Текст книги "Трепет (СИ)"

Автор книги: Тревьон Бёрнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Трепет
Бёрнс Тревьон

Переводчик(и):

"https://vk.com/dark_eternity_of_books",

"Группа https://vk.com/lovebookstranslate"

Глава 1

– Так тесно, Веда. Черт, внутри тебя так хорошо. Я люблю тебя больше, чем кого-либо…

Веда Вандайк прервала его слова глубоким поцелуем, захватывая его губы своими, и пробуя на вкус его гортанный стон, пока подстраивалась под его яростные толчки. Когда она сжала его член стенками своей киски, он поднялся с дивана, обхватывая рукой ее талию, войдя глубоко в нее, удерживая ее сверху только с помощью силы своих ног, используя спинку дивана для баланса.

– Ты такая красивая… – выдохнул он прямо в ее губы, когда она снова поцелуем прервала его.

Веда скользнула языком между его губ, заставив его своим страстным поцелуем прервать нежные ласки и стиснув киской его твердость еще сильнее. Она почувствовала трепет в животе, из-за которого не могла ясно мыслить, так же, как и он. Она пыталась глубоко дышать, чтобы не потерять над собой контроль.

С мягким чмоком она оторвалась от его губ.

Он расслабил свои полные розовые губы и, стиснув зубы, резко вдохнул. Его глаза расширились, когда он с упоением вглядывался в ее лицо.

Уже зная реакции его тела, включая алый румянец на его оливковой коже, которым он покрывался с головы до ног, она выдохнула:

– Кончи для меня.

Он взглядом нашел ее глаза, не желая разрывать зрительный контакт, даже когда по его глазам было видно, что он скоро кончит.

– Я люблю все, что ты…

Веда наклонилась и снова захватила на его губы своими, обхватив руками его шею, увеличивая темп своих дрожащих бедер, и, в то же время, сжимая киску настолько сильно, что была уверена, что причиняет ему боль.

Но это только усилило его стоны. Он поднял ее еще выше до тех пор, пока практически не встал на ноги, трахая ее. Она чувствовала, как перекатываются мышцы на его ногах напротив ее мягких бедер. Он захватил ее нижнюю губу зубами, покусывая, и остановился только тогда, когда Веда отстранилась от него слишком далеко. Он зарылся руками в ее черные как смоль кудри и попытался притянуть ее ближе к себе, поднимая бедра, чтобы войти в нее еще глубже, трахая ее с такой же страстью, как и у нее, и не отрывая своего взгляда от ее глаз.

Его голос стал хриплым.

– Я не могу дышать без тебя…

Веда хотела снова его поцеловать. Но в этот раз он отстранился, не замедляя темп движения своих бедер, когда посмотрел в ее глаза.

– Я не могу жить без тебя, Веда.

– Тебе и не придется жить без меня, – Веда позволила своим глазам закрыться.

– Посмотри на меня.

Она прижалась своим лбом к его, оставив глаза закрытыми, даже когда почувствовала, что он пальцами сжал ее волосы.

– Я не могу кончить, пока ты не смотришь на меня…

Она распахнула глаза. В тот момент, когда она встретилась с ним взглядом, он закрыл глаза. Все его тело напряглось. Мышцы на животе начали сокращаться, и он выгнул спину, когда оргазм настиг его. Он кончил, заполняя ее своим семенем, таким горячим, что она всхлипнула. Она закатила глаза, когда почувствовала, что ее собственный оргазм уже близко. Он стонал от удовольствия, уткнувшись в ложбинку между ее грудей.

Они медленно покачивались, приходя в себя, до тех пор, пока единственными звуками не остались стоны и соприкосновение их тел, эхом отражающихся от стен комнаты.

Веда остановилась первая, зная, что если она продолжит, то наслаждение может перерасти в пытку. Гейдж присоединился к ней, тоже замедляя темп своих дрожащих бедер, и задержал дыхание на несколько секунд, прежде чем тяжело выдохнуть напротив ее груди. Его смех щекотал ее кожу, когда он начал ласкать ее грудь губами и языком.

Она провела пальцами по его черным волосам, ее взгляд упал на входную дверь ее квартиры, и она ждала, когда он отключится.

***

– Как так вышло, что ты еще не спишь, Гейдж Блэкуотер? – прошептала Веда почти час спустя, подложив руки под щеку, сильнее прижавшись к мягкой белой подушке и улыбаясь. – Борешься со сном, как ребенок, который не любит спать днем.

Гейдж прижался щекой к другой подушке, взгляд его сонных карих глаз блуждал по ее лицу, останавливаясь на его самых любимых местах, прежде чем ответить.

– Почему ты так сильно хочешь, чтобы я уснул?

– Ты меня недооцениваешь. Я очень хорошо изучила своего мужчину. Ты всегда сразу отрубаешься после наших бешеных занятий любовью, а сегодня мы занимались именно такой любовью. Видимо, что-то было не так, раз ты до сих пор не спишь после всей проделанной мною работы.

Он улыбнулся.

– А что, придет твоя любовница, как только я, наконец, усну?

Ее глаза метнулись к часам на стене, и когда она увидела, который час, она сжала челюсти, глубоко вздохнула и попыталась успокоить свое колотящееся сердце.

– Я не уверена, что любовница – подходящее слово, если учитывать, что я женщина. Возможно…

– Любовник? – предложил он, хихикая. Он ждал, пока ее смех затихнет вместе с его. – Это точно любовник. Иначе, я не представляю, для чего тебе нужно, чтобы я так быстро вырубился.

– Я не хочу этого.

Его взгляд упал на ее губы, когда он понизил голос.

– Я думаю, ты не понимаешь, насколько хорошо я знаю свою женщину.

Лицо Веды стало серьезным.

Он сглотнул.

– И ты точно не осознаешь, что человек, который вырос в очень богатой, очень проблемной семье может легко понять, что у тебя есть секреты, которые заполняют эту комнату, словно гелий в воздушном шарике. Один удар, и шар взорвется, раскрывая все тайны.

Веда нахмурилась и стиснула зубы.

– Локвуды. Блэкуотеры. Они опасны… они причиняют людям боль.

Веда опустила глаза и старалась бороться со звучащим в голове голосом ее юной подруги Коко, которая прошептала эти слова как предупреждение несколько недель назад. Но эти слова снова и снова возникали в ее голове. Это было предупреждение, которому Веда мало предавала значения. Предупреждение, от которого до сих пор волосы встают дыбом.

Все это время она не отвечала до тех пор, пока не была уверена, что ее голос не дрожит из-за мыслей в ее голове. Она надеялась, что, когда она подняла глаза и встретилась с ним взглядом, то в них отражался тот трепет, который она чувствовала в животе.

– В твоей семье было много секретов, когда ты рос?

– В моей семье и сейчас много секретов.

– Например?

– Я не знаю… это же секреты.

– Как ты можешь утверждать, что они существуют, если не знаешь о них?

– Несколько из них вылезли наружу в течение прошедших лет. Если я чему-то и научился в своей семье, так это тому, что какими бы хорошими лжецами или обманщиками не были хранители своих секретов, и как бы упорно не молчали, они не сравнятся с ребенком, у которого хорошая память, присутствует здравый смысл и очень много терпения. Маленькие частички правды складываются воедино, и в итоге после нескольких лет эти секреты становиться всем известны.

– Ты будешь ждать много лет, чтобы узнать мои секреты?

– Ага… – он ухмыльнулся. – Так, значит, у тебя все-таки есть секреты.

– У всех есть секреты. И я никогда на тебя не обижусь, если у тебя будут от меня секреты.

– У меня нет от тебя секретов. Я весь твой, Веда.

Веда увидела, как он закрыл глаза, и затаила дыхание, когда они были все еще закрытыми достаточно долго, чтобы она удостоверилась, что он, наконец, уснул. Она снова посмотрела на часы, сдерживая себя от ругательств.

Гейдж распахнул глаза.

Она откинула голову назад и хихикнула, глядя в потолок, пока он старался открыть свои глаза как можно шире.

Он резко вздохнул, и по его лицу было видно, что он тоже, как и она, был шокирован, что смог снова проснуться.

– Я отказываюсь засыпать вперед тебя, – предупредил он слабым голосом. – Твой любовник сегодня пролетает.

– У меня нет любовника, – она хихикнула, поглаживая его по щеке и по уже выросшей за день щетине, позволяя себе подняться выше по его лицу и погрузить свои пальцы в его густые черные волосы.

– Посмотри на себя, – проворчал он, и его веки стали тяжелеть. – Гладишь мои волосы так, как мне это нравится. И ты знаешь, что это может мгновенно меня вырубить.

– Ты чрезмерно подозрителен для такого сексуального парня. Ты знаешь об этом? Для такого греческого бога, как ты, беспокоиться о чем-то? Мне стоит тебя спрятать от всех и потом продать на аукционе по самой высокой цене какой-нибудь старой деве. Я бы стала миллионером за ночь.

– А мне стоит из-за чего-то беспокоиться?

Она перестала гладить его волосы, и вместо этого запуталась пальцами в них.

– Я вся твоя.

Он проглотил комок в горле, и по его глазам было видно, что он старался держать свои эмоции под контролем.

– Я хочу, чтобы ты встретилась с моей семьей. Ужин с моими родителями и дедушкой, в эти выходные.

Веда резко отдернула от него руку, как от огня. Она легла на спину на кровати и уставилась в потолочный вентилятор. Глубокий стон вырвался из ее горла, и этот звук заполнил всю комнату.

– Если ты моя, – сказал он, – так же, как и я целиком и полностью твой, то, в конце концов, ты должна будешь встретиться с ними.

Взгляд Веды заметался по комнате, когда она обдумывала, что ответить на это, но затем, как только она уже хотела что-то сказать, ее взгляд снова упал на часы на стене.

Гейдж сел на кровати и усмехнулся.

– Ради Бога, если ты еще раз посмотришь на эти часы… – он подтянул к себе колени и положил на них локти, запуская пальцы в волосы.

Веда сдержала еще один стон, прежде чем тоже сесть и придвинуться к нему. Она обвила руки вокруг его бицепса. Ее прикосновение заставило его напрячься. Она крепко обняла его, прижавшись щекой к его плечу. Ее взгляд упал на их переплетенный руки, и она воспользовалась моментом, чтобы насладиться тем, что у них такая сильная разница в тонах кожи: его – оливковая, ее – темно-коричневая. Ей нравился контраст.

Как только она прижалась к нему, Гейдж вытянул руки перед собой и повернулся к ней.

– Куда ты так сильно спешишь, Веда? Я серьезно.

Она сжала его руку.

– Никуда. Я просто хочу спать и все. Я хочу пойти спать, и не смогу заснуть, пока ты тоже не ляжешь.

Гейдж взглядом искал ее глаза.

–Ты уверена, что хочешь быть со мной?

Она от удивления открыла рот, ее глаза расширились.

Он продолжил, прежде чем она смогла ответить, тон его голоса повысился.

– Или я рисковал репутацией своей семьи и своей профессиональной карьерой просто так?

– Я не могу поверить, что ты говоришь мне такое, – она положила руку на сердце, когда прошептала следующие слова. – Гейдж, ты владеешь всем моим сердцем. Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы доказать тебе это.

– Владею твоим сердцем…– он протянул руку и костяшками пальцев провел между ее обнаженных грудей, позволяя себе задержаться там, прежде чем потянуться к ее волосам. Он прикоснулся к ее лбу. – Но у меня нет этого, Веда. Я не знаю твоих мыслей.

– Гейдж, я же говорила тебе, – пробормотала она. – Я говорила тебе, прежде чем мы стали встречаться, что я не идеальна. Мне не просто надо работать над этим, понимаешь? Я как пример случая из отдела борьбы со стихийными бедствиями. Мне нужна чертова куча ученых, чтобы, черт побери, собрать кусочки моей души воедино. Ты знал это, потому что я говорила тебе, – она сжала губы. – Если ты не можешь потерпеть…

– Просто…когда я говорю тебе, что хочу, чтобы ты встретилась с моей семьей, ты ведешь себя так, словно настал конец света…

– Твои родители потеряли кучу денег, когда ты отменил свадьбу со Скарлетт, – натянуто сказала она, когда прижалась к нему еще сильнее. – Их потери превышают даже мои студенческие займы в десять раз. И ты меня обвиняешь в том, что я переживаю из-за встречи с ними? Это чудо, что они еще не убили меня.

Он взглянул на нее, пытаясь быть серьезным, но улыбка все равно появилась на его лице.

Она поцеловала его в плечо, ее голос стал мягче.

– Ты и правда веришь, что я смогу пожать им руки, после того, как ты всего месяц назад бросил им вызов, который стоил им миллионы? Думаешь, будет все так солнечно и радужно? Что мы с тобой будем держаться за руки и гулять на поле, полном ромашек? Этого не будет, Гейдж. Им нужно время. И, честно говоря, мне тоже.

Гейдж отвернулся от нее, уставившись на стену, и покачал головой. Его голос стал мягче.

– Ладно.

– Ложись, – прошептала она, ее голос затих, когда он повернул к ней голову. В течение нескольких секунд он смотрел на нее, прежде чем медленно откинулся на свою подушку, тяжело вздохнул и потянул ее за собой, прижимая ее щеку к своей груди.

Она начала целовать его грудь, чувствуя, как волоски щекочут ей губы. Она губами прикоснулась к его соску, нежно посасывая маленькую розовую горошинку.

– Завтра будет наше первое настоящее свидание, не так ли?

Он что-то проворчал в ответ, и его грудь завибрировала возле ее губ.

Затем она перешла к его плечам, целуя каждую веснушку, которые покрывали его загорелую кожу вдоль ключиц, прежде чем прижаться щекой к его груди, поглаживая пальцами его упругую кожу. Она наблюдала, небольшое количество волосков на его груди скользят между ее пальцев с животным принтом на ногтях.

Гейдж накрыл ее руку своей, позволяя себе пальцами пробежаться по ее ногтям. Он всегда любил к ним прикасаться после того, как она делала свежий маникюр.

Веда знала, что когда он проводит пальцами по ее ногтям, то это успокаивает его. Она говорила тихо и нежно.

– Наше первое настоящее свидание. Мы первый раз выйдем в свет, как настоящая пара. Ты думаешь, я бы позволила кому-нибудь еще отвести меня на ужин? Нет, Гейдж. Это мужчина, который еще в прошлом месяце был помолвлен. Мужчина, который оказался моим боссом и который может превратить мою жизнь на работе в ад, если вдруг наши отношения испортятся. И этот мужчина ты, так как, видимо я еще та мазохистка.

Небольшая улыбка затронула его губы.

– Ты особенный, – прошептала она, сложив руки на его груди и улыбаясь ему. – И, что более важно, ты – мой. И я люблю тебя. Я просто буду продвигаться в своем собственном темпе, хорошо? Я хочу наслаждаться тем временем, проведенным с тобой, прежде чем наши сумасшедшие семьи встретятся.

– Я бы встретился с твоей сумасшедшей семейкой. Сегодня. Сейчас. Если бы ты захотела.

– Моя семья не потеряла кучу денег из-за тебя. Если бы это произошло, что ты бы так не рвался с ними встретиться.

Он молчал, даже когда его челюсти сжались.

Она провела указательным пальцем вдоль его груди, касаясь каждой выпуклости и впадинке на его рельефном теле, опускаясь ниже к волоскам внизу живота в виде буквы V. Она заговорила низким голосом.

– К счастью, мои родители самые скучные люди в мире. Плюс, они на мели, поэтому они точно полюбят тебя. Поэтому ты так легко говоришь, что ты не возражал бы с ними увидеться.

Он заправил волосы ей за ухо и открыл рот, чтобы что-то сказать. Когда он так ничего и не произнес, то покраснел.

– Черт, Веда, – он усмехнулся, пробежавшись большими пальцами по ее щекам, и нахмурился. – Я никогда не смогу сказать, что я вижу в твоих глазах. Клянусь Богом, иногда ты заставляешь меня терять мой чертов рассудок.

Она села и поцеловала его в щеку.

– Я приму это за комплемент.

Она снова хотела поцеловать его в щеку, но он повернул голову, подставляя свои губы, и застонал от мягкого поцелуя.

Когда они только начали встречаться, она заставила ждать его два месяца, прежде чем позволила себя поцеловать, и теперь, казалось, он использовал каждый удобный случай, чтобы сделать это, словно каждый их поцелуй был последним.

Когда он закрыл глаза, Веда снова взглянула на часы. Ритм ее сердцебиения увеличился в три раза, когда она увидела, сколько сейчас времени. Она закрыла глаза, прежде чем он бы снова заметил, куда она смотрит, раскрывая свои губы для его мягкого языка. Она слегка навалилась на его, заставляя его глубже погрузить голову в комфортную подушку.

Они целовались снова и снова, только ненадолго отрываясь друг от друга, чтобы вдохнуть воздуха, прежде чем снова наслаждаться друг другом. Гейдж все глубже тонул головой в подушке, и его глаза, наконец, закрылись, а длинные черные ресницы касались его скул.

Веда отстранилась, оторвавшись от его губ и всматриваясь в его закрытые глаза.

Она ждала.

Она ждала до тех пор, пока его грудь не начала размеренно вздыматься. Пока его хватка на ее талии не ослабла. Пока его полные розовые губы немного не приоткрылись, и пока тихая комната не наполнилась звуками его тяжелого дыхания.

– Однажды я стану женщиной, которая заслуживает тебя, – прошептала она так тихо, что сама едва услышала свои собственные слова. Затем она выбралась из постели и прошлепала в ванную, чтобы собраться.

У нее впереди долгая ночь.

Глава 2

– Однажды, я стану женщиной, которая заслуживает тебя.

Веда закрыла глаза, когда в голове повторяла эти слова, которые она сказала Гейджу ранее этим вечером.

Она еще не была той женщиной, но сегодня она станет на один шаг ближе к этому, после того, как отомстит этому сукину сыну.

Ее сердцебиение усилилось, заставляя ее дыхание ускориться, заполняя черную маску внутри, которая была на ее лице, таким горячим воздухом, что она почувствовала, будто задыхается. Когда это стало невыносимым, она задержала дыхание, подпрыгивая на носочках, пока старалась успокоиться. Капелька пота скатилась с ее лба и попала в глаз, вызывая жжение под сетчатыми отверстиями для глаз в ее маске, но она не решилась снять ее. Черные кожаные перчатки заскрипели, когда она сжала дрожащие руки в кулаки.

Она не нервничала так, когда расправлялась с этим ублюдком Тоддом Локвудом. С другой стороны, она позволила себе следить за Тоддом несколько месяцев, прежде чем отомстить. Этого ублюдка под номером два она выслеживала чуть меньше четырех недель.

Более разумная ее часть убеждала, что нужно быть терпеливее в этом вопросе, напоминая ей, что наказание десяти мужчин, которые разрушили ее жизнь, требует большой сдержанности и осторожности.

Но Веда не могла ждать.

Это должно произойти сегодня. Если она собиралась избавиться от монстра внутри нее, монстра, который не заслуживал любви ее прекрасного парня, то это должно произойти сегодня.

К сожалению, с номером два было не так просто. Номер два не был близок к ОКР (обсессивно-компульсивное расстройство), как Тодд Локвуд. У номера два не было постоянного графика, но она узнала, что вечера пятниц обычно проходят практически одинаково.

После долгой рабочей недели он приходил домой и заходил в гостиную, чтобы посмотреть телешоу «Акулы». Он никогда его не пропускал. Один из его немногих ритуалов, который он никогда не нарушал. И, как у Тодда, у него был запасной ключ, который был спрятан под цветочным горшком, что позволило ей легко пробраться в его дом этой ночью.

Поэтому сейчас Веда была в его гостиной и ждала, спрятавшись в темном уголке комнаты.

Она взглянула на свои наручные часы, все еще задерживая дыхание, и занервничала от недостатка кислорода, всматриваясь в стрелки часов.

Номер два может появиться дома с минуты на минуту.

Через мгновение Веда сделала вдох, который сдерживала. Не потому, что она вот-вот упадет в обморок, а потому, что услышала рев двигателя его машины через эркерные окна в гостиной. От этого мощного звука стены завибрировали.

Ее вздох облегчения заполнил маску. На этот раз тепло было терпимым, потому что она знала, что через час все закончиться, и она вернется в кровать к Гейджу. Он проснется на следующее утро, так ничего и не узнав. Он обнимет ее сзади, обхватывая своими руками. И, как только она почувствует его силу, трепет в ее животе исчезнет.

Это чувство ненадолго исчезнет.

Потом, незаметно для нее, оно вернется обратно.

Оно всегда возвращалось.

Более сильное.

Более громкое.

Это чувство становилось более стойким. Словно Гейдж был антибиотиком, от чего ее тело постепенно становилось неуязвимым. Однажды она задумалась, появится ли когда-нибудь вакцина от злобного существа, которое мучило ее изнутри.

Многие годы она была уверена, что от этого нет лекарства. Нет надежды. Не выхода.

До тех пор, пока она не вернулась в Тенистую Гору и не преподнесла Тодду Локвуду хорошую порцию правосудия, которая будет преследовать его всю жизнь, – так же, как он преследовал ее всю жизнь.

Увидев боль в его глазах, когда он осознал, что его жизнь никогда не будет прежней, ее мир озарился тысячей солнечных лучей. Этот свет присутствовал в ее жизни какое-то время, даже дольше, чем когда-либо в прошлом.

И этот свет в ее душе, в конце концов, исчез, Веда знала, что лекарство от ее недуга состояло из ожидания, готовое проявить себя только тогда, когда она всем им отомстит. Она не сможет стать той женщиной, которая заслуживает любовь Гейджа, пока она не уничтожит этих десять животных, которые были ответственны за нескончаемый торнадо внутри, постоянно разрывая ее внутренности на части при движении.

Звук открывающейся двери в доме номера два раздался в темноте гостиной.

Она крепко сжала шприц в руке, продвигаясь глубже в темный угол. Она считала тяжелые шаги номера два, когда он шел по деревянному полу своего особняка. Она услышала стук, когда его портфель упал на пол. Он прочистил горло, и это был очень глубокий звук, который мог принадлежать только человеку ростом в два метра и весом в сто сорок пять кг.

Его очертания появилась в дверях гостиной, большая лысая голова блестела под лунным светом, и как только он включил свет в гостиной, Веда вышла из укрытия.

У него было лишь мгновение, чтобы повернуть голову, его зеленые глаза встретились с ее и стали в два раза больше, прежде чем Веда дрожащими руками вонзила иглу в яремную вену на его шее. Игла погрузилась в него словно в масло. Она очень хотела вздохнуть, но не позволила себе этого. Она не могла позволить узнать ему ее пол из-за женского, приятного вздоха, который она задерживала в горле.

Их дыхания встретились в тихой комнате, и на мгновение он, казалось, был слишком шокирован, чтобы двигаться.

Она надавила большим пальцем на поршень шприца.

75 мг.

75 мг натрия теопентала было достаточно, чтобы вырубить большинство ее клиентов за минуту, он этот ублюдок был огромным, поэтому она продолжала давить на поршень шприца.

80 мг.

85.

90.

Как только она немного расслабилась, он поднял руку и схватил ее за шею. Он вцепился пальцами вокруг ее горла и сдавил дыхательные пути, сжимая так крепко, что она почувствовала, словно еще позвоночник вот-вот разделиться надвое.

Дыхательные пути заблокированы, сердце врезалось в ребра. Веда была достаточно умна, чтобы проглотить крик, который хотел сорваться с ее губ. Не то, чтобы у нее могло получиться закричать, так как он зажал ее, словно плюшевую игрушку. Она постаралась сохранять спокойствие, когда он прижал ее к стене. Отбросив шприц, обеими руками она схватилась за его толстые запястья, сжав зубы, когда увидела, как его мышцы напрягаются под пиджаком. Захват на ее шее стал еще крепче, затем он потянул ее вперед и снова ударил головой об стену.

Комната начала вращаться. Вспышка боли взорвалась в задней части ее головы, но у нее не было и секунды, чтобы обращать на это внимание, так как она поднял ее, заставляя встать на цыпочки только с помощью его захвата на шее.

Она подавила еще один крик. Прерывистое тяжелое дыхание вырывалось из ее поджатых губ. Ее желудок сжался, даже когда ее тело била крупная дрожь.

Да.

75 мг определенно было маловато для него.

Не зря в средней школе его прозвали Кинг Конгом.

Его ноздри раздувались, и он оскалил свои зубы, его яростные глаза чуть ли не выпадали из орбит, и в следующее мгновение ноги Веды оторвались от пола. Он сжал губы, когда поднимал ее, блокируя ей кислород еще больше, используя ее шею, как рычаг. Его лицо начало краснеть, когда он прилагал каждую унцию своей энергии, чтобы душить ее, в то же время борясь с воздействием лекарства, которым она только что его накачала.

Веда молилась, чтобы этот сукин сын, наконец, вырубился. Так или иначе, он начал падать. Она захрипела, зрение стало размытым. Мир вокруг нее закрутился еще быстрее.

Его глаза закрылись раньше ее, но его хватка не ослабла.

Препарат начал действовать. Веда стрельнула взглядом на часы, которые весели на стене.

Совсем скоро.

Прошло пятнадцать секунд, но она не волновалась. Она знала, что в таком положении она могла выдержать и не терять сознание, по крайней мере, еще две минуты. Однако доза натрия теопентала, которую она ввела в его тело, была быстродействующей и беспощадной, даже для такого человека, как Кинг Конг. Она позволила своим глазам закрыться, махая ногами в воздухе, когда у нее начала кружиться голова от недостатка кислорода. Она ударяла каблуками стену позади нее, глухой звук от каждого ее удара наполнял комнату. Но она была больше озабочена тем, чтобы эта обезьяна поскорее потеряла сознание.

Когда он так и не ослабил свой захват, она опустила глаза, вглядываюсь в татуировку на его запястье. Через сетку в ее черной маске было тяжело разглядеть номер, но она уже знала, что это была цифра 8.

Ее слезы падали на татуировку с цифрой 8, когда он обернул свои пальцы вокруг ее шеи сзади, сжимая достаточно сильно, чтобы перекрыть ей воздух. Она молилась, чтобы он сжал еще сильнее. Чтобы все это, наконец, закончилось. Но он ослабил хватку, чтобы расстегнуть ширинку, звук которой прозвучал в ночном воздухе. Смех его друзей, его товарищей по команде дал понять Веде, что она все еще жива и здорова, а слезы, казалось, никогда не остановятся, когда он со стоном толкнулся в нее.

Прошло десять лет с тех пор, как она увидела эту цифру 8 на его запястье, но она помнила это, словно это было вчера. Не потому, что этот номер был прямо перед ее носом в ту ночь, когда этот ублюдок украл ее душу, а потому что это было не в первый раз, когда он этой массивной рукой сжал ее горло.

Это было так же неприятно, как она это помнила.

Она чувствовала, что ее глаза наливались кровью. Ее взгляд снова устремился на часы.

60 секунд.

Когда она вернула свой взгляд к нему, все еще брыкаясь, на сердце стало легче. Она заметила, что его взгляда становится все тяжелее. Захват на ее шее с каждой секундой становился все слабее.

Прежде, чем Веда поняла это, она ногами коснулась пола.

А он упал.

Рукой она накрыла свое горло, делая первый вздох за последнюю минуту, когда его тело рухнуло на деревянный пол, прежде чем прокатилось по полу и остановилось у ее ног.

Она склонилась над ним.

150 мг – было бы намного эффективнее.

Урок усвоен.

Она сняла сумку с плеча и, порывшись в ней, вытащила медицинский набор, который положила на пол рядом с ним. Все еще хватая ртом воздух, она хрипела при каждом сделанном вдохе, затем она положила руки на бедра и наклонилась вперед ненадолго. Она ждала, пока ее дыхание снова не станет нормальным, а не как у пожилых пациентов с заболеванием легких, а потом упала на колени.

– Думаю, некоторые вещи никогда не меняются, да, Конг? – прошептала она, открывая медицинский набор, приложив немного больше силы, чем нужно, раздражаясь не только из-за того, что этот мудак нисколько не изменился, но и из-за того, что она опоздает в постель к своему богоподобному парню Адонису.

Она проверила час и увидела, что у нее осталось чуть меньше часа, чтобы закончить то, что она задумала. После долгой ночи споров с Гейджем и драки с Конгом, ей придется поспешить.

А Веда не любила спешить.

Тем не менее, она старалась смотреть на все с оптимизмом. Надеясь на лучшее в будущем. Порывшись в своем наборе, она выудила инструмент, который очень сильно полюбила.

Скальпель блестел под лунным светом, который прокрадывался сквозь шторы. Инструмент был острым и готовым к мести в стиле Веды Вандайк.

Вернув скальпель в набор, она принялась раздевать Конга ниже пояса, замечая его крепкие, мускулистые, молочно-белые бедра. Одно его бедро было больше, чем вся верхняя часть ее тела. Она задумывается над тем, чтобы вколоть ему еще теопентала натрия, так для профилактики, если вдруг он снова очнется, но она отмела эту мысль.

Это может убить его. Она не может так рисковать.

Она не была убийцей, в конце концов.

Как только она его раздела, то снова взяла скальпель, не отрывая взгляда от его члена.

– Думаю, правду говорят про тупых качков да? – спросила она, приложив скальпель к его мошонке и готовясь сделать надрез, нажимая достаточно, чтобы пустить кровь. – Огромные мускулы и маленький член…

Вспышка света, пробивающаяся сквозь шторы гостиной, оборвала остроумное замечание Веды на полуслове, и слова застряли у нее в горле.

Звук автомобильного двигателя.

Тишина, когда двигатель заглох.

Звук захлопывающейся двери машины и звон ключей.

Вздох полный ужаса заставил ее желудок сжаться, и на секунду она замерла.

В течение месяца она следила за Конгом, и ни разу не видела его ни с одним другим человеком. Она была уверена, что он ненавидел людей почти так же, как и она. Что, как она думала, было практически невозможным. Она подумала, что, возможно, ей это мерещится, и это просто его сосед.

Затем ручка входной двери задвигалась.

Послышался звон ключей.

Ключи вставили в замок.

– Черт, – Веда поползла по полу, осторожно, избегая лужицы крови Конга. Она засунула скальпель, кончик которого блестел от крови, обратно в набор и с грохотом закрыла его. Бегло пробежав по комнате взглядом, что было не настолько тщательно, как бы она хотела, – просто удостовериться, что она не оставила никаких следов после себя. Она вскочила на ноги и перепрыгнула через тело Конга, преодолевая препятствие, как звезда спорта. Она оступилась, затем восстановила равновесие и обогнула кофейный столик, выбежав из гостиной, и помчалась к задней двери в другом конце дома. Она обошла стену, которая отделяла гостиную от столовой, прячась за ней, как раз в тот момент, когда входная дверь открылась.

– Юджин? – раздался женский голос.

Веда скривилась.

Юджин?

Не удивительно, что он был так счастлив получить себе прозвище известной гориллы в старшей школе.

– Юджин? Ты дома?

Веда услышала тот момент, когда неожиданный гость увидел Конга на полу. Это был возглас ужаса. Она выглянула из-за угла как раз в тот момент, когда стройная блондинка пересекла гостиную и, спотыкаясь, подошла к бессознательному телу Конга. Ее длинные, светлые волосы спадали веером вниз и закрывали лицо, но не достаточно, чтобы скрыть панику в ее серых глазах. Веда не знала, кровь ли это или то, что он был голым ниже пояса, но секунду, блондинка просто стояла, опустив руки по бокам, с широко раскрытыми глазами, ее ноздри раздувались, щеки покраснели, как будто она не могла понять, хочет ли она в это ввязываться.

Затем она опустилась на колени, позволяя своему белому длинному платью замараться в крови, которая вытекала из раны между ног Конга. Она начала кричать, когда обхватила лицо Конга, потом хватала его за плечи, за руки, прикасалась к каждой части его тела, до которых могла дотянуться, прежде чем, наконец, схватиться за его пиджак и трясти его со всей силы.