Текст книги "Тиран (ЛП)"
Автор книги: Трейси Фрейзер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Глава 5
Доу
Следующие три дня я провела в своей комнате одна. Выбиралась из кровати лишь для того, чтобы принять быстрый душ и переодеться. Но не спала. Не могла уснуть, за исключением краткого отдыха время от времени, когда мое тело не могло сопротивляться усталости, а разум находился в режиме тревоги.
Было за полночь, когда я проснулась после такого полудрема и поняла, что окружена мраком. Паника начала просачиваться в душу. Я попыталась глубоко вдохнуть, но не смогла сделать ни глотка воздуха. Попыталась нащупать пульт от телевизора, и, когда нашла и нажала кнопку, ничего не произошло. Пришлось поискать какой-нибудь источник света, так как казалось, что он где-то на стене возле кровати, но не смогла найти. В итоге подбежала к окну и раздвинула шторы, надеясь, что лунного света хватит, чтобы я на секунду могла перевести дыхание. Удача отвернулась. Грозовые тучи висели низко в небе, перекатываясь по склону, отчего пол под моими ступнями начинало раскачивать. Все, о чем могла думать, – смерть от приступа чистой паники.
Я присела на пол на корточки и обняла колени руками. Грудь чертовски сильно сжимало. Комната вращалась вокруг меня, книги на полке смазывались в одну линию. Только тогда я кое-что поняла. Возможно, моя паника не имела ничего общего с одиночеством в темноте.
Может, дело было в том, что я просто одна.
Единственный человек, с которым я чувствовала какую-то связь в этой новой прежней жизни, был Сэмми, а я видела его считанные минуты. И учитывая то, на какой ноте расстались мы с Таннером, не уверена, увижу ли ребенка снова.
Не исключено, что больше никогда.
О Кинге можно было сказать то же самое.
Внезапно я почувствовала, что каждый вдох в этом доме, в этой комнате, напоминал яд. Чем больше я вдыхала, тем отчетливей чувствовала, что умру прямо здесь, на полу спальни, которую не помнила.
Я задохнусь.
Мне нужно нахрен выбираться отсюда.
С обувью я не заморачивалась. Все в тех же шортах и майке, в которых спала, я подступила к окну и открыла его. Усевшись, поерзала на подоконнике, пока не свесила ноги с края, как делал Таннер. Внизу не было ничего, кроме темноты. Держась одной рукой за оконную раму, я протянула вторую к ветке, которая, я знаю, была там. В секунду, когда пальцы коснулись ветки, меня охватило знакомое чувство. Мы с деревом были старыми друзьями, я была в этом уверена. Мне, может, и было не понятно, куда смотреть или за что держаться, но мое тело знало. Не оступившись ни разу, мне удалось пересесть на ветку и через секунду с естественной точностью найти ветку, за которую можно ухватиться, и выступ, куда поставить ноги, даже не думая об этом. В один момент, не осознавая точно, сколько метров до земли, я ощутила порыв спрыгнуть.
Поэтому так и сделала.
Приземлившись, почувствовала, как густая трава, точно острые лезвия, впилась в мои стопы. Оказавшись на земле, я присела. Когда выровнялась, ощутила легкий трепет – вроде мягкого гудения в тишине ночи, словно товарный поезд, проносившийся по колеям на всей скорости. Таннер, наверное, знал, куда ступать, даже не включая свет.
Затем я побежала.
Мчась через двор, хлюпая по воде, по траве и грязи, что летела мне на лодыжки от шагов, я передвигалась так быстро, как позволяли мне мои короткие ноги.
Низкий железный забор вокруг имущества заканчивался около кустов, которые огибали задний дворик. Природная листва играла роль ограды. Я побежала прямиком к маленькой прорехе, что виднелась в кустах, и почти не замедлилась, когда нырнула в нее, маневрируя так, словно делала это тысячи раз прежде. Листья и шипы одновременно лизнули и укололи мои локти, потянули за волосы, пока я проходила, но я продолжала путь, пока не добралась до узкой тропки, ведущей к пляжу.
Тучи по очереди закрывали луну, свет, отбивающийся от спокойной воды, мерцал так, словно кто-то играл выключателем. Я прошла вдоль береговой линии, прохладная вода омывала мои стопы, вязкий песок забивался между пальчиками с каждым шагом.
Когда набрела на переросшие мангровые заросли на пути, которые тянулись из «ограды» от заднего дворика до воды на несколько футов в длину, я ни секунды не думала о том, что собиралась сделать. Повернулась и вошла в темную воду. Ощущала лишь умеренную прохладу на стопах, пока шла, но по тому, как ноги дюйм за дюймом исчезали под поверхностью, я стала чувствовать нестерпимый холод.
Вода достигла талии, и я содрогнулась.
Медленно ступая, я утопала в размягченной земле и посылала маленькие волночки ударяться о деревья. Что-то вынырнуло передо мной. Сначала я подумала, что это была змея, по тому, как она виляла на поверхности, оставляя после себя S-образный след. Только когда побрела вперед, чтобы избежать ее, то поняла: это была крупная ящерица. Она шипела, проплывая мимо, словно возмущенный водитель, показывающий средний палец.
Как только я рассмотрела край линии деревьев, то с хлюпающим звуком направилась к берегу на другой стороне. Шорты тяжело свисали на бедрах, прилипая к коже.
Я оказалась в маленькой беседке со старым, побитым погодой замком. Сооружение переходило в еще более ветхий и разбитый пирс, ведущий к покосившемуся лодочному домику, который не использовали уже десятилетиями. Он даже не был нужен, поскольку лодка находилась на пляже, брошенная под таким углом, который сказал мне о том, что ее не двигали весьма долгое время. По мере моего приближения едкий запах плесени, смешанный с соленым воздухом, становился все сильнее. К моему большому удивлению я сделала глубокий вдох, и, в отличие от тяжелого чувства паники, накатившего на меня в доме, меня омыло ужасающее спокойствие.
На лице появилась улыбка. Я знала это место. Любила его.
Не понятно, как и почему, но мне нужно было оказаться ближе к нему.
Я ступила на пирс, и он словно запротестовал моему присутствию, заскрипев и зашипев, пока я шла дальше. Подобравшись ближе, поняла, что до лодки было около полутора метра. Заметила и подняла длинный кусок фанеры, от чего муравьи под ним разбежались в разные стороны. Быстро положила находку поперек разлома, сделав мостик.
Осторожно прошла по нему, перескочив на потрескавшуюся поверхность пирса, ведущего к лодочному домику, огромному, но по большей части пустому, за исключением трех поржавевших складных стульев перед французской стеклянной дверью под небольшим навесом. Ржавые банки из-под «Доктора Пеппер»[1]1
безалкогольный газированный напиток
[Закрыть] стояли в каждой из подставок на подлокотниках стульев. Розовый фонарик с «Моей маленькой пони» валялся на одном из них. Я подняла его и попыталась включить. Ничего. Хорошенько встряхнула и ударила по одному концу ладонью. Весьма удивительно, но он ожил, засветив мне прямо в глаз и временно ослепив. Поморгала, выждав, пока зрение адаптируется. Включив фонарик, который поможет мне видеть, я отыскала ручку двери и попыталась открыть ее. Пришлось приложить немного силы, чтобы сдвинуть дверь, так как обломки и грязь заблокировали порог.
Как и пирс, домик был пуст, лишь несколько шкафчиков выстроились в ряд у дальней стены. Большая часть их дверок косо повисло на петлях. Полок не было. У другой стены стояли три выцветших спальных мешка: фиолетовый, розовый и синий. Все три были покрыты плесенью и разошлись по швам.
Каждый сантиметр стены и потолка покрывали страницы журналов и вырезки. И когда я присмотрелась, то сквозь слой въевшейся грязи, со временем образовавшейся на глянце бумаги, смогла различить изображения разных подростковых звезд из бойз-бендов или телешоу.
Подростковые журналы. Стены и стены подростковых журналов.
Я снова закрыла глаза и вдохнула, надеясь поймать еще один намек, который пробудил бы во мне память. В этом месте я провела много времени. Несомненно, один из тех спальных мешков принадлежал мне, и еще больше уверенности было в том, что я как минимум помогала клеить эти страницы на стену, потому что, пройдясь вокруг, поймала себя на том, что напеваю мотив одной из песен музыкальных подростковых групп. Именно эта группа, кажется, завоевала почти все место на одной из стен.
Я так потерялась в своей миссии вспомнить больше об этом месте, что не услышала приближающихся шагов.
Сильная мозолистая рука появилась сзади и накрыла мой рот, приглушив крики. Другая обвила мою талию, притянув к очень жесткому, такому знакомому телу.
– Скучала по мне, малышка?
Глубокий голос вибрацией прошелся по моей шее. Легкий запах сигарет и мыла, смешанный с капелькой пота, атаковал легкие. Мое тело мгновенно расслабилось от знакомого прикосновения. Дыхание участилось. Он отпустил меня достаточно лишь для того, чтобы я повернулась к нему лицом.
Кинг.
Меня должна была охватить радость оттого, что я вижу его. Восторг. Ведь думала о нем, не переставая, с тех пор, как в последний раз видела несколько дней назад.
Но мое счастье оказалось подавленным. Злостью. Уймой злости.
Я была нахрен в ярости.
И это чувство, кажется, было взаимным. Когда Кинг посмотрел на меня, я увидела блеск в его глазах, в которых искрилась ярость.
– Что ты делаешь здесь? Я думала…
– Нет, – перебил Кинг. – Я знаю, что ты собираешься начать свою х*рню с вопросами и ответами, и при обычных обстоятельствах счел бы это восхитительным, но прямо сейчас, прежде чем я потеряю свое гребаное терпение, ты сначала ответишь на мои вопросы. – Его голос звучал напряженно, хрипло, словно он боролся за контроль.
Я снова попыталась заговорить, но Кинг накрыл мой рот рукой, проталкивая большой палец внутрь и затыкая меня своим импровизированным кляпом.
– Какого х*ра то мелкое дерьмо залезло к тебе в окно и вылезло оттуда несколько дней назад? – он вытащил палец из моего рта, и я пожалела, что не откусила его, когда у меня был шанс.
– Как ты узнал? Следил за мной?
Кинг провел влажным пальцем по моим губам, и я потянулась к его прикосновению.
– Не я. Но есть люди, которые делают это для меня, – брови Кинга взметнулись вверх, его хватка на мне усилилась. – Отвечай мне, щенячьи глазки, – потребовал он, впившись пальцами в мои бедра.
Этот мужчина не был тем, кого можно игнорировать.
Кинг приоткрыл рот, скользнув языком по краю нижней губы. Я пыталась не пялиться и сфокусироваться на злости, снедавшей меня в последние дни, но реакцию моего тела нельзя было сдержать. Удивительно, что такой маленький жест, как увлажнение губ его талантливым языком, уже сделал мои соски твердыми и готовыми к вниманию, к его прикосновению.
Кинг зарычал у моей шеи:
– Если он хотя бы пальцем к тебе прикоснется, бл*дь, я оторву его больную голову от тела голыми руками. – Не было ничего в поведении Кинга, что сказало бы, что он преувеличивал или шутил. Как только он это произнес, я знала, что именно это он и имел в виду.
Я собиралась ответить ему. Избавить его от мысли, что Таннер, может, и прикасался ко мне, но в тот момент меня охватила другая эмоция.
Ярость.
Почему я должна была развеивать его опасения, чтобы он смог спать спокойно, когда это меня обманули? Это меня он выдворил. Если Кинг думал, что я могла просто притвориться, что этого никогда не было, тогда его ждало еще одно.
Я опустила руки на его грудь и толкнула, что было силы, увеличив расстояние между нами всего лишь на сантиметры.
– Ты! Как ты смеешь? У тебя нет никакого долбаного права злиться на меня сейчас!
– Малышка, – начал Кинг, его строгий взгляд остался непоколебимым, толстая вена вздулась на шее под красочной татуировкой имени Макс.
Я покачала головой и попыталась сделать еще один шаг назад, но Кинг подступил вместе со мной.
– Нет! Не малышкай мне! Ты знал, кем я была, и не сказал! Вешал мне на уши всю ту х*рню о том, что я «твоя», а сам выбросил при первом возможном шансе! – я вскинула руки в воздух.
– Не думаю, что у меня был другой выбор, – ответил Кинг. Он попытался прижаться своим лбом к моему – жест, который обычно успокаивал меня и делал податливой, но я не была готова оставаться такой сейчас, поэтому дернула головой назад, избегая контакта.
– Нет! У тебя был другой выбор. Ты мог, бл*дь, сказать мне! Мог позволить принять решение вместе с тобой! – В этот раз, толкнув его в грудь, я увеличила расстояние между нами достаточно, чтобы вырваться из его хватки. Вышла из лодочного домика и пошла обратно на пирс, дерзко шагая туда, откуда пришла. Влажный ночной воздух тяжело повис вокруг меня, словно постиранное белье на веревке. Я вернулась в воду не так осторожно, как в первый раз. Над головой разразился гром. Молнии осветили небо, словно фейерверки, взорвавшись вокруг меня. Убегая по воде и не соблюдая былую осторожность, я спотыкалась на каждом шагу, по щиколотку утопая в илистом дне.
Позади раздался громкий всплеск.
– Ты пришел сюда извиниться? Потому что слишком, бл*дь, поздно! Надо было думать об этом до того, как врать мне! – прокричала я через плечо. Прежде, чем мне хотя бы удалось обогнуть деревья, Кинг грубо схватил меня за запястье и развернул. Брызги воды полетели вокруг, когда мои волосы коснулись поверхности.
– Посмотри на меня, – прорычал Кинг, поднимая мой подбородок вверх.
– Не могу, – ответила я, крепко зажмурив глаза.
– Посмотри на меня, щенячьи глазки, – снова потребовал он. – Я не отпущу тебя, пока ты этого не сделаешь.
– Это нечестно! – Из меня вырвался крик, пока я боролась с его хваткой. – Я не могу смотреть на тебя! Я просто хочу, чтобы ты нах*р отпустил меня! – Когда наконец вырвала свою руку из его хватки, то подняла ее в воздухе. Моя ладонь вот-вот должна была столкнуться с лицом Кинга, когда он поймал ее посередине полета.
– Ох, щенячьи глазки, – сказал он, его глубокий голос расшевелил во мне что-то зловещее. Кинг наклонялся вниз до тех пор, пока его лицо не оказалось прямо перед моим. Я почувствовала его прохладный выдох на шее, когда он сказал: – За это ты заплатишь.
Посмотрела на него сквозь ресницы как раз тогда, когда он поднял меня за талию и подбросил в воздух. Я приземлилась с всплеском на задницу и погрузилась под воду. У меня даже шанса не появилось вынырнуть на поверхность, когда Кинг сильными руками подхватил меня и вытащил.
Я захлебывалась, выплевывала воду и вытирала глаза. Соленая вода обжигала ноздри.
– Какого х*ра?! – завизжала я.
Кинг убрал мои влажные волосы со лба и снова приподнял подбородок.
– А теперь смотри на меня, иначе вернешься обратно.
– Пошел. Нах*р, – выплюнула я. Кинг собирался снова бросить меня, но в этот раз я боролась с ним так рьяно, что он не смог поднять меня, и вместо этого крепко прижал к себе и нырнул под воду, утаскивая меня за собой.
Когда он снова вынырнул, вода доходила ему до плеч, и продолжая удерживать меня в руках, сильнее впился пальцами в мои бедра.
– Вся эта х*рня была гораздо легче, когда ты меня боялась.
Я больше не боюсь тебя. Меня устрашает лишь жизнь без тебя.
Ведь он ушел, выбросив все на ветер.
И дело было не просто в злости на Кинга.
Мне было больно.
Я решила открыть глаза и покончить с этим. Сказала себе, что не почувствую ничего. Что посмотрю на него и все равно буду в силах уйти.
Ложь остается ложью, даже если вы сами убеждаете себя в ней.
Медленно и недовольно я открыла глаза, и, когда встретилась с его взглядом, воздух застрял в легких.
Я говорила себе, что виной всему жар от молний, сверкающих в небе и заряжающих воздух вокруг нас. Говорила, что причина всему лишь то, что мы стояли в широкой дорожке лунного света, от чего мне хотелось потянуться и коснуться мягкого свечения на его покрытой цветными татуировками коже.
Потому что практически не было шанса, что я увижу пламя, танцующее во взгляде Кинга, который пронзал мою долбаную душу. Увижу, как твердые линии его мышц поднимались и опадали от быстрых вдохов, натягивая ткань майки на груди.
Воздух. Ему не хватало воздуха.
Казалось, мы стояли так вечность, бросая друг другу вызов сделать шаг первым, застыв в этом моменте. Чувство к нему было не одно.
Их были мириады.
Злость, смятение, любовь… похоть, и все это кружилось вокруг нас в воде, пока мы пялились друг на друга.
Небо посветлело. Раскат грома прозвучал так близко и гулко, что я почувствовала, как задрожало в груди. Поверхность воды пошла рябью, и начался дождь, холодный, беспощадный. Каждая капля, ударившись о поверхность, брызгала на нас морской водой, но этого все равно было недостаточно для того, чтобы прервать наш взгляд, воплощающий нечто большее, чем две пары глаз, что смотрели друг на друга. Это был вызов. Предупреждение.
Сражение за власть.
– Ты мог сказать мне… – я снова начала спорить, полностью готовая продолжить борьбу. Мне было это необходимо. Прошло много времени с тех пор, а именно с ночи карнавала, когда мы в последний раз давали выход эмоциям, и я жаждала такого «перетягивания каната» между нами.
В ту ночь я отдала ему свое сердце.
– Нет, – рявкнул Кинг. – Я не мог сказать тебе. – Он повысил голос, притянув меня ближе к себе, и я смогла ощутить, что влияю на него так же, как он влияет на меня. Бедром я почувствовала его твердый, толстый и готовый член. И как у глупой девчонки, которой я и являюсь, мои колени задрожали и подогнулись.
– Почему? – выплюнула я. Было тяжело сконцентрироваться на наших словах, зная, что происходит под водой. Дождь лил так сильно, что приглушал наши голоса, словно мы говорили под водой. – Почему не мог?
– Потому что не мог рискнуть этим! Если бы ты знала правду, ты бы… Я просто не мог рискнуть, – сказал Кинг.
– Чем рискнуть? Чем ты не мог рискнуть? – надавила я.
– Потерять тебя! – взорвался Кинг. – Не мог рискнуть и потерять тебя! – Он обвил мою талию одной рукой и прижался эрекцией к мягкому месту между моих ног, которое реагировало на каждое его слово, на каждое прикосновение. К той части, которая жаждало его так же сильно, как и мое сердце.
Он взял меня под ягодицы и приподнял, обвивая моими ногами свою талию.
– Был только один момент, когда я собирался сказать тебе правду. Я задолжал тебе ее. Но затем случилось все то дерьмо с Айзеком и Преппи, поэтому, когда я поехал заключать сделку с твоим отцом насчет Макс, я думал, что делаю тебе одолжение, возвращая тебе жизнь и освобождая от всей той хрени, что творится вокруг меня.
Я сжала бедра на его талии, скользнув по его твердости и застонав.
– Но ты не вернул мне жизнь, – поправила я Кинга. Прижала свои ладони к его лицу и, держа его в руках, искала в глазах Кинга любой признак того, что мои чувства к нему были ошибкой, но нашла кричащую потребность исправить то, что оказалось сломленным между нами. На глазах появились слезы. – Ты отнял ее.
Кинга приоткрыл рот. Скользнул большим пальцем по моей нижней губе, поворачивая голову и прокладывая дорожку поцелуев по моей руке.
– Мурашки, – заметил Кинг, пробегая пальцами по уже поморщившейся коже. Я прикусила губу и подавила стон.
– Это просто жар, – соврала.
– Ты чертовски права, – прорычал Кинг, заламывая мое запястье у меня за спиной. Его рот обрушился на мой. Мы превратились в звуки сталкивающихся губ, стук зубов друг о друга, всплеск воды от каждого движения, пока пытались удержаться. Это не было красиво.
За нас говорила потребность.
– Я все еще, бл*дь, зла на тебя за то, что ты оставил меня, – сказала я в его рот, пока языками мы совершали то, что жаждали сделать другие части моего тела.
Кинг замер и отодвинул мое лицо от своего, грудь каждого из нас поднималась в унисон, мои возбужденные соски упирались в его горячее, твердое тело, пока мы дышали вместе. Наше дыхание смешивалось с воздухом. Кинг провел рукой по одной стороне моего лица и прижался к нему ладонью.
– Я не оставлял тебя, щенячьи глазки. А освободил тебя.
Шок отнял возможность двигаться.
– Освободил меня? – Спрятать боль в голосе не получилось. По какой-то причине «освободил меня» звучало хуже, чем «оставил».
Кинг провел языком по мочке моего уха, крепко прижимая к своему теплу. Холод спускался по моему позвоночнику, проникая в каждую пору, и не имел ничего общего с температурой дождя.
– Я пытался освободить тебя, щенячьи глазки. Ради Макс. Но после с моим планом возникла большая проблема, и не важно, что случилось, это никогда бы не сработало, – признался Кинг.
– Почему это? – спросила я. Мне нужно было узнать, но в то же время нуждающаяся пульсация между ног становилась сильнее. До облегчения и освобождения оставалось лишь пара кусочков ткани между нами.
– Проблема была в том… что ты никогда не оставляла меня, – прорычал Кинг, впиваясь губами в мои. Он простонал в мой рот, когда я потерлась о него напротив его напряженной эрекции. Отодвинул ткань моих шорт в сторону, и в момент, когда его указательный палец оказался во мне, я содрогнулась. Кинг проник в меня, и на секунду мои глаза закатились назад, пока он не вытащил его. Я вскрикнула от разочарования, ерзая напротив него, нуждаясь, чтобы он заставил меня чувствовать что угодно, только не пустоту.
Кинг спустил меня со своей талии и сдернул шорты вниз по моей заднице. Я выступила из них, и он бросил их на берег. По-прежнему удерживая меня одной рукой, он расстегнул ремень и джинсы. Затем отодвинул мое белье в сторону.
– Обними меня ногами снова. – Я сделала так, как он сказал. Мой клитор пульсировал напротив его твердого ствола. Кинг поднял меня достаточно, чтобы поместить на уровне со своим членом. – Это будет быстро и грязно, детка, но мне нужно почувствовать тебя. – Он насадил меня на себя, заполнив одним движением. Когда встретился с сопротивлением, которое оказывала ему моя узкая щелка, Кинг толкнулся сильнее, словно умирал с голоду по мне. Чем глубже он погружался, тем громче стонал.
– Бл*дь! – произнесла я громким шепотом. Мне нужно было, чтобы он начал двигаться, но ощущение наполненности им поглощало с головой.
– Да, малышка. Таков был е*аный план. – Кинг толкнулся глубже в меня одним сильным, жестким толчком, отчего мои бедра задрожали.
– Черт тебя подери, бл*дь. Ты такая до ох*рения узкая, – выругался Кинг. – Я люблю эту чертову киску. Мою чертову киску.
Я держалась за его затылок, пока он трахал меня с такой яростью, которая говорила, что именно он имел в виду, когда сказал, что ему нужно почувствовать меня. И это напоминало мою потребность в нем.
– Да. Да, твоя. – Я рьяно закивала, когда он нашел сладкий ритм, лаская меня изнутри, создавая водоворот воды вокруг нас. Давление внизу живота усилилось. Каждый его толчок я встречала новым сжатием плоти, что оставляло меня почти без воздуха. Его движения становились продолжительнее, сильнее, резче.
– Как чертовски обалденно чувствовать тебя на моем члене, – выдохнул Кинг. Я была готова наконец признать свое полное отсутствие контроля над этой, большей чем сама жизнь, связью, что мы разделяли. Это не была капитуляцией. Это было сражение без шансов для меня выиграть.
Сражение, в котором я даже не хотела принимать участие.
– Это. Ты. Это все, – простонал Кинг. Удерживая мои бедра руками, он сжал меня сильнее, вколачиваясь снова и снова, с каждым толчком заполняя меня до основания, пока мои мышцы сжимались вокруг него, и когда он вышел из меня, я обхватила его руками, нуждаясь в большем. Сидела на нем, прижавшись лицом к его щеке со щетиной, пока красивейший мужчина, которого я любила, вбивался в меня без пощады.
Без прощения.
Я чувствовала его расстройство, и ненависть, и ослепляющую похоть, захватывающую с головой, я забирала все до капли из того, что он мог мне предложить.
Не дав ни единого намека, я взорвалась вокруг него, дрожа и пульсируя, снова и снова. В момент, когда казалось, что умру, оргазм снова охватил мое тело. Член Кинга дернулся во мне. Мужчина разомкнул губы и не оторвал свой взгляд от моих глаз, пока вбивался в меня еще раз, толкаясь так глубоко, как мог, удерживая меня на себе, пока его мышцы напряглись, и жилы на шее натянулись, когда он последовал за мной за край.
Мы не разомкнули рук, пока дождь бил по нашим телам. Мягкое пульсирование его члена внутри меня пробуждало желание начать все сначала. Я медленно насаживалась на него бедрами, согреваясь в ощущении его в моем возбужденном, хоть и изнывающем от сладостной боли, теле.
– Полегче, щенячьи глазки, – подразнил Кинг, прижавшись своим лбом к моему. И в этот раз я позволила ему. Ожидаемое спокойствие омыло меня, хоть мы оба продолжали тяжело дышать. – Бл*дь, разве ты не видишь, что делаешь со мной?
– Я это чувствую.
– Так, бл*дь, даже лучше, – сказал он, приподнимая меня к своей груди.
Кинг осторожно понес меня по воде, не позволяя покинуть его никоим образом.
– Злость на тебя никуда не делась, – удалось сказать мне. – Я больше не прикована к кровати, но ты солгал мне, когда удерживал меня пленницей, лишив любого выбора.
Взгляд Кинга стал суровей.
– Да. Но спроси, чувствовал ли я себя плохо от этого. От того, что солгал тебе. От того, что удерживал тебя. Я бы много переделал, малышка, но не это. Если бы у меня был миллион других вариантов, я бы все равно оставил тебя себе. И если ты еще раз попытаешься сбежать, я выслежу тебя и прикую наручниками к кровати. – Кинг удерживал мой затылок, пока говорил, не давая мне повернуть голову, словно заставлял меня убедиться – в этот раз мне от него увернуться. – И когда я наконец сдался перед тем, что между нами происходило, что бы это ни было, ты впустила меня в свой мир в тот первый раз, и я трахнул тебя у стены своего дома… Уверен, ты даже не подумаешь о том, что я решился бы изменить хоть одну долбаную секунду.
Мое дыхание ускорилось. Я вспомнила ту ночь карнавала, пока мы ссорились вплоть до момента, когда Кинг оказался во мне, и даже тогда наш секс напоминал сражение.
Сладостную битву.
– Единственное, о чем жалею, – это как все закончилось после твоего отъезда. То дерьмо с сенатором – все из-за меня. После тюрьмы, после смерти Преппи я оказался в заднице. Думал, что только так мог вернуть мою родную кровь. Единственную, что у меня осталась, – Кинг провел рукой по моей щеке и наклонился ближе. – Это была ошибка, потому что это чувство между нами? Его просто так не отпустишь, – он коснулся губами моих, и я подалась вперед, желая ощутить больше контакта, но Кинг удержал меня на месте за плечи.
– Что? – спросила я.
Между его бровями залегли строгие линии.
– Я рассказал тебе то, что тебе нужно было услышать. То, в чем мне давно стоило тебе высказать. Теперь твоя очередь сказать то, что мне нужно знать, – тон Кинга становился суровей. – У тебя десять секунд, чтобы разъяснить мне, какого х*я тот малолетний говнюк делал в твоей комнате. Если не хочешь, отвечать не обязана.
– Не обязана? – спросила я, внезапно почувствовав смятение.
Кинг покачал головой.
– Нет, не обязана. Просто знай, что, если выберешь второй вариант, я все равно убью того долбаного ублюдка, – прошипел Кинг.
– Так сильно ревнуешь? – я повела бровью, посмотрев на него. Бросила ему вызов, потому что этот отморозок передо мной заслуживал каждую секунду агонии после того, через что заставил меня пройти.
– Очень, – признал он, чем весьма сильно меня удивил. – Так что не дави на меня, маленькая. – Кинг сжал руки на моих плечах, напомнив, что он не был из тех, кто любил игры.
– Он хотел поговорить, – объяснила я, – а затем…
– А затем… что? – процедил он сквозь зубы.
Я прикусила губу.
– Спросил, люблю ли я его, и пришлось ответить правду. Он обыграл все так, словно я порвала с ним.
– Он не пытался прикоснуться к тебе? – снова спросил Кинг, облегчение сочилось из его голоса.
– Неееет! – протянула я так, чтобы вбить это в его толстую черепушку.
Кинг выглядел почти разочарованным.
– В итоге, малец все-таки будет жить, – ответил он. – До поры, до времени.
– Ты еще не рассказал мне, как оказался здесь и сейчас, – заметила я. – Как ты выбрался так быстро? Внес залог или что? Я без понятия, как там на самом деле все работает.
Кинг вздохнул.
– Всегда с долбаными вопросами, щенячьи глазки, – он заправил мои мокрые волосы за уши плавным интимным движением. – Я скучал по твоим раздражающим вопросам.
– Были шансы, что мы больше не увидимся, – сказала я, спрятав лицо у него на шее и пожелав, чтобы предательские слезы испарились с моих щек.
– Забудь об этом. Даже если бы сенатор не обвел меня вокруг пальца, я бы всегда нашел дорогу обратно к тебе, детка. Всегда. – Кинг провел кончиками пальцев по моим векам.
– Чего ты мне не договариваешь? – спросила я, почувствовав его колебание.
– Детектив, арестовавший меня, был не тем, за кого себя выдавал, и вез меня не в тюрьму. Он был наемником.
– Не понимаю…
– Его наняли убить меня.
– Святое дерьмо, – слетело с моего языка. Я почувствовала себя глупо за то, что вырывалась от него прежде, когда он был так близок к тому, чтобы лишиться жизни.
– Слава богу, я понял это до того, как стало слишком поздно. – Дождь прекратился в одно мгновение, словно кто-то перекрыл кран. Сразу после начал спускаться туман, окутывая нас дымкой в воде, заключая в белое влажное облако.
– Что ты сделал? Как ты остался жив, если его наняли убить тебя? – Я крепко уцепилась за Кинга, благодарная за то, что он стоял сейчас передо мной. От этого вопроса в желудке осело плохое предчувствие.
Кинг пожал плечами.
– В моем мире или убей, или будешь убит, малышка, – его губы растянулись в одну линию. – Поэтому я убил.
Меня должно было беспокоить, что Кинг с легкостью признался в убийстве, но не беспокоило.
Я была рада.
Затем до меня дошло.
– Бл*дь, это был сенатор, не так ли? Он нанял парня убить тебя!
– Так я подумал сначала. Что, скорее всего, твой отец понял, что, отправив меня в тюрьму, не сможет удержать меня от тебя, – сказал Кинг. – Но оказалось, что у нас есть проблема посерьезней. Есть парень по имени Эли. Он был главным поставщиком Айзека и не очень хорошо принял новость о том, что его золотая жила сдулась. Все случившееся и то, что Айзек превратился в корм для червей, указывает прямиком на меня и Медведя.
Мои глаза округлились.
– И он придет за тобой, – прошептала я, мое сердце в груди стучало так, словно вторило ритму отбойного молотка.
Кинг кивнул.
– Да. Информатор Медведя, Рейдж, в паре слов рассказала об этом. Когда она говорит, что кто-то открыл на тебя охоту, ты затыкаешься и слушаешь. – Кинг, кажется, обдумывал то, что собирался сказать следующим: – Этот парень Эли. Он другой. Хуже, чем Айзек, если сможешь в это поверить.
Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
– Что ты собираешься делать?
Кинг поцеловал меня в висок.
– То же самое, что сделал с детективом-фальшивкой. Расправлюсь с этим парнем раньше, чем он доберется до нас.
– Какого хрена ты вообще сюда явился, если твоя жизнь до сих пор в опасности?
– Пришел сказать тебе об этом лично, – ответил Кинг.
– Но это слишком рискованно. Тебе не нужно было приходить! – я ударила его в грудь кулаками.
