Текст книги "Тень"

Автор книги: Уилл Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

– Будет ли он стоять бок о бок с вами, моя спасительница?

– Возможно. Или он попытается помешать нам. Он может оказаться слабым и хрупким – или превосходить по силе Гору. Но Маятник продолжает качаться. Еще один Дух, возможно, вскоре будет призван в дальние, чуждые земли на войну, еще больше ослабив оставшихся, лишив их возможности и дальше удерживать выводок в небесной темнице. Анфен… Ты правильно поступил, не убив мага, который навлек на нас все это.

– Благодарю тебя. О, спасибо тебе, моя спасительница.

– Тебе было нелегко так поступить. Этот маг не знает своей цели в нашем мире. Его использовали и Духи, и драконы в разные времена. Как он использовал тебя.

– Я подозревал, что все обстоит примерно так, моя спасительница.

– Ты сможешь убить его позже, когда перемена завершится, если твое желание не изменится и если твоя рука способна успеть за намерением. Новый Дух вскоре выйдет вперед. Он не сможет оставаться так близко к великой силе, которую вы именуете Драконом, – она оттолкнет его. Тогда станет ясно, что перемена свершилась. Когда By двинется на юг и изберет себе в мире собственный дом, нам, остальным Духам, останется только наблюдать. Со временем мы должны будем решить, следует ли оставить его или же отправить туда, где оказался Инферно. Его не убили, Анфен, лишь заточили в темницу. С By этого сделать будет нельзя. И убить его нельзя.

– Значит, он обрел вечную жизнь, моя спасительница?

– Если такова была цель его долгого поиска, то да. У него будет достаточно времени, чтобы пожалеть об этом… Но теперь мы должны расстаться. Я дам тебе совет. У вас нет истинного друга среди выводка. Никаких излюбленных не будет. Не слушай подобных обещаний, не верь им. Расскажи об этом своим сородичам. А теперь – двигайся дальше, Анфен. Будь моими глазами. Я не управляю рукой, которая держит меч, полученный тобой из моих рук. Он принадлежит лишь тебе. Твои мысли остаются твоими, как и благородное сердце. Горе и стыд также по-прежнему принадлежат тебе, если ты желаешь цепляться за них. Ступай. – Тяжелый взгляд богини вновь обратился к Шарфи. – Служи ему как должно.

Эти слова упали в сознание гранитными плитами.

Шарфи сейчас больше всего на свете хотелось сбежать и спрятаться. Но вместо этого он, запинаясь, пробормотал:

– Да, госпожа.

Шаг за шагом он следовал за Анфеном к замку, который вскоре вновь навис над ними неприступной громадой и, казалось, следил за ними недружелюбным взглядом, как живое существо, словно где-то под ним похоронили спящего, который наблюдал за миром через огромные неподвижные каменные глаза.

Анфен продолжал нести счастливую чушь про драконов, Духов и его спасительницу. Из шрама на его шее по-прежнему сочилась кровь, сбегая на воротник, заскорузлый от буро-коричневых потеков. Шарфи взглянул на небо, надеясь, что сейчас появится Инвия и убьет его. Но увидел только облака.

Они не возвращались больше в тишь, и лишь однажды вдали появился одинокий Мучитель. Он повернул голову, наблюдая за пришельцами, а затем двинулся своей неуклюжей походкой к тому месту, по которому люди только что прошли, однако преследовать их не стал.

То ли дело было в By, то ли в чем-то другом, точно сказать было нельзя – перемена либо уже наступила, либо быстро приближалась. Напряжение разлилось в потрескивающем, искрящемся воздухе приближающейся грозой. По дорогам все так же бродили патрули, но они казались до странности неорганизованными, беспорядочно мечась от одного поворота до другого. Шарфи наконец удалось убедить – и с каким трудом! – Анфена не идти по нахоженным путям. Им попадались и толпы беженцев – или, по крайней мере, людей очень на них похожих, которые по какой-то неизвестной причине двигались к Замку, а не прочь от него. Можно было подумать, что они все повиновались некоему призыву или услышали чей-то зов. Шарфи, которому порой удавалось рассмотреть их лица, сказал бы, что они мчались вперед с неистовством отчаявшихся кладоискателей, которые только что услышали, что под замком спрятаны бесценные сокровища.

Когда Анфен и Шарфи подошли к стенам и замок навис над ними тяжелой громадой, до них начали доноситься обрывки разговоров с лугов, на которых собрались горожане вперемешку с воинами, изголодавшиеся смешались с откормленными, одинаково часто виднелись лохмотья и камзолы, и все как один смотрели вверх, с возбуждением обсуждая что-то.

Высоко над головами собравшихся, на балконе, выходившем на луга, стоял их Друг и Владетель, воздев руки к небесам и обратив светлый лик к темным облакам, быстро собиравшимся клубящейся массой, то и дело прорезаемой молниями, словно по-змеиному облизывались невидимые с земли огромные чудовища. Замок и земля под ним едва уловимо дрожали.

Глава 27
Тень здесь?

Замок содрогнулся. Стратег Вашун – единственный из всех по-прежнему отвечавший на призывы Архимага – озвучил мысли, занимавшие Авридиса. Вопрос, на который можно было ответить лишь догадкой, чтобы создать видимость контроля над ситуацией, которого колдун был на деле давно лишен:

– Это она?

Архимаг уставился на него; с помощью вставленного в глазницу драгоценного камня он был способен даже заглянуть в душу Вашуна, о чем сам Стратег даже не подозревал. Он прочел в своем помощнике чувства, которые ему совершенно не понравились. И все-таки ответил:

– Еще нет.

Он надеялся, что сказал правду. Архимаг поспешил бы исчезнуть, если бы знал, что великая перемена действительно наступила.

Сегодня утром из покоев By донесся странный высокий звук. Дрейк, запертый в кабинете Архимага, услышал его, начал скулить и скрестись о стенки клетки. Колдун безошибочно прочел в воздухе новые, незнакомые токи и узоры, как будто нечто прошло по всем магическим лентам, как волна по воде. Очищенные образцы местной и чужеродной магии, хранящиеся в банках на полке, тоже зашевелились, словно услышали призыв и теперь им не терпелось ответить на него, обзаведясь собственными голосами с помощью какого-нибудь мага. И Архимаг испытал сильнейшее искушение разбить сосуды и сплести заклинание, любое, лишь бы сделать им приятное…

Он устоял, вместо этого ринувшись на верхние этажи. Баллоны с чужим воздухом по-прежнему стояли поблизости у покоев By. Их не вскрывали и не ломали, вообще не трогали. В зале Друг и Владетель, скрежеща зубами, метался на троне как в лихорадке. Его движения были такими быстрыми, что глаз не успевал их отслеживать, руки и ноги сливались в сплошное марево. Тело утратило яркость, став прозрачным.

Архимаг отступил, невольно встревожившись, поскольку в следующий миг By поднялся и оказался прямо перед ним в дверях. На лице не осталось и следа от привычного гнева. Оно превратилось в пустую, бесстрастную маску.

– Друг и Владетель? – осторожно поинтересовался Архимаг.

Но By словно не видел и не слышал его. Не опуская рук, он попятился в свои покои. Воздух был напоен разноцветными лентами магии. Где-то глубоко под землей раздался резкий толчок, и замок вновь содрогнулся.

Медленно, очень медленно By подошел к балкону, выходящему на лужайки, и встал там, запрокинув голову и устремив взгляд в собирающиеся тучи, словно управляя их движением. На протяжении долгих часов он стоял там, выжидая – и ни разу не шевельнулся. Ветер словно проносился мимо, даже не взъерошивая волосы правителя.

Судя по всему, до ближайших городов донесся некий странный зов, а также до всех патрулей и деревень, расположенных неподалеку, не больше чем ходу в один день. Все услышавшие его ответили так, как могли – пришли сюда и теперь стояли на лужайках, глазея на своего Друга и Владетеля. Волновалось море лиц, шепчущихся друг с другом, запрокинутые вверх лица чего-то ждали, и с каждым часом толпа росла.

Архимаг и последний сохранивший ему верность Стратег – правда, не особо и сохранивший, как недавно открылось Авридису, – молча смотрели и ждали. Повлиять на By теперь не представлялось возможным. Оставалось только наблюдать или бежать прочь. Слуги из замка присоединились к толпам народа внизу, органично влившись в них, однако все, чей разум контролировал Архимаг, по-прежнему методично выполняли свои привычные обязанности и не покинули бы место работы, даже если бы начался пожар.

– А нас с тобой вниз не позвали, – весело заметил Вашун.

Архимаг ничего не ответил.

– Спорить готов, это какая-то приманка. Очень мощное заклинание. Уже не в первый раз такое происходит, ты начинаешь понимать, что к чему. Некоторые из этих людей пришли сюда несколько дней назад. Аж из Копина! Как, интересно, он проделал это прямо у нас под носом, да так, что мы ничего не заметили вплоть до этого момента?

Архимаг опять ничего не ответил.

– Окна. Все погасли. Ты знаешь об этом?

– Знаю, – процедил Архимаг.

– А боевые маги вернулись? Хоть кто-то? Удалось ли обнаружить… следы девчонки? Разве она не должна была уже давным-давно вернуться?

Архимаг повернулся к Стратегу, готовый нанести удар первым попавшимся заклятием, но того уже не было рядом. Звенело лишь эхо угасавшего смеха. Авридис понял наконец, что теперь он действительно остался совсем один. Разозленный, готовый выть от ярости, равной которой никогда не испытывал, превосходившей любое знакомое ему желание или чувство, Архимаг бросился к покоям By и сорвал крышки с баллонов, в которых содержался чужеродный воздух, желая лишь одного – причинить кому-то боль, вред, впервые в жизни не думая о благоразумии или возможных последствиях. Все, что он делал раньше в этом замке – каждое предательство, каждая объявленная война или жестокая пытка, даже малейшее проявление доброты, – служило определенной цели. Вплоть до этого дня.

Чужеземный воздух, переливаясь хищным оттенком алого, впитался в широкие темные ленты, кружащие над замком водоворотом, центром которого был By. Красный цвет влился в смесь блестящих нитей природной магии Левааля, смешавшись с ними настолько, что вскоре одно нельзя было отделить от другого. Пробежавшая по лентам энергии рябь была такой легкой, что ее было практически невозможно заметить, но от взгляда Архимага это мимолетное волнение не укрылось, и он ощутил злорадное удовольствие. Ни он сам, ни By так и не узнали, были ли последующие события вызваны его местью или же просто совпали по времени.

– Среди вас есть Тень? – выдохнул By, наконец пошевелившись.

Эти слова, произнесенные шепотом, слетели с его губ и достигли ушей каждого слушателя. Заговорил ветер – задал тот же вопрос, играя с волосами женщин, проносясь по затоптанной траве, расшвыривая мусор, трепля одежду, в том числе и куртки Анфена и Шарфи, притаившихся в самых задних рядах, наблюдая, как и все остальные. Гром вопрошал о том же своим раскатистым глубоким голосом, проносясь над ними, грохоча, как маньяк, упрямо бьющий в барабан. Эти же слова прошипел дождь сонмом тонких, почти неслышных голосов, требуя ответа, желая знать, есть ли Тень среди собравшихся людей. В толпе, наблюдавшей за своим Другом и Владетелем, говорилось о многом, но каждое слово переводилось само по себе, покорно принимая значение, данное вопросом By. Но ни у кого не было ответа. Если Тень действительно была здесь, она сумела скрыться.

– Есть ли среди вас Тень? – повторил By немного громче, демонстрируя неудовольствие. И предупреждение.

Люди нервно переступили с ноги на ногу – несколько тысяч их сейчас давили друг на друга, на ворота замка, на ступени и заграждения, созданные, чтобы не пустить их; старики и женщины начали слабо кричать от боли.

На кого падет гнев их Друга и Владетеля? Они здесь были единым живым существом, по крайней мере для его глаз, смотрящих свысока. Небеса потемнели, и гром пророкотал явную угрозу. Молния пронзила верхние башни замка, и земля содрогнулась.

Голос By превратился в крик, затмивший все прочие звуки.

– Тень… здесь?

Последнее слово раскатилось эхом по миру, громко и непристойно. Лицо их Друга и Владетеля загорелось огнем ненависти, гнева и страха, глаза расширились и ярко засияли, обводя собравшихся внизу лучом света, непрерывно ища среди них Тень.

Громкий голос By наполнился страхом и болью, поскольку гнев оставил его, и его выражали люди. Треть собравшихся изменилась, превратившись в его точные копии с горящим взором, искусно вырезанными чертами, идентичными его собственным, их тела тоже стали точными его подобиями – с длинными изящными руками с тонкими красивыми пальцами, как у художника, которым By мнил себя много веков назад. Все, что он считал своими неотъемлемыми чертами, уникальными, особыми и прекрасными, равных которым не было за всю историю человечества. Прекрасный воин, глубокий мыслитель, чьи красота и обаяние смогли бы обворожить саму богиню Мудрость, если бы только он снизошел до нее (чего он делать не собирался). И все же сейчас вся эта уникальность разделилась между сотнями копий, повторяя себя. Старые женщины с головами By сердито зашипели на своих соседей в толпе.

– Тень здесь?

Тысяча голосов, в унисон задающих один и тот же вопрос, вырвавшийся из губ сотен By и у обычных, неизменившихся людей, повторили:

– Тень здесь?

Захлебываясь, бормоча, скрежещущие голоса, слившиеся в нестройную какофонию, настойчиво задавали один и тот же вопрос, пока By, стоя высоко над ними, кричал, широко открыв рот, больше похожий теперь на волчью пасть; свет, вырывавшийся из его глаз, пронзал пелену дождя, теплого, как кровь. Анфен мрачно наблюдал за происходящим, а Шарфи зажал уши, желая, чтобы все закончилось, не зная, чему именно он стал свидетелем, но понимая, что ему не доводилось еще видеть ничего столь же ужасного – почему-то развернувшаяся сцена была куда хуже, чем длинная череда смертей и мук, вписанных на страницах его прошлого.

Люди с лицами By, вопрошая все о том же, пальцами выцарапывали глаза остальным, откусывали уши, впивались в глотки, выдирали волосы и душили, обливаясь чужой кровью. Те, кого истребляли, кричали, сломленные болью заклятия, и правитель устремил взор вниз, по-прежнему крича, крича, крича. Последнее, что видели погибшие здесь, – его лицо, вплавленное в черты незнакомцев или родных, жены, мужа, дочери, сына, которые вместе со своими семьями проделали долгий путь к замку, а теперь с остервенением впивались в глотки близких, пожирая их заживо. By стоял высоко над буйствующей толпой, наблюдая за смертями, причиной которых стал, и не выказывая ни удовлетворения от происходящего, ни хотя бы понимания того, что он сотворил. Анфен молча наблюдал за бойней, не обнажая меча. Похоже, его ничуть не заботило, что любой из охваченных жаждой убивать может в следующий миг повернуться в его сторону.

Кровь пропитала траву на лужайках замка, чавкая под топчущими ее ногами, – те, кому повезло оказаться с краю толпы, еще успели в панике убежать.

Тень была среди них. Тень наблюдала со стороны, зачарованная странным, прекрасным существом, стоявшим так высоко над толпой. Один вид этого создания, сиявшего ангельским светом, чей дикий крик отзывался в ушах Тени удивительной музыкой, наполнил ее странным чувством, которое каждую секунду менялось от тоски до ярости. Ей хотелось уничтожить этого человека, хотя видимых причин не было, и вместе с тем она любила его, не зная, что такое любовь.

Вместе с мерцающим светом это стройное, хрупкое тело, возвышающееся над толпой, излучало страх. Собственный страх By, сочащийся из каждой поры, заливавший воздух кровью, наполнил собой сотни обитателей этого мира, собравшихся на лугах вокруг замка и наблюдавших за правителем.

Чувство, которое Тень ощутила, глядя на By, было куда сильнее, чем то, что превращало Эрика в некий ориентир для него на равнинах мира. Ей хотелось кричать в ответ, завывая с таким же мастерством и гармоничностью, влить свой голос в эту неистовую песнь – и одновременно заставить этот голос замолчать навсегда. Она не знала, что делать, не осмеливалась подойти ближе, несмотря на острое желание приблизиться, которое вскоре целиком завладело ею. Тень открыла рот, пытаясь отыскать собственный голос, чтобы подражать воплям By, однако ее ждала неудача.

Впервые она отвлеклась от воспоминаний о тюрьме, из которой сбежала лишь благодаря счастливой случайности. Каким прекрасным местом она поначалу показалась ей! Пленение в круглой маленькой комнате, постоянно вращающейся в пространстве, было настоящим счастьем. Она падала спиной вперед через свисающие и переплетающиеся разноцветные цепи. Их прикосновения были чистым удовольствием – они чесали где нужно, усмиряли жажду и желания, дарили ее телу ранее неведомые наслаждения. Она чувствовала себя целой, наполненной, познала мир и покой, освободившись впервые от желания мчаться сквозь пространство и время, пытаясь учиться, хотя все уроки, преподанные ей на просторах вне этой комнаты, сводились к следующему: боль или пустота лежат в сердце всего; внутри каждого существа, столь прекрасного снаружи, ужасное омерзительное месиво; ласкающие глаз красоты земли просто есть. А здесь, в этом странном месте, все ее печали исчезли, испарилось недовольство и беспокойство. Все было именно так, как обещало притяжение, заманчиво сулившее радость, звавшее ее в медальон с другого конца мира, несмотря на бесчисленные мили, разделявшие их, которое привело Тень к башне, где Эрик и Сиель жестоко обманули ее.

Однако со временем цепи раскалились, и наконец жар и боль перевесили наслаждение, каждая секунда пребывания здесь превратилась в агонию. Все ее инстинкты кричали только об одном: нужно вырваться на свободу! Тень совсем обезумела от боли, она даже не помнила, как получилось, что она неожиданно оказалась снаружи; в ее сознании смутно брезжило воспоминание о порыве холодного ветра, словно неподалеку открылась крошечная дверца и она поспешила нырнуть в нее…

И по чистой случайности оказалась здесь. Теперь Тень действительно закричала, куда более успешно подражая By, который развел вновь воздетые руки, словно пытаясь заключить грозу в объятия. На лужайках в море крови извивались люди – она словно смотрела на косяк хищных рыб в реке, пожирающих упавшее в воду животное, от останков которого пошла кровавая пена.

При звуке крика Тени подобия By, буйствовавшие поблизости, повернулись к ней и замерли.

Анфен обнажил меч, и тот запел; звук словно исходил из несмазанной, проржавевшей железной глотки. От рукоятки до кончика клинка промчалось серебряное пламя, и Шарфи невольно отпрянул от излучаемого лезвием льдистого жара. Даже когда Анфен перерубал в тиши тела Мучителей, меч не полыхал таким неистовым огнем холодной ярости.

Он проследил за взглядом Анфена, и с екнувшим сердцем увидел Эрика, пилигрима, который в сознании Шарфи занимал место прекрасного друга и товарища. Он искренне встревожился, увидев Эрика здесь, в самом опасном месте на этой половине Левааля. Кстати, а что он здесь делает? С кем пришел?

Создания с лицом By повернулись к Эрику. Поэтому Шарфи теперь показалось вполне естественным, что Анфен с обнаженным мечом двинулся к нему – разумеется, он хочет защитить его. Шарфи вытащил собственный клинок из ножен и последовал за предводителем через сплошную толпу кричащих от страха людей, пытающихся сбежать от жутких подобий By.

Вскоре, однако, стало ясно: что-то здесь не так. Эрик выглядел как-то странно, он скорее походил на созданную магом иллюзию или что-то в этом роде: его очертания казались размытыми, а этот ужасающий, скрежещущий звук! Он так широко разинул рот, что тот походил на пасть какого-то зверя, а его глаза оказались мертвыми черными дырами, которые, казалось, были шире лица, однако каким-то образом на нем помещались. Шарфи отпрянул с чувством глубочайшего омерзения.

Подобие By с телом изголодавшейся пожилой женщины вцепилось когтями в Шарфи, содрав несколько полосок кожи с его шеи, а затем попыталось впиться в горло. Тот завопил и полоснул ее по ногам, но та продолжала хищно и слепо кидаться на него, пока он не распорол ей мечом живот. Женщина упала, но пыталась подняться до последнего, несмотря на вывалившиеся из брюшины кишки, пока ее не затоптали окончательно.

Шарфи помчался за Анфеном, который хладнокровно расчищал себе мечом дорогу, не разбирая, кто перед ним – подобия By с искаженными от ярости лицами или их жертвы. Несмотря на царящее вокруг безумие, у Шарфи невольно мелькнула мысль, не вернется ли Анфен однажды на это самое место, чтобы откопать выбеленные временем кости, павшие под ударами его меча, и оплакать их. Люди шарахались в стороны при виде полыхающего ледяным огнем меча. Шарфи сжал рукоять собственного клинка, когда очередная копия By с визгом набросилась на него, и насадил ее на лезвие. Он высвободил меч, застрявший между костями, и побежал вперед, пока наконец не нагнал Анфена.

– Тень… здесь?! – снова завопил By, еще громче, чем раньше, перекрикивая раскаты грома.

К отвращению Шарфи, многие из уже убитых начали дергаться, словно раздался призыв вновь взяться за оружие. Истоптанные, искалеченные, с разломанными черепами, порванной кожей, выцарапанными глазами, они поднимались на ноги, и каждое изуродованное лицо превращалось в копию By. Они снова восстали.

Анфен добрался до Эрика, который не был Эриком. Шарфи не знал, что и думать, – если это все-таки Эрик, то на него, видимо, наложили сильные чары, а то и какое-то проклятие, с которым им не удалось бы справиться. Не-Эрик повернулся к ним, не закрывая рта, из которого по-прежнему вырывался нечеловеческий, совершенно бесстрастный крик, больше походивший на голос проржавевшей машины или чего-то в этом роде. Шарфи даже не знал, с чем сравнить этот омерзительный звук. Разве что с воплем той железной штуковины, которая пронеслась по мосту над их головами в Иномирье.

Копии By, собравшись в подобие отряда, заковыляли к не-Эрику. Рука Анфена никогда еще не разила быстрее, даже когда он еще наслаждался проворством и силой, свойственными молодости. Он истребил их всех, и воздух наполнился отблесками ледяного серебряного огня. К нему заковыляли остальные, сообразив, что враг, которого By боялся и искал, притаился здесь. И тут Шарфи с ошеломляющей ясностью понял, что настал последний миг, последний бой – к ним пришла смерть, и она носила лицо By. Если бы у него было еще время на последнюю кружку эля и минута на раздумье, он бы счел вполне пристойной смерть от рук самого Друга и Владетеля этого мира.

Однако Анфен справился и с этим отрядом. А они все прибывали и прибывали, волнами накатываясь на воина, твердо стоящего на ногах и без устали взмахивающего мечом. Иногда казалось, что клинок живет своей жизнью – Шарфи видел, что Анфен лишь очерчивает им круги над головой, однако приближающиеся твари падали, лишившись руки, ноги, а то и головы, как будто лезвие разило их на расстоянии. Он глупо стоял на месте, сжимая в руках бесполезное оружие, со стыдом наблюдая за тем, как меч Анфена спасает его от смерти, подобающей воину.

He-Эрик тоже какое-то время просто смотрел на Анфена, затем замерцал и неожиданно оказался на земле позади него, протянувшись, как тень… как тень…

Шарфи неожиданно понял, кого видит перед собой.

Через мгновение Тень вновь оказалась перед Анфеном. Одна ее рука теперь была длинной, тонкой и похожей на клинок. Темное лезвие вспороло воздух и ударило по нагрудной пластине, дарованной Доблестью, и замерло, выбросив рой искр. Потом рука отломилась и упала на землю, тут же растворившись. Тень сконфуженно и непонимающе уставилась на обрубок.

Анфен развернулся, как профессиональный танцор, и взмахнул мечом, едва не стряхнув с него серебристое пламя. Клинок прошил тело Тени насквозь, и та закричала, еще страшнее, чем раньше, – лезвие едва не разрубило ее пополам.

Осталась зияющая рана, и в тот же миг ослепительно вспыхнул свет. Неизвестная сила сбила всех с ног, словно порыв ураганного ветра. Все подобия By и их жалкие жертвы опрокинулись навзничь, Шарфи и Анфен упали вместе с ними и кубарем покатились. Когда свет угас, By больше не было на балконе. Его подобия поднялись на ноги и метнулись в разные стороны, как вспугнутые насекомые. Мертвые, восставшие по его приказу, упали на землю, уснув навсегда.

Тень слепо мчалась по миру, крича от боли, оставляя за спиной неровную, кривую тропу, тянущуюся многие мили, хотя прошло всего несколько секунд. Она добралась от моря Божьих Слез к не имеющим названия окраинам Левааля, словно перешла из одного угла комнаты в другой, так быстро, что сама едва не лишилась ориентации и не рассеялась. Можно было подумать, что, совершив невозможное, она сама станет невозможной. За ней шла полоса нескончаемого жара, поджигавшего траву и деревья по обе стороны неровной тропы, словно сам мир негодовал, признавая невозможность случившегося.

Тень помедлила, подождала, понемногу приходя в себя. Рана по-прежнему болела. Она вновь вернула себе целостность, однако левая сторона, которую едва не отрубил меч Анфена, оставалась текучей, как расплавленное серебро. И жар гас мучительно медленно.

Тень направилась к югу, уже не так спеша, как раньше, оставляя на поверхности мира полосы жара, как следы от ударов кнутом. Хотя боль постепенно гасла, она по-прежнему ничего не понимала. Почему этот человек так с ней поступил?

Тень худо-бедно уяснила механизм происшедшего – она сумела отобразить человека, но не его меч и доспех. Желание незнакомца напасть было за пределами ее понимания. Она уже играла в такие игры с элементалями, даже с Младшими Духами и другими опасными созданиями. От нее бежал даже дракон! А тут человек, с обычной мягкой кожей, хотел причинить ей боль, и сделал это – успешнее, чем кто-либо и что-либо до него!

Но это великолепное создание высоко на балконе Замка, пытающееся обнять небо… Возможно, By был одним из тех, кто способен заполнить вечно царящую внутри ее пустоту? Ни один из этих людей не сумел наполнить ее – даже Эрик. Даже амулет (который, кстати, снова начал звать ее, обещая облегчить боль и страдания). Они все оставили ее прежней, не изменив ничего.

А Сиель?.. Ей отчаянно хотелось увидеть эти длинные волосы, заплетенные в тугие косы, наблюдать за тем, как они покачиваются при каждом движении, слышать ее голос, и не важно, звенит он от смеха или дрожит от страха. Самый его звук покажется ей сладостным после этой горькой боли. Но где она? Тень уже преодолела огромное расстояние, пытаясь отыскать ее, хотя до сих пор не знала, что сделает, если найдет ее.