линали, – сказал он, пытаясь меня успокоить. – Ты дома и это главное.

– Дома…

По-прежнему называешь клетку домом, братик…

– Я же говорил что он предатель.

Моментально прекратив рыдать, я осторожно отстранилась от брата и огляделась в поисках того, кто бросил эту, режущую мне слух, фразу. И почему-то я не удивилась, что этим неудачником оказался Чаоджи. Находясь в окружении своих товарищей неподалёку от нас он, похоже, не заметил моего присутствия, а может, ему было всё равно.

– Нужно было намного раньше лишить его звания экзорциста, – продолжал тараторить Чаоджи.

Ярость обуяла меня настолько, что я даже не успела понять, как пробралась сквозь толпу и, оказавшись лицом к лицу, со всей силы влепила ему пощёчину. Все замерли.

– Заткнись, ублюдок! – прокричала я, а он, растерявшись, ошарашенно уставился на меня. – Ещё раз назовёшь его предателем, и я точно лишу тебя последних мозгов!

Ко мне вдруг подбежал Лави, но увидев моё перекошенное от гнева лицо последовал примеру остальных и встал как вкопанный.

– Ты, похоже, здесь единственная кто так не считает, – потирая щёку, осмелился ответить Чаоджи. – Кто он тогда, по-твоему, если не предатель? Кто в таком случае убил инспектора Линка?

О, Боже… Линк… я даже не спросила об этом у Четырнадцатого.

Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Затем неожиданно для себя схватила его за ворот и, испепеляя ненавистным взглядом, ответила:

– Послушай меня внимательно, Чаоджи. Аллен – не предатель! И никогда им не был! Он всегда думал о других и никогда – о себе! Самоотверженный и добрый, несмотря на то, что весь мир постоянно был против него. – Я отпустила его и продолжила более спокойным тоном: – Аллен улыбался даже тогда, когда это казалось абсолютно неуместным, но, чёрт побери, смотря на эту его улыбку, я чувствовала, как меня переполняет надежда, как она придаёт сил.

Ну почему я говорю так, будто его уже нет в живых?!

В этот раз Чаоджи промолчал, явно не зная, что тут можно сказать. Лави положил свою руку мне на плечо, надеясь привести меня в чувство.

– Линали, хватит, успокойся, – начал он.

– Нет, я ещё не закончила, Лави! – скинув его руку с плеча, процедила я сквозь зубы и снова обратилась к Чаоджи: – В следующий раз, если рискнёшь назвать Аллена предателем, вспомни, кто не единожды спасал тебе жизнь. Благодаря кому ты не сдох ещё в Ковчеге.

С этими словами я резко развернулась и, проигнорировав с ужасом смотрящих на меня Лави и брата, убежала как можно дальше ото всех.

***

Прошла неделя. Все силы были брошены на поимку Аллена, но до сих пор никто так и не вышел на его след. Из-за случившегося весь Ватикан был, мягко говоря, в замешательстве. А внезапное исчезновение того самого Кардинала выводило всех из колеи. В существование Апокрифа они, конечно, упрямо отказывались верить. Меня же не раз допрашивали, но пока мне каким-то чудесным образом удавалось выходить сухой из воды, не без помощи брата, конечно. Через пару дней после побега «Аллена» прошли похороны Линка, причём он был в закрытом гробу. Возможно, поэтому мне на протяжении всей погребальной церемонии казалось, что Линк сейчас непременно подойдёт к Рувилье и начнёт докладывать о передвижениях Аллена. Тогда я начала нервно хихикать и Лави пришлось быстро увести меня оттуда.

Незадолго до того как выяснилось, что судьба подкинула мне ещё один «подарок», меня, Лави и Канду отправили на миссию в Рим. Все врата Ковчега, естественно, закрылись, так что пришлось добираться по старинке на поезде. Лави и Комуи в силу моего психологического состояния уговаривали меня никуда не ехать, но я не стала их слушать. Не то чтобы я вела себя неадекватно, скорее ненормально. Я вообще не разговаривала, тем более не улыбалась. С каждым днём я просто всё сильнее замыкалась в себе и ничего не могла с этим поделать.

Со временем моё поведение вывело из себя даже Канду. Хотя на то были довольно веские причины. Инстинкт самосохранения у меня будто бы отключился, поэтому столкнувшись на миссии с Акумами я, как говорится, лезла на рожон. Вместо того чтобы соблюдать осторожность я намеренно подвергала себя смертельной опасности и избегала гибели в самый последний момент.

Как-то я промедлила, и это промедление едва не стало для меня роковым. Сильное головокружение и режущая боль в пояснице появились как нельзя кстати. Но, к счастью, или, к сожалению, Канда оказался рядом. Пока он добивал Акуму, я упала на землю, где мне заботливо помог подняться Лави.

– Со мной всё в порядке, Лави, – пыталась безуспешно убедить его я.

– Так я тебе и поверил, – раздражённо прошипел он, закидывая мою руку себе на плечо, чтобы я могла на него опираться.

Подошедший к нам Канда деактивировал свой Муген и пронзил меня испепеляюще-осуждающим взглядом, из-за которого мне стало даже как-то не по себе. Тем не менее, виду я не подала.

– Ты чего творишь?! Умереть вздумала?!

– Нет, – не опуская глаз, ответила я.

Моё показное равнодушие злило его ещё сильнее, поэтому он, не задумываясь, высказал мне всё напрямую:

– О чём ты вообще думаешь?! Если Уолкер мёртв, это не значит, что ты должна последовать за ним. – Поджав губы, я упорно молчала. – Промешкайся я ещё секунду и Комуи пришлось бы подписывать свидетельство о твоей смерти.

– Аллен не умер.

– Ах да, его всего лишь сожрало изнутри Ноево отродье, – нарочито ехидно усмехнувшись, сказал Канда. – Думаешь, здесь есть какая-то разница?

Он будто бы специально провоцировал меня и, к слову, это у него получалось отлично. Сил спорить или что-то доказывать ему практически не было. В итоге я просто предпочла проигнорировать все его колкости, сказав, что пусть каждый остаётся при своём мнении.

Следующие два дня пока мы возвращались в Орден, моё физическое состояние почему-то стремительно ухудшалось и мне стоило огромных усилий, чтобы скрыть это от остальных. Наблюдательному Лави пришлось внушать, что мне нездоровится из-за простуды. Вот только это была далеко не она. Непрекращающаяся головная боль и тошнота, а присоединившиеся вскоре к ним лихорадка и острая боль в животе буквально обездвижили меня. Я не понимала, что со мной происходит. Раньше меня беспокоили подобные недуги, но всегда проходили. Сейчас же моё состояние не поддавалось никаким объяснениям.

Когда до Ордена оставалось меньше получаса ходьбы, я уже не могла самостоятельно передвигаться. Лави постоянно приходилось придерживать меня. Положение ещё усугубляли холодный порывистый ветер и сильный снегопад. Канда взяв все наши вещи и наказав Лави сопровождать меня, шёл впереди. Сам же Лави, видя, как я тяжело дышала и, чувствуя, как с каждой минутой меня начинало трясти всё сильнее, пропустил мой протест мимо ушей и подхватил на руки.

– Скоро мы будем на месте, Линали, – постоянно твердил он. – Ты поправишься.

– Лави, я тут вспомнила, – словно в бреду начала говорить я, – завтра Рождество… день рождения Аллена…

На секунду Лави остановился и, покрепче ухватив меня, продолжил путь.

– Действительно, а я и забыл совсем, – слегка улыбнувшись, сказал он и только тогда понял, что я его уже не слышу.

***

Тёплый летний ветерок проникал через приоткрытое окно, принося с собой приятный запах цветущих во дворе орхидей, лилий и, кажется, роз. Поправляя шторку, я медленно вдыхала этот аромат, пытаясь максимально насладиться им. Взглянув на горизонт, я прищурила глаза, и какое-то время завороженно рассматривала яркое голубое небо освещаемое жарким полуденным солнцем. Из-за всего этого великолепия я не сразу обратила внимание на то, что не могу услышать ни единого звука. Как будто нахожусь в вакууме.

Я что, сплю?

– Линали…

Окружающее меня пространство вдруг наполнилось звуками, но я не проснулась. Резко обернувшись, я случайно смахнула рукой какую-то хрустальную вазу, стоящую на маленьком столике рядом со мной. Ваза вдребезги разбилась.

Словно осколки врат…

Осмотревшись, я поняла, что нахожусь в совершенно незнакомом мне доме: небольшой, но очень уютный, с камином и красивой мебелью. Судя по внешнему пейзажу, находился этот дом как минимум в нескольких километрах от города.

На мне же было надето простенькое бледно-синее платье в пол, а волосы тяжёлой волной ниспадающие до самой поясницы украшены заколкой на затылке.

Я улыбнулась, удивляясь, что мне всё ещё может сниться что-то кроме кошмаров, но это улыбка сразу сошла на нет после того как мой взор упал на портрет в деревянной рамке находящийся на полке над камином. На нём были запечатлены два человека. Женщина и мужчина. Я и… Аллен. Вот только он был далёк от того Аллена, которого я знаю.

Снова моя больная фантазия?

– Линали!

Этот голос я не перепутала бы ни с чьим другим. Звук доносился откуда-то с улицы, поэтому я незамедлительно направилась туда. Позади дома располагался небольшой сад, где прячась в тени огромного старого дуба и медленно покачиваясь в кресло-качалке сидел Аллен. Он был повёрнут ко мне спиной, поэтому я не могла видеть его лица.

– Линали! – радостно восклицал Аллен. – Где же ты?

Он не поворачивался, а я не решалась ответить или подойти, боясь, что если попробую, то этот прекрасный сон прервётся и мне снова придётся вернуться в ту отвратительную реальность.

Если это рай, и я умерла, то, Господь, позволь мне остаться здесь…

Неуверенно, но я подошла ближе, а услышав как Аллен вдруг ни с того ни с сего рассмеялся, замерла.

Он что, с кем-то разговаривает?

Аллен повернул голову и, увидев меня ослепительно улыбнулся. Я ошарашенно уставившись на него, не могла поверить своим глазам. Всё та же улыбка, всё тот же взгляд и ни намёка на шрам или седину.

– Линали, ты только посмотри! Она улыбается!

Меня словно дёрнуло током.

Она?!

Неосознанно я сделала несколько шагов вперёд и, наконец, передо мной предстала вся картина целиком, которая сразу вызвала во мне одновременно и ужас, и смятение, и недоумение, и радость. На руках у Аллена, закутанный в пелёнки, лежал младенец. Совсем маленький и беззащитный. Я перестала дышать.

– Она так похожа на тебя, – улыбаясь, пролепетал он, – такая же милая и красивая. А эти её пронзительные фиалковые глаза просто сводят меня с ума.

У меня не получалось вымолвить ни слова и я только наблюдала за тем, как Аллен аккуратно прижимает этого ребёнка к себе, нежно улыбается ему, что-то говорит, а когда эта малышка начинала тянуть к нему свои крохотные ручонки, он подставлял ей свою абсолютно нормальную левую руку, чтобы та могла ухватиться за его пальцы. Аллен смеялся, и этот смех заставлял моё сердце замирать. Он выглядел таким счастливым и умиротворённым что я, опустившись перед ними на колени, одновременно улыбалась и безудержно рыдала.

– Наша мама так устала, – с сочувствием в голосе проговорил Аллен, гладя малышку по головке. – Папа постоянно заставляет её плакать.

– Нет, Аллен, нет, я не плачу, не плачу, – пыталась переубедить его я, вытирая слёзы рукавом платья. – Я просто не могу поверить…

Положив свою руку на подлокотник кресло-качалки и немного опустив голову, я продолжала бороться со своими слезами и не заметила, как вместо полуденного солнца начал пламенеть ярко-алый закат, окрашивая всё вокруг в неестественные багровые тона. Аллен неожиданно схватил меня руку, до боли сжав запястье. Я резко подняла голову и, обомлев, посмотрела сначала на его угольно-чёрную руку, затем на лицо, которое обрамляли всё те же седые волосы, а из проклятого левого глаза стекая вдоль старого шрама, сочилась тёмная кровь.

– Что же мы наделали, Линали?! – смотря на меня остекленевшим и безжизненным взглядом, спросил Аллен настолько бесстрастным голосом, что внутри меня всё сжалось от тоски и бесконечного отчаяния.

– Аллен… – дрожа от страха, тихо прошептала я.

С неимоверным трудом я заставила себя посмотреть на ребёнка. Никаких признаков жизни. Мертвенно-бледная кожа с синеватым оттенком и плотно закрытые глаза, которые, казалось, никогда не видели света, говорили сами за себя.

– Что же мы наделали?! Что же мы наделали?! Как мы могли… – без остановки продолжал твердить он, а вокруг нас постепенно начала сгущаться темнота и пока мы полностью не погрузились в неё, Аллен всё также удерживал мою руку, а я с ужасом смотрела на него.

Это конец, Аллен…

***

Я чувствовала, как кто-то легонько касался моей руки, но не открыла глаза. Этот кто-то спустя некоторое время бережно накрыл её одеялом, будто бы боялся, что я замёрзну. Затем начал беспокойно расхаживать по палате из угла в угол. Вскоре он вдруг остановился и оставался неподвижным до тех пор, пока в палату не зашла медсестра.

– Смотритель, Вам бы не мешало немного отдохнуть. – Я узнала голос Матроны – старшей медсестры.

– Почему она не приходит в себя? – игнорируя её слова, взволнованно спросил Комуи.

Прежде чем ответить она подошла ко мне, нащупала на моём запястье пульс и приложила ладонь ко лбу.

– Жар пока спал, пульс в норме. В принципе, она может проснуться в любое время. – Я услышала, как Матрона тревожно вздохнула. – Учитывая, в каком критическом состоянии находилась Линали, если честно, я удивлена, что она так быстро поправляется.

– Так что же с ней всё-таки произошло?! – довольно несдержанным тоном спросил брат.

– Смотритель, пожалуйста, пройдёмте в коридор, – сохраняя хладнокровие, попросила она. – Думаю, не стоит сейчас беспокоить Линали.

Комуи молча вышел из палаты, и Матрона проследовала за ним. Под воздействием обезболивающих мне было непонятно моё состояние, поэтому я слишком резко поднявшись, упала с кровати. Дикая слабость и головокружение не позволяли мне удержаться на ногах. Удивительно, но никто не услышал звуков моего падения. В общем, до выхода мне пришлось добираться чуть ли не ползком. Слегка приоткрыв дверь, я присела на пол и облокотилась спиной о стену, после чего прислушалась.

– Более подробно я напишу всё в медицинском заключении, – начала Матрона, – сейчас поясню кратко.

– У неё что, серьёзный перелом или она чем-то больна? – не понимая, почему она медлит с объяснениями, спросил из-неоткуда появившийся Рувилье.

– Инспектор, дело вовсе не в этом, – с плохо скрытой злобой проговорила она, намекая, что рассказывать что-то обо мне ей хотелось в самую последнюю очередь. Матрона обратилась к Комуи: – Смотритель, у Линали… – она замялась, – случился выкидыш, очень тяжёлый.

Последовала слишком долгая пауза.

– То есть Вы хотите сказать, что моя сестра была беременна?! – не в силах поверить в это переспорил брат каким-то надтреснутым голосом.

– Срок примерно шесть-семь недель, – только и добавила она. – Возможно, Линали и сама об этом не знала хотя не факт.

Я заглянула в дверной проём. Невооружённым глазом было видно, как Комуи тратит все силы только на то чтобы держать себя в руках. Матрона, видя это, положила свою руку ему на плечо и, не обращая внимания на присутствие Рувилье, с искренним сочувствием продолжила:

– Комуи, наверняка ещё ничего сказать нельзя, но состояние её здоровья, женского здоровья, оставляет желать лучшего. – Брат растерянно замотал головой и вопросительно посмотрел на неё. – Такой исход в случае Линали был неизбежным. Она постоянно подвергается сильным стрессам, волнениям, физическим нагрузкам, а ранения, полученные ею за все эти годы, наложили свой отпечаток. – Матрона поджала губы как бы сомневаясь, стоит ли ему вообще знать об этом. – В общем, я хочу сказать, что все эти факторы в совокупности привели сначала к смерти плода, а затем и к выкидышу. Ей ещё повезло, что произошёл самопроизвольный выкидыш, иначе мы могли бы потерять и её.

Брат смотрел на Матрону невидящим взором и не мог произнести ни слова. Его руки дрожали, а губы то смыкались, то размыкались. Эта новость нанесла удар, который ему ещё ни разу не приходилось на себя принимать. Казалось, Комуи сейчас расплачется как ребёнок и будет долго проклинать всё и вся, возможно, даже Аллена, но этого не произошло.

– Ну, сейчас то её жизни ничего не угрожает? – равнодушно тоном спросил Рувилье.

– Думаю, нет, но ей понадобится немало времени, чтобы прийти в норму, особенно в психологическом плане, – сдержанно пояснила Матрона.

– Хм, в таком случае считаю, что вопрос исчерпан, – заведя руки за спину, сказал Рувилье. – Меня волнует только её боеспособность.

Комуи едва не перекосило от гнева, как, в принципе, и Матрону, но Рувилье этого не увидел. Уверенно зашагав прочь, он скрылся за ближайшим поворотом. Брат вдруг подошёл к окну, приложился лбом к стеклу и прикрыл глаза, а когда Матрона попыталась что-то сказать, Комуи резко выпрямился, похоже, вспомнив, что он здесь не один. Оправдываясь работой, брат хотел было уйти, но Матрона, взяв Комуи под руку сказала, что в таком состоянии ни о какой работе речи идти не может и она лично проводит его до комнаты, чтобы тот хоть немного поспал. Ему ничего не оставалось кроме как согласиться.

Я же оставаясь сидеть на холодном полу, обхватила руками колени и уткнулась в них лицом. Мне не хотелось ни двигаться, ни плакать, ни думать. Хотелось только одного – исчезнуть.

***

Когда выяснилось, что я пришла в себя, Лави буквально не отходил от меня ни на шаг. В другой раз я бы жутко раздражалась по этому поводу, но сейчас мне было всё равно. Он смотрел на меня таким взглядом, будто я умираю у него на глазах. Хотя может так оно и было ведь выглядела я, мягко говоря, плохо: бледная кожа; сухие обескровленные губы; тёмные мешки под глазами; осунувшееся лицо и слишком заметно выступающие ключицы делали похожей меня если не на покойника, то на призрака уж точно.

Спустя два дня, когда Лави уснул в кресле рядом с моей больничной койкой, где я большую часть времени лежала пластом, мой измождённый мозг заставил меня подняться и куда-то пойти. На дворе стояла глубокая ночь, так что никто не заметил, как я слоняюсь по коридорам больничного крыла в одной больничной сорочке и тапочках.

«…Аллен, ну почему всё вокруг пытается разлучить нас? Почему судьба постоянно нас испытывает…»

Я не поняла, как оказалась на крыше. Ноги сами привели меня туда.

«…я и сам задаю себе этот вопрос…»

Открыв дверь я, медленно ступая по заснеженному полу, направилась к краю. Ледяные порывы ветра пробирали до самых костей, но это меня не останавливало.

«…Аллен, что бы ни произошло, я всегда буду на твоей стороне…»

Будучи абсолютно опустошённой, я не понимала, что и зачем делаю. Я просто шла вперёд.

«…я удивляюсь, как ты можешь любить такого неудачника…»

Оказавшись у самого края, я поднялась на невысокие каменные перила и стала всматриваться в ночное звёздное небо.

«…что же ты нашла во мне такого, в седом мальчишке со шрамом, который озабочен тем, чтобы спасать души Акум и людей…»

Я вдруг заулыбалась, как маленькая девчонка, затем расхохоталась, как сумасшедшая, но вскоре этот хохот превратился в истошный плач.

«…знаешь, вот уже который день я просыпаюсь с надеждой что, возможно, именно сегодня Аллен вернётся, а от Четырнадцатого останутся лишь воспоминания, о которых я постараюсь забыть как о страшном сне…»

Посмотрев вниз, я подумала, что будет, если я прыгну и при этом не активирую Чистую силу. Может стоит проверить. Может тогда мне станет чуточку легче.

– Линали!

Я обернулась и увидела Лави. Он, не теряя ни секунды, резко схватил меня за руку и дёрнул на себя. Я потеряла равновесие и, спрыгнув с перил, оказалась в его объятиях.

– Ты что делаешь, дура?! – прокричал Лави как можно крепче прижимая меня к себе. – Я ведь мог не успеть.

Чувствуя, как сильно колотится его сердце я, наконец, осознала, что только что могла совершить приди он сюда минутой позже. Лави был настолько напуган, что никак не мог ослабить хватку. Уткнувшись лицом ему грудь, я тихо завыла.

– Я не могу так, Лави… не хочу больше…

– Знаю, – гладя меня по голове, сказал он. – Но, думаешь, Аллен одобрил бы твой поступок? Или Комуи? – Лави всегда умел приводить безотказные аргументы. Я громко всхлипнула и зажмурила глаза. – Я понимаю, как тебе тяжело, всё понимаю, но, Линали, прошу, возьми себя в руки. Аллен никогда не сдавался и ты не смей.