Текст книги "Идеальный обман (ЛП)"

Автор книги: Уинтер Реншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7

Мари

– Сердцебиение стабильное. Показатели в норме. Я бы сказала, что ваш срок шесть недель и два дня. – Медсестра, рыжеватая блондинка, убирает аппарат доплер УЗИ (Примеч. Доплер – датчик, который при помощи ультразвука дает возможность во время беременности определить сердцебиение плода, состояние его крупных сосудов и артерий, пуповины, а также скорость кровотока в них) и, прежде чем встать, снимает латексные перчатки. – Примите мои поздравления. Врач скоро придет, чтобы ответить на все ваши вопросы.

Она уходит, включив свет, прежде чем закрыть за собой дверь, и Изабель смотрит на меня. Ей не обязательно было приходить, но она настояла на этом, чтобы я не была одна.

– Так ты решила, что собираешься делать? – спрашивает она.

– Я оставлю его.

– Это я знаю. Я имею в виду, ты собираешься остаться в городе? Слышала, в Бруклине отличные условия для проживания с детьми, – говорит она.

– Нет. – Я поднимаюсь с кушетки и подхожу к раковине, чтобы взять бумажное полотенце и стереть гель с живота. – Не могу позволить себе воспитывать ребенка в городе. Мне придется вернуться домой, возможно, даже жить с родителями, пока я не смогу встать на ноги. Может, стоит переехать в Омаху и найти работу в городе? Говорят, Омаха – новый Манхэттен.

– Никто так не говорит, – усмехается Изабель, откидывая свои блестящие ониксовые волосы с лица. – Кстати, о твоих родителях, ты уже рассказала им?

Я качаю головой, кусая губу.

– Еще нет.

– Когда ты им расскажешь?

– Скоро.

– Ты убиваешь меня своим пофигистичным поведением. Никогда не встречала человека, который бы жил сегодняшним днем так же, как и ты. – Изабель достает свой телефон из сумочки и проверяет время.

– Мне нравится думать, что это хорошо. – Я пожимаю плечами. – Жить намного проще, когда не задумываешься о том, что будет завтра.

– Не понимаю, как ты это делаешь.

Доктор Гупта трижды стучит в дверь, прежде чем открыть ее. В руке она держит планшет, стетоскоп свисает с ее шеи. Переводит взгляд между нами, когда я снова сажусь на кушетку.

– Как ты себя чувствуешь, Марибель? – спрашивает она.

– Немного тошнит, небольшая усталость, но в остальном всё хорошо, – отвечаю я.

– Ты принимаешь витамины? Витамины для беременных?

– Начала на прошлой неделе.

– Хорошо, хорошо, – говорит она, постукивая ногтями по планшету. – Так, у вас шесть недель и два дня, значит, дата родов шестого января следующего года.

– О, ничего себе. – Кажется, это наступит так скоро, но в то же время и нет. А установление даты родов только делает ситуацию более реальной.

– Медсестра рассказывала вам о занятиях, которые мы проводим? Мы рассказываем всё: от методов родов до ухода за новорожденными и воспитания детей.

– Она дала мне несколько буклетов, – говорю я.

– Очень рекомендую посетить их. Вы можете прийти вместе со своей партнершей. – Она бросает взгляд на Изабель.

– О, она не моя…

– Я приду, – улыбается Изабель, подмигивая мне изумрудными глазами. Люблю ее.

– У вас еще есть ко мне вопросы? – спрашивает доктор Гупта, глядя на дверь. По какой-то причине я ожидала, что это займет больше времени. Наверное, мне никогда не приходило в голову, что каждый день беременеют женщины, и я не какая-то особенная, которая должна занять всё время хорошего доктора.

Я качаю головой.

– Пока нет.

– Что ж, у вас отличное УЗИ. Может, по дороге зайдете в лабораторию, там у вас быстренько возьмут кровь на анализы, хорошо? Мы проверим несколько показателей и дадим вам знать, если что-то пойдет не так. Обычные стандартные процедуры, через которые проходят все беременные.

– Конечно.

– Отлично, Марибель. – Она касается рукой моего плеча и направляется к двери. – Наша следующая встреча состоится в конце июня. Будем делать УЗИ на двенадцатой неделе.

Сказав это, доктор Гупта уходит.

– Ты голодна? – спрашивает Изабель, поднимаясь и собирая свои вещи.

– Всегда.

– Туда же, куда и всегда?

Я киваю.

– Ты в порядке? – спрашивает она. – Ты внезапно затихла.

– Просто пытаюсь осмыслить всё это, – улыбаясь, отвечаю я. – Не верится, что это происходит со мной. Даже после того, как я услышала биение сердца, и мне сказали дату родов.

– Возможно, после того как у тебя появится животик, всё будет реальнее? Или, когда ты почувствуешь толкание? – Изабель обнимает меня, и мы направляемся к двери.

– Возможно.

– Ты собираешься это выяснить? – спрашивает она. – Подожди, что за дурацкий вопрос. Конечно, да.

Я смеюсь.

– Как хорошо ты меня знаешь.

Глава 8

Хадсон

В пятницу вечером мы сидим в романтичном ресторане со звездой Мишлен «Вилла Морено» в Верхнем Ист-Сайде, и я наполняю бокал Мари вином. На этой неделе мы не часто виделись, так как я работал дольше обычного, заканчивая проект государственной библиотеки в Нью-Джерси, но пришло время восполнить пробелы.

– Мари, я хотел бы познакомиться с твоими родителями, – говорю я.

Потянувшись к ближайшему стакану с водой, она делает пару глотков в надежде скрыть свой ошарашенный вид.

– Ты никогда не упоминал о том, что хочешь познакомиться с моими родителями, – говорит она, немного придя в себя. – На самом деле, я не хочу их в это вмешивать. Не могу так с ними поступить.

Повращав бокал в руке, я делаю глоток вина, а затем улыбаюсь ей улыбкой на миллион.

– Почему же? Я женюсь на их дочери.

– Это фиктивный брак, а значит, ты станешь моим фальшивым мужем, а они станут твоими фальшивыми родственниками. Вероятно, будет лучше, если они даже с тобой не будут знакомы.

– Почему это?

Она вздыхает.

– Честно говоря, ты не тот человек, которого они хотели бы видеть рядом со мной. Я даже не знаю, понравишься ли ты им. Если они увидят, что я выхожу замуж за человека, который не заслуживает меня, это разобьет им сердце.

– Ауч.

– Я всего лишь констатирую факт, Хадсон. – Она делает еще один глоток воды, полностью игнорируя бокал вина перед собой. – Ты не обаятельный и не дружелюбный. Не из маленького городка. Ты неприветливый, отчужденный и самоуверенный. Всегда занят и не веселишься. У них очень большие ожидания, и я не думаю, что они обрадуются, что их единственная дочь станет трофейной женой расфуфыренного архитектора.

– Трофейной женой расфуфыренного архитектора? – Я хихикаю. – Значит, вот кем, по-твоему, ты для меня станешь?

– По большому счету, так и есть, – кивает она.

– Мои родители такие же. Мама повесилась бы на своих жемчугах, если бы узнала, что от своей будущей жены я жду лишь того, чтобы она стала моей нелепой трофейной женой. Я ищу ровню, Мари. Умную. Добропорядочную. Решительную девушку. Ту, с которой нужно считаться. – Я смотрю ей прямо в глаза. – И ты обладаешь всеми этими качествами. Тебе только нужно быть собой, и мои родители будут любить тебя и считать, что ты абсолютно мне подходишь.

Мари откашливается, взглянув на салфетку, сложенную на коленях.

– Вау. Эм. Это... очень мило с твоей стороны... Мне теперь не по себе.

– Не надо. Ты была честна со мной. Я уважаю честных женщин. – Я делаю еще один глоток вина.

Официант подходит к столику, принимая наши заказы, и мой взгляд падает на еще нетронутый бокал вина Мари.

– Нет настроения пить вино? – спрашиваю я.

Она качает головой.

– Я совсем не пью. Прости.

– Я об этом не знал.

– Есть много всего, что ты обо мне не знаешь. – Она отвечает мне с улыбкой, которая через секунду дает мне ощущение, что я знаю ее больше двух месяцев. – По крайней мере, пока.

Поднимаю свой бокал вина, кивая в сторону ее стакана с водой.

– Тост?

Она чокается стаканом о мой бокал.

– За встречу, – говорю я.

– За встречу, – повторяет она.

Делаю еще один глоток, не в силах отвести от нее глаз. Под мерцающим светом свечи она сияет, светится изнутри. Ее светлые волосы откинуты назад, открывая шею, а тонкие бриллиантовые гвоздики украшают ушки. На ее губах розовый блеск, а ресницы темные и изогнутые. Она – воплощение грации, элегантности. На ней облегающее черное платье и туфли на каблуках, которые делают ее почти такой же высокой, как и я.

Мари прекрасно впишется в семью Резерфордов.

У меня на этот счет нет никаких сомнений.

Протянув руку через стол, я накрываю ее ладонь своей. Наши взгляды снова встречаются.

– Ты сегодня великолепно выглядишь, Мари, – говорю я. – Я собирался сказать тебе это еще когда заехал за тобой.

– Спасибо. – Она сжимает свои полные губы, подавляя польщенную улыбку.

Внезапно и без предупреждения я отчаянно хочу узнать, каковы они на вкус. И когда Мари меняет позу, наклоняясь немного вперед, ее грудь чуть не вываливается из декольте, и мой член напрягается и выпирает из моих брюк.

Боже, спасибо тебе за скатерти.

– Так как прошел твой день? – спрашивает она, наклоняя голову набок.

Но я не могу думать о том, как прошел мой день, и эта светская болтовня меня не интересует. Всё, что я могу делать, это смотреть на сексуальную штучку перед собой. И понимание того, что секс полностью снят с повестки дня, и что я буквально последний мужчина на Земле, с которым Мари захочет переспать, только заставляет желать ее еще сильнее.

Глава 9

Мари

– Моя мама обожает обниматься, – говорю я, когда в субботу утром Хадсон подходит к кухонной стойке. – Постоянно. Не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Вчера вечером у нас был ужин при свечах, а в машине по дороге домой он держал меня за руку. Мне даже не пришлось напоминать ему о том, чтобы он прикасался ко мне. Он просто делал это сам.

– Думаю, я это переживу.

– Ее зовут Марго, – продолжаю я. – А отца Авель. Вот почему они назвали меня Марибель.

– Очаровательно, – забавляется он.

– Они вместе с четырнадцати лет.

Он сгибает ногу в колене, его пятка прижимается к ягодице и, обхватив лодыжку руками, он растягивает квадрицепс, затем повторяет то же самое с другой ногой. Взглянув на часы, Хадсон достает бутылку воды из холодильника, и я чувствую себя виноватой из-за того, что не присоединилась к нему.

Вчера вечером я объелась как корова – причем беременная корова. Я съела треть итальянского хлеба и салат из капусты, прежде чем прикончить цыпленка в вине, а еще предложила Хадсону поделить кусочек шоколадно-малинового пирога.

Слава богу, он ни слова мне не сказал.

– Возможно, отец захочет поговорить с тобой о футболе. Или инструментах. Или машинах, – говорю я, подходя к двери. – Так что... подготовься.

– Так и сделаю, – ухмыляется он. Я ему не верю. – Мне нужно на пробежку. Вернусь через полчаса.

– Ладно... А я... буду здесь.

Как только он уходит, Марта бежит на кухню и достает из-под раковины небольшой набор чистящих средств. С огромным усердием она начинает полировать девственно-чистые поверхности и натирать и без того отполированные до зеркального блеска безупречные приборы.

– Помощь нужна? – предлагаю я. Как-то странно сидеть здесь за столом и ничего не делать, в то время как она убирается так, будто от этого зависит ее жизнь. Я переехала сюда несколько дней назад и с того момента палец о палец не ударила, и это кажется неправильным.

– Нет, нет. – Марта машет рукой, выдраивая идеальные столешницы синей тряпкой. – Отдыхайте, мисс Коллинз. А я просто сделаю свою работу.

С тех пор, как Хадсон посвятил ее в детали нашего соглашения и сообщил, что я переезжаю, она стала вести себя иначе.

– Тебе не обязательно называть меня мисс Коллинз, – предлагаю я. – Всего неделю назад я была его помощницей, и ты называла меня Мари.

– Да, – соглашается она. – Но теперь вы здесь живете, а я работаю на господина Резерфорда и на вас. В этом доме все формальности должны быть соблюдены.

– Ты не работаешь на меня, – смеюсь я. Мысль обо мне, распоряжающейся прислугой, смехотворна. – Если не хочешь, можешь не убирать мою комнату.

– Нет, я хочу, – спохватывается она. И я понимаю, что, возможно, ее могло оскорбить то, что я не нуждаюсь в ее услугах или в ней, ведь по сути это было бы неуважение к мужчине, выписывающему ей чек. – У меня есть система, мисс Коллинз. Я убираю ванные комнаты по понедельникам, средам и пятницам. Спальни каждый день, все этажи раз в день, и...

– Всё в порядке. – Я поднимаю руку. – Понимаю, у тебя свой распорядок. Я просто пыталась облегчить тебе работу.

Марта перестает полировать поверхность и бросает взгляд на меня.

– Я люблю свою работу, мисс Коллинз. Господин Резерфорд добр ко мне, и я стараюсь изо всех сил не подводить его. Вы не найдете и пылинки в этом месте или хотя бы грамма испорченной еды в холодильнике. Могу вас заверить.

Хадсон добр к ней? Никогда бы не подумала.

Я наблюдаю за тем, как Марта переходит от мраморной столешницы к стальной поверхности микроволновки, прежде чем соскользнуть с барного стула и на цыпочках вернуться в свою комнату. Раньше я не замечала, что Марта была так холодна со мной.

Такое впечатление, будто я ей совсем не нравлюсь.

Всего несколько недель назад мы прикалывались над тем, насколько Хадсон привередлив в выборе не только прачечной, но и самой марки крахмала, а теперь она ведет себя так, будто мы друг с другом не знакомы.

Мой желудок сжимается, когда я возвращаюсь в свою комнату и приземляюсь на мягкую кровать, которую за последние несколько ночей уже успела полюбить. Я либо голодна, либо мне нужно опустошить свой желудок – может, и то, и другое, но я слишком устала, чтобы двигаться.

Добравшись до своего телефона на тумбочке, я от нечего делать начинаю проверять приложения, а затем бездумно открываю браузер и просматриваю сайты с именами для ребенка. В последнее время я только это и делаю... размышляю о том, как собираюсь назвать малыша.

Мой план такой: дождаться его появления на свет и тогда решить, какое у него будет имя. Но для начала мне нужно придумать несколько вариантов или хотя бы небольшой список имен, из которых можно будет выбрать.

Захожу в сообщения и пишу Изабелле.

Я: Аделия?

Она: Неа.

Я: Нуриэль?

Она: Дальше!!!

Я: Камелия?

Она: Не знаю... возможно.

Я: Засарн?

Она: Ты выбираешь имя для ребенка или пришельца? Реально, Мари.

Посмеиваясь, я возвращаюсь на сайт и просматриваю другие имена, чтобы найти еще один повод достать ее. Мне нравится соединять имена вместе и убеждать ее в том, что я назову своего ребенка этим странным именем. Пусть немного понервничает.

Откинувшись на спину, я убираю с лица свои грязные волосы. Мне нужно принять душ, привести себя в порядок и заняться чем-то полезным. От мысли, что теперь у меня больше нет работы, мне не по душе, но, наверное, некоторое время это и будет моей работой. К тому же, бессмысленно подыскивать себе что-то, когда так или иначе в конце лета я вернусь в Небраску.

В дверь тихонько стучат, но это пугает меня до смерти.

– Да? – кричу я.

– Мисс Коллинз? – Это Марта. Может, она пришла, чтобы извиниться? Или убрать мое мусорное ведро. Сейчас мне действительно всё равно. – К вам посетитель.

Меня тошнит. Понятия не имею, как себя вести с посетителем. Должна ли я предложить чаю? Подать миндальное печенье? Принять его в кабинете или в гостиной?

Я сползаю с кровати и открываю дверь.

– Хадсон вернулся с пробежки? – спрашиваю я.

Марта качает головой.

– Тогда кто же это?

– Его мать.

– О. – Я кусаю губу, чувствуя, как кровь приливает к голове. Неожиданно. – Хорошо. Мне только нужно привести себя в порядок, и я...

– Она не любит ждать. – Марта осматривает меня. Она ничего не говорит, но ей это и не нужно. Я знаю, что выгляжу ужасно.

Просто изумительно.

– Я приду через пять минут, – говорю я, закрывая дверь, и бросаюсь в ванную.

Натянув вчерашние джинсы и белую блузку, я наношу на лицо увлажняющий тонирующий крем, затем тушь и немного румян, а для завершения образа крашу губы блеском. Собрав волосы в низкий пучок, я использую причудливые духи с названием, которое даже не могу произнести.

Я уложилась практически в семь минут. Почти успела. Для меня это определенно рекорд.

С колотящимся сердцем и звоном в ушах, направляюсь по коридору в гостиную. Там меня ждет женщина в розовом платье от «Шанель». У нее вьющиеся черные волосы, длиною до ее утонченного подбородка, длинная шея и перламутровое ожерелье. Ее руки скрещены на груди, идеально ухоженными кончиками пальцев она небрежно держит клатч от «Диор».

– Здравствуйте, – говорю я, посылая ей теплую улыбку, и иду к ней, протягивая правую руку. – Вы мама Хадсона? Приятно познакомиться.

Ее взгляд падает на мою правую руку, и она медлит, прежде чем пожать ее. Колеблется. Или, может, она потрясена, пытаясь понять, почему какая-то странная женщина, с которой она никогда не встречалась, хозяйничает в квартире ее сына, пока того нет дома.

– Да. Хелена Резерфорд, – представляется она с неохотной улыбкой. – А вы?

– Мари, – говорю я. – Мари Коллинз.

– Приятно познакомиться, Мари. – Она прищуривается, изучая меня. – И какие отношения связывают тебя с моим сыном?

– О. Верно. – Мое сердце пускается вскачь, а затем уходит в пятки. Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Мы не должны были встретиться с ней так рано. Даже не знаю, упоминал ли он обо мне, и я не хочу все испортить. – Я его…

Хелена потрясенно вздыхает, глядя на мою левую руку. Ей не требуется много времени, чтобы заметить кольцо.

Вот черт…

Я пытаюсь подобрать слова, силясь сказать что-то – хоть что-нибудь – но я в растерянности. Будто бессловесная, безмолвная идиотка.

Мягкий щелчок дверного замка отвлекает наше внимание, и как по мановению волшебной палочки появляется Хадсон в образе рыцаря покрытого капельками пота в сияющих спортивных шортах. Пот увлажнил воротник футболки, а его темные волосы мокрые и взъерошенные. Он будто только что сошел с рекламного щита «Найк» на Таймс-сквер, в то время как я, когда бы ни тренировалась, в конце тренировки всегда выгляжу как помойная крыса.

– Мама. – Он останавливается, принимая пушистое полотенце, которое Марта приносит ему, и вытирает лоб. – Что ты здесь делаешь?

– Я была в городе, – говорит она, ее тон более учтивый, чем мгновение назад. – Думала, забегу на минутку повидаться с тобой.

Он подходит к ней и быстро целует в щеку.

– Замечательно. Я так понимаю, ты уже познакомилась с моей невестой?

Хелена сглатывает. Ее прекрасный подбородок некрасиво сжимается, и это выглядит даже хуже, чем ее нахмуренный лоб.

– Только что.

Хадсон улыбается.

– Я планировал сообщить об этом летом, но так как ты здесь... хочу представить тебе Марибель Коллинз, свою будущую жену.

Я киваю и улыбаюсь, глядя на Хадсона, будто он для меня целый мир, прежде чем снова встретиться с холодным взглядом карих глаз его матери. В семье Резерфорда яблоко, конечно же, не далеко упало от яблони.

И я понятия не имею, что он имел в виду, когда утверждал, что я должна лишь быть собой с ним и его родителями. Если судить по ледяной манере поведения его матери, в настоящий момент она либо в шоке, либо у нее внутри бушует целый ураган эмоций.

Подхожу к нему ближе, вкладывая свою руку в его, и пристально смотрю ему в сапфировые глаза.

– Жду не дождусь, когда стану женой вашего сына, миссис Резерфорд. – Я поворачиваюсь к ней. – В Хадсоне есть всё, что я хотела бы видеть в своем муже. Он умный. Амбициозный. Трудолюбивый. Таких, как он, больше нет.

– Как долго вы двое?.. – Взгляд его матери мечется от меня к нему.

– Недолго, – отвечаю я.

– Мы познакомились в январе, – лжет Хадсон. – Боюсь, это была любовь с первого взгляда. Кто бы мог подумать, что это вообще возможно?

– Действительно, – тихо повторяет его мать, словно погруженная в собственные мысли. – Кто бы мог подумать?

Хадсон наклоняется и целует меня в макушку.

– Не могу дождаться лета, когда вы познакомитесь с Мари поближе, мама. Она так же прекрасна внутри, как и снаружи.

Хелена следит за нами бдительным, тщательно изучающим взглядом, прежде чем прийти в себя и прочистить горло.

– Да, да, – говорит она, и улыбка возвращается на ее потрясенное лицо. Ее глаза оживают, словно она переключила тумблер. – Тогда, полагаю, вас можно поздравить. Хадсон, ты ведь позвонишь своему отцу и сообщишь ему эту новость, прежде чем мы отправимся в Монток? Ты же знаешь, он не любит узнавать всё последним.

– Конечно, – отвечает он.

– Если хотите, мы организуем небольшой праздник. Вечеринку по случаю помолвки с небольшим количеством гостей, – предлагает она, направляясь к двери, но, остановившись, поворачивается. Любопытно, почему она вдруг решила уйти. Может, ей нужно переварить всё это? – Уверена, Шеффилды будут несказанно рады. – Ее взгляд скользит сверху вниз по моему телу. – В частности, Одрина. – Она смеется над собственной шуткой, качая головой, будто нашла что-то забавное во всей этой ситуации.

Высоко подняв голову, Хелена направляется к двери. Ее каблуки цокают по мраморным полам гостиной.

Как только она уходит, я бросаю взгляд на Хадсона.

– Она уже меня ненавидит, – делаю вывод я.

– Да нет, она просто в шоке, – усмехается он. – И, скорее всего, относится к тебе с подозрением, но со временем это пройдет, как только она узнает тебя поближе.

– Почему? Почему она относится ко мне подозрительно?

– Она защищает меня. И деньги семьи. Но, Мари, тебе не о чем беспокоиться. Она бы вела себя точно так же, даже если бы ты была любимицей Америки или дочерью президента США. – Он стаскивает влажную футболку с себя, открывая блестящие шесть кубиков пресса с двумя ярко выраженными косыми мышцами, ведущими к его... семейным драгоценностям. – Тебе не стоит беспокоиться по этому поводу. Просто будь собой, а всё остальное предоставь мне. Кстати, ты хорошо держалась. Хотя я совсем не удивлен.

Он идет по коридору к своей спальне, и я следую за ним, потому что еще не закончила этот разговор.

– Она будет вести себя так всё лето? – спрашиваю я.

– А что? Это что-то меняет?

– Может быть.

Хадсон выгибает темную бровь.

– Поверь, она переживет это. Кроме того, со всеми друзьями и родственниками, которые будут там летом, она будет вести себя притворно мило. Что касается того, действительно ли ты ей понравилась, ну, я не думаю, что это имеет значение, учитывая обстоятельства. И, Мари, тебе стоит научиться не париться по поводу того, нравишься ты кому-то или нет.

– Я не привыкла к тому, что люди, только лишь взглянув на меня, решают, что я им не нравлюсь. Там, откуда я родом, так не поступают.

Он дергает за шнурок шорт, ожидая, когда я уйду, чтобы принять душ, но я не ухожу.

– Послушай, я устал ходить по кругу, Марибель. Поверь мне, когда я говорю, что не имеет значения, нравишься ли ты Хелене Резерфорд. Ты нравишься мне. Даже если это не взаимно. Я думаю, ты хороший человек. Ты умная. Красивая. И я ценю то, что ты делаешь для меня. Ты жертвуешь многим, и я это понимаю. – Он смотрит поверх моего плеча на дверной проем.

Я молчу, впитывая в себя, возможно, самые приятные слова, которые этот человек когда-либо говорил мне.

– Ладно. Просто, если бы мы были настоящей парой, я бы не уважала мужчину, который не смог бы дать отпор своей матери. Если бы мы действительно были влюблены, и ты бы допустил это, не знаю, смогла бы я остаться с тобой, – говорю я.

– Она как-то оскорбила тебя? Не понимаю, из-за чего столько шума. – Пальцами он поддевает пояс шорт и немного стягивает их вниз, затем останавливается. – Я что-то пропустил, или ты делаешь из мухи слона, беспокоясь о том, как всё пройдет?

– Она была холодна, – начинаю я. – И, по ее словам, приехала, чтобы повидаться с тобой, но, как только увидела меня, поспешила уйти отсюда. Это просто странно.

– Может, мне стоило попросить ее остаться? – Он хмурит лоб. – Тебе было не комфортно, Мари. Как будто тебе нужно было пространство, чтобы сделать вдох, как и ей.

– Нет. – Выдыхая, я зажимаю свою нижнюю губу между большим и указательным пальцами. – Не знаю. Вся эта ситуация в целом выбила меня из колеи. Она была вежливой и... но я не знаю... не знаю.

– Ты повторяешься, – усмехается он. – И нервничаешь. Не нужно. Давай нервничать буду я. Тебе нужно просто улыбаться, кивать и вести себя так, будто ты от меня без ума.

Уголки моего рта приподнимаются. Месяцы прислуживания этому мужчине противоречат тому, что он хочет взять меня под свое крылышко и нести мое бремя. Может, он не такой мудак, как я думала? Можно и привыкнуть к этой его черте во всем облегчать мне жизнь.

– Доверься мне. Этим летом я собираюсь стоять на своем. Для меня ты будешь на первом месте. Гарантирую, что тебе будет комфортно в присутствии каждого, и я лично буду следить за тем, чтобы с тобой обращались как с членом семьи, – заверяет он меня, подходя ближе. Он кладет руки мне на плечи и выдыхает, и я втягиваю его мужественный аромат с феромонами. – Тебе нужно лишь убедить их в том, что ты в меня влюблена. Всё остальное предоставь мне. Можешь сделать это для меня?

Проглотив комок в горле, я киваю и выдыхаю аромат Хадсона, а затем ухожу.

– О, и Марибель? – Он окликает меня за секунду до того, как я успеваю закрыть дверь.

– Да? – Я оборачиваюсь.

– Найди нам рейс в Омаху сегодня, хорошо? Я хотел бы вылететь туда как можно скорее.

– В Омаху?

– Да. Ты же из Орчард Хилл, правильно? Как я понимаю, это недалеко от Омахи, – говорит он. – После сегодняшнего утреннего инцидента я понял, что хочу встретиться с твоими родителями как можно скорее.