Текст книги "Гора (ЛП)"

Автор книги: Уильям Олли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 11

Траберу они очень нравились – груди, колыхавшиеся перед ним, пока Лори Миллер, сцепив ноги под ним, скакала на его члене так, словно это был последний трах, который будет у нее в жизни. Длинные черные волосы, стекающие на его лицо, были мягкими, как кукурузный шелк; слабый запах жимолости ее кожи смешивался с мускусным ароматом секса, опьяняя. Трабер глубоко вдохнул, наслаждаясь этим запахом, пока считал в обратном порядке, чтобы притупить чувство наслаждения и не кончить в одно мгновение. Ему хотелось вечно наблюдать за Лори, за выражением ее лица, за тем, как ее эрегированные соски торчат, словно карандашные стержни, а губы кривятся в удовлетворенном рычании.

Давление нарастало по мере того, как она сжималась вокруг него. Женщина застонала, и он чуть не потерял сознание.

– Трахни меня! – прорычала она, и он посмотрел в сторону, на открытую дверь спальни, на развевающиеся на подоконнике шторы, на мягкий свет лампы, падающий на узкую вертикальную щель приоткрытой дверцы шкафа.

– Что за..., – начал Трабер, когда в луче света сверкнуло глазное яблоко, дверь распахнулась, и Рэнс Миллер вылез из шкафа вслед за направленным на полицейского ружьем, по его щеке потекла слеза.

– Проклятье! – закричала жена Рэнса, ее развратная улыбка погасла, похотливая маска превратилась в выражение ужаса, а Трабер замер под ней, пока его член увядал и выскальзывал из ее влагалища.

– Что ты здесь делаешь! – завопила Лори, когда ее муж шагнул дальше в комнату.

– Сюрприз, да? Ты думала, что сможешь выставлять меня дураком?

– Рэнс... – сказал Трабер, потому что это было единственное, что ошеломленный полицейский смог сказать. Не эй, полегче или думай, что делаешь, а просто... Рэнс.

– В моем собственном гребаном доме?

– Рэнс, это не то, что ты думаешь... – пролепетала Лори, и абсурдность этого почти заставила Трабера рассмеяться: Лори сидит голая на голом мужике, пытаясь придумать жалкие оправдания и убедить мужа в том, что все не так, как кажется. Но она, очевидно, была слишком потрясена, чтобы придумать что-то еще, потому что так и застыла с раскрытым ртом, когда Рэнсом с криком В МОЕМ ГРЕБАННОМ ДОМЕ! взмахнул винтовкой, зарядив прикладом в лоб Лори и скинув ее с кровати. Трабер последовал за ней, выхватив свой кольт из кобуры, лежавшей на полу рядом с одеждой, из которой он вытряхнулся тридцать минут назад. Одним быстрым движением он поднялся, и одним выстрелом проделал дыру в горле Рэнса. Пуля прошла на вылет и ударила в дверной косяк позади Рэнса, забрызгав кровью стену, и Лори закричала, распластавшись на полу.

Трабер с оружием на изготовку обогнул кровать, наступил на ружье и уставился на Рэнса, который лежал боком на полу, глаза раненного расширились, рот медленно открывался и закрывался. Через несколько мгновений его рот замер открытым, правая нога пару раз дернулась, глаза остекленели, и Трабер понял, что мужчина умер.

– Черт побери, Лори, – сказал он женщине, хнычущей у кровати, опухший лоб которой придавал ей вид женщины-монстра Франкенштейна, а не горячей цыпочки, за которой он последовал в спальню немного ранее. – Как ты могла не знать, что он там?

– Я... Я...

– Черт возьми. Давай, вставай оттуда.

– Что мы будем делать? – спросила она, вставая и подходя к Траберу, косясь вниз на своего мужа и зажимая рот дрожащей рукой. Слезы покатились по ее щекам, и она истерично закричала: – Боже мой, что мы наделали? Что нам теперь делать? Что нам делать?

Трабер посмотрел на труп и снова на Лори. Она была отличной блядью, без сомнения – иначе зачем бы он проводил с ней столько времени? Но ему чуть не снесли голову, и никакая задница не стоила такого риска.

– Почему бы тебе для начала не принести нам пару бутылок пива, и давай попробуем разобраться, что, черт возьми, только что произошло.

Когда Лори вышла из комнаты, Трабер натянул брюки цвета хаки и кремовую рубашку, которые называл своей униформой. Траберу не нравилось носить полицейскую форму. По его мнению, значок и кольт – это все, что ему было нужно, и когда кольт был убран в кобуру, а ноги обуты в ботинки, он сел на кровать и вздохнул. Этого не должно было случиться, и он не мог поверить, что это произошло. Со всем тем дерьмом, что творилось в этой дыре, труп Рэнса Миллера был ему нужен, как лишняя нога.

Как, черт возьми, он просидел в этом шкафу так долго, не подавая признаков присутствия... Как вообще это ему взбрело в голову... и где его чертов грузовик?

Как будто все это имело значение сейчас, когда кровь запеклась вокруг старого доброго мертвого Рэнса, а его пустые глаза смотрели в никуда, словно ища выход из этой передряги. Но именно Трабер должен был придумать, как обойти минное поле, которое лежало перед ним. Ему было страшно подумать, что полиция штата узнает об этом. Он никак не может объяснить и оправдать это убийство. Но еще больше Тома Трабера беспокоило то, что сделают братья Рэнса, если узнают об этом. А в том, что тогда произойдет, сомневаться не приходилось. Жуткая картина вырисовывалась у него перед глазами: он, избитый до полусмерти, с простреленной головой, если повезет, кастрированный, повешенный в глухом лесу оставлен умирать, если еще не будет к этому моменту мертв. Лори, конечно, была отличной блядью, но она не стоила всего этого дерьма.

Трабер встал, пересек комнату, наклонился и вырвал дробовик из рук Рэнса. Когда Лори вошла в комнату еще полностью обнаженной, он проделал выстрелом в ее животе дыру размером с кулак и положил ружье на кровать. Затем он вышел на улицу к своей патрульной машине, достал из бардачка пистолет 38-го калибра, который пару месяцев назад изъял у дальнобойщика, выстрелил в землю и вернулся в спальню. Вытерев отпечатки простыней, он вложил его в руку Лори и нажал на спусковой крючок. Ее лицо было бледным, губы синими, вся кровь, казалось, вытекла из кровавой ямы, которую он сделал в ее некогда упругом животе. Тошнотворный привкус меди застрял у него в горле, когда он, стоя над мертвой женщиной, старался сохранять самообладание. Потом взял в руки ружье, вытер отпечатки и вложил его в руки Рэнсу. Никто, кроме него, не будет расследовать это дело, и даже братья Миллер, увидев Рэнса и Лори, решат, что они застрелили друг друга, причем Лори не повезло, так как выстрел ружья разорвал ее живот, а след от удара приклада на ее лбу можно было списать на удар при падении на пол. Не повезло и Рэнсу, но его смерть, на его взгляд, была менее болезненной. Что же касается того, почему это произошло и почему грузовик Рэнса будет найден где-то в стороне от дома, где бы он ни оказался, то это будет еще одной загадкой для горожан, которую они будут перемалывать на своей мельнице слухов.

Трабер на мгновение замер, вбирая в себя все: кровь и запах кордита, все еще витавший в воздухе; зияющую дыру в горле Рэнса и дыру в животе его жены. Он в последний раз посмотрел на Лори, на то, что осталось от этого некогда великолепного тела, и вспомнил все прекрасные часы, которые они провели вместе. Затем он вышел из дома, прошел через двор к своей машине. Сев на водительское сиденье, Том завел двигатель, но фары не включил, предоставив лунному свету вести его по длинной и извилистой грунтовой дороге. Он отъехал от отдаленного фермерского дома Рэнса и Лори на задворках Холлера и поехал по дороге, пока она не свернула вправо, улыбаясь, потому что ближайший дом был таким же темным, как и лес за ним. Ни внутри, ни снаружи не горел свет, и никто не спускался по дороге, чтобы выяснить природу выстрелов. Значит, их никто и не слышал.

Глава 12

Фары прорезали темноту; из радиоприемника доносилась музыка в стиле кантри, когда Камаро пробирался по узкой грунтовой дороге. Это был хорошо знакомый Чарли маршрут, и он уверенно преодолевал ухабы и колеи. Лунный свет заливал верхушки деревьев, нависших над дорогой. Ночь принесла на гору прохладу, но не настолько, чтобы Чарли поднял верх. Тина, казалось, не возражала. Она просто прижалась к нему поближе.

Идеальное завершение идеального дня: надрать задницу ублюдку Гарри; разъезжать на машине своей мечты со своей девушкой рядом, барбекю, пиво и живая музыка; голова, полная травки и нос, полный кокаина, а теперь вот он едет к горе Рикерта, чтобы завершить все это небольшой вспашкой плодородной области, лежащей между ног Тины.

Прекрасный день.

Свет луны, проникающий сквозь ветви деревьев, на мгновение осветил руку Тины. Чарли улыбнулся, когда она провела рукой по его ширинке – его твердый член упирался в ткань джинсов. Тина провела ногтем по его длине, и Чарли глубоко вздохнул. Он хотел остановиться и трахнуть ее прямо здесь, но машина была слишком тесной, и она, вероятно, все равно не согласилась бы на это.

– Мне кажется, я ему нравлюсь, – сказала девушка томно, имея в виду его член.

– Ты знаешь, что нравишься.

Дорога шла под прямым углом вверх. Чарли вывернул руль вправо, свернув на дорогу, протоптанную парочками, желающими побыть наедине. Он надеялся, что когда они приедут туда, там будет пусто. Возможно, так оно и будет, в такую позднюю ночь.

Они ехали по дороге, пока та не уперлась в поляну. Лучи света фар освещали несколько высоких сосен, стоявших перед полуразрушенным двухэтажным домом на краю горы. Камаро остановился рядом со старым дубом возле разрушенного крыльца. Голос Кенни Чесни из радио уступил место хору сверчков, когда Чарли выключил фары и заглушил двигатель. Он обнял Тину и поцеловал ее страстно и крепко, что Тина вздохнула, когда их языки переплелись и их тела нашли друг друга, ее рука прижалась к его спине и погрузилась под пояс его брюк. Ее нежные пальцы гладили его обнаженные ягодицы, а другая рука обхватила его стояк. Рука переместилась к его ремню, и девушка расстегнула его.

– Давай войдем внутрь, – предложил он ей.

– Ты хочешь сделать это там? – спросила она, с сомнением поглядывая на развалюху.

Чарли улыбнулся, открывая дверь, и Тина скользнула обратно на пассажирское сиденье. Подойдя к багажнику, он щелкнул брелоком, и крышка открылась. Внутри лежали одеяло и свернутый спальный мешок; фонарик и керосиновая лампа стояли рядом с ними. Пассажирская дверь открылась и захлопнулась, когда Чарли запихивал одеяло и спальный мешок под мышку. Он взял лампу, захлопнул крышку багажника и пошел к своей девушке. Тина взяла у него лампу, и Чарли обхватил ее за талию. Полная луна казалась огромной на темном небе. Ее свет, освещавший дом жутким тусклым светом, превращал два окна, выходящие на крыльцо, в два черных квадратных глаза, а бездверный проем – в зияющий рот. Темное, обветренное дерево наружных стен было тусклым и серым, все следы краски стерлись много лет назад.

Они подошли к дому, поднялись на крыльцо и встали перед жутким обелиском из кромешной тьмы.

– Ооо, – протянула Тина. – Ночью здесь жутковато.

– О, все в порядке.

– Там ужасно темно.

– У нас есть лампа.

– Может, нам стоит поискать другое место?

– Ты шутишь? Где?

– Я не знаю... где угодно. У меня просто... плохое предчувствие.

Чарли улыбнулся.

– О, все будет хорошо, – сказал он.

Тина пожала плечами, а Чарли достал из кармана пластиковую зажигалку, щелкнул ею, высекая пламя. Тина держала лампу перед собой. Мгновение спустя лампа зажглась, и Чарли с Тиной последовали за тусклым желтым свечением в темноту.

* * *

– Это было потрясающе, просто потрясающе, – сказала Тельма, когда Хонда отъехала от парковки бара. – Он сказал, что ты хорош, но я понятия не имела насколько. Вау! Ты потряс зал!

Улыбка на лице Эдди была похожа на наполненный гелием воздушный шар, только вместо того, чтобы подниматься все выше и выше, его ухмылка становилась все шире и шире. И почему бы и нет... Она была права: он потряс всех. Все хорошо провели время, особенно он.

– Я же говорил, – сказал Марк, подняв бутылку пива, которую прихватил перед выходом из бара – одну для Эдди и одну для себя – сделал глоток и подмигнул своему другу в зеркало заднего вида.

– Да, ты мне говорил, – сказала Тель, а затем повернулась на своем сиденье, улыбаясь, наблюдая, как Бренда прижалась к Эдди. – Что именно вы, ребята, делаете здесь, если не возражаете, если я спрошу?

– Эх, – сказал Марк. – Просто небольшой бизнес.

– Бизнес? Какого рода бизнес? Уж точно не рок-н-ролльный бизнес, а это единственный бизнес, которым должен заниматься этот парень.

Улыбаясь, Эдди сказал:

– Рождественские елки.

– О боже! – воскликнула Тель, когда Эдди поднес горлышко бутылки к губам.

– Что? – спросил Марк. – Мы везем груз в Луизиану, чтобы продать каджунам^[5].

– Вы, ребята, просто не похожи на доставщиков рождественских елок.

– А на кого мы похожи?

– На секс, наркотики и рок-н-ролл.

Марк засмеялся.

– Ну, мы ведь тоже этим занимались, не так ли, приятель? – он обернулся к Эдди.

– Без сомнения.

– Кстати говоря, почему бы тебе не зажечь немного своей крутой травки?

– Что ж ты молчал! – воскликнула Тельма.

Эдди зажал свой "Курс" между коленями, достал из кармана рубашки пакетик, извлек толстый косяк и зажег его. Из его рта вылетела ровная струйка дыма, он выдохнул и передал косяк Бренде. Та затянулась и передала косячок подруге. Та затянулась, покрутила косяк в пальцах, сказав:

– Хорошее дерьмо, – а затем передала его Марку. – Итак, ты крутой гитарист, который едет продавать рождественские елки в Луизиану – и что дальше?

– Сниму жилье и найду работу на нефтяной вышке.

– Серьезно?

– Кем наймешься? – спросила Бренда.

– Разнорабочим, – ответил Марк за друга. – Ну, знаешь, принеси то, отнеси туда.

– Разнорабочий, – Бренда захихикала, когда Тель сделала еще одну затяжку. – Не очень престижная должность.

Дым вышел из ноздрей и рта Тель, как у огнедышащего дракона. Ее лицо покраснело, и она выдохнула:

– Разнорабочий.

Она снова засмеялась, и остальные присоединились к ней, причем Тель смеялась так сильно, что схватилась за бок, прежде чем передать косяк обратно Бренде.

– Это не так уж смешно, – сказал Марк, но Тель и Бренда продолжали смеяться.

– Наверное, это из-за травки, – сказал Эдди. – Они не...

– Нет мы представили, как ты играешь на гитаре кучке бурильщиков-каджунов, – сказала Бренда.

Марк захихикал, а Тель рассмеялась еще громче:

– Бурильщики! Не урони мыло, парень из Флориды!

– Ладно, – сказал Марк. – Хватит этого дерьма.

Все еще смеясь, утирая слезы с глаз, Тель проговорила:

– Боже! О Боже... Я не могу остановиться! Я не могу, блядь, остановиться!

– Господи, Тель, – сказала Бренда. – Хватит уже.

– Я знаю... я знаю... хоооороший мальчик. – Она повернулась и посмотрела на Эдди, и снова начала смеяться.

– Хорошее дерьмо, да? – сказал ей Эдди.

– Без шуток.

Эдди выпил еще, пока Хонда взбиралась по крутой горной дороге. Он посмотрел на Тель, которая только сейчас начала успокаиваться, покачал головой и сказал:

– Ну и дела.

Тельма полезла в сумочку, достала полулитровую бутылку "Джека Дэниелса" и подняла ее над головой.

– Кто-нибудь хочет выпить? – спросила она.

– Кажется, я влюбился, – воскликнул Марк.

– Дай мне свое пиво, – Тель откупорила бутылку и отхлебнула немного виски, и запила его пивом Марка. Затем она передала виски Марку и, поморщившись, сделала еще один глоток пива.

Эдди сделал последнюю затяжку, открыл окно и выкинул бычок. Затем он достал из кармана еще один косяк, и добавил еще дыма в туманное облако, стелющееся по потолку салона.

– Итак, – сказала Бренда, хлебнув виски из бутылки, которая дошла до нее. – Вы уже купили свои елки?

– Часть из них, – сказал Марк.

– Боже, – сказала Тель. – Это действительно так прибыльно?

– Зелень всегда в цене, детка! – сказал ей Эдди, а Марк продолжил:

– Сегодня вечером мы подготовим еще несколько.

Бренда посмотрела на Эдди.

– Сегодня вечером?

– Да, – сказал Марк. – Подготовим их сегодня вечером и заберем утром.

– Подготовите? Что ты имеешь в виду? – спросила Тель, когда Марк свернул направо на грунтовую дорогу, а Эдди облился виски, поднеся горлышко бутылки к своим губам в тот момент, когда машина наехала на кочку. Он предложил Бренде, но та отказалась. Мимо окон проплывал склон горы. Время от времени они проезжали мимо тускло освещенного дома или небольшого деревянного моста.

– Подготовить... подготовить... подготовить... – Марк посмотрел на луну, зависшую над вершиной горы, полную и абсолютно белую. Он кивнул на холмы справа от себя. – Подготовим там несколько деревьев, вернемся на грузовике и сделаем небольшой полуночный шопинг.

– Полуночный шопинг? – спросила Тельма. – О чем вы ребята толкуете?

– Ага, – сказал Марк, сбавляя скорость, пока Тель закупоривала бутылку и ставил виски на пол.

Бренда передала подруге косяк, та взяла его и уточнила:

– Что именно вы собираетесь делать?

– Ничего особенного, – сказал Эдди. – Спилим несколько деревьев, сложим их и подберем их по дороге из города.

– Вы, ребята, чокнутые.

– Нет, просто сломались, – сказал Марк, и все начали смеяться. Он притормозил Хонду, оставив работать двигатель на холостом ходу двигатель и посмотрел на аккуратные ряды елей, которые усеивали склон горы.

Марк, глядя в зеркало заднего вида на друга, спросил:

– Ты готов?

– Вы, ребята, это же не серьезно, – сказала Бренда, а Эдди ответил:

– Конечно, серьезно... пойдешь со мной?

– Легко, – сказал Марк, усмехаясь, нажимая на газ и неспешно катясь вперед. – Мы занимались этим весь день. Черт, мы присвоили больше деревьев, чем купили.

– Присвоили, – фыркнула Тель. – Спиздили, скорее.

Эдди обнял Бренду, прикоснулся губами к ее шее, и она вздрогнула. Ее рука провела по его бедру, и он прошептал:

– Пойдешь со мной?

– Ты уверен, что это хорошая идея?

– Конечно. Мы просто прогуляемся при свете луны. Мы вернемся раньше, чем ты успеешь это заметить.

– Ну...

– Ну и ну, – сказал Марк с переднего сиденья, вероятно, наслаждаясь идеей остаться с Тель наедине на некоторое время.

– Я думаю...

Машина остановилась в нескольких ярдах от деревянного моста, напротив трейлера, который стоял в безмолвной темноте за ручьем. Вдалеке, за трейлером, стоял сарай. Вода журчала по камням в русле ручья. Марк выключил фары и открыл багажник, а Эдди и Бренда выскользнули с заднего сиденья.

Марк, опустив стекло, сказал:

– Мы будем проезжать здесь каждые пять минут или около того. Выбирайте что-нибудь хорошее.

Эдди и Бренда подошли к багажнику, Эдди взял лучковую пилу и опустил крышку до щелчка, машина отъехала, и они с Брендой, хихикая и держась за руки, пошли в гору.

Возможно, это был чертовски глупый поступок – пилить деревья со склона горы, которая возможно была чьей-то собственностью, даже если рядом никого не было. Но, возможно, это была не такая уж плохая идея, подумал Эдди, когда оказался на полпути вверх по склону, уже в первых рядах елей. Сегодня днем у них все прошло как по маслу. Они грузили дерево за деревом в арендованный грузовик, и никто их не остановил. Насколько Эдди знал, никто их даже не заметил, что было удивительно, учитывая, в какой большой желтой громадине они передвигались.

Рука Бренды была теплой... мягкой и гладкой, ее глаза блестели в лунном свете, который омывал ее кожу, придавая ей мягкое, сияющее свечение. Эдди надеялся, что это сияние исходило от того, что она ощущала прилив чувств рядом с ним. Похоже, она наслаждалась собой. Пиво, травка и виски вызвали у него приятное возбуждение. В сочетании с эйфорией, вызванной ликующей толпой у Фарли, это привело его в возбужденное состояние. Но ничто не могло сравниться с тем, что он чувствовал сейчас, когда рядом с ним была Бренда, как она смотрела на него. Где-то, давным-давно, за несколько световых лет от него, из местечка под названием Флорида, бежал молодой человек, поджав хвост. Эдди смутно помнил того парня, или то стечение обстоятельств, из-за которого он отправился на шоссе, чтобы автостопом доехать к своему старому приятелю Марку Рокли. Теперь все то дерьмо, через которое он прошел в Джексонвилле, казалось ему лучшим из того, что когда-либо с ним случалось, потому что это привело его сюда, к ней, и в этот момент он не мог представить себе другого места, где бы он хотел оказаться.

Легкий ветерок, дующий со склона горы, словно омывал его, когда он остановился и притянул Бренду к себе. Ее руки обвили его талию, а ладони забрались под рубашку, мягкие, как шелк, на его спине. Их губы соприкоснулись, языки, а затем они слились вместе, трясь бедрами и раскачиваясь. Эдди держал пилу в одной руке, а другой залез за пояс ее джинсов, обхватив ее упругую ягодицу и прижимая девушку к себе. Он выронил пилу, и они осели на колени, целуя и гладя друг друга под полной декабрьской луной.

Появившийся на дороге свет фары на миг отвлекли Эдди и Бренду друг от друга, когда мимо проехала Хонда, направляясь в обратную сторону. Их губы снова встретились, короткий и сладкий поцелуй, прежде чем голова Бренды откинулась назад, и она сказала:

– Может быть, нам стоит приступить к делу.

– О, да! – Лицо Эдди озарилось улыбкой, когда Бренда скатилась с него. Затем он покраснел, когда понял, что "приступить к делу" означает совсем не то, что он подумал.

– С чего ты собираешься начать? – спросила Бренда, отряхивая джинсы, поднявшись с земли.

Эдди улыбнулся и схватил пилу.

– Вот это подойдет, – сказал он и несколько раз провел лезвием по тонкому стволу ели. Мгновение спустя дерево упало на землю, и Эдди перешел к другому.

Он приставил лезвие к дереву, когда Бренда коснулась его плеча.

– Может, не стоит рубить их так близко друг к другу, – сказала она. – Бери по одному с каждого ряда на расстоянии нескольких ярдов друг от друга, и, возможно, никто не заметит их отсутствие.

К чему это было делать, Эдди не понимал. В конце концов, к тому времени, когда какой-нибудь фермер, владеющий этой землей, утром встанет с постели, их уже и след простынет. Но у него хватило ума похвалить ее:

– Отличная идея! – Он перешел к следующему ряду.

Дерево упало, и они пошли дальше и выше.

– Посмотри на это, – сказала Бренда.

Оно было выше большинства, а его ствол шире. Эдди пустил в ход пилу, но пилить было трудно. Пот струился по его лбу, когда он усердно работал пилой, а Бренда стояла над его плечом, улыбаясь и держась за ствол дерева, когда на дороге появился отблеск фар, а затем огни внезапно погасли. В ночи раздался треск, громкий треск, затем протяжный стон, и дерево начало падать. Поднялся лай: казалось, каждая собака в Лощине лает в унисон на невидимых злоумышленников. Позади темного трейлера дверь сарая распахнулась, свет изнутри осветил площадку перед ним, и несколько мужчин выскочили во двор.

Они замерли на мгновение, глядя на склон горы.

– Ложись! – прошипел Эдди, схватившись за рубашку Бренды и потянув ее на землю, в то время как собаки продолжали непрерывно тявкать, а мужчины направились в их сторону.

– Черт побери! – кричал сердитый голос. – Там кто-то есть!

В свете луны Эдди увидел, как четверо мужчин перешли узкий деревянный мост, один из них нес фонарик, другой – дробовик. Спешно перебежав через дорогу, они направились вверх по длинному склону холма, направляясь прямо к ним.

– Что же нам делать? – прошептала Бренда. – Они увидят нас, если мы побежим.

– Уползай, – сказал ей Эдди. – Направляйся к тем кустам.

Они поползли на четвереньках в сторону густого подлеска у левого края линии деревьев, парень тащил за собой пилу, красно-белая клетчатая блузка Бренды светилась, как мигающая неоновая реклама под полной луной, а Эдди, ползущий по лесу на участке фермера из Северной Каролины с водительскими правами из Флориды в бумажнике, думал, сколько драгоценных секунд у них осталось до того, как кто-нибудь из этих парней заметит ее.

На горизонте показалась голова. За ней последовали еще три. Затем они оказались на линии деревьев, тремя рядами ниже. В нескольких ярдах от кустов Эдди остановил Бренду, обхватил ее руками за плечи, навалился на нее и бросил пилу на землю рядом с ними. Если бы они пошевелились, их бы услышали, и ни за что на свете они не рискнули бы встать и убежать. Но в глубине души Эдди знал, что в любом случае это лишь вопрос времени. Весь день им везло. Теперь удача похоже отвернулась от них.

Эдди широко раскрыл глаза, когда недалеко от них, показалась пара ковбойских сапог с потертостями, сдвоенные змеи украшали коричневую кожаную обувь, а парень двинулся вперед за широким стволом своего дробовика. Эдди испустил длинный, медленный, тихий вздох, когда остальные трое присоединились к своему главарю. Они стояли на один ряд ниже, бормоча что-то и водя лучом фонарика по склону горы.

– Ну, что тут у нас? – сказал кто-то, когда свет упал на плечо Эдди.

Парень соскользнул с Бренды, толкнул ее и крикнул:

– Беги!

Девушка вскочила на ноги и сделала несколько быстрых шагов, но оглушительный грохот выстрела из ружья заставил ее замереть на месте.

– Будь я проклят, – сказал Бутчи Уокер, когда Бренда повернулась, а Эдди перекатился и уставился на парней.

– Какого хрена вы тут делаете? – спросил Джоуи Маркхэм.

– Ничего, – ответил ему Эдди, а братья уставились на незваных гостей, их рыжие волосы казались ржаво-коричневыми в лунном свете.

– Бренда Сайкс, – сказал кто-то, а Бренда ответила:

– Бобби? Бобби Джарвис?

– Ты знаешь ее? – спросил Бутчи.

– Мы вместе ходили в школу.

– Ну, это все объясняет, не так ли? – сказал Бутчи. – Ты рассказал красотке Бренде о нашем дерьме, а она привела сюда своего придурочного дружка, чтобы ободрать нас. И ты даже не сможешь пощупать ее за свою наводку.

– Ни за что, Бутчи! – воскликнул парень.

– У тебя проблемы, сынок. – Бутчи дослал еще один патрон в патронник. – Большие, блядь, проблемы.

– Пожалуйста, – сказала Бренда. – Вы не понимаете.

– Да ну? – сказал Джерри Маркхэм. – Почему бы тебе не объяснить нам это?

Бренда молча стояла в лунном свете.

– Я так и думал, – сказал Джерри, а затем сделал шаг к ней. – Хорошенькая маленькая Бренда Сайкс, пришла, чтобы обокрасть нас. – Он схватил ее за рубашку обеими руками, пуговицы разлетелись и посыпались на землю, когда он рванул ее в разные стороны, белая ткань бюстгальтера пуш-ап резко выделялась на фоне ее смуглой кожи. Бобби шумно вдохнул, когда Джерри схватил по груди каждой ладонью.

– Пожалуйста, – захныкала Бренда, и Эдди схватился за пилу.

– Не нужно умолять, дорогая, – сказал Джерри. Просунув большие пальцы под лифчик, он откинул чашечки лифчика вверх и накрыл ее полные, круглые груди, которые покачивались в лунном свете.

– Нет! – закричала Бренда, а Эдди замахнулся пилой, как топором, метя в руку Бутчи.

Ружье грохотнуло, и Джоуи Маркхэм закричал:

– Джерри!

Одновременно с его криком голова его брата качнулась в сторону, и его лицо исчезло в пелене красного тумана, а потом снова появившись в виде костей, хрящей и окровавленной плоти на лице и груди Бренды, дробовик упал на землю, а за ним и тело близнеца, кровь хлынула из его раздробленного черепа, в то время как Бутчи Уокер закричал:

– Мое запястье, черт возьми! Мое запястье!

Джоуи, с широко раскрытыми от паники глазами, схватил дробовик и, направив ствол на Бренду и Эдди, которые бежали сквозь кусты и деревья куда глаза глядят, выстрелил. Отдача больно ударила в плечо, поэтому он не сразу понял, что промахнулся.

– Дай сюда! – крикнул Бутчи и выхватил дробовик из рук Джоуи. Он досылал патрон в патронник и стрелял, снова и снова, но его цели уже скрылись в темноте. И он был уверен, что не попал в них.

Он толкнул Бобби в сторону зарослей.

– Черт побери! – крикнул он, а затем перешагнул через залитый кровью труп Джерри и последовал за Джоуи и Бобби, которые мчались по склону горы.