Текст книги "Тень"

Автор книги: Уилл Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

– Парень сказал, чтобы я вернула тебя к ним. Он сказал сделать все так, как ты попросишь. Так что… проси.

«Сделать так, как я попрошу?» – растерянно подумала Сиель. Тень молча смотрела на нее, ожидая приказа.

– Ты отнесешь меня к Эрику и остальным?

– Да, – твердо произнесла Тень.

– Эй-рик? – боязливо уточнил земляной человек, рискнув подползти поближе к Тени.

– Не приближайся к нему, – поспешно предупредила девушка. – Тень, ты отнесешь туда и моего друга? У него есть знания, которые нам понадобятся. Он покажет мне, откуда появляются Мучители.

– Ты просишь меня об этом? – спросила Тень.

Очевидно, ей понравилось это слово.

– Да. Отнеси нас обоих к башне, если можешь.

Она отпрянула было, когда Тень бросилась вперед и заключила ее и земляного человека в свои объятия. Девушка услышала, как ее маленький спутник удивленно вскрикнул. Затем мир с бешеной скоростью замелькал, проносясь мимо.

Эрик вернулся к маленькому участку земли вокруг башни. Он сидел погрузив ноги в теплую воду и чувствуя, как мимо проплывают рыбки, от разноцветной чешуи которых отражался свет, рисуя причудливые картины, как будто стараясь угодить ему. Иногда подобные маленькие чудеса заставляли его радоваться, что он попал в этот мир, где между творящимися ужасами можно рассмотреть редкую красоту. Ему очень хотелось вернуться домой и поведать людям о своих приключениях. И плевать, поверят ему или нет.

Внезапно на берегу у самой кромки воды оказалась Сиель. Она сделала пару неровных, будто пьяных шагов и упала.

Эрик не успел еще оправиться от удивления, вызванного ее внезапным появлением, как сам уже оказался на середине озера. Он-то воспринял маленький фокус Тени как отказ помочь.

Силуэт, лежавший рядом с девушкой, сначала показался Эрику чем-то вроде рюкзака, однако тот пошевелился и перекатился по земле, издавая странные звуки, будто ему было очень и очень плохо. Никакого признака присутствия Тени.

– Сиель! – позвал Эрик, склонившись над девушкой и осторожно коснувшись ее плеча.

– Дай поспать, – пробормотала она, затем открыла один глаз, увидела его и поспешно отпрянула.

– Это я, – произнес Эрик. – Не Тень.

Стоило ему произнести это слово, как Тень возникла, поднявшись от земли. Руки по-прежнему нелепо висели по бокам, на лице застыло жуткое подобие улыбки. Эрик поспешно подхватил Сиель и потащил ее в воду, куда, согласно его уверениям, Тень не могла войти. Вскоре к девушке вернулись силы, и она, покачиваясь, встала рядом с Эриком.

– Принеси сюда маленького человечка, – попросила она. – Он не слишком хорошо перенес это путешествие.

– Я смотрю, ты тоже, – отозвался Эрик, подхватив на руки земляного человека и с удивлением обнаружив, что весил он куда больше Сиель.

Тень наблюдала за его действиями с явным нетерпением.

– А теперь помоги мне добраться до окна, – произнесла она. – Притяжение причиняет боль и становится еще хуже, когда я близко. Пусть вода позволит мне пройти.

– Нет, не позволяй ей войти! – яростно зашептала Сиель.

Эрик жестом велел ей молчать.

– Я пойду туда и открою тебе окно, Тень. Мы постараемся закончить все побыстрее. Но нам предстоит сложная задача. Наберись терпения.

Тень ничего не ответила и не двинулась с места, когда они пошли по воде к башне. Сиель застонала при одной мысли, что придется карабкаться вверх по стволу дерева.

– Иди низом, – предложил Эрик. – Ты достаточно окрепла, чтобы взять этого мелкого?

– Нет.

Эрик оглядел темную арку под башней, куда и Луп, и Зоркий Глаз советовали не соваться. Позади них Тень нависла над водой под странным углом.

– Я и не собираюсь ее впускать, – произнес Эрик, надеясь успокоить девушку.

Он объяснил, что попросту блефовал, заключая это соглашение с Тенью. Она выслушала иномирца без комментариев.

Но даже если бы она все-таки поблагодарила его, Эрик понял бы, что в представлении Сиель он сам не вполне отличается от Тени. Он знал теперь, что она никогда не полюбит его, если вообще способна на это чувство. Эрик всегда подозревал, что Сиель не из тех, кому необходимо любить, однако раньше у него была хотя бы слабая надежда на взаимность, согревавшая сердце. Очень призрачная надежда – однако потерять ее оказалось неожиданно больно.

Осторожно держа голову земляного человека над водой, Эрик стал подгребать к арке, невольно удивившись силе водоворота, тянувшего его вниз. Плыть было больно, резко разболелось плечо с раной, оставленной копьем другого коротышки. У самого подножия лестницы было глубоко, и вода начинала закручиваться здесь воронкой;

было видно две-три верхние ступеньки. Он отдался на милость течения, которое тут же поднесло его к нужному месту, еще два-три гребка – и Эрик начал лихорадочно нащупывать ступеньки, которых уже не различал в темноте. Когда ему наконец удалось встать на твердую поверхность, молодой человек с помощью Сиель кое-как вытащил из воды земляного человека.

Оказывается, это ветер говорил на тайном языке и, по мнению Лупа, представлял опасность для Эрика. Он действительно разобрал бормотания о холоде, о том, что кто-то наконец вернулся сюда, об опасности, которая движется сюда по небу со скоростью ветра. Кто-то звал его по имени и умолял задержаться, прислушаться, уверяя, что необходимо обсудить возможные варианты будущего. Однако Эрик думал только о Сиель, о том, как он пытался заставить ее поцеловать его, пока они спаривались, как животные, там, на вершине холма, сразу после того, как он солгал ей. Действительно, за что ей любить его?..

Оказавшись в башне, они обнаружили, что Незнакомка не спит, наблюдая за лестницей, по которой они поднялись на второй этаж.

– Снаружи стоит Тень? – спросила она.

Эрик кивнул. Сиель, утомленно поднимавшаяся следом, еле переставляя ноги, уставилась на Незнакомку, утратив дар речи.

– Не нужно хвататься за лук, – произнесла та.

Колдунья помрачнела, когда узнала девушку, неоднократно пытавшуюся ее убить.

– Я все объясню, когда ты отдохнешь, – пообещал Эрик Сиель.

Ничего не ответив, она, спотыкаясь, поднялась наверх и рухнула на первую попавшуюся постель. Эрик опустил земляного человека на соседнюю.

Примерно через час Тень сообразила, что ее провели. Раздался гневный крик. Некоторые из спящих пошевелились во сне, но не очнулись, убаюканные пением волн и ветра. Эрик же проснулся, вздрогнув, и ему повезло куда меньше остальных – вернуться в ночные грезы оказалось весьма непросто.

Когда же сон наконец вновь пришел к нему, он опять стал Тенью.

Это было странно, ничего подобного ей еще не доводилось узнавать. Они знали о том, какое притяжение она чувствовала – она ведь сама сказала им! – поэтому такое безразличие… было совершенно непонятным.

То, что притягивало ее сюда, было точно таким же, как то, что исходило от дрейка, летящего в небе. Тень не знала, было ли оно связано с самой рептилией или же с некоей силой, которой тот обладал какое-то время. Она не знала ответа на этот вопрос. Оно неожиданно подарило ей новые чувства и переживания – жажду, голод, страсть, желание, – которые заполнили пустующие уголки в ней, о существовании которых она даже не подозревала до тех пор, пока они в них не расцвели. Каждое из них побуждало ее: «Тебя призвали сюда! Иди же, иди!»

Большую часть ночи она кружила вокруг башни так быстро, как только могла. Она двигалась с такой скоростью, что подняла ветер, а у кромки воды появилась тропа – однако препятствие по-прежнему не пускало ее. Она завыла от отчаяния, когда занялся день, и вернулась в деревню, где не так давно убила собак. Большинство жителей спокойно спали. Она растерзала некоторых, но обнаружила – точнее, вспомнила, – что это не приносит ни удовольствия, ни облегчения. Ничто не способно заполнить пустоты в ее душе, принести то, чего не хватало ей и что имелось в избытке у всех остальных. Разве ей не положено обладать такими же желаниями и качествами? Воспоминаниями, чувствами, которые привязывали бы ее к миру, к людям, к местам? Но у нее не было ничего!

И Тень отправилась прочь, на юг, отчаянно надеясь увидеть нечто новое, что заставит ее забыть об испытаниях и мучениях. Там снова летал этот глупый бог, только теперь совсем близко к земле, и собравшаяся толпа благоговейно пялилась на него, показывая пальцем. За ними оказалось еще больше людей, целая армия, растянутая тонкой длинной цепочкой, солдаты, вооруженные пиками и копьями, не дающие людям подойти ближе к границе.

Она двинулась через толпу, не желая отображать никого из них из опасения, что узнает, что ей не хватало чего-то еще, обнаружит новую пустошь в своей душе. Убивать Тень тоже никого не стала, потому что это было бессмысленно. Впрочем, еще оставался бог… Сможет ли она стать тенью бога?

Она прислушалась к болтовне солдат и выяснила, что бога зовут Кошмар. Кошмар удерживал больших каменных гигантов на своих местах, не позволяя им пересекать границу, на которой недавно стояла Стена. Это была не самая легкая задача, даже для бога. Один из гигантов замер, глядя на южную половину Левааля, Кошмар пронесся над ним, сделав странный жест рукой, и великан послушно развернулся и потопал в другую сторону. Затем бог метнулся к востоку со скоростью, которая произвела впечатление даже на Тень, хотя она знала, что может превзойти ее.

Да, она была уверена, чтосможет стать тенью Кошмара. Она ведь сумела отобразить того дракона в лесу, неподалеку от башни. Это было действительно сложно, даже, возможно, опасно, значит, проделать то же самое с богом будет еще опаснее. Но она была способна на это.

С другой стороны, если люди могли стать источником весьма неприятных открытий, то бог, получается, способен научить ее куда большему?.. Нет! Она не станет делать этого, по крайней мере сейчас. Разочарованная и раздраженная, Тень закричала, и все люди повернулись на звук.

–  Я – Тень! – прогрохотала она, и, поняли люди ее слова или нет, не было ни единой пары ушей до самого горизонта, которая не услышала бы этого вопля.

Глава 19
Форматоры в тиши

По мере того как патрули и даже армии, марширующие по стране, становились привычным явлением в Выровненном мире, Анфен и Шарфи все больше времени проводили в тиши. Однажды вечером они вышли к очередной небесной россыпи сияющих кристаллов, плавающих в воздухе невысоко над Дорогой. При виде их Анфен издал странное шипение, схватил Шарфи и бросился вместе с ним на землю. Они ползли на животе, как солдаты, пытающиеся преодолеть огневой рубеж на поле боя под градом стрел противника.

– Ни звука, – прошелестел тихий голос Анфена.

Странные штуковины, рассыпанные в небе, походили на сияющее осиное гнездо высотой в половину человеческого роста. Они красиво мерцали и переливались, и Шарфи отчаянно хотелось прикоснуться к ним.

Они ждали и наблюдали за кристаллами бесконечно долго – в этом месте, где не существовало минут и часов, вполне могло пройти несколько дней. Время странно текло в тиши и порой, казалось, вообще не двигалось. Шарфи даже сумел выспаться. Однако вскоре Анфен потряс его за плечо и указал куда-то направо. К ним что-то приближалось.

Это была едва ли не единственная в тиши движущаяся штука, которую Шарфи довелось увидеть. У нее толком не было формы, она размывалась колебаниями воздуха в пространстве между ними и странной тварью. Она подплыла к сияющим кристаллам, похожим на бриллианты, и, похоже, поглотила часть, слегка приглушив их сияние. Шарфи показалось, что расплывчатая «рука» сомкнулась на одном из сияющих штуковин, сжимая ее, пока та не исчезла. Второй сияющий кристалл она разломила на множество осколков, разбросав их по земле, и они легли по кругу, а затем один за другим растаяли в воздухе. Странное существо двинулось к третьему, четвертому и одно за другим пожрало все рассыпанные в воздухе алмазы.

Анфен вывел их с Шарфи из тиши в мир яркого света, в котором они лежали на гравии в зарослях ежевики. До двоих воинов донеслись ритмичные шаги множества ног, могущие означать только одно – на юг идет армия, возможно, по Великой Разделительной Дороге.

– Как долго нас не было? – спросил Шарфи.

– В тиши нет времени, – ответил Анфен и вдруг согнулся пополам, издав характерный звук, хотя желудок ничего не исторг. Как будто он медленно умирал.

– Но что такое эта тишь? Брось, ты же можешь мне рассказать. Я уже не раз тебя спрашивал.

– Моя спасительница может ходить туда. Людям нельзя. Если мы изменим там хоть что-то, это может самым ужасным образом отразиться на окружающем мире.

– А что такое эти сияющие кристаллы?

– Заклинание.

– Чего?

– Сияющий силуэт – это заклинание. То существо, которое мы видели, называется форматором. Заклинания изменяют реальность. Тишь похожа на пустое пространство за картиной нашего мира. В Леваале заклинанию требуется лишь краткое мгновение, чтобы сработать – маг дает приказ и инструкции, и реальность изменяется. Но в тиши, которая находится вне времени, эти приказы выполняют форматоры, следуя инструкциям.

– Форматоры? Так эта штука живая?

– В каком-то смысле. Не так, как обычные живые существа в нашем мире. Форматоры не похожи даже на призраков или элементалей. Они вплетают заклинания в нашу реальность. Мерцающие кусочки, кристаллы – это то, как выглядят инструкции, прилагаемые к заклятию, по крайней мере, так их видим мы. Для форматоров это… как слова их языка. Кристаллы говорят им, что нужно делать. То заклинание, которое мы видели, могло быть сплетено давным-давно, несколько веков назад – в этой реальности. А может, прошло не больше двух часов. Или же его сплетут в будущем. Невозможно знать наверняка. В любом случае это было не очень мощное заклинание.

– Да? И откуда ты это знаешь?

– Сияющие частицы были совсем маленькими. Я не знаю их названия.

Они двинулись в путь дальше. На горизонте показался замок, возвышающийся огромной горой, покрытой белым льдом. Шарфи произнес:

– Анфен, пора остановиться передохнуть. Ты тащишь меня в место, из которого я уже не вернусь. Это мне и так понятно. Но неужели я должен к тому моменту непременно шататься от усталости?

Анфен неохотно пробормотал что-то, выражая согласие, и следом за Шарфи свернул с Дороги, направившись к заброшенной сторожке. Внутри ее обнаружились кресла и вода, но еды они не нашли. Шарфи развалился в кресле, вытянул ноги и вздохнул. Анфен встал в дверях, глядя на Дорогу, нисколько не беспокоясь о том, что его могут увидеть. Шарфи взглянул на большой лиловый шрам на шее Анфена, из которого снова одинокой слезой скатилась капля крови.

– Босс, как получилось, что ты можешь нас обоих приводить туда? В тишь то есть. Раньше у тебя не было таких способностей. Что-то с тобой произошло, о чем ты не хочешь мне рассказать.

– Нам туда нельзя, – повторил Анфен. – Мы не должны мешать работе форматоров. Даже молодым драконам закрыт туда путь. Некоторые боги обладают разрешением Великого Дракона, который и показал им дорогу туда. Но они не любят там бывать. Моя спасительница единственная, кто отправляется в тишь довольно часто. Она пошла на риск, даровав мне возможность проходить туда и выходить оттуда по собственному желанию. Моя спасительница рассказывала мне о маге по имени Авридис. Я уже знал его. Именно он впустил сюда чужеродный воздух. Это я тоже знал. Ему нужно объяснить, что он сотворил, и тогда он должен помочь все исправить. Ему покажут путь. И предоставят выбор. – Анфен повернулся и посмотрел на Шарфи безумными глазами, которые живо напомнили тому блуждающий взгляд культистов Инферно. – Но это не главное поручение, данное мне моей спасительницей. Ты должен это знать. Это задача, которую я сам решил считать своей.

– И заодно моей, да? – уточнил Шарфи.

– И твоей. Отдыхай. Нам недолго осталось идти.

Вскоре замок перестал быть далеким размытым силуэтом. Он теперь нависал над ними, как некий небесный мир, и Великая Разделительная Дорога вилась между огромных его челюстей. Голова, казалось, склонилась прямо к ним, когда незваные гости приблизились к замку. Шарфи уже был уверен, что Великий бог-Дракон никакой не миф и что он один мог возвести столь величественное строение. Должно быть, правду говорят люди: Он спит где-то под замком, глубоко в земле, и изменяет мир своими мыслями и сновидениями. Неожиданно Шарфи вспомнил о форматорах – наверное, они тоже являются Его созданиями? В любом случае, похоже, мыслей у Него не так уж много. Наверное, сны Он видит, отправляясь в тишь. И может, им запрещено туда ходить, потому что они могут разбудить Его…

Когда наступил рассвет, они достигли лужаек, обрамляющих замок сочной зеленью, и спокойно, не скрываясь, встали у главных ворот. Огромные челюсти замка-дракона тянулись по обе стороны от них, превышая по ширине даже Великую Разделительную Дорогу. Сегодня здесь не толпились попрошайки из городов, однако движения и суеты было, как всегда, много. Шарфи никогда еще не чувствовал себя таким уязвимым, однако никто из стражников, одетых в цвета замка, не обращал на них с Анфеном внимания на протяжении целого часа, а то и больше, до тех пор пока один из офицеров в форме и кольчуге не задержался поблизости. Он взглянул на меч Анфена и произнес:

– С кем ты здесь? И где твоя форма?

Анфен медленно обнажил меч. Отблески белого света заплясали по лезвию.

– Приведи сюда Авридиса, – произнес он.

Офицер непонимающе воззрился на него:

– Отвечай на вопрос.

– Приведи сюда Авридиса, или я разрежу тебя пополам.

Командир удивленно расхохотался.

– Кто этот дурак? – спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

Анфен был верен своему слову. Взмах меча, рой взметнувшихся искр – и лезвие завершило свой смертоносный путь.

По собравшейся толпе рябью пронеслись шепотки. Постепенно волнение нарастало, и вскоре все повернулись к Анфену. Воцарилось молчание, быстро нарушенное обнажившими оружие мужчинами, которые не мешкая бросились на незнакомца.

Анфен выглядел больным, изголодавшимся и истощенным, однако двигался с поразительным проворством, которым наделены немногие. Каждый осмелившийся броситься на него вскоре падал как подкошенный на землю, заливая кровью Великую Разделительную Дорогу.

Сигнал тревоги разнесся по замку громким воплем огромной хищной птицы. Шарфи с беспокойством взглянул на небо, ожидая появления боевого мага, но не заметил ни одного.

– Держись поблизости, – предупредил Анфен.

Вскоре они вдвоем оказались окружены кольцом солдат, вооруженных до зубов. Одни из них поспешили закрыться щитами, приседая, другие начали посылать стрелы в мятежников. Анфен стоял под их градом совершенно неподвижно, однако почему-то ни одна стрела не попала в цель. Как будто его и Шарфи накрыл огромный невидимый купол. Бывалый вояка почувствовал исходящий от предводителя жар и увидел, как раскаляется его нагрудный доспех по мере того, как все новые стрелы летят в них. Через пару минут даже стоять рядом стало больно.

К счастью, град стрел быстро иссяк. Они, так и не поразив свои мишени, усыпали камни Великой Разделительной Дороги. Кто-то гаркнул приказ перестроиться. Анфен издал боевой клич – молитву воина Доблести – и взмахнул сияющим мечом над головой, создавая настоящее колесо смерти. Шарфи с открытым ртом смотрел, как нападавших разрубает на части и они падают, щедро орошая все вокруг кровью, пока наконец не осталось смельчаков, желающих попытать свои силы. Все сбежали.

– Приведите сюда Авридиса! – звучно крикнул Анфен. – Приведите его сюда!

Затем, задыхаясь, он упал, изможденный, и потерял сознание. С головы до ног бывший разбойник был залит чужой кровью. Немногочисленные солдаты, которым хватило храбрости остаться на посту, не осмелились напасть на него даже сейчас.

Завывания сигнала тревоги наконец-то принесли плоды – ответ донесся откуда-то издалека. У Шарфи возникло очень неприятное ощущение, словно миллионы пар глаз смотрят на них из окон замка, близких и далеких.

Он, как смог, очистил с себя кровь и начал вытирать лицо Анфена.

Через некоторое время, которое бравому вояке показалось слишком долгим, на ступенях замка появились новые действующие лица. Группа мужчин, одетых в черное, – элитная охрана, Шарфи знал эти цвета и слышал очень многое об их носителях, – вышли и взяли Анфена в кольцо, уперев в землю древки обоюдоострых секир, которые по высоте равнялись их росту. Воин был уверен, что на всех зачарованные доспехи – да и оружие, скорее всего, тоже. Они способны махать этими тяжеленными секирами с той же легкостью, как если бы держали в руках обычные кнуты. Доспех пробить не легче, чем каменную стену. Но при этом ему почему-то казалось, что меч Анфена справится с этой задачей без особого труда.

Предводитель, похоже, не обратил на него ни малейшего внимания. У Шарфи на языке вертелось множество вопросов – помимо всего прочего, ему жутко хотелось уточнить, правда ли элитные войска перед битвой пьют кровь полувеликанов (или кровь дрейков?), но вместо этого он попытался принять угрожающий вид, словно тоже приложил руку к истреблению многих дюжин воинов, усеявших дорогу вокруг них.

Вскоре появился сам Архимаг – один, без церемоний и охраны. Он, хромая, вышел на маленький балкон, перед которым обычно выстраивались толпы просителей. Окинув взглядом трупы, колдун ни единым жестом или движением не выдал своих чувств, если таковые у него появились, и сказал:

– Ты проделал долгий путь. И к тому же по очень опасной местности. Но я вижу, это не ослабило тебя.

Уже очнувшийся Анфен поднялся и тяжело оперся на рукоять меча. Его острие не пронзило камни Великой Дороги, хотя до этого спокойно резало сталь.

Он произнес:

– Эти земли очень опасны. Люди, которые сражаются и умирают ради тебя, не хотели бы узнать, что это ты выпустил на волю Мучителей, чтобы уничтожить их, когда они вернутся из последнего похода с победой.

Взгляд Архимага задержался на кучах порубленных тел, усеявших землю вокруг Анфена.

– Должен сказать, что для человека, изъявляющего столь глубокое беспокойство о моих бойцах, это весьма странный способ демонстрировать свое расположение. Однако я не выпускаю на волю Мучителей. – Он уставился на Анфена как человек, пытающийся в уме разрешить сложную загадку. Квадратный камень в пустой глазнице поворачивался то в одну сторону, то в другую. – Некоторые твари сами вырываются на свободу. Было бы опасно пытаться использовать их в своих целях. Мучителей чрезвычайно трудно контролировать. Мне приходится изменять сущность погонщиков, чтобы они не боялись ни боли, ни смерти. Добровольцы, как ты понимаешь… находятся редко.

Элитные стражники молча наблюдали за ними.

Анфен спросил:

– Ты понимаешь, что из-за тебя качнулся Маятник?

Архимаг покачал головой:

– Я знаком с теорией Маятника. Ее создал не я. Это разработка некоторых моих Стратегов, которую я не считаю достойной внимания.

– Тебе следовало бы к ним прислушаться.

Архимаг оперся на перила и глубоко вздохнул:

– Как правило, Иномирье обнаруживает более материальные и глубинные научные знания, нежели те, которыми обладаем мы. Под этим я понимаю немагическую отрасль науки. За свою долгую жизнь я успел понять – и даже ты, Анфен, за свою короткую должен был прийти к тому же выводу: их подход отрицает веру. Я почти уверен, что они уничтожили бы нас в войне. Но в том месте маятники – сравнительно недавнее изобретение. Они используются, чтобы отсчитывать время, насколько мне известно. У меня его не так много, но ты заслужил аудиенцию. Скажи мне, зачем ты пришел сюда. На твоей груди весьма приметный доспех, а в руке – достойный меч. Я не могу сказать, откуда они у тебя и кто был их владельцем. Но ты определенно стал куда более грозным противником, нежели в тот день, когда мы встретились у Стены. Я буду остерегаться тебя.

– А в твоем распоряжении теперь куда более могущественные потоки воздуха, нежели те, которыми ты располагал в тот день, – в тон Архимагу отозвался Анфен. – Будь осторожен с заклинаниями и подбирай для них верное время. За этим я и пришел. Чтобы дать тебе урок магии.

Архимаг с любопытством воззрился на Анфена:

– Так, значит, ты здесь не для того, чтобы вызвать меня на дуэль? Тем лучше. Тогда я жду урока и готов учиться. Приступай.

– Сделай для меня заклинание.

– Заклинание?

– Набрось любые чары. Небольшие и неопасные, если хочешь.

Архимаг настороженно посмотрел на Анфена, затем выпрямился:

– Как пожелаешь. Это заклинание некогда весьма забавляло мою дочь.

Казалось, он все так же стоял неподвижно, ничто не показывало, что он уже колдует – если Авридис действительно накладывал чары, то лишь усилием мысли, и он не сводил взгляда с Анфена. Вниз по ступенькам спорхнула маленькая птичка, сотканная из маленьких пятнышек разноцветного света, и врезалась в землю, взорвавшись снопом ярких искр.

– Этого достаточно? – спросил колдун.

Анфен не ответил. А затем они оба пропали из поля зрения Шарфи – предводитель взял Архимага с собой в тишь, оставив его одного у ступеней на виду у элитных стражников, служащих замку.

– Вот дерьмо, – пробормотал он.

Все солдаты и трупы исчезли. Под ногами по-прежнему была Великая Разделительная Дорога, и замок громадой возвышался над ними, возможно даже превосходя размеры, которыми он обладал в другой реальности. Небо было сумеречным, далекие деревья и кусты выделялись на его фоне черными силуэтами. Каменные стены здесь, в тиши, казалось, вздымались и опадали, словно замок мерно дышал. Огромные белые сияющие кристаллы, превышающие по размеру все, которые попадались Анфену раньше, были раскиданы по небу. Одни висели над самой землей, другие сливались со звездами.

Анфен и Архимаг оказались здесь совершенно одни. У ступеней, где колдун только что сотворил заклинание, которое так нравилось Азиель – он даже не сообразил, что назвал ее своей дочерью, – висела маленькая группка прозрачных кристаллов, которые с легкостью поместились бы в горсти. Архимаг с тревогой огляделся, не понимая, что произошло, не зная, чего ожидать.

Анфен рассказал ему о тиши. Архимаг внимательно выслушал его.

– Скажи мне своими словами, Авридис, – произнес Анфен, – что такое магия?

– Я объяснял это Азиель всего несколько дней назад. Это свободная реальность, которая вливается в связанную реальность и становится ее частью силой разума заклинателя.

– Именно в этом месте магия превращается в реальность. – Анфен указал на небольшое скопление кристаллов. – Не прикасайся к ним. Это чары, которые ты только что набросил. Эти сияющие элементы – инструкции, следуя которым можно собрать твою птичку, сотканную из света. Узоры на них – это язык, на котором написаны указания. Вскоре появится форматор, который выполнит их, преобразовав твое заклинание в реальность. Для нас заклинание работает в тот же миг, как мы его произносим. Однако это место существует вне привычного нам времени. Здесь, где воздух насыщен магией, форматоров очень много. Смотри, один как раз идет сюда.

На деле их оказалось двое – искажающие пространство невидимки, не имеющие собственной формы. Однако второй тут же побрел прочь, увидев, что первый уже дотянулся до заклинания. За считаные мгновение он пожрал рассыпанные в воздухе частички магии и двинулся прочь, словно плывя в воде.

Архимаг зачарованно наблюдал за ними. Он читал теории о Маятнике и многое другое, однако рассказы об этом месте и о процессе, которому он только что стал свидетелем, тоже вызывали недоверие. Теперь же, видя, что тишь действительно существует, он понял, что знает о ней куда больше, чем Анфен мог бы даже предположить. В разных теориях это место нарекалось иными именами – субреальность, подмир, Кал омна древнем языке, что означало «грань сна». И это далеко не все варианты.

И Архимаг знал, что здесь нет никакой магии, которую он мог бы использовать. Значит, ему угрожает смертельная опасность.

Он старательно изображал удивление и потрясение по мере того, как воин Доблести читал ему лекцию. Ему не нужно было лицезреть кучи мертвых тел, чтобы понять: Анфен стал весьма опасным противником. Сразу стало очевидным, что у бывшего первого капитана появилась новая неизвестная сила, которая не ограничивалась доспехами на груди и новым мечом. Архимаг не знал пока, что именно вызвало эту перемену; его первым предположением стало то, что, по-видимому, какие-то маги, принадлежавшие к старым школам, все-таки уцелели.

– Если бы ты отправился в ничейные земли, где живут Разрозненные народы, то обнаружил бы огромные заклинания, которые еще не были преобразованы форматорами. Они остались еще от тех дней, когда в этом мире жили драконы.

– Но как так, Анфен?

– Форматоры не соблюдают никакой очередности. Они просто бродят по миру. Двигаются к первым попавшимся им на пути заклинаниям и делают свою работу. На большие чары уходит больше времени, иногда некоторые из них замирают у крупных кристаллов очень надолго.

– Зачем ты привел меня сюда?

– Чтобы предупредить тебя. Если ты обратишься к чужеродной магии, Авридис, то тем самым призовешь сюда новых форматоров. Тех, которые обитают по другую сторону Конца Света. Некоторые из них уже здесь, хотя пока их число невелико. Они читают инструкции по-другому, их язык отличается от нашего. Они изменят заклинания, сотканные в нашем мире, но еще не ставшие реальностью. Здесь, в тиши.

Архимаг понимающе кивнул:

– А это, в свою очередь, значит, что если заклинания, уже произнесенные, вдруг начнут изменяться…

– Изменится прошлое. Они перекроят все. Именно так By создал Тень, сделал ее реальностью и частью нашей истории.

– Тень тоже здесь?

– Она может приходить сюда когда пожелает. – Анфен пристально посмотрел в человеческий глаз Архимага, говоря не с колдуном, а с Авридисом, молодым человеком, проигнорировавшим предупреждения магов и волшебников давно ушедшей эпохи, заставив их тем самым изгнать весьма перспективного студента из своих храмов. – Ты создал существо, которое не должно было появиться на свет, – произнес Анфен. – Учитывая твои познания, лишь ты один способен помочь уменьшить нанесенный нашему миру ущерб. Вот почему я до сих пор не выжал из тебя жизнь до последней капли, хотя каждая частичка моей души жаждет твоей крови.

Архимаг снова кивнул, показывая, что все понял. Мысленно он уже был в своем хранилище, где стояли канистры с охлажденным чужим воздухом, практически полностью очищенные. Он знал, что теперь обладает оружием против Анфена, что весь Левааль оказался в его руках, полностью завися от его милости. Однако сначала нужно каким-то образом вернуться в знакомую, привычную реальность, где он способен творить заклинания, чтобы защитить себя.

Поэтому Архимаг безропотно выслушал все наставления и предупреждения Анфена, а также совет призвать всех боевых магов к замку и запретить им накладывать заклинания до тех пор, пока не рассеются чужеродные потоки магии. Он даже повесил голову, словно в приступе раскаяния за свои деяния. Про себя Архимаг искренне забавлялся, поражаясь тому, как эти нежные, чуткие создания с честью и совестью наивно полагали, что окружающие точно такие же. Какая ошибка!