Текст книги "Спящая планета"

Автор книги: Уильям Беркетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Он схватил тяжелое кресло и подтащил его к опасной зоне. Найдя точку опоры, толкнул кресло что есть силы. Оно встало на две ножки, перевернулось, рухнуло вниз и застряло где-то на полпути между этажами. Шорох и дыхание стихли. За первым креслом последовало второе, оба пролетели дальше и тоже прочно застряли. Он добавил для верности полдюжины стульев и отправился проверить остальные подходы.

Второй эскалатор выглядел совсем невинно, зато снизу доносился свистящий шепот. Подкравшись поближе, Риерсон напряг слух, мысленно поблагодарив себя за три дня, прилежно проведенных им в лингафонном кабинете когда-то давно, двадцать три года назад.

Раздался хриплый голос, искаженный от старания говорить тихо:

– Как ты думаешь, что тут у нас, Райст?

– Кто знает? Какой-то рекк – вот что мы знаем точно. Некоторые из наших видели его.

– А он видел нас! – возразил другой голос. – Странно, что с тех пор, как мы начали охотиться за ним, пятеро уже мертвы и один умирает, а на нем ни царапины.

Послышалось фырканье.

– Тише ты, поклонник предков. Не верь всему, что тебе говорит твой братец.

– Смейся, если хочешь. Вериф был радистом, который получил сообщение с «Калистры», – Сарно просили лично обратить внимание на это дело.

– Что может Сарно поделать с призраками, хотел бы я знать? А это точно призрак, ничем его не возьмешь. Он нас убивает, а мы его убить не можем, это как, а?

– Не говори так, – произнес с угрозой первый голос.

– Почему? У тебя мурашки по коже, что ли?

– Шшш! – Это был голос Райста.

– Что?…

– Я слышал что-то. Наверху. Похоже на шаги…

– Арр, тебе просто кажется…

– Разве? Разве он не забаррикадировал те, другие лестницы чуть раньше? Он, может быть, прямо над нами и слышит каждое наше слово!

– И у него пистолет сержанта Каса, – вставил поклоняющийся предкам, – если он направит его на нас и нажмет кнопку…

Мгновение была тишина, а потом раздалось:

– Двигаем со ступенек – только тихо. Если он там, наверху…

Голоса стали тише, и звуки удаляющихся шагов сказали землянину, что лларанцы уходят. Он вернулся на прежнее место, избегая проходить мимо окон. Надо попытаться забаррикадировать и этот эскалатор, как и первый. Но враги были наготове, и теперь любая попытка сделать это могла вызвать дикий шквал огня.

Он надеялся узнать что-то полезное из подслушанного разговора, но был разочарован. Все, что он узнал, это то, что ллари немного опасались его: ведь он нес смерть, внезапную и жестокую. Принимая во внимание верования, существующие в некоторых отдаленных мирах Империи, это не было особенно удивительно. Но их полусуеверный страх мгновенно испарится, как только они увидят его искалеченный труп.

Надо определить, говоря юридическим языком, интересы сторон. Его здоровье было прекрасным, он был в расцвете жизни, и ни к чему было торопиться закончить ее. Напротив, огромное число солдат с чужих планетных систем весьма желали его кончины. Ситуация не из приятных. Он составил несколько диванов и кресел в круг и забрался внутрь. Лларанцы чего-то ждали, иначе они бы давно атаковали его. Поскольку солдаты находились и внутри здания, было маловероятно, что ждут взрыва. Тогда и он подождет развития событий.

После некоторого размышления он решил, что у него в любом случае не было другого выхода.

Снаружи рев моторов возвестил о прибытии подкрепления. Как будто они в них нуждались, невесело подумал он.

Неожиданно и резко снизу донесся громкий голос – голос, говорящий поанглийски:

– ЭЙ, РЕКК, ТАМ, ВНУТРИ! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ? – И выжидательная пауза.

«Уу, ллари, – я не собираюсь выдать себя».

– МЫ НЕ ТРЕБУЕМ, ЧТОБЫ ТЫ СДАВАЛСЯ НАМ, – снова раздался голос, как будто неизвестный прочитал его мысли, – МЫ НЕ БУДЕМ В ТЕБЯ СТРЕЛЯТЬ. МЫ ХОТИМ ПОГОВОРИТЬ. ГОВОРИТ ПОЛКОВНИК ВАРЖИР ЗОВАЛ ИМПЕРСКОЙ АРМИИ БЛАГОРОДНОЙ ИМПЕРИИ ЧЕТЫРЕХ ТЫСЯЧ СОЛНЦ…

Помимо своей воли Риерсон был впечатлен. Полковник занимается тем, чтобы покончить с одиноким землянином, – они и впрямь считают его важной птицей.

– НУ, ХОРОШО. Я ПОНИМАЮ ТВОЕ СМУЩЕНИЕ И НЕДОВЕРИЕ, ВЕДЬ ТЫ ОБНАРУЖИЛ СВОИХ ТОВАРИЩЕЙ СПЯЩИМИ, А НАША АРМИЯ ПРЕСЛЕДОВАЛА ТЕБЯ. Я БУДУ ГОВОРИТЬ. ТЫ СЛУШАЙ.

Риерсон слушал, но время от времени бросал нервные взгляды на выход с крыши и не забаррикадированный эскалатор. Вполне вероятно, что громкоговоритель и помпезность выступления были средством отвлечь его, чтобы получить возможность подобраться поближе и схватить его врасплох.

Полковник снова заговорил:

– ЗЕМЛЯ, ВЕНЕРА И МАРС БЫЛИ ПОДВЕРГНУТЫ ДЕЙСТВИЮ ТОКСИНА, КОТОРЫЙ ПОГРУЗИЛ В БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ ВСЕ ФОРМЫ ЗЕМНОЙ ЖИЗНИ, ПРИВЕДЯ К СВОЕГО РОДА СПЯЧКЕ. ЭТОТ ЭФФЕКТ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ – ПОВТОРЯЮ, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ – ВРЕДНЫМ ДЛЯ ИНДИВИДУУМА. ПОСЛЕ ПРОБУЖДЕНИЯ ОН БУДЕТ ТАКИМ ЖЕ, КАК И ПРЕЖДЕ. ОН НЕ БУДЕТ ПОМНИТЬ О ПРОВЕДЕННОМ ВО СНЕ ВРЕМЕНИ. ВОТ, ПРОСТЫМИ СЛОВАМИ, ТО ОРУЖИЕ, С ПОМОЩЬЮ КОТОРОГО БЫЛА ЗАХВАЧЕНА ВАША СИСТЕМА.

Риерсон выругался. Так вот что это было – необычно, но эффективно. Достаточно эффективно, чтобы победить цивилизацию, выступающую против расширяющейся военной олигархии.

Полковник, выдержав паузу, чтобы сказанное получше усвой лось, продолжил:

– ПОРАЖЕНИЕ ФЛОТА ФЕДЕРАЦИИ И РОСПУСК КОРРУМПИРОВАННОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ТЕПЕРЬ НЕИЗБЕЖНЫ. ВОЙНА ОКОНЧЕНА. ДЕСПОТИЧНЫЕ ПРАВИТЕЛИ ФЕДЕРАЦИИ ПОБЕЖДЕНЫ, ИХ НАЕМНИКИ УБИТЫ ИЛИ ЗАГНАНЫ В УГОЛ. НАРОДАМ ФЕДЕРАЦИИ БУДУТ ДАРОВАНЫ ПРЕИМУЩЕСТВА ИМПЕРСКОГО ГРАЖДАНСТВА…

Это была проверка: резкий ответ выдал бы местонахождение неистового патриота и указал бы цель их голодным пушкам. Если же загнанный в угол человек колебался, тогда обещания успокоят его и подведут к мысли о возможности сдачи.

– …ТЫ НУЖЕН ТВОЕЙ СЕМЬЕ В ТРУДНЫЕ НЕДЕЛИ ВОССТАНОВЛЕНИЯ, КОТОРЫЕ ВОТ-ВОТ НАСТУПЯТ…

Мягкое предложение: чтобы благополучие его семьи зависело от его поведения здесь.

– ВОЙНА ОКОНЧЕНА. ТЫ ОДИН НЕ СМОЖЕШЬ НИЧЕГО СДЕЛАТЬ…

Призыв быть благоразумным.

– …ТЕБЕ СЕЙЧАС БУДЕТ ДАНО ПЯТЬ МИНУТ, ЧТОБЫ ОБДУМАТЬ ЭТО И СЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ…

И наконец, ультиматум: сдавайся, а не то…

Полковник Зовал пытался избежать дорого стоящего штурма, который в обмен на все их потери даст только одно растерзанное тело, – а в это прекрасное утро уже произошло слишком много смертей. Своей настойчивостью он пытался спасти несколько жизней. Риерсон даже почувствовал к нему какуюто симпатию, если смотреть беспристрастно, – но они не на того напали.

«Преимущества имперского гражданства», – сказал полковник. Хотел бы он знать, имел ли в виду полковник те же самые преимущества, которые имел его собственный народ? Управляемые государством фабрики и фермы, подкрепленные войсками приказы, посылаемые правительствам планет всемогущим Верховным Советом, секретная полиция, разрешения на перемещения, полицейские провокаторы, принудительные работы. Если он это имел в виду, пусть поищет себе другого слушателя. Риерсон посмотрел на свое оружие. Как адвокат, верящий в правосудие, как беспокойная личность, знающая, что такое свобода, и не терпящая ограничений, он никогда не сможет вписаться в их схему. Тогда уж лучше умереть.

Наверное, это все, что ему осталось.

– ТВОИ ПЯТЬ МИНУТ ИСТЕКЛИ, – сообщил полковник.

Со своего места Риерсон мог наблюдать за окнами, стоящим эскалатором, лестницей на крышу и аркой. Учитывая спешку, с которой он его выбрал, это была прекрасная позиция для последнего отважного и дерзкого рывка.

Только он не чувствовал себя отважным. Он чувствовал себя испуганным больше, чем когда бы то ни было в жизни.

Тень промелькнула за окном. Огненные вспышки ворвались внутрь, стремясь найти его. Они промахнулись. Авиетка приблизилась, исчезла из виду и снова вернулась. Риерсон бросился на пол, пока потоки смертоносной энергии хлестали по комнате. Импровизированную баррикаду на эскалаторе снесло, как детские игрушки. Из выставочной комнаты доносились звуки, которые могли быть только осторожными шагами подкрадывающихся солдат.

– У ТЕБЯ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЗМОЖНОСТЬ. СДАВАЙСЯ НЕМЕДЛЕННО.

Над головой снова загудел мотор авиетки. Он уткнулся в пол, сжимая винтовку вспотевшими руками. Его рот пересох, внутри все свело судорогой. Хотел бы он, чтобы здесь оказался стакан холодной, свежей воды. Голова гудела.

– ОЧЕНЬ ХОРОШО. ЧТО ТЫ ВЫБРАЛ, ТО И ПОЛУЧИШЬ.

Авиетка снова спланировала к окну, и череда выстрелов смела жалюзи, открыв взору широкое пространство голубого неба. Риерсон с удивлением увидел, что утро закончилось и солнце стоит почти на полуденной высоте.

Он знал, что вечера никогда не увидит.

Глава десятая

– Знаешь, – дружелюбно сказал Донован общительному охраннику, который ставил его поднос с пищей на маленький столик в его камере, – ты выглядишь, как человек, который происходит из семьи со старинными военными традициями.

Лларанец замер, как будто звуки голоса Донована превратили его в камень. Затем он медленно повернулся и взглянул на землянина. У охранника не было обычной дубинки полицейского, но взамен был лучевой пистолет в открытой кобуре, и похоже было, что он готов его применить.

Было видно, что лларанец впал в замешательство. Он знал, как стрелять, мог применить пару ловких приемов джиуджитсу, и Доновану было бы несдобровать, несмотря на то что физически он был сильнее, но в том, что отличало человека от машины, этот экземпляр явно был не из лучших. После некоторого размышления Донован решил, что он, вероятно, слабоумный.

– Да… происхожу, – сказал слабоумный, – что из этого?

– Ну, спорю, что у тебя много родственников в армии.

– Правильно, – признал слабоумный осторожно.

– Но ты самый лучший из них, правда?

Лларанец непроизвольно покраснел, явно довольный этой похвалой:

– О нет, они гораздо лучше, чем я.

– Ты скромничаешь, – настаивал Донован, – иначе почему же тебя выбрали для этой опасной миссии, а твоих родственников не включили в списки? Их ведь не включили, правда? – Донован пристально посмотрел на него. – Правда?

– Ну… нет. У меня во флоте родной брат и два двоюродных.

– Здесь? На Земле?

– Йио, и еще один двоюродный брат на Венере. – Это прозвучало гордо.

Донован принял скорбный вид:

– Это очень плохо. На самом деле очень плохо.

– Разве? – Глаза лларанца стали круглыми.

Этот, решил Донован, был еще хуже, чем Свитта. Делал глаза блюдцами в ответ на всякую чушь.

– Почему это очень плохо?

– Я помог бы тебе сохранить родственников. Но если ты попытаешься их предупредить, твои начальники могут сделать вывод, что это не вполне патриотичный поступок, подрыв морального духа и все такое прочее. Но опять же, они твои родственники…

– Ты должен сказать мне!

Подняв глаза к потолку, Донован сделал вид, что сдается.

– Будь потвоему. Эти родственники – они работают внутри кораблей или снаружи?

Он старался показать тоном, как было бы плохо работать снаружи.

Охранник, крепко попавшийся на крючок, сглотнул:

– Снаружи.

– Тогда плохи их дела. – Донован произнес это просто и безапелляционно.

– Плохи? – Голос лларанца стал чуть громче шепота.

– Боюсь, что так.

– Но почему? Что они сделали? Что…

– Они ничего не сделали – дело не в них. Ваши начальники – вот кто сделал это, и я думаю, что они должны бы быть наказаны… а не безвинные солдаты. Но, – он передернул плечами, – у меня не много влияния на исполнителей, раз я все еще в своем смертном теле и все…

– Исполнители?

– Ты знаешь… духи мертвых. Неужели твой командир ничего не сказал тебе об этом?

Лларанец отрицательно замотал головой:

– Меня только спросили, какой я веры. Когда я сказал им, я получил это назначение.

– Значит, тебя не информировали?

Снова отрицание.

Донован выглядел озабоченным.

– Тогда я сказал слишком много. Они не хотят, чтобы ты знал о дедушке. Ты знаешь, это старая политика: не обращать внимания, и пусть оно идет своим чередом. Ты веришь, что так лучше?

– Йио, не верю. Если прятать голову, как скура, то положение будет еще хуже, когда выглянешь, чтобы вдохнуть воздуха. Надо встречать опасность лицом к лицу.

– Именно! – воскликнул Донован. Потом застыл в удрученной позе. – Но…

– Но – что? – переспросил озабоченно лларанец.

– Как можно победить жаждущего крови призрака? – Донован взглянул вверх. – Ты знаешь?

– Надо испепелять их! – Рука солдата легла на пистолет.

– Но как ты испепелишь того, кого не видишь? Ведь… старый дедушка может появиться в любую минуту – он может стоять прямо сейчас за твоей спиной, дышать тебе в шею, а ты не узнаешь об этом, пока… – он со значением провел ребром ладони поперек горла, – вжжжик!

Лларанец вздрогнул, как будто и правда уже почувствовав кровь, хлещущую на его погоны.

– Но я ничего не сделал…

Гдето хлопнула дверь камеры, и душераздирающий крик пронесся эхом по коридору. Донован напрягся, лларанец принял боевую стойку, вскинув пистолет и озираясь по сторонам. Ничто не мешало быстро стукнуть его по голове и рвануть на свободу, но Донован не воспользовался этой возможностью. Убежать сейчас означало погубить его тщательно разработанную кампанию насаждения страха.

Тяжелые ботинки протопали к его камере, сопровождаемые сопением и шарканьем. Раздалось гудение, звук электрического разряда – и снова дикий крик. Охранник замер, пистолет неуверенно покачивался в его руке.

– Вага, фрамбуль! – раздалась резкая команда. – Вер!

– Я иду, ты, трусливое оранжевое чучело. Но погоди, язычник, сын Сирри, ты получишь свое…

Кьюхэк!

– Наглый рекк! Ты осмеливаешься всуе поминать имя Сирри своим грязным ртом?

– Ты просто напрашивался на это, ллари. Просто напрашивался…

– Молчать!

Процессия проследовала мимо его открытой двери, и Донован выпрямился. Это был землянин! Его тащили на цепи за шею, он был тяжело ранен, а перед этим, без сомнения, подвергнут действию электрохлыста, который держал в руках мускулистый сержант-охранник. Увидеть другого землянина после всего, что произошло…

Охранник опустил свой пистолет, сбитый с толку. Это явно было столь же неожиданно для него, как и для Донована. Настроение момента было нарушено, созданные воображением призраки убрались по своим углам, и реальность восторжествовала.

Два охранника остановились перед камерой, посторонились, чтобы пропустить троих офицеров. Одним из них был СаДзалла Сарак, двое остальных – лейтенанты с кометами – значками ВВС.

– Это еще один, – сказал Сарак, – его и Шея надо доставить на «Рисстайксил» по прямому приказу генерала Сарно.

Донован слегка напрягся, когда услышал два знакомых слова: Сарно и рисстайксил. Сарно – не Мартак Сарно, конечно, – тот помпезный пузырь на Рисстайре умел только передвигать бумаги по столу. И рисстайксил – цветок Рисстайра, на языке, известном очень немногим за пределами той планеты. Два знакомых слова в одном предложении. Чертовское совпадение, если это было совпадением.

– Рисстайксил? – повторил он задумчиво.

– Правильно – флагман генерала. Ты достиг того, что такой занятой человек, как Сарно, заметил тебя.

– Приказ исходил прямо от него?

– Именно так. Он хочет поговорить с тобой, говорится в послании, о «призраках и старых временах». – Сарак кивнул десантникам, и они выступили вперед, быстро сковали Донована цепями и вывели в коридор. Он был поставлен позади другого землянина, и процессия двинулась по направлению к внутренним корабельным автомобилям. Донован шел и изумлялся.

«Призраки и старые времена». Это озадачило его. Призраки – это, конечно, о дедушке, но старые времена – это его озадачило. И именно тогда, когда он вместе с Рамджетом добился замечательного прогресса в запугивании врага и распространении всевозможных слухов по всему флоту. Со временем их растревоженное воображение должно значительно ухудшить моральное состояние и эффективность войска – солдат станут посылать охотиться за духами вместо того, чтобы соблюдать график служебных обязанностей во время завоевания. Время – вот что было ему нужно для того, чтобы охотиться за их умами; время же было нужно и для того, чтобы земляне прочистили мозги и придумали что-нибудь, чтобы выкинуть лари прочь с Земли.

Время – его время, по крайней мере, – только что все вышло.

Двадцать лет назад на Рисстайре его действия были опрометчивыми, мягко говоря. Вот в чем было дело: когда наймиты Сарно пришли, чтобы собрать обычные тридцать процентов со всей прибыли, которые платили все охотники с других миров, чтобы избежать трений с полицией, Донован метнул в эту группу зажигательную бомбу и обещал сжечь столицу, если один из них еще когданибудь переступит его порог. Сарно был настроен уничтожить эту искру мятежа, когда радио флота напомнило лларанскому Верховному Совету, что Донован, в конце концов, гражданин Федерации. Предупрежденный таким образом Верховный Совет был вынужден утихомирить своего любимца.

Сарно был очень, очень зол. И у Сарно долгая память – его послание Сараку это доказало. Сарно собирался посмеяться над ним – последним, двадцать лет спустя.

Машина опустилась на палубу пустынного транспортного судна, и Донована вместе с товарищем по несчастью грубо толкнули на трап. По дороге тот получил еще один удар электрохлыстом. Но это, повидимому, не охладило его боевой дух.

Вечерело, и стало довольно прохладно. Их подвели к какомуто огороженному месту, которое охраняли часовые. Внутри «Калистры» стояли аккуратные ряды самолетов. Они прошли вдоль этих рядов, через ворота, ведущие к длинному, в форме пули, воздушному кораблю, стоящему с открытыми люками. Пилоты поднялись по трапу и исчезли внутри. Потом настала очередь солдата, который провел тем же путем землян.

Внутри было отделение с металлическими скамейками вдоль обеих стен и короткой лестницей, ведущей в кокпит. Землян пристегнули к вделанным в стену кольцам. Большой сержант и четыре десантника прошли вперед, два других вышли из самолета и закрыли люк.

Забормотали моторы. Почувствовалось движение. Самолет рванулся вперед, вильнул, выровнялся, и Донован ухватился за цепь, идущую от наручников, пытаясь сохранить равновесие. Казалось, что судно повисло без движения. Это была иллюзия: через незакрытые иллюминаторы он видел синюю воду и рваную пелену облаков внизу. Самолет летел за солнцем, как будто собирался настигнуть его, и казалось, что на такой скорости вполне смог быэто сделать. Быстро подсчитав, Донован прикинул, что Атлантику они пересекут за час – и в Северной Америке будет полдень.

– Проклятый лихач, – пробормотал другой землянин, – гонит, как таксист-иностранец.

Чуть не убил нас.

Донован посмотрел на него с удивлением:

– Кто вы?

– Дональд Шей. Скажи, где тебя подобрали, Донован? – Шей посмотрел осторожно на группу охранников. Они передавали по кругу фляжку с выпивкой, не обращая внимания на заключенных.

– В Лондоне. А тебя?

– В Париже. Я слышал, ты разделался с несколькими из них, прежде чем они тебя схватили. Это правда?

– Семь вшивых солдат. А у тебя?

– Нет, черт возьми. Все произошло слишком быстро. Я думал, что ллари в пятидесяти парсеках от Солнечной системы. То, что они здесь, я узнал только тогда, когда они ворвались в дверь убежища дома моей сестры. Они тоже удивились, как и я, но только у них были ружья, а у меня – бутылка. Но как я слышал, ты убил шестерых солдат и одного полковника, а не просто семерых солдат.

– Какое значение имеет звание? Он был убит. Этого достаточно, не правда ли?

– Да, я думаю. Капля по капле – и ведро наполняется.

– Правильно.

– И именно поэтому, – Шей бросил на него выразительный взгляд, – ты кормишь их этой сказочкой насчет призраков? Пытаешься сбить их с толку, помешать работам?

– О чем ты говоришь?

– Ты знаешь, о чем я говорю. Ты заставил их поволноваться из-за этих мстительных духов и кровожадных призраков, заставил их попотеть. Но что будет, когда ничего не материализуется? Когда никто не будет растерзан, как ты это предсказывал? Зачем громоздить такую наглую ложь? Чтобы они были к тебе помягче как к хранителю призраков?

Донован внимательно посмотрел: на лице Шея было написано ожидание. В голову закралось подозрение.

– Тебя просто распирает от вопросов, не так ли? Какое тебе дело до того, что я говорил?

– Никакого, – быстро проговорил Шей.

Он замялся, очевидно подыскивая слова. Покосился на мускулистого сержанта:

– Просто… просто мне надоело все время чувствовать этот электрохлыст на своей шкуре. Если, – он остановился, как бы собираясь с мыслями, – если бы ты намекнул мне, что затеваешь, может, я смог бы помочь. Если мы вдвоем расскажем одну и ту же историю, это будет иметь больше веса, покажется более правдоподобным. И может, этот сержант уймется, если поверит в призрака. – Он в нетерпении наклонился вперед: – Ну как насчет этого?

Мяч опять был брошен Доновану. Шей ждал и изображал страстную заинтересованность. И все-таки… и все-таки за этим возбужденным внешним видом что-то скрывалось. Казалось, что он выжидает, высматривает, взвешивает ответ Донована, оценивает последствия своего предложения.

Сохраняя безмятежное выражение лица, Донован ответил:

– Но если твои предки еще не явились тебе, ты солжешь, если скажешь, что это было… а ллари очень хорошо выявляют лжецов. Это только заставит их сомневаться в правдивости моей истории.

– Если ллари могут определять лжецов, как ты сам сможешь убедить их? – Вопрос прозвучал резко.

– А я не лгу, – сказал Донован с праведным видом.

– Да брось ты! Ты же говоришь с Дональдом Шеем, ты помнишь? А не с глупыми ллари. – Шей посмотрел на него взглядом бывалого человека: – Кого ты пытаешься обмануть?

– Я пытаюсь заставить ллари поверить в дедушку.

– Зачем?

– Потому что мне будет жаль, если они погибнут без молитв. Даже они заслуживают милосердия.

– О, ради Бога… – начал Шей нетерпеливо.

Донован прервал его:

– Вытяни руки.

– Зачем?…

– Вытяни руки, чтобы я мог их видеть. Ты, черт возьми, задаешь слишком много вопросов. Если у тебя четыре пальца вместо пяти, я освобожу эту цепь и забью тебя до смерти.

– Не будь глупцом. – Шей продемонстрировал руку с пятью отличными пальцами. – Удовлетворен?

– Не совсем. Сожми ее. Покажи кулак. Я хочу видеть, как побелеют костяшки.

Шей подчинился с усталым видом. В сторону Донована протянулся довольно большой, твердый кулак.

Внезапно его твердость исчезла. Он начал жестоко дрожать, как от лихорадки. Согнутые пальцы выпрямились и начали конвульсивно дергаться.

– Позже, чем нужно, на несколько часов, – сказал ему Донован, – даже на несколько лет. У человека, которого постоянно бьют электрохлыстом, нервы измучены. Он больше всего похож на алкоголика после недельного воздержания. Он дрожит, его трясет, он истекает слюной, он несчастен, его лихорадит, он почти ничего не сознает. – Он потянул за цепь: – Готовься получить трепку, ллари.

Поддельный землянин отшатнулся к стене. Серебряно-синий пистолет блеснул в его руке.

– И не пытайся! – Он повысил голос: – Сержант!

Тот подошел к ним:

– Да, сэр?

– Сними с меня эту сбрую. Он знает, кто я.

– Да, сэр.

– И скажи этому вонючему обманщику, чтобы он присоединился к своим ароматным друзьям впереди кабины, – добавил Донован, пока сержант отстегивал Шея, – а то меня рядом с ним тошнит.

– Твоя жизнь на кончике моего пальца, – предупредил Шей.

– Тогда возьми ее. Ты только ускоришь неизбежное – и поторопишь свой ужасный конец.

– Это ты так думаешь.

– Это то, что я знаю. Дедушка обещал мне.

– Дедушка, дедушка… – передразнил Шей. – Когда ты устанешь от этой детской игры и поймешь, что это тебе не поможет? – Он сбросил свою цепь на скамейку и встал: – Чего ты на самом деле пытаешься добиться всем этим? Что…

– Меняем курс, – раздалось из ближайшего переговорника.

Предупрежденные таким образом, Шей и сержант ухватились друг за друга. Корабль развернулся и начал длинный спуск по дуге.

Шей прошел к пульту управления переговорником и произнес в микрофон:

– Это Дрелиг Сджилла. Почему мы изменили курс?

– Сэр, – ответил металлический голос, – мы получили послание с флагмана, что Призрак Бакстера загнан в угол. Генерал Сарно приказал, чтобы мы проследовали туда и были свидетелями его пленения. Я как раз хотел информировать вас, когда вы…

– Не важно! Кто отвечает за операцию?

– Полковник Варжир Зовал, имперская армия.

– Как все идет?

– Сэр, Призрак уже убил пятерых десантников и ранил одного; он остался жив при крушении воздушного судна и аварии машины. В него стреляли бессчетное количество раз, и безрезультатно, но наконец он пойман в ловушку в городском магазинчике. Выхода оттуда нет.

– Понимаю. Пожалуйста, сообщите полковнику, что я скоро буду, хорошо? И подержите судно ровно, чтобы я мог пройти вперед.

– Да, сэр.

ШейСджилла и сержант прошли вперед. Сджилла прошел дальше в кокпит, а сержант присоединился к своим людям. Доновану, на которого не обращали внимания, ничего не оставалось делать, кроме как смотреть в ближайший иллюминатор. Судно все еще продолжало снижаться. Внизу появилась и исчезла береговая линия. Донован узнал четкие очертания полуострова Флорида и понял, что они пересекли Атлантику за то время, пока он перекидывался словами с подсадкой. Он был в тысяче миль и шести временных поясах от Лондона. Здесь побежденное солнце сияло с полуденной яркостью.

Судно продолжало снижаться, пока до земли не осталось несколько сот метров, потом выровнялось, убавило скорость и изменило курс. Еще через десять минут оно совершило мягкую посадку среди светлых домиков городка. Донована вытащили наружу и отвели к стене ближайшего здания – аптеки. Шей начал разговор с суровым на вид офицером, сидевшим в командирской машине с развевающимся флагом. Его земная внешность вызвала мгновенную настороженность личных охранников полковника. Сержант и четыре десантника остались на борту и начали отвинчивать стекла иллюминаторов и закреплять их внутри.

Прикрыв глаза от солнца, Донован внимательно смотрел по сторонам. Хотя солнце стояло прямо над головой, в воздухе чувствовалась прохлада.

Бакстер раскинулся перед ним, сверхъестественно тихий и спокойный, не считая этой улицы. Здесь одетые в серое десантники стояли вдоль стен, прятались за машинами, мусорными баками и электрическими мачтами, залегли у выходов из аллеи. Не далее чем в двухстах метрах на открытой части тротуара лежало тело лларанца. Никто не пытался подойти к нему. Рассчитав расстояние и угол от обложенного здания до тела, Донован свистнул. Неудивительно, что ллари были неприветливы. Кто бы он там ни был, один козырь на руках у него был: он знал, как обращаться с ружьем.

Авиетка, которая доставила его сюда, взяла на борт еще четырех стрелков, поднялась и, сделав круг, ушла в небо. «Как серебристый гриф», – подумал Донован.

Зовал поднес к губам маленький микрофон, и его усиленный голос – он говорил по-английски – прогремел как приговор судьбы:

– ТВОИ ПЯТЬ МИНУТ КОНЧИЛИСЬ.

Томящиеся в ожидании солдаты то и дело бросали нервные взгляды на пушки. Авиетка взяла прицел и снизилась. Из ее иллюминаторов блеснул огонь, и она снова пошла вверх, играя на солнце.

– …авиетки назад на «Молегенаро» для ремонта и заправки, – рассказывал Зовал Сджилле, – они были в воздухе круглосуточно со дня посадки. Команды измучены, а у ВВС есть и другие обязанности, которые пока отодвинуты на второй план, но мы не получили помощи от других судов.

Зовал нервно сцепил пальцы.

– Что до войск, я пытался закрыть половину штата Джорджия четырьмя жалкими ротами. Кто-то должен приглядывать за нашими бомбоубежищами. А с такими городами, как Атланта, и Джексонвилл, и Бирмингем… – Он покачал головой.

– Везде есть трудности, – сказал ему Сджилла. – Мы в сложном положении: если мы не сможем подтвердить наши данные, когда делегация землян начнет проверку, с нас три шкуры спустят. Мы просто должны выложиться до предела.

Донован старался уследить за всем. Рассказ об их трудностях был музыкой для его ушей.

– …ОДИН ПОСЛЕДНИЙ ШАНС, СДАВАЙСЯ НЕМЕДЛЕННО…

Если бы только он мог помочь, но как? Он в наручниках, вокруг толпы врагов. Он будет испепелен в полном смысле слова, и атака все равно пройдет без задержки. Никак не помочь этому землянину, совсем никак.

Зовал подождал хоть какого-то ответа на свое предложение о последнем шансе. Когда ничего не последовало, он устало вздохнул и снова поднял микрофон:

– ОЧЕНЬ ХОРОШО. ЧТО ТЫ ВЫБРАЛ, ТО И ПОЛУЧИШЬ.

Солдаты начали перебегать к зданию и исчезать внутри. Во второй раз появилась авиетка и через открытое окно залила огнем второй этаж.

– Почему мы не можем, – спросил Сджилла, – просто отойти и выстрелить ракетой? Или сровнять это местечко с землей при помощи плазменной пушки?

– Потому что, – объяснил терпеливо Зовал, – жертва почувствует ловушку и убежит. Кроме того, это вопрос чести: он убил приятелей этих солдат. Они жаждут его крови. Если у призраков есть кровь.

Он сухо рассмеялся:

– Чем больше техники мы используем, чтобы загнать мистера Призрака в капкан, тем больше важности придаем ему и тем более робкими могут оказаться наши атаки против других непострадавших. А если, по чистой случайности, мы сделаем так, как вы говорите, и не достанем его…

Зовал не закончил. Ему даже думать об этом было нельзя.

Повернувшись к своим войскам, он начал быстро и горячо говорить в микрофон. Еще больше солдат пришло в движение. Загудели моторы боевых машин. Все внимание и оружие были сосредоточены на здании с изрешеченными верхними окнами и разрушенными стенами.

Донован мрачно смотрел на загадочное строение, с мукой ощущая собственную беспомощность. Там наверху одинокий землянин сопротивлялся всей этой своре, а он, Донован, не мог даже пальцем пошевелить, чтобы помочь.

Призраку Бакстера придется в одиночку справиться со всем этим.