Текст книги "Драгоценный враг (СИ)"

Автор книги: Уинтер Реншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

АВГУСТ

Занятия начнутся через четыре минуты.

Я занимаю место в дальнем углу аудитории, пахнущей маркерами для белой доски и дезодорантами для тела, и открываю ноутбук. Это странно – присутствовать на уроке. Делать заметки. Делать настоящую домашнюю работу. Но это очень нужное отвлечение, потому что, если я не занят учебой, я одержим Шеридан.

Прошло две недели с тех пор, как я видел ее… целовал ее… говорил ей, что люблю.

Две недели прошло с тех пор, как Шеридан попрощалась.

Каждый вечер я проверяю ее аккаунты в социальных сетях в надежде, что Шеридан что-нибудь напишет, хоть что-нибудь. Но там все те же старые фотографии с прошлого года. Меня убивает то, что я не знаю, чем она занимается. Как Шер адаптируется к жизни в общежитии. Ходит ли она на вечеринки… или общается с парнями.

Хотел бы я сказать ей, что сменил специализацию – с бизнеса на архитектуру программного обеспечения – из-за нее. Впервые в жизни я действительно хочу заниматься чем-то стоящим. Я не хочу учиться тому, как сделать богатые корпорации еще богаче – я хочу изменить жизнь людей к лучшему. У меня есть идея программного обеспечения, которое сделает бег более безопасным для бегунов, в частности, приложение, которое распознает, если пользователь ударился или упал. Оно бы немедленно отправило звонок в 9-1-1, а также сообщило бы точное местоположение пользователя.

Я все равно подумал о том, чтобы рассказать ей об этом по смс, в попытке завязать разговор. Но последнее, что она мне прислала: «Я тоже скучаю по тебе. Но я не могу».

Все сообщения, которые я отправлял ей с тех пор, остались без ответа.

Мой профессор занимает место на трибуне внизу, подключая свой ноутбук к огромному экрану. Девушка с волнистыми светлыми волосами и полными губами проскальзывает в дверь как раз в тот момент, когда гаснет свет. Мой желудок на секунду переворачивается… но это не она.

Такого бы не случилось.

Не может быть.

Мой разум всегда играл жестокие трюки, но в последнее время он стал чертовски жестоким.

Девушка находит последнее свободное место рядом со мной, и через несколько секунд меня окутывает облако малинового дезодоранта для тела.

Копаясь в своей сумке, она случайно задевает меня локтем.

– О Боже, мне так жаль, – наклоняется девушка и шепчет. – Я не могу найти чертову ручку.

Потянувшись вниз, достаю из сумки запасную и протягиваю ей, не отвлекаясь от лекции. Через сорок минут включается свет, и все собирают вещи.

– Держи, – блондинка возвращает мне ручку вместе с листком бумаги.

Я разворачиваю записку – ее имя и номер.

Когда я поднимаю глаза, девчонка уже ушла.

Выходя, сминаю листок и выбрасываю его в мусорное ведро.

Не интересно.

Я уже не тот мужчина, каким был раньше, даже близко не тот.

Все, чем я являюсь… принадлежит ей.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

ШЕРИДАН

– Мне очень жаль, но я не могу пойти сегодня, – я стираю вишнево-красную помаду с лица и собираю волосы в низкий хвост, смотрю на свое отражение в зеркале и вижу, что на меня смотрит самая грустная девушка в мире.

– Что? Как так? – говорит моя подруга Стейша, на другом конце провода. – Я буквально сейчас еду за тобой.

Не знаю, о чем я думала, когда сказала, что пойду с ней на вечеринку в «Бекслер».

На самом деле, я лгу. Я точно знаю, о чем думала: что где-то в университетском городке, среди пятнадцати тысяч студентов, я смогу мельком увидеть Августа. Сценарий, который я себе представляла, был примерно таким… Я увижу его, возможно, с другой стороны улицы. Он не заметит меня, потому что не будет меня искать. Может быть, он будет болтать по телефону, строя планы на выходные. Или, может быть, будет сидеть на скамейке на автобусной остановке, быстро выполняя домашнее задание, затерянный в своем собственном мире.

Я лишь хотела убедиться, что с ним все в порядке. Что Август двигается дальше. Что у него все хорошо.

Но когда я начала собираться сегодня вечером, подумала о другом сценарии: столкнуться с ним на вечеринке с другой девушкой. Мы двое смотрим друг на друга через всю комнату, пока он целует красивую брюнетку в толстовке «Бекслер».

Я хочу, чтобы Август был счастлив. Он этого заслуживает.

Но я не смогу вынести этого зрелища. Не сейчас. Не сейчас, пока все еще больно. Не сейчас, когда я все еще скучаю по нему так сильно, что это причиняет физическую боль в виде болей в животе, снов, настолько ярких, что я просыпаюсь в слезах, и тяжести в груди, которая перехватывает дыхание, когда я меньше всего этого ожидаю.

В течение трех недель после того как я попрощалась с ним, Август писал мне каждый день.

«Я скучаю по тебе…»

«Мне нужно поговорить с тобой…»

«Когда мы сможем снова увидеться?»

«Я люблю тебя, Розочка…»

Но однажды сообщения просто… прекратились. И я знала, что так и будет. Наверное, Август устал биться головой о стену и ничего не добиваться.

Или, может быть, он встретил кого-то…

Снова и снова я ловила себя на том, что набираю что-то, только чтобы удалить все и выключить телефон, чтобы избежать дальнейшего искушения. Общение с ним – это игра с огнем, гарантированный способ обжечься, а я все еще не оправилась от последнего раза.

– Шер, пожалуйста? – Стейша включает громкую связь, и еще несколько девушек вступают в разговор. Мы все ходим на один и тот же урок базовой анатомии по вторникам и четвергам, все мы из разных частей Миссури, и мы все стали близки. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста?

Я никогда не была замкнутой, но эти девушки стали моим спасением в этом семестре. У меня никогда нет планов на выходные, а хороший отвлекающий маневр – это всего лишь телефонный звонок или смс в любое время, когда они мне нужны.

Я хочу пойти.

Но это плохая идея.

Ничего хорошего из этого не выйдет.

Только похмелье и разбитое сердце.

– Я не очень хорошо себя чувствую, девчонки.

Это правда. Мой желудок весь вечер сводило в узлы при одной только мысли о встрече с Августом. Добавьте в это уравнение немного дешевого пива, и мне будет совсем паршиво.

– Я говорила тебе не есть суши из общепита, – говорит Стейша. – Надо было слушать.

Я смеюсь.

– Да. Наверное, это из-за суши…

– Ты уверена, что не можешь пойти с нами? – она пытается в последний раз.

– Я позволю тебе ехать впереди и выбирать все песни, – вклинивается Хэдли.

– Заманчиво, но я все равно откажусь, – я вынимаю из контейнера салфетку для макияжа. – Девчонки, веселитесь без меня, хорошо?

Меня встречает симфония стонов и нытья, а Стейша обещает позвонить мне завтра и рассказать обо всем.

На долю секунды задумываюсь о том, чтобы передумать, потому что какова вероятность того, что я столкнусь с ним? Один к пятнадцати тысячам?

Я заканчиваю звонок, снимаю джинсы и майку и переодеваюсь в пижаму – пижаму, которая, как оказалось, была на мне в ту ночь, когда Август пробрался в мою комнату.

Плюхнувшись на свою кровать в общежитии, беру ноутбук и открываю Netflix. Нажав на документальный фильм про осьминогов, устраиваюсь на подушке… и беру Red Vine из пакета в ящике тумбочки.

Может быть, я такая же сумасшедшая, как и он.

Это трагедия, насколько мы были идеальны друг для друга.

И это душераздирающе, что все, что осталось – это воспоминания о звездном лете и красная лакрица.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

АВГУСТ

Я засовываю руки в куртку и бреду по тротуарам городка, пока не замечаю свою машину на переполненной парковке.

Мне нужно выбраться отсюда.

Мне нужен воздух. Мне нужно сменить обстановку. Если останусь в этом чертовом пузыре без Шеридан еще на минуту, я умру.

Десять минут спустя я выезжаю на съезд в сторону общественного колледжа Бриардейл. Это час езды от «Бекслера», и у меня нет намерений искать ее. Я просто хочу быть в той же стратосфере, что и она, дышать тем же кислородом, любоваться теми же видами… что угодно, лишь бы чувствовать себя ближе к Шеридан.

Из моих колонок играет Led Zeppelin – та самая песня, которой она подпевала несколько месяцев назад, на том самом сиденье, которое пустует рядом со мной. Я прибавляю громкость, костяшки пальцев белеют на руле.

Это безнадежное, беспомощное чувство чуждо мне, и я никогда не жалел себя, но не знаю, сколько еще смогу выдержать.

Моя жизнь без Шеридан – это бесконечная пустота.

Бесконечное колесо из занятий в колледже, пивных попоек и бессмысленного однообразия.

Откинув голову назад, я представляю, о чем бы мы говорили в этот момент. Возможно, о колледже. Планах на выходные. О том, как сильно мы скучаем друг по другу. Иногда помогает притвориться, что мы никогда не расходились. И, возможно, в какой-то параллельной вселенной мы все еще вместе. У нас все получилось. С каждым днем мы любим друг друга все сильнее и сильнее.

Я с головой погружаюсь в очередной фантастический разговор, когда радио вырубается и на дисплее мелькает имя Сорена. Я прочищаю горло, сажусь прямо и нажимаю на зеленую кнопку.

– Привет, – говорю я.

– С днем рождения…

Там, где он находится, очень шумно. Я едва слышу его за всей этой суматохой на заднем плане. Кто-то кричит.

Выдыхая, быстро говорю:

– Спасибо.

Я совсем забыл, что сегодня мой день рождения.

– Ты празднуешь? – спрашивает он, перекрикивая шум.

Я осматриваю пустое шоссе и усмехаюсь.

– По-своему.

– Сегодня вечером я выпью рюмку в твою честь, – говорит Сорен с усмешкой. У нас нет традиций, но если бы они были, это могло бы быть самым близким к ним. – Когда-нибудь я приеду лично, и мы сможем сделать это вместе.

– Не переживай.

Сорен прикрывает трубку, его голос на секунду затихает, пока он говорит с кем-то еще.

– Извини за это, – возвращается к разговору Сорен. – Хотел узнать, есть ли у тебя планы на День благодарения. На той неделе мы выступаем в восточной части тура… играем на Мэдисон Сквер Гарден. Я могу вылететь за тобой, если ты хочешь провести с нами неделю?

Я гастролировал с его группой один раз пару лет назад, и, честно говоря, одного раза было достаточно. Их вечеринки делают мои похожими на детский парад с клоунами и воздушными шарами. Мне потребовалось две недели, чтобы прийти в себя. И будь я проклят, если когда-нибудь снова окажусь на расстоянии футбольного поля от Everclear. (прим. Торговая марка ректификованного спирта. Доля спирта в Everclear составляет 95 %, что позволило ликёру попасть в книгу Гиннеса. Ликёр Everclear ещё называют «дьявольская вода». При таком большом проценте спирта в напитке отсутствует ярко-выраженный спиртовой вкус и запах)

– Спасибо, но не нужно, – говорю я.

Сорен на секунду замолкает.

– Ты в порядке, чувак?

– Да? А почему бы и нет?

– Ты просто кажешься… не знаю… грустным, что ли, – говорит Сорен. – Сейчас сколько, девять часов, где ты находишься? В пятницу? И ты один? Это какая-то хрень. Дело в какой-то цыпочке, не так ли?

Шеридан вряд ли какая-то цыпочка.

Но Сорен не поймет.

А у меня нет сил объяснять все это.

– Просто устал, – говорю я.

И это не полная ложь. Я устал. Устал просто существовать, пока все вокруг живут своей жизнью, а я топчусь на месте. Если бы я мог щелкнуть пальцами и вывести себя из этого состояния отчаяния, я бы это сделал.

Но я не могу – я застрял на ней.

– Как ее зовут? – спрашивает он, видя меня насквозь. – Эту цыпочку.

– Ты ее не знаешь.

– Очевидно, – говорит Сорен. – Это та самая, которую ты собирался привести на мое шоу прошлым летом?

Я сказал ему, что она заболела. Неубедительное, банальное оправдание.

Вздохнув, я говорю:

– Да. Та же девушка.

– Ну, черт, – говорит Сорен с выдохом. – Мне нужно идти на саундчек, но мое предложение остается в силе. Потусуйся с нами, если хочешь немного отдохнуть. А если нет, понимаю. Я помню. Я прошел это. Я до сих пор иногда думаю. И, черт возьми, каждая песня на моих последних трех альбомах так или иначе была о ней. Самый большой страх, что я женюсь на ком-то другом, но увижу ее лицо в день свадьбы. Они остаются с тобой, чувак. Эта первая любовь. Это рай и это ад.

Указатель впереди говорит мне, что выезд из Бриардейл находится в семнадцати милях.

– Спасибо за ободряющую речь, – говорю я, слегка посмеиваясь. Если отбросить неловкость этого момента «сближения», приятно знать, что я не одинок.

– Ладно, мне пора идти. Береги себя. Выпей чего-нибудь вечером, ладно? Сними напряжение. И я всегда здесь, если понадоблюсь, – говорит Сорен. – И Август? Надеюсь, ты найдешь девушку. Честно говоря, зная тебя… так и будет.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ШЕРИДАН

– Стейша, – я хватаю ее за руку под столом в местном кафе-суши. – Ты не сказала мне, что это двойное свидание.

– Конечно, – ухмыляется Стейша, когда ее парень и его друг проходят от входной двери к нашей кабинке. – Иначе ты бы не пришла…

Подруга поднимается со своего места и обнимает своего парня, Брайана. Они встречаются всего несколько недель, а уже эксклюзивны, неразлучны и влюблены. Я рада за нее, правда, но каждый раз, когда вижу их вместе, мое сердце немного разрывается.

Это могли быть мы…

– Шеридан, это мой сосед по комнате, Диллон, – говорит Брайан.

Диллон протягивает руку и сверкает мегаваттной улыбкой с двумя идеальными ямочками. Его волосы недавно пострижены, зачесаны назад с помощью геля, и он одет так, словно собирается на собеседование.

Когда-то давно он был бы в моем вкусе… чистый, элегантный.

Стейша и ребята заходят в кабинку, и я готовлюсь к ночи светских бесед и неловких разговоров.

– Так ты учишься на медсестру? – спрашивает Диллон. – Как Стейша?

Я киваю, потягивая воду со льдом.

– Так мы и познакомились.

– Круто, – говорит он с излишним энтузиазмом. – Я изучаю бухгалтерский учет. Надеюсь когда-нибудь стать корпоративным бухгалтером. Я нацелился на компанию из списка Fortune 500.

Я подавляю зевок.

Мне следовало бы остаться в пижаме и пораньше лечь спать, но Стейша целый час трещала по телефону и умоляла меня заказать суши. Мы были на полпути, когда она сказала мне, что Брайан присоединится к нам, что было бы прекрасно, если бы они не подстроили мне неожиданное двойное свидание вслепую…

И я понимаю.

Это весело, когда друзья встречаются с друзьями своих парней.

И Диллон симпатичный, но он не Август.

– У тебя есть братья или сестры? – спрашивает Диллон. Я внутренне сжимаюсь.

– Единственный ребенок, – я открываю свое меню. – А у тебя?

– Пять сестер, – отвечает он с широкой ухмылкой.

– Извини, парень. Звучит ужасно, – Брайан пихает его локтем, поддразнивая. – А я думал, что иметь одну сестру достаточно плохо.

– Ты из Мередит Хиллз, верно? – спрашивает Диллон.

Это почти как если бы он погуглил меня и следил за моими социальными сетями по дороге сюда…

– Да. Когда-нибудь слышал об этом месте? – я переворачиваю меню и переключаю свое внимание на него, пытаясь выглядеть заинтересованной из простой вежливости.

Это жестоко.

– Мои бабушка и дедушка жили в Спрингдейле, – говорит он, имея в виду маленький старинный городок, в котором мы с Августом однажды провели один прекрасный день вместе. – Я знаком с этой местностью.

Наш официант прерывает этот болезненный разговор с безупречной своевременностью, и я использую паузу в разговоре, чтобы отлучиться в дамскую комнату.

– Я пойду с тобой, – говорит Стейша.

Она идет за мной, и как только мы оказываемся за закрытой дверью, берет меня за руку.

– Ну что? Что ты думаешь?

Я занимаю последнюю кабинку слева.

– Мне кажется, что он проводит со мной собеседование на должность своей девушки.

– Мне кажется, ты ему нравишься, – говорит Стейша, игнорируя меня. – Я могу сказать. То, как он смотрит на тебя… ни разу не отвел от тебя глаз. Ты заметила, он заказал то же самое, что и ты?

– Я не думаю, что это что-то значит… всем нравятся роллы «Калифорния»… – я заканчиваю и встречаю ее у раковины.

– Но пока что он тебе нравится? Например, как ты думаешь, есть ли в нем потенциал? – ее покрытые тушью ресницы трепещут от надежды. – Вы бы так мило смотрелись вместе.

Я намыливаю руки и встречаю ее взгляд в отражении.

– Он милый.

Но он слишком… незамысловатый. У Августа была глубина и многослойность. Он был человеком, состоящим из тысячи деталей. Диллон безэмоциональный – на него приятно смотреть, но больше там ничего нет.

– Ты, кажется, не в восторге от него… – Стейша прикусывает нижнюю губу и заправляет свои темные волосы за уши. – Мне жаль.

– Нет, нет, – я обнимаю ее. – Все в порядке. Ты хотела как лучше. Он просто… не для меня.

– Ты все еще зациклена на том парне? – спрашивает она.

Я вкратце рассказала ей и девочкам об Августе, дав им крайне сокращенную версию событий. У нас была интрижка. Мы расстались перед отъездом в колледж. С тех пор мы не общались. Но Стейша не знает и половины того, что произошло. Это никогда не казалось уместной темой для разговора, и идея вернуться к событиям прошлого лета была сродни тычку скальпелем в оголенный нерв.

– Как его звали? – ее брови сходятся. – Аттикус? Атлас?

– Август, – я произношу его имя вслух впервые за несколько месяцев… и это больно. Это физически больно, как будто кто-то взял тупой нож и провел им по моей душе прямо по центру. Сменив тему, пока она не привела меня на эмоциональный путь, говорю: – Мы должны вернуться туда…

Последнее, чего хочу, это чтобы Диллон подумал, что я здесь говорю о нем, анализирую все, питаю надежды. Не хотелось бы создать у него неправильное впечатление.

Он очень хороший парень.

Но он не Август.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

АВГУСТ

Впервые за много лет я приезжаю домой на каникулы в День благодарения. Но я здесь не для того, чтобы участвовать в семейных традициях, поскольку у нас их нет. А папа и Кассандра уехали куда-то в тропики – на Таити, Фиджи или еще куда-то.

В доме темно и пусто, как в день моего отъезда.

Я бросаю свою сумку на кровать, на то самое место, где Шеридан отдалась мне несколько месяцев назад. Затем беру ключи и возвращаюсь к машине. Через пятнадцать минут я уже на улице Шеридан.

Ее маленький синий «Ниссан» не видно ни на улице, ни на подъездной дорожке.

Оттуда я направляюсь к магазину сотовой связи, на случай, если Шеридан приехала домой и решила взять смену. Припарковавшись у входа, глушу двигатель и направляюсь внутрь, потому что в любом случае мне нужно запасное зарядное устройство, так как свое я оставил в Бекслере.

– О, привет, незнакомец, – Адриана подходит ко мне, как только я ступаю на порог. Уверен, что она видела, как я пришел. – Давно не виделись.

Я сканирую магазин в поисках секции зарядных устройств.

– Мне нужно зарядное устройство.

– Конечно, – она показывает мне на дальнюю стену. – Встретимся на кассе, когда выберешь.

Через минуту я достаю бумажник из кармана на кассе.

– Сегодня здесь тихо, – говорю я, когда Адри пробивает.

– Да. До «черной пятницы» все как-то затихает. Все ждут большой распродажи. Хорошо, что ты пришел сегодня, а не после Дня благодарения. А то у нас была бы очередь за дверью, – Адри постучала своими длинными ногтями по прилавку. – Двадцать пять пятьдесят шесть – это твоя общая сумма.

Я протягиваю ей свою карточку.

– Ты общаешься с Шеридан?

Адриана приподнимает брови, но не выглядит удивленной. На самом деле, она почти ухмыляется, как будто ждала этого вопроса.

– Мы иногда разговариваем, да, – говорит она.

– Как она?

Адри вставляет мою карту в считывающее устройство.

– Отлично. Она кажется счастливой.

Моя грудь горит.

– Хорошо. Рад за нее. Может, передашь ей «привет» от меня в следующий раз, когда будешь с ней разговаривать.

Адриана протягивает мне квитанцию и ручку.

– А может, ты сам ей скажешь? Она будет дома в следующем месяце на Рождество. Кажется, у нее три или четыре недели отпуска, я не помню. Шеридан собиралась приехать домой на этой неделе, но ее родители решили поехать туда на пару дней.

Приятно слышать.

– Да, но я не думаю, что она хочет меня видеть, – я убираю зарядное устройство со стойки и кладу его в карман пальто.

– Август, – смеется она, наклонив голову и положив руку на бедро. – Когда это тебя раньше останавливало?

Я фыркаю. Адри права. Но сейчас все по-другому. Раньше мне было наплевать на нее. Все, что имело значение, это то, чего я хотел. Любая боль или замешательство, которые я причинял ей, были побочным ущербом и меня не касались.

Но в последние несколько месяцев она ясно дала мне понять, что хочет этого.

Я могу не соглашаться с этим, но я должен уважать это – потому что я люблю ее.

– Послушай, – наклоняется ко мне Адри, говоря низким голосом, несмотря на то, что нас здесь только двое. – Я не должна говорить тебе об этом. Но она спрашивает о тебе каждый раз, когда мы разговариваем.

– Что?

– Да. Шеридан спрашивает, видела ли я тебя в городе, слышала ли, чем ты занимаешься, – говорит Адри. – Она скучает по тебе. И честно говоря, по тому, как Шеридан говорит, я думаю, что она все еще любит тебя – просто боится признаться в этом, понимаешь? Из-за всего.

– Я сейчас вернусь.

Секунду спустя я сижу на переднем сиденье, нацарапывая записку на листке блокнота.

Я складываю его пополам дважды и иду обратно.

– Мне нужно, чтобы ты передала это Шер, когда увидишь ее в следующий раз, – говорю я Адриане. – Ты можешь сделать это для меня?

Она опускает темный взгляд на письмо.

– Да. Я могу это сделать.

Адри засовывает записку в задний карман.

– Август? – я уже на полпути к двери, когда она окликает меня по имени.

Я останавливаюсь.

– Да?

– Надеюсь, у вас все получится.

Положив руку на дверь, киваю.

– Получится.

Потому что я не откажусь от нее.

Ещё нет. Не сейчас. Никогда.