Текст книги "Трепет (СИ)"
Автор книги: Тревьон Бёрнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Она не могла отомстить Юджину, пока не будет уверена, что Люк не под прицелом полицейских.
Это был единственный способ, чтобы сделать это. С чистой совестью. Потому что она – не Юджин.
Она не была таким ничтожеством.
– Я сказал все, что должен был сказать, – невнятно сказал Люк. Когда он начал падать вперед, Веда вытянула руки, чтобы поймать его, но Люк передвинул ноги, прежде чем упасть, опираясь всем весом на дверную раму. – Я потратил свои последние деньги на новый костюм, пытаясь наладить свою жизнь, а этот ублюдок отправляет полицию ко мне в середине моего собеседования? – Люк снова покачнулся. – Я не принимал целых шесть месяцев, черт. Я старался так… так сильно…
Веда ничего не могла поделать со слезами, которые жгли глаза. Она сжала губы, пытаясь унять чувство вины, которое пожирало ее заживо.
– Мне, правда, очень жаль, Люк. Очень, – она втянула воздух через нос. – Но не обязательно все должно быть именно так.
Он посмеялся, и его глаза теперь полностью закрылись. Опустилась полная тишина, его тело начало наклонятся вперед. Только когда он почувствовал, что падает, его глаза распахнулись. Он снова встал ровно.
– Да, это, черт побери, должно быть так, – проскрежетал он. – Этот богатый хрен никогда не получит того, чего он заслуживает, потому что единственный язык, на котором говорит полиция Тенистой Скалы, – это деньги. Он заплатит вам, как и всем остальным, поэтому и из-за него и дальше будут пропадать девушки с холма, так же, как исчезла и моя сестра.
Веда кивнула, пытаясь сохранить самообладание, когда он, наконец, дал ей информацию, с которой она сможет работать.
– Как звали твою сестру?
Люк выглядел настороженно, как будто этот маленький кусочек информации был слишком дорог, чтобы делиться им, но что-то заставило его пробормотать:
– Грета.
– Грета, – Веда поняла, что не могла ходить вокруг да около. Она должна перейти прямо к делу. – И сколько лет было Грете, когда ее похитил Юджин?
Люк поморщился, ударив кулаком по дверной раме.
– Ей было десять. Она убежала, вырвалась достаточно надолго, чтобы позвонить мне, после того, как он похитил ее. Она плакала. Говорила, что ей нужна помощь. Затем телефон отключился. Это был последний раз, когда я слышал ее, – Люк опустил взгляд. – Я так облажался… сильно облажался и не помог ей. Но я помню… все, что она могла сделать – это говорить цифру восемь. Снова и снова. Восемь, восемь, восемь…
Глаза Веды чуть не вылезли из орбит.
– Восемь?
Она видела цифру 8 заплаканными глазами, когда он обернул пальцами ее шею сзади и сжал достаточно сильно, чтобы отрезать ей подачу воздуха. Она молилась, чтобы он сжал сильнее. Чтобы покончить с этим. Но его хватка ослабла, и в комнате послышался звук его расстегивающейся ширинки, прозвучав в ночном воздухе. Смех его друзей, его товарищей по команде, доказал ей, что Веда еще жива и здорова, и слезы, казалось, никогда не прекратятся, когда он толкнулся в нее со стоном.
– Угадайте с трех раз, какая цифра вытатуирована на запястье Юджина Мастерсона, а? – спросил Люк. – Какой номер был на его свитере все эти четыре года, что он был в команде по баскетболу в старшей школе?
Веде было тяжело дышать.
Люк покачнулся.
– Его адвокат сказал, что раз я был под кайфом, когда звонила моя сестра, то выдумал все это. Что я ослышался. Что цифра 8 легко могла быть концом цифры 28, 48, или 108, раз я был под наркотой. Что я всего лишь какой-то наркоман, который хочет приписать все это богатому придурку. Это потому что Юджин нашел ее в рекламе эскорта, потому что она торговала своим телом, что ее жизнь, в любом случае, ничего не значила. Просто потому… – Люк икнул и не закончил.
Но Веде ненужно было, чтобы он заканчивал.
– Зачем я попусту трачу свое время? Как будто вам не все равно, – Люк впился пальцами в дверную раму и, кажется, подавился своей слюной. Он согнулся, очень сильно кашляя, прежде чем, наконец, выпрямиться и лениво посмотреть на нее. – Вам наплевать на меня….
– Не думаю, что представляешь, насколько, – Веда нахмурилась.
Люк ударил ладонью по стене.
– Каждый ребенок, который исчезает в Тенистой Скале, пропадает с этого холма и только с этого холма. Поэтому чертов преступник никогда не заплатит за это. Потому что жизни детей с холма ничего не значит…
– Они имеют значение для меня.
Люк ткнул пальцем в нее.
– К черту вас. Вы – коп. Вы – лгунья. Наши жизни никогда не имели значения для вас. Мы для вас просто ничто, пока эти богатые животные продолжают подписывать чеки.
Чувствуя, что теряет его, Веда давила на него, насколько было возможно.
– Ты сказал, что она торговала своим телом, прежде чем исчезнуть. У нее был сутенер? Ты помнишь?
Он чуть не уснул, но резко проснулся, когда почти не упал, быстро моргая.
– Не тратьте свое время на Никки. Они и ее задницей завладели.
Никки. Веда сделала мысленную заметку.
– Ты заполнишь полицейский протокол? – не то, чтобы у нее был один с собой, чтобы дать ему, но где-то в глубине души она надеялась, что уговорит его пойти в полицию и сделать это самому.
– Чтобы вы смогли бросить его в большую кучу, как вы сделали это с делом Греты?
Веда настаивала. – Возможно, ты просто расскажешь полиции, что знаешь. Что, если люди, которые похитили твою сестру, те же самые люди, кто похитили девушку, которая пропала вчера? Зена Джонс? Твоя информация может быть бесценной.
В первый раз, с тех пор, как она постучалась в его дверь, взгляд Люка смягчился. Он посмотрел на нее полуприкрытыми глазами.
– Вы не из полиции.
Веда необоснованно разозлилась.
– Эм, извини… – ее глаза расширились, когда она подняла значок, который был на ее шее. Она помахала им. – Конечно, я полицейский. У меня есть значок, вот он, – она подняла его выше, как будто он не видел его, постукивая ногтем по металлу. – Видишь? Полиция.
Он ухмыльнулся, его невнятный голос стал игривым.
– Вы не из полиции.
Веда нахмурилась. Была ли она настолько плохим актером? Она решила убраться отсюда, пока не стало еще хуже. Она, возможно, получила от него все, что могла, в любом случае, и ее обеденный перерыв почти закончился.
Она поблагодарила Люка за уделенное им время, и после того, как он закрыл дверь, взглянула направо.
Дети в купальниках в конце переулка использовали мешки для мусора и протекающий шланг в качестве самодельной водной горки.
На сердце у Веды стало теплее. Она помнила те дни. Нырять головой вперед по горке, сделанной из мусорных мешков компании Glad. Она была слишком занята, чтобы беспокоиться о том, насколько бедна она была.
Она вспомнила дни, когда она была все еще способна чувствовать чистое, неподдельное счастье.
Благодаря Гейджу, она знала, что у нее все еще есть это счастье.
Оно было внутри.
И она знала, как только она заставит Юджина заплатить, то станет на еще один шаг ближе.
На один шаг ближе к чистому, неподдельному счастью.
***
Визит Веды к Люку сильно омрачил ее настроение после обеденного перерыва. Она ходила по больничным коридорам, словно в коме весь день.
К счастью, она все еще прокручивала в голове сладкую музыку криков и рыданий Юджина, помогая прорваться сквозь грозовые облака сияющему лучику света. Эта музыка помогла ей прожить до конца дня, до тех пор, пока улыбка на ее лице, наконец, не стала искренней.
Это был ее последний пациент в этот день, и она насвистывала, пока готовилась к работе. Она даже дошла до того, что совместила крики Юджина и рэп-песню, которую она сочинила в своей голове.
Устанавливая аппарат для анестезии и хирургические инструменты, она насвистывала с леденцом во рту, звук отражался от стен светлой операционной. Она не могла дождаться, когда закончит работу, чтобы отправиться домой и приготовиться к ее первому вечеру с Гейджем в городе.
В ее сердце разлилось тепло просто от того, что она мысленно произнесла его имя. И это заставило ее насвистывать еще громче.
Телефон, привинченный к стене операционной, зазвонил, напугав ее так сильно, что она чуть упала со своего стула на колесиках. Веда нахмурилась, посмотрев через всю комнату.
Она никогда не слышала телефонный звонок. В основном, он использовался для исходящих звонков.
Чувствуя, что входящий звонок очень срочный, Веда соскочила со стула и пересекла комнату, заметив, что за окнами комнаты становилось темно, прежде чем взять трубку.
– Операционная комната номер семь, это Веда.
– Да, Веда…
Веда узнала голос больничного фармацевта.
– Привет, Джейк, – почему вдруг Джейк позвонил сюда? – Что такое?
– Не могла бы ты спуститься вниз в аптеку на секунду?
Веда нахмурилась, когда услышала смятение в его голосе. Она и Джейк не были лучшими друзьями, но она знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он такой тип человека, которого не так уж легко напугать.
– Эм… – она осмотрела операционную. – На самом деле, не могу. У меня запланирована операция через полчаса, и я еще не закончила подготовку.
– Я нашел другого ординатора, который подменит тебя до конца смены.
– Ты сделал что? – она съежилась. Часы, проведенные в операционной, были на вес золота в этой больнице. Для ординатора с кредитами в полмиллиона долларов, который выплатил столько же, сколько работник быстрого питания, эти часы были даже еще более драгоценными. Если бы для анестезиологов было законно убивать друг друга, чтобы получить больше опыта и часов, Веда не сомневалась, каждый из них делал бы это. – Джейк… ты не имел права делать этого.
– Веда… – тон Джейка оставался спокойным. – Я думаю, что тебе действительно нужно довериться мне в этом и спуститься в аптеку.
Но Веда не могла слышать сквозь гнев, который пульсировал в ее ушах.
– Верить тебе? – она почти засмеялась. – Я не спущусь, и тебе лучше найти того ординатора, которому ты отдал мою смену – без моего ведома – и сказать ему, что это была ошибка.
– Что, если я скажу тебе, что у меня есть доказательства того, что это ты была тем человеком, который был в квартире Юджина Мастерсона?
Веда ахнула. Ее сердце перестало биться, даже когда дрожь взорвалась в каждой частичке ее тела. Она чуть не уронила телефон, когда ее рука начала бесконтрольно дрожать. Этот трепет, казалось, разливался по всему телу, пока каждая часть ее тела не дрожала, включая ее приоткрытые руки. Ее глаза расширились и бегали по комнате, когда она придумывала ответ.
– Теперь ты мне веришь? – спросил Джейк.
Веда проглотила большой комок, появившийся в ее горле, и казалось, он становиться все больше каждую секунду.
– Дай мне пять минут, – прохрипела Веда, прежде чем бросить трубку.
Некоторое время она просто смотрела на телефон, ее больше не беспокоил отколотый на большом пальце лак с животным принтом.
Она хотела пойти к двери, но ее конечности не слушались. Поэтому она просто пялилась на телефон, как будто там были все ответы, пока игнорировала голос, который кричал в ее голове.
Возможно, ей действительно стоит…
Действительно стоит остановиться.
Если Джейк уже не сделал это за нее.
Глава 10
Веда спешила по больничным коридорам, одну руку прижав к стене, а другую руку положа на сердце. Ее поразило, как сильно стучало ее сердце. Когда она мчалась к аптеке, дикие мысли проносились в ее голове, дрожащие пальцы она крепко прижимала к груди, как будто стараясь удержать свое стучащее сердце внутри, и обдумывала свое будущее.
Она подошла к широкому окну аптеки и встретилась взглядом с Джейком через толстое стекло.
Джейк стряхнул свои лохматые светлые волосы с голубых глаз и приподнял брови, глядя на Веду. Обвинение читалось на его лице, и ее это чуть не убило ее. Он кивнул головой, указывая на дверь аптеки, и Веда кинулась к ней.
Она вошла и закрыла за собой дверь. Итак, осталась только она, Джейк, полки с лекарствами, которые окружали его, и ее тяжелое дыхание в напряженной тишине. Она облокотилась на дверь.
Джейк поднял лист бумаги, который он держал в руке.
– Детектив Хилл запросил у меня подробный список всех сотрудников этой больницы, кто пользовался тиопенталом натрия за последние два месяца. Я был уверен, что это пустая трата времени, но так как этот мужчина чертовски сексуальный, я решил уступить ему. Даже если единственная причина этому – увидеть его снова завтра утром.
Веда вцепилась пальцами в деревянную дверь. С каждой секундной ее глаза становились все шире, дрожь в каждой частичке ее тела становилась сильнее. Миллион слов пролетело в ее голове, но она не смогла заставить себя говорить.
Джейк потряс бумагами.
– Скажи мне, что я не прав, Веда, – он закрыл свои глаза. – Пожалуйста, скажи, что я ошибаюсь.
Сердце Веды стучало так сильно, что, казалось, сейчас сломает ее грудную клетку. Она видела свет в конце тоннеля. Свет, который, она была уверена в этом, навсегда погас.
Он не был уверен.
Не был уверен, что это она.
Это не должно было закончиться вот так, и она должна тщательно все скрыть. Следующие слова, которые сорвутся с ее губ, должны быть решающими. Она облизнула губы прежде, чем открыть рот, чтобы заговорить. Затем снова закрыла его.
Иногда тишина была лучшим ответом. Иногда это был единственный ответ.
И именно в эту секунду, Веда поняла, что это был единственный ответ.
Как она и подозревала, Джейк заполнил тишину.
– Веда… – его голос дрогнул. – Пожалуйста, скажи мне, что это совпадение… – он изобразил пальцами «кавычки», сжимая бумагу дрожащими пальцами. – «Случайно» уронила, и «случайно» разбила шприц, заполненный тиопентолом натрия, в ночь, когда Тодда Локвуда кастрировали.
Он остановился, чтобы дать ей шанс ответить.
Каждой частичкой своего тела Веда жаждала опровергнуть его слова. Ее губы дрожали. Но она сжала их вместе, продолжая держать их сомкнутыми.
– Пожалуйста, скажи мне, что это просто совпадение, Веда, – продолжал Джейк. – Что ты «случайно» уронила и разбила еще один полный шприц теопентала натрия в ночь, когда Юджина Мастерсона атаковали.
Ее грудь начала быстро подниматься и опускаться. Она попыталась отстранится от двери, но каждая ее напряженная мышца тела словно была приклеена к ней.
– Я собирался подождать, пока не соберу весь список, но если ты не скажешь что-нибудь сейчас.. – Джейк подождал ответа и когда не получил его, то направился к двери и взял Веду за руку, проталкивая ее дальше в комнату. – Если ты не скажешь что-нибудь, то, черт побери, сейчас я…
Веда выдернула свою руку, чувствуя, что слезы наворачиваются на глаза, когда она прошла на середину комнаты. Она сжала свои липкие от пота руки в кулаки и посмотрела ему в глаза. Ее молчание уже не было сознательным выбором, а было результатом чистого ужаса, заполнившим ее сердце.
Джейк боком направился к двери, бросая осторожные взгляды на Веду через плечо. Он положил руку на ручку двери.
– Назови мне вескую причину, почему я не должен прямо сейчас с этим списком отправиться в полицию Тенистой Скалы.
– Джейк… – прохрипела Веда, даже не осознавая, что слезы появились в ее глазах и катились по ее щекам. Она склонилась и сложила руки, словно в молитве. – Пожалуйста…
– Святое дерьмо, – прошептал он, видимо, воспринимая ее отчаянное выражение лица, как подтверждение. – Это была ты. Это, на самом деле, была ты.
Веда умоляюще посмотрела на него и тряхнула головой, открывая рот, чтобы все отрицать.
Но он ухитрился сказать, прежде чем она смогла это сделать.
– Я звоню Линкольну Хиллу, сейчас же.
Веда рухнула на колени, руки ее все еще были сложены вместе.
– Джейк, пожалуйста, не надо. Ты не понимаешь.
Джейк застыл, глядя на полуоткрытую дверь. Он уронил голову и сделал несколько осторожных вдохов, прежде чем взглянуть на нее через плечо.
Решимость в его глазах сказала Веде, что у нее не было выбора.
– Они изнасиловали меня, – выдохнула она, ее голос сильно дрожал. Слезы закапали с ее влажных ресниц и начали падать на блестящий пол. Она вонзила ногти в линолеум и сжала зубы, когда произнесла это снова, едва слыша слова, которые срывались с ее губ. – Они изнасиловали меня.
Джейк взглянул на нее через плечо, брови были сильно нахмурены. Небольшая щель приоткрытой двери аптеки позволило струям воздуха проникнуть из коридора, от чего его халат колыхался, а волосы снова упали на глаза.
Веда шмыгнула носом, ногтями она так сильно царапала пол, что думала, что один из них сломается. Ее приоткрытые губы дрожали, и из них вырвался тихий всхлип.
Джейк оглянулся на открытую дверь.
Посмотрел вниз на список.
Посмотрел через плечо на Веду.
Сжал губы.
И закрыл дверь.
–
Гейдж посмотрел на два бокала шампанского перед ним, опустив подбородок к груди. Янтарная жидкость, которая была в бокалах, мерцала под хрустальной люстрой. Белая скатерть светилась там, где лежали его локти. Этикет, будь он проклят. Он перебирал пальцами, словно они зудели, чтобы встать и смести все с этого стола, бокалы, корзинку с хлебом, все приборы, позволяя им рассыпаться по полу, чтобы они напоминали ему о боли в его сердце.
Его карие глаза метнулись к входной двери ресторана. Хостес отвела взгляд, чтобы он не заметил, что она на него смотрит. Слишком поздно. Каждый сотрудник ресторана отводил взгляд, когда Гейдж осматривал ресторан, некоторые взгляды были менее заметны, чем другие. Он почти мог слышать, как они шептались, жалея его. Это было видно по их суженным глазам. Он был уверен, что поймал передачу денег между двумя официантами, прячущихся в углу и у него не было сомнений, что он станет чьей-то «призовой лошадью» сегодняшним вечером.
Пари?
Как долго он будет тут сидеть? Как долго такой дурак, как он, будет сидеть напротив пустого места в самом романтичном ресторане в городе. Прошло больше часа. Гейдж задался вопросом, сколько сотрудников уже проиграли пари, желая, чтобы они увидели всю степень его отчаяния.
Биение его сердца участилось, вихрь в желудке заставил его почувствовать, словно все органы в его теле дали сбой. Жар разлился в его груди, и он почувствовал, как его щеки и уши покраснели. Его бросило в жар под пиджаком, который внезапно стал ощущаться слишком тяжелым.
Нахмурившись, он наклонился вперед, хватая бокал шампанского. Он выпил его одним глотком. Он даже не позволил пузырькам пощекотать себе горло и схватил другой полный стакан.
Но он не выпил шампанского из этого бокала.
Вместо этого он окунул пальцы в него. Сверкающая жидкость запузырилась по краям бокала, впуская его крупные пальцы, проливаясь на скатерть.
Он не был слепым и видел, как любопытные взгляды официантов сменились на восторженные, когда он дотянулся пальцами до дна бокала, что жидкость все больше и больше выливалась и стекала по рукаву его смокинга. Они все ждали его срыва, и теперь у них были места в первом ряду.
Гейдж дал им то, ради чего они собрались, потому что, когда вынул пальцы из бокала, то они были влажные и липкие от алкогольного напитка, а платиновое кольцо оказалось между его пальцами.
Он почти мог слышать приглушенные вздохи и перешептывания. Он почувствовал момент, когда пассивная жалость к нему переросла в сильное смущение. Когда кольцо мерцало под сверкающей люстрой, Гейдж снова обвел взглядом ресторан.
Его взгляд остановился на хостес, которая прыгала вверх и вниз, празднуя победу.
Когда Гейдж посмотрел на нее, она перестала прыгать, убрав улыбку со своего лица, и повернулась к нему спиной, хлопнув ладонью по своим губам.
Но было слишком поздно.
Он уже увидел правду.
Очевидно, она выиграла пари.
Он не мог даже разозлиться на нее.
В конце концов, сегодня будет хотя бы один победитель.
–
Веда всхлипнула, медленно крутя бронзовую монету между пальцами.
– Это был мой восемнадцатый день рождения.
С того места, где он сидел на полу напротив ее, поджав ноги и положив на них локти, он кивнул ей. Между его бровей залегла морщина с того момента, как она сказала эти три слова, которые не говорила вслух в течение десяти лет.
– Они изнасиловали меня, – прошептала она. – И они сказали, что я заслужила это, – она медленно улыбнулась и с приоткрытых губ сорвалась горькая усмешка. – Потому что я была девочкой с холма, которая осмелилась испортить их вечеринку. Потому что мое платье было слишком коротким. Они лишили меня девственности, сломали мне ключицу, повредили позвоночник…
Она закрыла глаза и вздохнула, затем открыла глаза, когда зарылась руками в свои волосы. Она запуталась пальцами в своих густых кудрях. Ей не нужно было даже зеркало, потому что она и так чувствовала подушечками пальцев гладкое пятно посередине ее головы. Она приподняла свои волосы и повернула голову к Джейку, заметив его хмурый взгляд в тот момент, когда он увидел залысину на ее голове.
– Они вырвали мне клок волос, который теперь никогда не отрастет… – ее голос дрогнул. – Когда я потеряла сознание, они отнесли меня на пляж и бросили в океан, лицом вниз. Оставили меня умирать. Линк, он… – первая искренняя улыбка появилась на лице. – Он был еще младшим офицером полиции тогда. Я не знаю, почему он был на пляже той ночью, но он увидел меня. Выловил меня. Сделал мне искусственное дыхание…
Она замерла, когда вспомнила о Линке. Много лет назад она стояла в его промокшей форме и выглядела так же потрясенно, как и чувствовала себя.
– Это сумасшествие. Парень, который спас меня тогда, теперь охотится за мной. Я даже не могу воспринимать его как своего врага. Даже если он наденет на меня наручники. Обвинит меня. Даже если он засадит меня в клетку и выбросит ключ. Я никогда не смогу считать его врагом, – она опустила взгляд и переместилась в другую часть комнаты прежде, чем снова прошептала, – никогда.
Джейк потер пальцами глаза, как он делал много раз за те часы, что они просидели в этой тихой аптечной кладовке. Коллега Джейка появился, чтобы сменить его, как раз после того, как Веда призналась, давая Джейку достаточно времени поговорить с ней. Хотя его коллега заметил влажные черные следы от туши на щеках Веды, но он даже не моргнул глазом на ее срыв. Чрезвычайно сильный стресс был неизбежен в медицинской сфере, и больница Тенистой Скалы не была исключением. Драматизм среди персонала держался на очень высоком уровне, и слезы у сотрудников больницы были таким же обычным делом, как и дни кексов в педиатрическом отделении, поэтому коллега Джейка остался к ее слезам равнодушным, даже когда Джейк затащил Веду в кладовку, чтобы успокоить ее.
Джейк покачал головой.
– И ты помнишь всех, кроме одного? Ты ничего не помнишь о десятом парне?
Веда всхлипнула, обнимая себя руками и прижимая колени ближе к своей груди. Она позволила себе пробежаться взглядом по полкам кладовки, на которых стояли бутылки с лекарствами, прежде чем посмотреть на Джейка. Когда их глаза встретились, она обняла себя крепче.
Она съежилась.
– На нем были белые кроссовки.
Джейк кивнул.
– У них был очень странный дизайн. Почти как… – она подняла взгляд, чтобы вспомнить. – Похоже на паззл или что-то вроде того. Это все, что я помню. Я потратила много лет, чтобы выяснить, что это была за марка обуви, но… – она разочарованно пожала плечами.
– Ты сегодня смотрела Юджину Мастерсону прямо в глаза. Как он мог не узнать тебя?
Она усмехнулась.
– Я думаю, что выгляжу совсем по-другому, когда не кричу о пощаде, наклонившись над балконными перилами и с заведенными за спину руками, – ее голос стал сухим. – Плюс, сейчас я укладываю свои волосы по-другому.
Джейк мягко улыбнулся.
Веда обуздала свои чувства.
– Я на самом деле выгляжу по-другому. На вечеринке мои волосы были прямыми. Также исчез ярко красный цвет, – она потянула за свои естественные кудри, которые доходили до ключицы. – Единственное, что полностью меняет меня, – это волосы. Также я нанесла слишком много косметики тогда. До сих пор меня тошнит от того, что я на самом деле хотела выглядеть мило для этих мудаков.
Джейк поднес свои кулаки к губам, и они приглушили проклятия, произнесенные шепотом, один за другим.
– После той ночи… я сломалась. Мои оценки в школе стали хуже. Я стала ругаться со своими родителями. Бунтовала. Был только вопрос времени, прежде чем я взорвусь. Они предвидели это… поэтому отправили меня жить к бабушке в Колорадо. Сначала я ненавидела их за это, но они сделали все правильно, – Веда подняла глаза на потолок. – Клянусь Богом, эта женщина спасла мою жизнь. Она – все для меня.
Джейк опустил руки.
– И ты вернулась, чтобы всем им отомстить?
Веда хотела кивнуть в знак согласия, сказать «да», но сложность всей этой ситуации остановила ее, и слова застряли в горле. Наступила долгая тишина, и как только она нашла в себе силы говорить, она услышала, что слова смешиваются с рыданиями.
– Я не буду винить тебя, если ты сдашь меня полиции… – она вытерла слезы с лица. – Возможно, Люк Грир был прав ранее. Возможно, это меня нужно ненавидеть. Возможно, я настоящий злодей в этой ситуации.
Джейк нахмурился. Он облизнул губы и открыл рот, чтобы заговорить, но, кажется, теперь он не мог произнести ни слова.
Он посмотрел вниз на лист, который он составил для Линкольна Хилла. Список, который лежал на полу рядом с ним с тех пор, как он затащил Веду в эту кладовку.
Он поднял его в воздух, держа листок между ними, и затем порвал на две половинки.
Челюсть Веды отвисла. Ее глаза расширились.
– Что? – прошептала она, но она даже не могла произнести ни звука.
Чтобы, не говоря ни слова, донести свою точку зрения, Джейк еще раз порвал список. И еще раз.
Веда покачала головой.
– Я не могу позволить тебе… – она не могла вмешивать невинного человека в это безумие, вышедшее из-под контроля. Она не могла позволить Джейку сделать то, что он собирался сделать. – Это моя война, Джейк. Не твоя.
Джейк выкинул бумагу, теперь разорванную в клочья, в мусорное ведро, которое стояло в углу, прежде чем посмотреть в глаза Веде.
Он помедлил, облизывая губы.
– Ты работаешь здесь недолго, поэтому, возможно, не знаешь обо мне кое-чего… – он сглотнул и немного помолчал. – Но это не единственная моя работа. Работа в аптеке – это то, что я делаю, чтобы заработать деньги, но мое сердце… моя страсть… это Terrance Gloss Foundation.
Веда кивнула, вытирая слезы со своих щек, когда они продолжили литься.
– Это некоммерческая организация для пропавших и для детей, которые подвергались насилию, – Джейк сжал вместе большой палец и указательный. – Я обнаружил этот фонд, когда пропал мой брат, семь лет назад… – Джейк помолчал. – Его так и не нашли.
Веда скривила губы.
– Джейк, мне жаль.
– Все в порядке… – Джейк кивнул. – Я не поэтому тебе это рассказываю. Я рассказываю тебе… потому что в ночь, когда он потерялся, он был с кучей богатеньких детей из школы. Он на самом деле был умным ребенком, Веда, безумно умным. После средней школы, он получил стипендию в Blackwater Prep. Они дают только три таких в год. Только самым умным детям с холма. Это было и благословение, и проклятие. Он был окружен людьми, которые никогда не понимали его и никогда не принимали его. Но он так сильно был погружен во все это, так отчаянно хотел этого. Отчаянно хотел быть в их круге. Он не слушал родителей и меня, когда мы предупреждали его, что они никогда не примут мальчика с холма. Что, в лучшем случае, они будут использовать его любым способом, прежде чем избавиться от него. Выбрасывая его, как мусор. Мы не знали, что наши предостережения окажутся верными. Насколько правдивыми они станут.
Веда нахмурилась, кивая.
– Мы так и не нашли его… – голос Джейка дрогнул. – Но я не сомневаюсь… черт возьми, Веда… что они сделали что-то ему. Что он где-то там, живой… И не только он, а каждый ребенок, которые пропали с холма. Большинство из них несовершеннолетние, девочки, сироты… чем они беспомощнее, тем больше их становится. Дети с холма пропадают каждый день – каждый день, и с этим ничего не делают. Никто не говорит об этом. Всем все равно. Но тут Юджин Мастерсон получает царапину на яйцах, и это сразу же появляется в заголовках всех новостей.
Слезы Веды высохли. Она почувствовала, что улыбается.
– Помнишь этого парня, который обвинял Юджина в его палате? Называя его преступником? Я верю всему, что он сказал. Я знаю, что тебя беспокоит то, что это относилось и к тому, что ты сделала, но мы оба знаем, что он не имел в виду тебя, Веда. Юджин настоящий преступник. Он не использовал это слово случайно, и я верю ему.
Веда быстро кивнула.
– Я тоже верю.
Джейк покачал головой.
– Большинство людей воспользовались бы тем, что ты сейчас сказала, и пошли бы прямиком в полицию. Прямиком к Линку и его отличной заднице.
Веда ничего не могла с собой поделать и рассмеялась.
Джейк втянул воздух через нос, в глазах была решимость.
– Могут пойти к любому, кто будет слушать. Они бы услышали твою историю и предположили бы, что ты такой же монстр, как и те… – и указал в сторону двери. – Как те чертовы люди, – он помолчал, тыкая пальцем себе в грудь. – Но я вырос на холме, рядом с тобой. Как и мои родители. Как и брат. И я обещаю тебе, Веда, сегодня, прямо сейчас… что я заберу твой секрет с собой в могилу. Я буду защищать его. Буду защищать тебя. Я не смог защитить его… – его губы задрожали, когда он, казалось, вспомнил о своем брате. – Но тебя я буду защищать.
Веда перевела дыхание.
– Джейк, я не могу позволить тебе…
Он продолжал, словно не слышал ее.
– Пока ты мне не пообещаешь одну вещь.
Веда застыла, ее влажные глаза стали шире.
Джейк наклонился, обнажив зубы, он нахмурил лицо, и оно на мгновение потемнело, когда он выплюнул:
– Уничтожь их всех к чертовой матери.
Глава 11
– Черт, черт, черт, черт, черт, черт и еще раз черт.
Тирада Веды придала ей трезвость ума, когда она мчалась по мокрому тротуару позже тем же вечером, видя светящуюся вдалеке вывеску ресторана. Пока капал дождь, просачиваясь сквозь ее кудри и достигая кожи головы, она могла только молиться, что они позволят ей войти в ресторан в таком виде – оная все еще была одета в бледно-голубую медицинскую форму. Спеша побыстрее добраться до вывески ресторана, она наступила в глубокую лужу на тротуаре. Вода, в которой наверняка была чья-то чужая слюна, птичий помет, и, возможно, даже немного чьей-то мочи, просочилась в ее ботинки и промочила носки. Обычно ощущение мокрых носков, которые хлюпали в таких же промокших кроссовках, было бы достаточно, чтобы с Ведой случился небольшой приступ паники.
Но не сегодня.
Сегодня у нее есть дело поважнее.
Сегодня Джек поймал ее с поличным, и она потратила часы, чтобы рассказать ему всю историю. Сегодня она так глубоко погрузилась в прошлое, что забыла о своем настоящем. Она забыла проверить свой телефон, на котором она всегда отключала звук, пока была на работе.
Сегодня она снова вспомнила про десять мужчин, которые так жестоко обошлись с ней, а сегодня снова доказали, что то, что произошло на той вечеринке, было только началом. Что они никогда не перестанут портить ей жизнь, пока влияют на ее разум и сердце.
