Текст книги "Погнутая сабля"
Автор книги: Уинстон Грэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)
Грант оторвал куриную ножку и стал жевать. Потом кивнул.
– Так тому и быть. Господи, если уж вы так хотите, берите письмо. Вы ведь сами предложили, верно? Письмо мне не нужно. Я либо доложу Веллингтону лично, либо никак. Поскачу на самой быстрой лошади, но если удача от меня отвернется, если меня схватят или убьют, вы доставите ему послание, так что мы оба будем полезны.
– Благодарю вас, – отозвался Росс.
– Тише, – забеспокоился Андре. – Это Марсель. Узнаю его походку.
Глава двенадцатая
I
После недавнего повышения по службе Джереми еще не знал многих солдат в своей роте.
Около сорока бывалых солдат, участников Пиренейских войн, и среди них сержант-квартирмейстер Эванс – грубый и крепкий валлиец по прозвищу Кряк Эванс, потому что вышагивал с важным видом, как утка. Джереми чувствовал себя как на судебном процессе – такие люди, пусть неотесанные и малограмотные, знают о войне куда больше него. Основную часть составляли новобранцы, деревенские парни, уголовники, браконьеры, должники – все, кто поступили на военную службу по собственной воле или были завербованы обманом, чье мировоззрение ограничивалось убеждением, что жизнь штука поганая, тяжелая и недолгая. Вместе с Джереми в эту роту перевели Джона Петерса, сына фермера из Уилтшира, все еще прапорщика, и ординарца Джона Сандерса, который служил у него полгода. Еще двух лейтенантов звали Бэйтс и Андервуд. Бэйтса из Линкольншира он знал по клубу «До сорока». С Андервудом не был знаком.
Брен-ле-Конт – славная деревушка, но ко времени прибытия туда Джереми и его роты, всюду сновали ганноверские войска и телеги с продовольствием, чуть ли не с боем прокладывая себе путь. По другую сторону вверх по холму закатывали пушки; гусары и драгуны путались друг у друга под ногами, глядя на всю эту неразбериху. Джереми понял, что вряд ли найдет майора Картарета, чтобы доложить о прибытии.
Весь путь Джереми проделал на неуклюжей, но надежной пегой лошади по кличке Санта, купленной еще в декабре в Виллемстаде. Ехать верхом – обычное дело для офицеров пехоты; но солдат вымотал долгий поход по жаре под тяжестью ранца, ружья со штыком и ста двадцати патронов. Британские солдаты по своему обыкновению заметно оживлялись, заслышав перестрелку. Вскоре, ко всеобщему удивлению, появился стройный и щеголеватый майор Картарет. Подозвав к себе Джереми, он объяснил, что им надо в Нивель. Там, похоже, началось сражение, это примерно в четырех милях.
Они добрались до городишка Нивель. За его пределами на фоне цветущей природы шло сражение, над рожью и пшеницей грохотали пушки и залпы из ружей, небо потемнело от дыма, тут и там сновали солдаты, раненые ковыляли обратно в город. Но это не мешало местным жителям стоять на пороге или у распахнутых окон и таращиться во все глаза, прижавшись друг к другу от страха, или наоборот, радостно приветствовать стрельбу, как будто фейерверк. Широкая поляна в обрамлении деревьев на краю города служила полевым госпиталем для раненых. Те лежали повсюду, мертвые вместе с умирающими, их успокаивали и утешали два священника и несколько элегантных дам, а раненые оказывали посильную помощь друг другу – один, с раной в ступне, на корточках перевязывал оторванную руку другому, большинство побелело от потери крови, кто-то кричал, многих пугала мысль умереть без медицинской помощи.
Джереми все еще было не по себе от вида крови, но он неуклонно вел роту вперед. Внезапно вдалеке появились солдаты. Некоторые были ранены, но большинство просто поддалось всеобщему порыву сбежать. Это оказался бельгийский полк, и солдаты кричали роте Джереми по-французски: «Все потеряно! Англичане отступают! Всему конец!» Через десять минут они промчались мимо, дорога впереди зловеще опустела. Временами тишину нарушало пролетающее над головой ядро и треск ружей.
Отдав приказ, майор Картарет ускакал прочь и больше его не видели. Когда осталась позади еще миля, солнце уже клонилось к закату, искоса глядя на пышные деревья. Позади по мостовой грохотали колеса экипажа, он нагнал их и проехал мимо. В экипаже сидел только офицер гвардии в расстегнутом мундире и с табакеркой в руке. Он не взглянул ни на марширующую роту солдат, ни на офицеров верхом на лошадях. Наверное, спешил на сражение с французами.
Увидев его, усталые солдаты взбодрились, а Джереми собрался с духом, чтобы довести роту до очередной деревушки, где в пивнушку немалого размера набились солдаты всех мастей. Через отрытые окна был виден переполненный зал, все говорили, спорили, курили и пили, и даже снаружи, среди усталых лошадей, пили, ели и отдыхали.
Когда пивнушка скрылась из вида, Джереми сделал привал. С конца колонны притащились две повозки с припасами, раздали пайки. Пора дать людям передохнуть, давно пора. Сегодня они немало прошли, но Джереми не отдал четких приказов, поскольку не представлял, что делать дальше. За холмом еще шла перестрелка. Задерживаться не стоило, потому что они открыты с обоих флангов, а естественного укрытия поблизости не наблюдалось. Да и вдобавок не было ручейка, чтобы люди набрали воды – он остался в миле позади. Джереми не хотел углубиться слишком далеко и наткнуться на французов.
Гвардеец в кабриолете явно не разделял подобных опасений.
Подошел Джон Петерс и присел рядом на корточки.
– Разрешите обратиться, сэр, – с улыбкой заговорил он.
– Лишь бы не с глупостью, Джон. Знаю, ты хочешь обратно в Брюссель к Марите.
– Эта жратва уж точно не сравнится с «Прекрасной эпохой».
– О чем говорят ребята? – спросил Джереми. – Что надо было заскочить в пивнушку?
– Могу лишь сообщить, что парочка точно таращилась в ту сторону. Но в целом сегодня мы много прошли, и солдатам хотелось бы взглянуть на сражение, пока не настала ночь. Задача не из легких, Джереми, не по душе им было смотреть, как драпают другие.
– Скоро стемнеет, – заметил Джереми, щурясь на последние отблески солнца. – Что ж, дам им еще пятнадцать минут, а затем выдвигаемся.
Через пятнадцать минут из-за холма, где происходило сражение, прискакал всадник. Он остановился рядом с Джереми, но не спешился.
– Здесь недалеко прямо-таки адская заварушка, местечко называется Катр-Бра. Герцог Брауншвейгский тяжело ранен, и многие его люди бросились наутек, чтобы спасти шкуру. Но мы все равно отогнали французишек!
Звание или полк одинокого всадника понять было невозможно – он был в ярко-синем бархатном сюртуке и белых панталонах, на ногах бальные туфли. Скорее всего, не успел переодеться после бала у герцогини Ричмондской. Его лошадь смертельно устала и опустила голову.
– Полдарк, – представился Джереми. – Капитан 52-го Оксфордширского полка. Командир – майор Картарет, но я видел его час назад.
– Лонгланд, – ответил молодой человек. – Адъютант герцога. Сейчас бой почти затих, но все равно там творится черт знает что. Сомневаюсь, что ночью будут сражаться. Если ваш майор не появится, идите в Катр-Бра, это на перекрестке, мимо точно не пройдете, а там в любом удобном месте можете встать лагерем. Главное веселье начнется утром, от этого зависит все, – он мягко потянул за узду, чтобы лошадь подняла голову, и поехал своей дорогой.
II
И они пошли на поле боя. На перекрёстке сгрудилось несколько домов, и среди них ещё шло сражение. Жаркий вечерний воздух наполняли разные звуки – вопли раненых, пение горна, ржание лошадей, треск ружей, свист пуль над головой, дальние орудийные раскаты и взрывы снарядов. Из густого леса вдалеке поднимались гигантские клубы дыма, в небе кружились испуганные птицы. Обогнув лес, чтобы приблизиться к перекрестку, они наткнулись на скрытые в высокой траве тела. У фермы передвигались солдаты, но вроде бы не вражеские. Внезапно по полю галопом пронеслась кавалерия, около сотни всадников, они скрылись в другом лесу.
Джереми объявил привал, а сам поехал дальше. Темнело, луна ещё не появилась, казалось, здесь никого нет, однако, подъехав к перекрестку, он увидел следы произошедшей здесь бойни. Всюду груды мертвых лошадей и солдат. Постройки на ферме взорваны снарядом. Раненые лежали там, где упали, или там, куда смогли доползти. Внезапно из двери дома появился кавалерийский офицер, отвязал лошадь и начал отдавать приказы. Приблизившись, Джереми распознал в нём генерал-майора. Джереми подождал, пока он повернётся, отдал честь и представился.
– Полдарк? – спросил генерал-майор. – Из Корнуолла? Хоть что-то наскребли. Вы только что прибыли? Да, напоите лошадей и людей, здесь во дворе есть колодец, хотя придётся подождать своей очереди. Располагайтесь, где захотите, не думаю, что будет ночная атака, но всё равно выставьте часовых.
В итоге лошадей решили напоить позже и поели сами, достав провизию из фургонов или котомок. Они расположились прямо на траве, рядом с другими отрядами, и вскоре уставшие солдаты уснули. Перед сном Джереми слушал бормотание и шепот голосов вокруг и думал о том, до чего же ситуация нелепа. Вот мы здесь, разлеглись в теплой туманной ночи прямо на поле боя, в котором не принимали участия. Не сделали ни единого выстрела.
Совсем рядом лежат мертвецы, много раненых и умирающих. Хирурги и санитары трудятся без устали, их катастрофически не хватает. Приличный человек помог бы им справиться. У колодца Джереми слышал, как горцы Гордона столкнулись нос к носу с французской пехотой самого маршала Нея, и каждая сторона не желала сдаваться, пока ближе к ночи французы не отступили. Приличный человек встал бы и помог павшим. Но сейчас этот приличный человек, хотя пока и не участвовал в бою, а в его роте только один раненый, все же настолько выбился из сил за полтора дня пути и напряжения новой должности, что стоило его голове коснуться росистой травы, как он подумал о Кьюби и мгновенно провалился в сон.
III
В шесть утра, когда тяжелые тучи скрыли восходящее солнце, группа старших офицеров завтракала в хибаре на перекрестке чуть южнее Женапа в ожидании новостей о пруссаках. На длинном столе с белой скатертью поблескивало серебро, витал запах бекона и кофе, а карты лежали среди початых бутылок шампанского и посуды. В центре стола сидел герцог Веллингтон, остальные офицеры сгрудились рядом, а во дворе тоже толпился народ.
Свита герцога возросла до сорока человек, включая восемь адъютантов и несколько старших офицеров: полковника Огастеса Фрейзера, командира артиллерии, полковника сэра Уильяма де Ланси, начальника штаба в американской кампании, а также лорда Фицроя Сомерсета. К ним примыкали барон Карл фон Мюффлинг, прусский связной, граф Карло Поццо, представитель России, барон Винсент из Австрии, генерал Мигель де Алава, старинный друг Веллингтона из Испании и с полдюжины английской знати, готовых при необходимости к сражению, но не входящих ни в какое подразделение. Они собрались здесь ради того, чтобы увидеть сражение, но были слишком влиятельны в Англии, чтобы можно было от них отделаться.
К группе подошел молодой офицер штаба и шепнул что-то главнокомандующему.
Веллингтон кивнул.
– Пригласи его.
Прихрамывая, вошел худой высокий человек средних лет в потрепанной одежде.
– Сэр Росс, – воскликнул Веллингтон. – Так значит, вы благополучно прибыли!
– Полдарк! – лорд Фицрой Сомерсет вскочил со стула и пожал ему руку. – Отрадно вас видеть. Добро пожаловать!
– Благодарю, – улыбнулся Росс и уже без улыбки добавил: – Ваша светлость.
– Мы вас ждали, – продолжил герцог. – Наверное, вы уже догадались, что полковник Грант вас опередил.
– Рад это слышать, сэр.
– Но всего на несколько часов. Если быть точным, на шесть. Он прибыл в полночь со сведениями, которые я мог бы передать бригаде пехоты на сутки ранее. Теперь же слишком поздно.
– Слишком поздно, сэр?
– Слишком поздно выбирать подходящее место перед рекой Самбра. Придется сражаться прямо здесь, среди полей ржи.
– Полковник Грант... Он не ранен? – спросил Росс.
– Он прекрасно себя чувствует, не считая обоюдного огорчения, что послание не достигло адресата.
– Значит, это уже не пригодится, сэр, – Росс вытащил из-за пояса письмо и положил на стол.
Фицрой Сомерсет стоял у края наспех сооруженного навеса.
– Грант сообщил, что в вашем распоряжении только паршивая лошаденка. Если там стоит ваша лошадь, то она весьма неплоха!
Росс стиснул зубы.
– Мою лошадь вчера убила шальная пуля. Я обнаружил эту без седока около Франа. Похоже, лошадь принадлежала французскому кавалерийскому офицеру Пеле, которым командовал генерал Келлерман.
– Вы что-нибудь ели? – спросил Веллингтон.
– Со вчерашнего дня – ничего.
– Тогда садитесь. Андерс приготовит вам яичницу.
– Благодарю, сэр.
Росс отряхнул одежду и сел на предложенный стул. Только сейчас он понял, как сильно устал. Во время разговора за едой он сделал вывод, что Веллингтон ожидает возвращения полковника Гордона, посланного с эскадроном 10-го гусарского полка на восток, к Сомбрефу, чтобы разведать обстановку. Минувшей ночью герцог отозвал передовые заставы, обнаружив на фланге только французов, а не пруссаков.
– Полдарк, – вдруг обратился к нему герцог, – как вы сюда добрались? Грант рискнул и ехал почти прямо к Шарлеруа, поэтому рассказать ему особо нечего. Каким путем ехали вы?
– От той дороги я двигался на восток, но сколько именно, точно не знаю. Вчера вечером зашел в трактир, страшно мучила жажда, а там говорили о жестком сражении при Линьи, откуда отбросили пруссаков.
– Их разгромили?
– Именно такое у меня сложилось впечатление, сэр.
– Блюхер скоро сообщит точные сведения. Все мы готовы к битве с французами, ждем только его готовности.
Росс доел яичницу и бекон, глотнул дымящийся кофе.
Герцог пристально смотрел на него, скосив глаза над орлиным носом. Но во взгляде не чувствовалось враждебности – похоже, давние подозрения улетучились.
– Хорошо, что вы сюда добрались, сэр Росс. Но вы не военнослужащий. Вам удалось сбежать из Вердена и теперь следует вернуться домой.
– Я с радостью вернусь домой, когда все завершится, – ответил Росс.
– Вы не обязаны задерживаться, считая это делом чести.
– Не задержусь ни на мгновение, как только все закончится.
Герцог глотнул вина.
– Желаете остаться в качестве наблюдателя?
– Хотелось бы сыграть более активную роль.
– Полковник Грант остается в моем штабе еще одним адъютантом. Можете к нему присоединиться.
– Почту за честь, сэр.
– Нам следует вас переодеть, – заговорил Фицрой Сомерсет. – Если только вы не против надеть мундир прежнего владельца, которому он больше не нужен.
– Я не суеверен, – сказал Росс.
– В армии уже два Полдарка, – сообщил сидящий за столом рыжий мужчина в мундире полковника. – Один – майор 95-го Стрелкового полка, другой – капитан 52-го Оксфордширского. Майор Полдарк – ветеран из 43-го. Знал его по Испании.
– Это мой кузен Джеффри Чарльз, – сказал Росс. – Я думал, он еще в Испании! Бог мой, так значит, он вернулся! – Ординарец налил ему еще кофе. – А другого я не знаю. Мой сын – прапорщик и, кажется, из 52-го, но...
– Дж. Полдарк, – уточнил рыжий полковник. – Месяц назад его повысили в звании.
– В капитаны? – поразился Росс.
Веллингтон через весь стол посмотрел на него.
– В прошлом месяце я лично за ним наблюдал. У него хорошая хватка, что я весьма ценю в младших офицерах.
Росс помешал кофе, перед глазами поднимался пар.
– Я пробыл под стражей три месяца. Но это могло растянуться и на три года.
Вошел ординарец и обратился к Фицрою Сомерсету:
– Прибыл полковник Гордон, сэр. Уже приближается.
Вскоре вошел полный молодой человек. Росс разглядел снаружи его взмыленную лошадь. Гордон тихо заговорил с герцогом, однако вскоре сообщил новости остальным, замершим в тревожном ожидании.
– Старина Блюхер получил хорошую взбучку и отступил к Вавру. Примерно в двадцати милях отсюда. Сегодня помощи от него ждать не приходится, ему повезло остаться в живых. Так что, господа, мы остались одни и выдвинулись вперед клином. Такую позицию нелегко оборонять.
Все молчали. Герцог встал, и уже не впервые Росс заметил его невысокий рост. Всего на несколько дюймов выше великого человека, что им противостоит. Все ждали решения, которое определит исход битвы и самой войны.
– Джентльмены, придется отступить, – объявил Веллингтон.
IV
Джереми снилось, как вылетают пробки из шампанского, а проснулся он, когда уже совсем рассвело, и оказалось, что это ружейная пальба в лесу справа от Катр-Бра. Несмотря на теплое утро, его знобило, и поднявшись, он закутался в плащ. Все вокруг пробуждались ото сна, зевали, потягивались, гадая, что принесет грядущий день. Кто-то уже развел огонь и готовил то немногое, что осталось. Джереми ужасно проголодался, и пока Сандерс готовил для него завтрак, дожевал последний кусок пирога, что дала ему Кьюби. Одни чистили оружие, другие болтали и шутили; казалось, никто не придавал особого значения перестрелке справа.
– Сэр, – обратился к нему Кряк Эванс. – Здесь майор Картарет с приказами на день.
Джереми стряхнул с мундира крошки и пошел поприветствовать старшего по званию, который только что спешился.
– Плохие новости, Полдарк, – сообщил тот. – Пруссаков разгромили, и мы полностью отрезаны. Надо срочно отступать.
– Отступать? Сэр, мы только что прибыли!
– Приказ полковника Колборна. Но не огорчайтесь. Ваша рота будет прикрывать отступление. Останетесь здесь, пока все не уйдут, кроме батареи Королевской конной артиллерии под командованием капитана Мерсера. Затем вы последуете за остальными. Когда успешно выполните задачу по удержанию врага, надеемся, вы присоединитесь к генералу Эдварду Сомерсету. Сейчас его гвардейская бригада отступает к Женапу, но если вы больше не получите никаких указаний, постарайтесь его найти.
Когда он ушел, Джереми подозвал двух лейтенантов, Бэйтса и Андервуда, прапорщиков, сержантов и отдал им приказы.
Они встретили новость с неодобрением, как и рядовые. Как-никак, вдалеке на склоне виднелся французский лагерь. Какой к черту толк в их бесконечном походе, если они даже не нападут? В ближайшем лесу вовсю палят, и если рота не выступает, то может хотя бы присоединиться в стычке. С ворчанием они расположились более-менее в нужном порядке и приготовились ждать.
Войска прошли мимо, прогрохотала артиллерия, полк за полком следовал друг за другом, все отступали к Брюсселю.
Когда ушли живые, повсюду остались лежать мертвецы – на примятой ржи или сваленные в кучу на обочине, чтобы не мешались на пути. С наступлением ночи крестьяне раздели многих почти догола; погибших лошадей тоже лишили ценной упряжи. Удручающее зрелище. Где-то в миле от них на вершине небольшого холма стояла батарея артиллерии, не отступившая, как и рота Джереми. Он раздумывал, подъехать ли к ней, чтобы перекинуться словечком с приятелем, с которым последний раз виделся по более радостному поводу – на пикнике в Стритеме.
После вчерашнего отъезда из Нивеля в поле зрения почти не попадалось жилье. Несколько пустых домов противник использовал в качестве прикрытия. Люди сбежали, но судя по процветающему мародерству, скорее всего, кое-кто притаился в Суаньском лесу.
Пошел дождь. С рассвета облака превращались в дождевые тучи, а теперь на ближайшие холмы обрушился ливень. Вмиг все промокли до нитки и проголодались, казалось, завтракали они сто лет назад. Когда дождь на пару минут стих, видны были только драгуны (не считая батареи на холме), которые скакали из леса влево. Похоже, Катр-Бра пересекала вся бригада гусаров. Их возглавлял генерал, с которым разговаривал Джереми минувшим вечером. Майор Картарет сказал, что это сэр Хасси Вивиан.
Поравнявшись с ротой пехоты, он остановился и спросил у Джереми:
– Вы прикрываете отступление?
– Так точно, сэр.
Генерал вынул подзорную трубу и всмотрелся в холмы позади. Джереми увидел, что издалека надвигаются зловещие темные пятна. Над деревьями поднимался белый дым.
– Это французы, – сказал Вивиан, – по-моему, уланы. При поддержке пехоты. Пора уходить, приятель.
– Так точно, сэр.
И тут артиллерия капитана Мерсера открыла огонь по неприятелю, наступающему по склону холма.
– Батарее хватит боеприпасов на некоторое время, – обратился Вивиан к своему ординарцу. – Час назад я видел на дороге их обоз. Полвил, передайте всем, чтобы через десять минут начинали отступление.
– Полдарк, сэр.
– Ах да. Вы же родом с северного побережья. Это ваш отец член парламента от Труро?
– Так точно, сэр.
– Так я и думал. Я там родился. Ходил в ту же школу, что и он, только чуть позже. Так вот, немедленно уводите своих людей. Если французы приблизятся на ружейный выстрел, дайте пару залпов, но не геройствуйте. Если встанете в боевую позицию, вас сомнут.
Вспыхнула молния, а гром заглушил грохот шести девятифунтовок капитана Мерсера. 52-й полк в спешном порядке выстроился в шеренгу, пока над головами бушевала гроза. Не успели они двинуться вперед, как из леса открыла огонь французская артиллерия.
V
В Брюсселе уже слышались пушечные залпы, неприятель приближался. Толпы англичан и бельгийцев стояли на бастионах города. Наблюдали за вереницей повозок и людьми, снующими туда-сюда по дороге в Шарлеруа, слушали шум сражения. Кьюби поднялась туда ненадолго вместе с Тернерами. Грейс Тернер тоже ждала ребенка и, подобно Кьюби, тоже приехала к мужу, служившему секретарем в британском посольстве.
Вскоре все услышали слово «отступление», а немного погодя «поражение». Говорили, что прусские войска понесли страшные потери.
А потом Бонапарт атаковал Веллингтона. Погиб молодой герцог Брауншвейгский, брат принцессы Уэльской, – он получил смертельное ранение, пытаясь сплотить неопытные войска, которые не выдержали и бежали от атаки опытных французов. Веллингтон и его штаб едва успели скрыться. Победители приближались к городу.
Вскоре дорога в Шарлеруа подтвердила слухи. Лишь немногие войска выступили из города, дорога была забита повозками с ранеными, некоторые лежали поперек седел, другие хромали или их тащили товарищи. Возвращались разбитые роты брауншвейгцев вперемешку с голландцами и бельгийцами, а также ополченцами, которые уже порядком устали от войны и потоком стекались в город.
Мэр Брюсселя обратился к жителям с настоятельным призывом нести старое белье, матрасы, простыни и одеяла к ратуше. Все соответствующие административные здания будут предоставлены для раненых, а тех богачей, которые не желали помогать раненым, специальным указом обязали принять их на постой.
Многие англичане готовились к отъезду в Антверпен – конечно, лишь имеющие средства передвижения.
– Поезжайте, – сказала Кьюби Грейс Тернер. – А я останусь.
