Текст книги "Трепет (СИ)"

Автор книги: Тревьон Бёрнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Был ли у нее хоть один союзник? Была ли она достаточно сильной, чтобы противостоять врагам, которых она случайно нажила из-за того, что они думали, будто она была разрушающей семьи шлюхой? Была ли она достаточно сильна, чтобы идти против полиции Тенистой Скалы?

Против Линкольна Хилла?

Ответ разрывал ее желудок на кусочки.

Может, ей на самом деле нужно остановиться.

Глава 8

Когда Гейдж возвращался в свой кабинет, он дарил всем своим подчиненным слабую улыбку, когда они желали ему доброго утра. Когда его дыхание участилось, он расстегнул свой пиджак. Он думал о Веде и Линке, улыбающихся и смеющихся во дворе больницы. Он думал о том, как ярко засверкали ее глаза, расцвела улыбка на лице. Задыхаясь от резкого вдоха, он дрожащей рукой накрыл свой живот, зажав другой рукой рот. Его шаги замедлились, когда он прошел мимо рабочего места секретаря, закатывая глаза, увидев табличку «перерыв». Казалось, эта табличка всегда стояла на ее столе.

Когда он повернул ручку двери своего кабинета, другая рука все еще лежала поверх его взбунтовавшегося живота. С его губ сорвался вздох, когда кто-то врезался в него сзади, заставляя его зайти в офис, спотыкаясь. Он чуть не упал на покрытый ковром пол.

– Боже! – он попытался устоять на ногах, когда шокировано посмотрел через плечо, его глаза уже были наполнены радостью, потому что знакомый запах ее шампуня ударил в нос, знакомое ощущение ее рук вокруг его талии сзади, такой знакомый смех.

Это был его самый любимый звук во всем мире.

Ее присутствия было достаточно, чтобы боль в животе исчезла. Он развернулся как раз в тот момент, когда Веда закрыла дверь его офиса. Звук закрывающегося замка заполнил комнату, прежде чем она прикусила свою нижнюю губу и сняла медицинскую рубашку через голову.

При взгляде на ее фиолетовый бюстгальтер, его рот распахнулся.

И она снова обняла его, набрасываясь на него словно тигрица, заставляя его отступить назад. Смех сорвался с его губ, когда он предотвратил свое падение, облокотившись рукой на кожаный диван в зоне отдыха его кабинета. Он плюхнулся на него, все еще заливаясь смехом.

– Что это значит? – прошептал он, приложив ладонь к ее ангельскому лицу, одинаково изумившись и испугавшись, как быстро ему стало легче на душе и в сердце.

– Мой пациент может подождать еще несколько минут, – она схватилась своими маленькими руками за его бедра и начала медленно опускаться на колени, поворачивая голову, чтобы поцеловать внутреннюю часть его ладони. – Мне не нравится, каким образом мы разошлись с тобой сейчас.

Лицо Гейджа смягчилось, но когда она полностью опустилась на колени и начала расстегивать его штаны, черты его лица снова стали грубеть.

– Мне тоже не понравилось, детка.

Она застонала, когда вытащила его член из штанов. Одно жесткое движение по его члену и он стал твердым под ее проворными пальчиками. За три месяца, что они встречались, она научилась правильно касаться его.

Не только прикасаться к нему, но и облизывать. Сосать.

И она обвела языком набухшую головку его члена именно так, как (она это знала) он любил – таким же образом, как эти полные губы обхватывали леденцы, которые никогда не покидали ее рта. Только головку, позволяя мягкому, влажному языку ласкать чувственную нижнюю ее часть.

Он зашипел сквозь стиснутые зубы, умирая от желания погрузить свои дрожащие пальцы в ее волосы и позволить им исчезнуть в них, но это было невозможно, так как волосы были собраны в тугой пучок. Поэтому, вместо этого он наклонился и засунул свои пальцы в чашечку ее бюстгальтера, играя с твердым соском, не в состоянии остановить себя, продолжая мягко толкаться в ее рот.

Она застонала с его членом во рту, принимая каждый толчок и рывок, когда облизывала его стержень губами и языком. Ее руки также присоединились, одной рукой она обхватила его яйца, а другой поглаживала блестящий от слюны член. Затем она снова захватила своими теплыми губами только его пульсирующую головку.

– Да, Веда, только головку, – умолял он, его рот широко открылся, он захрипел, когда она застонала в ответ, чувствуя, как удовольствие пронзило его, заглушая его слова. – Так хорошо, детка.

– Ммм… – она выпустила изо рта головку его члена, и нить из его предэякулянта связывала ее губы и его член, словно мост, как, если бы его тело было еще не готово отпустить ее. Она передвинула свои руки на головку и оборвала эту влажную нить между ними, поднимая свои глаза на него.

Он приложил ладонь к ее челюсти, подчиняясь этим большим, карим глазам, когда он наклонился и украл у нее нежный поцелуй.

– Ты чувствуешь себя лучше? – прошептала она

Он ответил своим следующим поцелуем, позволив своему языку мягко скользнуть между ее губ, чтобы она поняла, каков ответ.

– Я люблю тебя, Гейдж. Я не хочу ругаться перед нашим первым свиданием этим вечером.

– Я люблю тебя… – его нежным прикосновением провел по ее шее и схватил сзади за нее, молча умоляя ее о большем. – Я не злюсь.

Вздох облегчения слетел с ее великолепных губ, а затем его член оказался между ними еще раз.

Он откинул голову назад, и его бедра дернулись еще раз, первый стон из многих вырвался из его горла, когда он почувствовал, что оргазм накрывает его с такой скоростью, которая существовала только для нее.

С силой, которая никогда не будет принадлежать другой женщине, потому что он никогда снова не полюбит другую женщину так сильно, как он любил ее.

Он не мог дождаться их свидания, которое будет позже вечером, где он покажет ей, насколько на самом деле сильна его любовь.

***

– Хеееей, Линк.

Все еще пытаясь забыть о том невыносимом анестезиологе, которая совершенно отказывалась заниматься своими собственными делами, Линк одарил мимо проходящую длинноногую медсестру беглым взглядом и выдавил улыбку.

Несколько минут спустя он был у окошка больничной аптеки. Фармацевт сидел на стуле на колесиках за толстым пуленепробиваемым стеклом. Полки за его спиной были забиты лекарствами от пола до самого потолка.

Он был высокий и худой, фармацевту не дашь больше двадцати лет.

Линк ждал, пока его заметят. Затем он, наконец, понял, что этот парень не планирует оторвать свои глаза от экрана телефона, к которому они были прикованы. Аптекарь нажимал большими пальцами на экран, линия между его бровей стала отчетливее. Он, возможно, играл в видео игру и проигрывал.

Линк притворился, что не слышит пылкое «Доброе утро» в свой адрес за спиной, пока стучал костяшками пальцев по стеклу окна. Аптекарь даже не вздрогнул от стука, сказав Линку, что он прекрасно знал, что кто-то наблюдает и ждет его.

Его грудь опустилась от глубокого вздоха, фармацевт не торопился, поднимая свои скучающие голубые глаза к стеклу.

Как только аптекарь увидел Линка, то сразу же вскочил со своего места. Отстраненность в его глазах исчезла, сменившись таким ярким светом, что его голубые глаза практически поменяли свой цвет на серый. Он широко улыбнулся и наклонил голову, в результате чего его длинные волосы, которые были сильно сострижены по боками и длинные сверху, свисали на один глаз, словно челка. Он подошел к стеклу и нажал кнопку, в результате чего через микрофон, который был встроен в стекло, можно было говорить.

Линк сморщился, ожидая, пока невыносимый звук утихнет.

– Ну, доброе утро, детектив Хилл, – промурлыкал фармацевт, протягивая каждое слово, в то время как его улыбка все больше расцветала. Он раскачивался взад и вперед.

Взгляд Линка упал на бейдж с именем на белом лабораторном халате.

– Доброе утро, Джейк.

– Что я могу сделать для вас? – Джейк прикусил свою нижнюю губу. Он наклонился вперед, почти прижимая лоб к стеклу, пока его глаза путешествовали по телу Линка.

– У меня есть жертва, которую накачали наркотиками прошлой ночью. Мне нужен полный список работников за последние два месяца, которым выдавался… – Линк сделал достаточно долгую паузу, чтобы достать бумажку из кармана, прищуриваясь, чтобы разглядеть слова, которые он нацарапал ранее в тот день. – Натрия… тиоп…

– Натрия тиопентал, – закончил Джейк. – Мы их выдаем по сто миллиардов в день. Полный список займет…

– Мне он нужен к завтрашнему дню. Все сто миллиардов.

– А, если я скажу… нет…? – Джейк снова прикусил нижнюю губу, позволяя ей выскользнуть из подего зубов с характерным звуком. Он сложил свои запястья вместе и протянул их Линку. – Ты наденешь на меня наручники и выбросишь ключ?

– Я вернусь через восемь часов и поговорю с, возможно, более профессиональным фармацевтом, который работает в ночную смену.

Джейк, казалось, снова хотел заявить, что полный список за 24 часа было сделать невозможно, но его взгляд упал на губы Линка, и все, что он смог сделать, – это улыбнуться шире. – Ну, в таком случае… Я думаю, что сделаю, что ты мне сказал. Не так ли, детектив Хилл? – он простонал, улыбаясь. – Тогда до завтра.

– Спасибо, – Линк отошел от окошка, качая головой.

Дальше по коридору Сэм вышла из палаты Юджина Мастерсона. Она кивнула, когда увидела Линка.

– Какие-нибудь новости по поводу того, почему, черт возьми, этот парень был вне себя? – спросила она, когда Линк подошел, чтобы остановиться перед ней.

– Уехал, прежде чем я успел добраться до него, но я успел посмотреть на номера его машины.

– Хорошо. Юджин еще до сих пор заторможенный от лекарства, которое ему ввели. Ответы, которые он дает сегодня, и ответы, которые он дал ранее, не сходятся друг с другом. Возможно, мы должны оставить его до завтра, когда его ум будет более ясным.

– Давай вернемся в участок и проверим номера этого парня, – сказал Линк. Может быть, ничего и не найдем, но…

Сэм кивнула.

– Давай разберемся.

Они пошли по коридору бок о бок.

Линк замедлился, когда лифт открылся перед ним, и из него вышла Веда. Она повернула в их сторону и заколебалась, когда увидела его. Мягко хихикая, она прижала карту к груди и продолжила движение по коридору.

Неспособный оторвать свой взгляд от нее, Линк кивнул, когда он и Веда проходили мимо друг друга.

– Он весь твой, доктор, – слово «доктор» он сказал насмешливым тоном.

Веда подняла брови.

– О, большое спасибо, детектив.

Они оба ухмыльнулись, не осознавая, что их руки мягко соприкоснулись, когда они проходили мимо друг друга и разошлись в противоположных направлениях.

***

– Кооооонг, – пропела Веда, возвращаясь в палату Юджина и надевая латексные перчатки.

Юджин послал ей ядовитый взгляд. Половина его тела все еще свисала с края кровати, так как ему было слишком больно, чтобы двигаться. Его злое выражение лица за секунду превратилось в скучающее.

Веда скривила губы и направилась к инструментам для анестезии, которые медсестры приготовили на столике рядом с кроватью. Она разорвала пластиковый чехол шприца.

Замерев на полпути, она вспомнила тот самый шприц, который она уронила накануне той ночью – спасибо сильной хватке вокруг ее шеи этой гориллы, сидящей перед ней.

Она подняла свой взгляд на Юджина.

Теперь, когда она знала, что расследование идет полным ходом, то понимала, что полиция, естественно, нашла шприц. Была ли такая вероятность, что через этот шприц они выйдут на нее? На ней были перчатки, поэтому они не могли снять ее отпечатки пальцев, а все остальное тело было скрыто с головы до пят.

Невольно она мыслями вернулась к Линкольну Хиллу и их беседе во дворе. Вспомнилась уверенность в его голосе, когда он сказал, что они собираются поймать этого парня.

Неужели Веда случайно оставила какие-то улики, которые навсегда упекут ее за решетку? И ее карьере, которая еще не успела начаться, придет конец? Или еще хуже, позволит этим животным гулять на свободе? Они никогда не заплатят за то, что они сотворили?

Ярость сжала ее сердце, а глаза начало жечь. Это заставило ее пересилить страх быть пойманной.

Заполнив шприц анестетиком немного больше, чем полагается, она посмотрела на Юджина.

– Разве не так они тебя называют? – спросила она. – Конг?

Это, конечно же, то имя, которое его друзья выкрикивали десять лет назад, каждую секунду, что он находился внутри нее.

Он поднял свои брови.

– Меня так не называли со старшей школы, – он попытался приподняться на кровати, чтобы ему было поудобнее, но не смог устроиться. Часть его тела свисала с кровати, и ему было некуда положить руку. – Не могли бы вы немного помочь?

Веда положила шприц. Прогуливаясь до кровати, она подарила самую сладкую улыбку, которую только могла, лицу, которое разрушило ее жизнь.

Взявшись за его бедро, она удостоверилась, что ее рука находиться прямо на его паховой связке. Это мышца, которая соединялась непосредственно с мошонкой, и у нее было достаточно нервных окончаний, чтобы поставить слона на колени от одной только боли. Нынешнее состояние Юджина сделало бы эту боль практически невыносимой.

Надавив ладонью своей руки на эту связку, она жестко пихнула его. Она предвидела этот гортанный крик, который слетел с его губ, когда она толкнула его в середину кровати. Он упал на бок, спиной к ней, и его крики превратились в рыдания.

Ее сердце пело, согревая ее, словно горячий кофе в кафе «Синнабон» в холодный зимний вечер. Она наслаждалась его невыносимой болью, которую, как она знала, он испытывал.

Когда он бросил на нее яростный взгляд через плечо, ей удалось убрать сверкающую улыбку с лица. Из-за разрывающей боли его лоб покрылся холодным потом, а пухлые щеки горели, словно в огне.

У него были такие же толстые щеки в старше школе.

Веда повернулась обратно к столику. Ухмылка снова появилась на ее лице, доказывая тем самым, что невозможно сопротивляться музыке его мучений. Она взяла шприц, который распечатала ранее, повернулась к нему и направилась к изножью кровати.

Она схватилась за подол его больничного халата, пытаясь отодвинуть ткань.

Юджин опустил руку, останавливая ее от демонстрации его гениталий.

Веда подняла свои брови.

– Для парня, которого зовут Конг, ты уж слишком легко пугаешься.

Юджин сузил глаза, но продолжал крепко держать свой халат, практически приклеивая его к бедрам.

Веда вспомнила, как она точно таким же способом удерживала свое платье десять лет назад. Она помнила, как слезы наполнили ее глаза, когда она умоляла. Кричала. Просила. Она помнила его толстую ладонь, которой он ударил ее по щеке с такой жестокостью, что она почувствовала, словно ее глаза выпали из орбит. Как он заставил ее нагнуться над белокаменными перилами и разорвал подол ее платья до самого бедра. Все время шепча, что она не должна была одеваться, как шлюха, если не хотела, чтобы ее трахнули. Он лег на ее спину, когда шептал эти грязные слова в ее ухо, пока входил в нее сзади.

И вот так улыбка Веды исчезла. Она усилила хватку на подоле его халата, делая все возможное, чтобы не засунуть эту иглу прямо в его задний проход, просто, чтобы он почувствовал истинный вкус его же собственного лекарства.

– Поверь мне, дорогуша, – она услышала дрожь в своем голосе, – здесь нет ничего, чего бы я не видела раньше.

Судя по прошлой ночи, там совсем не на что было смотреть. Веда воспользовалась моментом, чтобы посочувствовать его невесте. Она собиралась провести остаток своей жизни, трахаясь с мужчиной, у которого член детского размера, даже маленький ребенок постеснялся бы такого.

Тяжело сглотнув, Юджин ослабил хватку на халате, позволяя ей поднять подол, и показал свою мошонку. Он говорил через стиснутые зубы, очевидно, ожидая укола.

– Я надеюсь, ты и те детективы знаете, что лучше не слушать этого сопляка, который только что выбежал отсюда.

Веда остановилась, удивляясь, что он поднял эту тему.

– Откуда ты его знаешь?

– Я не знаю, – он вздохнул, – он наркоман.

– Но ты сказал полиции, что это, может быть, он напал на тебя прошлой ночью… – она пожала плечами. – Поэтому ты должен знать его, правильно?

Юджин сжал челюсть. Он, казалось, понял, что заткнуться – это хорошая идея.

– Ты обозвал его сопляком. Наркоманом, – Веда пожала плечами. – Выглядит странно. Слишком личное для какого-то случайного парня, которого ты не знаешь.

– Как я сказал, он зависимый. Он помешанный. А я богат. Он безработный. А я успешен.

Веде стоило огромных усилий, чтобы не скривить губы и не закатить глаза.

Юджин сместился на кровати.

– У меня есть все, чего хочет он. Все, чего никогда не будет у него. Поэтому он такой озлобленный. Конечно, он пришел сюда, извергая все эти ложные обвинения. Этот белая дурь, поработившая его, только усугубляет его неуместный гнев. Дает ему силы нападать. Вместо того, чтобы завязать с этим и улучшить свою жалкую жизнь, он намеревается уничтожить тех, кто лучше его.

Две минуты назад Юджин не знал этого парня. А теперь тот же парень вдруг оказался озлобленным на что-то? Мстительным? Пытается разрушить его? Порабощен наркотиками?

Юджин только что доказал, что в отличие от большинства богатеньких мальчиков Тенистой Скалы, он был еще и ужасным вруном. Он не знал, когда нужно заткнуться. Даже когда он знал где-то в глубине своего высокомерного ума, что это было в его же интересах. Он был слишком уверен в своем величии. Он на самом деле думал, что был умнее, чем все остальные.

Веда знала, что должна отпустить. Позволить ему поверить в собственный обман. Но ее язык не мог позволить этого.

– Но… он назвал тебя «преступником», – она не могла не задаться вопросом, почему этот паренек был зависимым. С каким эмоциональным потрясением он старался справиться. – Это достаточно сильное слово. Обычно такое не говорят просто так.

Он сузил глаза.

– Я не представляю. Он, возможно, под кайфом сейчас. Через несколько часов даже не вспомнит, что здесь произошло.

– Понятно, – Веда вернулась к работе, отодвигая его халат полностью. Она присвистнула при виде зрелища, которое ожидало ее. – Кажется, этот парень сильно достал тебя, а? – она лучезарно улыбнулась ему, опуская шприц под его халат. – Может немного жечь.

Она яростно воткнула иглу.

В очередной раз его хнычущий вопль был таким мелодичным, как у школьников, которые пели у ее двери Рождественским утром.

После того, как она накачала его яйца достаточным количеством анестезии, чтобы он оставался вне игры в течение нескольких дней, она не спеша прошла в другой конец комнаты, выбрасывая использованный шприц в контейнер для острых предметов.

Ей ненадолго стало легче от стонов Юджина.

Затем она вернулась.

Тьма.

Болезнь.

Укола в яйца недостаточно для нее.

К черту полицейских Тенистой Скалы.

К черту осуждающих ее коллег.

К черту Линкольна Хилла.

Она поморщилась. Ну, возможно, Линкольна Хилла и не к черту. Благодаря ему она была жива, чтобы насладиться криками Юджина, в конце концов. Даже если у него было задание засадить ее в тюрьму, прежде чем у нее выпадет шанс закончить то, за чем она вернулась в Тенистую Скалу.

Ей нужно было, чтобы Юджин узнал, что такое настоящая агония. Которая жила внутри годами, не только разрушая самого хозяина, но также все и всех, кого она любила. Когда тебя пожирает бесконечный хаос до тех пор, пока больше ничего не останется.

Она не могла отрицать того факта, что он, возможно, навредил этому парнишке. Он навредил ему тем же способом, что и ей? Своим нутром Веда чувствовала, что знала ответ, и поэтому она понимала, что еще не закончила с Юджином Мастерсоном. И близко не закончила.

Она дошла до раковины, и как только она включила воду, чтобы помыть руки, она наступила на что-то твердое.

Она застыла, теплая вода все еще стекала по ее рукам, и ее взгляд упал на пол.

Она приподняла свою ногу.

И там было это.

Золотой полицейский значок, сверкающий, выглядывающий из-под столешницы.

Веда закончила мыть руки и наклонилась, чтобы поднять его. Цепочка, которая свисала с него, звенела в воздухе. Она сразу поняла, что значок принадлежал Линкольну Хиллу, предполагая, что он уронил его во время стычки с тем парнишкой.

Разумная часть ее мозга говорила ей позвонить в полицию. Чтобы сразу же отдать эту чертову штуку.

Но у другой части ее разума была совершенно другая идея. Идея, которая вызвала у нее небольшую ухмылку, приподнимая уголок ее губ.

Она не слушала здравомыслящую часть своего разума в течение десяти лет.

И нет причин начинать сегодня.

Глава 9

– Хилл, что, черт побери, ты делаешь?

Линк вздрогнул от звука голоса капитана Леонарда Фокса за его плечом, мгновенно закрывая активное окно на экране компьютера. Он повернулся в кресле и посмотрел на капитана с улыбкой. Была середина утра, и жизнь полицейском участке в центре города Тенистая Скала кипела полным ходом.

Капитан не был удивлен или одурачен этой фальшивой улыбкой на лице Линка. Он покачал головой, морщинистое лицо вытянулось, когда он указал на компьютер Линка.

– Ни за что. Открой заново окно, которое ты только что закрыл.

Линк колебался.

Тонкие, черные волосы Фокса были зачесаны назад, выделяя его серьезные, угасающие глаза. Его тонкие губы были сжаты в тонкую линию.

– Сейчас же.

Проклиная себя, Линк повернулся к компьютеру. Ворча, он показал информацию на экране.

– Почему ты просматриваешь дело, которое было закрыто и уничтожено шесть лет назад? – Фокс наклонился ниже, не торопясь, чтобы прочитать то, что было на экране. – Дело против Юджина Мастерсона… это было закрыто и уничтожено шесть лет назад?

C тяжелым вздохом Линк повернулся на стуле обратно к Фоксу. Он раздвинул ноги, широко расставив их, и наклонил голову, одновременно положив руки на колени, готовя себя к хорошей трепке.

– Слушай…

– Нет, это ты послушай, – Фокс понизил голос, нахмурив брови. – Сейчас я подставляю свою задницу из-за тебя, и это происходит каждый раз, Хилл, но я клянусь, что с меня хватит. У меня есть жена и дети, которым нужно есть. Я больше не буду класть свою голову на плаху, потому что ты не знаешь, когда нужно остановиться.

Плечи Линка пустились. Он крутил свое обручальное кольцо на пальце.

– Это не имеет никакого отношения к Лизе.

– Черта с два не имеет. Все, все, что ты делаешь… – Фокс понизил голос, когда поймал взгляды некоторых офицеров, которые слонялись по участку. – Все, что ты делаешь, каким-то образом касается Лизы, даже несмотря на то, что тебе категорически запрещено смотреть ее закрытое дело, закрытое уже три года назад.

Линк облизнул губы. Он задумался на минуту, прежде чем он скажет что-то, что будет стоить ему работы. Он избегал взгляда Фокса, видя жалостливый взгляд Сэм, которая была достаточно умна, чтобы остаться за своим столом, она стреляла в него взглядом с другого конца комнаты.

Он чувствовал, что его голос может задрожать, но он был благодарен, что смог контролировать это.

– Парень залетел в палату Юджина сегодня утром, называя его преступником, – он придвинулся к экрану. – Оказалось, что тот же самый парень по имени Юджин связан с делом о его пропавшей младшей сестре шестилетней давности.

– Итак, меньше, чем за 24 часа, ты превратил жертву Юджина в Юджина-подозреваемого. Из-за дела, которого не существует?

– Оно существует, – Линк указал на экран. – Оно была закрыто и уничтожено, да, но оно существует, капитан.

Уши Фокса покраснели. Линк был практически уверен, что его босс на самом деле перестал дышать, так как пивной живот, который свисал над пряжкой его ремня, замер в тот момент, когда он вздохнул.

Линк подумал еще с минуту.

– Капитан… – он засмеялся. – Я просто все проверяю. Это заняло две секунды.

– Две секунды, чтобы попытаться перевернуть дело и сделать из жертвы преступника. Эти богатенькие ублюдки надоедали мне все утро, потому что нападавший на Тодда и Юджина еще не найден. Ты должен искать нападавшего! Это не игра, Линк. Если станет известно, что ты не только не ищешь подозреваемого, а еще и копаешь против Юджина, то обе наши задницы окажутся под ударом. Я говорю тебе в последний раз, прекрати заниматься личными делами на работе, или я гарантирую, что следующее твое отстранение будет последним.

Брови Фокса были нахмурены, как будто эти слова приносили ему боль.

– Как я сказал… Это не имеет ничего общего с Лизой.

Фокс взглянул на него, смеясь, но ярость взяла верх.

– Кому ты это говоришь, черт возьми?

Линк отвел взгляд.

– Хорошо.

Фокс приложил руку к уху.

– Я не расслышал.

– Я сказал – хорошо, – сказал Линк, достаточно громко, чтобы несколько коллег оторвались от своих дел и бросали на них любопытные взгляды.

– Хорошо, – сказал Фокс, останавливаясь на полпути. – Если я снова тебя поймаю, ты уволен. Ты понял меня?

– Я понял тебя, – выплюнул Линк, избегая его взгляда. Когда он почувствовал надвигающуюся тень капитана, то поднял свой взгляд.

Фокс поморщился, уперев руки в бедра.

– Ты, должно быть, издеваешься надо мной.

Ошеломленный, Линк вытянул руки.

– Что?

Лицо Фокса стало красным.

– Где твой значок?

Взгляд Линка метнулся вниз, на его белую футболку, и когда он заметил, что его значок исчез с шеи, он выругался и ударил ладонями по груди, как будто это поможет значку внезапно появиться.

Он поднял глаза, и осознание отразилось на его лице.

***

Веда поправила полицейский значок вокруг своей шеи, когда цепочка начала царапать кожу, прочищая горло.

Маленькая улыбка озарила ее лицо, когда она подметила, что не только у Линкольна Хилла на всем острове глаза, как у ястреба. Он, может быть, и запомнил номера машины паренька за секунды, но Веда запомнила его наклейку на бампере: «Баскетбольная команда Тенистой Скалы».

Потребовалось немного времени, чтобы воспользоваться поиском Google между посещениями пациентов, порыскать немного на Facebook, прежде чем найти командное фото, которое было сделано несколько лет назад. И с фото на нее смотрел тот же парень, что приходил тем утром. Друг, который запостил командное фото на Facebook, был достаточно добр и подписал имена каждого игрока.

И имя того паренька было Люк Грир. Благодаря тому, что он посетил отделение неотложной помощи несколько лет назад, его имя и адрес сразу же выскочили, когда Веда вбила его имя в поисковую базу данных больницы.

Возможно, Линк был прав.

Она действительно должна претендовать на его рабочее место.

Сделав глубокий вдох, она постучала в шаткую дверь красной лачуги на самой вершине холма. Туман, который всегда преобладал на вершине холма, опустился и окружил ее, делая воздух темного переулка влажным. Было тяжело дышать.

Это был первый раз за последние десять лет, когда она вернулась на холм. Он не стал лучше. Если она не сошла с ума, то это место стало даже еще страшнее, чем он помнила.

Она никогда не понимала риски полиции Тенистой Скалы, когда они ездили на экстренные вызовы с холма, до этого самого дня. Пока она поднималась на холм, полицейский значок свисал с ее шеи, и из-за этого она получила несколько угрюмых взглядов. На самом деле, она ждала момента, когда столкнется лицом к лицу с каким-нибудь «плохим» жителем холма, который потерял все от рук полиции, и поэтому ему больше нечего терять. Поскольку она выросла здесь, она знала, что такой человек может появиться в любой момент. Поджидающим за любым углом. Готовый и желающий забрать обратно то, что у них отняли.

Она знала, насколько сильным может быть желание отомстить, поэтому она была благодарна, что она добралась до двери Люка Грира в целости и сохранности.

У нее было только полчаса до окончания ее обеденного перерыва, поэтому ей нужно получить ответы быстро.

Она снова постучала, и ее взгляд блуждал по длинному переулку.

Со всех сторон было чертовски темно, хотя солнце было высоко. В трущобах было много тупиков и закоулков, которые оставались темными, как ночь, даже в ясный полдень. Чем выше ты поднимался, тем больше было теней, делая северо-западную часть самым опасным местом во всей Тенистой Скале.

Лачуги были плотно друг к другу расположены, словно сардины в банке. Бельевых веревок стало больше на узких переулках, с которых свисала изодранная одежда. Смех босоногих детей с грязными ногами и без рубашек был единственной вещью, которая приносила Веде утешение на данный момент.

Она постучала в дверь еще сильнее. Головы любопытных соседей выглядывали из окон второго и третьего этажа, хмурясь при виде золотого значка, который сверкал на цепочке вокруг ее шеи. Веда попыталась проглотить комок в горле.

Когда дверь внезапно распахнулась, она чуть ли не закричала от радости, когда столкнулась лицом к лицу с Люком Гриром. Но ее радость была недолгой.

Люк покачнулся к другой стороне двери. По другую сторону дверного проема было темно. Его светлые ресницы трепетали, словно их что-то удерживало, и он, казалось, не мог стоять, босые ноги будто отказывались его удерживать в вертикальном положении. Его грудь была голой, и следы от уколов на его руках выглядели красными и свежими.

– Люк Грир? – мягко спросила Веда.

Звука его имени было достаточно, чтобы Люк пришел в себя, но только на секунду, потому что его отяжелевшие веки снова затрепетали.

Переодевание и укладка волос в надежде, что он ее не узнает, очевидно было пустой тратой времени.

Он умудрился произнести:

– Как ты узнала мое имя?

Да. Сухость во рту. Покрасневшая кожа. Замедленное дыхание. Суженные зрачки. Сонные глаза.

Он определенно обкололся. Возможно, минут десять назад. Он так отличался от парня, которого она видела несколько часов назад. Казалось, он не способен произнести собственное имя.

Сердце Веды сжалось.

– Ты был в больнице ранее этим утром… – сказала Веда, подходя ближе и подняв полицейский значок. Она пыталась разговаривать, как коп, но вина, которую она чувствовала в своем сердце, не позволяла ей сосредоточиться. Она не могла игнорировать факт, что этот паренек расплачивался за ее ошибку, и из-за этого ее глаза начало жечь от слез, с которыми она боролась, чтобы продолжать. – Ты выглядел очень расстроенным по поводу Юджина Мастерсона. Убежал до того, как мы смогли с тобой поговорить об этом.

Люк сглотнул комок в горле.

– Мне не о чем с вами говорить.

– В той палате тебе, очевидно, было много что сказать. Не стесняйся меня сейчас, – она нервно улыбнулась, но улыбка исчезла, когда он не улыбнулся в ответ. – Слушай, я здесь не для того, чтобы нападать, хорошо? Никаких проблем, – это прозвучало похоже на то, что сказал бы коп. – У меня просто есть несколько вопросов о Юджине.

Веда задавалась вопросом, зачем ей нужно еще больше ответов на вопросы. Неужели факт того, что Юджин изнасиловал ее десять лет назад, было больше недостаточно, чтобы отомстить ему? Она задумалась, зачем ей нужно еще какое-то подтверждение. Какая-то дополнительная проверка.

Когда ее взгляд нашел лицо Люка, ее словно ударили. Юджин указал на него, как на подозреваемого. Полиция будет проверять его без всякой причины. В самой глубине своей души Веда знала, что не могла позволить арестовать Люка за то, что он не совершал. За то, что сделала она. Она вернулась в Тенистую Скалу с единственной целью – работать в одиночку. Она не позволит втянуть невинного парня в ее безумие.