Текст книги "Тень"

Автор книги: Уилл Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

– Бессмысленно уродовать ее, если только это деяние не доставляет тебе искреннего удовольствия, Блейн. Скажи, ты делаешь подобное с какой-то внятной, высокой целью или исключительно из любви к искусству?

– С целью, разумеется, – напыжившись, процедил Стратег.

Изо рта полетели брызги слюны, мантия заискрилась алым.

Высокий мужчина склонил лысую голову:

– И ты избрал в жизни путь, который требует совершать подобные деяния весьма часто. Странное совпадение?

– Какое тебе дело до нее? – произнес Блейн, хромая навстречу вновь пришедшему. – Эта глупая девка собирается помочь Великим освободиться! Ты планируешь занять место рядом с ней среди излюбленных?

– Мне нет до нее дела, – спокойно произнес волшебник. Он одарил Незнакомку взглядом, исполненным отвращения. – Поступай с ней как тебе заблагорассудится. Я лишь попросил не делать этого здесь. Это путает потоки воздуха и притупляет чувства. По крайней мере, мои. Кроме того, возможно, я способен ответить на твои вопросы гораздо лучше ее.

Блейн странно хрюкнул, однако Таун, по всей видимости, распознал в этом звуке приказ, поскольку тут же убрал нож.

– Пусть будет так, – согласился Стратег, задумчиво поглаживая бороду, пытаясь понять, не этот ли человек вмешался в его заклинание чуть раньше; вплоть до этого момента он искренне считал искажение чар делом рук Незнакомки или волчьего выродка. – Что ты знаешь о Тени?

– Я полагаю, ты угадал ее предназначение с тем же успехом, что и я, – отозвался волшебник. – Авридис желает избавиться от By, подыскать более уравновешенного и податливого человека, чтобы возвысить его в ранг бога. Часть самого By также до сих пор жаждет смерти и покоя, который она принесет. Авридис любовно подкармливал и взращивал эту сторону его сознания до тех пор, пока она не начала разрастаться, сначала случайно, затем целенаправленно. В ответ на многочисленные и разнообразные стимулы By создал нечто, способное уничтожить его, – совершенно бессознательно, разумеется. Он сотворил Тень. По какой-то причине By избрал пилигрима, долженствующего стать Тенью. Я за последние дни имел удовольствие пристально наблюдать за ним. По моим предположениям, выбор был совершенно случайным. Сам по себе пилигрим лишь необходимый ингредиент, существенная составляющая, не более, которая не обладает ни природными силами, ни каким-либо величием. Действительно ли Тень сможет уничтожить By или нет, пока не может сказать никто, и все мои предположения бессмысленны и бесполезны.

– Каковы твои догадки? – спросил Блейн, придя в ярость оттого, что кто-то осмелился поучать его, Стратега замка. – Бесполезны они или нет, я хочу их услышать.

– Как пожелаешь. Я полагаю, что ни Тень не уничтожит By, ни By не уничтожит Тень. Обе эти противоположные сущности в обозримом будущем останутся с нами.

– Каковы причины?

Маг только улыбнулся, услышав очередной отрывистый вопрос.

– Потому что большая часть By, которая ведет его за собой и вела всегда, – это жажда власти, становления богом. И теперь он способен осуществить свою былую мечту. И я подозреваю, что эта часть куда больше и сильнее его стремления к саморазрушению. Повторюсь, мои догадки беспочвенны и бесполезны.

Блейн начал мерить шагами комнату, бормоча что-то себе в бороду. Его посох тяжело стучал по полу.

– Твое беспокойство изрядно запоздало, – произнес волшебник с ноткой странной веселости. – Неужели тебе никогда не казались тщеславными или неподобающими любые попытки создать новое божество? На определенной отметке, Блейн, использование магии выходит за рамки обычного создания и плетения заклинаний. Оно становится все менее управляемым и предсказуемым. Вот почему боги и драконы держатся в определенных рамках, опасаясь даже приближаться к границам, не говоря уже о том, чтобы их нарушить. Они знают – в отличие от нас, слишком мало живущих и не в меру любопытных людей, – что магия, которой владеют они, способна творить то, что изменит все основы существования жизни. И она может стать причиной перемен столь же необратимых, сколь и течение песков времени.

– Да, прекрасно! – гаркнул Блейн.

– Именно поэтому моя школа, как и все остальные, уважает границы дозволенного, в рамках которых люди имеют право работать. Мы посвятили немало времени их изучению, в те редкие мгновения, когда люди не беспокоили нас очередным насморком или политическими дрязгами. Но вы сожгли эти книги, сохранив другие. Вам было все равно, какие границы не следует нарушать.

– Не нужно во всем винить меня, – бросил Блейн. – Решения принимали Авридис и By! Мы, Стратеги, лишь давали советы или руководили исполнением приказов. И наш совет зачастую обладал для правителей не большей ценностью, чем плевок на ковер. Но я не стану утруждать твой слух перечислением своих унижений. Мне было не жаль твоих школ. Я с радостью присваивал артефакты и радовался вашим смертям. Это, по крайней мере, правда.

Волшебник склонил голову, словно благодаря Стратега за искренность.

– Ваши нападения, кстати говоря, были предсказаны. Но, как ты прекрасно знаешь, большинство подобных предсказаний не сбывается. Это место было построено на тот случай, если и впрямь придет гроза. К нашему безмерному удивлению, оно пригодилось.

– Значит, есть и другие места вроде этого? – пораженно спросил Блейн.

– Разумеется – я не стану врать возможному союзнику, каким бы ни было его прошлое, – в Леваале есть несколько подобных башен разного вида. Те из моих коллег, кому удалось выжить, терпеливо ждут.

– Чего они ждут?

– Неизбежного падения By, Авридиса и тех, кто вступил с ними в союз.

– Неизбежного! – фыркнул Блейн.

Он снова начал мерить комнату шагами, и какое-то время стук его трости был единственным звуком, нарушавшим тишину. Даже музыка ветра и волн стихла на время.

Незнакомка спросила:

– Каким образом тебе удалось не пустить Тень в это место?

Маг медленно повернулся и пристально посмотрел на нее. По выражению глаз невозможно было понять, о чем он думает.

– Это сложно, – наконец ответил он. – Тень обладает странной силой. Она отображает что-то, как в зеркале, и становится другой его стороной. Скажем так: мнимой, обманной копией. Если она может стать тенью бога, то и впрямь будет представлять собой страшную, грозную силу – даже если и очень недолго.

Глаза Незнакомки потрясенно расширились, словно она поняла даже то, что осталось недосказанным. Маг, казалось, смотрел прямо в ее душу. Он ровно произнес:

– Или же если она сделает то же самое с драконом. Я не раз размышлял о том, что By может сделать, чтобы защитить себя от силы Тени, – продолжил волшебник. – Например, разделиться. Я сделал нечто подобное, чтобы не дать Тени войти в башню. То, что, по его мнению, он увидел у кромки воды, – это бесконечная череда слабых сил, комариным роем кружащая над волнами. Каждая сама по себе была настолько слаба, что можно было бы не обращать на нее внимания, однако их оказалось слишком много, и каждая сбивала с толку, будучи чрезмерно примитивной для его понимания. Представьте себе могучего зверя, окруженного мошкарой. Что он может сделать? Если бы Тень знала, что это лишь иллюзия, то, возможно, сумела бы преодолеть водную преграду, и тогда у вас не было бы от нее укрытия.

– Ты многое успел узнать о ней, – произнесла Незнакомка.

– Так и есть. И я успел многое узнать о Дьяне, когда он час назад стоял у окна. И многое о тебе, с тех пор как ты впервые оказалась здесь. Твое сердце склонно к предательству – и чаще всего предает тебя саму. Но вместе с тобой страдаем и все мы. – Маг повернулся к Блейну. – Эта женщина больше ничего не знает. Было бы лучше всего убить ее. Однако соверши это с милосердием. Я оставляю эту миссию тебе. Не делай этого здесь, в месте, давно ставшем моим единственным домом. Выполни мою просьбу и убей ее у кромки воды, и тогда я с радостью приглашу тебя в башню. Мы обсудим все и составим новый план.

Незнакомка потрясенно охнула. Блейн был поражен спокойными словами волшебника.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Мы поговорим, когда все будет кончено. Я не могу изменить свое прошлое. Но мы преследуем одну и ту же цель.

– Вероятно, это действительно так, – кивнул волшебник. – Моя цель никогда не менялась. Твоя – менялась, и не раз. Возможно, это произойдет вновь. Посмотрим.

Блейн начал было что-то возражать, однако волшебник покрылся трещинами, начал оседать, и вскоре на каменном полу осталась только груда песка.

Незнакомка продолжала молить о пощаде все время, пока они спускались по ступеням, пока сильные мужские руки тащили ее через воду. Она извивалась в стальном захвате Тауна, платье темно-зеленым цветком распустилось на воде. Охотник сочувственно улыбался, но ни на миг не ослабил хватки.

– Я хочу увидеть его еще раз, – наконец произнесла женщина. – Всего один раз. Один раз. Это все, чего я хочу, – еще раз увидеть его.

– Ты думаешь, это разумная просьба? – саркастически уточнил Блейн.

– Всего один раз, пожалуйста, прошу вас!..

– Рисуй его в своих воспоминаниях. Они куда приятнее, нежели его нынешнее занятие, – мы тут болтаем, а он тем временем трахает Эвелль. – Блейн содрогнулся. – Признаюсь, передо мной открылся новый мир. Я часто гадал, почему Инвии выглядят столь… своеобразно. Теперь мы знаем ответ. Кстати, а как именно дракон трахает женщин?

Очевидно, вопрос предназначался Тауну, который ответил:

– Судя по результатам, очень умело.

Блейн расхохотался. Этот звук был совершенно не похож на его обычный горький смех.

– Я серьезно. Как?

– Я не знаю точного ответа, Стратег. Возможно, они принимают человеческий вид…

– Или своих женщин превращают в дракониц? У меня были бабы, которым эта роль подошла бы. Кто знает?

– Я вижу, вас ничуть не мучает совесть, если вы ведете женщину на смерть с шутками и смехом, – бросила Незнакомка.

– Признаюсь, у меня есть такой недостаток, – спокойно отозвался Блейн. – Но я уверен, что Таун в душе рыдает.

– Такова война, Стратег, – произнес Таун.

Она вырвалась из хватки Тауна, когда они приблизились к кромке воды. Охотник с легкостью поймал ее.

– Дьян! – истошно закричала она.

– Заткни ее, – велел Блейн, опасливо озираясь по сторонам. – И убей.

– Прямо здесь, Стратег? – уточнил Таун.

– Вытащи ее из воды и прикончи, как и просил наш новый приятель. Если он и впрямь построил это место, то еще сможет нам пригодиться. Будем уважать его желания. И веди себя прилично, он, возможно, даже отсюда способен слышать нас.

Стратег оглядел лесок, растущий поодаль от воды. Киоун до сих пор рыскал где-то среди деревьев, охраняя подступы к башне. Блейн на всякий случай пробормотал простенькое заклятие невидимости. По его телу тут же пронеслась волна жара, вызванного заклинанием.

Вот! Блейн почувствовал, как по поляне прокатилась волна силы, которую он принял за дело лап приятеля ведьмы. У него возникло странное ощущение, будто неимоверный магнит притянул всю кровь к стороне тела, обращенной на юг. Неизвестная сила пока действовала издалека. А может, здесь что-то успел наколдовать второй колдун, этот оборотень, Зоркий Глаз.

И все же неведомая чужеродная мощь смыкалась вокруг них все быстрее и быстрее.

– Дьян! – отчаянно вскрикнула Незнакомка.

Ее голос раздался словно одновременно отовсюду, слишком громкий для обычного человеческого крика. Очевидно, она сплела какое-то заклинание, чтобы усилить его.

– Убей ее! – рявкнул Блейн. – Как можно быстрее вытащи ее из воды и прикончи!

Порыв ветра ударил его в грудь, сшиб с ног, и Стратег погрузился под воду, не выныривая до тех пор, пока не закончился воздух в легких. Что произошло очень, очень скоро. Как вышло, что эта чешуйчатая тварь так быстро вернулась?

Когда Блейн поднялся на ноги, женщина уже исчезла. Тело Тауна лежало поодаль, разделенное на две рваные, конвульсивно дергающиеся половины. По земле размазались внутренности вперемешку с клочьями органов и кровью, как будто из куклы неаккуратно вытащили начинку. Лицо Охотника выражало чистейшее изумление.

Блейн был не в силах поверить, что простое заклинание невидимости уберегло его от гнева дракона. Он поспешно снял с трупа все амулеты и обереги, за исключением, разумеется, тех, которые были впаяны в кожу или вытатуированы на ней. Наверху, в башне, на третьем этаже у окна стоял высокий лысый волшебник, неотрывно глядя вниз. В этот раз он провел Стратега, не применяя никакой магии – ни иллюзий, ни заклинаний, ничего. Простой обман. Вот уж действительно – «возможный союзник»! Какой изящный заключительный аккорд! Он сыграл на той самой ноте, которую Блейну не терпелось услышать. Интересно, он знал, что Дьян услышит крики Незнакомки и спасет ее? Может, этот тип надеялся, что дракон прикончит их обоих?

Блейн отсалютовал волшебнику посохом, словно говоря: «Прекрасно разыграно». Лысый даже не кивнул, хотя Стратег в глубине души почему-то надеялся на это, не махнул рукой, проявляя уважение к коллеге-иллюзионисту; хозяин башни просто смотрел на него без всякого выражения. Блейн похромал прочь от воды, в последний раз с сожалением покосившись на растерзанный труп своего лучшего Охотника.

Глава 25
В полете

Бьющие по воздуху крылья дрейка быстро несли их прочь, и вскоре башня скрылась вдали. Потоки воздуха – то теплого, то холодного – порой били в лицо с такой силой, что, казалось, вот-вот могли вышвырнуть их троих из углублений, напоминавших седла, которые имелись на чешуйчатой спине Кейса. Жар рептилии не давал седокам замерзнуть. Было слишком темно, чтобы они могли рассмотреть что-либо внизу, кроме редких огней окон или костров посреди просторов, сверху представлявшихся океанами тьмы. Иногда Кейс бросался вперед и вниз, как будто они мчались по американским горкам. Можно было подумать, что он теряет контроль над собственным телом – возможно, на самом деле дрейк просто пытался дать крыльям немного передохнуть. Проходили часы бесконечного однообразного полета, на протяжении которых ветер то и дело бросал длинные волосы Азиель в лицо Эрику. Ничего интересного не происходило. Их неровная воздушная дорога вела к далекой гряде странных гор неестественной формы, больше всего напоминавших колонны. Затем неожиданно прямо рядом с путешественниками раздался скрипучий голос, спросивший:

– Твое желание?

Все трое пассажиров дрейка завопили от неожиданности. Луп чуть не вывалился, в последний момент схватившись за Эрика. Они снижались, пролетая через густое облако. До них донеслась омерзительная вонь боевых магов, даже несмотря на порывы встречного ветра. Было слышно, как их тела то и дело врезаются в крылья Кейса. Тот пыхтел и кряхтел, не понимая, в чем дело, и снова снизился.

– Твой приказ, – повторил глубокий механический голос справа.

– Принадлежу тебе, – добавил еще один.

– Твоя воля.

Гулкие, скрежещущие, неестественные голоса слились в нестройный хор, все как один предлагая свою верность и службу.

– Ты – Тень, – произнес один из рогатых, который летел прямо над дрейком.

Они увидели его, вылетев из облака. Среди нечесаных и немытых косм ярко блестели желтые кошачьи глаза. Из кончиков рогов валил дым, длинные когтистые пальцы крепко прижимали к груди посох. Заплетенная в неровные косы борода мазнула по голове Эрика дружеским, но совершенно нежеланным приветствием.

– Среди врагов, – произнес рогатый. – Слуга.

– Нет! Это не враги, – быстро возразил Эрик, сообразив, что этот тип собирается сделать. – Не смей нападать на них. Уйди! Оставь нас.

– Твое слово? – уточнил тот, очевидно изрядно озадаченный странным приказом.

Остальные боевые маги поспешили спуститься пониже, приблизившись к дрейку, и теперь летели плечом к плечу с первым.

– Да. Это мое слово. Оставьте нас! Отправляйтесь на восток! Идите! На восток! Пошли к дьяволу!

– Слуга, – ответил хор скрежещущих, глубоких голосов.

Один за другим твари разворачивались и исчезали вдали.

– Вели им отыскать этого дракона и сразиться с ним, – шепотом посоветовал Луп.

Однако стайка магов уже успела разлететься. Их пронзительные, гортанные вопли вскоре отдалились, а затем растворились в ночном небе. Нимало не обеспокоенный происшедшим, Кейс снова стал прокладывать путь через облака, словно в его сознании имелась прекрасная карта самого неба.

Чтобы укрыться от сильного ливня, они остановились на утесе в пещере, пол которой был усыпан гладкими белыми камешками. Дрейк тяжело опустился и звучно выдохнул, намекая, что он сегодня уже прекрасно потрудился и доводить себя до изнеможения не собирается. Луп быстро раскопал камешки и вытащил похороненные под ними кости, нежно погладив их узловатыми пальцами.

– Это кости дрейков, – пояснил он. – Не драконов, а маленьких дрейков. Неудивительно, что он принес нас именно сюда. Старое гнездо дрейков, вот это вот, о да!

– Мы как-то уж слишком доверяем Кейсу, – произнес Эрик, высунувшись из входа в пещеру, где под узким уступом вниз уходили неприступные гладкие скалы. Глубоко под ними огромные квадратные каменные блоки терпеливо ожидали возможности сломать случайно упавшие сверху тела. – Если он сейчас взлетит и бросит нас здесь, спуститься сами мы ни за что не сможем.

– Он нас не оставит. Хороший старый дрейк, – похвалил Луп, погладив умаявшегося зверя по чешуйчатой голове.

Тот дернулся, издав странный звук, больше похожий на храп утомленного старика, чем на кошачье мурлыканье, однако он явно выражал удовольствие.

– А вообще-то странно это, – задумчиво произнес Луп. – По поведению нашего дрейка не похоже, чтобы его приручали люди, но он совершенно не дикий. Забавный зверек! Интересно, может, какой-нибудь маг влез к нему в голову и немного подправил мозги…

Луп вгляделся в большие выпуклые глаза дрейка, похожие на драгоценные камни, и прищурился, словно пытаясь прочесть сделанные мелким шрифтом надписи, оставленные кем-то в глубине. Кейс бесстрастно и терпеливо смотрел на него в ответ.

– И скольких дрейков тебе доводилось видеть? – поинтересовался иномирец.

– Это первый! И он мне нравится, – ухмыльнулся Луп, а затем предложил старые кости Кейсу: – Проголодался?

Кейс с интересом принюхался к угощению, затем взял одну из костей поменьше в рот и задумчиво захрупал ею на всю пещеру.

– Так дрейки обмениваются воспоминаниями, поедая части тел друг друга, – пояснил Луп, похлопав Кейса по округлому боку. – Когда двое встречаются, они дадут друг другу по чешуйке и съедят их, чтобы узнать о новом товарище как можно больше. Для дрейков это как очень долгий разговор по душам. Кейсу откроется многое из того, что было известно его давно почившему сородичу, как только наш приятель переварит его кости. Старый дрейк приполз сюда, зная, что умирает. Он предвидел, что кто-то из его сородичей придет сюда однажды и найдет его – то бишь я так думаю. Замечательная древняя раса, дрейки, о да, еще бы! Даже если они иногда жрут дорогие ожерелья.

– У Архи есть один в клетке, – вспомнила Азиель, нарушив наконец скорбное молчание, которое она хранила с самого начала путешествия.

Эрик подозревал, что это была своеобразная месть за то, что Луп напросился в их компанию.

– И что он с ним делает? – с интересом спросил Луп.

– Да ничего. Он просто сидит там, – ответила девушка.

– Удивительный человек. Все-таки в мире на его вкус слишком мало клеток. Видимо, поэтому он и поспешил столько народу упрятать под землю, а? Это тоже своего рода клетка, которая к тому же никогда не открывается. Как по заказу, воплощение всех его мечтаний, девочка. И часть тебя это прекрасно знает.

Азиель покраснела, но ничего не ответила.

Той ночью они крепко спали, прижавшись к Кейсу и греясь у теплого брюха, почти как у камина, в котором весело полыхает огонь.

Примерно через час или два Эрика разбудил громкий вопль боевого мага – похоже, та же самая стая опять пыталась разыскать его в надежде на новый приказ. К немалому своему удивлению, он обнаружил, что Азиель во сне положила голову ему на плечо. Она испытывала их терпение многочисленными жалобами, что ей нужна горячая ванна, нормальная еда, что у нее все болит и ноет. Эрик подозревал, что на ее языке это означает «Мне страшно». Только когда он начал рассказывать девушке сказки Иномирья про Златовласку и Белоснежку, она наконец успокоилась. Впрочем, Луп слушал с не меньшим интересом.

Эрик посмотрел на утомленное личико, в котором восточные черты изысканно переплетались с европейскими. Он не мог не признать, что девушка очень красива. Он представил, как срывает с нее платье, пока она жалуется и хнычет…

По ожерелью пробежал тусклый блик. Лицо Азиель исказилось от боли, когда блик превратился во вспышку. Она застонала во сне, вскрикнула и села, хватая ртом воздух. Луп и дрейк даже не шевельнулись.

– Все в порядке? – спросил Эрик.

Девушка обнаружила, что во сне прислонилась к нему. Вряд ли она удивилась бы больше, обнаружив рядом Мучителя.

– Не смей прикасаться ко мне! – яростно прошептала она.

– А зачем мне к тебе прикасаться? Меня это не интересует, – быстро солгал Эрик.

Азиель нахмурилась:

– А почему?..

– Что?!

– Я хочу сказать: тебе, разумеется, нельзя этого делать. Но тебе дозволено… желать.

Он расхохотался.

Девушка схватилась за ожерелье, надеясь оторвать его от своей кожи.

– Я жалею, что подняла его. Меня снова мучают плохие сны.

– Какие сны? В них есть Тень?

– В этот раз она душила меня огромной цепью. И все время говорила, что ей необходимо поднять гору, но я не позволяю. И она не смогла бы сделать этого, пока я жива. – Азиель содрогнулась. – Там было еще много чего, но я не хочу думать об этом.

– Может, рассказать тебе еще одну историю?

Ее лицо озарилось предвкушением, но, спохватившись, девушка с деланым равнодушием пожала плечами:

– Как хочешь. Две предыдущие были не ахти.

– Посмотрим, может, в этот раз мне больше повезет. Я расскажу тебе сказку, которую написал не так давно, она называется «Джек и бобовый стебель»…

Он не успел добраться даже до середины, когда Азиель погрузилась в сон и опять прислонилась к нему. Эрик ласково убрал с ее щеки выбившийся локон, гадая, почему испытывает такое острое желание заботиться о дочери законченного мерзавца, тирана, который подмял под себя почти весь мир.

Они поднялись рано утром и снова тронулись в путь, тут же попав в поток ледяного ветра. Мерное покачивание крыльев дрейка напоминало движения весел в уключинах. Порой Эрику казалось, что он по-прежнему в башне, смотрит на макет Левааля. Под ними воды реки обрушивались водопадом в широкое озеро с такой чистой водой, что даже отсюда можно было разглядеть огромных рыб, лениво шныряющих у поверхности.

В брюхе у дрейка громко заурчало.

– Вы уверены, что не надо спуститься и хорошо накормить его? – спросил Эрик.

– Он любит пиво, – произнесла Азиель, которая сидела, чопорно выпрямившись, впереди всех в удобном углублении, стараясь не прикасаться к Эрику. – Он спустится к первому же трактиру, который встретиться по пути, и украдет все, чего ему захочется.

– В таком случае имя ему выбрали удачное, – улыбнулся Эрик. – Настоящий Кейс гордился бы этим.

Дрейк тихо застонал.

– Ты уверен, что знаешь, куда мы направляемся, парень? – спросил Луп, сидевший позади иномирца. – Ты точно хорошо все обдумал? – Впервые народный маг рискнул озвучить свои опасения.

– Я не могу ответить на этот вопрос – хорошо я все обдумал или не очень. Маг, живущий в той башне, велел мне отправляться в замок. Он сказал, что только так можно уничтожить By.

Луп тяжело вздохнул:

– Вряд ли мы найдем там что хорошего, в этом старом замке. Да и Блейн говорил то же самое, не забывай. Будь осторожен, решив согласиться с ним и ему подобными.

Когда на землю снова опустилась ночь, дрейк нашел еще один укромный уголок на высоком уступе где-то в горах Короны Духа, если верить Лупу.

– У этого местечка есть и другие имена, но так его называли там, где я родился. Раньше в этих горах рыли шахты.

– Чешуйки искали?

– Волшебный камень. Его можно было найти здесь и без раскопок – до того, как эти ненормальные перевернули все с ног на голову и поменяли верх и низ гор местами. Из него сложены стены Тантона и Высоких Скал. Этот камень хорошо поддается стороннему воздействию и обладает дополнительными эффектами.

– Какими, например? – спросил Эрик, взбивая бок Кейса, словно тот был огромной живой подушкой.

Дрейка, казалось, подобное отношение вполне устраивало.

– Например, в них удобно вкладывать защитные заклинания, – произнес Луп. – Попробуй-ка влезть по этим стенам, если ты враг городу!

– Так ты думаешь, что они какое-то время продержатся, когда замок наконец атакует?

– Уж точно дольше, чем другие, о да. Даже когда на них обрушится вся его тяжесть. Что и произойдет – и довольно скоро. Целый мир стоит на пороге перемен, юноша. Азиель, думаю, может назвать это победой. Но иногда сражение не выигрывает никто. Вообще никто.

На следующий день они увидели часть пресловутой силы замка – огромная армия пересекала обширные равнины между Тситхом и внутренним морем, на противоположном берегу которого располагался Йинфель. Бесчисленные наконечники копий, устремлявшиеся в небо, превратили войско в движущийся лес, ощетинившийся железом.

– Взгляни-ка на это вон там, – печально произнес Луп, указывая на огромные клубы дыма, поднимавшиеся в небо. – Глупцы, сжигают фермы по дороге. Напрасная трата.

– А зачем они это делают? – спросила Азиель.

Луп фыркнул:

– Они же не собираются жить в завоеванных городах! Просто перебьют всех жителей – и дело с концом. Никто сейчас не собирается подчинять себе непокорные города и потом долго бороться с населением. Когда закончится война, не будет уже нужды ни в людях, ни в их жилищах. С нами будет покончено навсегда. Немногие, может, какое-то время еще протянут на окраинах. Может, даже, их хватит надолго, до тех пор, пока замок не изгонит нас в ничейные земли. И объявит на нас охоту, как на полувеликанов когда-то. – Луп печально вздохнул. – Нас ждет печальное будущее, девочка. Не тебя, но всех остальных.

– Хм, пока этот план не сильно отличается от того, что нам уготовили драконы, – произнес Эрик.

Кейс повернул на восток, огибая клубы дыма.

– О да, разницы никакой. Смерть поджидает за обеими дверьми, а ее дети уже заглядывают в наши окна. Выхода нет, юноша. Если только ты не сумеешь сотворить какое-нибудь чудо в замке, что будет само по себе удивительно, у тебя ведь нет ни плана, ни сколько-нибудь четких представлений о том, что нужно делать. – Луп печально рассмеялся.

– Высади меня здесь, – приказала Азиель дрейку.

– Что теперь? Зачем тебе это понадобилось?! – крикнул Луп.

– Я прикажу им прекратить и повернуть назад, раз уж действия солдат до такой степени вас тревожат. Мне ничуть не больше вас по вкусу постоянные пожары, несмотря на то что страдают только бунтовщики. – Двое мужчин обидно расхохотались, и девушка свирепо уставилась на них. – Почему вы смеетесь? Я ведь дочь их Владетеля! Они обязаны повиноваться мне. Дрейк, опусти нас на землю! Сейчас же! Вниз!

Она подняла руку, словно собираясь ударить животное по боку, но вместо этого застонала и схватилась рукой за ожерелье.

– Что случилось? – спросил Луп встревоженно.

– Оно нагревается, – отозвалась Азиель. – Она движется по кругу там, внутри. Я чувствую это. Она хочет выбраться на свободу.

– Удерживай ее в ожерелье, – посоветовал Луп. – Не давай ей вырваться! Последнее, что нам сейчас нужно, – это вольно разгуливающая по миру Тень.

Азиель ничего не ответила. Эрик прекрасно чувствовал исходящий от ожерелья жар. То и дело по его поверхности пробегали всполохи света, однако, вполне возможно, ему они только мерещились. Эрик неожиданно вспомнил, как Тень, вне себя от ярости, мчалась по кругу у кромки воды, посреди которой стояла башня, и перед глазами сам собой возник оплавленный глубокой колеей песок. От жара тогда таяли даже камни.

– Удерживай ее, – прошептал он на ухо Азиель. – Она решит, что мы с тобой провели ее, специально заманили в ловушку. Именно нам с тобой предстоит выдержать ее ярость.

– Но ведь это ты провел ее! – возмутилась она.

– Разумеется. Хочешь попробовать объяснить ей это? Не давай ей выбраться на свободу. Ты справишься.

– Я постараюсь, – тихо произнесла она.

Ее голос больше ничем не напоминал дочь их Друга и Владетеля.

Дрейк метнулся вниз через облака, чтобы в третий раз попытаться отыскать подходящее место для ночлега – и действительно, вскоре нашел еще одно старое гнездо, словно где-то на вершине холма стоял указатель, видимый только дрейкам. Один-единственный светокамень, намертво вделанный в потолок пещеры, отбрасывал на стены мягкие блики. В его свете на древних стены были видны многочисленные выцветшие иероглифы и затертые руны. Луп пробежался по странным знакам своими узловатыми пальцами, что-то бормоча под нос.

– Это не просто убежище дрейков, это место, – произнес он. – Этой пещерой пользовались и люди. Но мы первые оказались здесь… за очень, очень долгое время.

– А что говорится в этих надписях?

– В основном они на утерянном языке, – произнес Луп. – Что-то про то, что здесь было излюбленное место заклинателей. Я лично считаю, что пещерой когда-то пользовались культисты драконов. Задолго до того, как их частью истребили, частью раскидали по свету (с благословения и с помощью Великих Духов, если верить тому, что говорят). Видно, культисты Инферно богам и то больше по душе. Убей не знаю почему! Я раньше даже не задумывался об этом. Они прибили старичка Инферно, но его почитателей оставили в покое, несмотря на то что эти типчики спят и видят, как бы снова пробудить его и напитать углем жаркое пламя.

Эрик провел пальцем по руническому ряду. Буквы озарились холодным светом от его прикосновения.

– Осторожнее, мальчик, – произнес Луп.

– А зачем маги поднимались именно сюда, чтобы творить свои заклятия? – спросил Эрик.

– Да не маги, юноша, – поморщился Луп, приседая на корточки и глядя на отметины в камне. – Заклинать может кто угодно. Вы с Азиель тоже смогли бы, если бы знали кое-какие ритуалы. Просто времени уходит на это больше, чем у магов. Некоторые называют это длительными заклятиями или ритуальным колдовством. Но полагаться на него нельзя, потому что такие чары срабатывают через раз. Ритуальные заклинатели не способны видеть потоки воздуха, а потому не знают, подойдут ли они. К тому же им никогда не сообразить, с какой именно силой приходится работать, – видишь ли, нити магии все время переплетаются. Мои маленькие фокусы хороши для чего угодно. Но эти дураки, поклонявшиеся Инферно, вроде той девицы, Лейли – помнишь ее? – проделывали такие ритуалы, до того как на них набрели Мучители.

– А есть заклинания, которые можно было бы попробовать прямо сейчас? – загорелась Азиель.