Текст книги "Дилогия об изгоняющем дьявола"

Автор книги: Уильям Питер Блэтти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

Крис нахмурилась.

Каррас посмотрел на нее и продолжил:

– И последнее – ее сила. Она не соответствует ни ее возрасту, ни ее состоянию. Это уже ближе к мистике.

– А стук в стенах?

– Сам по себе он ничего не значит.

– А то, как она подпрыгивала на кровати?

– И этого недостаточно.

– А чертовщина на коже? Эти странные знаки?

– О чем вы?

– Разве я вам не рассказывала?

– О чем?

– О, я узнала о них, когда Риган лежала в больнице,– объяснила Крис.– Там были...– Она провела пальцем по груди.– Ну, как надпись. Просто буквы. Они появились у нее на груди, а потом исчезли.

Каррас нахмурился.

– Вы сказали «буквы», а не целые слова?

– Нет, не слова. Сначала один или два раза появлялась буква «М», потом «П».

– Вы это видели? – спросил Каррас.

– Нет, мне рассказывали.

– Кто?

– Лечащие врачи Риган. Все записано в истории ее болезни.

– Я вам верю. Но опять же повторяю: это естественное явление. Оно встречается довольно часто.

– Где? В Трансильвании? – недоверчиво поинтересовалась Крис.

Каррас покачал головой.

– Нет, я читал об этом в журнале. Мне запомнился один случай. Тюремный психиатр сообщил, будто один из заключенных мог по своему желанию впадать в транс и в этом состоянии у него на груди появлялись знаки зодиака.– Иезуит провел рукой по груди.– Он заставлял кожу приподниматься в определенных местах.

– Пожалуй, вы не очень-то верите в чудеса.

– Однажды был проведен такой эксперимент,– спокойно объяснил Каррас.– Пациента загипнотизировали, ввели в транс и на каждой руке сделали надрезы. Ему сказали, что левая рука будет кровоточить, а правая – нет. И действительно, кровь пошла только из левой руки. Сила мозга удерживала ток крови. Мы не знаем, как это происходит, но факты налицо. То же самое и со стигматами – вроде тех, что появлялись у заключенного и у Риган: подсознание контролирует скорость течения крови и посылает ее увеличенное количество туда, где кожа должна вздуться. Таким образом появляются рисунки, буквы или что угодно. Это, конечно, таинственно, но вряд ли сверхъестественно.

– С вами очень трудно, святой отец.

Каррас прикусил ноготь большого пальца.

– Я попробую вам объяснить,– начал он.– Церковь – заметьте, не я, а Церковь – издала однажды предупреждение для священников, занимающихся изгнанием бесов. Я читал его вчера вечером. Там было сказано, что большинство людей, считающих себя одержимыми, – я цитирую,– «гораздо больше нуждаются в помощи врача, нежели священника». Как вы думаете, в каком году было издано это предупреждение?

– В каком же?

– В тысяча пятьсот восемьдесят третьем

Крис удивленно взглянула на него и задумалась. Потом она услышала, что священник встает со стула.

– Разрешите, я подожду, пока принесут больничные документы, и просмотрю их?

Крис кивнула.

– А пока что,– продолжал иезуит,– я прослушаю записи, выберу из них нужные места и отвезу их в Институт лингвистики. Может быть, это бессмысленное бормотание все-таки имеет отношение к какому-нибудь языку. Хоть я и сомневаюсь в этом, но все, в конце концов, возможно. Там выявят еще и структуру речи. Если она окажется постоянной, вы можете быть уверены, что девочка не одержима.

– И что тогда? – заволновалась Крис.

Священник пристально посмотрел на нее. В глазах Крис застыла тревога. Странно! Неужели она боится, что дочь не одержима?! Он вспомнил Дэннингса. Что-то здесь не так... Совсем не так...

– Мне очень неудобно просить вас, но не могли бы вы одолжить мне на некоторое время свою машину?

– На некоторое время я могу вам одолжить хоть собственную жизнь,– пробормотала Крис.– Только верните машину к четвергу – вдруг она мне понадобится.

Каррас с болью смотрел на эту беззащитную, поникшую женщину. Ему так хотелось взять ее за руку и успокоить, сказать, что все так или иначе уладится. Но как это сделать?

– Подождите, я дам вам ключи,– сказала Крис, выходя из комнаты.

Получив ключи, Каррас прошел в комнату, взял пленку с записью голоса Риган и возвратился на стоянку, где была припаркована машина Крис.

Садясь в машину, он услышал с крыльца оклик Карла:

– Отец Каррас!

Каррас обернулся. Карл бежал к нему, натягивая на хо-ду куртку, и махал рукой.

– Отец Каррас! Подождите минутку!

Каррас опустил стекло, и Карл просунул в окно голову.

– Вы в какую сторону едете, отец Каррас?

– На Дюпон-серкл.

– Это просто здорово. Вы меня туда не подбросите, святой отец? Не возражаете, если я поеду с вами?

– Рад помочь. Садитесь.– Каррас завел мотор.– Сделаю доброе дело, если вывезу вас отсюда на некоторое время.

– Да, я пойду в кино. Идет хороший фильм.

Каррас включил скорость, и машина тронулась.

Некоторое время они ехали молча.

Каррас погрузился в размышления, мучительно отыскивая ответы на бесконечные вопросы. Одержимость? Невозможно. Святая вода... И все-таки...

– Карл, вы ведь хорошо знали мистера Дэннингса?

Карл уставился на ветровое стекло, потом кивнул:

– Да, я его знал.

– Когда Риган... когда она пытается изобразить Дэннингса, вам не кажется, что она действительно на него похожа?

Молчание. Потом последовал короткий сухой ответ:

– Да.

Больше они не разговаривали. Выехав на Дюпон-серкл, машина затормозила перед светофором.

 – Я сойду, отец Каррас,– сказал Карл, открывая дверцу.– Здесь можно пересесть на автобус. Большое спасибо, вы меня очень выручили.

Швейцарец стоял посреди улицы и ждал, когда загорится зеленый свет. Он улыбнулся, помахал священнику рукой и следил за машиной, пока она не скрылась за поворотом на Массачусетс-авеню. Потом побежал к автобусу и сел в него. Проехав несколько остановок, Карл сделал пересадку, доехал до северо-западного жилого района и зашагал к старому, полуразрушенному зданию.

Он остановился около мрачной лестницы и задумался. Из кухни несло кислятиной. Где-то в квартире надрывался ребенок. Швейцарец опустил голову. Из-под плинтуса выполз таракан и заспешил к лестнице. Карл вцепился в перила и хотел было вернуться, но потом покачал головой и пошел наверх. На третьем этаже он свернул в темный закуток и остановился перед дверью. Постоял так некоторое время, положив руку на дверную ручку, и нажал на кнопку звонка. Из глубины квартиры донесся скрип пружин. Кто-то раздраженно выругался. Послышались неровные шаги, как будто человек шел в ортопедической обуви. Дверь неожиданно приоткрылась, гремя, натянулась дверная цепочка, и в образовавшейся щели показалась женщина в одной комбинации. Из уголка рта торчала сигарета.

– А, это ты,– мрачно произнесла она и сняла цепочку.

Карл наткнулся на ее жесткий взгляд. Эти глаза, похожие на два переполненных болью колодца, обвиняли его. Он разглядел печальный изгиб рта на опустошенном лице молодой женщины, похоронившей свою юность и красоту в дешевых гостиничных номерах, ночами тоскующей по несостоявшейся жизни.

– Скажи там, чтобы побыстрее проваливали! – донесся из глубины квартиры мужской голос.

Она грубо отрезала:

– Не трепыхайся, это мой папаша!

Потом повернулась к Карлу:

– Пап, он пьяный. Ты лучше туда не ходи.

Карл кивнул.

Равнодушные глаза молча следили за его руками. Карл достал из заднего кармана брюк бумажник.

– Как мама? – поинтересовалась женщина, затягиваясь сигаретным дымом и не сводя глаз с бумажника.

Карл отсчитывал десятидолларовые купюры.

– Она чувствует себя хорошо.– Он кивнул.– Мама чувствует себя хорошо.

Женщина судорожно закашлялась и прикрыла рот рукой.

– Проклятые сигареты,– прохрипела она.

Карл заметил у нее на руке следы от уколов.

– Спасибо, пап.

Он почувствовал, как она вытягивает у него из пальцев деньги.

– О Боже, нельзя ли там побыстрей?! – заорал мужчина из комнаты.

– Слушай, пап, давай поскорей, а? Ты же его знаешь!

– Эльвира!..– Карл неожиданно сделал шаг вперед и схватил ее за руку.– Сейчас в Нью-Йорке открылась больница! – почти умоляя, прошептал он.

Дочь скорчилась и попыталась вырвать руку.

– Ну хватит!

– Я пошлю тебя туда! Они помогут! Тебя не посадят в тюрьму! Это...

– О Боже мой, ну хватит, па! – хрипло воскликнула женщина, высвободив наконец руку.

– Нет, прошу тебя! Это...

Она захлопнула перед ним дверь.

Карл горестно опустил голову – последняя его надежда рухнула.

Из квартиры раздались приглушенные голоса, послышался циничный женский смех, перешедший в кашель.

Карл повернулся и застыл на месте. Перед ним стоял лейтенант Киндерман.

– Может быть, мы поговорим, мистер Энгстром? – хриплым голосом спросил детектив. Он еще не избавился от одышки после подъема и стоял, засунув руки в карманы. Во взгляде устремленных на Карла понимающих глаз была грусть.– Я думаю, теперь мы можем поговорить.

 Глава вторая  

В кабинете директора Института лингвистики Каррас вставил в магнитофон кассету.

Он выбрал на пленке нужные места и переписал их на отдельную кассету. Сейчас Каррас собирался прослушать первую запись. Он включил магнитофон и отошел от стола. Каррас и директор молча слушали лихорадочное и невнятное бормотание Риган. Потом Каррас повернулся к директору.

– Что это, Фрэнк? Это язык?

Директор – полный седеющий мужчина – сидел на краю письменного стола. Пленка кончилась. Лицо Фрэнка выражало крайнее удивление.

– Какая-то дикость. Где вы это взяли?

Каррас остановил магнитофон.

– Эта запись хранится уже несколько лет. У меня был пациент, страдающий раздвоением личности. А сейчас я пишу статью по этому вопросу.

– Понятно.

– Ну, и что вы думаете?

Директор снял очки и начал покусывать черепаховую оправу.

– Нет, лично я такого языка никогда не слышал. Однако...– Он нахмурился. И опять взглянул на Карраса.– Можно еще раз прокрутить?

Каррас быстро перемотал кассету и запустил ее еще раз.

– Ну, теперь ваше мнение не изменилось?

– Ритм, характерный для человеческой речи вообще, здесь присутствует.

– Да, мне тоже так показалось,– согласился Каррас.

– Но язык мне не знаком, святой отец. Он древний или современный? Или вы сами этого не знаете?

– Не знаю.

– Оставьте кассету у меня. Я попрошу ребят, и они проверят.

– Фрэнк, а вы не могли бы сделать копию? Я должен оставить оригинал у себя.

– Да-да, конечно.

– Но это еще не все. У вас есть время?

– Да. Что там у вас?

– Если я дам вам пленку с записью речи двух разных людей, не могли бы вы, сделав семантический анализ, сказать, принадлежит ли речь в первом и во втором случаях одному и тому же лицу?

– Думаю, что смогу.

– Каким образом?

– Здесь молено применить метод подсчета частоты употребления тех или иных знаков. Если у вас есть запись из тысячи или более слов, можно подсчитать количество разных частей речи.

– А молено ли положиться на такой вывод?

– Безусловно. Почти на сто процентов. Такая проверка выявляет разницу и в основном словарном запасе. Здесь имеют значение не столько сами слова, сколько стиль. Мы это называем индексом разнообразия. Дилетанту здесь разобраться трудно, что, впрочем, нас устраивает.– Директор чуть заметно улыбнулся. Потом кивком указал на кассеты, которые Каррас держал в руках.– Если я правильно понял, здесь записана речь двух разных людей.

– Нет. И голос, и слова принадлежат одной и той лее личности, Фрэнк. Я уже говорил вам, это случай раздвоения личности. И слова, и голоса кажутся совершенно разными, но все это принадлежит одному и тому лее лицу. Я буду вам очень обязан.

– Вы хотите, чтобы я проверил записи? С радостью. Я передам их специалисту.

– Нет, Фрэнк, я прошу вас о большем: чтобы это сделали именно вы и как молено скорее. Это очень валено.

Директор заглянул ему в глаза и поспешно кивнул.

– Хорошо-хорошо, я займусь этим.

Фрэнк сделал копию записи с пленки священника, и Каррас вернулся в свою комнату. На полу за дверью он нашел записку. В ней сообщалось, что документы из клиники уже доставлены.

Каррас расписался за пакет. Вернувшись в комнату, он немедленно принялся за чтение и вскоре убедился, что напрасно ездил в институт.

«...предполагается навязчивая идея вины с последующим истерико-сомнамбулическим...»

Но сомнения все-таки остались. Все зависит от того, как объяснять эти явления. А пятна на коже у Риган? Каррас закрыл лицо руками. То, о чем рассказывала Крис, действительно упоминалось в бумагах. Но там также указывалось, что у Риган сверхчувствительная кожа и она вполне могла сама нарисовать эти буквы, проводя по груди пальцем незадолго до того, как замечали их появление букв. Обычная дерматография.

Она сама это делала. Каррас был убежден в этом. Как только Риган стянули ремнями руки, таинственные буквы больше ни разу не появлялись.

Обман. Сознательный или подсознательный, но все равно обман.

Священник взглянул на телефон. Может, позвонить Фрэнку? Он снял трубку. Абонент не отвечал, и Каррас продиктовал на автоответчик просьбу, чтобы Фрэнк ему перезвонил. Измученный и уставший, он медленно поднялся и побрел в ванную.

«...Изгоняющий дьявола должен убедиться п том, что не осталось признаков...»

Дэмьен взглянул на свое отражение в зеркале. Может быть, он что-то упустил? Что? Запах квашеной капусты. Каррас повернулся, снял с вешалки полотенце и вытер лицо. Самовнушение, вспомнил он. К тому же люди с психическими заболеваниями умеют так воздействовать на свой организм, что от тела начинают исходить самые различные запахи.

Удары... Ящик, открывающийся и закрывающийся сам по себе. Телекинез? Но может ли это быть? «Неужели вы верите в эту чепуху?» Мысли путались и разбегались. Слишком устал. Тем не менее Каррас продолжал думать о Риган.

Он направился в университетскую библиотеку, нашел нужный журнал и прочитал статью немецкого психиатра Ганса Бендера об исследовании явлений парапсихологии.

Сомнений нет, решил Каррас, закончив чтение: психокинез существует, в его пользу говорят авторитетные документы, случаи, которые удалось заснять на пленку, и случаи в психиатрических клиниках. Но ни в одном из них даже не упоминалось об одержимости бесами. Предполагалось, что телекинез достигается за счет энергии мозга, высвобожденной подсознательно и (что особенно произвело на Карраса впечатление) встречающейся у подростков в моменты чрезвычайно высокого внутреннего напряжения, расстройства или озлобленности.

Каррас потер усталые глаза, еще раз просмотрел выдержки с описанием симптомов, тщательно обдумывая каждый из них. «Что же пропущено? – удивлялся он.– Что? »

И тут же с отчаянием осознал, что ответом было жестокое слово: ничего.

Каррас вернул журнал и направился к дому миссис Макнил. Уилли открыла ему дверь и провела в кабинет.

Крис, облокотившись на стойку бара и подперев руками голову, стояла спиной к священнику.

– Здравствуйте, святой отец.

В ее голосе сквозило отчаяние. Обеспокоенный священник подошел к актрисе.

– Вам плохо? – тихо спросил он.

– Нет, мне хорошо.

Эту фразу она почти выдавила из себя. Каррас нахмурился. Крис закрыла лицо руками. Руки дрожали.

– Что вы делали? – спросила Крис.

– Я читал больничные записи.– Каррас подождал Она не отвечала. Тогда он заговорил снова: – Я считаю... Поймите, лично мое мнение таково, что Риган сейчас помогут психиатры и соответствующее лечение.

Крис медленно покачивала головой.

– Где ее отец? – спросил священник.

– В Европе,– чуть слышно прошептала Крис.

– Вы сообщили ему, что случилось?

Крис столько раз порывалась рассказать ему обо всем. Может быть, это несчастье снова их сблизило бы. Но Говард и священники... Это невозможно. Ради Риган Крис решила ничего ему не говорить.

– Нет,– тихо ответила она.

– Мне кажется, будет лучше, если он приедет сюда.

– Послушайте, нет ничего лучше, чем то, что далеко от нас! – неожиданно взорвалась Крис.– И нет никого лучше, чем тот, кто убирается от нас ко всем чертям!

– Я думаю, стоит послать за ним.

– Зачем?

– Это может...

– Я просила вас выгнать дьявола, а не тащить сюда еще одного! – истерично закричала Крис. Лицо ее страдальчески сморщилось.– Что же вдруг случилось со всеми священниками?

– Послушайте...

– На кой черт мне здесь Говард?

– Мы можем поговорить об этом...

– Так поговорите об этом сейчас! На кой черт здесь нужен Говард? Какой от него толк?

– Есть сильные подозрения, что расстройство Риган как раз началось с ее чувства вины по поводу...

– По поводу чего?

– Это может быть...

– Развод? Этот бред я уже слышала от психиатров!

– Видите ли...

– Риган виновата, потому что она убила Бэрка Дэкнингса! – завизжала Крис, со всей силой сдавив руками виски.– Она убила его! Риган убила его, и теперь ее пытаются убрать! Ее посадят в тюрьму! О Боже мой. Боже мой...

Крис зарыдала и пошатнулась. Каррас подхватил ее и проводил до дивана.

– Успокойтесь,– тихо повторял он,– успокойтесь.

– Нет, они все равно ее уберут! – всхлипывала женщина.– Все равно... они... ее... О-о-о! Боже мой!.. Боже мой!

– Ну-ну, успокойтесь, пожалуйста.

Каррас усадил Крис на диван, помог лечь, а сам присел на край дивана и взял ее ладони в свои руки.

Он думал о Киндермане. О Дэннингсе. Об этих слезах. Нет, все это нереально.

– Успокойтесь, все в порядке... не переживайте так... успокойтесь...

Вскоре всхлипывания прекратились, и Крис, приподнявшись, села. Каррас принес ей воды и пачку бумажных салфеток, найденных им на полке в баре. Потом снова присел рядом с Крис.

– Я рада,– проговорила она, сморкаясь.– Боже, как я рада, что наконец-то рассказала об этом.

Карраса одолело смятение. Чем спокойней становилась Крис, тем сильнее он сам начинал волноваться. Необъяснимая и гнетущая тяжесть навалилась на священника. Он весь напрягся изнутри. «Нет! Молчи! Не говори больше ничего!»

– Может быть, вы хотите мне еще что-то сказать? – тихо вымолвил Каррас.

Крис кивнула, глубоко вздохнула и вытерла глаза. Очень сбивчиво и отрывочно она рассказала о Киндермане, о книге, о своей уверенности в том, что Дэннингс заходил к Риган в спальню, о невероятной силе Риган и о том, как она увидела повернувшееся к ней на сто восемьдесят градусов лицо Дэннингса.

Наконец она замолчала и замерла в ожидании реакции священника. Некоторое время Каррас обдумывал услышанное. Наконец тихо проговорил:

– Вы же не знаете наверняка, что это именно ее рук дело.

– Но голова повернулась и уставилась на меня,– воскликнула Крис.

– Вы сами довольно сильно ударились головой о стену,– возразил Каррас.– К тому же находились в шоковом состоянии. Вам это показалось.

– Она сама сказала мне об этом,– настаивала Крис безжизненным голосом.

– А Риган не рассказала вам, как именно она это проделала? – после недолгой паузы поинтересовался Каррас.

Крис отрицательно покачала головой.

– Нет, не говорила.

– Тогда ее слова ничего не значат,– заверил Каррас.– Это все ерунда, раз Риган не рассказала вам все подробности, знать которые может только убийца.

Крис с сомнением пожала плечами.

– Я не знаю,– промолвила она.– Не знаю, правильно ли я поступила. Я считаю, что это сделала Риган и что она может убить еще кого-нибудь. Я не знаю...– Крис замолчала.– Святой отец, что же мне делать?

Ощущение тяжести, обрушившейся на него, становилось все отчетливей и острей, и Каррас внезапно осознал, что эта тяжесть никогда больше его не оставит. Он уперся локтями в колени и прикрыл глаза.

– Вы правильно поступили, что рассказали мне обо всем,– спокойно начал Каррас.– А сейчас перестаньте думать об этом и положитесь на меня.

Священник почувствовал ее взгляд и обернулся.

– Вам лучше?

Крис кивнула.

– Вы не сделаете мне одолжение?

– Что такое?

– Сходите в кино.

Она вытерла ладонью глаза и улыбнулась:

– Я терпеть не могу кино.

– Тогда сходите в гости к друзьям.

Крис положила руки на колени и тепло взглянула на Карраса.

– Мой друг сидит передо мной,– произнесла она.

Иезуит улыбнулся.

– Отдохните-ка лучше,– посоветовал он.

– Ладно.

Каррас снова задумался.

– Вы считаете, что это Дэннингс отнес книгу наверх? Или она уже была там?

– Я думаю, что она уже была там,– ответила Крис.

Священник обдумал ее ответ. Встал.

– Ну хорошо. Вам нужна сейчас машина?

– Нет, можете пока оставить ее у себя.

– Отлично. Я к вам зайду попозже.

– До свидания, святой отец.

– До свидания.

Дэмьен в полном смятении вышел на улицу. В голове все перемешалось. Риган... Дэннингс...

«Невозможно! Нет! И все же...»

Крис, впав в истерику, почти убедила его. «Вот в том-то и дело: истеричное воображение. И все же...» Он перебирал все варианты и искал, искал ответ.

Проходя мимо длинной лестницы неподалеку от дома, Каррас услышал доносящиеся снизу звуки музыки. Кто-то наигрывал на гармонике мотив популярной песенки. «Долина Красной реки» – с детства и до сих пор она оставалась одной из его любимых. Каррас остановился и слушал до тех пор, пока шум уличного движения не заглушил мелодию, пока приятные воспоминания не оказались вновь вытесненными мучительной действительностью, воспоминаниями о событиях, от которых кровь стыла в жилах. Поглубже засунув руки в карманы, он вновь принялся лихорадочно размышлять... О Крис... О Риган... О Лукасе, неистово колотящем кулаками безжизненное тело Транквилля... Он должен, он просто обязан что-то сделать! Но что? Надо порыться в архивах. Он вспомнил случай Ахилла. Одержимость дьяволом. Так же, как Риган, он называл себя дьяволом. И так же, как у Риган, причиной психического заболевания стало чувство вины – чувство вины за нарушение супружеской верности. Джанет – психотерапевт, которая наблюдала и лечила его,– использовала гипноз. Она ввела Ахилла в состояние транса и заставила его увидеть свою жену. Та якобы навестила неверного мужа и с мрачным видом даровала ему свое прощение.

Каррас кивнул. Да, пожалуй, внушение могло бы стать и для Риган спасительным выходом из положения. Но только не гипнотическое. В клинике Бэрринджера они уже пытались применить этот метод. Единственным методом внушения в отношении Риган мог стать только обряд изгнания дьявола. Кому, как не Каррасу, знать, насколько действенным может оказаться этот обряд. Риган знала о нем, знала, в чем именно он заключается и какова его суть. И несомненным подтверждением в данном случае служит святая вода. Она прочла о ней в книге.

Да, это может сработать... Может сработать...

Но как получить санкцию церковных властей? Каким образом составить просьбу о разрешении, ни словом не упомянув в ней о Дэннингсе? Каррас никогда не осмелится лгать епископу. Равно как и подтасовывать или фальсифицировать факты.

«Все так. Но ты можешь сделать так, чтобы соответствующие факты говорили сами за себя».

Но какие именно факты?

Каррас устало провел рукой по лбу. Он мало спал в последнее время. Он просто не мог спать. В висках пульсировала непрекращающаяся боль.

«Привет, пап...»

Факты? Какие факты?

Записи, хранящиеся в архиве института? Сумеет ли Фрэнк отыскать в них что-нибудь полезное? Маловероятно. Впрочем, кто знает? Разве можно было предположить, что Риган не сумеет отличить святую воду от обычной, взятой из-под крана? Да, прежде она не слышала ни о какой святой воде. Это так.

«Но если девочка умеет читать чужие мысли, то почему же она не смогла прочесть мои и уяснить разницу?»

Дэмьен вновь поднес ладонь ко лбу. Ох уж эта головная боль! И вдруг его охватило смятение: «Господи! Каррас, очнись! Кое-кто умирает! Очнись!»

Вернувшись к себе, иезуит позвонил в институт. Но Фрэнка там не оказалось. Дэмьен положил трубку. Святая вода. И водопроводная вода. Что-то здесь не так. Он открыл «Инструкцию для изгоняющих дьявола»: «...злые духи... неверные ответы... таким образом может показаться, что данная личность не одержима...»

Каррас задумался. «Черт возьми! Какие еще “злые духи”?»

Он с треском захлопнул книгу, взгляд его упал на медицинские записи. Дэмьен перечитал их, отыскивая сведения, которые можно было бы использовать в разговоре с епископом.

Вот. Нет подозрения на истерию. Это уже кое-что. Но мало. Нужно еще. Смутно припоминалось какое-то несоответствие. Но какое? Дэмьен отчаянно пытался вспомнить. И вдруг его осенило.

Он поднял трубку, набрал номер и услышал сонный голос Крис:

– Это вы, святой отец?

– Вы спали? Извините.

– Ничего.

– Крис, где этот доктор...– Каррас заглянул в свои записи.– Доктор Кляйн?

– В Росслине.

– В больнице?

– Да.

– Позвоните ему и передайте, что к нему зайдет доктор Каррас, который желает посмотреть ЭЭГ Риган. Скажите, доктор Каррас. Вы меня поняли?

– Поняла.

– А с вами я поговорю попозже.

Повесив трубку, Каррас быстро переоделся в свитер и брюки цвета хаки. Сверху он надел черный плащ и застегнул его на все пуговицы. Посмотрев на себя в зеркало, он нахмурился. Так выглядят только священники и полицейские. В их одежде всегда найдется какая-нибудь деталь, сразу указывающая на профессию. Каррас расстегнул плащ, снял черные ботинки и надел белые теннисные тапочки.

Он сел в машину Крис и поехал в Росслин. Остановившись у светофора перед мостом, Дэмьен выглянул из окна и обомлел. Из черной полицейской машины, стоявшей перед винным магазином Дикси на Тридцать пятой улице, выходил Карл. За рулем машины сидел Киндерман.

Загорелся зеленый свет. Каррас дал полный ход и вырвался вперед. Он въехал на мост и глянул в зеркальце заднего вида. Заметили они его или нет? Вряд ли. Но почему они были вместе? Что это: чистая случайность? Или тоже связано с Риган?

«Забудь об этом! Нельзя все время думать об одном и том же».

Каррас припарковал машину у больницы и принялся разыскивать кабинет Кляйна. Доктор был занят, но медсестра передала Каррасу электроэнцефалограмму. В отдельном кабинете Дэмьен, пропуская между пальцев длинную узкую полоску бумаги, изучал результат ЭЭГ.

Вскоре к нему присоединился Кляйн.

– Доктор Каррас?

– Да. Рад с вами познакомиться.

– Я – доктор Кляйн. Как дела у девочки?

– Ей лучше.

– Рад слышать.

Каррас вернулся к изучению рисунка Кляйн водил пальцем по зигзагообразной линии.

– Видите? Волны очень ритмичные. Никаких отклонений.

– Да, вижу,– Каррас нахмурился.– Очень любопытно.

– Любопытно? Если учитывать, что мы имеем дело с истерией...

– Я полагаю, что это пока малоизвестно,– пробормотал Каррас, продолжая рассматривать ленту.– Бельгиец Айтека обнаружил, что при истерии наблюдаются довольно странные колебания волн на рисунке. Очень незначительные, но постоянные изменения. Я искал их здесь, но пока не смог найти.

Кляйн ухмыльнулся:

– Ну и что?

Каррас посмотрел в его сторону.

– Но все-таки, когда вы делали ЭЭГ, у нее было расстройство?

– Да, было. Я бы сказал, что было. То есть, конечно же, было.

– Неужели вас не поразило то, что результаты получились идеальные? Даже в нормальном состоянии субъекты способны менять рисунок волн в пределах допустимого, а у Риган было расстройство. Можно было логически предположить, что на ЭЭГ появятся колебания. Если...

– Доктор, миссис Симмонс нервничает,– перебила его медсестра, открывая дверь.

– Да-да, иду,– вздохнул Кляйн.

Медсестра поспешно удалилась. Кляйн шагнул к выходу и обернулся.

– Кстати, об истерии,– сухо вставил он.– Извините, мне надо бежать.

Кляйн закрыл за собой дверь. До Карраса донеслись его торопливые шаги. Потом стало слышно, как в приемной открылась дверь и оттуда раздался голос:

– Ну, как мы себя сегодня чувствуем, миссис?..

Дверь закрылась. Каррас вернулся к бумажной ленте, досмотрел ее, свернул, перевязал и вернул медсестре в приемной. Что-то есть. Об этом он мог упомянуть в разговоре с епископом Каррас мог утверждать, что у Риган не истерия, а значит, она, возможно, одержима. С другой стороны, ЭЭГ порождала еще одну загадку: почему на ней не было отклонений? Совсем никаких?!

Священник возвращался к дому Крис, но у дорожного знака на углу Тридцать пятой улицы и Проспект-стрит сердце его екнуло: между знаком и резиденцией иезуитов стояла машина Киндермана. Детектив сидел в машине один, высунув из окна локоть и уставившись прямо перед собой.

Каррас нашел свободное место, припарковал машину и запер ее. «Неужели он наблюдает за домом?» Призрак Дэннингса вновь отчетливо встал перед его глазами. Неужели Киндерман думает, что Риган...

«Спокойно. Не спеши. Спокойно».

Священник подошел к машине и нагнулся к окошку.

– Здравствуйте, лейтенант.

Детектив быстро обернулся, удивленно посмотрел на него, а потом расплылся в улыбке:

– А, отец Каррас.

Дэмьен почувствовал, что ладони у него увлажнились и похолодели.

«Спокойней. Не показывай ему, что ты волнуешься! Спокойней!»

– С вас сейчас штраф возьмут, вы это знаете? По будням с четырех до шести здесь запрещена остановка.

– Не важно,– засопел Киндерман.– Я ведь разговариваю со священником. А здесь все полицейские набожные.

– Как у вас дела?

– Говоря откровенно, отец Каррас, так себе. А у вас?

– Не могу пожаловаться. Вы так и не раскрыли то дело?

– Какое дело?

– Смерть режиссера.

– А, это...– Детектив махнул рукой.– Лучше не спрашивайте. Послушайте, а что вы делаете сегодня вечером? Вы не заняты? У меня есть пропуск в «Крэст». Там сейчас идет «Отелло».

– А кто играет?

– Дездемону – Молли Пайкон, а Отелло – Лео Фукс. Вы довольны? Это же Шекспир! Какая разница, кто играет! Так вы идете?

– Боюсь, что нет. У меня очень много работы.

– Вижу. Извините, но выглядите вы отвратительно. Засиживаетесь допоздна?

– Я всегда выгляжу отвратительно.

– А сейчас хуже обычного. Бросьте свои дела! Один вечер можно и отдохнуть. Пойдемте!

Каррас решил проверить Киндермана:

– А вы уверены, что именно эти актеры в главных ролях? Мне помнится, что сейчас на экранах идет картина с участием Крис Макнил.

Детектив не отреагировал:

– Нет, я уверен. Там идет «Отелло».

– Кстати, что вас привело в наши места?

– Я приезжал специально из-за вас, хотел пригласить в кино.

– Да, конечно, гораздо проще приехать, чем позвонить по телефону,– съязвил Каррас.

Детектив невинно поднял брови и развел руками.

– Ваш номер был занят.

Иезуит молча уставился на него.

– Что случилось? – спустя мгновение поинтересовался Киндерман.

Каррас с мрачным видом просунул внутрь машины руку и приподнял Киндерману веко. Осмотрел глаз.

– Не знаю. Вы ужасно выглядите. У вас может развиться мифомания.

– Я не знаю, что это такое,– проговорил Киндерман, когда Каррас убрал руку.– Это серьезно?

– Не смертельно.

– Но что это? Я умираю от любопытства.

– Загляните в справочник,– посоветовал Каррас.

– Не будьте злюкой. Я некоторым образом на страже закона и могу вас задержать. Вы это понимаете?

– А за что?

– Психиатр не должен заставлять людей волноваться. Вы эпатируете публику, святой отец. Нет, я серьезно, эта публика не прочь от вас отделаться. Что же это за экстравагантный священник, расхаживающий в свитере и тапочках?

Чуть заметно улыбнувшись, Каррас кивнул.

– Мне пора. Будьте осторожны.– Прощаясь, Дэмьен дважды постучал по окошку, потом повернулся и медленно побрел к дому.

– Сходите к психоаналитику! – хрипло крикнул вслед ему детектив. Проезжая мимо Карраса, он посигналил и махнул рукой.

Каррас помахал в ответ, остановился на тротуаре и дрожащими пальцами осторожно провел по лбу. Неужели она могла это сделать?