Текст книги "Шифр Александра"

Автор книги: Уилл Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

4

– Посмотри, что я принес! – воскликнул Огюстен, ставя на стол два пластиковых пакета. – Фалафель и пиво! Как в добрые старые времена.

– Отлично.

Огюстен нахмурился.

– Что-то ты не слишком рад, а?

– Посиди взаперти и сам свихнешься.

– После одного дня? Ты что, день потерпеть не можешь?

– Это все из-за твоих дурацких комиксов. – Нокс принялся доставать продукты из второго пакета. – У тебя есть что-нибудь приличное?

– Например?

– Что-нибудь по археологии. Хотя бы отчеты с раскопок, а? Интересно, что вы там нашли.

– Ладно, – пожал плечами Огюстен, – без проблем. Завтра вечером принесу тебе отчеты. Но раз уж ты так страдаешь…

– Да?

– Я сегодня был на участке, где нашли некрополь. Внизу вода, но откачивать ее Ибрагим не хочет. Предлагает сначала посмотреть, что там есть. Я собирался взять Софию, но раз уж ты сходишь с ума от безделья…

Нокс взволнованно посмотрел на друга:

– Ты серьезно?

– А почему бы и нет? Она, конечно, симпатичнее, но у тебя зато опыта побольше. Сам знаешь, какими опасными бывают такие места.

– Как я туда доберусь?

– Со мной. На мотоцикле. – Огюстен передал ему бутылку холодного пива. – Наденешь мой шлем. Обещаю, нас никто не остановит. Полиция в Александрии – одно название. За те десять лет, что я здесь, меня не остановили ни разу. А если и остановят – не страшно! У меня еще остались документы после поездки в Кирин. Чертовы ливийцы не пропускали твоего покорного слугу под настоящим именем! И только потому, что я нелестно отозвался об этом чокнутом щеголе, Каддафи. Пришлось путешествовать под именем Омара Малика. Я был водителем грузовика из Мерса-Матрух, представляешь? А уж если я сошел за дальнобойщика, то и ты за него сойдешь.

Нокс покачал головой. И о чем только он думает. С другой стороны, поразительное неприятие другом общепринятых правил поведения действовало заразительно.

– А на участке?

– Никаких проблем. Разговаривать буду я. Впрочем, там будет не до разговоров. Наверху только строители, а внизу вообще никого. Если не считать мертвецов. Несколько залов, в каждом около сотни ниш, и везде кости и артефакты. Мансур должен переправить их в музей. Срок – две недели. Работать будут люди из музея, университетские, с побережья. Охранник один, возле спуска, но ему достаточно показать стандартный пропуск Совета по древностям. Я тебе его сам выпишу. На какое-нибудь незапоминающееся имя. Джон Смит, например. Или Чарльз Рассел. Или Марк Эдвардс. Как тебе, а? Марк Эдвардс. Ты и выглядишь точь-в-точь как Марк Эдвардс.

Нокс неуверенно пожал плечами.

– Ты же знаешь, что обо мне думают в Каире. Если попадусь, тебя ждут большие неприятности.

– Наплюй на Каир, – ухмыльнулся Огюстен. – Меня до сих пор тошнит от этого ублюдка Юсуфа. Так подставить вас с Ричардом… Поверь, помочь тебе – для меня удовольствие. Да и никто ничего не узнает. Я трепаться не стану. А ты?

– Меня могут узнать.

– Не думаю. Ибрагим – возможно, но он человек хороший и никому ничего не скажет. Да и на раскопе вряд ли еще появится – там ведь и костюм можно испачкать. Больше тебя никто не знает. Люди все хорошие, кроме той роскошной гречанки Елены и ее…

– Елена? – Нокс потер лоб. – Елена Колоктронис?

Огюстен скорчил гримасу.

– Ты ее знаешь?

– Нет. Просто угадал.

– А если серьезно?

– Помнишь, что случилось с моими родителями и сестрой?

– Конечно. А что? Она имеет к этому какое-то отношение?

– За рулем был ее муж.

– Ох… И он… Тоже?..

– Да.

– Извини. Вам обоим, тебе и ей, сильно не повезло. Но это не важно. Ее там завтра не будет.

– Точно?

– Точно. На ней раскопки в Дельте. Она здесь только потому, что привезла фотографа. Француженку. Гейл Дюма или что-то в этом роде.

– Фотограф? – Нокс покачал головой. – Нет, я ее не знаю.

– Вот и отлично. – Огюстен усмехнулся и поднял бутылку. Они чокнулись. – Тебе абсолютно нечего опасаться.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

1

Огюстен был прав, предложив ему отправиться на раскоп. Пора проветриться. С самого утра Нокс ощущал приятное и, к сожалению, полузабытое волнение. Как же давно он не участвовал в настоящей экспедиции. Пожалуй, слишком давно. Знакомые звуки, запахи. Привычная болтовня. Сердце трепетало от счастья. Натужно ревел генератор, приводя в движение подъемник, неустанно втаскивавший наверх сделанные из старых автомобильных покрышек и наполненные мусором корзины. Мусор просеивали и отправляли либо в музей, либо в отвал. Повсюду змеились кабели и провода; техники устанавливали лампы и вентиляторы. Рабочие в масках и белых перчатках ползали на коленях по подземному лабиринту, осторожно собирая артефакты и человеческие останки.

Прежде чем привезти друга, Огюстен доставил на место водолазное оборудование. Спустившись вниз, они торопливо облачились в костюмы и внимательнейшим образом проверили снаряжение друг друга. Люди, часто совершающие погружения, со временем начинают забывать о правилах безопасности. Но в тесном подземном коридоре нельзя просто сбросить пояс и всплыть на поверхность, если что-то пошло не так. Здесь поверхности просто нет.

Огюстен, вспомнив трюк Тезея, прихватил с собой моток нейлонового шнура, но зацепить его было не за что.

– Подожди здесь, – сказал он и, вернувшись после недолгого отсутствия, поставил на землю груженную мусором корзину. Привязав к ней шнур, француз подергал веревку, проверяя прочность крепления, и удовлетворенно кивнул. Они включили фонарики и спустились в воду. Огюстен тянул за собой шнур. Ласты не надевали. Когда не плывешь, а идешь по дну, осадка поднимаешь больше и видимость ухудшается, зато так легче ориентироваться. Вход в зал нашли сразу. Большая часть ниш была запечатана. Огюстен высветил одну с изображением пучеглазого мужчины, смотревшего, казалось, прямо на них. В соседней нише блеснуло что-то металлическое. Огюстен осторожно вынул погребальную лампаду и засунул в свой мешок.

Они осмотрели еще три зала. Коридор уходил дальше ломаной линией. Шнур зацепился за что-то, но Огюстен подергал, и он освободился. Видимость ухудшалась, и временами они с трудом различали друг друга в кружащей мути. Нокс проверил воздух. Сто тридцать бар. Кислород договорились поделить на три части: одна треть – туда, вторая треть – оттуда и треть – про запас. Он сделал знак Огюстену. Француз ткнул пальцем за спину. Шнур провис. Огюстен потянул. Шнур шел легко. В глазах француза мелькнула тревога. Через минуту конец шнура был у него в руке. Кто-то отвязал его от корзины!

2

Ибрагим всегда чувствовал себя неуютно в присутствии детей. У него не было ни братьев, ни сестер, ни племянников, а перспектива стать отцом таяла с каждым годом. Но Мохаммед пошел на уступки, согласившись отложить работы на две недели, и Ибрагим не мог отказать строителю в желании показать дочери раскоп, хотя и счел неблагоразумным решение привести больного ребенка туда, где столько пыли и где все говорит о смерти.

Они стояли в подземном зале, когда Мохаммеда позвали наверх.

– Звонят из офиса.

Мохаммед недовольно нахмурился.

– Извините, мне придется оставить вас на минутку. Я быстро. Вы не могли бы подержать Лайлу?

– Конечно. – Ибрагим взял на руки сверток из одеялец и пеленок, но девочка почти ничего не весила. Он неуверенно улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ, робко и даже боязливо.

– Этот человек был не египтянином, да? – спросила девочка. Язвочки во рту мешали говорить, и она моргала от боли при каждом слове.

Ибрагим моргал вместе с ней.

– Ты права. Он был греком, из страны, что лежит к северу, за морем. Твой отец очень сообразительный. Он понял, что это грек, потому что нашел у него во рту монету, которая называется обол. Греки считали, что духам нужно расплачиваться с перевозчиком по имени Харон, который переправляет их через реку Стикс в иной мир.

– В иной мир? – спросила Лайла. Глаза ее стали вдруг большими, как будто кто-то оттянул от них кожу. Ибрагим сглотнул подступивший к горлу комок и отвернулся, почувствовав, что вот-вот расплачется. Как же сурова судьба к этому ребенку.

У него уже стали уставать руки, когда Мохаммед наконец вернулся. Лицо отца озарилось такой счастливой улыбкой, что Ибрагим почувствовал себя лишним в этом мире, недостойным потреблять его воздух и занимать какое-то место. Он торопливо отступил в тень.

– Те тесты, о которых вы говорили… Где я могу сдать анализ?

3

Нокс и Огюстен озабоченно переглянулись, но, будучи опытными дайверами, не поддались панике. Воздуха оставалось на двадцать минут, двадцать пять при бережливом расходе. Огюстен указал вперед. Нокс кивнул. Нужно найти выход или хотя бы воздушный карман, где можно переждать, пока муть осядет и видимость улучшится.

Тупик. Нокс поднес к лицу руку с индикатором давления – оно неумолимо падало. Держась руками за стену, они двинулись назад. После ночных погружений в Шарм-эль-Шейхе коллеги много рассказывали о нулевой видимости, но здесь ситуация была куда хуже. Нокс с трудом различал свои руки. Еще один тупик. Или тот же самый? В таком месте они запросто могли двигаться по кругу. Пятнадцать бар. Они уже не шли, а плыли, подгоняемые нарастающим страхом, глотая остатки воздуха. Всего пять бар. Стрелка дрожала уже в красной зоне. Огюстен вдруг схватил его за руку, рванул к себе, вырвал изо рта регулятор и отчаянно постучал пальцем по губам. Нокс передал ему свой и едва не закашлялся. Еще немного. Еще… Впереди появилась развилка. Огюстен показал направо. Нокс был уверен, что вправо они поворачивали в прошлый раз. Он потянул влево. Огюстен покачал головой, настаивая на своем, и Нокс уступил. Они плыли, цепляясь за шероховатые стены, отталкиваясь друг от друга…

Стена. Огюстен метнулся вверх и, вырвавшись на поверхность, выплюнул регулятор. Нокс устремился за ним. С минуту они лежали на боку, стараясь отдышаться.

Наконец Огюстен взглянул исподтишка на Нокса и едва заметно усмехнулся, как будто подумал о чем-то смешном.

– Есть старые дайверы. А есть сраные дайверы.

Нокс качнул головой.

– Думаю, без насоса здесь не обойтись.

– Ты прав, – согласился француз. – И еще… давай никому об этом не рассказывать, ладно? Потерпим годик-два? Меня как-никак считают профессионалом.

– Ладно. Никому ни слова. – Он устало поднялся, стащил с плеч пустой баллон, снял и бросил на каменный пол пояс.

– Смотри-ка! Корзина пропала.

И верно, корзина исчезла, а они даже и не заметили. Хотя с нее все и началось.

– Какого черта? Я думал, просто узел развязался. Уж не Хасана ли фокусы?

Огюстен грустно улыбнулся:

– Нет. Боюсь, все куда проще.

– Как это?

– В корзине был мусор, так? А что у Мансура на первом месте?

Нокс нахмурился.

– Хочешь сказать, что кто-то просто вынес мусор?

– Нам сегодня крупно повезло, приятель.

Из коридора донесся звук шагов. Нокс поднял голову и увидел стройную темноволосую симпатичную молодую женщину. На шее у нее висел цифровой фотоаппарат.

– Кому это здесь крупно повезло? Нашли что-то интересное?

Огюстен моментально вскочил и встал между ней и Ноксом.

– Посмотри! – Он достал из мешка погребальную лампаду. – Там полно нетронутых ниш!

– Фантастика. – Она посмотрела мимо него на Нокса. – Меня зовут Гейл.

Ему ничего не оставалось, как встать.

– Марк.

– Рада познакомиться.

– Взаимно.

– Как дела? – Огюстен кивком указал на фотоаппарат. – Много наснимала?

– Много. Мансур привез осветительное оборудование из музея, так что в зале уже можно фотографировать. Боюсь только, штукатурка потрескается из-за жары.

– А нам это не нужно. – Огюстен обнял ее за плечи и попытался развернуть в сторону от друга. – Послушай, ты ведь одна в городе, да? Может, пообедаем вместе? Я мог бы показать тебе Александрию.

Ее глаза радостно блеснули.

– Правда? Великолепно. – Она тут же покраснела от смущения и попыталась объясниться. – Дело в том, что в моем отеле и поесть негде, а приносить с собой продукты запрещают. Идти же одной в ресторан как-то не хочется. Кажется, что на тебя все смотрят…

– Их можно понять. Такая милая девушка, – галантно вставил Огюстен. – И в каком же отеле ты остановилась?

– В «Виконте».

– Жуткое место. Но почему именно там?

Гейл застенчиво пожала плечами:

– Так получилось. Я попросила таксиста отвезти меня в какой-нибудь отель поближе к центру и подешевле.

– И он поймал тебя на слове, – рассмеялся Огюстен. – Итак, до вечера. В восемь, если тебя устраивает. Я за тобой зайду.

– Отлично. – Она посмотрела на стоящего в тени Нокса. – А вы тоже пойдете?

Он покачал головой:

– Боюсь, у меня не получится. Дела.

– Жаль. – Гейл пожала плечами. – Ну ладно. Пока. – Она повернулась и зашагала по коридору, не оглядываясь и держась немного неестественно, словно чувствовала, что ее провожают взглядами.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

1

Вернувшись в квартиру Огюстена, Нокс устроился на диване и попытался как-то убить время. Занятие оказалось нелегким. Комиксы не помогали. Он прошелся по душной комнате, выбрался на балкон. Солнце никак не желало опускаться за горизонт. Огюстен не возвращался. В половине восьмого зазвонил телефон. Нокс побоялся снять трубку, предпочтя подождать, пока включится автоответчик.

– Это я! – проорал Огюстен, перекрывая смех, музыку и звон стекла. – Возьми трубку!

Нокс взял.

– Тебя где черти носят? Мы же договаривались…

– Послушай, дружище. У меня тут изменилась ситуация. Дела на работе.

– На работе? – сухо уточнил Нокс.

– Хочу попросить тебя об одолжении. Та девушка, фотограф. Гейл. Она ждет меня в «Виконте». Объясни, что у меня завал… что меня срочно вызвали…

– Она же одна в городе, – разозлился Нокс. – Ты не можешь ее подвести.

– Не могу, – согласился Огюстен. – Поэтому и прошу тебя об одолжении. Сам я звонить не хочу – боюсь, бедняжка услышит этот шум и засомневается в моей искренности.

– Надо было пригласить ее с собой.

– Откуда мне было знать, что все так обернется? А теперь уже поздно. Помнишь, я упоминал о Беатрис?

– Ради Бога, оставь меня в покое. Проделывай свои делишки сам.

– Эй, Дэниел, я же прошу тебя как друга. Как это ты сказал… У меня проблемы. Нужна твоя помощь. Прекрасные слова.

– Ладно. Черт с тобой. Я все сделаю.

– Спасибо.

– Ты уж там не надрывайся, – уколол напоследок Нокс. – На работе.

Он взял с полки телефонный справочник, перелистал страницы, нашел номер отеля «Виконт» и снял трубку. Так подвести бедняжку. Бросить одну в незнакомом городе. Он остро чувствовал и свою вину – сказывалось воспитание. Если уж пригласил девушку, будь добр держать слово. Впереди вытягивалась тень долгого вечера в одиночестве. Не с кем поболтать, нечего почитать, нечего посмотреть по телевизору. К черту! К черту Хасана и его головорезов! Он нашел в шкафу чистую рубашку и футболку, оставил записку возле телефона, спустился вниз и поймал такси.

2

Вернувшись в тот вечер домой, Ибрагим долго не находил себе места. После укола – сестра в клинике взяла кровь для проведения теста на гистосовместимость – ныла рука. Перед ним снова и снова вставали большие карие глаза больной девочки. Как же ей должно быть тяжело. Сколько требуется терпения, мужества. В конце концов просто сидеть и ничего не делать стало невыносимо. Он прошел в кабинет, снял с полки одну из книг, ту, что в детстве читал ему отец, и, выйдя из дома, сел в машину.

Мохаммед жил на девятом этаже. Лифт не работал. Поднявшись наверх по лестнице, Ибрагим еще пару минут стоял, прислонившись к стене и, как рыба, хватая ртом воздух. А каково больному ребенку? Он вспомнил свое детство – достаток, образование, никаких трудностей. Жить легко и приятно, когда у тебя богатый отец. Из-за двери долетали приглушенные голоса ссорящихся супругов, которые даже в такой момент старались не беспокоить любимую дочь. И как только они выдерживают подобное напряжение? Ибрагим вдруг почувствовал себя посторонним, нарушителем, вторгающимся в полный боли чужой мир. Он уже собрался уходить, как дверь неожиданно открылась и на площадку вышла женщина, одетая так, словно куда-то собралась. Увидев незнакомца, она замерла у порога.

– Кто вы? Что вы здесь делаете?

– Извините, – растерянно пробормотал Ибрагим. – У меня тут кое-что для Мохаммеда.

– Что?

– Всего лишь книга. – Он вытащил ее из портфеля. – Для вашей дочери. Для Лайлы.

Женщина непонимающе смотрела на него:

– Книга для Лайлы?

– Да.

– Но кто вы?

– Я Ибрагим.

– Археолог?

– Да.

Она задумчиво прикусила губу. Потом распахнула дверь.

– Мохаммед, иди сюда. К тебе пришли. Твой знакомый, археолог.

Мохаммед появился тут же из боковой комнаты.

– Да? – с тревогой спросил он, увидев гостя. – Что-то случилось? Проблемы на участке?

– Нет. – Ибрагим показал ему книгу. – Это… Ее когда-то читал мне отец. Я подумал, что, может быть, ваша дочь… – Он торопливо открыл книгу и стал перелистывать страницы, показывая роскошные иллюстрации, портреты Александра, репродукции.

– Какая красота! – ахнул Мохаммед и бросил взгляд на жену, которая после секундного колебания кивнула. – Лайла весь вечер только о вас и говорила. – Он взял гостя за локоть. – Она будет счастлива получить такой подарок от вас лично.

3

Александрия всегда считалась самым гостеприимным из египетских городов, но напряжение между Западом и арабским миром проникло и сюда, и когда Нокс, расплатившись с таксистом, вышел из машины и поздоровался с проходящим мимо молодым египтянином, то удостоился в ответ лишь сдержанного кивка. Раньше он просто не обратил бы внимания на такую мелочь, но теперь все его опасения вспыхнули с новой силой. Он здесь чужой. Кругом чужие. И как понять, кто из них опасен? Тот, кто улыбается, или тот, кто хмурится?

Отель помещался на шестом этаже. Старый лифт, кряхтя и покачиваясь на тросах, медленно прополз мимо мрачных притихших этажей и остановился. Нокс открыл хлипкую проволочную дверь и вышел. Немолодой, с расползшейся лысиной консьерж разговаривал с бородатым мужчиной. Оба посмотрели на европейца с нескрываемым неудовольствием и раздражением.

– Да? – бросил консьерж.

– Я к Гейл Дюма.

– К француженке?

– Да.

– А вы кто?

Пришлось напрячь память, чтобы вспомнить придуманное Огюстеном имя.

– Марк. Марк Эдвардс.

– Подождите.

Консьерж повернулся к другу, и разговор продолжился с прежней неспешностью. Нокс опустился в синее кресло, из-под обивки которого пробивался белый пушок наполнителя. Прошла минута. Консьерж даже не попытался уведомить Гейл, что к ней пришли. Египтяне беседовали, демонстративно игнорируя посетителя и выказывая свое презрение. Привлекать к себе внимание не хотелось, но ожидание затягивалось, и бездействие становилось еще более подозрительным, чем любое действие, а потому он поднялся, смахнул с брюк белый пух и шагнул к стойке.

– Позвоните ей.

– Минутку.

Нокс положил руку на стойку.

– Сейчас.

Консьерж помрачнел, но поднял трубку и набрал дополнительный номер. Где-то в конце коридора едва слышно звякнул звонок.

– К вам пришли, – коротко сообщил консьерж и, положив трубку, повернулся к Ноксу спиной.

Прошла еще минута. Открылась и закрылась дверь. Торопливые шаги по деревянным половицам. Из-за угла появилась Гейл – в линялых джинсах, мешковатом джемпере и теннисных тапочках на ногах.

– Марк? – Она слегка нахмурилась. – Что вы здесь делаете?

– Огюстен прийти не смог, какие-то неотложные дела на работе. Прислал меня на замену. Надеюсь, вы не возражаете?

– Нисколько. – Она оглядела себя и покачала головой. – А мы идем в какое-то шикарное заведение?

– Вы прекрасно выглядите, – заверил ее Нокс. – Можно сказать, роскошно.

– Спасибо. – Она смущенно улыбнулась. – Так что, идем? Честно говоря, я уже проголодалась.

Они направились к лифту. Консьерж и его бородатый приятель недовольно оглянулись, когда Нокс грохнул проволочной дверцей. Внутри было сумрачно и тесно; больше двух человек в кабинке просто не поместилось бы. Они стояли плечом к плечу, считая медленно проплывающие этажи.

– Какой у вас любезный консьерж, – пробормотал Нокс.

– Вы не поверите, но в Танте было еще хуже. Тамошний портье смотрел на меня так, как будто все зло в мире исходит исключительно от женщин. Так и тянуло спросить, зачем же ты тогда взялся за эту работу? Может, стоило пойти туда, где все клиенты исключительно приятные молодые люди?

Нокс рассмеялся и распахнул дверцу – кабина остановилась на первом этаже.

– Вы не против морской кухни?

– Я ее обожаю.

– Здесь неподалеку есть ресторанчик, куда я в прошлом частенько захаживал. Правда, это было давно, но попытаться, думаю, стоит.

– Согласна. Так вы хорошо знаете Александрию?

– Когда-то знал.

Они спустились по ступенькам, и Нокс повернул от многолюдной и шумной Шариа-Наби-Даниил в сторону другой, более тихой улочки. Хочешь избежать неприятностей – держись в тени. Несколько раз он оглядывался, чувствуя на себе чужой взгляд. Какой-то мужчина в голубом костюме взволнованно говорил по телефону, то и дело посматривая в его сторону.

– Все в порядке? – спросила Гейл. – Ничего не случилось?

– Нет. Извините. Просто немного отвлекся. – Они дошли до перекрестка с минаретом на углу, и он постарался скрыть нервозность за разговором. – Мечеть Аттарина. А вы знаете, что здесь нашли саркофаг Александра Македонского?

– Я даже не знала, что его вообще нашли.

– Ваш соотечественник, Наполеон. Это его люди начали разграбление Египта.

– Конечно, – улыбнулась Гейл. – А потом все награбленное украли вы, англичане.

– Вы, наверное, хотели сказать, спасли и сохранили для всего человечества. В общем, они нашли этот огромный каменный саркофаг, весь покрытый иероглифами, прочитать которые в то время никто не мог, но местные клялись, что в нем лежал Александр. Наполеон восхищался Александром, а потому решил взять саркофаг для себя и приказал отправить его во Францию. Потом англичане перевезли саркофаг в Британский музей, где и выставили вместе с Розеттским камнем.

Мужчина в голубом костюме все еще шел за ними, продолжая говорить по мобильному. Нокс свернул в переулок. Если это «хвост», то он последует за ними.

– Когда иероглифы наконец расшифровали, выяснилось, что саркофаг принадлежал вовсе не Александру, а Нектанебу Второму.

– Вот оно что.

Он еще раз оглянулся, но никого не увидел и позволил себе немного расслабиться.

– Разумеется, этого и следовало ожидать. Египтяне провели европейцев, как щенят. Разочарование было большое. Настолько большое, что никому и в голову не пришло проверить подлинность легенды и, может быть, отыскать в ней крупицы истины. Все считали, что Птолемей никогда бы не похоронил Александра в простом каменном саркофаге беглого фараона.

– Да, поверить в это трудно.

– Вот именно. А вы слышали о Нектанебе?

Гейл пожала плечами:

– Немного.

– Последний из чистокровных египетских фараонов. Разгромив персов, он занялся строительством. По его приказу возвели, в частности, храм в Саккаре, городе мертвых возле Мемфиса, тогдашней столицы Египта.

– Знаете, я не такая уж невежественная. И про Саккару читала.

– Он также распорядился изготовить тот самый саркофаг, о котором шла речь. Только вот воспользоваться им не успел. Персы вскоре вернулись, и Нектанебу пришлось бежать. Так что когда двадцатью годами позже Птолемей пришел к власти и стал искать временное пристанище для тела Александра, саркофаг и храм Нектанеба как раз пустовали.

– То есть вы полагаете, что он использовал саркофаг в качестве камеры хранения?

Незнакомец в голубом костюме неожиданно появился впереди и по-прежнему с телефоном у уха. Бросив взгляд в их сторону, он тут же отвел глаза. Нокс резко свернул в переулок, увлекая за собой Гейл. Она нахмурилась, но ничего не сказала. Впрочем, он уже пожалел о принятом решении. В переулке было темно и пустынно, а эхо их шагов лишь добавляло мрачного колорита. Вновь оглянувшись, Нокс увидел преследователя в голубом.

– В чем дело? – забеспокоилась Гейл. – Что-то не так?

– Все в порядке. – Он прибавил шагу. – Просто давайте поспешим. Я тоже проголодался.

Объяснению недоставало убедительности, но Гейл лишь пожала плечами.

– Вы рассказывали о саркофаге, – напомнила она.

– Да. – Египтянин отстал, и Нокс облегченно перевел дыхание. – Птолемею действительно требовалось временное хранилище. Не забывайте, что тело Александра доставили в Александрию лишь через несколько десятилетий. Вот и объяснение, почему саркофаг тоже попал туда. Вы бы его видели. Каменный уродец. Но вполне подходящая и, главное, надежная вещь для перевозки.

– Кстати, такое решение выглядело вполне оправданным с точки зрения египтян, – согласилась Гейл. – Вы же знаете, что они считали Александра сыном Нектанеба Второго?

Нокс нахмурился.

– Вы имеете в виду «Роман об Александре»? Бестселлер своего времени, вобравший в себя всевозможные легенды, преувеличения и даже явную ложь вроде рассказа о том, как Нектанеб Второй посетил Македонию, был принят при дворе Филиппа Второго и соблазнил его жену Олимпию, став отцом Александра?

– Я имею в виду не только это. Когда Александр разбил персов при Иссе, он не только стал правителем Египта де-факто. Египтяне увидели в нем законного преемника Нектанеба. Один из его тронных титулов звучал так – Тот-кто-изгнал-чужеземцев. Такой же титул был и у Нектанеба.

– Эй! – воскликнул Нокс. – Кто тут говорил, что ничего не знает о Нектанебе?

– Я не говорила, что не знаю ничего. Я сказала, что знаю немного. – Гейл улыбнулась. – Во Франции «немного» означает «немного». Может быть, у вас, в Англии, по-другому?

– Другими словами, вы полагаете, что «Роман» – заслуживающий доверия источник? – Он повернул направо и снова оглянулся. «Хвост» приблизился. Впереди вышли из-за угла еще двое. Не пора ли бежать? Но двое прошли мимо, не обратив ни на них, ни на преследователя в голубом никакого внимания.

– Скорее всего нет, – сказала Гейл. – В Греции Нектанеб никогда не был. Но можно с уверенностью утверждать, что среди египтян эта история получила широкое распространение. Может быть, и сам Александр не особенно старался опровергать этот слух. Вот уж кто был большим мастером пропаганды. Думаю, отчасти именно поэтому он и посетил Сиву. Общее мнение таково, что Александр отправился туда потому, что Оракул Амона пользовался большим уважением у греков. Но египтяне тоже почитали его на протяжении многих веков. Все фараоны двадцать первой династии совершали паломничества в Сиву, где получали подтверждение своих прав на престол. И кстати, их всех изображали с бараньими рогами, как и Александра.

Наконец-то Корниш! Налетевшая на скалы волна разбилась, швырнув через высокое ограждение хлопья пены, и набережная мгновенно потемнела и засверкала. Нокс успел бросить взгляд через плечо – египтянин в голубом убрал в карман телефон и стоял, оглядываясь и словно выискивая кого-то взглядом.

– Неужели? – с опозданием отреагировал Нокс.

Гейл кивнула.

– Для египтян вопрос о законности власти фараонов был очень важен. Александр был преемником Нектанеба и в некотором смысле его сыном. История о том, что он переспал с его матерью, служила удобным для всех объяснением перехода власти. – Она улыбнулась. – Ну все. Хватит разговоров на профессиональные темы. И где же обещанный ресторан?

– Здесь.

Нокс в последний раз обернулся. Их «хвост» с широкой улыбкой подошел к темноволосой женщине с двумя детьми и, подхватив ребятишек на руки, радостно закружился. Нокс облегченно вздохнул. Никакой опасности, всего лишь паранойя. Впрочем, он тут же напомнил себе, что это еще не повод расслабляться.

Ресторан располагался неподалеку от набережной и выглядел настолько шикарно, что Гейл в ужасе взглянула сначала на спутника, а потом на свой весьма непритязательный наряд.

– Могли бы и предупредить! Я же не могу в таком виде…

– Можете. Вы прекрасно выглядите.

Она поджала губы и с сомнением покачала головой, хотя Нокс и нисколько не покривил душой. Ему всегда нравились девушки ее типа – мягкие, без жеманства, с чувством юмора и умные.

– Вообще-то я так оделась только для того, чтобы ваш друг Огюстен не подумал лишнего. Знала бы, что придете вы…

Нокс лукаво усмехнулся:

– Хотите сказать, что мне позволено рассчитывать на большее?

– Я совсем не это имела в виду! – вспыхнув, возразила Гейл. – Я лишь хотела сказать, что вам, как мне кажется, можно доверять.

– О, – разочарованно протянул Нокс, открывая дверь и пропуская спутницу вперед. – Доверять… Плохи мои дела. Вы бы еще назвали меня милым.

– Может быть, найду что-то похуже, – улыбнулась Гейл. – Посмотрим.

Они поднялись по ступенькам в обеденный зал.

– Пресноводное лучше не брать, – посоветовал он, предлагая ей место за столиком у окна с видом на Восточную бухту. – Озера здесь такие, что остается только удивляться, как в них еще что-то выживает. А вот морепродукты отличные.

– Приму к сведению.

Он сел и развернул салфетку.

– Как у вас с фотографиями?

– Получилось совсем даже неплохо. – Она подалась вперед и, понизив голос, добавила: – Хотя вообще-то я не фотограф.

– Неужели?

– Моя специализация – папирусы. Фотоаппарат всего лишь помогает компоновать фрагменты. С современными программами можно творить чудеса.

– Тогда как же вас взяли на такую работу?

– Так начальство решило.

– Вот оно что. Ваш босс, Елена. Молодец. Так вы работаете с ней в Дельте?

– Да.

– А над чем?

– Раскапываем одно старое поселение. Нашли следы городских стен, жилищ и захоронений. От эпохи Древнего царства до ранних Птолемеев.

– Здорово. И что же это за место?

– Э… – Она замялась и опустила глаза, как будто уже сказала лишнее. – Точно еще не определили.

– Но какое-то представление у вас уже есть.

– Знаете, я просто не могу говорить об этом. Елена всех нас заставила подписать договор, в котором есть пункт о неразглашении информации.

– Перестаньте. Даю слово, что никому не проболтаюсь. Вы же сами сказали, что мне можно доверять.

– Не обижайтесь, но я действительно не могу.

– Хотя бы намекните. Одно словечко…

– Пожалуйста, не просите. Я не могу.

– Можете. И хотите. Ведь хотите же, да?

Она скорчила гримасу.

– Слышали выражение – сунуть голову в пасть льву? С Еленой то же самое. Лучше не связываться.

– Ну и ладно, – проворчал Нокс. – А как получилось, что вы работаете у нее? Это ведь греческая экспедиция, верно? А вы на гречанку не очень-то похожи.

– У Елены был свой специалист, но он заболел, и потребовалась замена. Кто-то порекомендовал меня. Вы же знаете, как это бывает.

– Знаю.

– Она позвонила. Сделала предложение. Не скрою, было приятно. Да и откладывать что-то срочное не пришлось. К тому же одно дело читать про Египет в книжках, и совсем другое – увидеть его собственными глазами.

– Согласен. Так это первые ваши раскопки?

Гейл покачала головой.

– Не люблю говорить о себе. Сейчас ваша очередь. Вы ведь занимаетесь подводной археологией?

– Я археолог, который умеет нырять.

– И еще сноб-интеллектуал?

Он рассмеялся: