Текст книги "Шифр Александра"

Автор книги: Уилл Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

1

Собрав команду в ротонде, Ибрагим объявил о предстоящем визите спонсора. Он бодрился. Пытался представить дело так, будто это его собственная идея. Попросил всех быть на месте, пообещал чай и кофе с булочками, а потом и ленч в музее и наконец мягко напомнил, что именно этот человек дает им деньги. А раз так, то все должны проявить понимание. Короче, Ибрагим старался как мог. Закончив, он спросил, есть ли вопросы. Никто не проронил ни слова. Они были археологами и презирали спонсоров. Собрание объявили закрытым, и все разошлись по местам.

2

День клонился к вечеру. Хосни дремал на водительском сиденье своего видавшего виды «ситроена», когда у подъезда остановился черный хромированный мотоцикл с двумя мужчинами. Тот, что за рулем, был в джинсах, белой футболке и кожаной куртке; пассажир на заднем сиденье – в светлых брюках, голубом джемпере и красном защитном шлеме, который он снял, чтобы поговорить с приятелем. Хосни выхватил из кармана фотографию объекта, но рассмотреть незнакомца было невозможно, да и снимок не отличался высоким качеством. Мужчины обменялись рукопожатием. Пассажир вошел в подъезд, водитель развернулся, описав широкий круг, и с ревом умчался. Хосни посчитал этажи. Француз жил на шестом. Минут через двадцать балконная дверь открылась, и недавний пассажир вышел из комнаты и потянулся. С минуту Хосни наблюдал за ним в бинокль, потом достал мобильный и набрал номер Нессима.

– Да? – спросил Нессим.

– Это Хосни, босс. Думаю, я его нашел.

– Уверен?

– Не на сто процентов. – Хосни слишком хорошо знал бывшего десантника, чтобы выдавать желаемое за действительное. – У меня же только фотография. Но вообще-то я уверен.

– Ты где?

– В Александрии. Возле дома Огюстена Паскаля. Знаешь его? Подводный археолог.

– Хорошая работа, – сдержанно похвалил его Нессим. – Теперь не упусти. И не попадайся ему на глаза. Я скоро буду.

3

Устав мотаться туда-сюда между Дельтой и Александрией, Елена сняла номер в знаменитом отеле «Сесил». Вроде бы рукой подать до того клоповника, в котором обосновалась Гейл, но на самом деле как будто другой мир. Она не собиралась расходовать выделенные деньги на комфорт для какой-то выскочки-француженки, специалиста по языкам, но себя обделять по части удобств не намеревалась. Старший представитель македонского археологического фонда должен поддерживать престиж учреждения и не экономить на мелочах.

Первую половину вечера Елена поработала с бумагами. Приходится только удивляться, насколько забюрократизировано в Египте все связанное с археологическими раскопками. У нее уже начала уставать рука, когда в дверь номера постучали.

– Войдите. – Дверь открылась и закрылась. Елена закончила подсчет, вывела итоговую сумму и лишь затем повернулась вполоборота в кресле и обнаружила стоящего у порога француза-археолога, которого видела утром на раскопе. Сейчас на нем были джинсы и кожаная куртка. – Какого черта? Что вы здесь делаете?

Огюстен, не ожидая приглашения, как будто номер принадлежал и ему тоже, прошел к окну, раздернул шторы и окинул взглядом бухту.

– Мило, – кивнул он. – А вот у меня из окна только чужое белье и видать.

– Я задала вопрос.

Он повернулся спиной к окну и облокотился о ее кондиционер.

– Я думал о вас.

– Что?

– Да. Так же как и вы думали обо мне.

– Поверьте, я ни на секунду…

– Неужели? – усмехнулся француз. – Так уж и не думали?

– Нет. Не думала.

Голос ее предательски дрогнул, и Огюстен, уловив эту дрожь, бесстыдно ухмыльнулся. Елена нахмурилась. Привлекательная, успешная, состоятельная, она привыкла иметь дело с любителями закрутить легкий роман и обычно отшивала их без раздумий презрительным взглядом, после которого у них начисто пропадал всякий интерес. Они были для нее чем-то вроде назойливых мух.

Но против Огюстена обычный прием не сработал. Презрительный взгляд попал в цель, но растворился в нагловатой ухмылке гостя, который как ни в чем не бывало продолжал смотреть на нее.

– Уйдите, пожалуйста, у меня много работы.

Он остался стоять.

– Я заказал столик. Не хотелось бы вас торопить, но…

– Если не уйдете, я вызову охрану, – холодно сказала Елена.

Огюстен кивнул:

– Дело, конечно, ваше.

В животе как будто замахали крылышками сотни бабочек. Она подтянула старый дисковый телефон. Набрала первую цифру номера, полагая, что этого с него хватит. Но нет, он даже не шелохнулся. И самодовольная ухмылка осталась на месте словно приклеенная. Елена набрала вторую цифру. Диск крутился медленно, с сухим пощелкиванием. Трубка холодила щеку. Она уже приготовилась набрать третью цифру, когда ее рука вдруг онемела, словно все мышцы атрофировались.

Он неспешно пересек комнату, взял у нее трубку и положил на рычажки.

– Вы, наверное, захотите освежиться. Я подожду внизу.

4

– Мы его нашли, – сказал Нессим.

На другом конце небольшая пауза. После стольких неудач и разочарований Хасан, похоже, не сразу сообразил, что сказать.

– Уверен?

– Его выследил Хосни. Он сейчас на квартире у приятеля. Я поеду туда, как только получу звонок. Вышел пятнадцать минут назад. Не проверялся. Должно быть, думает, что его уже перестали искать. Но это точно он.

– Где он сейчас?

– В такси. Едет в сторону Рамлы.

– Ты следишь за ним?

– Конечно. Хотите, чтобы мы его взяли?

Снова пауза. Затем:

– Слушай меня. Вот чего я хочу…

5

Гейл встретила его на удивление тепло и даже по-дружески.

– Вы как раз вовремя, – расцвела она. – Ибрагим попросил меня устроить завтра что-то вроде презентации росписей, и мне нужна жертва для тренировок.

Не обращая внимания на хмурый взгляд консьержа, девушка пригласила гостя в комнату. Дверь на балкон была открыта, и снизу доносились веселые голоса парней и треньканье проходящего в отдалении трамвая. На столе стоял открытый лэптоп с заставкой в виде какого-то причудливого узора. Гейл щелкнула мышкой, и на экране вспыхнула яркими красками стена с изображенными на ней двумя мужчинами.

Нокс прищурился и наклонился, чтобы рассмотреть получше.

– Что за чертовщина? Это же с раскопа!

– Верно. С боковых стен малого зала.

– Но… но там же почти ничего не было видно, только штукатурка. Как вам удалось это сделать?

Она улыбнулась, польщенная похвалой.

– Ваш друг Огюстен подсказал. Посоветовал взять побольше воды. Вот я и вылила на стену пару ведер. Вы, конечно, откачали больше, но…

Он рассмеялся и шутливо шлепнул ее по локтю. Легкое, ничего не значащее прикосновение, но обоих словно тряхнуло электротоком.

– Отличная работа. – Нокс на всякий случай убрал руку подальше. – Выглядит просто фантастически.

– Спасибо.

– А вы знаете, кто они?

– Тот, что слева, Акил. Это его там похоронили.

Акил? Странно, но имя казалось знакомым. Где же он мог его слышать? В связи с чем? Обычное, довольно распространенное среди греков имя.

– А второй?

– Апеллес из Коса.

– Апеллес из Коса? – недоверчиво повторил Нокс. – Уж не художник ли?

– А что, был такой художник?

– Да, любимый портретист Александра Македонского. Никому другому царь писать себя не позволял. Любил захаживать к мастеру в мастерскую и надоедать всем своими разглагольствованиями об искусстве. В конце концов Апеллес однажды не выдержал и предложил помолчать, потому что над ним смеются даже мальчишки, смешивающие краски.

Гейл засмеялась.

– Смелости ему, похоже, было не занимать.

– Александру нравились такие, грубоватые, которые за словом в карман не полезут. И Апеллес умел не только высмеивать, но и льстить. Изобразил царя с молнией в руке, как Зевса. И где это? Там сказано?

– Насколько я смогла понять, в Эфесе.

– Что ж, вполне возможно. После первой победы над персами Александр отправился именно туда. – Нокс протянул руку, закрыл файл, открыл другой. На экране возникли идущие по воде воины. – Пергам. – Он взглянул на девушку. – Слышали о нем?

– Нет.

– Город на турецком побережье, напротив Родоса. Тот, кто хочет идти оттуда дальше на юг, должен перебраться через горы, что не очень-то легко. Альтернативный вариант – двигаться вдоль побережья. Проблема в том, что пройти по берегу можно только при северном ветре, который отгоняет море. Александру не повезло – дул южный. Но его это не остановило. Он шел и шел, и ветер переменился. Войско успело пройти по берегу. История во многом напоминает эпизод с Моисеем, перед которым расступилось Красное море. Между прочим, вскоре после этого Александр прошел и по Палестине. А ведь Библия тогда еще не приобрела законченный вид.

Гейл скептически сморщила нос.

– Вам не кажется, что это уже притянуто за уши. А?

– Не стоит недооценивать влияние греческой культуры на евреев. Трудно поверить, что Александр не произвел на них никакого впечатления.

Многие евреи предпринимали попытки ассимилироваться, но у них плохо получалось, и не в последнюю очередь потому, что центром общественной жизни греков был гимнасий, где занимались обнаженными, так что все – по определению – было выставлено на всеобщее обозрение. Греки относились к крайней плоти с почтением, как к части божественного замысла, и считали обрезание варварством. Некоторые евреи старались восполнить нанесенный мохелем [6]6
  Человек, производящий обрезание на восьмой день после рождения мальчика.


[Закрыть]ущерб, подтягивая то, что осталось, с помощью металлических грузиков или срезая кожу с основания головки пениса.

– Я в другом смысле, – сказала Гейл. – Рассказы о том, как воды расступаются перед героем, встречаются в древних мифах довольно часто. Как и рассказы о потопе, уничтожающем врагов. Если кому и вручать пальму первенства, я бы выбрала царя Саргона.

– Аккадийца?

Гейл кивнула:

– Да. Жил за тысячу лет до Моисея и за две до Александра. В одном источнике описывается, как по его воле пересохли Тигр и Евфрат. Есть и другие детали, сближающие его с Моисеем.

– Что вы имеете в виду?

– Мать положила его в сплетенную из тростника корзину и оставила на реке. Как и Моисея. Некто по имени Акки нашел его и воспитал как собственного сына. Подмена – мотив достаточно частый в древней истории. Дает возможность явить людям неотвратимость космической справедливости. Взять, к примеру, Эдипа. Обреченный отцом на смерть, он возвращается, чтобы убить родителя.

Нокс кивнул.

– Удивительно, что подобного рода легенды появляются снова и снова на всей территории Восточного Средиземноморья.

– Ничего удивительного, – не согласилась с ним Гейл. – Здесь всегда велась активная торговля, а торговцы – большие любители рассказывать сказки.

– И весь этот район, конечно, кишел менестрелями. А знаете, чем всегда славились менестрели?

– Тем, что не сидели на одном месте, – усмехнулась Гейл.

Глаза их на мгновение встретились, и Нокс ощутил беспокойное волнение в груди. Давно уже рядом не было женщины, с которой он делил бы не только постель, но и жизнь, увлечения, страсть. Слишком давно. Смущенный, он отвернулся и посмотрел на экран.

– Так, значит, это карта военных кампаний Александра?

– Не совсем, – торопливо ответила она, спеша поделиться открытием. – Жизнеописание Акила. – Картинка на мониторе сменилась: окруженному водой и крепостными стенами городу угрожал громадный сатир, антропоморфный греческий бог – частично человек, частично козел. – Меня вот эта смутила. Подумала, может быть, Тир… стены, вода, но…

– Точно Тир, – сказал Нокс.

– Почему вы так уверены?

– Тир считался неприступной крепостью. Даже у Александра с ним возникли проблемы. Однажды, во время осады, ему приснился сатир, который насмехался над ним. Царь гонялся за ним во сне, но сатир все время ускользал, а когда он наконец поймал его, то проснулся. Прорицатели указали, что само слово «сатир» состоит из двух слов – «са» и «Тир», «твой» и «Тир». Расшифровка простая – Тир будет твой, но, чтобы взять его, придется потрудиться. Так и вышло.

– К несчастью для горожан.

– Он пощадил всех, кто укрылся в храмах.

– Да, – бросила Гейл, – а потом убил две тысячи человек, распяв их на кресте.

– Может быть.

– Никаких «может быть». Почитайте внимательнее источники.

– Македонцы часто распинали преступников после смерти, – спокойно заметил Нокс. – Мы, в Британии, вешали их на виселицах. Чтобы другим неповадно было.

– Но почему Александр считал жителей Тира преступниками? – Гейл развела руками. – В конце концов, они всего лишь защищали свои дома.

– Александр послал парламентеров, чтобы обсудить с ними условия сдачи города, но горожане убили их и сбросили тела со стены. После этого никакого мира быть уже не могло. – Он вдруг покачал удивленно головой. – А не слишком ли роскошное захоронение для щитоносца, вам не кажется? Подумайте сами, малый зал, большой зал, двор. А еще ионические колонны, резной фасад, бронзовые двери, фрески. Все это наверняка стоило немалых денег.

– Александр хорошо платил своим людям.

– Но не настолько же. Примерно так хоронили македонских царей. На мой взгляд, явный перебор. Слишком уж все роскошно. Согласны?

Гейл кивнула.

– Завтра к вечеру собираются поднять плиту. Может быть, найдем какие-то объяснения. Вы там будете?

– Боюсь, не получится.

– Вам обязательно нужно быть. Без вас мы бы ее не нашли.

– Все равно…

– Не понимаю. – Гейл посмотрела на него растерянно и немного настороженно, и Нокс понял, что не может больше увиливать, уклоняться от объяснений. Он скорчил физиономию, давая понять, что тема не самая приятная, потом поднялся и отступил от нее на шаг.

– Помните, я сказал, что мне нужно кое-что вам сообщить?

– Насчет этого чертова Нокса, конечно, – насупилась она. – Он ваш лучший друг или что-то в этом роде.

– Не совсем.

– Давайте не сейчас, – попросила Гейл. – Не хочу об этом. Вчера я просто сболтнула лишнего. Он ничего для меня не значит. Я его даже ни разу не видела.

Нокс посмотрел ей в глаза и, когда до нее начало наконец доходить, кивнул:

– Верно. Вы его видели.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

1

Гейл не сразу поняла, что имеет в виду Нокс. В следующую секунду лицо ее превратилось в застывшую, холодную маску.

– Убирайтесь.

– Пожалуйста, позвольте мне объяснить…

– Убирайтесь. Уходите. Вон из моей комнаты.

– Послушайте, я понимаю, что вы чувствуете, но…

Она подошла к двери и распахнула ее:

– Вон!

– Гейл… – Он умоляюще сложил руки перед собой. – Выслушайте меня. Я все объясню.

– У вас уже была такая возможность. Вы прислали мне письмо.

– Все не так, как вы думаете. Ради Бога, дайте же мне…

Поздно. Услышав голоса, консьерж моментально прибыл к месту происшествия и, схватив Нокса за руку, вытащил в коридор.

– Уходите или я вызову полицию.

Нокс попытался отмахнуться от него, но пальцы бдительного служащего цепко впились в запястье. Вариантов было два: либо подчиниться и уйти, либо подраться. Оказавшись в коридоре, консьерж втолкнул гостя в кабинку лифта, нажал кнопку первого этажа и с грохотом захлопнул дверцу.

– И не вздумайте возвращаться! – Он угрожающе помахал пальцем.

Кабина поползла вниз. Словно в тумане Нокс вышел из лифта в вестибюль, спустился по ступенькам. Злость, проступившая в лице Гейл, не только шокировала его, но и заставила понять, насколько он успел привязаться к ней. Пройдя несколько метров, он повернул вправо, потом еще раз вправо и оказался в переулке с тыльной стороны отеля. Переулок почти сразу же уперся в импровизированную парковку, и ему пришлось протискиваться между стоящими плотно машинами.

Письмо. Нокс только теперь вспомнил о письме. Сколько же там обмана и лжи. Щеки вспыхнули от стыда. Он остановился так резко, что следовавший позади человек врезался ему в спину. Нокс поднял руку, желая извиниться, и уже открыл рот, как ощутил вдруг какой-то странный химический запах. Что-то влажное накрыло рот и нос; в глазах моментально потемнело. Он с опозданием понял, что совсем потерял бдительность, забыл о случившемся на Синае и о Хасане, и попытался оттолкнуть незнакомца, но хлороформ уже проник в организм, и в следующее мгновение тьма обступила его полностью, и Нокс, потеряв сознание, упал на руки незнакомцу.

2

Было около половины двенадцатого, когда Огюстен привез Елену в отель «Сесил». Он пригласил ее в ночной клуб – она сослалась на загруженность работой. Тем не менее он настоял на том, чтобы проводить ее в фойе.

– Вам подниматься не обязательно, – сухо сказала Елена, когда они подошли к лифту. – Здесь мне уже ничто не угрожает.

– Я обязан проводить вас до комнаты, – галантно возразил Огюстен. – Не прощу себе, если с вами что-то случится.

Она вздохнула, покачала головой, однако возражать не стала. В кабине было зеркало. Каждый взглянул на себя, проверяя, все ли в порядке, а потом их взгляды встретились в зеркале, и оба улыбнулись над собственным тщеславием. Елена подумала, что они составляют прекрасную пару. Огюстен дошел с ней до двери.

– Спасибо. – Она пожала ему руку. – Было весело.

– Рад.

Елена достала из сумочки ключ.

– Тогда до завтра. Увидимся.

– Конечно. – Он не спешил уходить.

– Уже забыли, где лифт? – съязвила она.

Огюстен криво усмехнулся.

– Думаю, вы из тех женщин, которые не боятся того, чего хотят. Я ведь не ошибся, а?

– Нет.

– Хорошо. Тогда давайте кое-что проясним. Если вы еще раз попросите меня уйти, я уйду.

Молчание затянулось на несколько секунд. Наконец Елена повернула ключ, задумчиво кивнула сама себе и вошла.

– Ну? – спросила она не оборачиваясь. – Вы заходите или нет?

3

Сознание возвращалось медленно. В носу, во рту, в горле жгло. Изнутри поднималась тошнота. Нокс попытался открыть глаза, но веки словно склеились. Он хотел поднять руку, но запястья были связаны за спиной. Попытался крикнуть – рот заклеен. Память подсказала, что произошло, и сердце отозвалось панической тахикардией, а тело выгнулось в болезненном спазме. Что-то ударило по голове, за ухом, и Нокс снова провалился в темноту.

Очнувшись в следующий раз, он повел себя осторожнее. Он лежал на животе. В бок упирался какой-то мягкий ковер с уплотнением посередине. Лодыжки и запястья связаны. Причем так туго, что пальцы на руках и ногах уже начали неметь. Во рту – неприятный металлический привкус, слюна липкая от крови, на внутренней стороне щеки рана. В воздухе – густой запах дыма и лосьона для волос. Он ощущал мягкую вибрацию дорогого мотора. Машина шла быстро, и скорость гасила звук. Нокс понял, что лежит на полу. Его везли к Хасану. Паника всколыхнулась мутной волной тошноты, остановившейся где-то в горле. Он глубоко вдохнул через нос, подавляя рвотный спазм. Нужно спокойно все обдумать. Может быть, его схватили вовсе не люди Хасана. Может быть, это какие-то бандиты, работающие за деньги. Может быть, ему удастся разговорить их, пообещать деньги, перебить предложение Хасана. Нокс попытался сесть и снова получил по голове.

Машина свернула налево. Скорость упала. Теперь они ехали по какому-то проселку. Толчок следовал за толчком, ребра нещадно болели. Казалось, поездке не будет конца. Наконец машина остановилась. Дверцы распахнулись. Его подхватили под руки, выволокли из салона и без церемоний швырнули на влажный песок. Кто-то пнул его в спину. Кто-то сорвал полоску скотча с глаз. Похоже, с половиной ресниц. Трое мужчин стояли над ним – в черных свитерах и балаклавах. [7]7
  Головной убор, закрывающий голову целиком, оставляя небольшую прорезь для лица.


[Закрыть]У Нокса пересохло во рту. Он попытался убедить себя, что они не стали бы скрывать лица, если собрались его убить. Легче не стало – логика не срабатывала против страха. Один из незнакомцев схватил Нокса за ноги и оттащил к вбитому в землю деревянному столбу. Обмотал ноги колючей проволокой.

Хотя машина и стояла на некотором удалении, Нокс все же смог разглядеть номера. И не просто разглядеть, а и запомнить. Второй незнакомец открыл багажник, достал моток веревки и, сделав узел, накинул один конец на прицепную тягу. На втором конце сделал петлю и, подойдя к Ноксу, натянул ее ему на шею. Подергал. Затянул. Получилось туго, жесткая пенька впилась в кожу. Третий стоял чуть в стороне, шагах в десяти от них, и снимал происходящее на камеру мобильного телефона. Все ясно – готовят отчет для Хасана. Вот для чего маски. Вовсе не нужно демонстрировать свои лица в фильме с убийством. Вот тогда Нокс по-настоящему поверил, что умрет. Он задергался, напрягся, но путы держались прочно. Водитель дал газу, как юнец-байкер, похваляющийся своей крутизной, и из-под задних колес ударил песок. Машина прыгнула и понеслась, разматывая веревку. Нокс сжался и закричал в кляп. Незнакомец с телефоном подступил ближе, фиксируя последние, кульминационные моменты. Веревка взлетела с земли, дрогнула и натянулась…

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

1

– Полагаю, у тебя хорошие новости, – сказал Хасан.

Даже разговаривая с шефом по телефону, Нессим, словно при молитве, закрыл глаза.

– Нам помешали, господин.

– Помешали?

– Кто-то добрался до него раньше нас.

– Кто-то еще?

– Да, господин.

– Не понимаю.

– Мы тоже, господин. Он вошел в отель. Потом вышел. Свернул в переулок. За ним уже кто-то шел. Сначала мы ничего не заподозрили, но потом к ним подъехала машина, и его затолкали в нее.

– И ты хочешь сказать, что вы стояли и смотрели? Что позволили кому-то взять его у вас из-под носа?

– Мы были на другой стороне улицы. Нам помешал трамвай.

– Трамвай? – усмехнулся Хасан.

– Да, господин.

– Куда они уехали?

– Этого мы не знаем. Не увидели из-за трамвая. Мы никак не могли его объехать. – Проклятая железяка просто стояла как вкопанная, и жирный водитель только посмеивался, видя их отчаяние.

– И кто же они? Кто его забрал?

– Мы не знаем, господин. Пытаемся выяснить. Есть два варианта. Возможно, кто-то прослышал, что он сделал с вами, и думает продать его нам подороже.

– А второй вариант?

– Судя по той информации, что есть в его деле, у Нокса много врагов. Не исключено, кто-то из них добрался до него раньше нас.

Молчание. Сердце стукнуло раз… два… три…

– Я хочу, чтобы его нашли, – сказал Хасан. – Считай это заданием первостепенной важности. Я ясно выразился?

Нессим нервно сглотнул.

– Да, господин. Абсолютно ясно.