Текст книги "Тень"

Автор книги: Уилл Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Глава 21
На севере, на юге

Завывал ветер. На границе, где раньше стояла Стена, собирались над дорогой облака, а затем медленно разбегались по обе стороны, словно там по-прежнему возвышалась нерушимая преграда вместо призрачной вуали. Подчиняясь ветру, клочья тумана то и дело приподнимались с земли, окутывая солдат, которые в такие минуты не могли разглядеть даже рядом стоящего.

Когда прояснялось, через бугрящуюся дымку вуали можно было на милю вперед разглядеть голую равнину, которая постоянно менялась, стоило на мгновение отвести взгляд, – то перед ними представала усыпанная камнями степь, то идеально ровная поверхность, то нечто похожее на вздымающиеся волны темного моря.

Воины, несущие стражу, стояли на своих постах поодаль от границы. Они бы не смогли даже перебросить через нее камень. В первые дни, когда еще находились желающие побунтовать, отдельные смельчаки пытались сделать это, но тогда к ним мчался Кошмар, разрезая клубящиеся облака, и темный длинный туманный хвост, казалось, начинал искриться молниями. Бог смотрел на бунтовщиков и выразительно проводил рукой по небу, словно предупреждая, что подобных вещей делать не следует. После этого больше никто не пытался противостоять.

Офицеры чуть раньше передали весть о том, что, если придется сражаться, Кошмар им поможет! Это был ответ на жалобы солдат, что их слишком мало и они к тому же стоят растянувшись тонкой линией и вряд ли смогут оказать достойное сопротивление возможному противнику. Офицеры, разумеется, не всегда говорят правду своим подчиненным, но, даже если это было не совсем правдой, такая ложь успокаивала.

Каменные гиганты давно уже прекратили ходить вдоль границы. Теперь все они стояли развернувшись лицом к югу, словно собираясь с силами, чтобы сделать последний шаг. Кошмар (и, по утверждению некоторых, Мудрость, хотя ее никто не видел) по очереди подплывал к каждому гиганту и убеждал его развернуться обратно, лицом к северу. Они слушались, замирая спиной к красноватой дымке иногда на несколько часов, иногда – дней. Однако в конце концов каждый из них упрямо, шаркающими шагами, от которых дрожала земля, поворачивался к Южному Леваалю.

Никто не мог объяснить этот феномен, а также понять, откуда взялось странное притяжение, словно превратившее Великую Разделительную Дорогу в русло невидимой реки. По ней теперь было легко и просто идти, казалось, мили сами собой проплывали под ботинками. Может, это дело рук их Друга и Владетеля?

В это дождливое утро каменный гигант, который стоял к Дороге ближе всех и уже полтора дня спокойно смотрел на север, начал разворачиваться. Земля задрожала, когда он сделал два шага своими огромными негнущимися ногами.

То, что казалось всего лишь очередным темным облаком на востоке, неожиданно выросло – это подлетел Кошмар. Солдаты повернулись к нему, наблюдая и пытаясь понять, что все-таки происходит и чего желает Великий Дух. Бог завис над гигантом, заключив его в кокон черного тумана; он теперь уменьшился в полтора раза по сравнению с прошлым днем – его размеры то и дело менялись за это время. Черное облако, в которое превратился Кошмар, потрескивало, не в силах вместить в себя всю его силу. Каменный гигант замер на месте, словно что-то убеждало его сделать это на языке камней.

И словно этого зрелища было мало, о чем солдаты могли бы потом рассказать дома, вдоль всего ряда понеслись крики:

– Дракон! Дракон!

И появилось чудище. Это не мог быть дракон, слишком уж маленький… Он казался не больше птицы, особенно по сравнению с Великим Духом и каменными гигантами. Однако для дрейка эта тварь была все-таки слишком велика, солдаты поняли это, когда она подлетела ближе. К тому же ее чешуя отливала многочисленными радужными оттенками, словно сосредоточив в себе всю магию мира. В мире осталось не так уж много дрейков, но ни один из них не был способен на такое.

Дракон мчался очень быстро, направляясь прямиком к Кошмару и каменному гиганту, которого тот окружил своим туманом. Неожиданно он разделился на пять копий себя самого, а затем каждый из них превратился еще в пять… и еще. Теперь на Великого Духа летела целая стая драконов, и каждый кричал дурным голосом, который причинял сильную боль людям и свербел в ушах.

Кошмар повернулся, оставив в покое каменного гиганта, который тут же продолжил разворачиваться к югу.

Два иллюзорных дракона метнулись на юго-восток, остальные на юго-запад, словно собираясь преодолеть границу и попасть в Южный Левааль. Кошмар разделился надвое. Воздух заполнился странным гудением. На людей обрушился ураганный ветер, такой сильный, что далеко не все устояли на ногах. За ним последовала вспышка ярче молнии, однако никто так и не понял, чем она была вызвана. Когда свет погас, в небе осталось лишь две иллюзии. Они приблизились к барьеру и отпрянули, словно и не собирались пересекать ее.

Кошмар издал странный звук, который сотряс землю. Впоследствии солдаты будут судачить, гадая, что именно он означал, но большинство сойдутся во мнении, что это был крик отчаяния и гнева. Ближайший каменный гигант, воспользовавшись тем, что бог отвлекся, шагнул через границу в Южный Левааль, как будто игра дракона с Духом – или яркая вспышка, выжегшая иллюзии с неба, – наконец-то заставила его определиться и двинуться в путь. Земля затряслась под тяжелыми, громоздкими шагами, пока бывший страж Стены не затерялся вдали, растворившись в дымке, по-прежнему висящей между двумя половинами Левааля. Кошмар наблюдал за ним, но не преследовал.

Некоторые уверяли, что видели, как дракон быстрее ветра усвистел на север с криком, выражавшим очевидный страх; другие утверждали, будто в его голосе слышалось ликование.

Замок содрогнулся, выбив нескольких наблюдателей за Окнами из их кресел.

Архимаг поспешно оперся о стену, чтобы удержаться на ногах, однако землетрясение закончилось, казалось, до того, как он коснулся ее. Это было уже третье по счету за сегодня, все незначительные, но весьма неприятные. Вне всякого сомнения, это дело рук By, который наверняка готовится к своему следующему срыву. На нижних этажах слуги сплетничали не переставая. На сей раз их болтовня имела едва ли не религиозный оттенок, который Архимаг считал вполне подобающим случаю – это было похоже на ритуалы, которыми рыбаки с моря Божьих Слез пытались умилостивить Бурю, чтобы она не наслала на них шторм.

Для By пока подобных ритуалов не было. Однако Архимаг знал, что приближается время, когда ему придет пора уносить ноги и наблюдать за великой переменой со стороны. Когда By покинет замок – а это рано или поздно случится, как перемена произойдет, – Архимаг вернется сюда.

Он почувствовал приближение Стратега Вашуна задолго до того, как услышал далеко разносившийся по Залу Окон звук его шагов. Вот и он, высокий, очень худой человек, получивший прозвище Смерть от людей, занимающих нижние этажи, из-за того, что был не намного толще своего скелета и постоянно ходил обмотанный бинтами. Однако при этом оставался весьма сильным и способным магом.

Вашун задержался у дальнего Окна, глядя вдаль.

– И вот снова они, – произнес он, имея в виду шеренгу восставших солдат, которые выстроились живой стеной у Конца Света. Казалось, Стратега это искренне забавляло. Архимаг поковылял к нему, чтобы понаблюдать за бунтовщиками.

– Кто, по-твоему, начал эту чушь? – спросил он.

– Кто-то искренне верящий в теорию Маятника, – задумчиво отозвался Вашун.

Он говорил так тихо, что едва можно было разобрать слова, произнесенные хриплым, каркающим голосом.

– Ты ведь в нее веришь, разве не так?

– Я-то да, – согласился Стратег, весело взглянув на Архимага и не скрывая того, что считает его круглым дураком. – Но теперь уже слишком поздно думать об этом. Что же до того, чтобы пытаться остановить Маятник жалкой армией в несколько тысяч человек… – Вашун нервно рассмеялся, и его тощее тело конвульсивно дернулось.

– Мне кажется, это дело рук Блейна, – предположил Архимаг.

– А я тоже попал в число подозреваемых?

– Еще бы.

– Как, меня уже исключили? Но ведь никогда не знаешь наверняка…

Пальцы Архимага крепче сжали посох.

– Что-то ты сегодня слишком весел.

– Неудивительно. Мир достиг поворота, за которым мало что осталось, и смех ничем не хуже иных вариантов. Дозволено ли мне будет спросить, Архимаг, что это за баллоны в зале за покоем By? Они сняты с воздушных кораблей, не так ли? И заполнены, случайно, не чужеземным ли воздухом кристальной чистоты?

Архимаг ничего не ответил. Вашун же кивнул сам себе, словно все его догадки подтвердились.

– Проклятый первый капитан Анфен, мятежник, устроил тут славное представление, – произнес он задумчиво. – Пошли разговоры – там, внизу.

– Вне всякого сомнения.

– Ты веришь тому, что он сказал? Что нельзя заклинать чужеродными потоками магии, потому что они могут изменить реальность, даже прошлое? Если так, то я нахожу размещение этих баллонов у покоев By… весьма любопытной затеей. С совершенно непредсказуемыми последствиями.

Архимаг повернулся к Стратегу. Его кадык нервно дернулся, выдавая охвативший колдуна гнев. Драгоценным камнем, вставленным в пустую глазницу, он просканировал ауру Вашуна, ища признаки предательства, однако ничего не обнаружил.

– Если то, что сказал Анфен, верно, то я держу кинжал у глотки всего этого мира. Угрожаю не только человечеству, но и высшим силам.

Вашун обдумал услышанное и долгое время молчал.

– Я даже не мог предположить, что утрата Азиель всколыхнет в тебе такие нежные чувства. Наверное, трудно внезапно потерять контроль над созданием, которое долго холил и лелеял. Я мог бы посоветовать тебе кое-какие средства от напасти. Возьми несколько слуг с нижних этажей – не этих скучных в серых балахонах, я хочу сказать, а нормальных людей с ясным сознанием. Мужчин или женщин, молодых или старых. Хоть целыми семьями, как тебе больше по душе. Вели им собрать вещи, потому что их повысили в должности. Приведи сюда и убей. Медленно. Творчески.

Архимаг вспомнил, как много лет назад, в самые ранние годы, когда он еще не успел пригубить из чаши власти, Вашун был единственным членом внутреннего круга, который осмеливался возражать против введения более жестких мер контроля в замке. На мгновение этот разговор показался ему отдаленным эхом тех дней.

– Тебе стоит попробовать, – продолжал Вашун. – Воздух ведет себя очень странно и интересно после подобных действий. Я бы хотел услышать твое авторитетное мнение по этому вопросу, как только ты сам проследишь за непонятным мне явлением. К тому же это занятие успокаивает. Вот почему я смеюсь над потенциальным уничтожением этого мира, к которому, похоже, идет дело. Заметь, я сказал – потенциальным. Утешься, если хочешь, знанием того, что городам бунтовщиков осталось недолго. И забудь об этой девчонке, Азиель. Она исчезла. Ушла навсегда. Ее можно заменить. Она не имеет особого значения.

– Архимаг! – внезапно завопил Призрак, появившийся в одном из обычных окон.

Колдун поковылял к нему, немало удивленный:

– Где ты был?

– Повсюду. Проще сказать, где я не был. Архимаг, слушай меня! Есть кое-что, о чем мы должны тебе рассказать!

Глава 22
Маятник качнулся

Бесчувственное тело Азиель попеременно излучало то холод, то жар. Эрик опустил ее на постель.

– Вы видели, что там произошло? – спросил он, повернувшись к Зоркому Глазу.

– Я могу описать только то, что видели мои глаза. А они утверждают, будто этот амулет заточил в себе Тень. Я еще не знаю, стоит ли этому верить, – ответил народный маг. Он медленно потянулся к амулету, тяжелой цепью обхватившему шею Азиель, но прикасаться на сей раз не стал, с видимым усилием отведя руку.

Эрик произнес:

– Сиель, приготовь свой лук. Он здесь.

– Кто? – спросила она.

– Киоун. Гобб, идем со мной. Возможно, нам предстоит схватка.

Полувеликан встал и потянулся.

– Хорошо. Эй, Эрик, взгляни-ка! Твоя тень вернулась.

Он был прав. За спиной Эрика послушно протянулась тень, отбрасываемая его телом в лучах парящих под потолком шаров света, озарявших комнату.

– Ты чувствуешь какие-нибудь изменения? – спросил Гобб.

– Нет.

– Пилигрим, я не приказываю, но настойчиво советую не выходить туда, – произнес Зоркий Глаз, не отрывая от Азиель напряженного взгляда.

– А почему ты не приказываешь? – сердито поинтересовалась Сиель. – Разве ты еще не понял, что ты тут главный?

Оборотень проигнорировал этот выпад.

– Мне не нужен нос мохнатого паршивца, чтобы чуять ловушку. Тебя специально выманивают из башни.

– Может быть, но он сам же в нее и попадет.

Эрик проверил свой пистолет и убедился, что не намочил его. Вроде бы все было в порядке.

– Как знаешь, – произнес Зоркий Глаз, опускаясь на край постели Азиель и глядя на девушку. – Я неоднократно спасал тебя от самых разных опасностей. Если ты твердо намерен умереть, кто я такой, чтобы мешать?

Незнакомка переводила взгляд с Азиель на Эрика, словно до нее только сейчас начало доходить, почему он вынес девушку на улицу и приказал держать ее подальше от окон. Он решил, что она догадается о подслушанном им разговоре, который не предназначался для посторонних ушей.

– Ты уверен, что это был Киоун? С ним был кто-нибудь? – спросила Сиель, перекинув лук через плечо, когда они начали спускаться по лестнице к воде.

Гобб следовал за ними, напевая себе под нос простенькую мелодию, как будто они всего-навсего отправились на охоту.

– Я больше никого не видел. Но даже если с ним его приятели, они вряд ли ожидают появления Гобба.

Эрик провел их к месту, где видел долговязого рыжего, – точнее, к кустам, где мелькнуло что-то рыжее. Сиель присела на корточки, вглядываясь в следы, а затем пошла между деревьями, выхватив стрелу из колчана.

– Не туда, – произнес Гобб, очевидно заметивший то, что она проглядела.

Он небрежной трусцой пробежался среди деревьев, ломая ветви плечами. Остальные последовали за ним.

– Вы вот об этом типе? – спросил полувеликан.

В конце просеки сидел Киоун, оперевшись на ствол дерева. Он благожелательно посмотрел на них, ничуть не обеспокоившись. Изобразив удивление, рыжий отбросил огрызок яблока и рыгнул.

– Сиель! Эрик! – воскликнул он, вскочив на ноги. – Как жизнь? Я вижу, вы нашли Дуну замену. Эрик, ты, случайно, не рассказал ей о нашем… ну, о нашем секрете? Не рассказал ведь, верно?

Сиель подняла бровь, но в этот момент на нее что-то упало с дерева. Женщина в маске и одежде из мягкой кожи без труда обезоружила ее и придавила к земле, прижав к горлу лучницы нож. Эрик оказался зажатым между Киоуном и неизвестным ему типом, бесшумно выскочившим из кустов. В итоге он не выстрелил ни в того, ни в другого, потому что внезапно кто-то скрутил ему руки. Револьвер бесполезной игрушкой упал к его ногам. Запястья сноровисто связали, а иномирца ткнули лицом в траву.

Гобб с легкостью стряхнул с Сиель женщину, сгреб ее в охапку и, казалось, благодушно решал, в каком направлении ее зашвырнуть, когда неожиданно появился человек в сияющей мантии, переливающейся всеми цветами радуги.

– Замри! – скомандовал он, и Гобб застыл, едва успев размахнуться.

Блейн положил руку на лоб полувеликана и высоким, визгливым голосом воскликнул:

– Спи!

Гобб медленно осел на землю, закрыв глаза.

Из глаз Стратега потекла кровь. Он откашлялся, и из его горла вылетели белые клубы дыма.

– Боевая магия, – пробормотал он, вытирая глаза. – Нужно было все-таки согласиться на рога. Но опять же, ничто не предвещало схватки с полувеликанами.

Киоун подобрал с земли «Глок», внимательно осмотрел его, а затем почему-то бережно убрал в карман Эрика.

– Значит, это и есть пилигрим, – произнес Блейн, склонившись над иномирцем и внимательно его осматривая. Запахло паленым волосом. – Развязать его.

– Развязать?! – удивился Эрик, решив, что он ослышался.

– И красотку тоже освободите. Великан скоро проснется. Я не причинил ему вреда. Я ваш скромный пленник. – Блейн издевательски поклонился и снова закашлялся.

Стройный мужчина, связавший Эрику руки, перерезал путы и дружелюбно улыбнулся.

– Это называется «завоевать доверие», – пояснил Стратег. – Вы были в моих руках и прекрасно держались. Теперь я отдаюсь вам на милость, так что ведите себя прилично. Я – Стратег Блейн. Я должен побеседовать с вашим предводителем.

– Скорее всего, это грязный пес Зоркий Глаз, – произнес Киоун. – Теперь, когда Анфен упокоился навеки, больше предводительствовать некому.

Он указал на свой меч, подняв его повыше, чтобы Сиель увидела – кровь до сих пор оставалась на лезвии.

– Поздоровайся с Анфеном. До сих пор не смыл пятно. Честно говоря, я горжусь им.

– Зоркий Глаз? – поморщился Блейн, вытирая все еще сочившуюся из глаз кровь. – Никогда о нем не слышал. Кто это – мелкий волшебник? Или местный мыловар? – Он снова закашлялся, выплюнув облачка белого дыма. – В любом случае здесь через пару дней будет Таук. Я побеседую с ним. Слухи о тебе далеко разнеслись, пилигрим.

Сиель подняла лук. Она не знала, куда деть руки, глядя на стройную мускулистую женщину, затянутую в кожу, которая с такой легкостью обезоружила ее. Эвелль с улыбкой посмотрела на лучницу.

Охотник Таун поклонился, а затем он, Эвелль и Киоун бесследно растаяли в лесу, как тени.

– Одну секундочку. Киоун тоже пойдет с нами.

– Это недопустимо, – проворчал Блейн. – Охотники будут охранять подступы к башне. Их верная служба вполне способна продлить наши никчемные жизни, если это имеет для вас какое-то значение. Здесь сейчас собираются разные силы. Подождите и сами увидите.

Гобб наконец пошевелился и поднялся на ноги, держась за голову. Он непонимающим взором окинул поляну:

– Что случилось?

– Воспоминания скоро вернутся, – пообещал Блейн, нервно косясь на полувеликана.

Эрик вынул револьвер из кармана и направил его на Стратега:

– Киоун пойдет с нами.

Блейн захихикал, не обращая внимания на револьвер, и спокойно направился к башне.

– Полегче, Эрик, – произнес Киоун, снова шагнув на просеку. – Стратег не верит в мощь твоей игрушки из Иномирья. Я пойду с вами.

В тот же миг в грудь рыжего уставился наконечник стрелы.

– Брось меч, – приказала Сиель.

Киоун протянул меч Эрику рукоятью вперед:

– Можешь добавить его в свою коллекцию.

У кромки воды Блейн задержался, дергая себя за бороду и поглядывая на башню.

– Кто-то прекрасно потрудился здесь, – произнес он, обращаясь, по всей видимости, к Киоуну. – Это строение живое – живое и обладает собственным сознанием. И мы ему не нравимся.

– Тогда будьте осторожнее, – ядовито посоветовала Сиель. – Мы видели, как вода неожиданно вскипает, не желая пропускать врагов.

– У башни есть и другие способы защитить себя и остановить нас, – заверил девушку Стратег, погружая посох в воду. – Посмотрим, в каком она настроении.

Он шагнул в волны. Вода осталась прохладной и спокойной.

Гобб следовал за Блейном по пятам.

– Мы поговорим позже, – загадочно пообещал он.

– О чем?

– Триста лет убийств. И их поощрения. Об этом.

Блейн вздохнул:

– Хорошо. Как тебе угодно. Мы поговорим об этом.

– Сможешь сама проследить за ними? – спросил Эрик у Сиель, когда они приблизились к башне.

Девушка кивнула. Она проводила троих мужчин под арку к водовороту, а Эрик остался на месте. Затем он вскарабкался наверх, не желая слышать то, о чем мог поведать ему ветер на этот раз.

Блейн задумчиво изучал постоянно изменяющееся и движущееся черное нечто с металлическим отливом.

– Ты знаешь, что это такое? – спросил его Эрик.

– Это место похоже на живой организм, – отозвался Стратег. – Это его органы. Оно должно быть очень осторожным, решая, кого можно подпустить к ним.

Зоркий Глаз наблюдал за Блейном точно так же, как терпеливый охотник за своей добычей. Он отправил всех наверх в тот же миг, как увидел переходящего водную границу человека в мантии, подобные которым носили Стратеги. Оборотню категорически не хотелось, чтобы этот тип увидел амулет на шее Азиель – как, впрочем, и саму девушку. На втором этаже с ним остались только Эрик и Сиель. Киоуна скрутили, опутали веревками, завязали ему глаза и тоже отправили наверх.

– Это правда, что дочь By здесь, у вас? – спросил Блейн, втягивая носом воздух, словно он мог ее почуять.

Зоркий Глаз не ответил. Тогда Стратег повернулся к нему, разведя в стороны руки.

– Я предлагаю вам самого себя, – произнес он. – Все свои знания. Они ваши. Я готов поделиться добровольно. Спрашивайте!

– Когда здесь будут ваши войска? – сурово спросил Зоркий Глаз. – Почему они еще не здесь? С какой целью ты тянешь время?

Блейн обидно расхохотался:

– Есть более безопасные способы потянуть время, нежели этот!

– В самом деле.

– Мои войска стоят вдоль Конца Света. Жалкие несколько тысяч, которые мне удалось увести у Авридиса. Правда, толку от них мало. Очень мало. Эта проблема вышла за пределы человеческого влияния – или очень скоро выйдет.

– Какая проблема?

– Качнувшийся Маятник, разумеется, – отозвался Блейн. – Если ты не знаешь, что стоит за моими словами, нам лучше побеседовать об этом прямо сейчас. Мы можем сделать очень немногое – или вообще ничего, если мои предположения верны. Но вы должны знать о том, что надвигается на нас. Наши стороны издавна борются друг с другом, желая захватить власть над этим миром, даже не подозревая, что каждый миг на нас может рухнуть сокрушительная тяжесть. Мы должны хоть на мгновение остановиться и спросить себя, действительно ли нам так важен этот приз. Мне нужна ваша помощь, вам – моя, если мы хотим, чтобы и впредь было из-за чего сражаться. Наш враг – Авридис.

– Что касается меня, то приз давно уже не имеет значения, так как его уже получил замок, – произнес Зоркий Глаз. – Мы проиграли. Так какая разница?

Блейн пожал плечами:

– Вы скорее всегопроиграли. Партия еще не закончена. Но она близится к завершению, это верно. И я не слишком надеюсь, что вы мне поверите. Я мог бы принести клятву верности, особенно если учесть, что бежать мне некуда – в моем гнезде осталось одно дерьмо. – Он опустился на деревянный стул, двигаясь все так же скованно и неуклюже. – Но я прекрасно осведомлен о том, что в вашем гнезде лишь кровь и трупы, которые являются делом моих рук – хотя бы отчасти. И все же я предлагаю вам свою преданность и клятву верности, если угодно. Поэтому, полагаю, эту маленькую игрушку вполне можно убрать.

Теперь рассмеялся уже Зоркий Глаз:

– Я не могу ручаться за то, что осталось от Вольных городов и Отряда мэров, я не их представитель. Этот союз, скорее всего, прекратил свое существование, и города будут защищаться сами по себе. Вскоре я сбегу отсюда и буду думать лишь о том, как выжить самому. Может, я даже позволю волку взять власть надо мной навсегда.

– А по моим сведениям, Таук из Тантона очень скоро будет здесь. Мэр придет за ним. – Блейн указал посохом на Эрика.

Зоркий Глаз спросил:

– Прав ли я, полагая, что, когда By только возвысился, тебя перекупили и ты предал школы? И содействовал их разрушению? Когда тебе предложили место у власти при новом порядке? От которого ты теперь так неожиданно решил отказаться?

Блейн только проворчал что-то, неохотно кивнув в знак согласия.

– Значит, перед нами профессиональный предатель. Твои обещания вряд ли убедят или хотя бы заинтересуют мэра.

– По крайней мере, вы можете доверять моему инстинкту самосохранения, – со смехом отозвался Стратег.

– Посмотрим.

Блейн не без труда поднялся на ноги и, опираясь на трость, подошел к макету Левааля, который располагался поодаль в этой же комнате.

– Подойди сюда, пилигрим. Есть кое-что, что я хотел бы объяснить тебе. Нет никакой необходимости звать сюда подружку дракона, чтобы она тоже могла услышать это. Она уже знает. И если она утаила эти сведения, она не друг тебе.

Стратег замер, напрягшись всем телом. Из ниоткуда появилась Незнакомка, сжимая в руке длинный нож. Через мгновение она прыгнула вперед и вогнала оружие ему в грудь по рукоятку со странным глухим звуком, как будто просто ударила его кулаком.

Блейн потрясенно открыл рот, сердитые маленькие глаза расширились. Он завыл. Ужасный, пронзительный звук становился все выше и выше, даже после того как Эрик запоздало схватил Незнакомку. Зоркий Глаз быстро сплел заклятие, которое сбило женщину с ног, и она упала на пол, конвульсивно содрогаясь всем телом.

Блейн, в груди которого торчал нож, слегка шевелясь в такт биению сердца, неожиданно начал осыпаться, как будто был слеплен из старой глины. Его рот по-прежнему был открыт, и страшный, потусторонний вой продолжился, даже когда лицо тоже начало крошиться.

Настоящий Блейн стоял на другом конце комнаты и теперь, хромая, заковылял к сотворенной им иллюзии. И разбил ее в пыль резкими, сильными ударами тростью.

– С ней все будет в порядке? – спросил Эрик, склонившись над Незнакомкой.

– Возможно, – флегматично отозвался Зоркий Глаз, пожав плечами.

– Утоли мое любопытство: что ты с ней сделал? – спросил Блейн. От созданной им иллюзии остались лишь два бесформенных куска в груде мягкого серого праха. – Признаться, это боевое заклинание мне незнакомо.

– Исцеляющая магия, – невозмутимо поправил Стратега оборотень. – Слишком большая сила, вложенная в это заклятие, однако вполне может превратить его в боевое.

– Значит, это и есть ваша драконья подружка, – задумчиво протянул Блейн, нависая над женщиной и внимательно рассматривая ее. – За что она меня так невзлюбила, интересно?

– Она должна была стать одной из Новых магов, – пояснил Эрик. – Ее держали в этой вашей подземной пещере. Может, поэтому.

Блейн фыркнул:

– Я тут ни при чем, можешь мне поверить. Это все Авридис со своими хобби. – Стратег вернулся к макету Левааля. – Замечательная вещь, настоящий шедевр. Встань на противоположном конце, пилигрим.

Маг провел рукой над краем карты. Они оба уставились на пустое плоское пространство. Затем миниатюрный мир проявился вновь, все линии стали четче, облака, крадущиеся в нескольких дюймах над землей, побелели, реки и моря обрели насыщенный синий цвет. Горы, вздымающиеся неподалеку от левой руки Эрика, словно были созданы для того, чтобы оградить человечество от опрометчивых поступков. Появилось море пепла, где Инферно – умирая во сне – ворочался под слоями копоти, погруженный в кошмары после своего последнего боя с другими богами. И наконец, замок, огромный, сияющий белизной, короной возвысился над остальными частями мира, расположившись прямо перед входом в Иномирье, через который в Левааль явился Эрик.

На лице Блейна отразилось потрясение.

– Смотри! – прошептал он.

На его половине карты, которая раньше была совершенно пустой, теперь проявилась малая часть незнакомого мира: совсем рядом с границей, неподалеку от Великой Разделительной Дороги.

– Что-то перешло туда! – воскликнул он, яростно оглядываясь, словно надеясь узреть здесь виновника. – Кто же это… Каменный гигант! – Он снова издал странный лающий смешок, как будто не поверил собственным глазам. – Все кончено! Это уж слишком, Маятник взял чрезмерно большой размах! Нет! Я думал, у нас впереди есть еще год-другой, я думал… – Блейн склонил голову набок. Эрик взглянул в глаза Стратегу, которые казались сгустком яростного гнева, превратившегося в алое пламя. – Все кончено. Все. Я не знаю, как именно это произошло. Боги не должны были допустить этого, по крайней мере не так быстро. Процессу полагалось происходить плавно. Они могли остановить крупных созданий, не дать им перейти границу, но, разумеется, богам не удалось наблюдать одновременно за всей линией вдоль Конца Света. Кое-где в отдаленных уголках завесу могли миновать элементали или Младшие Духи… но каменный гигант?! Он слишком велик, слишком! Как?..

Блейн шагнул в сторону Незнакомки, словно собираясь ударить ее бессознательное тело.

– Объяснись, – коротко велел Зоркий Глаз, преграждая ему дорогу.

Он встал на пути Стратега, непреклонно скрестив руки на груди. На лице Блейна появилось выражение искреннего изумления – было очевидно, что он привык отдавать, а не получать приказы.

Однако маг вернулся к дальней половине карты, взял себя в руки и произнес:

– Пилигрим, представь, что ты – бог-Дракон. Если ты еще не знаешь этого, слушай: тебя двое. Один в Северном Леваале, один в Южном, точно такой же. Сознания двоих Драконов давят друг на друга с почти одинаковой силой. Это война, которая длится постоянно с незапамятных времен. Их силы воли сталкиваются в Конце Света, который также называется Точкой Противостояния. Силы соответствуют друг другу и находятся в совершенном равновесии, которое напоминает мир. Точнее, так было. До тех пор, пока не проявился эффект Маятника. И в этот раз его качнул дурак Авридис.

– В этот раз?

– О да, Маятник уже начинал качаться в давние времена, однако тогда здесь еще не было человечества, которое могло наблюдать за процессом – и погибнуть в результате! – Блейн снова испустил горький, невеселый смешок. – Когда сталкиваются миры, молодой человек, хрупкие маленькие жизни вроде наших обычно не выносят такой встряски и повсеместного разрушения. Изменится все. Мы не переживем перемены, если она действительно произойдет. Никто из нас. Я не владею боевой магией, но мне подвластна область иллюзий, образов и звуков. Смотри!

Блейн пробормотал что-то себе под нос, и странная штука, похожая на маленький серебряный шар, появилась в воздухе над столом, подвешенная к потолку на тонкой нити. Она висела точно над границей двух миров.

– Когда одна из сил просыпается и начинает сильнее давить на другую, это можно сравнить с первым сдвигом Маятника, – стал объяснять Блейн. – Каждое движение его представляет собой вторжение одного мира в другой. Сначала они крошечные. Процесс может начать даже насекомое, перелетевшее из одного мира в другой. Затем два насекомых прилетят с другой стороны, и Маятник качнется сильнее. Вперед-назад, вперед-назад, и так может продолжаться до бесконечности. Первым Маятник качнул Авридис – или же просто придал его движению скорость и силу, когда начал играть под землей, создавая Мучителей. Вы знаете, как они появились?

– Нам рассказали, что эти твари – такие же люди, искаженные плохим воздухом, – ответил за всех Зоркий Глаз.

– Да, – подтвердил Стратег, глядя в пространство и тяжело опираясь на посох, словно внезапно лишившись сил. – Сначала в наш мир текла тончайшая нить чужого воздуха. Мы полагаем, что данная разновидность ядовитой магии встречается только глубоко под землей по другую сторону границы. Пока наша правота подтвердилась, и в этом нам крупно повезло. Авридис расширил трещину. На это ушло много времени и сил, зато он узнал, что Стену можно разрушить, применив достаточно мощное орудие. Никто еще не вынашивал подобных планов, это и в голову никому не приходило. Мы обсуждали возможные способы разрушить Стену, однако никогда не подписывались на это.