Текст книги "Избранная лирика"

Автор книги: Уильям Вордсворт

«Пока не началась моя» [116]116
  Перевод Г. Иванова


[Закрыть]

 
                            Пока не началась моя
                            Дорога пилигрима,
                            О Англия, не ведал я,
                            Как мною ты любима.
 
 
                            Прошел тот грустный сон, и вновь
                            В простор меня не тянет,
                            Но, кажется, к тебе любовь
                            Расти не перестанет.
 
 
                            Твои леса, твои луга,
                            Здесь все, что сердцу свято,
                            У английского очага
                            Люси пряла когда-то.
 
 
                            Твое светило грело нас
                            В дни юности веселой,
                            И взор Люси в последний раз
                            Взглянул на эти долы.
 

ПЕСНЯ ВЕЧНОГО ЖИДА [117]117
  Перевод М. Фроловского


[Закрыть]

 
                         Воды бурные потоков
                         Быстро вниз несутся с гор,
                         Но, умчавшись от истоков,
                         Отдыхают среди гор.
 
 
                         Буря в небе гонит тучи,
                         Но замолкнет ветра вой,
                         И они оденут кручи
                         Неподвижной пеленой.
 
 
                         У проворной быстрой серны
                         Посреди альпийских льдов
                         Есть приют в пещерах верный,
                         Ей одной знакомый кров.
 
 
                         Морж, затихнуть дав волненью,
                         Посреди пучин морских
                         Отдается волн теченью,
                         Задремав на гребнях их.
 
 
                         Ворон, бурею гонимый,
                         Держит в горы трудный путь,
                         Чтоб усесться недвижимо
                         На их каменную грудь.
 
 
                         По пескам пустыни знойной
                         Страус бродит целый день,
                         Но в гнезде своем спокойно
                         Он встречает ночи тень.
 
 
                         С каждым днем мой путь тяжеле,
                         С каждым днем тоска растет,
                         И к безвестной дальней цели
                         Странствий дух меня влечет.
 

ПАДЕНИЕ ВЕНЕЦИАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ [118]118
  Перевод В. Топорова


[Закрыть]

 
                       Она страшила некогда Восток
                       И охраняла Запад: дочь Свободы
                       И первенец ее, она сквозь годы
                       Блюла себя и свой высокий рок.
                       И пояс девства стан ее облек!
                       Ни соблазнитель, ни прямой насильник
                       Не смели погасить ер светильник.
                       Венчался с нею лишь морской поток.
                       Венеция! и вдруг былая слава
                       Исчезла и былая мощь прошла —
                       И над тобою грянула расправа,
                       И все твои великие дела
                       Всего лишь тень… Но тень столь величава,
                       Что не ее, а взор нам застит мгла.
 

К МИЛЬТОНУ [119]119
  Перевод К. Бальмонта


[Закрыть]

 
                     Мильтон? Зачем тебя меж нами нет?
                     Британии ты нужен в дни паденья!
                     Везде заветов прошлого забвенье,
                     Погибла честь, померкнул правды свет.
 
 
                     Родимый край под гнетом тяжких бед,
                     В оковах лжи, тоски, ожесточенья.
                     О, пробуди в нас честные стремленья,
                     Стряхни могильный сон, восстань, поэт!
 
 
                     Твоя душа была звездой блестящей,
                     Твой голос был как светлый вал морской —
                     Могучий, и свободный, и звенящий;
 
 
                     Ты твердо шел житейскою тропой.
                     Будь вновь для нас зарею восходящей,
                     Будь факелом над смутною толпой!
 

ЛОНДОН, 1802 [120]120
  Перевод М. Зенкевича


[Закрыть]

 
                   О, Мильтон, должен жить ты в эти годы!
                   Ты нужен Англии; она сейчас
                   Стоячее болото; в ней угас
                   Дух радости, закал былой породы.
 
 
                   Алтарь, перо и меч, очаг, зал, своды
                   Покинул он. В корысти мир погряз.
                   О, к нам приди и подними всех нас,
                   Верни нам доблесть, мужество свободы.
 
 
                   Твой дух сиял звездою одиноко,
                   А голос твой звучал прибоем бурь,
                   Свободен, величав, чист, как лазурь.
 
 
                   Ты странствовал среди житейских нужд
                   Божественно-светло, но дух высокий
                   Обязанностям низким не был чужд.
 

ЛОНДОН, 1802. МИЛЬТОН [121]121
  Перевод Арк. Штейнберга


[Закрыть]

 
                    Как нынче, Мильтон, Англии ты нужен!
                    Она – болото; меч, перо, амвон,
                    Село и замок впали в мутный сон.
                    Мы себялюбцы, и наш дух недужен.
 
 
                    Вернись же к нам, дабы тобой разбужен
                    Был край родной и к жизни воскрешен!
                    Пусть мощным, вольным, властным станет он
                    И с добродетелью исконной дружен.
 
 
                    С душой, как одинокая звезда,
                    И речью, словно гул стихии водной,
                    Как небо чист, могучий и свободный,
 
 
                    Ты бодро-благочестным был всегда,
                    Взвалив на сердце, в простоте безгневной,
                    Убогий труд работы повседневной.
 

«Отшельницам не тесно жить по кельям…» [122]122
  Перевод Д. Мина


[Закрыть]

 
                    Отшельницам не тесно жить по кельям;
                    В пещерах жизнь пустыннику легка;
                    Весь день поэт не сходит с чердака;
                    Работница поет за рукодельем;
                       Ткач любит стан свой; в Форнер-Фелльс
                                                   к ущельям
                       Пчела с полей летит издалека,
                       Чтоб утонуть там в чашечке цветка;
                       И узники живут в тюрьме с весельем.
                    Вот почему так любо мне замкнуть,
                    В час отдыха, мысль вольную поэта
                    В размере трудном тесного сонета.
                       Я рад, когда он в сердце чье-нибудь,
                       Узнавшее излишней воли бремя,
                       Прольет отраду, как и мне, на время.
 

«Господень мир, его мы всюду зрим…» [123]123
  Перевод В. Левака


[Закрыть]

 
                     Господень мир, его мы всюду зрим,
                     И смерть придет, копи или расходуй.
                     А в нас так мало общего с природой,
                     В наш подлый век мы заняты иным.
 
 
                     Играет море с месяцем златым,
                     Порхает ветер, опьянен свободой,
                     Иль спит и копит мощь пред непогодой.
                     Что нам с того! Мы равнодушны к ним.
 
 
                     Мы для всего чужие. Боже правый,
                     Зачем я не в язычестве рожден!
                     Тогда, священной вскормленный дубравой,
 
 
                     Я видел бы веков минувших сон.
                     При мне б из волн вставал Протей лукавый,
                     При мне бы дул в крученый рог Тритон.
 

«Исполнен вечер истинной красы,» [124]124
  Перевод В. Топорова


[Закрыть]

 
                       Исполнен вечер истинной красы,
                       Святое время тихо, как черница,
                       Проникнутая благостью; садится
                       Светило дня, как в облаке росы…
                       На краешке прибрежной полосы
                       Прислушайся! как гром, грохочет Сущий,
                       Круговращеньем правит Всемогущий,
                       И длятся вечносущие часы.
                       Дитя! подруга! если гнета мыслей
                       Не знаешь ты и на пороге мрака,
                       То ты – равнобожественна мирам.
                       Тогда себя к блаженным сопричисли,
                       Тогда войди бестрепетно во храм.
                       Господь избрал тебя, не дав нам знака.
 

БЕССОННИЦА [125]125
  Перевод Н. Кончаловской


[Закрыть]

 
                     Волокна шерсти мягкой, что прядет
                     Лениво прялка. Шум дождя и пчел
                     Гуденье. Всплеск реки, и ровный дол,
                     И ветер в небе, и полотна вод —
                     Я передумал обо всем и вот
                     Лежу без сна. А скоро во дворе
                     Услышу щебет птиц, и на заре
                     Печальная кукушка пропоет…
                     Как прошлых две, я эту ночь опять
                     Не в силах обрести тебя, мой сон.
                     Ужели снова я тебя лишен?
                     Что без тебя мне утро может дать?
                     Приди, день должен быть тобою завершен.
                     Приди, источник сил, здоровья мать.
 

МОТЫЛЬКУ [126]126
  Перевод И. Меламеда


[Закрыть]

 
                        Побудь вблизи, прерви полет!
                        Пусть взор мой на тебе замрет!
                        Тобой воссоздан каждый миг
                        Первоначальных дней моих!
                        И время, что давно мертво,
                           оживлено тобой,
                        Порхающее существо:
                        Отца я вижу своего
                           со всей моей семьей.
 
 
                        О, сладость, сладость детских лет,
                        Когда за мотыльком вослед
                        Бежали мы с моей сестрой,
                        Разгоряченные игрой.
                        Я, как охотник, подстерег
                        Добычу – но напрасен был
                        Мой бег, отчаянный прыжок:
                        Оберегал ревниво Бог
                           пыльцу прелестных крыл.
 

К КУКУШКЕ [127]127
  Перевод Г. Иванова


[Закрыть]

 
                         Едва начнешь ты куковать,
                         Я стану беззаботным,
                         О, птицей ли тебя назвать
                         Иль звуком перелетным?
 
 
                         Вот я в траве высокой лег
                         И слышу крик повторный,
                         Летит он, – близок и далек, —
                         Тревожа воздух горный.
 
 
                         Твердишь ты долам о весне,
                         О солнце и растеньях,
                         Но повесть ты приносишь мне
                         О призрачных мгновеньях.
 
 
                         Привет! Ты нам ласкаешь слух
                         Весною не случайно.
                         Не птица, а незримый дух,
                         Бродячий голос, тайна.
 
 
                         Все тот же, что меня пленял
                         В далеком детстве, в школе,
                         И вглядываться заставлял
                         В кусты, деревья, поле.
 
 
                         Я за тобой в лесу бродил,
                         И, голос перелетный,
                         Ты мне надеждой сладкой был,
                         Прекрасной и бесплотной.
 
 
                         И я люблю тебе внимать,
                         Сокрыт травой густою,
                         Пока не оживет опять
                         То время золотое.
 
 
                         И мир, где обитаешь ты,
                         Мне кажется, о птица,
                         Чудесною страной мечты,
                         Где сердцу сладко биться.
 

КУКУШКА [128]128
  Перевод С. Маршака


[Закрыть]

 
                         Я слышу издали сквозь сон
                         Тебя, мой давний друг.
                         Ты – птица или нежный стон,
                         Блуждающий вокруг?
 
 
                         Ложусь в траву, на грудь земли,
                         И твой двукратный зов
                         Звучит так близко и вдали,
                         Кочует меж холмов.
 
 
                         Привет любимице весны!
                         До нынешнего дня
                         Ты – звонкий голос тишины,
                         Загадка для меня.
 
 
                         Тебя я слушал с детских лет
                         И думал: где же ты?
                         Я за холмом искал твой след,
                         Обшаривал кусты.
 
 
                         Тебя искал я вновь и вновь
                         В лесах, среди полей.
                         Но ты, как счастье, как любовь,
                         Все дальше и милей.
 
 
                         Я и сейчас люблю бывать
                         В твоем лесу весной,
                         И время юности опять
                         Встает передо мной.
 
 
                         О птица-тайна! Мир вокруг,
                         В котором мы живем,
                         Виденьем кажется мне вдруг.
                         Он – твой волшебный дом.
 

ЖЕЛТЫЕ НАРЦИССЫ [129]129
  Перевод И. Лихачева


[Закрыть]

 
                        Печальным реял я туманом
                        Среди долин и гор седых,
                        Как вдруг очнулся перед станом,
                        Толпой нарциссов золотых:
                        Шатал и гнул их ветерок,
                        И каждый трепетал цветок.
 
 
                        Бесчисленны в своем мерцанье,
                        Как звезды в млечности ночной,
                        Они вились по очертанью
                        Излучины береговой —
                        Сто сотен охватил на глаз
                        Пустившихся в веселый пляс.
 
 
                        Плясала и волна; резвее,
                        Однако, был цветов задор,
                        Тоску поэта вмиг развеял
                        Их оживленный разговор,
                        Но сердцу было невдогад,
                        Какой мне в них открылся клад.
 
 
                        Ведь ныне в сладкий час покоя
                        Иль думы одинокий час
                        Вдруг озарят они весною,
                        Пред оком мысленным явясь,
                        И сердцем я плясать готов,
                        Ликуя радостью цветов.
 

«Охваченный восторгом, свой порыв» [130]130
  Перевод И. Меламеда


[Закрыть]

 
                      Охваченный восторгом, свой порыв
                      Я торопился разделить – но ты
                      Спала среди могильной немоты,
                      Привычной скорбью радость угасив.
 
 
                      Любовь моя, во мне твой образ жив!
                      Но как я мог забыть тебя? Чья власть
                      Хотя б на миг позволила мне пасть,
                      Своим сияньем лживым ослепив
 
 
                      Глаза, оплакавшие твой уход?!
                      Как превозмочь мне боль мою, мой стыд?
                      Храни же, сердце, среди всех невзгод
 
 
                      Алмаз, что в глубине твоей сокрыт.
                      Увы, ни этот, ни грядущий год
                      Тот лик небесный мне не возвратит.
 

«О Сумрак, князь одной годины сонной!» [131]131
  Перевод А. Парина


[Закрыть]

 
                    О Сумрак, князь одной годины сонной!
                    Приятней ночи, чей удел – чернить,
                    Ты лишь предметов грани хочешь скрыть
                    От зрения. О властелин исконный!
                    Мерцали так же воды, стлались склоны
                    Для взора бритта, что главу склонить
                    Под волчьей шкурой шел и опочить
                    На кругах скал иль сквозь покров зеленый
                    Глядел, пока не засыпал. Ему
                    Был тот же, что и нам, простор открыт,
                    Твоя, о властелин теней, картина.
                    Мы зрим залив и мощных скал кайму,
                    Над гладью звезды – древен этот вид,
                    Как неба и земли первопричина.
 

ГЛЯДЯ НА ОСТРОВОК ЦВЕТУЩИХ ПОДСНЕЖНИКОВ В БУРЮ [132]132
  Перевод Г. Кружкова


[Закрыть]

 
                     Когда надежд развеется покров
                     И рухнет Гордость воином усталым,
                     Тогда величье переходит к малым:
                     В сплоченье братском робость поборов,
                        Они встречают бури грозный рев, —
                        Так хрупкие подснежники под шквалом
                        Стоят, противясь вихрям одичалым,
                        В помятых шлемах белых лепестков.
                     Взгляни на доблестных – и удостой
                     Сравненьем их бессмертные знамена.
                     Так македонская фаланга в бой
                        Стеною шла – и так во время оно
                        Герои, обреченные Судьбой,
                        Под Фивами стояли непреклонно.
 

ДАЛЕКОМУ ДРУГУ [133]133
  Перевод И. Меламеда


[Закрыть]

 
                     О, не молчи! Или любовь – цветок?
                     И холод отдаленья моего
                     Убил последний слабый лепесток
                     Прекрасного цветения его?
 
 
                     Я, словно странник, нищ и одинок.
                     Прерви свой сон, как злое колдовство!
                     Поверь, что счастья твоего залог
                     Лишь в исполненьи долга своего.
 
 
                     Откликнись же! Пусть сердце-сирота
                     Печальней опустевшего гнезда,
                     Засыпанного снегом средь нагих
 
 
                     И зябнущих шиповника ветвей, —
                     Но тысячью признаний дорогих
                     Сомненья нестерпимые развей!
 

Комментарии

В комментариях использованы собственные примечания Вордсворта, написанные им в последние годы жизни, опубликованные в издании 1857 г. и воспроизведенные в издании: The Complete Poetical Works of William Wordsworth. With an Introduction by John Morley. London, New York, 1891.

FROM «LYRICAL BALLADS» (1798)
ИЗ СБОРНИКА "ЛИРИЧЕСКИЕ БАЛЛАДЫ" (1798)

Сборник «Лирические баллады» вышел в Бристоле в сентябре 1798 г. анонимно. Мы впервые публикуем все произведения Вордсворта, вошедшие в него.

Некоторые из стихотворений в последующих изданиях подверглись существенной переработке, но мы приводим их в окончательной авторской редакции, за исключением стихотворений "Строки, оставленные на камне в разветвлении тисового дерева…", "Странница", "Саймон Ли" и "История для отцов". Помимо баллад и стихотворений Вордсворта в сборник вошли следующие произведения Кольриджа: "Сказание о Старом Мореходе" (The Rime of the Ancyent Mariners), "Рассказ приемной матери" (The Foster-Mother Tale), "Осужденный" (The Convict) и "Соловей" (The Nightingale).

LINES LEFT IN A SEAT UPON A YEW-TREE WHICH STANDS NEAR THE LAKE OF ESTHWAITE, ON A DESOLATE PART OF THE SHORE, YET COMMANDING A BEAUTIFUL PROSPECT

СТРОКИ, ОСТАВЛЕННЫЕ НА КАМНЕ В РАЗВЕТВЛЕНИИ ТИСОВОГО ДЕРЕВА, СТОЯЩЕГО НЕПОДАЛЕКУ ОТ ОЗЕРА ИСТУЭЙД В УЕДИНЕННОЙ, НО ЖИВОПИСНОЙ ЧАСТИ ПОБЕРЕЖЬЯ

Стихотворение завершено в 1795 г. По воспоминаниям Вордсворта 1840-х годов, «написано частично в школе в Хоксхеде. Дерево теперь исчезло, а участок общинной земли, на котором оно стояло, уже давно огорожен, так что дорога утратила большую часть своей привлекательности. Это было любимое место моих вечерних прогулок в последние годы учебы в школе. Человек, чьи привычки и характер здесь описаны, был джентльменом, жившим по соседству, талантливым ученым, получившим образование в одном из наших университетов и вернувшимся жить в уединении в своем поместье. Он умер в среднем возрасте холостым. Привлеченный красотой вида, он построил домик среди скал полуострова, рядом с которым стоит паром. Домик потом перешел в собственность мистера Кервина. Этот вид уже давно выделен мистером Уэстом в его „Путеводителе“ как гордость озер и теперь известен под названием „Остановка“». Этот комментарий Вордсворта показывает, насколько поэт дорожил каждой деталью, описывая любимый край. Начало XIX в. было временем, когда – во многом благодаря романтической поэзии – эстетическое восприятие пейзажа и путешествия по прекрасным уголкам природы достаточно широко распространились, когда стали появляться первые путеводители, в том числе по Озерному краю. В 1810 г. Вордсворт опубликовал «Описание видов озер на севере Англии» (Description of the Scenery of the Lakes in the North of England) как предисловие к книге Джозефа Уилкинсона «Избранные виды Камберленда, Вестморленда и Ланкашира». В 1835 г. в расширенном виде это сочинение было опубликовано под названием «Путеводитель по Озерному краю на севере Англии» (A Guide through the District of the Lakes in the North of England) и переиздавалось в 1842, 1843 и 1846 гг.

THE FEMALE VAGRANT

СТРАННИЦА

Историю странницы Вордсворт услышал во время путешествия на о-в Уайт и по долине Сейлсбери в 1793 г. У острова, вспоминал он, стояла на рейде английская эскадра, готовая к началу военных действий против Франции, что сулило для Англии затяжную войну, в которой более всего будут страдать, как и всегда, бедняки. Тревожное настроение поэта, впечатление, произведенное на него, воспоминание о недавней войне с американскими колониями и услышанная история несчастной женщины дали толчок к созданию этой поэмы. По поводу рассказа странницы Вордсворт писал: «Во всем, что касается ее страданий как жены моряка в Америке и ее состояния во время путешествия домой, я точно следовал рассказу, переданному мне ее подругой, которая прошла через те же испытания и пережила те же утраты».

"Странница" была задумана как часть большой поэмы под названием Guilt and Sorrow, or Incidents upon Salisbury Plain. Поэма так понравилась Кольриджу, что он просил Вордсворта включить ее в "Лирические баллады" целиком, но Вордсворт считал историю второго действующего лица, отставного солдата, совершившего преступление (убийство путника) и скрывающегося от правосудия, еще недостаточно отделанной и опубликовал рассказ странницы как самостоятельное произведение. Целиком поэма "Вина и скорбь" увидела свет лишь в 1842 г.

GOODY BLAKE AND HARRY GILL. A True Story

ГУДИ БЛЕЙК И ГАРРИ ДЖИЛЛ. Правдивая история

Написано в Альфоксдене в 1798 г. Сюжет, по словам Вордсворта, заимствован из «Зоономии» д-ра Дарвина.

Эразм Дарвин (Darwin, Erasmus, 1731–1802) – английский ученый и поэт, дед Чарлза Дарвина, поэтическую известность ему принесла поэма Botanic Garden (1792).

"Zoonomia" (1794–1796) – главный научный труд Э. Дарвина по проблемам биологии, размножения и эволюции в мире растений и животных.

В XIX в. эту балладу переводил Д. Е. Мин (1818–1885), один из лучших переводчиков с английского. Его перевод был опубликован в альманахе "Пантеон Литературы" за 1888 г., Э 1.

LINES WRITTEN AT A SMALL DISTANCE FROM MY HOUSE AND SENT BY MY LITTLE BOY TO THE PERSON TO WHOM THEY WERE ADDRESSED

СТИХИ, НАПИСАННЫЕ НЕПОДАЛЕКУ ОТ ДОМА И ПЕРЕДАННЫЕ МОИМ МАЛЬЧИКОМ ТОЙ, К КОМУ ОБРАЩЕНЫ

Стихотворение написано перед домом, который снимали Вордсворты в Альфоксдене в 1798 г., и адресовано сестре поэта Дороти. Мальчик, передавший стихи, – их подопечный, сын Бэйзила Монтэпо.

SIMON LEE, THE OLD HUNTSMAN, WITH AN INCIDENT IN WHICH HE WAS CONCERNED

САЙМОН ЛИ

Стихотворение написано в Альфоксдене в 1798 г. Герой его служил охотником у сквайров Альфоксдена. Его дом, вспоминал Вордсворт, стоял на общинной земле неподалеку от входа в усадебный парк. «Излишне добавлять, – отмечал он, – что все рассказанное о нем в стихотворении соответствует действительности, и сейчас, по прошествии 45 лет, образ старика так живо стоит у меня перед глазами, как будто я видел его вчера».

Cardigan – графство в центральном Уэльсе.

ANECDOTE FOR FATHERS

ИСТОРИЯ ДЛЯ ОТЦОВ

Стихотворение написано в Альфоксдене в 1798 г. Пятилетний мальчик, герой стихотворения, – подопечный Вордсвортов, сын Бэйзила Монтэпо.

WE ARE SEVEN

НАС СЕМЕРО

Баллада написана в Альфоксдене. Девочку, героиню стихотворения, Вордсворт встретил в 1793 г. возле замка Гуцридж во время путешествия, когда, посетив о-в Уайт и долину Сейлсбери, он продолжил путь вверх по течению реки Уай. В 1841 г. поэт вновь посетил замок Гудридж и вспомнил о девочке, но отыскать выросшую героиню уже не смог, так как даже не спросил ее имени.

Convoy – морской порт в северном Уэльсе.

Эта баллада Вордсворта вызвала наибольший интерес русских переводчиков XIX в. Перевод И. Козлова впервые опубликован в кн.: Собрание сочинений Ивана Козлова. СПб., 1833. Перевод Е. Корша впервые опубликован в журнале "Библиотека для чтения" за 1837 г., т. 24. Е. Корш является также автором одной из первых в России статей о Вордсворте: "Фелиция Гименс и Виллиам Вордсворт", опубликованной в журнале "Библиотека для чтения", 1835, т. 12, за подписью Е. К.

LINES WRITTEN IN EARLY SPRING

СТРОКИ, НАПИСАННЫЕ РАННЕЮ ВЕСНОЙ

Стихотворение написано в 1798 г. в Альфоксдене, по воспоминаниям поэта, в одном из его любимых уголков на берегу ручья, бежавшего с высокой скалы и обрывавшегося водопадом в небольшое озерцо.

THE THORN

ТЕРН

Баллада написана в Альфоксдене в 1798 г. Вордсворт позже вспоминал, что однажды на горе Квонток в ненастный день его поразил своим видом терн, которого он не замечал в обычную погоду. Тогда ему захотелось придумать такой сюжет, который сохранил бы этот терн в памяти читателя. Сюжет баллады воспроизводит одну из традиционных фольклорных тем, весьма популярных и в сентиментальной поэзии конца XVIII в.: девушка брошена возлюбленным в ожидании ребенка. В романтической обработке Вордсворта этот сюжет зазвучал особенно пронзительно благодаря силе чувств сраженной горем героини и тому, что вся природа оберегает ее горе как святыню.

THE LAST OF THE FLOCK

ПОСЛЕДНИЙ ИЗ СТАДА

Баллада написана в Альфоксдене в 1798 г., а случай, о котором она рассказывает, как уточнил сам поэт, произошел в соседней деревне Холфорд. Перевод Ю. Даниэля (под псевдонимом Ю. Петров) впервые опубликован в 1975 г.

THE MAD MOTHER

БЕЗУМНАЯ МАТЬ

Баллада написана в Альфоксдене в 1798 г. История героини была рассказана Вордсворту «одной дамой из Бристоля, которая сама видела это бедное создание». Английские исследователи видят сходство этой баллады с некоторыми народными балладами из известного собрания епископа Перси Reliques of Old English Poetry (1765), особенно с балладой Lady Ann Bothwell's Lament.

THE IDIOT BOY

СЛАБОУМНЫЙ МАЛЬЧИК

Баллада написана в 1798 г. Вордсворт прокомментировал ее так:

"Последняя строфа The Cocks did crow to-whoo, to-whoo, And the sun did shine so cold послужила основой всего сочинения. Эти слова были переданы мне моим добрым другом Томасом Пулом; с тех пор я слыхал похожие рассказы о других слабоумных. Позволю себе добавить, что это длинное стихотворение было сочинено в рощах Альфоксдена почти на одном дыхании; мне кажется, ни слова не было изменено, только опущена одна строфа. Упоминаю об этом с благодарностью за те счастливые минуты, потому что, воистину, ни одно стихотворение я не сочинял с такой радостью".

Перевод А. Карельского впервые опубликован в 1992 г. Приводим отрывок из размышлений переводчика, касающихся содержания баллады: "Прочитав в свое время эту балладу, я поразился безупречной чистоте нравственного чувства, ее пронизывающего, и ужаснулся кричащему несоответствию между текстом и его интерпретациями. Мне говорят, что тут показан идиотизм деревенской жизни, а я у Вордсворта вижу ее органическую доброту и достоинство; одни мне говорят, что Джонни бестолков и придурковат, а другие, напротив, уверяют, что поэт хотел показать в нем некую "высшую мудрость"; но я не вижу ни того, ни другого. "Бестолков" и "придурковат" – так мы можем сказать о нормальном _неумном_, но не об умственно _больном_ человеке, а Вордсворт показывает мальчика именно больного, и по отношению к нему такие эпитеты ненужно жестоки. Но и никакой высшей мудрости поэт своему герою нигде не приписывает – он лишь с сострадательной чуткостью допускает возможность того, что у этого бедного создания может быть свой особый мир, свое воображение, свое чувство радости, доблести, красоты. И то, как деликатно поэт вводит эту тему (в описании ночных странствий Джонни), с каким добрым лукавством он берет ответственность за все эти фантазии собственно на себя, подавая их как всего лишь свои предположения, – все это ставит под сомнение даже и пресловутую простоту вордсвортовского стиля: на самом-то деле он являет нам высший пилотаж поэтического артистизма. Писать просто и _хорошо_ – задача посложней, чем писать темно и вяло: вот еще и поэтический, а не только этический урок Вордсворта".

LINES WRITTEN NEAR RICHMOND UPON THE THAMES, AT EVENING

СТИХИ, НАПИСАННЫЕ ВЕЧЕРОМ У ТЕМЗЫ ВБЛИЗИ РИЧМОНДА

Стихотворение написано в 1789 г.; строфы III, IV и V посвящены Уильяму Коллинзу. Впоследствии Вордсворт разделил его по совету Кольриджа на два стихотворения: Lines Written while Sailing in a Boat at Evening (первые три строфы) и Remembrance on Collins, Composed upon the Thames near Richmond (вторые три строфы).

Уильям Коллинз (Collins, William, 1721–1759) считается одним из самых одаренных поэтов XVIII в., чей творческий путь оборвался преждевременно вследствие тяжелой болезни. Известен как автор "Персидских эклог" (1742) и сборника "Оды" (1746), вызвавшего восхищение Джеймса Томсона (1700–1748), знаменитого автора поэмы "Времена года" (1726–1730), с которым Коллинз поддерживал дружеские отношения вплоть до его смерти.

Who murmuring here a later ditty… – Речь идет об элегии Коллинза на смерть Томсона, написанной в 1749 г. и считающейся одним из лирических шедевров поэзии XVIII в. Томсон жил последние годы в Ричмонде, где и был похоронен, о похоронах в Ричмонде идет речь в оде Коллинза.

EXPOSTULATION AND REPLY; THE TABLES TURNED, AN EVENING SCENE ON THE SAME SUBJECT

УВЕЩЕВАНЬЕ И ОТВЕТ; ВСЕ НАОБОРОТ.

Вечерняя сцена, посвященная той же теме

Эти стихотворения, посвященные одной теме, написаны в 1798 г. в Альфоксдене. Они выражают важную для романтиков Озерной школы идею ценности непосредственного жизненного впечатления или переживания, приоритета его перед книжной мудростью. Вордсворт упомянул в комментарии, что эти стихотворения были особенно любимы квакерами – последователями одной из протестантских мистических сект, возникшей в Англии во второй половине XVII в., – проповедовавшими принцип, что «истина заключается не в книгах, а в сердцах людей».

OLD MAN TRAVELLING. ANIMAL TRANQUILLITY AND DECAY. A Sketch

СТРАНСТВУЮЩИЙ СТАРИК. ПОКОЙ И УМИРАНИЕ. Зарисовка

Стихотворение написано в Альфоксдене в 1798 г.

THE COMPLAINT OF A FORSAKEN INDIAN WOMAN

ЖАЛОБА ПОКИНУТОЙ ИНДИАНКИ

Баллада написана в Альфоксдене в 1798 г. В основе сюжета – рассказ о жизни индейцев из «Путешествий» Хирна.

Сэмюэль Хирн (Hearne, Samuel, 1745–1792) – английский путешественник, состоял на службе у компании "Гудзонов залив", исследовал берега Гудзонова залива и совершил несколько путешествий на северо-запад в поисках меди.

Полное название его книги Journey from Prince of Wales Fort in Hudson Bay to the North Ocean (1795).

LINES COMPOSED A FEW MILES ABOVE TINTERN ABBEY, ON REVISITING THE BANKS OF THE WYE DURING A TOUR. JULY 13, 1798

СТРОКИ, НАПИСАННЫЕ НА РАССТОЯНИИ НЕСКОЛЬКИХ МИЛЬ ОТ ТИНТЕРНСКОГО АББАТСТВА ПРИ ПОВТОРНОМ ПУТЕШЕСТВИИ НА БЕРЕГА РЕКИ УАЙ

"Ни одно мое стихотворение не было написано при обстоятельствах, которые мне было бы приятнее вспоминать, чем это. Я начал сочинять его, покинув Тинтерн и переправившись через Уай, и закончил, как раз подходя вечером к Бристолю после четырех– или пятидневной прогулки с моей сестрой.