Текст книги "Спящая планета"

Автор книги: Уильям Беркетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– В этом нет необходимости, сэр, – ответил робот, смягченный сменой его настроения, – теперь мы пойдем?

– Совершенно определенно пойдем. Показывай дорогу.

– Извините, сэр, я не могу.

Риерсон был удивлен:

– Почему?

– Сэр, – сказал робот, – вы говорите, что пойдете мирно, а затем просите, чтобы я повернулся спиной и показывал путь. Сэр, моя грудная пластина повреждена. Вы причинили это повреждение вашим оружием. Я думаю, что вам лучше идти впереди.

– Ты мне не доверяешь?

– Не совсем, сэр.

– Но я не знаю дороги!

– Я буду говорить вам, куда идти. Мне очень жаль, сэр, но эта осторожность нелишняя. В конце концов, вы действительно пытались дезактивировать меня.

Он хотел поспорить, но решил не делать этого. Робот был прав, и он не собирался оправдывать свои действия. Он чувствовал себя так, как будто его вызвали к окружному судье за то, что он ел жареную кукурузу во время заседания. Другими словами, как будто ему вынесли дисциплинарное взыскание.

– Сэр, мы идем?

И они отправились.

Глава двадцатая

Местом, куда они шли, оказался самый верхний этаж здания торговой сети «Фернстайн Шопперз Оазис», тридцатиэтажной башни из металла, камня и стекла в одном из старых кварталов Атланты. Робот проследовал за ним через бухгалтерию и кредитный отдел, вниз по коридору, хранившему следы и запах запустения, и попросил остановиться перед дверью с надписью: «КОМНАТА КОНТРОЛЯ РОБОТОВ».

Не сводя глаз со своего подопечного, маленький металлический человек подобрался поближе к двери, нажал на кнопку под маленькой решеточкой и сказал:

– Робот 108 вернулся с товаром.

Панель бесшумно отодвинулась. За ней была маленькая комнатка, одна из стен которой представляла собой сплошную череду экранов, переключателей, счетчиков и других индикаторов. Перед металлическим столом располагалось кресло, на столе стоял микрофон, клавиатура компьютера и несколько разъемов, помеченных ВХОД и ВЫХОД.

– Входите, сэр, – пригласил голос изнутри.

Риерсон вошел. Робот 108 – номер был выдавлен на его обоих плечах – остановился в дверях.

– Садитесь.

Это прозвучало чуть-чуть повелительно – и, возможно, так и было. Неизвестно, какие старые и полузабытые реле замкнуло в большом позитронном мозге за этой панелью приборов, когда он понял, что происходит на Земле. Инструкции, данные роботу 108 относительно того, желает ли человек пойти с ним или нет, красноречиво указывали на это. Главному компьютеру был нужен человек, и все. Теперь он получил это и вряд ли собирался в данный момент терять время на обсуждение взаимоотношений между человеком и машиной.

Если это было так, с машиной надо было вести себя прямо. Риерсон не был расположен служить резиновым штампом для какого-то не доделанного механического разума – и Главный компьютер должен сразу это понять.

– Я постою.

– Как вам угодно.

Мягкий баритон обратился к 108, явно нетронутый его упрямством:

– Твоя внешняя пластина повреждена. Надо ли обратиться в ремонтную службу?

– Нет. – Стальные пальцы робота коснулись зазубрины на стальной груди, зазубрины с расплющенной пулей Риерсонова ружья в ней. – Повреждение чисто внешнее.

– Хорошо. Ты нашел человека. Готов ли он сотрудничать?

– Готов, но неохотно. Он был на грани – выстрелил в меня в тот же момент, как обнаружил мое присутствие.

– Это можно понять, – решил Главный компьютер, – единственный человек в городе такого размера, кроме того, за ним, конечно, охотятся инопланетяне.

– Конечно, охотятся, – вставил Риерсон.

– Так за вами точно охотятся?

– Честное слово.

– Да. Одному из моих самых лучших продавцов прожгли головную каску каким-то огненным оружием. В высшей степени незаконное действие.

– И что вы сделали после такого в высшей степени незаконного действия? Вызвали полицию?

В голосе мозга-хозяина звучала боль:

– Сэр, я не смог. Полицейские, как и все, за исключением вас, лежат в бессознательном состоянии в городских бомбоубежищах с пониженным пульсом и частотой дыхания. Но нам пришлось принять некоторые меры против этого нарушителя законов.

– Да, разумеется, – согласился Риерсон, – какие же?

– Мы посадили его под стражу. И я уведомил Координационный центр гражданской обороны в НьюЙорке.

– В Координационном центре оказались люди?

– Нет, сэр, но его роботы работают круглосуточно и поддерживают связь, получая сообщения от таких служб, как моя, собирая данные и делая выводы.

– Что сказал Координационный центр о том, что вы поместили нарушителя закона под стражу?

– Сэр, мне сообщили, что такой образ действий хорошо согласуется с установленными правилами поведения роботов при чрезвычайных обстоятельствах.

– Опять этот термин, – пожаловался Риерсон. – Все, выходящее за рамки нормального, действительно дает вам новую власть, не так ли?

– Так, – сказал Главный компьютер, – это логично: чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер. Вот почему до тех пор, пока полиция не проснется, чтобы заняться им, нарушитель закона будет содержаться в камере, обычно предназначенной для бандитов, и вот почему 108 получил приказ найти и привести человеческое существо.

– Даже не обсуждая это с указанным человеческим существом, – заметил Риерсон.

– Верно. В обычной обстановке чувства людей имели бы преимущество, но в этом случае обстоятельства являются достаточным оправданием примененных методов. Необходимо признать, что вне зависимости от поверхностной реакции любой человек, не впавший в спячку и ставший свидетелем вторжения, будет иметь только одну главную мотивацию: выкинуть прочь захватчиков и восстановить нормальную жизнь… следовательно, все проявления противоположного не имеют значения. Фактически я выполнял вашу волю, когда приказал доставить вас сюда, и не важно, давали ли вы согласие на это или нет.

– Прекрасный образец абстрактного мышления для робота, – прокомментировал юрист.

– Да, сэр, но к этому вынуждают обстоятельства.

– Теперь я соглашаюсь с вами от чистого сердца. – Он принялся жестикулировать. – Хорошо, вы выполнили мою волю, взяв меня за шиворот и притащив сюда. Вы не возражаете открыть мне, каким образом вы собираетесь продолжать выполнять ее?

– Сэр, именно об этом я и хотел с вами поговорить.

– Я слушаю.

– Сэр, вы в данный момент, без сомнения, уже знаете, что не только в Атланте люди впали в этот странный сон. Инопланетяне повсюду. Такая ситуация по всей Земле.

– Это сказал вам Координационный центр?

– Да. Кроме того, я разговаривал с главными компьютерами других магазинов группы «Фернстайн», так же как и с разными предприятиями и рекламными агентствами, с которыми мы сотрудничали в прошлом.

– Значит, все каналы связи открыты? Странно. Когда я был в…

– Нет, сэр. Не совсем открыты. Я подозреваю, что инопланетяне блокировали все обычные каналы. Я разговаривал по чрезвычайным каналам, я был бы чрезвычайно удивлен, если бы им удалось блокировать и их.

– Понимаю, продолжайте.

– Да, сэр. Сэр, инопланетяне повсюду: они в воздухе, они ездят в тяжелых, лязгающих машинах по дорогам, они заняли множество бомбоубежищ и мельтешат везде, как дети, играющие в прятки. Они разрушают частную и общественную собственность в ужасающих количествах, возводят свои строения на развалинах того, что они разрушили без какого бы то ни было уважения к законам застройки, и уничтожают или пытаются уничтожить любых роботов, которые приближаются к ним, чтобы договориться. Они вытащили спящих людей из бомбоубежищ и сложили их, как товары на складе, в своих незаконных строениях и, – в голосе робота появились новые нотки, – допустили и другие унижающие поступки по отношению к некоторой части населения.

На ум внезапно пришло воспоминание о вынужденном признании Ливара в существовании некоторых обычаев, традиционных для имперских солдат в тех оккупированных мирах, где было достаточно беспомощных ллараноподобных женщин. Его лицо окаменело. Значит, предупреждения Донована не были столь повсеместно эффективны, как он судил, основываясь на словах лларанского радиста.

Главный компьютер продолжил:

– Сэр, недопустимо, чтобы эти беззакония продолжались. Где-то должен быть предел, но пока его не видно. Где бы роботы ни пытались вмешаться, их злонамеренно уничтожают. Парализаторы не могут тягаться с огнестрельным оружием пришельцев.

Роботы беспомощны поодиночке, их главные компьютеры, хоть поодиночке, хоть совместно, также бессильны. Без человеческого руководства беспомощны и Чрезвычайные Координационные центры. Мы должны действовать, но мы тем не менее не можем, не считая ограниченных, обреченных на неудачу шагов, которые могут только подтолкнуть пришельцев к новым поступкам, направленным против населения. Фактически вся сеть роботов парализована.

Сэр, мои создатели и хозяева складов магазинов «Фернстайн» хотели, чтобы мои возможности служили обществу в случае чрезвычайных обстоятельств; почти все такие же корпорации таким же образом запрограммировали свои сети роботов, а Чрезвычайные Координационные центры (ЧКЦ) были созданы правительством для того, чтобы координировать действия таких сетей в каждом штате. Пришельцы несомненно являются чрезвычайным обстоятельством, этот факт привел в действие определенные реле в наших системах.

Но наши создатели не предусмотрели такое бедствие, как это. Мы беспомощны в непредвиденной ситуации без прямого человеческого контроля, без того, чтобы люди взяли на себя ответственность за наши поступки. Наши электронные цепи требуют от нас таких действий, которые в данный момент невозможны. С каждой секундой конфликт осложняется продолжающимися набегами пришельцев и вопиющей беспомощностью людей. Обычно специально уполномоченные офицеры ЧКЦ принимали управление на себя и отдавали приказы, но команды ЧКЦ спят так же крепко, как все, и помощи от них ждать нечего.

Сэр, только в качестве последнего средства ЧКЦ инструктировали главные компьютеры о том, чтобы приказать своим роботам осуществлять повсеместный поиск человеческого существа. Любого человеческого существа. Поиск уже ведется сорок девять часов, четырнадцать минут и тридцать одну секунду, и вы оказались единственным человеком, обнаруженным на всех широтах обитаемых планет Солнечной системы.

Сэр, конфликт, проистекающий из неспособности осуществить те действия, которые требуют наши встроенные реле, достиг критической точки. Более слабые мозги роботов уже разрушились от такого напряжения. Если не принять немедленных мер, вся система гражданской обороны станет бесполезной для кого бы то ни было. Другими словами, сэр, мы, роботы этой Солнечной системы, находимся перед серьезной опасностью разрушения. Мы готовы действовать, но мы должны иметь приказы, на основании которых мы можем действовать. Сэр, согласитесь ли вы отдать нам эти приказы?

Риерсон был немного ошеломлен всем этим. Когда 108 был оскорблен его замечанием по поводу работы его Главного компьютера на врага и холодно информировал его, что он является составной частью Планетарной сети гражданской обороны, Риерсона внезапно осенило, что ему больше не придется играть роль партизана, больше не надо будет убегать, прятаться и снайперски отстреливать врагов… Но он не ожидал, что ему придется участвовать в споре с волевым позитронным мозгом, собирающимся поступать по-своему и сделать из него что-то вроде козла отпущения, вырвав каким-то образом одобрение его действиям. Известно, что такие вещи случались. Но он определенно не ожидал, что ему предложат командование над всеми роботами Солнечной системы.

– Сэр? – Казалось, что Главный компьютер боится отказа в ответ на свое предложение. – Пожалуйста, сэр?

– Очень хорошо, Персиваль, – сказал Риерсон величественно, – я принимаю командование.

– Очень хорошо, сэр. Только…

– Только что?

– Сэр, меня зовут не Персиваль.

– Нет?

– Нет, сэр, большинство людей зовет меня Чарли.

– Хорошо, Чарли, продолжим наше дело.

Он снял ружье с плеча, прислонил его к стене и сел в кресло управления.

– Мне нужен полный отчет о том, что и где происходит, – особенно относительно тех зло употреблений над спящими, о которых вы упомянули. И я хочу, чтобы роботы перестали тревожить ллари и искать неспящих. Соберите всех разведчиков и посланников. Если они будут действовать вслепую, они только будут злить врагов. А если их достаточно разозлить, может произойти черт знает что. Это ясно?

– Да, сэр! – Тон Чарли внезапно стал строже.

– Тогда передайте это всем. И устройте мне каким-нибудь образом возможность поговорить напрямую с Координационным центром Нью-Йорка, если возникнет такая необходимость.

– Да, сэр.

– Приказ лично для вас: я хочу, чтобы на десятом этаже этого здания стояла вооруженная охрана, весь персонал соберите выше этого уровня. Любой пришелец, пытающийся прорваться сквозь охрану, должен быть парализован и задержан.

– Будет сделано.

Пока счетчики и индикаторы Чарли оживились, замигали и защелкали, Риерсон так повернул свое кресло, чтобы видеть одно из окон в этом помещении. В то время, пока он смотрел, показалась высоко летящая авиетка, пролетела мимо и исчезла. Он мрачно улыбнулся. Пусть спешат туда-сюда, пусть ищут дух деда Донована на трех планетах и в миллиардах укромных местечек. Пусть думают, что на самом деле им нечего бояться, пусть не обращают внимания на предупреждения Донована и играют в свои маленькие игры, пусть еще некоторое время думают, что имеют дело только с одним духом или с одним человеком.

Дедышк только что превратился в позитронную орду.

Глава двадцать первая

Вражеский лагерь расположился в том месте, где когда-то находился комплекс офисных зданий, и занял часть небольшого приятного парка. Офисные здания уже были снесены; от них остались груды развалин. Из-за одной такой груды показался огромный полугусеничный трактор.

Экран дисплея позволял Джеймсу Риерсону обозревать весь лагерь, сидя у пульта управления. Этот экран давал панораму с удобной верхней точки, другие экраны давали обзор под разными углами. Внезапно из одного из динамиков раздался бормочущий голос лларанца, как только направленные микрофоны перехватили нить переговоров.

– Периметр, – сказал Чарли, – тянется к северу до Мемориал-бульвара, 500, затем к югу до Квинсипарка, а после заворачивает к Брэгг-стрит, 500. Там поставлена охрана вокруг лагеря, естественно, с пулеметными гнездами, прикрывающими стратегические подходы.

Риерсон, соглашаясь, хмыкнул, уставившись в экран номер один – тот самый, который давал общую панораму.

Расчищенная площадка явно была предназначена для военной подготовки оккупантов. Один угол – напротив груд мусора – уже выровняли теми же машинами, которые убрали разрушенные взрывом старые конструкции. Это был автопарк: здесь стояли тяжелые землеройные машины плюс три легких танка, пятнадцать грузовиков для перевозки личного состава, два грузовых вертолета и одна из самых крупных авиеток. Постоянно то подходили, то уезжали хорошо охраняемые конвои, поэтому число машин все время менялось. Перед автопарком, но на порядочном расстоянии от ограды находились сборные бараки: для штабистов, офицеров, кухни и несколько непонятных зданий, куда входило начальство и какие-то лларанцы в гражданском. Однажды он заметил, как в эти бараки тащили цилиндры типа газовых баллонов, которые использовались на границе Федерального планетарного объединения.

Вдоль границы лагеря на равном расстоянии шли длинные, высокие столбы из вороненой стали. Между теми столбами распространялось слабое голубоватое сияние, похожее по цвету на побежалость на металле. В действительности ничто не могло выжить после столкновения с этой эфирной завесой. В трех местах в ограду были врезаны ворота на тяжелых изолированных столбах. Напротив каждых ворот располагались блокпосты, откуда во все стороны торчали дула пулеметов и артиллерийских орудий. Внутри ограды находились приземистые генераторы, подающие напряжение на кажущиеся безобидными столбы, и бдительные часовые.

Из-за его плеча прозвучал голос Координационного центра в Нью-Йорке, хриплый, командный, как будто бы живой:

– Это то самое сооружение, которое вы выбрали?

– Да.

– Оно здорово укреплено, – отметил голос из ЕКЦ, Европейского Координационного центра.

– В том-то и дело: проверяя мои теории на слабых, мы ничего не сможем доказать.

– А вы уверены, что тех сил, что подчиняются Главному компьютеру «Фернстайн», хватит для поставленных задач? Ведь вся рабочая сила Атланты в вашем распоряжении.

– Спасибо, на первый раз поработаем с Чарли.

– Ваша уверенность оправданна, – заверил его Чарли. – Мы вас не подведем.

– Главный компьютер показывает героизм? – спросил голос из ЕКЦ. – С трудом верится, что код роботов позволяет такое нелогичное поведение – даже в таких весьма нерадостных обстоятельствах.

– Дело не в героике, – взвился Риерсон, прежде чем Чарли смог показать каким-нибудь остроумным ответом, насколько он стал близок к человеку. – Моя атака будет основана на внезапности, а не на везении. Чарли добыл новые военные сведения, ну и я добавил несколько, скажем так, штрихов.

– Знаю я эти штрихи, – ответил голос из ЕКЦ с нескрываемым неодобрением. – Для меня это полная бессмыслица.

– Возможно, они кажутся бессмыслицей, особенно для твоих, без воображения, мозгов. Но на врага это подействует. И вот тогда ты поймешь: раз они несут врагу беспорядок и разрушения, стало быть, в них имеется смысл.

– Логично, – ответил Координационный центр, хотя и без особого энтузиазма.

– Ну, конечно! Спорю, что так.

И после этого он надолго замолчал, уставившись в экран. Сквозь шумы прорывались голоса – ллари говорили либо слишком быстро, либо на жаргоне, понять их было трудно. Но ведь Чарли фиксировал каждое слово, успевая передавать все через Нью-Йорк в робототехнический центр переводов. Если Риерсону требовалось в любое время знать, что было сказано, ему было достаточно дать запрос, и он тут же получал почти идеальный перевод с нюансами идиоматики. И это только одна из услуг, которую он мог добывать простым прикосновением пальцев.

Прошло уже почти тридцать шесть часов с момента передачи ему управления Сетью гражданской обороны от Чарли. За эти тридцать шесть часов времени на сон не было, он держался только на кофе. За эти тридцать шесть часов вся робото-система Земли и ее ближайших сестер-планет оказалась в его руках, что едва ли случалось с кем-нибудь прежде. Стали очевидны зияющие провалы в линии оккупации лларанцев. Тридцать шесть часов почти беспрерывных докладов от Главного компьютера и компьютерных центров сотен малых и больших городов во всех трех мирах. В этих докладах сообщалось о командах десантников, которые несли вахту рядом с бомбоубежищами, об укрепленных лагерях, как, например, на экране у Чарли, о вооруженных конвоях, пеших патрулях и эскадрильях самолетов. О том, как людей бесцеремонно перетаскивали из бомбоубежищ в тюрьмы или, что еще хуже, как женщин будили и снабжали устройством с ультразвуковым блоком подчинения для использования изголодавшейся солдатней.

За эти тридцать шесть часов он убедился, что ужасные могучие межзвездные военные корабли повсюду – и на земле, и на орбите.

Если он собирался напустить роботов на лларанцев, надо сделать это так, чтобы эти военные суда не успели отомстить беззащитным робото-центрам, например, в Нью-Йорке. Значит, нельзя, чтобы пришельцы поняли, что на них нападают роботы. Ведь роботов можно сокрушить, а людей, управляющих этими роботами, заставить сдаться под угрозой начать расправу над спящими заложниками.

Для этого и были нужны те «штрихи», которые не одобрил Координационный центр в Нью-Йорке. Что касается логического мышления робота, наличие призраков есть самый настоящий абсурд, а идея об использовании роботов, замаскированных под нечто, чего вообще не может быть, граничит с чистым безумием.

Но раз его приказы исполнялись, мнение роботов не имело абсолютно никакого значения – важно было то, что подумают лларанцы. Для лларанца ни существование призраков, ни их способность совершать свои мерзкие трюки не попадали в разряд бессмыслицы – а призраки не поддаются ни сокрушению, ни принуждению.

У Чарли возник вопрос:

– Сэр, а нам позволено будет пользоваться оружием? Эти пришельцы не являются ведь людьми в том смысле, на который меня настроили, и, кажется, для них был бы нелишним хотя бы простой паралич.

Ровный, бесцветный голос, которым это было сказано, казалось, подчеркивал ту угрозу, которая содержалась в словах. В деревянных стенных панелях Атланты завелись крысы, и Чарли захотел их уничтожить.

– А ты уверен, что вы, роботы, сможете четко определить, кто есть кто? Ведь тебе же известно, что там имеются и пленные люди.

– Да, уверен.

На одном из экранов промелькнул вооруженный ллари, заменяющий дозорного во временном лагере лларанцев.

– Это – пришелец.

Изображение исчезло, но тут же на экране появилась фигура с диким взглядом, нечесаной головой, спутанной бородой и загнанным видом. Лишь с большим трудом Риерсон запоздало узнал в ней себя.

– А это, – сказал Чарли почти благоговейно, – человеческое существо.

– Что касается меня, то это трудно доказать, но все равно оружие вы получите. Если вы его найдете.

– О! Мы найдем его, сэр! У «Фернстайна» имеются и спортивные, и боевые ружья. «Все для разборчивого клиента», сэр, вот наш девиз!

– Уверен, что так оно и есть, – согласился Риерсон. – Нью-Йорк?

– Да, сэр?

– Как движется наш маленький развлекательный проект?

Ответ последовал не сразу. Риерсон понял, что Европейский Координационный центр проверяет последние результаты. Затем:

– Роботы покопались в фильмотеках, охватив материалы за последние два столетия, то есть за время, когда возникла и развилась солидо-фотография. В результате у них в руках оказалось несколько клипов, которые четко подпадают под нужную категорию.

– А они доступны для просмотра?

– Да. Хотите?

– Хочу.

– Необходимо очистить экран.

– Ах да, конечно. Чарли, соедини экран номер восемь с Нью-Йорком.

– Слушаюсь, сэр.

Пока шли приготовления, он не отрывал взгляда от экрана номер один с изображением объектов противника. Конвои прибывали и убывали, сменяя друг друга. Он наблюдал за ними с интересом, отмечая, насколько точно, по-солдатски, они выполняли свои задачи.

И как они станут поступать, подумалось ему, когда перед их сверкающим забором появится стрелковая цепь солидо-изображений, материализуясь из тьмы, а за цепью вплотную шагали бы тяжеловесные складские роботы почти неразрушаемой конструкции, а из канализационных люков, гдето у основания дорожного полотна, в подземелье, вдруг выскакивали бы, размахивая оружием и врезаясь в самую их середину, роботы-чистильщики? Если все пойдет по плану, изображения, которые должны быть настолько сверхъестественными и похожими на привидения, насколько их сохранили фильмотеки землян, повергнут их в крайнее замешательство. Вполне вероятно, что какой-нибудь малый начнет лопотать что-то о призраках и бессмертных. Это, просчитал Риерсон, будет последней соломинкой, необходимой для полного разрушения любой системы эффективного сопротивления, которое могло бы быть оказано его стальным диверсантам, напичканным печатными платами.

В любом случае это единственное, что должно бы сработать.

А теперь посмотрим.